catch up with you.

О, да! Забвение! То, чего не хватало Санечке. Он уехал в Челябинск к дедушке, потому что мама скучала по нему очень, да и он сам тоже. Бег его продолжался, но не заканчивались и панички. Временами мысли о Лёше буквально съедали его заживо, как и Лёша тогда чуть не съел ему полшеи, когда они купались в бассейне. Тренировки по утрам ранние продолжались. Общение с Каей поддерживалось. И с парнями в кске было весело играть, не играл почему-то только он. Лёша. Как бы Саня не старался забыть о нём, что бы не делал, в голове был только этот мудак. «Интересно, что он сейчас делает?» — думает про себя Санечка и продолжает упаковывать свои вещи. Сегодня у него поезд. Сегодня тридцатое августа. Сегодня он уезжает снова туда из теплой деревни в Челябинске, где он все оставшееся лето проводил с семьей, помогал по хозяйству и кушал вкуснейшие бабушкины блинчики с творогом и малиновым вареньем. Саня едет в поезде. Мама его давно спит уже. Уже час ночи. Интернета нет. Санечка пьёт черный чай. Внутри завывает тоска с одной стороны, а с другой тревога подпевает: пару дней назад он получил сообщение от Фраме, в котором он писал о том, что их команду зовут на ещё какие-то соревнования осенью. Саня думает о соревнованиях, о ЕГЭ, который ему в этом году предстоит сдавать, о том, как он будет совмещать учебу со спортом и в этих мыслях нагло появляется Лёня. Вот же тварь. Даже за несколько сотен километров, все равно умудряется достать его. Мысли постепенно исчезают, пропадая в туман какой-то странный. Мысли путаются, а клубки с разной пряжей в виде мыслей голову наполняют. Мысли путаются мучительно медленно, а глаза не спят. Глаза открыты. Серые глаза, в которых виднеется потухающий лишь огонёк. Остальное серое пространство наполняется ещё более серым цветом. Цветом скуки. Ощущение, будто лето ушло в никуда. Последнее лето перед одиннадцатым классом.

Надо найти что-то, что он забыл сделать. Глаза уснули.

***

И так по ощущениям Парадеевич проспал все тридцать первое чисто. Абсолютно все парни из клуба, как и он бегали по магазинам одежды и канцелярии, заходили в школу за учебниками и только успевали присесть. Пересечься с кем-то из них было невозможной миссией, особенно ему который с вокзала домой приехал, будто с корабля на бал. Беготня чередовалась редкими заходами в группу в телеграмме. И снова беготня. Дома Санечка был только к восьми вечера и уже вырубался дико. Хотелось спать и ничего не видеть. Саня нехотя идет в душ и смывает с себя всю усталость. На нём ничего теперь нет. Пустота только чисто-чёрная. Глаза слипаются. Глаза уснуть не могут. Саня ложится на кровать. Ночь сама закрывает его глаза, которые так упорно сопротивляются. Но закрываются. Усталость и ночь берут верх над Парадеевичем. Он засыпает. С утра ничего не хотелось. Услышав звон противного будильника, Саня его выключил. Спать до сих пор очень хотелось. И если б он не посмотрел сегодняшнее число, он бы так и отправился спать. Но посмотрел. Первое сентября. В горле сразу встаёт ком неприятный. В груди застывает что-то, оттого вздохнуть трудно очень. Саня трёт глаза и моментально начинает заправлять кровать. Сука! Скоро же линейка в девять утра! Парадеев берёт поглаженную мамой рубашку и брюки и в душ заходит. Моется. Думает, что хорошо, что будильник хоть додумался поставить. Минут десять проходит и Саня уже в школьной одежде. Идёт на кухню и видит.. Маму! Она проснулась! И вытаскивает вещи из пакетов. — Сашенька! С первым сентября тебя! — внутри саднит что-то, но он рад, что мама выглядит так… бодро? В кои-то веки он её увидел такой. — Спасибо, мам! Ты сегодня очень красивая… — она смеётся и Саша улыбается, мельком на время смотрит. Пятнадцать минут девятого. Поздно он будильник завёл. Надо торопиться. — Я твой десерт йогуртовый любимый сделала! — Мама ставит перед ним красивый стаканчик, где слоями были засыпаны мюсли и Йогурт. Парадеевич мог бы есть этот шедевр на завтрак, обед и ужин. — Спасибо большое, мам! Только мне побыстрее надо… — Кушай и собирайся, я уберу, тебя провожу и на работу! — и Саня начинает уплетать за обе щеки свой любимый десерт, пока мама поставила на стол ещё и чай. Парадеев ест быстро: ничего не замечает. Не замечает даже как капелька белого йогурта капает на рубашку. Десерт съеден. Чай травяной выпит. «Спасибо» сказано. Парадеевич чистит зубы и берёт очки нулёвки из комнаты, а так же не забывает телефон. К выходу готов! Ну жених! Мама провожает его, целует в щёчку и вытирает с щеки зубную пасту, за что Саня благодарит её. И выходит. Сегодня он снова увидится со всеми парнями. И с ним.

***

На площадке куча нарядных детей из разных классов. Настолько много, что Саня не совсем понимает куда идти. Оглядывается, долго не может найти заветную табличку с надписью «11А». Вокруг столько колорита, что уже через пять минут глаза начало мозолить ужасно: цветы, дети с шариками, пышные наряды выступающих, учителя с улыбками на лицах и с разноцветными волосами и много-много белого цвета. Саня раздражается, фыркает. Очки-нулёвки рукой снимаются. Саня глаза протирает. Увидеть бы эту злоебучую табличку среди огромного количества всего в этом мире, что вообще можно было собрать. Санечку обходят люди, косятся недовольно на него. Он выдыхает и отходит в сторону. Очки снова надевает. Чувствует касание чьё-то и оборачивается моментально: — Здарова, Санечка! — фух. Проснесло. Это Горилла и Костя. — Ты, смотрю, уже подзаебался с утра пораньше, — Костян смеётся и на лице Парадеевича моментально появляется тёплая улыбка. Наконец-то он встретил их! Саня жмёт руки своим друзьям крепко-крепко и дальше они уже втроём ищут эту табличку. Парни рассказывают о том, как прошел остаток лета и невзначай упоминают кое-кого, кто моментально заставляет Парадеева загореться изнутри. — Кстати, нас позвали на осенние соревнования! И Лёша согласился и тренировки, наверное, сейчас чаще будут, — сердце пропускает удар. Сука. Он даже не встретился с ним, а уже началось. Будто слишком рано. Будто фальстарт. Саня улыбается. — Поучаствую с удовольствием! — и именно в этот момент они находят свой родной «11А» с той самой табличкой. Там их встречают Илья загоревший со своей привычной и такой родной улыбкой на лице, Фраме, что пришел в чёрной рубашке, вместо белой и Влад в дорогих часах и официальном костюме и… Лёша. Самый обычный. В самой обычной рубашке и с гнездом на голове. Он ведь даже не знает, что один только вид его уже изводит Сашу. Въебать хочется. — Санечка! — парень оборачивается и Каю видит. Красивую, стильно одетую, вкусно пахнущую… Но он не видит её своей. Она не его. Саня обнимает её и усмехается, а Кая идет к остальным девушкам, а Парадеевич продолжает руки пожимать парням и обмениваться улыбками, спрашивать, как дела, но... Дело доходит до него. Санечка пожимает ему руку и видит как взгляд внимательных карих глаз проходится по блузке его белоснежной и цепляется будто за что-то. Ну что опять? Саня улыбается и только хочет спросить ради приличия как дела у Лёши, как тот, будто считав эту мысль, спрашивает первым. Спрашивает не: «Как дела?». Спрашивает…: — Не хочешь Кае сказать, что ты по парням? — и лыбится ехидно. Слова его гудят неприятно в ушах. Смешиваются с громкой-громкой музыкой. Сука. Хочется уебать, чтоб больше не раскрывал рот в его сторону. — Не хочешь для начала быть немного повежливее и спросить у меня как дела? Или извиниться? — Вытри сперму с рубашки. Пидорам руки не жму, — Саня фыркает на него и пальцем стирает остаток йогурта и съедает. — Вкусно? — Сладко. — Сперма солёная, идиот, — Лёня смеётся, а Саня сейчас, кажется, готов его убить. Взгляды соприкасаются физически будто. Вселенная в такие моменты взрывается, рождается по-новой. Электрический разряд невербально присутствует в разговоре. Темпераменты противоположные сталкиваются. Сейчас начнётся буря. Кто не спрятался, тот виноват. Три… Два… О-… Фальстарт. Саня не досчитал до одного. Лёша срывается с места. Тварь! Это не по правилам! Саня не завершает этот счёт дурацкий и уже молча гонится за этим дураком, который, кажись, начал бегать быстрее него. Не проёбывал лето уж точно. Глаза видят только убегающего Лёню. Тело машинально двигается.

Догонялки начинаются. Цель: догнать его.

Им похуй, что идет самая торжественная часть линейки. Им похуй, что все взгляды публики, направлены на них. Им похуй на ругань и презрение. Электрическим разрядом эмоции проходятся по телам обоим: они скучали. Электрический заряд даёт силы бежать дальше, догонять друг друга. Саня старается бежать быстрее, но… Лёша стал каким-то более выносливым? Быстрым? Лучше него? Нет. Этого не может быть. Деревяшкин бежит по полю, оббегая директоров, выступающих ребят в пестрых костюмах, высокого парня из параллели, который нёс на руках первоклассницу, звеневшую в колокольчик. Парадеевич стремится за ним. Тучи по небу носит ветер быстрый-быстрый и больно бьёт в лицо ребятам. Они не слышат звонка. Не слышат свистка тренера. Ора преподавательницы по русскому. Леня бежит, бежит и… цепляется за провода. Провода дёргаются. Музыка выключается. Все взгляды направлены на них. Раздаются громкие шаги директора по стадиону: — Парадеев и Деревяшкин после линейки ко мне в кабинет! — после этого строгого выговора Саня останавливается и замирает на секунду. Мир на секунду замедляется. Он видит в толпе смеющихся ребят из их клуба, девчонок, которые фоткают их, чтоб потом сделать мемы и озлобленные от такой наглости взгляды учителей. Стыд моментально врывается в тело и дышать как-то сложно становится. Саня подходит к Лёне упавшему и машинально протягивает ему руку. Деревяшкин не сопротивляется. Встаёт и видит уши красные Санечкины. Усмехается и глаза с них не сводит. Для него ор директора не впервой. Он и не разу не ходил в кабинет к ней. А нахуя? Крики не делают ничего лучше, да и можно её задобрить букетиком цветов или коробочкой конфет. Банально, но работает. И сейчас сработает. Он уверен. — Чё, за руку меня стесняешься держать? — Лёня усмехается и смотрит на Саню, который может въебать ему с минуты на минуту. — Заебал меня, не хочу с тобой говорить, — со злости выпаливает Саша и старается отойти от него, но на плече руку чувствует. Мир переворачивается в один момент. Вселенная сужается до размеров его плеча и Лёшиной руки. Сердце пропускает удар. Мразь. — Слушай меня и мы не пойдем к ней в кабинет, — голос влечёт за собой. Соблазн послушать его огромен и опасен. Саня не хочет слушать его. Не хочет слышать его голос. Такой родной. Голос. Голос зовёт. Саня заходит за стадион и смотрит сердито. Нервничает. — Говори, блять. — Выслушай нормально! Я тебя спасаю вообще-то или… Может, хочешь, чтоб я тебя подставил? — Лёне не нравится такой тон разговора. Сане не нравятся прикосновения. Или, может, нравятся, но он отрицает это? Парадеевич выдыхает и в глаза смотрит прямо. — У тебя кишка тонка меня подставить, неженка, — Саня кидает на него злостный взгляд и снова какое-то напряжение появляется. — Я сейчас передумаю окончательно, — Лёня не терпит такого отношения к себе, но отплатить за то, как Санечка спас его, не мог взамен. Долг нужно возвращать. Хотя кто знает, может движет им не только чувство долга? — Я считаю до трёх. — Ну считай! — Саня фыркает и отворачивает голову, потихоньку начинает отходить. — Один… — слышатся аплодисменты, которых подозрительно много и слышно отлично. — Два… — Парадеевич видит, как к микрофону подходит директрисса, — Два с половиной… — Дорогие ребята, расходитесь по классам! — слышится. Блять. Действовать надо быстро. — Тр… — Стой! — Саня хватает его за плечи и испуганно смотрит в глаза, — Да, я согласен на план. Гордость пала. Сашина. Лёня наоборот ещё больше загордился собой. Он знал куда давить: Парадеевич не тот человек, который будет рад иметь проблемы с директриссой, а значит, скорее всего, и с посещением клуба. Дьявольская улыбка на губах Лёни появляется. Новая эмоция рядом с этим уёбком кучерявым. Вау! Деревяшкин хватает его за руку и грубо тянет на себя, отчего Парадеев вновь злостно смотрит на него, а сопротивляться будто не может. Тело немеет. Тело не слушается. Не слушается, когда он его трогает. Скотина. Чтоб его! Саня слышит сзади себя шум. Понимает, что дети идут и их сейчас снесёт и толпа. Ну или как минимум они в толпе потеряют друг друга. Не хочется ведь бегать по детям, чуть ли не наступая на каждого. Саня через очки на Лёшу смотрит, пока тот все ещё лыбится. В глазах его какой-то огонёк загорается бешеный. Саня понимает, что сейчас будет: — Бежим! — за руку тянет Парадеевича и они срываются с места. Саня не понимает и не принимает. Ничего блять. Хочется адекватную обстановку. Хочется с парнями поржать на классном часу. Хочется уюта, но его так тянет к драйву. Тянет к эмоциям. Тянет болезненно. К нему. Саня чувствует себя героиней какого-то романтического фильма, пока бежит с Лёней до магазина. И почему они вообще туда бегут? Что покупать будут? И будут ли вообще? Он мчит за Деревяшкиным. Чуть не спотыкается, ветер лохматит аккуратно расчесанные утром волосы, а его держат за руку крепко-крепко. Ощущается как полёт. Внутри все встряхивается. Получается смузи из эмоций и чувств таких незнакомых. Саня готов поспорить, что он бы упал точно на такой скорости, но, кажется, Лёня оббегал здесь всё и вся и знал это место на все сто двадцать процентов. Время растягивается на часы. Моменты ярко-ярко в памяти запечатлеются. Он этого не забудет. Он только будет строить воздушные замки и окружать их твёрдым-твёрдым льдом. Лишь бы забыть. Нет. Саня не такой. Так нельзя. Но хочется… Нравится. Это про него. Они перепрыгивают бордюр и долетают до ближайшего «Магнита» и забегают в него, пока в голове Санечки ураган из мыслей странных-престранных, а в сердце вихрь чувств таких неожиданных и неопознанных. Парадеевич уже хочет отдышаться и руки в колени упирает, а Деревяшкину хоть бы хны. Точно не проебал он лето. Надо будет снова соревнования устроить: — Че, устал? Раньше тебе не нужен был отдых, вроде, — подъёбывает его Лёня. Саня фыркает на него и видит, как отходит он. Идёт прямо за ним. Деревяшкин ищет что-то внимательно и напевает что-то. Бесит до безумия. Ноги плетутся за ним, но Санечка быстро восстанавливается и не замечает момент, когда Лёня восклицает. — То, что нужно! — и коробку берёт с полки. С надписью «Лучшей директриссе». — Ты идиот? Она не поведётся на такое. — Саня прикладывает руку ко лбу и эмоции потушить старается. Где-то в душе затерялся его штиль. Только его. Штиль нарушил человек напротив. — Велась! Всегда. Слушай, раз уж такой умный, честный и хороший мамкин сынок, мог бы отсидеть в кабинете её, выслушать все претензии, с мамой поговорить об этом дерьме, а не соглашаться со мной! Я не собираюсь с тобой выслушивать эту хуйню! — Лёня глаза закатывает и перед выбором опять ставит. Мразь. — Или со мной и твои нервные клетки в достатке или без меня и я обвиняю тебя во всём. У меня нога болит из-за тебя-придурка, блять! В душе добро и зло борются. Саня не может. Нет. Он честный. Он сможет выдержать это. Даже при том, что Лёня его кинет. И поступит как мразь. Но… проблем не хотелось. Он хочет как лучше. Хочет счастья. Хочет в клуб атлетики. Хочет с ним… Как же злит эта хуйня. Саня бесится со всей этой тупой ситуации. Лёша просто мразь и скотина. И он не лучше. Он на всё согласен. «Лишь бы с ним... Нет, нет! Не с ним, а для себя. Не получить пизды, а не Лёша. Вот, что мне действительно нужно!» — подменивает свои мысли на «правильные» Саня. — Стой! Я… согласен. — Уверен? — Да. — Пизда! — в рифму отвечает Лёня, от чего хочется засмеяться на весь магазин, но агрессия сильнее, — Неженка ебучая. Идём, заебал уже сиськи мять. — А ты заебал влипать в передряги! Волшебным образом я каждый раз в них с тобой оказываюсь. — А ты и не против в них поучаствовать. Так что, если хочешь, чтоб любая передряга решилась — захлопни пасть, Саша! — они доходят до кассы и злостно смотрят друг на друга, пока кассирша в ахуе пробивает им конфеты. Небрежно отдаёт и Саня забирает их. До школы они идут молча. Все волшебство их недопробежки в моменте исчезает. Хочется теперь не сбежать на край света, а въебать со всей дури Лёхе, который так усердно его изводит. И у него, блять, получается. В школу дверь открывается и Саня следует за Лёней. Ступенька за ступенькой и они на третьем этаже! Около кабинета директриссы. Вдох. Выдох. Оба нервничают. Обоим нужно сейчас изображать друзей. Внезапно Кореш ловит взгляд Парадеевича, который так и спрашивает: «Заходим?». Конечно, заходим. Лёня выдыхает. Саня задерживает дыхание. Стучатся оба. Раз-два-три. За дверью слышатся шаги. Один, второй. Дверь открыта. На пороге женщина преклонных лет седая и низенькая. Парни улыбаются. — Здравствуйте, Нина Семёновна! — здоровается Лёня. — Здравствуйте… — мято произносит Саня и взглядом бегает, пока старушка их осматривает. — Мальчики! Быстро проходите в кабине-… — А мы вас поздравить пришли, Нина Семёновна! С первым сентября! Желаем… — и толкает в бок Санечку. Он чувствует себя неловко очень. Странно… Но весело. — Да, поздравляем вас! Желаем благополучия, успехов в школьной жизни, хороших учеников, всего самого наилучшего! — Простите нас, пожалуйста, я просто давно не играл в догонялки с Сашей, он на пол-лета уехал и я не выдержал… — Лёня, кажется, как-то искренне улыбается очень и на Саню поворачивает голову, подмигивает, мол, говоря, что его очередь, а рука его на спину Сашину лезет. Пиздец. Ебаная карикатура. — Да, я тоже очень скучал по Лёше! — рука двигается как-то непроизвольно и ложится на плечо Лёшино. Сердце биться начинает сильнее, а в горле ком становится. И смеяться хочется. Сильно. — Ой, мальчики… — Нина Семёновна руками всплёскивает и подарок принимает, — Вы такие молодцы! Мне физрук про ваши успехи рассказывал, говорил, что вы наравне! Вы — гордость школы настоящая и на соревнованиях победили! Умнички! Ладно, сегодня и праздник ещё… Спасибо большое вам! Если что, заходите на чай! — старушка улыбается, а парни машут ей руками. Дверь медленно-медленно закрывается. Закрыто. Оба выдыхают и Саня отдёргивает руки свои от Лёшиного плеча, а тот со спины руку убирает. Каждый на шаг от другого отходит. Оба разворачиваются и на расстоянии вытянутой руки идут к кабинету. Ни словечка между ними больше. Саня идет рядом с Лёней до кабинета, когда тот вновь усмехается. — У тебя такой ебальник был… Че, понравилось парня трогать? — Да ты заебал! — не выдерживает Санечка и толкает Лёшу прямо к белой стене. Плечи сжимает, а глаза злые-злые, — Ты несёшь хуйню полную! Бесишь меня! Я только приехал, а ты даже встретить нормально не смог. Тоже мне, капитан, блять! — Будь нежнее со мной, может, стану другим! — Саня сейчас его съест. Живьём. Убьёт нахуй. Как животное. Лёня чувствует. — Нина Семё-… — он договорить не успел, как Саня оборачивает голову туда, где, казалось, должна быть директрисса. Хватка ослабляется. Лёня вырывается. Саня понимает, что это был наглый пиздёж и бежит прямо за ним. Тварь. Саня догонит его и прихлопнет. Разнесёт. От него и места мокрого не останется. Так они проносятся с ветерком по всему этажу, но, увидев вдали кабинет заветный, Лёня добегает до двери в класс и заходит как ни в чём не бывало, пока на него и заходящего за ним Парадеевича смотрит весь класс. Парни на последних партах хихикают. Место осталось только на предпоследней парте третьего ряда. Туда и садятся эти двое. Перед Владом и Данилой, сидевшими на последней и за Фраме и Ильёй, которые расположились на второй. Костя сидел на последней парте второго ряда. И, казалось бы, все хорошо, но… Звонок. — Парадеев и Деревяшкин, останьтесь! — кричит им учительница биологии. — Ну Злата Александровна… — над Лёшиной состроенной смешно мордочкой хихикают парни и пишут в группу, что ждут этих двоих бегунов на площадке детской у Лёшиного дома. — Быстро сюда оба! Я не собираюсь слушать ваши дурацкие оправдания! — Злата Александровна была готова их съесть с потрохами. Парней ждала долгая-долгая лекция о том, как они недостойно показали себя на линейке, сорвали торжественное слово директора, так ещё и чуть не посбивали людей со своими догонялками. Лёня думает, что надо было и ей конфеты купить. Саня бесится, что влип в эту передрягу все-таки, хотя и основного пиздеца избежал, благодаря Лёше. Надо отдать должное: он отлично знает всех людей и как с ними взаимодействовать, в отличие от более стеснительного и молчаливого Санечки. — Значит так! Вы оба дежурите в столовой! Всю неделю эту и следующую! Не обсуждается! А сейчас быстро слиняли из класса, у меня совещание. Я буду приходить в столовую и контролировать, чтоб вы помогали расставлять все на каждой перемене. Хорошего дня. Надеюсь, такого поведения с вашей стороны больше не повторится.

***

Уже ебучую неделю они носили тарелки, ложки, вилки. В столовой они постоянно находились. На каждой перемене, но время от времени к ним приходили ребята и помогали. Обсуждали все на свете. Прикрывали друг друга, когда Лёне, чаще всего, нужно было дописать домашку или сделать что-то ещё. Лёня ощущал себя замечательно. Все супер! Отлично! Все, кроме ебучего Парадеевича, не понимающего его юмора. Лёня думает, что ещё немного и он сойдет с ума с этим до ужаса необщительным человеком, а Фраме слышал в два раза больше жалоб, чем в начале лета. Саня молчал, но бесился каждый раз, когда шутил этот еблан-Деревяшкин. Шутки у него просто уебанские. Хотелось уже, чтоб эти ебучие две недели прошли. Оба устали друг от друга. Леня вновь ставит тарелки и ложки с вилками, а Парадеев разливает по ним борщ красный. Думает, как за десять минут, из которых уже три прошло точно, успеть накрыть ещё три с половиной ряда. Рука не выдерживает. Санечка шатается, удерживает в руках кастрюлю, но из поварёшки выливает себе борщ на рубашку белоснежную. Сука. Щас начнётся. Лёня доходит до места, где стоит Саня. И слышится смешок. Довольный-довольный. Вот же уёбище: — Сань, ты знал, что девушкам во время месячных лучше не вставлять? Иначе вещи будут красными… Ай-яй-яй, бедная Кая! Такого извращенца встретила! — Лёня взглядом встречается с глазами Санечки. Ему пиздец: это понятно сразу же. В половнике ещё несколько капель борща, которые летят на такую же беленькую рубашку Лёши. Не много, но эта рубашка его любимая. Это достаточно, чтоб увидеть в его глазах вновь огонь загорающийся. Когда карие глаза горят, Парадеевич теряет голову. Их пространство наполняется напряжением. Тела электризуются: как на первом соревновании, как на линейке. Три… Два… О-… Ебучий фальстарт. Саня бежит из столовой. Лёня прямо за ним. Санечке точно не поздоровится. Они бегут через коридор с умывальниками, бегут рядом с выходом. Саня не останавливается. Бежит, бежит. Слышит, как шаги сзади становятся ближе и не останавливается. Быстрее. Ещё быстрее. Шаги стихают. Слышно только падение. Можно остановится. Саня выиграл. Он подходит к упавшему Лёне и видит, как он носом прямо в пол влетел. — Да ты страдалец, сука, ебучий! Заваляшка, блять! — он протягивает руку Лёне и видит, как у него на глаза слёзы навернулись. Вот же сука. Саня молча ведёт до медпункта Лёню. Молча ждёт его и отвечает на сообщения классухи, что Лёня упал и нос разбил, и облил борщом себя и его. Их отпускают с уроков. — Тебе нужна ещё помощь? — Саня спрашивает у Лёши, идя к раздевалке. — Нет. Я зато знаю, что тебе нужна помощь психиатра, блять! Ненормальный, сука! — Ты сам на линейке стартанул рано. — Ты сегодня тоже раньше побежал, идиот! — Лёня выдыхает и поворачивается к нему. — Это не по правилам! — они произносят это вместе. Саня своим холодным тоном. Лёня эмоционально и агрессивно. Оба играют не по правилам. Оба стартуют раньше, чем положено.

И оба испытывают что-то неправильное друг к другу.