Хочешь со мной?

Дуня знала, кто тарабанил в дверь её комнаты. И дело совсем не в кошачьей интуиции, которая досталась в дар то ли от природы, то ли от заигравшихся в богов учёных. Громче Раисы Макаровны на этаже не водилось. Даже трое щенков четы Кругловых не могли её переплюнуть, а ведь старались денно и нощно. Куда им тягаться с токарем пятого разряда «СлавПромМаша»? Рая вставала в пять утра. Об этом знал каждый обитатель коммуналки. Как и о том, когда она принимает душ, шинкует капусту и роняет свои гребанные лыжи. Все смирились. По доброте душевной. Ей всё равно недолго осталось шаркать тапками. - Меня нет, я ушла, – выдавила из последних сил Дуня. За дверью раздался хохот. От такого сходят лавины. Если Раиса Макаровна всерьёз надеется запрыгнуть в последний вагон и забеременеть, ей придётся поработать над собой, распугает же последних из потенциальных женихов. Вот о чём подумала Дуня, желая прогнать из головы воспоминание о золотом зубе соседки. Достаточно того, что приходится лицезреть его вживую. - Грушевый компот будешь, а-а? Возможно, предложи Рая чашечку портвейна, Дуня бы сделала волевое усилие. А вот ради переваренной дички дёргаться не хотелось. Вдруг отхлебнёт и придётся бегать по утрам. Одна спортсменка на подъезд – самое то, больше не надо. Турник во дворе ведь один. Портвейн – другое дело. Токари «СлавПромМаша» понятия не имеют, какого это, нянчиться с тридцатью чужими спиногрызами, ещё и за смешные деньги. Хватало лишь на счета, запас вермишели и вату для месячных. Воспитателей детских садов не баловали. Хотя Славгород никого особо не баловал. Излюбленным увлечением Дуни было лежание – с тех самых пор, как она вышла трудиться на первую из многочисленных смен. Бабка подсуетилась, чтобы пристроить её в педучилище. Надеялась уберечь внучку от незавидной судьбы дочери: чтобы той не пришлось стоять на морозе или под степным зноем на рынке, втюхивая контрабанду. И Дуня была благодарна. Она даже когда-то любила разучивать с детьми «Во саду ли, в огороде», лепить из солёного теста, в прятки играть, вытирать сопливые носы и застирывать обоссаные колготки. Любовь длилась пару недель, может, полгода-год. А потом вдруг сошла на нет. Законсервировалась только пресловутая благодарность. Вот и сейчас она валялась на скрипучем диване в ожидании, пока закончится день. Она знала, что так будет до пенсии: придётся занимать место, подворовывать соседскую колбасу, трахаться с каким-нибудь работягой – по десять минут перед сном, рожать, копить на гробовые. Весь смысл её жизни сводился к медленному умиранию. Среди таких же обречённых. Так что наблюдать, как зрелая хортка Раиса Макаровна доживает последний год – такая вся из себя бодро-весёлая, было почти невыносимо. - А что насчет кильки в томате? - Где взяла?! – Дуня аж на другой бок перевернулась – лицом к двери, за которой топталась соседка. - Где взяла, там уже нет. Приходи. Шарканье смолкло в конце коридора, зато расцвёл крепкий голосок Раи. Наверняка травила байки про бедолагу, который лишился пальца за станком. Дуня нехотя выползла на кухню, где её уже ждала табуретка. - Ой, душенька, не садись на угол – замуж не выйдешь, - обеспокоилась мама щенят Кругловых. Рая подскочила – аж задела макушкой свисающую с потолка лампу. Вечно ей надо услужить. Иначе спасть спокойно не сможет. - Садись на моё место. - Я как-нибудь справлюсь, - Дуня рухнула на уголок, - Что празднуем? - Среду! – выпалил дед Рустам. Его пересохшая чешуя неустанно осыпалась. Хоть целыми днями мети – всю не собрать. - Может Смирновых позвать? – предложила Рая. - Каких ещё Смирновых? – Дуня поверить не могла, что та готова разбазаривать богатство направо и налево. - Которые компот попьют. - Ой, наливай давай, - Дуня нюхнула содержимое баллона, что ютился на самом почетном месте стола, - Выпью я твой компот. Раиса Макаровна вручила собеседнице чашку и вилку. - Ну и что бы я без тебя делала? - Душилась бы своей дичкой в одиночестве. - Тогда низкий поклон, - хортка и вправду достала длинными руками до пола, а затем снова задела макушкой лампу. - Обращайся, - кивнула Дуня, - Мне для тебя ничего не жалко. - Даже горячей воды? – стоило Раисе оказаться в очереди на душ после соседки, как у неё случались внеплановые процедуры закаливания. - Рая, зачем она тебе? Ты ж зожница. - А тебе на кой чёрт? Ты ж кошка! - Не хочу вонять у тебя под носом, - Дуня отправила в рот лакомство. - Воняй на здоровье, моя дорогая. Из крепкой груди деда Рустама вырвался смешок. - Как кошка с собакой, ей богу.