План на лето

— Ты что, в университете прогуливал уроки физической культуры? — Пасифика резко остановилась, и обернувшись, взглянула на Диппера, вздернув брови. Они поднимались по крутому холму, и Нортвест немного обогнала его, так что сила ее высокомерного взгляда крепчала из-за расстановки позиций. Откровенно говоря, Диппер даже вздрогнул от того, что тишина наконец-то была разбита хоть какими-то словами. С того момента, как они утром покинули Хижину, Пасифика не говорила с ним. Пять тридцать утра. Диппер уснул каких-то жалких два часа назад. Его ноутбук остался лежать на животе, и уже явно разрядился, и Пайнсу будет очень весело обнаружить утром, что все его записи не успели сохраниться. Но после вчерашних событий это будет почти самое незначительное, о чем можно беспокоиться. Он привык ложиться спать поздно, но обычно отсутствие сна было вызвано бурным потоком мыслей и идей. Когда спать невозможно, ведь кажется, что даже если моргнешь лишний раз, все расчеты, схемы и графики испарятся. Сегодня ситуация была немного иной. Его довольно долго допрашивала Мэйбл, очнувшаяся после пьянки. Когда Диппер рассказал ей о ссоре с Фордом, она была возмущена поведением обоих, но рвануться мирить их не успела, потому что брат, зная, как переключить ее внимание, упомянул о встрече с Гидеоном. Ее грусть тут же сменилась на ярость. Мэйбл на секунду превратилась в Диппера, желая составить подробный план о том, как уничтожить ее бывшего (хотя, наверное, еще нынешнего) воздыхателя. Брат успокоил ее, пообещав, что они напакостят ему сразу же, как он даст повод. После близнецы еще долго разговаривали. Мэйбл не нужно было спрашивать, она и так чувствовала, что беспокоило Диппера. Наверное, это было ее даром —понимать, где в человеческой душе образовывалась дыра, и всеми силами пытаться помочь залечить ее. Мэйбл призналась, что даже с ее безупречно-острой фантазией, она бы никогда не догадалась, что Пасифика Нортвест может жить здесь. Как ей передал Стэн, она переехала где-то четыре года назад. Дядя уточнил, что им лучше отвязаться от него и спросить обо всем лично у Пасифики. Мэйбл настаивать не стала, потому что дядя поклялся огреть ее шваброй, если она еще раз попробует залезть не в свое дело. В деле с Пасификой все не так просто, раз даже своей любимице Стэн не раскрыл всех карт. В конце концов, Пайнсы сошлись на том, что Нортвест им никак не мешает. Если в Хижине работает она, их никто и пальцем не заставит пошевелить. Но Диппер был бы не Диппером, если бы не погрузился в фирменную неконтролируемую рефлексию. Пайнс почувствовал острый укол беспокойства. Ему стало горько от того, что самые близкие люди не доверяют ему. А может, он сам заслужил такое недоверие? Он так редко выходил с ними на связь, редко видел. Зус навещал его в университете, еще до рождения Моники, а дяди заезжали перед возвращением в Гравити Фолз. Но все это было слишком давно, четыре года назад. Пусть они не были близко друг к другу физически, Диппер никогда не чувствовал, что их связь оборвалась. До этого самого момента. Неужели, все вокруг так поменялись, что и их особые, и как казалось Дипперу, прочные отношения, потерпели крах? Или Пайнс сам, почти бессознательно выбрал отгородиться от жизней дорогих ему людей ради выполнения своих целей? Разгоняя эти неприятные мысли в своей голове, Диппер не заметил, как начал сдирать тонкую кожицу около кутикулы. — Диппер! — Мэйбл резко хлопнула его ладонью по руке, — Что ты делаешь? Если ты не знал, за кожей рук ухаживают немного иначе. Диппер понял, что шутка ее не задалась, потому что она начала переживать, но все равно хотела отвлечь его от самоповреждения. Забавно, как детально сестра изучила его маленькие «чудинки» — так она выражалась — а он, в свою очередь, изучил ее. Все это время они сидели напротив другу друга в позе сукхасана. Диппер нащупал в темноте руку сестры и накрыл ее ладонь своей, чтобы Мэйбл поняла, что переживания не такие серьезные, как может показаться. Наверное, если у него получится обмануть сестру, то он точно обманет и самого себя. — Не скажешь, я обязательно порежу еще одни твои джинсы. Хоть Мэйбл и не уточнила, что именно он должен сказать, Диппер понимал, что она желает знать, о чем еще он беспокоится. — Можно подумать, я уже не заметил пропажу двух пар. И когда ты только успеваешь? И зачем? Они же больше тебя как минимум на два размера. — Не льсти себе, на полтора максимум… Диппер! — сестра снова шлепнула его по руке, — Не забалтывай меня! — А ты не воруй джинсы! — он в ответ ударил ее по предплечью. — Что? Как ты смеешь, малявка? Поднимать руку на старшую сестру! — Я уже выше тебя на две головы! — закричал Диппер, пытаясь отбиться от хаотичных, но сильных ударов Мэйбл. Она вцепилась ему в руки, переплетая их ладони, и поднялась, опершись на колени. Диппер упал на спину, в пол силы отбиваясь от пинков сестры. Отпустив его руки, Мэйбл задействовала локти, попадая ему по ребрам, явно творя отмщение за утро его приезда, при этом изредка щекоча его в том месте, где шея соединяется с подбородком, или подмышками, что было для Диппера сродни пыткам. Поэтому он решил не уступать сестре в подлости. Диппер уперся ей коленями в живот, успевая только цепляться за торчащие ярко-зеленые пряди, упавшие ей на лицо, и отбиваться от ее рук. — И снова ты преувеличиваешь, братец, даю высоту одной твоей головы, и не больше! Мэйбл хотела сказать об этом сразу же, но борьба мешала ей формулировать колкости, поэтому ответ припозднился. — Ах, ты! Ну держись! Диппер не мог вынести такого оскорбления. Он собрался с силами, и схватив Мэйбл за предплечья, скинул с себя на пол, при этом не отпуская рук, чтобы она не сильно ударилась. Упасть с невысокого места его сестра в силах и сама. Можно сказать, это было ее талантом. Ее хохот, казалось, сейчас разбудит весь Гравити Фолз. Мэйбл тяжело дышала и не могла остановить приступ смеха. Диппер даже боялся предполагать, какая вещь в данный момент могла ее рассмешить. Может, переживая, чтобы она не ударилась спиной, он случайно пропустил, как сестра приложилась головой? Ровно через двадцать четыре секунды она успокоилась. Диппер считал, решив, что, если дойдет до пяти минут, он позвонит в скорую. По части беспричинного смеха рекорд Мэйбл составлял четыре минуты сорок семь секунд. — Мне этого не хватало, — прошептала Мэйбл после секундного замешательства. В ее голосе не осталось и следа прежней истерики. Только ровная, точная, тихая искренность, — Ты знаешь, что, когда кто-то оставляет бисероплетение надолго, его руки спустя время все равно вспомнят, как плести кольца? — неожиданно произнесла она, как будто ускользая от темы. Она подняла голову к брату. Диппер все еще сидел на диване, теперь развернувшись спиной к окну и склоняясь над ней. — Человек может сплести замечательное колечко, носить его много лет, но бисер будет лежать в шкафу. И может показаться, что бисер никому не нужен, но стоит тебе только взять в руки леску или нити, как бусины сами складываются в красивенную штучку. — Мэйбл, я ничего не понял, если честно, — Диппер положил руку ей на плечо, ожидая, что она продолжит и объяснит. Но Мэйбл никогда не объясняла. — Ты очень умный, придумай моим словам объяснение, если хочешь, — ответила она, как-то слишком грустно улыбаясь. На самом деле Диппер понял. Ему просто хотелось, чтобы она сказала об этом напрямую. Пайнсу до жути надоели недомолвки. — Послушай! Да! — Диппер наконец решил, что нет смысла скрываться хотя бы перед сестрой. Он вскочил с дивана, и перешагнув через все еще сидящую на полу Мэйбл, принялся шагать вдоль стены и махать руками, словно не находя им места. — Меня это бесит! Я приезжаю в Гравити Фолз, ожидая здесь теплый прием, а не еще одну порцию загадок! Да я даже не поехал домой, к маме и папе, сразу помчался сюда! И что я получаю в итоге? По голове! Сразу же после приезда я получаю по голове от Пасифики Нортвест, которая, ха, оказывается тут живет! Главная богачка города живет и работает у нас дома, а мне никто даже сказать не удосужился! Ни Форд, ни Стэн, ни Зус, ни Венди! Ты считаешь это нормальным, Мэйбл? Его сестра тоже поднялась и присела на диван, наблюдая, как он ходит по комнате, почти крича. На его вопрос она не ответила. — Я не считаю! Но это еще ничего, я не берусь их судить, потому что Форд ведет себя еще хуже! Я приезжаю, может быть к единственному человеку, способному понять мою страсть к науке, а он отшвыривает мои планы, как я не знаю… не знаю, я не хочу говорить ничего плохого! Хотя нахуй! Вот как он отшвыривает мои планы! Нахуй! Мэйбл не собиралась перебивать брата, она знала, что вся его агрессия выражается лишь в словах и что ему нужно дать выговориться окончательно. Но на всякий случай готовилась кинуть в него чем-то вроде книги или подушки, чтобы привести в чувства. — А Венди? У нее ребенок, я чертовски за нее рад, но разве я не заслужил знать это? Поддержать ее? Меня как будто откинули в сторону все вокруг! Словно они радостно улыбаются мне только из вежливости! Я хочу им доверять, я имею ввиду, что я им доверяю, но вдруг… Вдруг все теперь кончено? Если расстояние и время слишком отдалили нас друг от друга? Диппер остановился. Он встал напротив Мэйбл, смотря ей прямо в глаза, словно прося, чтобы она ответила на его вопрос, убедила, что все его сомнения ничтожны. И она поняла. Мэйбл вздохнула, и поднимаясь с дивана, протянула к Дипперу руки, а он мгновенно поддался ей навстречу. Какие бы страхи ни обитали за пределами этой комнаты, рядом с ней все становилось намного проще. — Ты хочешь найти объяснение вещам, которые совсем не зависят от тебя. Время может убить любую связь, но не вашу. Просто будь немного терпимее к людям. Может, они вынуждены скрывать или запрещать что-то, потому что любят тебя. Она подняла голову и чуть-чуть отклонившись назад, заглянула брату в глаза. Диппер молчал. Он был расслаблен, потому что наконец выговорился. И еще ему безумно захотелось спать. И где-то недалеко витала мысль о его бесконечной любви к Мэйбл, но это было слишком очевидно и привычно, чтобы оформлять подобное чувство в слова. — Ты, как всегда, права, и я не могу сказать, что меня это не бесит. — Я ведь твоя старшая сестра, ты всегда можешь довериться мне, младший братик. — Мне захотелось выгнать тебя из комнаты.

***

После ухода сестры Диппер собирался спать. Сейчас ему сложно было унять эмоции после своего небольшого скандала, так что к работе возвращаться пока было бессмысленно. Но мысли все равно возвращались к теме их разговора, а если быть точнее, к Пасифике. И это было слегка пугающе. Он потянулся за блокнотом, чтобы оформить мысли в слова. Так над разумом было проще властвовать. На помятом от предыдущих записей листе на верху страницы появилась надпись: «Пасифика Нортвест». Диппер не знал, для чего он это начинает и что конкретно хочет выяснить, поэтому написал первое, о чем подумал: «красивые волосы», «пахнет розами», «связана с Гидеоном», «все еще немного сучится», «живет у нас четыре года», «обзывается на французском», «ее родители…» Диппер вспомнил статью, которую читал в автобусе по пути до Гравити Фолз. И подписал карандашом: «возможно сбежала из дома». Ему стало стыдно, Пайнс почувствовал себя настырным сыщиком, подающим грязь жизни Пасифики за общий стол. Стэн, как всегда, оказался по-своему прав — должно прийти время, и Диппер спросит, о чем хочет, сам. Но если рассуждать без всяких околичностей, ему больше хотелось, чтобы желание спрашивать оставило его. Пайнс закрыл блокнот и забросил его под диван. Спать перехотелось. Он потянулся за ноутбуком. Что же, начинать работать в час ночи уже можно обозначить за привычку.

***

Диппер проспал всего два часа и планировал спать еще примерно столько же, если бы в дверь не заскреблись. Первые пять минут легкий стук в дверь игнорировать было легко. Но звук, похожий на открывающуюся дверь, трудно не заметить, особенно учитывая, что ты точно помнишь, как запирал ее. Пайнс вскочил моментально. Резким рывком он чуть не опрокинул на пол свой ноутбук, который, как всегда, забыл убрать. Наверное, если бы не чье-то изящное движение рукой, ноутбук пришлось бы чинить. Таким же изящным движением ноутбук захлопнулся и перекочевал в чужие руки. Диппер вновь почувствовал запах роз. Теперь он наконец смог разглядеть лицо Пасифики перед собой. Ее длинные светлые волосы были собраны в высокий тугой хвост. На лице не было и следа макияжа, и, хотя Дипперу было непривычно видеть ее такой, он должен был признать, что так она выглядела моложе, словно ее острые аристократические черты смягчались. В утреннем свете они казались еще хрупче, окруженные какой-то светлой свежестью. И Диппер зачем-то задумался над тем, как выглядит сам. Он мало спал, не успел расчесаться, он даже не надел пижамные штаны или чистую футболку. И Пайнсу никогда до этого момента не думалось о том, как он выглядит в очках. Он же хорошо в них смотрится? Они ему идут? Кажется, Диппер купил их в десятом классе, когда не смог найти в заваленной чертежами комнате новую упаковку линз. У него не было потребности менять их, но почему-то глядя на Пасифику, которая даже в чертовых пять утра, с обычным хвостом и в самой неприметной одежде, которую Диппер мог представить на ней, выглядела потрясающе, ему захотелось пойти и купить красивые очки. — Моя няня называла это: «Встала, но не проснулась». Я даю тебе пять минут, Пайнс, — негромко заговорила Пасифика, замечая его состояние. Она сняла с плеч рюкзак и поставила его у тумбочки с лампой, а сама прошла мимо него и присела на оттоманку дивана, положив ноутбук рядом с собой, претенциозно закинув ноги в высоких ботинках одну на другую. Ее черные штаны и темно-зеленый свитер крупной вязки прекрасно сочетались с этими ботинками. Насколько Диппер мог судить о сочетаемости вещей. — Как ты вошла? — Диппер привстал на локтях, усиленно потирая лицо. Надо было прийти в себя. — Я вскрыла замок, — просто ответила Пасифика, — Это не так сложно, если брать во внимание возраст двери в твоей комнате. Мне жаль, если я вторглась в твое личное пространство, но время и правда поджимает. И ты понесешь рюкзак, в качестве извинения за то, что заставил меня ждать. — Ты ужасна. И к твоему сведению, я не припомню, чтобы мы договаривались встретиться в пять утра, — пробурчал Диппер, поднимая с пола джинсы. Удобно, что иногда он бросает одежду около кровати. Было бы неловко искать штаны прямо при Пасифике, хотя она на него и не смотрела. Ее увлек листочек с одним из последних чертежей для портала. Когда Диппер успел его бросить? Пайнс схватил обычную красную футболку из открытого чемодана, параллельно пытаясь вспомнить, куда ночью засунул свою записную книжку. Ничего, кажется, список нужных деталей сохранился у него в телефоне. Он же заряжал его, верно? Диппер запрыгал на одной ноге, надевая носки. Допрыгав до шкафа, он одной рукой распахнул его и выдернул свою лимонную куртку. Для Диппера куртка была желтой, но Мэйбл оскорблялась, когда он неправильно обозначал оттенки цветов. Пасифика склонила голову над рисунком и очень пристально вглядывалась в записи, очевидно не в силах разобрать корявый почерк Диппера. Он к этой минуте уже закончил одеваться, и заметив, что его работу так тщательно изучают, наклонился, чтобы вырвать листок из рук Нортвест, но ее реакция оказалась быстрее, так что Пасифика успела увести руку с листком за спину. Она подняла голову, и Диппер замлел замер от проницательности и ясности ее взгляда. Ее так поразили чертежи? Похоже, он упустил тот момент, когда Пасифика Нортвест начала что-то понимать в инженерном деле. — Это? — она выставила руку с листом Пайнсу на обозрение, — Это то, из-за чего вы вчера поругались с мистером Фордом? Когда ты вышел из-за автомата, вид у тебя был устрашающий, а он потом остаток дня ходил, ощетинившийся, словно еж. И ты собираешься сейчас со мной, значит, тебе очевидно, нужны детали или какие-то ваши заумные штуки… — Достаточно, — отрезал Диппер, вырывая чертеж из длинных тонких пальцев. — То есть, я права? — Да, но мы кажется, договорились не соваться в дела друг друга. — Я не лезла. Я догадалась сама. А ты подтвердил. Не такие уж у тебя и страшные тайны, если мне понадобилось всего полтора дня, чтобы их понять. — Трогать чужие вещи — для тебя значит не лезть? — Сложно не обратить внимание на что-то, когда оно прямо у тебя перед носом. В следующий раз будь добр прибраться, если хочешь сохранить немного конфиденциальности в своей жизни. Пасифика поднялась с дивана и потянулась к рюкзаку, давая понять, что уже точно пора выходить. — Можно подумать, я тебя когда-нибудь впущу в свою комнату еще раз, — сердито пыхтел Диппер, запихивая в сумку фонарик и прочий хлам, насчет которого он не успевал задумываться — нужен ли он в походе до Омеги. В принципе, он не злился конкретно на Пасифику, просто ему еще раз ткнули носом в его эгоизм и вспыльчивость. Стыдно стало еще больше. Учитывая, что он даже не шагнул в сторону поиска компромисса для их с Фордом ситуации, но все равно сейчас собирался идти искать детали для портала. Казалось ли ему это глупым? Да. Хотел ли он лечь спать обратно и на свежую голову все обсудить с дядей? Безусловно. Будет ли он это делать? Абсолютно точно нет. Почему? Он и сам не знал. Наверное, здесь сработал принцип запретного плода — если тебе что-то запрещают, делай назло. И Диппер делал. — Но ты и сейчас меня не впускал. Я сама вошла, — отозвалась Пасифика, открывая дверь. Когда Диппер обернулся, готовый идти, она протягивала ему свой рюкзак и очень, очень лукаво улыбалась. — Я повторюсь. Ты ужасна, — он закатил глаза. И оба коротко и тихо засмеялись.

***

Девять лет назад, накануне Странногеддона, Диппер и Форд потратили на дорогу до Омеги полдня. Сейчас Пасифика заверила его, что знает более короткий путь, и Диппер доверился ей, хотя, наверное, все же немного сомневался, что она знает, как дойти быстрее. Диппер не понимал, был ли он рад тому, что барьер молчания наконец снят. У него появился шанс расспросить Пасифику о родителях, переезде и прочем, но ее взгляд отбил у него такое желание. — Я вообще-то ходил на плавание, — пробурчал он в ответ на ее колкое замечание об отсутствии у него физической подготовки, — А твой рюкзак ужасно тяжелый! Что ты туда запихала? Медленно и осторожно вынудить у нее ответ. Верная тактика против Пасифики Нортвест. — Если тебя это успокоит, на обратном пути я могу помочь нести твои вещи. Она отвечала только на то, на что хотела отвечать. Нортвест ни на секунду не замедлилась, продолжая идти так же уверенно. Ее высокий длинный хвостик болтался из стороны в сторону в темп шагам. — Я ценю твою отзывчивость, но я планировал собрать на Омеге парочку деталей, если они там еще остались. Сомневаюсь, что ты захочешь это тащить. — Мой рюкзак станет значительно легче на обратном пути, не беспокойся. Пасифика обернулась. Одно ее выражение лица говорило: я говорю тебе только то, что ты достоин услышать, никчемный плебей. Диппер поставил в голове галочку, чтобы позже подумать, что можно такого оставлять в Омеге. Причем довольно часто. И тут же потряс головой, поправил лямку рюкзака и запретил себе анализировать дальше. Слишком много внимания одной персоне за последние сутки. Не нужно концентрироваться на Пасифике так часто.

***

Идти по утреннему лесу было невероятно приятно. Раньше Диппер нередко злоупотреблял возможностью побыть затворником, и мог оставаться в комнате на несколько суток, пока какой-нибудь первокурсник, зашедший посоветоваться по поводу вычислений, не находил его сидящим на полу среди километров исчерченной бумаги. Тогда весь инженерный факультет дружно вытаскивал его погулять по Кембриджу. Но здешние места были приятны не только свежим воздухом и стрекотанием птичек. Все-таки на них лежал какой-то особый шлейф детских воспоминаний, и Дипперу каждое деревце казалось родным. Солнце встало два часа назад и теперь готовилось к дневному главенству. Диппер подумал, что будет жарко. На обратном пути придется снимать куртку. Он еще раз убедился, что Пасифика вела его какой-то новой дорогой. Диппера удивляло, как легко она ориентируется среди этих одинаковых елочек. Во втором дневнике Форд подробно описал свой первый поход до Омеги, и хотя Диппер не мог воссоздать точный маршрут, он точно помнил, что дядя с мистером МакГакетом проходили через водопад. Они с Пасификой оставляли его и озеро позади, продвигаясь все дальше в лес. Спустя полчаса Диппер вдоволь налюбовался красотой природы, и ему стало скучновато. Пасифика все так же шла впереди. Ему захотелось дернуть ее за хвостик. — А бродить вот так по лесу, не опасно? — спросил он, и был прекрасно осведомлен, что конкретно в Гравити Фолз, вообще-то опасно. — Если живешь здесь всю жизнь, привычное определение опасности стирается, не находишь? — она обернулась к нему, улыбаясь, но как-то безразлично, — Но сколько я здесь хожу, ничего опаснее белки не видела. Хотя, в случае с тобой, наверное, стоит беспокоиться. Ты же сплошной магнит для неприятностей. И в чем-то она была права.

***

Девять лет назад, при первом посещении Омеги, при всей его напускной уверенности и браваде, которые он корчил при дяде, сердце Диппера билось бешенным набатом, словно могло выскочить из груди, проделав там дыру. Наверное, юный Пайнс бы даже не заметил этого, оглушенный и ослепленный своим восторгом. Обычному человеку покажется странным чувствовать такое, глядя на груду металла, поросшую травой, но Дипперу думалось, что нахождение здесь позволяет ему прикоснуться к чему-то заветному и непостижимому. Было приятно понимать, что за девять лет эмоций у него не поубавилось. Единственное, что теперь ощущалось по-другому, так это недосягаемость мира, в который он готовился опуститься. Теперь все, что оставила после себя неизвестная цивилизация, было его ключом к изучению других миров. От этого немного дрожали руки. Нужно быть достойным такой ответственности. Диппер приказал себе не нервничать и не поддаваться детским чувствам. Он шумно выдохнул и покрепче сжал кулаки.

***

Вход в когда-то летающую тарелку все так же располагался под камнем, и Диппер усомнился, осталось ли внутри что-то хоть немного ценное. Мало ли, много ли желающих побродить по лесам в поисках наживы. Или это они одни такие исключительные? Пасифика наконец забрала у него свой рюкзак, и вызвалась спускаться первой. Диппер ей уступил. Тишина в сочетаемости с исполинской величиной бывшего космического корабля пугала и восхищала одновременно. Диппер позволил себе несколько секунд любования. Дольше стоять не хотелось, потому что он непременно бы опечалился, осознавая, как ничтожен их мир по сравнению с изобретениями погибшей цивилизации. Здесь внизу, было так же темно и жутко. Разве что все как-то развалилось и больше поросло травой. Но даже так, это было одно из самых восхитительных мест, которое только можно представить. Пайнс повернулся к Пасифике. Ему хотелось узнать, что она думает. — Поразительно, правда? — Правда, — выдала она на одном выдохе, видимо, не думая ни секунды. Потом тряхнула головой, и лицо ее снова стало холодным, — Идем. Ты знаешь, куда тебе надо? — Предполагаю, что вниз. Я вообще-то только там и был. Но неплохо же откуда-то начать. — Тогда идем к лестнице. — Тут есть лестница? — поразился Пайнс. — А как ты хотел спускаться? — Пасифика изогнула свою аккуратную бровь, насмешливо глядя на Диппера. Она уже шагнула вправо, явно не собираясь задерживаться и слушать его. — Честно говоря, — Диппер порылся в рюкзаке и достал оттуда черную перчатку, одно из его последних изобретений, — С помощью вот этого. Пасифика молчала. Надевая перчатку, Диппер бросил на нее беглый взгляд, и, к невероятной радости, отметил, что лицо ее выражает заинтересованность. Как удачно сложилось, что Диппер не забыл взять ее в утренней суматохе. Диппер покрутил пару индикаторов на манжете, выставляя мощность, и сморщился, когда по руке и предплечью побежали неприятные острые покалывания. — Перчатка, — он выставил перед Пасификой ладонь, и девушка слегка склонилась, чтобы рассмотреть, что Диппер задумал напялить себе на руку. Когда она потянулась, чтобы дотронуться, Пайнс быстро отвел руку в сторону, — Осторожнее. Она включена, и, если дотронешься, потеряешь сознание. Я проверял. Не совсем намеренно. Он выкрутил кнопки, и покалывание прекратилось. — Вот, теперь можно, — он протянул ей руку ладонью вверх, чтобы она лучше рассмотрела его изобретение. Пасифика обхватила своими тонкими пальцами его запястье, поднося перчатку к лицу. Второй рукой она дотронулась до серебристых кнопок, расположенных вдоль каждого пальца и по периметру ладони. Смотрела Пасифика очень внимательно, неосознанно сжимая его руку сильнее. Нортвест слегка улыбнулась. Как утром, ее лицо засветилось чем-то приятным и светлым. Диппер бы никогда не признался себе, что изобрел бы еще тысячи таких штук, чтобы видеть ее такой. — Интересно. Объясняй недостойным, каким образом эта вещица устроена, все равно я никогда не догадаюсь, — Пасифика отпустила его руку, теперь глядя ему прямо в лицо. Диппер вновь включил перчатку. — Что-то вроде магнита, только вот эти штучки, — он указал на серебристые кнопочки, — Сделаны из ферромагнетиков, и получается, что при достаточной мощности, я могу легко притянуть к себе что-то железное или стальное. Или сам притянутся, конечно. — И значит, ты хочешь? — они одновременно повернулись к исполинским колоннам, уходящим в пропасть, — Прыгнуть? А у тебя есть вторая такая? Диппер покачал головой, и Пасифика сразу поникла. — Тогда прыгай, я посмотрю. — Но она выдержит нас двоих, — тихо ответил Диппер, неуверенный, что предлагает что-то, за что не получит еще один презрительный взгляд. — Ладно. — Ладно? — Просто давай уже спустимся, nigaud! — она направилась к краю платформы, махая рукой, намекая ему, чтобы он следовал за ней. Они перевязали рюкзаки покрепче на талии, чтобы ничего не упало в полете. Диппер не предлагал, но Пасифика сама взяла его за шею, а потом, для достоверности, он обвил ее талию левой рукой. — До лестницы идти долго. И мне хочется посмотреть, какова эта штука в действии. Но сделаешь так еще раз, без разрешения, и я обращу твою перчатку против тебя. — Понял, — Диппер не смотрел на нее, но буквально чувствовал, как она улыбается. Он с облегчением осознал, что его смущение и неловкость немного ослабевают. Им нужно было разбежаться и прыгнуть вниз, выставив мощность перчатки на максимум. Дипперу было бы неудобно каждый раз включать и выключать ее, чтобы плавно скользить вниз, так что он выставил интервалы между электромагнитными импульсами в две секунды. Они побежали нога в ногу, и оттолкнувшись, с громким криком полетели вниз. Секунда, полная ужасающего предвкушения, и Диппер понял, что все получилось. Пока он летел, выставив руку в сторону, казалось, что время замерло. В ушах отбивался ритм сердца, во рту моментально стало сухо. Но, как бы то ни было, все получилось. Диппер чувствовал, что этот прыжок означал начало его новой истории, ведущей к невероятным открытиям и новым загадкам. Они с Пасификой спускались вниз, по спирали огибая железную колонну. В руке каждые две секунды неприятно покалывало, Нортвест обхватила его шею, радостно крича, ноги ужасно неудобно ударялись о саму колонну. Но несмотря на страх и мелкие неудобства, Пайнса охватила детская, даже наивная эйфория, сродни той, что испытываешь, когда впервые катаешься на самых опасных горках в парке. Только твою сестру не тошнит на тебя. Единственное, что Диппер не учел, это то, каким образом приземлятся. Пасифика успела оттолкнуть его и удачно спрыгнула вправо, а Диппер, за две секунды оторвав руку от колонны, не предусмотрел скорости и больно ударившись ногами о пол, пролетел пару метров, тут же притянувшись рукой стене. Перед глазами поплыли искорки. — Это было увлекательно, — отметила Пасифика, подавая Дипперу руку, — Намного быстрее, чем по лестнице. — Да, еще бы научиться приземляться, и можно считать полноценным, доработанным изобретением. — Никакая гениальность не исправит твоей неуклюжести. — Не хотелось признавать твою правоту, но придется. — Ладно, умник, пора расходится. Мне нужно около часа, чтобы со всем справиться. — Мне хватит. — Тогда здесь и встретимся. Они молча разошлись. Диппер порывался обернуться, чтобы посмотреть, куда идет Пасифика, но посчитал, что это будет выглядеть глупо. Диппер бродил по нижнему этажу с легкой опаской, страшась снова запустить какой-нибудь дурацкий протокол безопасности, вызвать еще один летающий шаттл, улететь в космос и навсегда распрощаться с возможностью стать гениальнейшим ученым двадцать первого века. Пока ему не попадалось ничего из его списка, полезного для создания нового портала. Ему скорее было просто интересно побродить здесь, в местах, в которые не заглянул в прошлый раз. Словно он герой одной из компьютерных игр, в которые они с Мэйбл играли в детстве. Наверняка все собранное Диппером позже окажется бесполезной кучкой хлама, но сейчас он с удовольствием тянул в рюкзак все, что плохо лежало: проводки, пластинки разных цветов, наверняка отлитые из какого-то внеземного металла, микросхемы, баночки и порошки в пластмассовых контейнерах. По пути он даже умудрялся что-то фотографировать, например, в одном из коридоров он обнаружил фрагмент с символами, которые дядя Форд и мистер МакГакет не успели изучить — не было их характерных расшифровывающих надписей. О том, что Диппер прямо сейчас значительно ухудшает их с Фордом отношения, он старался не думать. Но как тут не думать, если дядя буквально ко всему здесь приложил руку. Диппер так увлекся, что не заметил, как забрел в самую разрушившуюся часть корабля. Здесь было тихо, и тишина приобретала жуткий характер. Диппер слышал, как с потолков капает вода, образуя маленькие лужицы. Комната, в которой он оказался, напоминала пункт управления кораблем. Две стены были заняты широкими экранами с зеленой подсветкой. Под экранами располагались трибуны, предназначенная для наблюдения. Никаких кнопок на них не было, и подойдя ближе, Диппер понял, что управление, судя по всему, запускалось с помощью какого-то ключа или карты, выемка для которых располагалась по середине одной из трибун. Вдруг из темного прохода, из которого Диппер только что вышел, донесся тонкий скрип, словно каркас в стенах накренился и просел. Пайнс обернулся, вглядываясь в темноту. Диппер не нервничал. Здесь все давно пришельцы умерли, а систему безопасности Пайнс обойдет в два счета. Вот это был идеальный баланс между мистикой и реалиями жизни — что-то интересное и таинственное, но при этом не угрожающее моментально разворотить тебе череп. Дипперу подходит. Но ничего интересного в следующие секунды не произошло, и Диппер не выдержал: — Пасифика! Это ты? Тишина, пришедшая после короткого скрипа, усилилась троекратно. Пайнс замер и сконцентрировался, готовясь сразиться, с чем бы ни пришлось. Как там Пасифика сказала, «магнит для приключений»? Скрип стен показался Дипперу шепотом по сравнению со звуком, раздавшимся в следующий момент. Это было похоже на взрыв, но никаких обломков или пыли в него не полетело, хотя Пайнс и успел отскочить в самый угол комнаты. Металл заскрежетал так, словно по нему прошлись острейшими ножами, но Дипперу было некогда думать, что именно сейчас происходит. Он быстро выкрутил индикаторы на перчатке на половину мощности и поднял руку вверх, крепко вцепившись в рюкзак. Чтобы ни наделало столько шума, лучше атаковать это сверху. Каждая мышца в теле Диппера напряглась до предела. Свободных рук у него не осталось — одной он был примагничен к потолку, другой держал отяжелевший рюкзак — так что ему пришлось расставить ноги и ими упереться в стены. Пайнс задержал дыхание. Диппер видел много монстров, даже неприлично много для своего возраста, да он даже успел победить всемогущего демона, черт возьми, но никогда ему не доводилось видеть что-то столь изощренное. Из прохода, в который Диппер так тщательно вглядывался ранее, медленно, оставляя за собой черные пятна, шлепало что-то, отдаленно напоминающее человека. У «этого» не было рук или ног, силуэтом оно напоминало манекен и было словно сформировано из жидкости. Добравшись до середины комнаты, нечто застопорилось и затрепыхалось мелкими волнами. Диппер не понимал, заметило ли его существо, и не решался действовать. Колебания прекратились, и монстр начал молниеносно обрастать мышцами, а затем и кожей. Дипперу это действие показалось знакомым. Увидев, что в итоге вышло из этого превращения, Диппер понял, что это точно никак нельзя было назвать человеком. Голова без глаз, носа, ушей и рта, конечности неестественной длины с серо-коричневыми ногтями. Вены, рельефно проступающие через кожу желтоватого оттенка с буграми и язвами, отсутствие половых органов. И жуткая вонь. Монстр, приняв, видимо, привычный для себя вид, начал медленно двигаться по комнате на четвереньках, словно что-то выслеживая. Диппер решился. Если он не нападет в неожиданный момент, его шансы победить будут гораздо ниже, чем когда монстр обнаружит его. Плыви или тони, как говорится. Пайнс аккуратно повесил рюкзак на предплечье, чтобы высвободить вторую руку и на секунду отстегнуть перчатку, но не успел. Зверь остановился в противоположном углу, царапнул когтями по стене, и в ту же секунду раздался грохот такой, что ноги Диппера соскользнули, и он остался висеть на одной руке. Экраны управления были разбиты, лампы вокруг потухли. Одна из стен была пробита: металл разворочен, и в дыре, которую проделало существо, образовался проход. Из него раздавались периодичные ударные звуки. Приземлившись на пол, Диппер хотел тут же броситься монстру вдогонку. Нагнать, поймать, изучить, понять –заведенной пластинкой повторялось у него в голове, но он не побежал. Все это перекрыла другая, непонятная и вселяющая страх мысль: а Пасифика? Если монстр здесь не один, то что тогда с ней? Диппер мчался по коридорам, даже не понимая, как ему вообще удается вспоминать дорогу. В ушах у него зазвенело, хотелось перестать представлять в голове, что такой монстр мог сделать с Пасификой, но он не мог. Последний поворот Диппер проскочил, на ходу выкрикивая ее имя. Ничего ему сейчас не хотелось больше, чем услышать ответ. Пайнс не верил в Бога, но сейчас был готов поблагодарить любого за то, что она стояла там. С недовольным лицом, своим фирменным холодным взглядом, уперев руки в бока, наверняка его презирающая, но стояла. — Я здесь! Для чего ты кричишь? И, когда ты перестанешь появляться передо мной с таким устрашающим лицом? Оно и так у тебя не особо симпатичное, а сейчас вообще перекосилось так, словно ты увидел очередного монстра. От инерции бега Диппер не смог затормозить и чуть не сшиб Пасифику, впиваясь ей в плечи. Она с секунд пять рассматривала его лицо, и брови ее, до этого сведенные от злости, взметнулись вверх. — Не говори мне, что да. Диппер не мог говорить. Шок от встречи с монстром и переживаний за Пасифику не давал ему вымолвить и слова. — Диппер! — теперь она вцепилась ему в плечи, — Не молчи! Что ты видел? — Ты в порядке? — только и смог прохрипеть он. — Да, очевидно, что я в порядке! А ты? Пайнс шумно выдохнул и отошел в сторону, слегка покачнувшись. Он не знал, был ли он в порядке. Сейчас нужно закрыть глаза, просмотреть встречу с монстром еще раз и запрятать на странице номер семь тысяч триста двенадцать. Диппер не называл это чертогами разума, скорее просто, своим мысленным дневником, в который «записывал» важные, но не к месту пришедшие события, обдумывание которых могло помешать ему здраво мыслить. — Да. Теперь да. — Отлично, Мистер Загадка младший, теперь можешь объясниться со мной. Диппер заколебался, не зная, обсудить все сейчас или поскорее удрать. Ради их общей безопасности он выбрал второе.

***

— Я же говорила, что всякую каббалистическую живность к тебе так и тянет. Диппер ожидал немного другой реакции. Но покосившись на Пасифику, бодро шагающую рядом, не отметил в ее лице и намека на страх. Хотя может, такие люди, как она, просто умело притворяются.  — Это все, что ты можешь сказать? — А мне нужно прокомментировать это как-то иначе? Ты встретил в нашем городке монстра. Разве это что-то исключительное? Не понимаю, что тебя так напугало, ведь вы с Мэйбл, как никак, победили всемогущего демона. Пайнс не нашел что ей ответить. О монстре и своей реакции на него он подумает позже. — Я просто думал, что ты испугаешься, как никак. В смысле, ты же ходишь туда одна и довольно часто… и это значит, что опасность возрастает примерно на… — Ничего страшного, как только монстры увидят тебя, до меня им уже не будет дела, — Нортвест перебила его. — Да прекрати отшучиваться! Я же говорю совершенно серьезно! Я не видел ничего подобного… — Я и не отшучиваюсь! Просто тебе кажется, что только твоей непобедимой рукой может решаться чья-то судьба. Мы здесь не дураки, andouille. Я уж точно. Не думай, что ты один можешь за себя постоять. Она ловким движением завела руку за спину и продемонстрировала ему пистолет. Диппер оторопел, не понимая, как ему к этому относится. Это не было чем-то из ряда вон выходящим, но сочетание Пасифики Нортвест и огнестрельного оружия не вписывалось в его картину мира. — Ты же понимаешь, что не всякого монстра победишь пулей? — Да, но монстры не опаснее людей в некоторых случаях. Просто патронов потратишь больше. Диппер не стал с ней спорить. На обратном пути они с Пасификой честно разделили весь набранный Диппером хлам, как она и обещала. Теперь они шли на одном уровне, Пасифика не убегала вперед, уже не такими высокомерными казались ее глаза. — Там и правда была лестница? — спросил Диппер, не желая сейчас идти молча. — Да, выпендрёжник, я покажу тебе в следующий раз, — Пасифика слегка толкнула его в плечо. — В следующий раз? — Ты без меня не дойдешь, так еще и помрешь на месте. Гений, называется. Дипперу снова стало неловко. Лучше бы ему было молчать. — Так… Откуда, говоришь, у тебя пистолет? — Задай этот вопрос своему дяде. Я знаю как минимум три его тайника с ружьями.

***

Весь оставшийся день Диппер разбирал набранное на Омеге, стараясь создавать как можно меньше шума. Хотя, впрочем, никого, кроме Пасифики дома он так и не встретил. Ближе к вечеру, Диппер решил, что ему не достает воздуха, и надеясь встретить Мэйбл, вышел из своей комнаты. Но нигде в Хижине ее не было. Пайнс даже стучался к Пасифике, и был уверен, что она точно в комнате, судя по звукам. Но ему не открыли. Оставалось поискать на улице. Диппер пошел к заднему крыльцу, ожидая, что сестра занимается какой-нибудь ерундой там. Сейчас ему жизненно необходимо поучаствовать в чем-то веселом и глупом. Но вместо сестры нашел там дядю. Стэн сидел диване, попивая пиво. И когда он успел променять свою фирменную газировку? — Тебя кстати Форд искал. Еще утром, — без всяких предисловий произнес дядя. — И ты, конечно, знаешь, зачем? — Диппер был готов вынести еще одну порцию нравоучений. Но на Стэна не было смысла срываться, он то ни в чем не виноват. Дядя похлопал по свободной части дивана, как бы приглашая племянника присесть. Диппер присел. И тут же получил подзатыльник. — Ай! За что это? — За то, что куришь прямо у меня на глазах. Диппер и забыл. Для него курение было не самой страшной привычкой. Он бы скорее пожелал отучиться грызть ручки. — В следующий раз постараюсь делать это подальше от твоих глаз. — Вот и правильно, — кивнул Стэн, — Насчет Форда… Диппер задержал дыхание. Сейчас, наверное, ему отвесят очередной подзатыльник. — Он пытается защитить тебя. Очевидно, судит по своему опыту и не хочет, чтобы ты тоже вляпался в какое-то дерьмо и застрял непонятно где на долгие годы, — Стэн отпил еще пива и склонил голову на бок, словно обдумывая что-то серьезное, — Но его страхи не должны влиять на твою жизнь, парень. Не в твоем характере прогибаться под кого-то, верно? Дядя пихнул его локтем в бок, ехидно подмигивая. Диппер никак не ожидал, что кто-то встанет на его сторону, особенно Стэн, в прошлом поддерживающий мнение о том, что вся непростота Гравити Фолз опасна. Но было невозможно приятно слышать, что твою мечту поддерживают, а не хоронят заживо. — Спасибо, дядя. — Так ты хочешь пива? Дипперу хватило вечеринки с Мэйбл, так что он отказался. Уходя в свою комнату, Пайнс сжал дядино плечо, надеясь, что тот понял, как племянник ему благодарен.

***

Мэйбл вернулась домой только к вечеру. Диппер так и не понял, где ее носило целый день, потому что от переизбытка эмоций она только и лепетала ему под ухо: — Святые звезды, Диппер, ты понимаешь, мы гадали на картах, и Кенди выпало… — Вообще-то я думаю пойти по стопам Стэна и заняться бизнесом! Что у меня получается лучше всего? Свитера! Точно, магазин свитеров! Мне нужно созвониться с владельцем того старого здания… — Я не понимаю, как люди могут принимать существование лакрицы как что-то нормальное. — Почему бы мне не перекрасить волосы, ты знаешь? Зеленый сливает меня с деревьями, я могла бы… — Мэйбл! Диппер не выдержал. Он повернулся к сестре, стоящей у него за спиной, и щелкнул ей карандашом по носу. Она отвлеклась от наматывания своих зеленых прядей на палец. — Ладно, ладно, ладно, твоя очередь, рассказывай, — Мэйбл наклонилась через его плечо, заглядывая в блокнот, — Диппер, ты критичен к себе. В жизни ты гораздо симпатичнее. — Что? Мэйбл, это вообще-то новый монстр. — Чего? — закричала она, растягиваясь букву «о» и вырывая листок из его рук, — Когда успел? Диппер негодовал от того, что все постоянно воруют его листочки. Это был нечестно. Ему что, запирать их под замок, как Мэйбл свой личный дневник в десятом классе? — Сегодня днем. Ходил до Омеги. О Пасифике он решил умолчать. Опять же таки, ради ее безопасности. — До витаминок? — Нет, до летающей тарелки. — Супер! Когда мы пойдем его ловить? Возьмем дедушку Форда? — Мэйбл заулыбалась во весь рот, хлопая в ладоши. Диппер пожалел, что сказал ей об этом. — Тише, Мэйбл, — он приложил ей палец к губам, — Форд вообще об этом не знает. И будь так добра, сделай так, чтобы не узнал, пока я сам с ним не поговорю. Сестра его тут же поникла. — Ладно, Диппер, только не затягивай с этим слишком долго. Кто, как ни она, знал, как Диппер долго и упрямо избегает важных разговоров. Но Пайнсу некогда было думать о людских взаимоотношениях. У него же новая тайна, новый монстр, новые зацепки! Удивительно, как быстро Гравити Фолз возвращает человека к прежним привычкам.

***

Поработав еще два часа три, Диппер снова решил проветриться. В кармане коричневой куртки, которую он надевал на первую вечеринку, лежала пачка сигарет. Диппер решил, что ему достаточно подзатыльников от Стэна, и потому решил воспользоваться крышей — почти что самым тайным местом на территории Хижины. Пайнс присел на корточки, пытаясь принять самое комфортное положение, чтобы не уснуть. На крыше было приятно. Дул легкий ветерок, и от этого становилось свежо и прохладно. Здесь они часто отрывались с Венди или Стэном, здесь он попрощался с Тайлером, здесь по наивности заключил сделку с Биллом. Чудесные времена. Какая-то мысль, назойливая и откинутая куда подальше, такая очевидная, но при этом невообразимо невероятная, почти что созрела у Пайнса в голове от этих воспоминаний. Но злая насмешка, или наоборот, как Диппер заключит потом, добрый жест судьбы, отвлекли его от подобных размышлений. У самого въезда на территорию Хижины припарковалась машина. Знакомая ему полицейская машина. Диппер поменял положение, прижимавшись грудью к шершавым доскам. Так его навряд ли заметят. Из машины выскочил Гидеон и активно, почти агрессивно, замахал кому-то рукой. Тотчас же зазвенел колокольчик входной двери. Через поляну, медленно ступая, шла Пасифика. На ней было совершенно неподходящее к окружающей обстановке красное платье. Волосы были распущены, мягкими волнами спадали вниз. Со спины было сложно рассмотреть ее образ полностью, но Дипперу ее вид показался совершенно неестественным. Даже походка, медленная и импозантная, добавляла Пасифике чего-то отталкивающего. Диппер провожал ее взглядом, все гадая, куда они вдвоем могли отправиться в такое время. В его голове поселилась тяжелая тревога. Ему так хотелось окликнуть Пасифику, спросить, что происходит, но он смолчал. Пайнс обещал ей не лезть. И вообще, с чего это его должно волновать, как там у Пасифики дела? Они с Гидеоном наверняка друг друга стоят, пусть разбираются сами.

***

После вылазки на крышу Диппер почувствовал себя еще более измотанным, чем до этого. Покурил, развеялся, называется. Вернувшись в комнату, он не пошел к столу, где лежал почти что готовый рисунок со странной хренью с Омеги. Ему было не до этого. Пайнс лихорадочно замаячил по комнате, отыскивая свой блокнот. Найдя его под кроватью и мысленно проклиная себя за такую нерасторопность, Диппер схватил со стола обгрызенный карандаш и на странице, где вчера ночью пытался скомпилировать всю набранную о Пасифике информацию, размашисто подписал: «возможно, очень маловероятно, но теоретически, может быть, встречается с Гидеоном», и с силой захлопнул блокнот. Диппер прикрыл лицо руками и застонал. Скажи ему хоть кто-нибудь девять лет назад, что он будет волноваться о том, куда Пасифика Норвест ездит по ночам, он бы правда плюнул этому человеку в лицо. Это же так глупо, волноваться об этом! Монстры, ссора с дядей, работа, мама с папой, строительство портала. Выбирай что угодно, хоть новый сезон «Ходячих мертвецов». Но он так и не встал с кровати, до рассвета продумав о Пасифике.