План на лето

Спустя примерно семь часов после приезда в Гравити Фолз Диппер сидел вместе с Мэйбл на кухне. Он чувствовал себя невероятно разбитым, и сестра всеми силами пыталась его приободрить. За окном приятно пели птицы, шумела деревья. Но в доме словно было пусто, как и у него в голове. Близнецы уселись за столом часа два назад. Мэйбл разбудила брата в той самой комнате, где ночью ему удалось нарваться на травматичное мини-приключение. Диппер лежал на кровати, а Мэйбл на стуле, который она с шумом выдвинула из-за стола минут десять назад. Но парня это даже не потревожило. Она со всей силы толкнула брата в плечо, чтобы наконец разбудить. Наконец открыв глаза, Диппер встрепенулся, словно от ужасного кошмара. Пайнс испуганно замахал руками, стараясь устранить потенциальную опасность, но Мэйбл увернулась, прижав его плечи к кровати. — Я сорок минут пыталась снять твои линзы ночью, а ты на меня нападаешь! — весело упрекнула его сестра, снова перехватывая ему руки. — Мэйбл? — Диппер поднялся на локтях и повернулся к сестре, — Мэйбл! Это ты! Сестра ничего ему не ответила и подала очки. Диппер насторожился ее спокойному жесту, ведь обычно она встречает его с криками и объятиями. — Да, это точно ты, раз шарилась в моих вещах, — Диппер улыбнулся краешком губ и наконец увидел сестру, как бы она выразилась — «в стопроцентном качестве. Она сидела на белом стульчике на колесиках, слегка сгорбившись и наклонившись вперед. Волосы ее были собраны в пучок, а в нем торчали листочки и перышки (Диппер взмолился, чтобы они были искусственными); вперед, к лицу, спадали две маленькие косички, плохо прокрашенные яркой зеленой краской. На ней был какой-то слишком жаркий для конца весны красный свитер и бриджи, которые напоминали его джинсы. Его джинсы? — Нравится? — спросила она, догадываясь, что он все понял. Мэйбл поднялась и откатила стульчик назад, чтобы показать ему, как она поработала над его вещью. — Они мне нравились, когда были целыми! Они очень удобные Мэйбл, и я точно помню, что складывал их на самое дно чемодана! — Да, я знаю! Мне они тоже показались суперски удобными, но слишком длинными. Послушай, не моя вина, что ты так вымахал, ладно? Можем вообще-то носить их по очереди. Диппер с тихой усмешкой повалился обратно на подушку и прикрыл лицо рукой. Он снова почувствовал этот запах роз и уже сформулировал для Мэйбл вопрос о том, что тут происходит. Но не успел и рта открыть, как сестра с отчаянным воплем подлетела к кровати, и прыгнула прямо на него. — Я дала тебе пять минут, чтобы ты пришел в себя, и теперь могу затискать до смерти! — кричала она, обнимая Диппер за плечи. Мэйбл заставила брата сесть, и теперь сдавливала его ребра до невозможности дышать, — Форд сказал, что с твоей головой все в порядке, так что нападать на тебя вполне законно! Не думай, что узнаёшь все и сразу, братец! Тебя погубило твоё любопытство! Запах роз как-то перестал чувствоваться, вопросы отошли на второй план, и теперь Диппер просто расслабился, когда получил этот заряд безумия от сестры. Значит, ничего расскажешь, Мэйбл? Чертова внучка мистера Загадки. — Я так рада! Так рада! Ты приехал! Ты приехал! Ты приехал, — все лепетала она, когда у Диппера уже кончался кислород. Он с легким напором разжал ее руки, чуть отодвинулся назад и снова не сдержал глупой улыбки. Они не то чтобы долго не виделись, но Диппер только сейчас понял, как скучал по ней, по их союзу. Мэйбл приезжала пару раз к нему, а вот он как-то не находил времени навестить ее и родителей в Калифорнии. Диппер мучался от этого факта временами, но его сестра, кажется, даже не обижалась. — И я рад тебя видеть, сестренка… Только прошу тебя, не истрать все силы на приветствия сейчас, потому что я еще не отомстил тебе за джинсы! И вот теперь они сидят на кухне. Близнецы тихонечко спустились туда (Мэйбл предупредила, что дяди, вероятнее всего, спят), чтобы приготовить завтрак. Она также запретила ему заглядывать в гостиную, и спускались они с лестницы таким образом, что Мэйбл приходилось идти на ступеньку выше и закрывать Дипперу глаза. До кухни они дошли точно также, только Мэйбл передвигалась на носочках. — Мэйбл, я давно выпил этот твой «супер-крутой-полезный-бодрящий» завтрак, — произнося характеристики напитка, Диппер поднял вверх четыре пальца и согнул их, изображая кавычки, — Можно мы уже пойдем? Я точно слышал ворчание Стэна! Они что, не хотят меня встречать? Почему ты улыбаешься вообще? Диппер устал сидеть на кухне. У него начинала болеть голова, видимо ударили сильнее, чем парень предполагал изначально. Первый туман сна прошел, и теперь боль в голове напоминала о том, что кто-то оглушил его в собственном доме, о том, что какая-то девушка теперь живет на мансарде. Зачем она ударила его? То, что это она, Диппер понял по обстановке в комнате. И почему Мэйбл никак это не комментирует? Вот, она беззаботно перебирает мармелад, отделяя зеленый от красного. Ей словно все равно. Диппер затряс ногой. Он оперся о стол локтем и подпер голову ладонью. В макушке накапливалось все больше мыслей, в груди у него что-то потихоньку разрасталось, выдавая нервное напряжение, а руки и ноги нежными волнами тянуло вперед, навстречу новым загадкам. Наконец импульс толкнул его к действию. Если Мэйбл ничего говорит, она найдет все ответы сам. Диппер поднялся, зашагал к двери и в ту же секунду замер. Он давно не чувствовал ничего подобного. Какая-то совершенно новая и, казалось бы, забытая страсть охватила его. Пайнс посмотрел на свои руки. Они показались ему такими маленькими в этот момент, словно ему действительно снова двенадцать лет. Словно девять лет он спал, и нынешний его подъем это первый подъем за весь этот период. — Стоять! Мэйбл уже стояла в дверном проеме с раздвинутыми руками, в одной из ладоней она все еще держала пачку мармелада. Видимо, оторвалась от своего занятия как только заметила, что он встал. Она поджала губы и сдвинула брови, как обычно бывало, когда ей нужно было удержать Диппера от чего-то необдуманного. — Диппер, дорогуша, прости, но из кухни я тебя не выпущу даже под предлогом жутких пыток, — серьезного заключила сестра. Когда Диппер попытался пройти, она резко повернула голову и прокричала куда-то в коридор: — Внимание! Всем постам! Птичка вырывается из клетки! Птичка из клетки! Из гостиной ей ответили: — Принято! Пять минут! Это был голос Форда. — Мэйбл! Это Форд, пусти меня! Дай мне пройти к нему! Я приехал, а всем словно и дела нет! Это что, ты специально меня обезвредила ночью, чтобы я вам не мешал? — возмущался Диппер, пытаясь вырваться из баррикады сестринских рук, — Совсем не смешно! Мэйбл Беверли Пайнс! — О господи, как низко ты пал! Второе имя! Ты жалок, братец!  — рассмеялась Мэйбл. Теперь она развернулась и прижалась к одному из косяков спиной, ногами уперлась в пол и схватила руками противоположный косяк, чтобы Диппер точно не прорвался. Пачка мармелада уже давно упала на пол. Но и Диппер не сдавался. Он отчаянно высовывался в коридор, повисая на руках сестры, но она то и дело пинала его коленом в живот, чтобы отодвинуть назад. Поэтому ничего лучше, чем защекотать ее, ему в голову не пришло. Парень резко остановился, и потянулся руками к ее животу и, прикасаясь к своей жертве самыми кончиками пальцев, с легким давлением прошелся вверх и вниз по ее бокам. Это сработало как нельзя лучше. Мэйбл опустилась на коленки, сплетая руки на талии, защищаясь. Этих секунд хватило, чтобы вырваться и как можно быстрее бежать в гостиную. — Птичка на свободе! — раздалось позади него. Когда Диппер обнаружил, что в гостиной никого не было, он сразу устремился к двери, ведущей в магазин. Мэйбл к тому моменту уже нагнала его, так что когда парень поворачивал дверную ручку, она запрыгнула ему на спину, пытаясь остановить. Вся эта суматоха привела к тому, что в магазин близнецы скорее вывалились, чем вошли. Диппер рухнул прямо на пол, а Мэйбл приземлилась на него. Шум от их падения перекрыли только выстрелы хлопушек и радостные крики людей.

***

Диппер больно проехался локтями по деревянному полу, Мэйбл навалилась на него, и с ее волос на пол посыпались перышки и листики. Подняв голову, Диппер не разобрал ничего, кроме массы лиц. Все они радостно выкрикивали что-то вроде: «С приездом!» или «Как мы скучали!». Наконец, сестра слезла с него, и с широко улыбкой потянула его за руку наверх. Диппер понял, что она просто отвлекала его, чтобы все подготовились к встрече. Парень стоял боком ко всем, и Мэйбл, видя его крайнее замешательство, развернула его к остальным родственникам, друзьям и знакомым. Повисло какое-то неловкое молчание. Он узнал в толпе Форда, Стэна, Зуса и Мелоди, Венди, Фиддлфорда. Все они стояли в первой линии, а за нами толпился еще народ, некоторых он помнил, а кого-то даже не знал. Над головами всех этих людей красовалась широкая лента, на которой красной краской, неаккуратными буквами было написано: «С возвращением, Диппер!». Теперь Пайнс все сложил у себя в голове. Они все готовились встречать его, пока Мэйбл пудрила ему мозг и отвлекала всеми возможными способами. Пару секунд он стоял в замешательстве, но потом его губы растянулись в широкой улыбке, так редко ему свойственной. Мэйбл отпустила его руку, и он зашагал на встречу родным людям, разметая по полу блестящие кусочки конфетти. Все шумно выдохнули, и тоже двинулись ему навстречу, тихо, но с такими же яркими улыбками. Первыми его настигли дяди и быстро заключили в объятия. — Прости, парень, что не встретили ночью, — прошептал Стэн, и кажется Диппер уловил в его голосе слезы, — Мэйбл что-то напутала, и нам пришлось всех срочно собрать, а потом у нас загорелась ткань, и Зус пролил мне на ботинки блестящий клей, такая суматоха… — Ну, все, хватит, а то еще окончательно размякнешь, — Форд попытался оттянуть брата от племянника, но было видно, что это только повод самому отойти, чтобы не расплакаться, — Диппер, — он положил руку ему на плечо, заглянул в глаза и очень твердо произнес: — Мы очень скучали. Мэйбл подошла к старшим близнецам и обернула ладони вокруг их локтей. Диппер начал беспокоиться, как бы ее лицо не стянуло спазмом от такой широкой улыбки. Но не успел он ответить что-либо своим дядям, как его со спины обхватили чьи-то сильные руки. — Чувак! Да ты конкретно вырос! Уже даже поднять не могу. Зус остался почти таким же, что и девять лет назад. Разве что больше не носил свою фирменную футболку с вопросительным знаком. Наверное, Мелоди конкретно взялась за его стиль после свадьбы. Жаль, что Диппер не поехал на нее, но срываться куда-то в Мексику в самом разгаре первой учебной сессии казалось ему тогда такой глупостью. Сейчас он так не думал, видя Зуса вживую и понимая, как скучал. — Зус! Отпусти, мне же щекотно! Диппер кое-как вырвался из колец огромных рук своего друга. Говоря о росте, Зус не ошибся, Диппер был одного с ним одного роста, и даже, как бы его невовремя проснувшемуся самолюбию хотелось бы, немного выше. К тихому ликованию маленьким эгоистичных мыслей Диппера он, на самом деле, обогнал и Мэйбл, и Стэна с Фордом. — Я так рад видеть тебя, дружище, — Диппер просиял и взъерошил волосы, слегка склоняя голову, — А где..? Но он не успел закончить вопрос. Два маленьких светленьких существа с немного диковатым воплем закружили вокруг него так, словно это был какой-то понятный только им ритуал. — Санни! Моника! — Мэлоди, до этого стоявшая и болтавшая с какой-то незнакомой девушкой, подошла к Дипперу и детям и мягким голосом произнесла: — Думаю, Диппер только проснулся, и будильник ему уже не нужен. Она обняла его одной рукой за шею, привстав на цыпочки. Она была такой же очаровательной: распустила свой короткий хвостик, ее мягкие волнистые волосы спадали на плечи. Шорты сменились на голубое платье в цветочек, приятно подчеркивающее ее беременный живот. — Эм, кажется, Теодор? — Диппер подмигнул и улыбнулся ей, вспоминая, что в недавнем телефонном разговоре Зус упоминал, что хотел бы назвать сына именно так. Были, конечно, варианты вроде: Стэн, Стэн-младший, Зус-Стэн младший, но дядя категорически запретил это. Пайнс опустился на корточки, чтобы наконец поздороваться с детьми. Они знали друг друга только через видеозвонки и ежегодные посылки от семьи Рамирез, где Диппер находил подписанные детским почерком открытки. — Дядя Диппер! — старшая девочка, Санни — или как она обычно подписывалась — Сам, подскочила к нему, крепко обнимая Диппера за шею. У их семьи определенно традиция на удушающие объятья. — Рад видеть тебя, конфетка, — Диппер снова улыбнулся. Санни очень походила на маму, с такими же светлыми вьющимися волосами и мягкой улыбкой. Младшая же дочка, Моника, внешне больше была похожа на Зуса. Она спокойно подошла и протянула ему ручку. Диппер со всей серьезностью пожал ее и кивнул, выражая свою почтительность к жесту ребенка. Монике должно было исполнится три года в октябре, и, как Диппер понял, она немного стеснялась его. А тут еще такое столпотворение. Так что, не став наседать на девочку, Диппер поднялся и погладил ее по макушке. В течение следующего получаса Дипперу пришлось перездороваться, как ему показалось, почти с половиной города. Большинство состояло, конечно, из знакомых ему лиц, но вся эта возня и улыбки начинали смущать его. Очевидно, они с Мэйбл были здесь на уровне знаменитостей, если почти каждый благоговейно заглядывал ему в глаза и тряс руку так, словно он был президентом. Наконец, когда Диппер более менее освободился от приветственной церемонии, и остался около кассы, он присел на нее. Пайнс неожиданно понял, что так и не поздоровался с Венди. Диппер был уверен, что она точно стояла впереди толпы, когда родственники растянули эту ужасную кривую ленту перед ним. Он привстал, пытаясь среди толпы голов найти рыжую макушку. — Я очень надеюсь, что ты ищешь именно меня, — раздалось справа. Диппер повернул голову и улыбнулся совсем не той улыбкой, которую демонстрировал гостям до этого. На этот раз он сиял. Венди заключила его в объятия быстрее, чем он успел шагнуть в ее сторону. В ответ Диппер постарался обнять ее как можно крепче. Дружба с ней была с ней самым ярким и вдохновляющим событием того лета. Он любит ее, почти как Мэйбл, и готов прыгать от радости от того, что может снова говорить с ней вживую, обнимать, улыбаться. Ему бы очень хотелось все это выразить словами, но сейчас Диппер не может вымолвить и слова, поэтому просто рассматривает ее рассеянным взглядом. Она поменялась немного сильнее, чем Диппер ожидал. Венди постриглась чуть выше плеч, сняла свою потертую, грязную шапку, проколов в ушах стало намного больше. На ней все еще ее белая майка и фирменная зеленая рубашка, только вместо измазанных сапог — новые кеды. Кажется, на предплечье у нее набита татуировка. Все это указывало на то, что она оставалась той же Венди, только какой-то уставшей. Распространившиеся по лицу веснушки не маскировали какой-то уже въевшейся в ее лицо серости. Диппер хотел было спросить, в чем причина, но Кордрой заговорила первой: — Опять виснешь, да? Как в старые-добрые? — она потрепала его по макушке. Прямо как он сделал недавно с дочкой Зуса, только Венди пришлось дотянуться до его головы. — Я просто слишком рад тебя видеть, — Диппер вновь улыбается и убирает ее руки. — Да, звонки и сообщения — это совсем не то, согласись? В жизни ты кажешься более взрослым… — Погоди, это я просто вместо очков надел линзы и не взял в руки свой диплом. Так мне будет вообще за тридцать. Венди оценила его попытку пошутить. Ее улыбка стала шире: — Я очень скучала. И ждала тебя. Она завела руку назад и достала из кармана джинс кепку. Его кепку, которую он оставил ей девять лет назад. Хранила ее. У Диппера заслезились глаза, когда Венди одела ему кепку на голову, та была чуть маловатой и уже совершенно ему не шла. Очередное их объятие было прервано какой-то глупой шуткой Стэна и смехом Мэйбл.

***

Когда народ разошелся (иметь ввиду: «когда Стэн разогнал народ»), Мэйбл погнала всех Пайнсов в гостиную, чтобы разъяснить всем свою невероятную идею насчет вечеринки сегодня вечером. Форд и Диппер отнеслись к этому, по меркам Мэйбл, слегка критично — они наотрез отказались. — Я не собираюсь эти заниматься, потому что у меня есть более важные дела, — категорично заявил Диппер, — Я устал, а шумная вечеринка помешает мне отдохнуть. А потом поработать. Или просто поработать, можно даже не отдыхать… — А у меня есть пара вопросов к Дипперу насчет его внерабочих исследований. Они подмигнули друг другу, предвкушая отличный вечер в компании друг друга. Стэн присоединился к уговорам племянницы и заявил, что если не увидит их развлекающимися на вечеринке сегодня, то будет ходить и ворчать в своей особенной старческой манере до конца жизни. И особенно ворчливым он будет у входа в их лабораторию. Делать было нечего, так что прагматичная часть их семьи была вынуждена провести вечер в почти изнуряющих социальных взаимодействиях. Этот вопрос был закрыт, но Диппер почувствовал невысказанную обиду. Их спор плавно перетек в посиделки у столика под лампой, где Пайнсы обсудили все на свете: от темы первого реферата Диппера до цен на бекон в разных частях света. Стэн и Форд показывали фотографии со своего путешествия, Диппер показывал свои чертежи и фотографии из Массачусетса, а Мэйбл рассказывала, как подобрать себе камень исходя из зодиакального знака. На самом деле, дяди вернулись в Гравити Фолз не так давно. Стэна путешествия помотали, а Форду нужно было собрать все открытия в одну картину, так что они вернулись в хижину со старым порядком: Стэн занимается магазином, а Форд копается в подвале. Зус и Мелоди любезно уступили им дом, потому что пару лет назад выкупили пиццерию «Весёлый переполох у старой совы», и жили рядом, а за Хижиной Чудес присматривали, как за рабочим местом. Но оказалось, что и Стэн с Фордом в хижине не обосновываются. Второй «Боевой Стэн» пережил столько приключений, что назвать его пригодным для плавания уже больше не получалось. Небольшой корабль теперь стоял у пролеска у заднего входа в Хижину. Там дяди, собственно и жили. Антураж хижины выглядел все загадочнее. Ближе к полудню Стэн и Диппер расположились на горчичном диване, попивая газировку. Мэйбл и Форда видно не было. Сестра утащила ученого по какому-то супер важному делу, в котором, как он заявила, может помочь только он. — Ты, дядя, совсем не меняешься, — начал Диппер, — Даже не придумал, куда перепрятать ключ. Что-то сноровка хромает. — У меня хромает сноровка? — поперхнулся дядя, — Давай проверим это, малыш! Дядя отбросил банку в газировкой в сторону и взял Диппера в захват вокруг шеи. Диппер, наверное, мог бы легко вырываться, но он решил поддаться, чтобы поддержать эту шуточную драку. Он почувствовал, что утренняя усталость уходит. Наверное, именно этого ему не хватало все это время. Этой беззаботности и странного, словно предсонного состояния, которое окутывает его только в Гравити Фолз. Он не хотел отвечать на рабочие звонки, не хотел писать друзьям и знакомым, только отправил сообщение родителям, когда Мэйбл подала ему телефон и напомнила об этом. Нужно уточнить, как много его вещей она перерыла и куда дела остальные. Дверь скрипнула, и из проема вылетела Мэйбл, держа какие-то бутылочки с яркими жидкостями. В ее руках они выглядели особенно опасно. — Мэйбл Пайнс, я запрещаю покрывать дом этой кислотой! — вслед за сестрой вышел Форд, — Она не только светится, но и взрывается! Кажется, все возвращается на свои места. Интересно, конечно, посмотреть, чем это кончится. Но Диппер решил сбежать под предлогом разбора вещей, до того, как Мэйбл втянет его в подготовку к вечеринке и заставит надувать шары или что-то еще. На чердаке он еще не был, но наверное, сестра там уже все обустроила. Диппер поднялся. — Пойду распакуюсь. Дядя, ты не знаешь, где мой чемодан? Дядя не отвлекся от наблюдения за спором брата и племянницы, и хихикая, ответил: — Мы унесли их в твою комнату. Чемодан и рюкзак? — Да, дня через три приедет грузовик с остальным оборудованием. Стоп, в мою комнату? Стэн пожал плечами: — Эм, малыш, ну да. Форд любезно уступает тебе свою бывшую берложку. Не забудь кинуться ему в ноги. Но если честно, его заслуги здесь мало, это была идея Мэйбл. Она настояла, — дядя прокашлялся, собираясь цитировать, — «Мне не нужен сосед, который будет пропитывать чердак занудской аурой». Диппер улыбнулся краешком губ. Ему казалось умилительным, что Стэн до сих пор зовет его этим прозвищем, даже по прошествии стольких лет. И как факт, просто чтобы Мэйбл не зазнавалась, ему и самому бы не хотелось иметь соседку, которая пропитывает комнату благовониями и очищает пространство для работы с картами-таро. Пока дядя наслаждался перебранкой Форда и Мэйбл, Диппер понял, что может спокойно осмотреть хижину. Просто воссоздать по кусочкам место, где его жизнь перевернулась с ног на голову. Он часто спрашивал себя, стал бы он тем, кем стал, если бы остался тем летом в Калифорнии, как и хотел. И честно признавался, что нет. В магазине он уже был, и там ничего особо не изменилось. Дядя понаделал новую кучу чудищ, и они, в отличие от предыдущих экспонатов, выглядели очень реалистично. Возможно, они и были реальными и находились здесь благодаря Форду. За торговым автоматом все еще находилась дверь в лабораторию, но для отвода глаз его починили и видимо, регулярно заполняли. Диппер понял это по мусорному ведру, заполненному чеками. На кухне и в коридорах все просто стало выглядеть поаккуратнее: переклеили обои, повесили картины, некоторые вполне вписывались в интерьер, а некоторые выглядели слишком вычурно и дорого для их дома. Нужно будет уточнить у Стэна, какие он украл. Где-то на стенах красовались детские рисунки или пятна (видимо, еще со времен семьи Рамирез), но в целом это было даже плюсом, потому что было чем-то сродни хижине. В гостиной добавили диван рядом с креслом, тоже не подходящий по стилю: бордовый и вычурный, с кучей резьбы и утонченной обивкой. Поставили торшер и шкаф с книгами, очень дорогими на вид. Еще появился новый телевизор, только странно, что такая техника могла понадобиться Стэну. Он бы не согласился потратить на новый телевизор и копейки. В кабинет дяди Диппер заглянул украдкой и понял, что теперь это было скорее кладовкой. Из более менее полезного здесь был старый копир. Пайнс ужаснулся от мысли, что им хоть кто-то еще раз воспользуется. Диппер вышел на лестничную площадку и еще раз огляделся. Теперь он дома. Последним делом Диппер заглянул в комнату дяди Форда, то есть уже в свою комнату. Отсюда вынесли почти все приборы, картины, книжки. Но Диппер все равно чувствовал шлейф изобретательской деятельности. Пятна на полу и стенах, шурупы, винтики, микросхемы, бумажки с чертежами в мусорке, погрызанные карандаши. Он замечтался о том, как сам оставит после себя такое же наследие. Его мысли прервал скрип. В дверях появилась Мэйбл. Она держала что-то за спиной, и вид у нее был странно-спокойный. — Что случилось? — только и произнес Диппер, предвещая вселенскую катастрофу. Но относился к этой катастрофе спокойно, как и ко всем выдумкам сестры, — Ты что-то взорвала и дядя Форд гоняется за тобой? Мэйбл фыркнула, закатив глаза. — Ты так поспешно судишь, братец! Словно за полчаса может что-то случиться. Диппер пожал плечами, как бы говоря: «так и есть». Мэйбл прошла по комнате вперед, доставая из-за спины белый ватман. — Послушай меня, Диппер. Только не перебивай. Я буду говорить серьезно,  — начала она, и когда Диппер кивнул, продолжила, — Мне очень не хватало тебя, пока ты учился. У меня были мама и папа, мои свитера и всякие другие штуки, но без они никогда не были такими особенными, понимаешь? Я не решалась тебе говорить, думала, что из-за этого ты сам загрустишь и перестанешь учиться, перестанешь воплощать свои мечты. Сейчас ты отучился, стал тем, кем хотел. Ты наконец приехал, и теперь все должно стать как раньше! Я хочу, чтобы все стало как раньше. Ты, я, дяди, друзья. Приключения. Хочу, чтобы это лето запомнилось нам так, как то лето, может даже больше! Поэтому я приготовила вот что… Мэйбл развернула лист бумаги. Сверху страницы красными блестящими буквами красовалась надпись. План на лето. А снизу маленькими ярко-зелеными буковками было подписано: При участии Диппера и Мэйбл. Он аккуратно взял лист и провел по пока еще пустой поверхности пальцами. — Невероятно, — прошептал Диппер. Мэйбл тут же махнула руками, запрещая ему говорить, и продолжила: — Я поэтому так настаиваю на вечеринке. Новые воспоминания и новые радости, Диппер. Без тебя они у меня не получатся, — на миг ее губы тронула грустная улыбка, но в ту же секунду сменилась яростной решимостью, — Так что не будь полным занудой, возьми себя в руки и повеселись сегодня на полную катушку! Я даже разрешаю тебе напиться! Диппер засмеялся, повернулся, одной рукой держа ватман, а другой беря сестру за руку, подошел к столу. Он взял карандаш и первым пунктом в их летнем плане подписал: Сумасшедшая вечеринка двух близнецов. Мэйбл тут же кинулась его обнимать. Он тоже обнял ее, сжав покрепче. — Я обещаю заполнить это список так, что в нем не останется места. Все-таки в списках и планах я мастер. Она обвила ладонью его голову. — Спасибо, братец. И еще… Прости, что я тебе все пока не могу рассказать. Ночью я очень за тебя испугалась. Но это не только мой секрет. И чего я не понимаю, так это того, почему ты еще не извел меня вопросами о том, что случилось. Но вот тебе еще один замечательный повод прийти сегодня на нашу вечеринку — там ты все поймешь! Она тут же опустила его руку и, показав брату язык, умчалась прочь из комнаты. А Диппера словно ударило. Он откладывал мысли об этом все утро. Хотя винить он себя не может — он откладывал мысли почти обо всем. Значит, его ударили, вся семья в курсе, но опасности в этом нет — Мэйбл это даже веселит. И предмет ее веселья, как оказывается, секрет. Стоит ему оказаться невероятным, чтобы все его мучения стоили того. Диппер порывался пойти еще раз осмотреть комнату, но сделать этого не смог. Ее заперли. Незнакомка пробралась в хижину и припрятала свои секреты или нашла в лице Мэйбл сообщника? Что же, придется оставить эту тайну до вечера. Все оставшееся время он решил посвятить разбору вещей и рабочим вопросам. Диппер был шокированным количеством пропущенных звонков и сообщений.

***

Отбить у Форда светящиеся кислоты у Мэйбл не получилось, так что она просто изрисовала фасад хижины обычной краской, подписав над задним входом: Пайнсы! Пайнсы! Пайнсы!. После этого ей самой пришлось отбиваться, но только уже от Стэна. В украшении большой комнаты Мэйбл также превзошла саму себя. Повсюду блистали гирлянды и ленточки, на полу снова какие-то блестки и опять эти противные конфетти. Диско-шар Диппер сам помогал ей отрыть в кладовке, и чуть не свалился с лестницы, вешая его. На одном из длинных столов Мэйбл расставила тот алкоголь, который ей посоветовал Стэн. Диппер побаивался к нему притрагиваться, особенно после того, как сестра нашла в Интернете кучу рецептов алкогольных коктейлей. Но самым взрывом мозгом была пиньята. Пиньята в виде Билла Шифра. Не только Дипперу это не понравилось. — Тыковка, я очень советую тебе это убрать, — произнес Форд, оглядев комнату. Остальное убранство его тоже не устраивало, но ради наслаждения племянницы он промолчал. — По-моему, никто не поленится лишний раз врезать этому демону по башке, — весело отвечала Мэйбл, и даже не найдя ни в ком отклика, настояла на том, что фигуру Билла они оставят. За диджейским пультом традиционно расположился Зус. Только теперь рядом с ним крутились Санни и Монника. Отец позволял им нажимать все кнопки, показывая свои любимые комбинации и ремиксы. Мелоди не было сегодня. Как объяснил Зус, ей хотелось немного времени для себя, и он с удовольствием дал ей его. Зал потихоньку наполнялся людьми. Диппер был слегка приободрен словами сестры, но и энтузиастом его нельзя было назвать. Он испугался, что люди снова начнут лезть к нему, как было утром, так что просто выбрал стоять рядом с Зусом, попивая пиво, которое ему вручила Мэйбл. Оно было отвратительным на вкус. Диппер немного переживал за сестру. Она взвалила на себя слишком много дел сегодня вечером. Даже проделала со своими волосами страшную операцию — просто за час до вечеринки решила выкрасить их в красный. Диппер нашел ее за этим занятием в ванной, и на секунду подумал, что она убила какую-нибудь фею или гномика. И в целом, получилось неплохо, но проблема было в том, что из некоторых прядей она так и не вымыла зеленый, так что какая-то часть волос получилась отвратительного болотного цвета. Сестру это не смущало. Так что теперь Мэйбл здесь — с красными волосами, в теннисной черной юбке, сетчатом боди и с блестками по всему телу. Его она тоже заставила нанести блестки, снять кепку и надеть другие джинсы, а не те, что изрезала утром. Хотя ему очень хотелось пойти в них, просто чтобы насолить ей и выглядеть нарочито плохо. Но она откопала коричневую стеганную курту, кофту с капюшоном и старые серые джинсы и сказала, что в этом он «ловит местные вайбы». Так что вот он, в бросковатой одеждой и блестками на лице. Но Диппер признал, что блестки ему очень идут. Народу становилось все больше. Форд и Стэн болтали с Фиддлфордом, и судя по интонации разговора можно было догадаться, что Стэнли пересказывал какую-то очередную передрягу из их недалекого прошлого. Кроме них и Мэйбл, Диппер не видел никого близко знакомого. Наконец, когда сестра дала сигнал, Зус начал играть музыку и включил диско шар. Диппер не мог вынести шума от колонок, так что ему пришлось отойти и попытаться влиться в толпу, хотя ему очень нравилось его бывшее место. Почти сразу же кто-то легонько коснулся его плеча. — Диппер! — тоненькая девушка с черными волосами пропищала ему в грудь, обнимая с несвойственной ей силой. Рядом с ней стояла другая девушка, высокая и крупная. Ее было узнать легче. — Грэнда? Кэнди? Прости, я не узнал тебя без очков, — он чуть не пролил свое пиво, когда она кинулась обнять его, так что теперь было вдвойне неловко. — Ты тоже изменился! Я бы не узнала тебя, если бы не видела лицо Мэйбл почти каждый день. Кстати, о ней, ты ее не видел? — Ориентируйтесь на красный цвет, — он протянул руку со стаканом в сторону сестры. — Чего? — Грэнда скрестила руки на груди, — Уже покрасилась, а нам и фотки не скинула! Спасибо, Диппер, еще увидимся, — она схватила Кэнди за руку и двинула к третьей ячейке их сообщества. Дипперу нравились подружки сестры, в каком-то плане они даже немного похожи, раз втроем наслаждаются сумасшествием Мэйбл. Музыка становилась все громче. А людей больше. Теперь Диппер не мог найти среди танцующих тел и намека на знакомого. Но вот он, наоборот, был, знаком всем. Такая популярность пугала его. Не найдя решения лучше, Пайнс просто продолжал всем натянуто улыбаться и идти вперед, где концентрация людей меньше. Быть откровенным, весь этот парад дружелюбия ему надоел. Неожиданно дверь распахнулась с такой силой, что это было слышно даже сквозь мощные басы музыки. Все повернулись ко входу. — Ну что, придурки, зажжем! Диппер улыбнулся и начал активнее расталкивать людей. Это была Венди. — Да, да, ребята сейчас будут, не парься!  — она отвечала кому-то сквозь шум, стоя к Дипперу спиной. Венди медленно продвигалась вперед, не смотря по сторонам, и в итоге столкнулась с Пайнсом. Ее лицо просияло. — О, Диппер! Я искала тебя! Мы должны разорвать тут всех! — кричала она, болтая бокалом во все стороны, а ее глаза сияли так, что было понятно, что до вечеринки она успела напиться где-то еще, — Почему ты такой тухлый? Ребята, почему хозяин этой вечеринки тухлый? — Венди громко кричала, привлекая народ. Все вокруг сразу зашумело. Кто-то отобрал у Диппера стакан с пивом и сунул рюмку водки. Ему не хотелось ее пить от слова совсем, но Венди так настаивала, что проще было уступить. Горький вкус прошелся по горлу, достигнув желудка. В носу защипало так, что он приложил ладонь к лицу, чтобы никто не увидел, как скривилось его лицо. — Ну вот! Теперь хоть повеселее! Все радостно загудели и продолжили двигаться под музыку. Пару раз его похлопали по печу и прокричали что-то вроде: «В том же духе, мужик! Может блестки смоются!». А ему хотелось ответить что-то вроде: «Пошел нахуй». Но он промолчал, не желая связываться. Вэнди сжала его ладонь и повела вперед, видимо чувствуя назревающее напряжение. Они еле как нашли Мэйбл, Кэнди и Грэнду. Они уже разливали какую-то розовую жидкость по стаканчикам. — Диппер, дорогой!  — начала орать сестра ему прямо в ухо, — Ты сейчас упадешь, как это вкусно! Тут просто отпад! Только прошу, не дай Стэнфорду увидеть меня! Под Стэнфордом я имею ввиду Стэна и Форда, ты понял? Смешно я придумала? Все вокруг мерцало. Вспышки белого света сменялись то темнотой, то ярким фиолетовым светом. Музыка заглушала почти все звуки. — Мэйбл, сколько ты выпила? — Диппер тоже начал кричать, чтобы она его услышала. — А! Так ты хочешь выпить? Венди, налей! Ему в руки тут же попал новый стакан. Ради интереса он попробовал, и это была та же водка, только с каим-то персиковым привкусом. И кажется на дне плавал мармелад. Докричаться до Мэйбл не было смысла. Оставалось только ходить за ней и приглядывать, чтобы не учудила чего. Вечеринка продолжалась. Диппера не считал, какой стакан ему суют в руки. Музыка и люди уже не бесили его. Сначала в танцы его втянула Венди, потом присоединились девочки, а теперь кажется и весь зал. Алкоголь затуманил ему мозг, подарил мягкость рукам и ногам, заставлял смеяться и кричать песни вместе со всеми. Он поймал себя на том, что стоит в кругу из людей, положив руки на плечи Венди и Мэйбл, и просто орет слова непонятной тусовочной композиции. Глуповато, учитывая, сколько работы его ждет, но сейчас это казалось ему самым потрясающим занятием на свете. Когда на горизонте появились их дяди, Мэйбл погнала его и девочек на улицу. Было прохладно, но это была до того приятная прохлада, что Диппер продолжал прибывать в сладком ощущении счастья. Они присели на одном из бревен около леса, музыка долетала до них, и он тихонько подпевал ей. Девочки весело щебетали о том, как Кэнди понравился какой-то парень в толпе и о том, как Грэнде сейчас не хватает Мариуса. Венди вытащила из заднего кармана джинсов пачку сигарет и, ловко перехватив другой рукой зажигалку, что-то напечатала в телефоне: — Идиоты, опаздывают и пропускают все веселье. Ты будешь? Она протянула ему сигарету, пока подкуривала свою. И Диппер согласился. Он курил редко, только тогда, когда сильно стрессовал во время учебы. Сейчас это было скорее из желания не потерять нить взаимодействия с подругой. Они спокойно курили и болтали. Позади раздался звук подъезжающей машины и хлопок двери. Диппер не обратил на это внимания, подумав, что это подъехали друзья Венди. Но Мэйбл разрушила эти мысли. — Братец, помнишь, я обещала тебе кое-какие ответы? Диппер не понял, о чем она сейчас говорит. Он нахмурился и обернулся, затягиваясь сигаретой и сгребая челку рукой. К ним, освещаемая фарами отъезжающей машины, двигалась девушка в коротком черном платье. Он не понял, кто это был, пока машина не отъехала, и свет перестал размывать ее силуэт. Это была Пасифика Нортвест. Она шла к ним медленно, словно не была уверена, что идет туда, куда нужно. На ее светлом, матовом лице замерла надменность царицы, а в подернутых какой-то тенью голубых глазах сверкало сознание неотразимости ее красоты и презрение ко всему, что не она сама. Она подошла, легонько улыбнувшись всем. Улыбка эта никак не вписывалась в ее обрах, но была поразительной. — Лиза! — Венди соскочила с бревна, бросая почти докуренную сигарету и туша ее кроссовком, — Ты вовремя! — Привет, — она замялась, не глядя на Диппера и приобнимая Кордрой. Мэйбл, Кэнди и Грэнда весело помахали ей. А Диппер молчал. Он не мог оторвать от нее взгляд. Она была похожа на скульптуру. Пайнс даже не знал, как сложить этот образ у себя в голове, не знал, как ещё это описать. Она стройная, высокая и грациозная, с длинными светлыми, буквально идеальными волосами, с красивыми резкими чертами, и… от нее пахнет розами и шампанским. Хотя может шампанским пахнет от него. Наконец Диппер заставил себя моргнуть. — Эм, Диппер, можно тебя на минутку?  — ему показалось, что она тоже не отрывает от него взгляд. Пасифика тоже взяла у Венди сигарету, а Диппер докуривал свою. Нет ничего странного, что она приехала сюда и позвала его поговорить, правда? Но какие-то тревожащие детали уже сложились у него в голове, просто алкоголь мешал выдать результат. Они отошли поближе к Хижине. Уходя, Диппер метнул взгляд на Мэйбл, и она радостно закивала ему. Фиолетовый свет падал на них с окна, и Диппер мог наконец рассмотреть ее получше. На ее лице залегла тень какой-то тревоги и усталости, но на лице стало намного меньше макияжа с тех пор, как они виделись в последний раз. Ее глаза метались туда сюда, от хижины, к нему, а потом к девочкам. Сигарета в ее пальцах слегка подрагивала. Он анализировал и крутил все датели в голове, все равно не мог понять, зачем ей говорить с ним. — Ты приехал, — начала она, — С приездом. Дипперу это показалось ужасно смешным и не смешным одновременно. Он не ответил, просто смотрел своим стеклянным взглядом. Видно было, что ей неловко говорить с ним. Скажи кому, что Пасифике Нортвест неловко говорить с кем-то, они не поверят. — Ты помолчать меня позвала?  — наконец выдал Диппер. Наверное, это прозвучало слегка грубо, но он вкладывал в эти слова скорее свое замешательство, чем желание съязвить. — Что? — она удивленно моргнула, и в ее глазах промелькнуло что-то вроде страха, — Нет. Конечно нет, — Пасифика глубоко выдохнула, и собравшись, сказала: — Мне очень жаль, Диппер, что я ударила тебя ночью. Но мне просто непривычно было видеть кого-то у себя в комнате в такое время. Подкрадываться в темноте в духе этой семейки, не так ли? И тут Дипперу показалось, что он протрезвел. Все, что было надумано его мозгом, резвеялось моментально. Ее комната на чердаке, ее родители, ее приезд сейчас. — Значит, ты тут живешь? Что-то вынюхиваешь, чтобы помочь родителям?  — Дипперу в эту же секунду захотелось ударить себя за эти слова. Но было поздно. У него была возможность задать столько вопросов, но он решил просто выдать свое ничем неподкрепленное убеждение. Глупо, Диппер, глупо. Даже эта фраза оскорбила ее, то она мастерски не выдала этого. Вместо этого Пасифика задрала голову. Глядя прямо ему в глаза и пождав губы, уверенно ответила: — О, всезнайка Диппер уже все разузнал. А я думала, что раз ты такая ищейка, то выяснишь полную историю. Непревзойденный талант жить стереотипами. Удачи, Lavette*, и не перебирай так больше с алкоголем. Она прошла мимо, хлопнув его пару раз по плечу. Пепел от ее сигареты как бы случайно посыпался ему на одежду. — Девочки, вы идете?  — крикнула она остальным. Когда мимо застывшего в неловкости Диппера проходила Мэйбл, она взяла его под локоть и провела большим пальцем вдоль шеи, шепнув: — Ты идиот.

***

Вечеринка продолжалась почти в тех же масштабах. Некоторые предпочли присесть на стулья и выпивать уже там, но танцы в середине комнаты продолжались. Проходя мимо пиньяты с Биллом, Пасифика скривилась: — Я надеюсь, мне позволят ударить по этой нелепости первой. Диппер ее понимал. Его эта штуковина тоже страшно напрягала. Лучше никогда не видеть этого монстра, даже в таком виде. У диджейского пульта уже стоял совсем другой парень, Дипперу незнакомый. Зус уехал с детьми. Неожиданно на место диджея встал дядя Стэн. Музыку остановили. Дядя взял в руки микрофон, и прокашлявшись в него, начал: — Дорогие жители Гравити Фолз! Я рад, что все вы сегодня здесь, и не только потому, что брал с каждого по двадцать баксов за вход, но еще и потому, что мы славим моих вернувшихся племянников! Эти ребятки просто чудесные, они спасли вас! Всех вас! Они провели со мной целое лето, и я могу точно сказать, что племянников лучше этих, не найти нигде. Я люблю вас, дети. Толпа загудела. Мэйбл приобняла Диппера и уткнулась ему щекой в плечо. Но Стэн поднял палец вверх и продолжил: — Так что давайте наконец расхерачим эту пиньяту! Все вокруг начали скандировать ему, поднимая руки вверх. Дипперу стало тревожно. Он, конечно, тоже был несказанно рад своей тогдашней победе, но почему эти люди продолжают с таким восторгом вспоминать то, что закончилось девять лет назад? Холодными руками он взял из рук Мэйбл биту. Этот желтый треугольник не раз преследовал его в кошмарах после победы. В них Дипперу всегда казалось, что Билл посылает ему очередной намек, словно Пайнс упустил какую-то деталь, где-то ошибся. Но каждый раз он убеждал себя, что все кончено. Стэн проявил благородство. Они проявили смелость. Билл проиграл. Эти мысли придали Дипперу уверенности, и когда ему завязали глаза, он ударил по пиньяте со всей силой, что была. Оттуда посыпались конфеты, обычные конфеты. А что можно было ожидать, человеческие зубы? Бита упала на пол. Настроение у Диппера совершенно пропало, но прослыть трусом ему не хотелось. Он медленно снял повязку с лица и улыбнулся так фальшиво, что надо быть слепым, чтобы не заметить, как ему некомфортно. Но жители Гравити Фолз всегда были слеповатыми до очевидных вещей. Пайнс начал поспешно со всеми прощаться. Речь Стэна и это представление так возбудило во всех нервы, что они могли бы провести еще десять вечеринок. Диппер не хотел оставаться и на этой. Пульсирующая боль окутала его голову, и он уже не мог справляться со всеми эмоциями, что так прекрасно шлифовались алкоголем. Мэйбл с подружками решила еще задержаться, хотя была пьяна сильнее Диппера. — Ты лучший брат на свете, — медленно проговорила она, сжимая его щеку пальцами и утыкаясь ему в грудь, уже не в силах прямо стоять, — Не знаю где ты найдешь меня завтра утром, но точно не в моей комнате. Возможно, я буду в соседнем штате! — Хоть в Канаде, — фыркнул он, — Венди, я думаю, спать она сейчас не пойдет, сколько бы я ее не просил. Присмотришь за ней? Венди, которая уже не надеялась дождаться свою компанию, просто кивнула: — Да, почему бы нам не устроить свою мини-вечеринку. Я знаю один бар! Погнали, девочки! Бывай, Диппер! — Что? Что! Я не это имел ввиду! — но они уже убежали. У всей это компании вместе взятой ответственности на тысячу процентов меньше чем него. Диппер тихонько выскользнул из главного зала. Все его тело болело. Тихонько, пытаясь справиться с пьяной головой, он поплелся по коридору. Ему срочно нужен душ. В коридоре, ближе к ванной комнате шел разговор на повышенных тонах. Диппера взбесило, что кто-то посторонний покинул вечеринку и теперь шатается по его дому. Но подходя ближе, он понял, что говорят трое знакомых людей: Пасифика, Стэн и Форд. — Мы не будем ничего говорить, — тон у Пасифики повелительный, как и всегда. Ее настрой явно изменился с тех пор, как они говорили. — Да, действительно, лучше молчать в тряпочку. Пас, ты не понимаешь, чем рискуешь! — ей ответил Стэн. — Спокойно. Хватит кричать. Дом полон посторонних ушей, обсудим это потом, — Форд перебил обоих и в ту же секунду трое отошли, все еще перешептываясь. Диппер похолодел. Он был готов поставить свой диплом на то, что Форд понял, кто их подслушал. Значит, вчетвером против него? Ну, может втроем. У Мэйбл сомнительная репутация. Диппер усмехнулся. В лицо они улыбаются, а за спиной строят козни? Может, старая байка о том, что в Гравити Фолз никому нельзя доверять, все-таки правда? Пайнс умылся ледяной водой и взглянул в чистое зеркало. Никогда он не видел себя в нем так четко, и сейчас жалел об этом. Лучше бы ему не пить больше вовсе. К раковине налипли блестки. Пайнс так до конца и не смыл их с лица. Уходя спать, он не зашел никого проведать, никому не пожелал спокойной ночи. Дверь запер на ключ. Ложась спать, разблокировал телефон и сощурился от его яркого свечения. Стоило бы выпить таблетку, но он принципиально не выйдет из комнаты. Ему пришло сообщения от Венди: «Немного потусили, ночуем у меня. Приходи завтра за Мейбл. Спокойной ночи». И несколько фотографий девочек, спящих на диване в невероятно комичных позах. С открытыми ртами и раскинутыми во все стороны руками. Он отправил ей: «Замечательный компромат на Мэйбл. Спасибо. Спокойной ночи». Диппер погасил экран телефона, накинул на себя старый плед. Он прикрыл глаза с тяжелым вздохом. Сейчас ему казалось невероятно комичным, что в первый же день на него свалилось столько вопросов. И главное, вырисовывалась совершенно неожиданная загадка — Пасифика Норвест. Нужно обязательно перед ней извиниться.