Триалог

      16 января 2026 года. Пятница.              — Ты же вроде бросил курить, — с толикой удивления спросил Сокджин, спустившись в уличную зону для курения, оборудованную у высотки, где ютились многообразные офисы, в том числе и их бюро переводов.              — Бросил, — согласно, кивнул Чимин, делая глубокую затяжку, — но привычка думать под механический процесс осталась, поэтому руки сами потянулись.              — И над чем ты сейчас думаешь? — прикуривая свою сигарету, спросил Джин, и, кутаясь в пуховик, сел на холодную лавку, благо немного спасаясь тканью длинной верхней одежды. — Триллер на перевод попался уж очень интересный? — предположил он, выпуская дым.              — Тебе не кажется, — неуверенно начал Чимин, скривившись, — что новенький — странный?              — Ну, называть его новеньким уже странно, — отозвался Джин, прекрасно понимая, о ком именно идет речь, — все-таки он работает тут три месяца. Хосок устроился сюда две недели назад, так что по факту новенький именно он.              — Не придирайся к словам, — недовольно отметил Чимин, зло глянув на друга.              — Единственное, что меня правда смущает, — заговорил Джин, игнорируя направленный на него грозный взгляд, — так это то, что он так быстро забеременел, — оторопело замерев, поняв, что его слова звучали странно, он исправил сам себя: — В смысле, что два месяца только отработал и уже забереме…              — Я понял, — перебил его Чимин, туша сигарету о верх урны и выбрасывая бычок. — Но Намджун сам на это согласился, когда его переманивал, — увидев вопрос в чужих глазах, он пояснил: — Юнги у него спрашивал, предлагал урезать Тэхёну премию в виду непредвиденных обстоятельств и последующих трат, а Ким ему сказал, что прекрасно знал о том, что Чоны планируют ребенка, они это сразу обговорили и пришли к тому, что декрет тот брать не станет, оформится на полставки, будет работать из дома и только тогда, когда не хватает рук или когда будет профильный или сложный текст.              — Господин Ким его слишком превозносит, — с едва сдерживаемым раздражением выдал Сокджин, затягиваясь и смотря на поток проезжающих мимо здания машин. — Его японский совершенно такой же, как и у меня, — выдал он, зная, что у них с Тэхёном одинаковые документы, подтверждающие наивысший уровень владения языком.              — Юнги сказал, — рассказывал Чимин, пересказывая разговор своего супруга и их начальника, с которыми они были давними друзьями, — что у того муж наполовину японец, семья по линии омони вся оттуда, поэтому у него постоянная живая практика, позволяющая ему понимать идиомы, жаргоны и прочее.              Фыркнув, Джин стряхнул пепел и выдал:              — Можно подумать, что у нас так часто есть работа, где это пригодится.              — Вроде господин Ким собрался подписать контракт на перевод аниме какой-то студии, — вспомнил Чимин, опять передавая информацию от мужа. — Может, там и пригодятся его знания.              — Я ничего не знаю о переводе аниме, — резко выдал Сокджин, всем тоном и видом показывая, что он-то, как основной переводчик с японского, точно должен быть в курсе.              — Контракта еще нет, — оправдывал себя Чимин, видя, как расстроился друг. — Поэтому, наверное, и не обсуждал это с тобой.              — Ты только что дал понять, что этот контракт будет Чон реализовывать, — брезгливо скривившись, напомнил Джин, скосив ранее отведенный взгляд на друга.              — Да, может, и отдадут ему, — хлестко согласился он, порываясь закурить еще одну сигарету из пачки, одолженной у коллеги, но усилием воли остановил себя, запихивая руки в карман, и пальцами одной из них крепко сжимая картонный прямоугольник с расфасованным табаком. — Пофиг, — отмахнулся он от этой темы. — Куда более странными являются его отношения с мужем.              — А там-то что не так? — удивленно выдал Сокджин, растеряв от неожиданности весь яд из тона, попутно вспоминая, что они полноценно пересекались с Чоном лишь раз на предрождественском корпоративе, в остальные дни только видя его привозящим и увозящим супруга с работы, при этом постоянно менявшим машины то в течение дня, то по дням недели.              — Да всё, — выпалил Чимин, разводя руками в стороны и после вновь запихивая ладони в теплые карманы. — Даже то, что он зовет его «Чон», какой нормальный омега будет звать супруга по фамилии?              — Я слышал, что Хосок у него про это спросил, — неторопливо начал Джин, попутно вспоминая то, что ему рассказывали на маленькой кухне их бюро. — Мол, он постоянно вздрагивал на этот «Чон», а Тэхён ответил, что это не фамилия, а первая часть имени мужа. Типа он шутил про повторяющееся части «Чон-Чон», и в итоге это превратилось просто в «Чон», так и прикипело.              — Всё равно, — морщась, говорил Чимин, — это как-то не по-омежьи.              — Ну знаешь, — несогласно протянул Джин, — все друг друга по-разному называют, я как-то слышал, что бухгалтер Чхве своего мужа писечкой назвал, а тут просто «Чон».              — Он ему каждый день звонит или пишет, сообщая, что заберет его, — не унимался Чимин, испытывая раздражение из-за непонятной ситуации. — Зачем? Он привозит его на работу, он может сказать ему это утром или вообще не говорить, но он, словно у кого-то из них склероз, рассеянность или рассеянный склероз, уведомляет, что «сегодня я тебя заберу», — пояснял он, вспоминая различимые из-за громкости динамиков разговоры и случайно увиденные сообщения на вспыхивающем экране. — А еще он постоянно меняет то, как у него муж записан, — воодушевленно продолжил он, воскрешая в памяти несколько из таких раз, когда он поворачивался на звук и замечал текст на экране своего коллеги, сидящего за соседним столом через крошечный проход.              — Ну может, поругались, он его обозвал для морального удовольствия, а потом вновь записал ласково, — посмеиваясь, говорил Джин, мечтая и прикидывая, как бы сам мог записать господина Кима, если бы тот обратил на него внимание.              Со снисходительно-недовольным прищуром посмотрев на друга, Чимин выдал:              — Он сердечко переставляет, — резко проговорил он. — То ставит его до «Чон», то после. Я уж думал, что у меня какой-то эффект Манделы, а нет, у него постоянно прыгает это сердце.              — Я всё еще не понимаю, в чем проблема, — начиная злиться на высокомерное раздражение друга, обозначил Джин, убирая с губ легкую полуулыбку и выбрасывая окурок. — Это просто какие-то личные тараканы между парой.              — То, что он пьяный сел за руль и уехал куда-то, явно где-то бросив мужа, это тоже таракан? — спросил Чимин, все же поддавшись пагубному желанию и доставая еще сигарету.              Вздохнув, Джин просунул ладони в противоположные рукава, грея пальцы, и мысленно пожалел о том, что когда-то рассказал другу то, что видел.              — Может, мне показалось? — неуверенно предположил он. — Не забывай, я тоже был не трезв.              — Ты рассказывал это с таким шоком, что, мне кажется, мгновенно протрезвел тогда, — парировал Чимин, выпуская дым вверх.              Еще раз вздохнув, Джин посмотрел в сторону выхода из курилки, где был виден падающий снег. Он и сам не верил, что ему привиделось или что он обознался, но никакого внятного объяснения у него увиденному не было: он своими глазами видел, как после рождественского корпоратива Тэхён с супругом сели на заднее сидение автомобиля, вот только буквально через двадцать минут, когда он сам уже сидел в автобусе, направляясь домой, он заметил в соседней машине того же Чона, но за рулем и одного. Возмутившись тому, что тот посмел после всего того выпитого алкоголя сесть за руль, он рассказал о случившемся Чимину, который, как оказалось, заинтересовался во всем этом отнюдь не нарушением правил дорожного движения.              — Ну и что это, по-твоему, всё значит? — спросил Джин, догадываясь, что Чимин бы не стал вываливать на него все эти факты, если бы уже не имел предположения.              — Этот «Чон» — не его супруг, — сухим от сигаретного дыма голосом высказал свою версию Чимин, смотря на опешившее выражение лица друга. — Ну сам посуди, — настойчиво продолжал он. — Помнишь, когда Тэхёну недавно плохо стало? Голова там закружилась, затошнило, — перечислял он, подсказывая и возвращаясь к основной мысли после кивка. — До меня тогда только вечером дошло, что я в тот день слышал, как он разговаривал с мужем по телефону на кухне, и по отрывкам его фраз, было понятно, что Чон в Японии. А тут ему через несколько часов стало плохо, а супруг сразу же оказался в Корее и мгновенно приехал за ним.              — Может, ты все же что-то не так понял? — осторожно озвучил Джин, задумываясь над словами друга.              — Да нет же, — негодуя, простонал тот. — Я все правильно понял, он спрашивал про погоду, про семью, про то, когда вернется.              — Может, это был друг какой-нибудь? — выдвинул иную версию Джин.              — Ага, — скептически выдохнул Чимин, — которому в конце признаются в любви. Я просто растерялся из-за суматохи и его неожиданного отъезда. Лишь дома смог проанализировать. А недавно еще кое-что вспомнил, — взволнованно отметил он. — Я тогда торопился, забирал торт на день рождения Минсока из кондитерской, поэтому увидел и увидел, не до этого было. Но Чон подъехал к отелю «Некер», — произнес он, кивая выпучившему глаза другу, тоже боясь представить стоимость даже самого дешевого номера в гостинице этой сети. — Он вышел из машины, передал ключи и поспешил внутрь, где куда-то пошел с подбежавшим к нему парнем.              — А тут-то что криминального? — недоуменно спросил Сокджин, вопросительно изогнув бровь.              — Ты хоть слушаешь? — с досадой цыкнул Чимин. — Я после работы за тортом поехал, Тэхёна муж тогда только-только забрал, но уже через минут двадцать-тридцать он был без него, в другом месте и на другой машине.              — И что это дает? — спросил Джин, не став вновь предполагать, что тот просто перепутал.              — На самом деле версий много, — с энтузиазмом начал тот, выкидывая остаток сигареты и разгибая пальцы в такт словам: — но основных у меня только две. Либо он замужем за каким-то древним миллионером, но по договоренности с ним выдает за своего мужа молодого охранника или водителя, кем там этот Чон ему приходится. Либо, пока муж за границей, Тэхён тут с любовником тусит.              — Да нет, — возмущенно выдал Джин, выпрямляя спину. — Кто бы привел на корпоратив любовника?              — Значит, одна версия, — согласился Чимин, морщась оттого, что сам упустил эту деталь. — Он почему-то играет роль его мужа. Тогда всё становится на места. Он забирает его с работы, передает в руки сотрудникам его настоящего супруга, а сам уезжает по своим делам. Поэтому он и сообщает каждый день, что приедет: подтверждает, что сможет уделить эти пять-десять минут на спектакль.              — Но зачем? — задумчиво спросил Джин. — У Тэхёна никто особо про личную жизнь и не спрашивает, поэтому мы бы и знать не знали, кто у него муж, если бы тот не приезжал.              — В этом и суть, — с чувством заметил тот. — Мы убеждены, что знаем его супруга, поэтому ничем и не интересуемся. А так одевался бы он в свои бренды, носил бы по два кольца с огромными бриллиантами, разъезжал бы на дорогих авто, то нам бы любопытно было. Начали бы искать, а там какой-нибудь хрен семидесяти лет. Вот и пошли на такой обман. Может, этот Чон — это вообще его сын или внук, который помогает по указке родственника.              — Тогда почему не довозит его до дома сам? — продолжал вопросы Джин, смотря на увлеченного теорией заговора Чимина.              — Если он сын или внук, то он же не нанимался водителем для последней влюбленности престарелого альфы, — уверенно пояснял тот. — Вот и не тратит время не на свою работу. Забрал, передал и всё.              — Всё равно, — неуверенно протянул Сокджин. — Это больше похоже на то, что ты дорам пересмотрел.              — Да ну тебя, — оскорбленно выдал Чимин, махнув рукой, и направился ко входу в офис.              *****              — Сокджин, как продвигаются дела с визой? — спросил Намджун, перешедший от Тэхёна, где получил информацию по техническому переводу, который, оказывается, час назад был отправлен ему на согласование.              Нервно выпрямившись, растерянно глянув на удивленного Чимина и замерших в ожидании продолжения других коллег, Джин блеюще уточнил:              — С какой визой, господин Ким?              Сглотнув, Джин нервно улыбнулся, понимая, что этот звук был слишком громким в образовавшейся тишине, и продолжал с усилием воли смотреть в темные глаза, прожигающие в нем дыру.              — Что значит «какая виза»? — холодно уточнил тот, захлопнув ранее пролистываемую папку с отчетами из бухгалтерии. — Скажи, что это очередная твоя специфическая шутка, и, так уж и быть, я скажу «ха-ха».              — Боюсь, что не скажете, — проговорил Сокджин, вдавливая голову в плечи и опуская виноватый взгляд.              Подойдя ближе к его столу, Намджун уперся рукой в столешницу и, нависнув над ним, четко заговорил:              — Месяц назад я вызвал тебя к себе и рассказал, что нам нужно лететь в Японию на переговоры со студией аниме, и просил проверить свою визу и, при необходимости, сделать новую. Нам лететь в среду, — резко подвел он черту, понижая тон до угрожающего. — Билеты куплены, гостиница забронирована, переговоры подтверждены. Что я теперь им должен сказать? — гневаясь, спрашивал Ким. — Что тот ответственный переводчик, которого я пообещал привезти на переговоры, забыл сделать визу?              Ответить Сокджину было нечего, потому что он вспомнил этот разговор, точнее то, что не слушал господина Кима, лишь кивая на его слова, взглядом залипая на руки и торс мужчины, пришедшего в обтягивающей водолазке.              — Господин Ким, — позвал его Тэхён, поднимаясь со своего места и переводя на себя внимание разгневанного начальника. — Я могу полететь с вами. Если вы называли фамилию вашего переводчика, то до союза я тоже был Кимом, скажите, что я просто вышел замуж, они же не будут это проверять, а потом сообщите им, что я ушел в декрет и вы передаете дело другому переводчику. Понимаю, метод не очень честный, — проговорил он, слегка поклонившись руководителю, чей взгляд приобрел задумчивость, — но сейчас главное не потерять контракт.              — У тебя есть действующая виза? — уточнил Намджун.              — У меня есть японский паспорт, — обозначил Тэхён, не рискнув озвучивать, что получил его через супруга, опасаясь, что кто-то из присутствующих может знать тонкости получения гражданства в Японии.              — А как с беременностью? — убрав весь злой настрой, спросил Намджун, кивнув на живот Тэхёна и намекая на недавний инцидент.              — Я сегодня был на приеме у врача, — поспешно уверил Тэхён. — Все совершенно в порядке, просто мне в тот день по дороге на работу захотелось уличной еды, но организм от нее слишком отвык и выдал такую реакцию. У меня нет запрета на перелеты, а с мужем я всё решу.              — Тогда иди в бухгалтерию, оформляй командировку, Тэмин сейчас переоформит на тебя билеты и номер, только данные паспорта ему дай, — раздал указания Намджун, собираясь уходить к себе, демонстративно игнорируя виновато смотрящего на него Сокджина.              — Нет-нет, — замахав ладонями, проговорил Тэхён. — Не надо билеты и номер, я сам всё это оформлю.              — Исключено, — твердо обозначил Намджун, резким взглядом смотря в зеленые глаза омеги. — Ты и так спасаешь ситуацию, я не позволю тебе тратить свои деньги.              — Я всё же настаиваю, — на усталом выдохе произнес Тэхён, скрещивая руки на груди.              Пристально посмотрев на омегу, Намджун понял, что тот не озвучит причину публично, и, кивнув ему в сторону своего кабинета, продолжил только тогда, когда он закрыл дверь с внутренней стороны:              — Что это значит?              — Это значит, что мой муж никогда не позволит мне полететь экономом, — заговорил Тэхён, смотря в глаза начальника, хмуро сведшего брови. — Так же как и жить в стандартном номере. Минимум бизнес-класс и люкс. Для вашего бюро — это слишком накладно, поэтому купленные вами билеты и оплаченный номер просто пропадут, я ими все равно не воспользуюсь. Лучше верните деньги, пока еще есть возможность, и купите, например, новый чайник, а то тот, что стоит на кухне, скоро сгорит, — сказал Тэхён, улыбкой пытаясь разрядить напряженную обстановку, совершенно не догадываясь, что с той стороны дверь прожигают злые и ревнивые взгляды.              *****              18 января 2026 года. Воскресенье.              — Нет, мы сразу полетим в Осаку, — ответил Тэхён, зажимая телефон между ухом и плечом, попутно готовя омлет. — Мне тоже жаль, что я с ними не встречусь, но, думаю, смогу слетать к ним после выхода в декрет, — произнес он, сразу же продолжая, предугадывая ответ: — На четвертом месяце еще можно летать, — выслушав бурчание, которое вызывало в нем лишь довольный смех, Тэхён с улыбкой отвечал на последующие вопросы: — Да все в порядке, мистер Ли оформил на меня билеты и номер. На этом рейсе небольшой самолет, поэтому там только бизнес-класс, он взял мне первые два места, прописав все рекомендации по питанию, хотя там всего-то два часа. И номер он уже за мной оставил, какой-то там гранд, я правда не знаю, но ты же понимаешь, что мистер Ли выполнил все именно так, как бы тебе хотелось, поэтому прекрати волноваться. Это всего лишь небольшая командировка.              — В которой тебя никто не может сопровождать, — послышался еще хриплый ото сна голос, вынуждая Тэхёна развернуться, получить легкий поцелуй и уступить место у плиты, позволяя спасти их еще не до конца подгоревший завтрак.              — Да, я обязательно буду отчитываться в чате о каждом своем дне, шаге и действии, могу даже фото присылать, — продолжал он разговор по телефону, присев за кухонный остров и взглядом оглаживая крепкую обнаженную спину, на которой еще были видны оставленные им ночью следы от ногтей. — Могу даже из душа, — смеясь, предложил Тэхён, слыша возмущение и предостережение насчет таких фото через динамик и получая неодобрительный взгляд черных глаз через плечо. — Ладно-ладно, не буду, — счастливо смеясь, согласился он, отвлекаясь на щелчок вскипевшего чайника, к которому сразу же направился альфа, заваривая для него любимый зеленый чай. — Подобное я лучше лично покажу, — урчаще протянул Тэхён, слушая низкий голос, обещающий все в деталях рассмотреть и пощупать. — И я тебя люблю, — попрощался Тэхён, аккуратно в тот момент, когда перед ним поставили тарелку с его завтраком. — Я тебя люблю, — произнес он, запрокидывая голову и потянувшись к чужим губам, сразу двинувшимся ему навстречу.              — Поэтому бросил меня одного, сбежав, — беззлобно пожурил его тот, нежно целуя и ладонью гладя его обнаженное под шелковым халатом бедро.              — Это не я, — оживленно запротестовал он, — это всё Чонхун, — сказал Тэхён, выпрямляя спину и указывая на свой живот. — Я же не виноват, что у сына аппетит в два раза больше моего.              — Так альфа же, — самодовольно выдал Чон, приложив ладонь к ткани, под которой прощупывался еще крошечный живот.              — Можно подумать, омега требовал бы меньше, — фыркнул Тэхён, отправляя первый кусок омлета в рот.              — Уверен, что нет, — согласился Чон, склоняясь и оставляя поцелуй на изгибе плеча и шеи. — Как же я рад, что с вами всё в порядке, — с облегчением выговорил он, вспоминая их недавний визит к врачу.              — Не переживай ты так, — ласково проговорил Тэхён, повернувшись к альфе и притеревшись своим носом к его. — Доктор Като же сказал, что самый критичный период пройден, плод сформировался, он один и без патологий.              — Всё равно страшно, — тихо выдал тот, скользнув носом в черные волосы и вдыхая запах сладкого кофе и едва уловимый, остаточный — сладкого шоколада. — Что если мы придем на следующее УЗИ и там у него все же разглядят третью руку или два позвоночника?              — Чонгук, — позвал его Тэхён, откладывая приборы и разворачиваясь на стуле, раздвигая ноги, чтобы альфа мог встать между ними. — Мы это обсуждали сто раз, но я повторю сто первый: если это выяснится, то я соглашусь на аборт и мы попробуем снова. Я знал, на что соглашался, поэтому устраивать истерику на тему убийства своего сына не буду. Но опять же, прошу тебя прислушаться к доктору Като, — добавил он, кладя ладони на щеки Чона, — ты же сам всё слышал: с нами всё в порядке.              — Я не хочу отпускать тебя в Японию одного, — со злой досадой, направленной на самого себя, выдал Чон, процедив слова сквозь зубы, чтобы после шумно вдохнуть и, выпутываясь из рук Тэхёна, начать взглядом искать свой телефон. — Я всё отменю и полечу с тобой.              — Чонгук, не придумывай, — резко выдал Тэхён, поднимаясь со своего стула и шагая за альфой, хватая его за запястье. — Ты слишком долго готовил этот выход на китайский рынок, поэтому я никогда не прощу себе этот провал, что может негативно сказаться на ребенке.              — Это шантаж, — обескураженно выдохнул Чонгук, удивленно смотря на улыбающегося омегу.              — Манипуляция, — поправил его тот, шагнув ближе и обняв за шею. — Но я не шучу, я против того, чтобы ты что-то отменял, лети и занимайся делами, со мной всё будет в порядке. Я буду в твоей гостинице, лечу — его авиакомпанией, если со мной что-то случится, то всегда будет тот, кто мне поможет. Я же прав? — настойчиво спросил он, поймав всё еще встревоженный, но не такой буйный взгляд Чона.              — Прав, — на выдохе признал тот, не сомневаясь, что уже каждый человек в Корее и Японии, причастный к этому путешествию Тэхёна, оповещен обо всех инструкциях и поставлен в известность важности этого гостя и пассажира: мистер Ли никогда не делает свою работу наполовину и при этом доподлинно знает, как дорог этот омега семье Чон-Мори.              — Покорми нас, — попросил Тэхён, отступая обратно к столу, утягивая за собой Чонгука, пытаясь отвлечь его от тревожных мыслей.              — Знаешь, — лукаво начал Чон, уже беря вилку в руку и отламывая кусочек омлета, — эта столешница напоминает мне о совсем другом завтраке.              — И его мы сейчас тоже повторим, — понимающе протянул Тэхён, зубами сжимая вилку и не выпуская её изо рта, хитро поглядывая на альфу, из-за чего тот не сразу ощутил ладонь с длинными пальцами у своего паха.              *****              21 января 2026 года. Среда.              Следуя за сопровождающим до паспортного контроля, Тэхён приготовил оба своих паспорта, но уже заранее протяжно вздохнул, понимая, что корейский документ у него даже не попросят: каждый его прилет в Японию проходит одинаково.              — Здравствуйте, — на японском поприветствовал сотрудника Тэхён, протягивая ему паспорт и, замечая уже привычные эмоции на лице рослого хмурого альфы: недоумение, озадаченность, осознание и потрясение.              — Приветствую Вас, господин Мори, — зачастил тот, кланяясь в силу возможностей сидячей позы, не реагируя на останавливающее движение ладони омеги. — Добро пожаловать домой, здоровья и долгих лет жизни Вам и Вашим родным, — заполошно говорил тот, торопясь выполнить все действия и поставить все отметки, чтобы не задерживать пассажира.              — Спасибо, — спокойно ответил Тэхён, сразу забирая паспорт и проходя через открывшийся турникет, попутно радуясь, что Намджун, которому Чон повысил уровень билета, прошел через другую кабинку и не слышал слов и обращения от сотрудника пограничной службы.              «Теперь главное как-то в гостинице выкрутиться и на встрече не столкнуться с тем, кого видел раньше», — про себя подумал Тэхён, рассчитывая, что его план по спасению бюро переводов не станет их крахом из-за страха перед кланом Мори.               *****              23 января 2026 года. Пятница.              Выйдя из душа, попутно протирая полотенцем влажные волосы, Тэхён настороженно замер, когда услышал звук джаза, которого не было до его посещения ванной. Разумом понимая, что в номере не может оказаться постороннего: он был единственным на этаже, и попасть сюда можно было только по специальной карте, Тэхён всё же осторожной поступью двинулся в сторону гостиной, откуда и разносился звук. Толкнув дверь, он замер, видя на кресле мужчину, узнавая его по первому движению его волос.              — А я уж думал, мой сахарок растворился под натиском теплых струй, — широко улыбаясь, обнажая, как их называл Тэхён, заячьи зубы, проговорил альфа, поднимаясь со своего места и подхватывая подбежавшего и запрыгнувшего на него Тэхёна. — Соскучился? — успел вымолвить он, прежде чем его рот заткнули пылким поцелуем.              — Очень, — выдохнул Тэхён, ерзая на альфе и движениями подталкивая его отступить к дивану, куда тот без вопросов сел, устраивая на себе омегу. — Как ты здесь оказался? — спросил он, вновь занимая его губы своими, отодвигая время ответа на его вопрос.              Пробравшись ладонями под ткань разболтавшегося халата, альфа огладил упругие ягодицы, сжимая их, и съедая сладкий стон, вырвавшийся изо рта Тэхёна и пощекотавший их губы.              — Я был от тебя в часе лёта, — ответил альфа, проскальзывая ладонями выше, касаясь талии и спины. — Неужели ты думаешь, что я бы не прилетел к тебе?              — Но мне уже нужно улетать, — расстроенно выдал Тэхён, осыпая поцелуями его лицо и зарываясь пальцами в его волосы.              — Так я поэтому и здесь, — с улыбкой оповестил тот. — Я лечу с тобой. Ты же не будешь против, что я забрал себе твое второе место в бизнес-классе?              Потратив несколько секунд на осознание ситуации, за которые чужие руки успели пробраться к ложбинке между ягодиц, Тэхён довольно рассмеялся и, скинув с себя крепкие ладони, поднялся с бедер, не спеша приводить себя в приличный вид, и выдал:              — Ну тогда, господин Мори, — завлекающе протянул он, пакостливо улыбаясь, — терпите до дома, иначе мы опоздаем на рейс.              Повернувшись вслед за плавно двигающимся Тэхёном, жадно наблюдая за тем, как он нагибается, подбирая с пола упавшее с его плеч полотенце, он урчаще проговорил:              — Я бы и рад забить на этот рейс, господин Мори, и полететь бы на следующем, — заворожённо произносил он, лаская взглядом супруга, перевязывающего пояс халата, и его прекрасные изгибы, один из которых красноречиво говорил о растущем в нем продолжении их семьи, — но Чонгук уже в самолете и будет ждать нас в аэропорту, — получив озадаченно-удивленный взгляд Тэхёна, он пояснил: — Он поменял билет. Меня же отправил тебе об этом сообщить.              — Я быстро, — растянув губы в улыбке, проговорил Тэхён, спешно возвращаясь сначала в спальню, затем в ванную, откуда уже крикнул: — Чонхён, собери пока мои остальные вещи, кроме тех, что на стуле, в них я полечу.              — Конечно, сладкий, — отозвался тот, сомневаясь, что Тэхён услышал его ответ из-за шума фена.              *****              — Ты правда думаешь, что это поможет? — неуверенно спросил Джин, жалобным взглядом смотря на Чимина.              — Ты уже в десятый раз об этом спрашиваешь, — раздраженно начал он, высматривая в толпе, выходящей из аэропорта, их начальника. — И я в десятый раз отвечу, что да.              Точнее, Чимин считал, что лучше сорвать пластырь сразу, а не мучиться домыслами и догадками, уволит его Намджун за этот косяк или нет. Если тот за время поездки решил, что ему достаточно Чона, то приготовленный Сокджином его любимый мясной пирог не поможет, а если за время командировки начальник успел остыть, то стряпня Джина, к которой тот был всегда неравнодушным, позволит напряжению между ними треснуть как минимум пополам.              — Знаешь, меня всё еще пугает, что мы не на работе в рабочее время, — нервно продолжал Джин, не отводя взгляда от выхода из здания.              — Знаешь, — в тон ему выдал Чимин, — если кому и переживать, то это мне, потому что у меня даже повода нет.              — У тебя муж — юрист нашего бюро, — понуро проговорил Сокджин, давая понять, что его-то точно не уволят за прогул.              — И что? — возмущенно начал Чимин. — Я-то все равно отлыниваю, поэтому, как только Ким появится, то я сразу в маши…- резко прервавшись из-за прилетевшего хлопка от Сокджина, Чимин недоуменно посмотрел на его ошеломленное лицо и настороженно уточнил: — Ты сломался?              — Да ты лучше смотри! — отмерев, выпалил Сокджин, давясь воздухом.              Фыркнув, Чимин повернул голову и оторопел, смотря широко распахнутыми глазами на троицу, вышедшую из здания и направляющуюся к стоянке.              — Черт побери, да их же двое, — обескураженно прохрипел Чимин, наблюдая за тем, как один альфа передал явно омежий чемодан водителю, в то время как второй — открывал для Тэхёна дверь и помогал забраться внутрь.              — Я уж испугался, что у меня в глазах задвоилось на стрессе, — тихо выговорил Джин, делая шаг к Чимину, который резко к нему повернулся, неловким движением руки выбивая у него поднос с пирогом.              Смотря на раскрывшееся квадратное полотенце, укрывшее место гибели вкусной еды на манер одеяла, Джин поднес ладонь к глазам и мрачно выдал:              — Теперь меня точно уволят.              — Похоже, и меня тоже, — пискнул Чимин, видя, что их начальник также вышел из здания и направляется к ним.              — Я так понимаю, — оценив ситуацию, начал Намджун, сбившись только из-за испуганно подскочившего на месте Сокджина, посмотревшего на него огромными глазами, — что семью Чон вы уже увидели? — спросил он, дожидаясь от них кивков, понимая, что легко такое переварить сложно: он сам-то еще фантомно чувствует боль из-за пошедшей не в то горло слюны, увидев, что чету Чон встречает еще один Чон, совершенно идентичный первому. — Это, конечно, очень странно, но не наше дело, — строго указал он, приседая и поднимая с асфальта испачканный пирог, тяжело вздыхая, признавая, что его не спасти. — Поэтому очень прошу вас в офисе об этом не распространяться, — обернувшись в сторону парковки, куда двинулся омега в сопровождении двух альф, Намджун добавил: — Он все еще нужен как помощник для Сокджина.              Выдохнув, переведя на друга искристый взгляд, в котором неоном мигала вывеска «Меня не увольняют», Джин уже открыл рот, чтобы пообещать приготовить еще десять таких пирогов, но был перебит смотрящим на них с ехидным прищуром начальником:              — А почему вы, собственно, не на работе?