Игра Агния

Парень опешил со слов служанки. Он хотел знать правду, но будто не ожидал её услышать. Уж точно не от неё. В последнее время, в самом деле, было ощущение, что все его хотят надурить. Оттого Лололошка ещё больше удивился, осознав, что в этот раз девушка не стала наезжать на него дальше и просто попросила подождать ночи. — Не сейчас. Дождись, когда я буду свободна, — был ему ответ. Лололошка бы хотел возразить, но та лишь напомнила ему о своих обязанностях и ещё незаконченной работе. В любом случае парень решил немного отдохнуть наедине, разминаясь и снова столкнувшись с жужжащими мыслями. Ещё одна причина, почему ему так понравилось находиться рядом с Люциусом – возможность забыться и хоть на время уйти от пожирающих сомнений. Хотя бы чуть-чуть. На тренировку он не пошёл, так как Люциус на этом настоял, переживая за только пришедшего в форму человека, и демон не стал возражать. Он и сам может справиться. Ему льстило ощущение, что он, наконец, может выйти из комнаты и в целом не опасаться из-за своего окружения. По крайней мере, его паника немного снизилась, чему он не мог быть не рад. Да, сердце всё ещё могло быстро стучать, особенно он это ощутил, попробовав впервые кофе, которое ему дал Люциус, и это было… незабываемое чувство. Сначала ему просто показалось, что напиток слишком горький, но в момент пришло осознание. Ему очень даже понравилось. Только вот потом ему не понравились ощущения, будто сердце сейчас выпрыгнет из грудной клетки. Ночь парня встретила неожиданно, но стремительно. Замок затих, а его дверь открылась, впуская в комнату ту, из-за которой он уже столько времени гадал и мучился. «Что она знает?» — крутился у него вопрос в голове. Напряжение снова появилось в помещении, но в этот раз Селести не казалась агрессивной. Только какой-то уставшей. Это не воодушевило парня, ведь он наоборот всё ещё держал в голове их предыдущий диалог и то, как всё закончилось. Тот помятый цветок пришлось выбросить. Она лишь подошла и села рядом на кровать, повернувшись на парня рядом. — Я уже и забыла, как тяжело бегать по всему замку почти без перерывов. — Ну конечно, сидеть в одной комнате рядом со спящим больным куда проще, — кивнул Лололошка. — И я всё ещё жду объяснений. Что ты хотела мне рассказать? — он, заметив, как девушка поджала губы, поддел её. — Или запал уже прошёл? — Ни в коем случае, — она сморщила лоб, словно одна мысль её возмутила. — Тогда прошу вас раскрыть карты в кои-то веки. Селести немного помялась, сжимая пальцами подол платья и фартук, но выдохнув, снова подала голос: — Я помогаю Воланду, потому что он так попросил. Я не смогла отказать, поскольку обязана перед ним. — Если ты про тот случай, когда просила его не трогать меня, то можешь больше не прислуживать ему, я давно в безопасности. Особенно сейчас, — он не понял такого решения девушки, осознавая, что игра поменялась и та не должна так измываться перед другими, когда он стал больше щитом, чем мишенью. — Да и к чему тогда такие секреты? Какой-то глупый уговор. — О нет, Ло, я сейчас не про ту просьбу. Она не была в сделке. Точнее, не основной деталью, — её веки тяжело, то поднимались, то опускались, словно она всё ещё не была уверенна на все сто. — У меня есть секрет, который он знает уже очень давно, и даже до твоего попадания сюда. То, за что меня могли бы казнить, узнал бы об этом король. — Что ты сделала? — Очередную глупость, за которую поплатился невиновный и самый близкий мне. А я как трусиха убежала и даже этого, оказывается, нормально сделать не смогла, раз кто-то узнал об этом. Лололошка продолжал пытаться анализировать все сказанные ею слова, но сам уже начинал зевать, и потому его голова работала явно топорнее да поскрипывая, что отличалось от его обычного мышления. — Я не понимаю… Девушка покачала головой: — И не должен. Я покажу тебе всё лично, но… — она замялась. — Обещай, что не будешь злиться и останешься рядом. Лололошка на секунду завис, но в итоге кивнул, понимая, что в данный момент он согласен на любые условия, дабы понять подругу. Он не хотел видеть в ней врага, которого в последнее время она из себя строила в его картине мира. Слишком близко они были, чтобы так просто разойтись. Только вот и в плохие мотивы Люциуса не хотелось верить, потому он пообещал себе быть внимательным и критичным. К обоим. Согласившись, парень уже шёл по коридору, только теперь осознавая, что их вряд ли остановят или как-то захотят в целом трогать. В самом деле, странное чувство, что весь замок отныне для него открыт. Точнее, почти весь. Люциус до сих пор закрывался на ночь, что он узнал при разговоре, но тут король больше опасался угрозы извне, потому давал ключи только своему самому верному телохранителю. Пока они шли, Селести то и дело по привычке оглядывалась, словно ожидая какую угрозу, что немного даже раззадорило и самого Лололошку. В последнее время ему больше нравился замок ночью. Да, он может и был каким-то жутким или навевающим неприятные мурашки по телу (особенно в первое время), только вот привыкая, он начал замечать в этом и некое очарование. Такое чувство, словно он здесь один и не в заточении, а скорее в гостях, где каждый объект – часть искусства. Если подумать, то почти всё здесь – это многовековые сохранившиеся вещи, которые имеют за собой невероятную ценность. Да и в целом, он начал ценить ночь, хотя всегда был скорее «Солнечным мальчиком», ведь это время, когда он мог отдохнуть и забыться. Сделать вид, что всё происходившее утром его не касается. Создать недолгую иллюзию безопасности и беззаботности. Правда, подобное ощущение обычно разбивается о реальность, прямо, как и сейчас, когда парень вошёл в зал. Это был тот самый зал, куда он уже попадал, когда они с Селести дурачились и случайно нашли потайной ход. И теперь Лололошка понял, о чём говорила девушка ранее, ведь та снова встала как вкопанная и боялась даже переступить через порог, дабы проследовать за ним. — Ты чего? — он спросил. Она лишь помотала головой и сжала челюсти, словно пытаясь собраться. Немного времени ей пришлось так стоять, дабы побороть себя, и демон уже не смог терпеть, взяв её за руку. Девушка лишь округлила свои напуганные глаза, наконец, подняв их на стоящего перед ней, пока тот пытался разобраться в ситуации и не спугнуть подругу. Он просто не мог терпеть, когда кто-то на него так смотрел, особенно близкие, так как он не мог быть равнодушным к подобному. — Я рядом, ты в безопасности, — он попытался её успокоить, параллельно нащупывая саму проблему. — Что бы тут не произошло, это позади. Пару уговоров и поддержек, в самом деле, успокоили эльфийку и та смогла пройти дальше, всё также держась за руку парня. Лололошка даже так мог слышать её быстрые вдохи и выдохи, только не обрывчатые, а именно как упражнение, когда пытаешься вернуть самочувствие в норму, которое он ей же когда-то и показал. Так они смогли пройти практически до середины комнаты, где было темно, но окна оказались не зашторены и лунный свет всё же немного попадал вовнутрь помещения. На самом деле Лололошка не видел ничего интересного здесь, всё как и везде. Только вот он уже начал предполагать, что дело не в комнате, а в том, что произошло здесь. Теперь его догадка казалась самой логичной. — В прошлый раз я не стал спрашивать, когда ты потеряла дар речи здесь, но теперь я думаю, что пора это сделать. Что случилось с тобой здесь? — он поднял их руки, показывая их сжатые ладони девушке. — Я рядом, помнишь? Её губы даже дрогнули, а она помотала головой: — Я не могу на тебя долго злиться, ты знал об этом? Но нет, со мной тут не случилось ничего плохого, — она выдохнула. — По крайней мере, она не позволила этого. — Она? — Меня тут не просто так невзлюбили, Ло. Пока многие работают по контракту, который подписали их родные, я же пришла сюда сама. Точнее, меня привела моя сестра. — Младшая? — опешил он. — Не глупи, за этими малышками самими присмотр нужен. Я не старшая сестра. По крайней мере, была, — её взгляд стал тусклым даже во тьме вокруг, а сам демон почувствовал теперь неловкость. — Эола первая, кто решила помогать матери и пошла на работу. Уже в пятнадцать она пыталась принести деньги в дом, когда отец получил травму, только не теми путями, которые были нужны… Она прочистила горло, иногда поглядывая по сторонам, но быстро возвращала свой взгляд обратно на демона, который в свою очередь внимательно слушал и при этом старался быть ей опорой. — Дурочка врала, что подрабатывает у купца, но оказалась в одном из борделей, что однажды и вскрылось. Она была слишком юна, но когда исполнилось семнадцать, то умудрилась через знакомых договориться о работе во дворце. Не знаю что она там наговорила, но когда я захотела также помочь, то и меня смогли устроить сюда. Мы были вынуждены оставаться тут, даже если работа и пугала, а семья где-то далеко, ведь деньги тут платят неплохие, особенно для таких простолюдин, как мы, — она выдохнула. — Это был шанс помочь матери, которая уже не справлялась. У Лололошки от этих слов прошёл лёгкий холодок по коже, точнее из-за контекста. Он прекрасно начинал понимать, к чему всё клонило. Также это объяснило бы многое, особенно в плане поведения девушки и всего сказанного об этом месте ею ранее. — Это ведь не произошло здесь? — с некой надеждой спросил он. — Именно здесь всё и было. Столько времени прошло, а эта комната будто до сих пор не изменилась. Вроде ничего нет, а я всё ещё слышу её крики каждый раз, когда попадаю сюда, — её пальцы прошлись по лицу, словно в попытке снять всю усталость и стресс с него. — Прости, что врала и недоговаривала на этот счёт. Сначала я боялась, что ты можешь меня сдать, дабы получить выгоду, а потом я уже начала переживать за тебя. Это не только лично, но и опасно. — Селести, я не стану тебя осуждать за желание себя обезопасить, но и ты меня пойми. Это всё важно, но как может тебя подставить? То, что ты знаешь про её смерть? — Её смерть не тайна. А вот то, почему она была обязана погибнуть – это главная опасность. И находится она именно здесь. Лололошка после этих слов оглянулся, пытаясь осмотреть снова весь зал; всматривался в каждую деталь, которая могла бы дать подсказку, но как и ожидалось не нашёл ничего особенного. Вокруг лишь были небольшие столы, вокруг которых расставили диваны и кресла, а вдоль стен шли небольшие шкафы с заполненными полками. Ничего особенного, просто много роскоши и удобств, как и везде. Заметив заминку у демона, Селести всё же расцепила их руки, достав из одного ящика свечу на блюдце, которую зажгла огнивом, и прошла к одной из стен, которая была обделана камнем. — Интересный выбор в интерьере, не правда ли? — спросила она, многозначительно посмотрев в эту сторону и обратно на парня. — Здесь очень часто используют каменные стены, не прикрывая их чем-то поверх, — он пожал плечами, подойдя поближе. — И потому это прекрасная возможность сокрыть самое очевидное, — на этих словах она подошла к одному из шкафов и просунула вовнутрь руку. Момент она пыталась что-то нащупать, и Лололошка уже думал ей помочь, как что-то щёлкнуло, заставив его наоборот замереть. Селести же в отличие от него не стала медлить и отошла, наблюдая с ним, как рядом открывается проход. Стена медленно и явно не так хорошо, как изначально это было задумано, но двигалась в сторону, приоткрывая немного узкий для демона, но вход в темноту. Перед ними буквально открылся ещё один проход за стеной, но спрятанный понадёжнее остальных. Так ещё и Селести всё это время знала об этом. «Опять потайной проход? Да сколько уже можно…» — подумал он, почему-то сжимая кулаки. Лололошке совсем не нравилось, что он снова может там найти, раз ему так не хотели говорить про всё это. В нос резко попал запах сырости и некой почти неосязаемой тухлятины (парень был уверен, что остальные не смогли бы это учуять), которая напомнила чем-то подвал, да и лёгкий холодок, истекающий оттуда, не давал лишних надежд. Демон мигом покрылся гусиной кожей, но девушка шагнула внутрь, заставив его сглотнуть и также последовать за ней. В темноте оказалась округлая каменная лестница, за которой явно давно не ухаживали. В целом обстановка была не из лучших, а каждый шаг словно опускал их дальше от всего привычного и опускал во что-то тёмное, и речь тут совсем не про темноту в глазах. Селести продолжала идти потихоньку вниз, пытаясь не поскользнуться, держа перед собой свечу, продолжая говорить: — Мы с Эолой убирали комнату в тот день, как обычно забавлялись и старались успеть к обеду всё закончить. Только вот я случайно протирая пыль нащупала что-то вроде рычага, который был глубоко за полкой; чёрт меня дёрнул тогда полезть туда, — она осеклась. — Не в обиду. — Никаких обид, я уже привык. — Тогда мы также впервые увидели это место, и я захотела посмотреть что внутри. Она не смогла меня отговорить, — она тяжело вздохнула. — Это было почти два года назад, а я всё ещё не могу привыкнуть к этой мысли. Какой же дурой я была. Как бы сам парень не хотел отсюда уйти, но его внутри резко начал пожирать интерес. Они уже сошли с лестницы и попали в небольшой и узкий коридор, выход из которого он не мог разглядеть, так как это загораживала дверь. А за ней спустя время ещё дверь. Они выглядели слишком твердыми и надёжными, чтобы быть для простого декора. Словно чтобы не дать войти вовнутрь. Или удержать что-то внутри. — Что такого здесь спрятано, чтобы убивать служанку? — он спросил. — Страшные тайны Грантов, которые они хотят оставить лишь между собой, — она съёжилась. — Тебе это явно не понравится, но может хоть немного откроет глаза. Лололошка ничего не ответил, лишь сглотнув появившийся ком в горле, продолжил идти дальше. Какое-то тревожное чувство не хотело его отпускать, но он пытался отмахнуться от этого. Наконец они вышли из коридора, пройдя несколько дверей и оказались в более просторном, но оттого не менее жутком месте. Ему не нужно было много света, чтобы зацепиться за вещи вокруг. У него перехватило дыхание, а сердце начало быстрее стучать. — Э-это… это ведь… — он начал заикаться, глядя вокруг. Перед его взором было всё то, что он не мог ожидать. Скелеты лежали на полу, а множество цепей вокруг и рядом явно выделялись и были не просто так. Ужас захватил парня, а его ноги буквально подкосились. Нет, его не испугали кости или тот факт, что кто-то умирал здесь, он слишком привык к подобному, живя с полным осознанием, как тут расправлялись раньше с неверными и ненужными королю и прочим. Ему даже понемногу становилось всё равно, как бы он не пытался сделать вид, что это не так, но привычка начинала вырабатываться. О нет, испугал его на первый взгляд другой факт, который он бы хотел посчитать за ошибку. Он даже проморгался лишний раз, но ничего не менялось. Лололошка не смог поверить даже так и потому прошагал к одному самому ближнему скелету и вгляделся. Он не ошибся. — Это рога демонов… — слова еле вышли из него, осев в воздухе, пройдясь эхом. Больше сказать он ничего не смог, лишь ощущая, как всё начинало дрожать. Ему не стоило этого видеть. Он не хотел этого видеть, не желал осознавать весь ужас, о котором частично подозревал. Точнее, знал суть, но не ожидал, что всё было так близко. Он же сам хотел узнать всю правду? Так вот она. Горькая, грязная и до очерствения мерзкая, от чего хотелось кричать и проблеваться. Желудок свело, и ноги сами начали отходить в сторону. Дыхание окончательно сбилось, когда рот начал отчаянно хватать воздух, дабы всё съеденное ранее не вышло наружу. Демон перестал слышать всё вокруг, в итоге наступив на что-то, обернувшись и осознав, что это ещё чьи-то останки. Он не смог не вскрикнуть и в панике отшатнулся обратно. Это всё грёбанный кошмар. Кто-то не просто держал его сородичей здесь, но и решил оставить всё как есть. Не похоронив, не убрав. Теперь он осознал, что за неприятный запах он ощутил ранее. Это была не только сырость, но и что-то оставшееся от умерших. Буквально гора трупов. Лололошка в жизни не видел таким образом мертвецов, особенно их кости. Тела сжигаются, кидаются глубоко в море, но не оставляются на холодном камне, чтобы их растаскали грёбанные крысы и другие мелкие твари. Это было неправильно. Всё здесь было ужасно неправильно. Он переводил свой взгляд из стороны в сторону и просто хотел, чтобы это был один из его тех самых, подобно какофонии, снов. Желал, как обычно захлебнуться в воде и очнуться посреди своей комнаты, чтобы забыться, но это всё не происходило. Ему говорили, что демонов истребляли, что они сбежали от тирании, но ему казалось, что всё это было и осталось на поле боя. А не под ебучим замком, где их запирали в отвратительные уже парню цепи, закрыв от всего, что было так дорого ему и его народу. Ни солнца, ни тепла. Он чувствовал их боль, хоть и не понимал как именно. Просто ощущал, что понимает. В голове пронеслась неприятная и крайне удручающая мысль: «Я же не закончу как они?». Тело продолжало дрожать, а на плечо упала чья-то рука, когда он в панике повернул голову, но увидел только сочувствующее лицо эльфийки, которая что-то ему кажется говорила. — Ло, ты в порядке? — она была напугана, хоть и пыталась держать себя в руках. Демон попытался вернуть контроль, но страх опять поселился в нём, а губы залепетали: — Нет, Селести. Нет, нет и ещё раз нет. Я не в порядке! — в конце он осознал, что слёзы текут по его лицу. — Они все мертвы! Давно мертвы и лежат здесь! Какого, блядь, хера? — Я не знаю, но давай успокоимся. Пошли отсюда, — она попыталась потянуть его. — Они… они… — он продолжал бормотать. — Двигай ногами, — Селести теперь не стала церемониться и всем своим весом повела его в сторону, чтобы выйти хотя бы в подвальные коридоры. Лололошка какое-то время сопротивлялся, но в итоге поддался и также последовал за ней, будучи утянутым вдаль от всего увиденного. Он не был уверен, что думать. Вроде такая простая и очевидная вещь, но она напугала его снова. Это был словно резкий удар прямо в грудь, что в момент выбил из него всё. Выйти из помещения стало буквально новым глотком воздуха, и демон даже не заметил, как оказался здесь. Он просто попытался прийти в чувства, присев на одно из мягких сидений. Ему нужно было сформировать всё у себя в голове и просто вернуться в чувства. В последнее время подобное стало для него особенно сложным, как бы он не пытался сдерживать всё внутри. — Получше? — девушка была рядом и всё также обеспокоенно смотрела на него. — Ага… — он закивал, хоть и выглядел до сих пор напуганным. Взглянув на ранее открытый проход, он увидел снова лишь стену, которую закрыла служанка. Будто ничего и не было, никаких подвалов или умерших столетия назад демонов. Как удобно. — Я знала, что ты удивишься, но не ожидала такой реакции, — призналась она, садясь рядом с ним, пододвигая другой стул. — Я сам хотел узнать всю правду. В этом нет твоей вины. Снаружи он, в самом деле, смог успокоиться, глядя в одну точку. Он размышлял. С одной стороны вид был ужасающим. Ему в лицо буквально ткнули прямое доказательство всего, что ему говорили или он сам мог подозревать. Даже хуже. Но с другой он понимал, что все, что там было – давняя история, сотворённая много времени назад уже умершим Грантом. Одним из них. Лололошка как никто прекрасно понимал, что демоны бы не смогли долго прожить в подобных условиях и уж тем более дать потомство. Только он не мог сказать, насколько во всём этом замешан Люциус. Он ведь начал казаться ему другим, тем, кто просто родился не в самом лучшем месте. Скованным абы как, словно недоделанный меч, который пытался казаться острым и опасным, но на деле имел много ошибок на себе. Жалкое зрелище, но страх, что даже так он может принести боль, оставался. Как бы оно ни было, Лололошка оставался в смятении. Особенно, когда вспомнил про изначальную историю и причину, почему он здесь. — Так… вот из-за этого ты обозлилась именно на короля? — Мне тогда было всё равно на демонов или кого-то ещё. В те времена Дагон ещё был жив, а Люциус лишь бегал у него под ногами, выглядя максимально убого и ничтожно. Я даже какое-то время ему сопереживала. Хах… — В таком случае я запутался, — он выдохнул, всё больше приходя в себя, отвлёкшись снова на чужую историю. — Причём здесь он? — Всё просто: он был тем, кто нас заметил. Я была тогда ещё в подвале, а моя сестра оказалась на виду. Она просила никому не рассказывать, говорила, что она будет молчать, но он её не слушал. Тут же помчался рассказывать всё своему папаше, — её кулаки сжались. — Она ведь правда бы никому не рассказала. Можно было просто промолчать, сделать вид, что ничего не было. Только вот этот ублюдок радовался, что так поступил. «Это похоже на него», — подметил в уме демон. — Она спасла меня, спрятав за вещами, пока я слышала, как её наказывают. Я надеялась, что всё закончится простым уроком, что я её выхожу или отправлю домой, но больше мне не удалось с ней даже поговорить. Родители получили лишь одно короткое письмо, что одна их дочь погибла по причине неповиновения королю, а я так и не призналась никому, что была в этом виновна. Не смогла. Теперь и Селести повесила свой нос, явно переживая внутри всё произошедшее снова. Слишком уж знакомый это был парню взгляд. Но она продолжала: — Тогда я обозлилась на всех. Ты не представляешь, как впервые я почувствовала себя одиноко. Вина за всё это никак мне не помогала. Эола стала мне лучшей подругой и сестрой в одном лице, — на момент у неё появилась подёргивающаяся улыбка. — Всегда готовая прийти на помощь, даже если в тягость. Улыбалась, когда не хотелось. Буквально брала на себя всё, чтобы я не ощущала всего этого, — она взглянула на парня рядом. — В каком-то плане она была похожа на тебя. Или ты на неё. В день нашего знакомства и примирения я буквально ощутила, что почти попала в прошлое, когда есть тот, к кому ты можешь прийти и просто расслабиться. А потом осознала, что и ты не в безопасности из-за этого гада, но уже с короной. Она развязала жёлтую ленточку с волос, тем самым распустив свои волосы, что слегка кудрявились. Лололошка редко её видел с подобной причёской, хоть ей она и шла. — Это единственное, что у меня осталось от неё. Раньше это было её любимое украшение в волосах… — Поэтому ты так себя ведёшь? — он изумлённо спросил, подняв свои брови. Она кивнула: — Одну я потеряла и больше не смогу вернуть. С тобой я такой ошибки больше не допущу. Не позволю, — лицо эльфийки почти не изменилось, но при этом ощутилась разница, когда в глазах появился блеск, а во взгляде начала читаться решительность. — Делай что хочешь. Но знай, что я тоже не отпущу тебя. Не дам попасть в опасность, к которой ты так тянешься, будто там мёдом намазано. — Ты не понимаешь, мне как минимум нужно приблизиться к нему, — Лололошка слегка вскинул ладони, словно хотел пальцами что-то сжать. — Таков был изначально план. — Дай угадаю, ты хочешь украсть у него кольцо и потому пытаешься подобраться поближе, но в итоге потерял нить притворства и в самом деле начал что-то чувствовать, — она покачала головой. — Откуда ты… — Догадалась, Ло, догадалась. Это не так сложно, если учитывать, сколько мы были вместе. Ты словно маленький светлячок, которому дают возможность улететь, а он всё равно стремится к яркому огню, что его погубит, — у неё вышел смешок. — Всё не так просто. Да и откуда тебе знать, что Люциус не изменился? — не смог не возразить он, в который раз. — Оттуда, что я не верю в такой исход. Гранты никогда не славились своей честностью или милосердием. Он и раньше был нытиком, а как бывший король умер, так и вовсе берега попутал. Нет-нет, мне не верится в милость с его стороны, как бы ты не переубеждал. Как минимум из уважения к смерти Эолы. На это Лололошка мог бы возразить, но отчасти она была права. Люциус и правда хотел стать, как его предки. Быть похожим на отца. Не мог ли тот врать? Оттого ему было так сложно выбрать что-то одно. Слишком он успел привыкнуть к королю, чтобы просто забыть его слова, но и Селести не издавала пустые звуки. Его решение могло повлиять на жизнь многих, и это было непривычно. Вместо ответа, он опять вернулся к тому, с чего они и начинали: — А к чему тут тогда вообще наш шрамолицый? Ты сказала, что никто тебя там не увидел, так, причём он тогда? — Ох, — она вздохнула. — Я так думала, что никто не видел. Жила столько времени в неведении, считая, что нахожусь в некой безопасности. Пока он не поставил меня в известность, что видел, как я выбегала из комнаты после, и сложил два плюс два. — Этот гад, — наконец он осознал ситуацию, и теперь в нём что-то зажглось, желая защитить вдруг что подругу. Всё это время не один он беспокоился о своих обещаниях, и буквально рядом крутилась другая сделка. Ноги сами его начали поднимать со стула. — Если он хоть что-то сделал… — Ничего не было! — она замахала руками, вдруг встав перед ним. — Он просто… просил иногда куда-то ходить и помогать рядом пару раз, но не больше. Даже когда я его обхаживала, так как больше никто не мог его перевязать, он зачастую просто молчал. — Я не понимаю, в чём тогда сделка. — А ты думаешь, я знаю? Он просто странный. По крайней мере, мне так кажется. Я лишь делаю то, что от меня просят, а в ответ получаю чужое молчание обо всём. Возможно, этот придурок даже имеет внутри какое-то да сердце и намёки на сострадание, — на поднятую бровь парня она цокнула. — Я сказала «возможно». — И как долго ты будешь возле него крутиться вот так? — Столько, сколько потребуется, — она закатила глаза. Одно парня радовало, что они оба успокоились, а девушка будто во время разговора забыла, где именно они находятся. — Ладно, я не буду лезть, пока тебе всё это не вредит. Но если вдруг что… — он понизил голос и Селести на него шикнула. — О себе позаботься сначала, идиотина. Я как-нибудь разберусь. Больше они эту тему не поднимали. Лололошка прошёл к себе в комнату, получив ещё пару замечаний, чтобы он был осторожен, на что лишь махнул рукой, улыбнувшись. Дверь закрылась и в комнате воцарилась тишина. Минуту, две, три. Демон просто продолжал там стоять, не сводя своего взгляда с одной точки, и продолжал так ещё несколько минут. Пока не был уверен, что девушка точно ушла. В момент руки схватились за волосы. Он не любил ложь, но всё это время лгал, когда выдавливал улыбку и делал вид, что всё в порядке. Крик вырвался из его горла сам собой, хотя в момент он бы назвал это даже рёвом. Диким и горьким. Только что он был возле трупов практически его предков. Ему не хотелось думать, что именно с ними здесь делали, но он понимал, что ничего хорошего. А ещё страшнее было сознание, что он не хотел верить в виновность Люциуса и какое-то его к этому причастие. Да, тот в прошлом совершил ошибку, и теперь лично на него обозлилась Селести, но, возможно, он уже не так бы себя повёл? Хотя также оставалась и злость, что от него это скрывали. Опять недоговаривали, создавая причины к новым страхам и опасениям. Также Воланд не поддавался объяснению. Хотелось просто ударить хорошенько всех по лицу, чтобы просто выплеснуть свою злость. Только вот никого рядом не было. Все были у себя, возможно уже спокойно спали, пока он тут сходит в полном одиночестве с ума. Руки сами начали царапать кожу на голове и хватать волосы. Ноги не поддавались контролю и, шатаясь, опустили парня на пол, пока слёзы снова начали заполнять глаза и вытекать на слегка раздражённую кожу. Тихий и сиплый вскрик вырвался наружу, оставшись не услышанным для остальных. Он не знал, из-за чего именно сейчас истязал себя, но чувствовал, что что-то в нём уже на грани. Он устал и ощущал себя, словно ещё немного и сломается. Почему-то именно сейчас он осознал это. Пришло понимание, как именно можно сломаться. Стало страшно, коль он был близок к чему-то, чего боялся и что может его привести к худшему. Он ведь был простым молодым демоном, что только вышел из-под крыла отряда и перешёл под новое, где ему обещали развитие. Где его ждали лишь труд и подъёмы наверх вместе с командой, о которой он всё больше забывал и вспоминал одновременно. Всех девчонок и парней, которые были ему в каком-то плане родны. Особенно его первая и последняя на данный момент команда, что даже не успела до конца показать себя. По крайней мере, с ним на борту. Вспоминали ли они о нём? Или уже давно похоронили? Он плакал из-за всего: из-за несбывшейся мечты, о которой он грезил всю жизнь и готовился к ней; из-за всё новых ужасов, которые бы просто не хотел знать и жить в счастливом неведении; из-за сложного выбора, сложность которого и была для него ненавистной темой, что он вообще стал выбирать между ними; из-за ощущения беспомощности во всём этом. Нервы просто сдавали, а ощущение, что он сможет выбраться из всего этого, всё меньше посещало его. Лололошка хотел сбежать куда-то, где начнёт свободную жизнь, где не будет бояться за себя и остальных, но в последнее время, осознав, чего это будет стоить ему, начал сомневаться. Сомнение на сомнении, а время идёт и все что-то от него ждут. Даже уснуть он не мог, как бы ни пытался. Желания размять мышцы тоже как-то не оказалось, пока нервы продолжали шалить. Это было то самое состояние, когда хотелось сделать хоть что-то, но при этом не хотелось вообще ничего. Грёбанный замкнутый круг, когда ходишь по комнате и просто психуешь на всё. Особенно на себя. — Да пошло оно всё, — выплюнул он уже почти к утру, постепенно поднимаясь с пола и идя к двери. Осознание, что именно он делает, пришло, когда он стоял на кухне, где была одна девушка и с паникой пропищала что-то. Лололошка бы попытался её успокоить, только сейчас не было ни сил, ни желания. Он лишь шикнул на неё и полез искать в их запасах что-то подходящее. Руки беспорядочно шерудили, пока глаза пытались найти нужные буквы, и наконец, он зацепился за знакомое название. Не совсем то, что хотелось бы, но сейчас он не обращал на подобное внимания. Мысль, что он совершает некую ошибку пришла уже на одном из диванов в зале, где он был один и при этом не ощущал себя запертым в комнате. Создавал иллюзию обыкновенности и недо-протеста, даже если никто и не возражал. Руки немного помяли плотное стекло, разбалтывая жидкость внутри, и это его на время даже заворожило. «Можно мне хоть один день без кошмаров». Пробка вылетела быстро, а горлышко от бутылки прикоснулось к обкусанным губам парня. Горечь сразу попала на язык. Ему никогда не нравился этот вкус, даже более сладкий на родине, да и сейчас всё это не казалось приятным, но он продолжил. Одного глотка ему хватило, чтобы начать кашлять и ощущать сильное жжение от алкоголя. Глаза не смогли не зажмуриться, создавая лёгкие складки на носу и лбу. Он не ожидал, что коньяк окажется настолько резким. Он не был гурманом в этой области, чтобы разбираться. Во рту осталось послевкусие лёгкого шоколада, только вот из-за крепости напитка это почти не имело значения, особенно для неподготовленного организма. Внутри будто разлили спирт и подожгли, создав пожар. Лололошка не понимал тягу к подобному чувству у других, но теперь сам, несмотря на всю неприязнь, делал второй глоток, ожидая хоть какого-то эффекта, кроме жжения и специфического послевкусия. Он тут не ради дегустации. Сначала ему показалось, что ничего не происходит. Даже закралась мысль, что он просто невосприимчив к этому, потому демон продолжал истязать себя алкоголем. Только вот его версия была неверной, и он в момент ощутил, как голова стала тяжёлой, а движения чересчур обрывистыми и какими-то неконтролируемыми. Всё кружилось в голове, пока ноги пытались устоять на шершавом ковре. Неловкие попытки не упасть стали в итоге бессмысленными и вот он уже валялся внизу и хихикал со всей глупости происходящего. Внутри всё ещё ощущалось неприятное чувство, но Лололошка лишь представлял, что он просто стал камином, внутри которого подожгли древесину. Это его, в самом деле, развеселило в момент, а потом расстроило, что деревяшки, которые туда кидают, когда-то были домом для животных. Может даже древесина бы хотела жить, если бы её спросили? Перед глазами всё плыло, но он наконец не переживал из-за всего. Лишь смотрел в потолок и пытался там разглядеть странные кругляшки, которые мог заметить, если щурил глаза. Правда, в момент он их так и не открыл.

∙∘***∘∙

— Эй, придурок! — его ударили по щеке. — Ай! — демон вскрикнул, пытаясь поднять свою голову, но не смог. Что-то словно придавило его. — Ты совсем с дуба рухнул? — на него начали кричать, и только открыв глаза, Лололошка увидел перед собой человека со шрамами на лице. Точнее, его очертания, так как картинка никак не хотела складываться, расплываясь и двоясь. Но было ясно одно – он был чертовски зол. — Решил украсть дорогой коньяк, так ещё и набухаться прямо здесь! Демон на это лишь зашипел, пытаясь закрыть уши руками. Слишком громко. — Потише… — Ещё чего попросишь? Думать нужно было, прежде чем выдувать почти половину бутылки! Как ты вообще додумался? — не снизил он тон, махая руками, что также было неприятно для глаз одного сейчас лежащего на полу бедолаги. На это Лололошка смог лишь промычать что-то нечленораздельное, пытаясь закрыть глаза руками, но ему этого не позволили, резко схватив за рубашку и тем самым приподняв. Он в шоке успел только резко вздохнуть, когда перед лицом на него уже снова смотрела пара глаз, а рука удерживала голову за затылок, чтобы та не могла упасть обратно или как-либо отвернуться. — Жалкое зрелище, — снова прокомментировал Воланд, хмуря брови. — А я тебе короля додумался доверить. По башке бы тебе снова за такое врезать. — Вообще-то, я до этого никогда не пил! — он возразил, хотя голос всё ещё был нечетким и хриплым. — Ни-ни... Пил... — Оно и видно, — он покачал головой, а после словно выплюнул. — Идиот. Лололошка бы что-то ответил, но его вдруг замутило. — Очнулся? — сзади послышался другой знакомый голос. — Да, Люциус. Очнулся бес твой. Весь в тебя. Человек отошёл от демона и тот снова упал головой назад, отчего не смог сдержать ворчания из-за новой боли и головокружения даже если закрыть глаза. Внутри что-то попросилось наружу. — Что бы ты ни говорил, я не осилю столько за один раз. Да ещё и так безвкусно, — эльф подошёл поближе, также разглядывая парня перед собой. — Даже без закусок… ужас. — В любом случае это проблема, если твой демон собирается и дальше так бухать. Либо научи это делать правильно, либо же запри всю алкашку подальше. А лучше и вовсе не давай ему гулять по замку, чёрт возьми, — явно заведенный всей ситуацией, агрессировал Воланд. Добавить или ответить у обоих не было шанса, так как лежащий на полу демон вдруг начал издавать не самые приятные звуки, пытаясь отползти куда-то. Не успели они отойти, как тот уже начал выливать всё содержащееся в его желудке наружу. Рвота попадала прямо на дорогой ковёр, но парень не мог сейчас об этом думать. В данный момент он в целом не мог себя контролировать, задыхаясь в собственном почти переработанном соке из желудка, смешанным с, вчера выпитым, ″эликсиром‶. — Твою мать, сучёныш! — закричал телохранитель, пытаясь подсунуть парню ведро, пока Люциус скривил лицо. — Мог хоть предупредить! Лололошка на это лишь смог замычать, так как через мгновение новая порция рвоты вырвалась наружу, уже заливая железо вместо паркета. Это оказалось не тем, как он бы хотел себя ощущать на следующий день. Даже когда всё словно вышло из него, организм всё равно пытался продолжить выталкивать что-то наружу, в момент уже перейдя на кислоту. Боль была не только в горле, но и отдавала в грудь, спину и особенно где находился желудок. Головная боль только придавала мучений. Будь у него такая возможность, он бы закричал, но в итоге лишь начал дрожать, обхватив теперь тёплое ведро. — Мерзость, — он продолжал возмущаться. — Что делать с этим будем? — Для начала пусть отойдёт, сейчас он не в лучшем состоянии для разговоров, — цокнул Люциус, осмотрев парня оценивающим взглядом. — В нормальном я состоянии, — снова подал звуки жизни демон. — Просто… Воланд его перебил: — Просто обрыгал всё вокруг и обнимаешься с ведром, от которого даже отползти не можешь. Как уж тут поспорить. — Спокойно, оба, — оборвал тираду парня эльф, выставив ладони. — Я прикажу всё здесь убрать, пока наш демон будет приходить в себя в своей комнате. Лололошка попытался подняться и у него даже почти получилось: — Я вам не ваш демон! Я сам по себе! И решать свою судьбу буду я! Сам, — он выставил указательный палец, пытаясь показать на короля, пока губы пытались говорить более связно. Выходило с переменным успехом. — Я думал, что он уже отошёл, — человек поделился с другом мыслью. — Тоже имел такую надежду, — ответил ему он. — А ты, — Лололошка продолжал с прищуром смотреть на Люциуса, стараясь подойти поближе, постоянно шатаясь на своих ногах. — Сколько ещё секретов ты скрываешь. Как долго будешь меня использовать, а? Или тоже однажды посадишь на цепь где-то в своём подвале, как уже делал ранее? — Что ты такое говоришь? — Люциус поднял от непонимания брови. — А то, что ты врёшь мне всё, да? Плетёшь мне, в самом деле, сказки, чтобы обмануть. Как подло от тебя, король. Демон пытался держать себя на ногах, выдавая претензии, которые так и валились из его рта. Правда не то чтобы он мог их контролировать или как-то фильтровать. К сожалению, его организм был слишком не готовым, чтобы так просто отойти от подобных экспериментов. — Он точно бредит, — покачал головой Воланд, поднеся руку, чтобы схватить парня за плечо. — Эй, фильтруй базар, рогатый. — Не трогай меня! — отшатнулся он от человека. — Ты ведь хотел быть как отец? Так вот, гордись, ты им стал. Лицом весь вышел, а на характере похоже сэкономили. Держишь меня тут, прикрываясь любовью, не обращая внимания на всю боль! Или просто хочешь трахнуть? Ради этого всё? Давай, вперёд! Или что тебе, блядь, от меня нужно, я не понимаю. Взгляд Лололошки был направлен прямо на Люциуса, который в свою очередь молчал, лишь заворожено, то опуская, то поднимая губу, смотрел. Демон продолжал его осыпать не самыми приятными фактами и ранее не высказанными обидами, пока телохранитель уже оттаскивал его из комнаты, явно больше не пытаясь церемониться. Он продолжал брыкаться, но и не заметил, как оказался снова у себя в комнате, кинутый на пол. В этот раз сюсюкаться с ним никто не собирался. — Не ожидал от тебя такого. И не заблюй всё здесь, — человек звучал не по-злому, а словно разочаровано. — Потом поговорим. — Да пошли вы все! — Лололошка вслед успел лишь выкрикнуть, когда дверь закрылась. В нём бушевали эмоции, и если ночью они были разрушительными в плане отчаяния и печали, то теперь гнев заполонил его разум. Хотелось громить всё вокруг, и он даже не мог объяснить столь резкую агрессию ко всему окружению. Всё просто стало безумно раздражающим, а руки хотели что-то ударить. Первым делом полетела рубашка, которая была умазана в его рвоте, потому быстро ударилась о стену. Дальше пошли все предметы, которые попадались под руку. Пару раз он точно ударил по двери и раскидал подушки, перед этим впечатав их себе прямо по лицу. Движения были ещё неуклюжими, и он то и дело шатался на своих ногах, потому агрессивные замахи порой явно выходили не столь идеально и пару раз он промахивался. Это не было в его характере. Он привык держать всё это в себе, но нервы сдавали, а алкоголь позволил всё высвободить. Точнее, состояние после самого алкоголя. Лололошка знал, что демоны тяжело переносят подобную выпивку уже после, но впервые ощутил всё это на себе. Эту смесь из всех чувств, которые так и лились из него. Опомнился он, лишь когда схватился за цветы, которые стеблями впились ему в руку. Он в панике посмотрел на них, осознав, что только что хотел испортить и их, от чего, наконец, остановил свой порыв к разрушениям. Красивые цветы почти светились на солнце, выглядя такими хрупкими и невинными. Напоминание, когда он их получил, и какими приятными были те дни. Даже если и полными сомнений. — Что я творю… — прошептал он, оглядываясь назад. Его взору открылась комната, что была в полном хаосе. В момент ему стало стыдно за себя. За всё то, что он успел сделать. Это был не он, не тот Лололошка, который всегда поймёт и примет. Вся грязь только что вылилась из него, и это выглядело как угодно, но не хорошо. Ужасно выглядело буквально всё. Начиная с него и его состояния, заканчивая всем окружением. Ему было всё равно на боль в его теле, он словно застыл, подобно статуе посреди безумия. Водил своими постепенно движущимися зрачками, концентрируясь на отдельных точках, и не мог во всё это поверить. Просто не хотел. Резкий всплеск адреналина стал причиной слабости, которую он ощутил тут же, уложившись на постель. Бельё было помято и часть просто выкинута, но ему это не помешало скрутиться в комок и, залив себя слезами, закрыть глаза.