Игра Агния

Дверь тяжело стукнула о порог, когда демон настойчиво прошёл вовнутрь. Ему было всё равно на охрану снаружи и какие-то другие детали, идя прямо к одному старику, который не договаривал всё это время. Лололошка подозревал, вспоминая все те слова того же Аргуса, но просто не хотел в это верить. Он был бы до сих пор в неведении, если бы не одна служанка, с которой ранее он снова попытался встретиться утром и во всём разобраться. Сначала она попыталась отнекиваться, но в итоге сдалась, соглашаясь в своей способности что-то рассказать. Точнее, парень настоял, совершая снова некую сделку. — Я могу воздействовать на короля и если тебе что-то нужно, то я это выполню, — было его простое условие, единственное, которое он смог придумать, будучи в неволе. Джана же ещё какое-то время думала, но в итоге её голос опустился на тон ниже, стараясь звучать так тихо, но уверенно, как могла, не допустив в словах даже ошибки: — Ваал Бакер. Купец, который погубил всю семью, а сам остался наплаву. Я хочу, чтобы к нему пришла кара за всё, что он сделал. — Я думал, что южане прощают, — он удивился просьбе. Служанка кивнула: — Я лишь исполняю чужую последнюю волю и если это возможно, то мне всё равно на собственные мировоззрения. Лололошка не был уверен, как именно он это сделает, но быстро понял пожелание девушки и сам не был против протянуть руку помощи. Как бы его не раздражали ранешние события, но он не мог делать вид, что не проникся столь резким желанием эльфийки. Он согласился: — Хорошо. Я сделаю всё, что в моих силах. И так они заключили небольшой договор, вторая часть которого составляла всю информацию про одного старика, что молчал. Парень, заходя в чужую комнату, всё ещё не был уверен на все сто процентов в правдивости каждого здесь, но от злости с утра просто не смог игнорировать этот агрессивный порыв. Он не получил всю информацию, но теперь был уверен, что имеет достаточно возможностей, чтобы заполучить то, что ему нужно. «С ним нужно жёстче, иначе никак», — вот что ему сказали однажды, и он собирался последовать совету. Пройти в комнату оказалось проще, чем он мог подумать, ведь его будто никто и не останавливал. Даже стража не обратила внимания, точнее просто не было каких-то слов против. Провожающая его прислуга более того не стала спорить. Лишь Селести раньше себя могла так повести и то не всегда, зачастую говоря, что они могут получить за это нагоняй. Лололошка не стал сильно задумываться, ведь его сейчас интересовал лишь один волшебник, который снова варил что-то в своём котле, даже не сразу заметив постороннего у себя в комнате. — Бастиан! — демон крутанул хвостом, подойдя в поле видимости старика. — Нужно поговорить. — Что? Лололошка? — он чуть не уронил из рук стеклянный сосуд с каким-то порошком внутри, но благо успел сориентироваться, повернувшись на парня рядом. — Не нужно так пугать! Я же мог испортить раствор. Демон взглянул на приготовления старика и только сейчас заметил этот приторный запах чего-то кислого, исходящего оттуда. — Приготовишь новый, а у меня есть важный к тебе разговор, — решил перейти он сразу к теме. — Может, я хоть заварю чаю? — он попытался отойти в сторону, но был схвачен за плечо. — Сегодня обойдёмся без чаепития, — Лололошка больше не собирался отвлекаться на подобные вещи, развернув того обратно. — Мне нужны ответы, — возможно, это было слишком резко, но парень вдруг почувствовал слишком явное желание выбить из кого-то всю дурь. «Понахватался от Воланда», — в момент подумал он. — Что с тобой, ты явно на нервах. Может всё же ромашку? — слова старика лишь ещё больше разозлили демона. Он перекрыл путь крыльями, расправив их в обе стороны и опасно продолжая вилять хвостом. У него не было в планах накалять обстановку, но и неожиданная вспышка гнева никак не вязалась со спокойным диалогом, как раньше. Он хотел всем верить на слово, но пока ощущалось, что ему просто вливают то, что удобно. Это начало раздражать. — Кто стоит за всеми покушениями на Люциуса? Бастиан опешил от вопроса, откашлявшись, после ответил: — Я не знаю. — О нет, ты знаешь. Должен, — он сощурился. Лололошка запутался не только в том, кто это сделал. Он запутался вообще во всём. Наверное, он боялся как и раньше возможность получить кару от того же Воланда, но какова вероятность, что тот также выживет в будущем? Демон ведь сам спас недавно телохранителя, хотя мог избавиться от того и просто сделать то, что мог. Он мог позволить кому-то просто прикончить короля. Он бы не замарал руки, но и возможно смог вернуть себе контроль. Оттуда и появлялись вопросы, кому может достаться кольцо. А будет ли это существо на его стороне? Ему не нравилось ощущать себя пешкой в руках других, желая подняться хотя бы до жалкого коня. Все эти дворцовые игры были ему не по душе. Догадки догадками, но ему нужны имена и примерное понимание ситуации. — Почему же в твоей голове вообще появилась таковая мысль? Меня ведь оправдали, причём благодаря тебе. Это всё устроила та служанка, у неё были ответы, если я правильно понял, — отнекивался человек. На этом парень уже не выдержал, угрожающе приставив отросшие уже когти к шее того, приблизившись: — Ты соврал мне про своё прошлое и обманывал весь замок. Я вытащил тебя из темницы, имей совесть. Джана мне всё рассказала, — он сощурился. — Аргус не просто на чай к тебе приходил, не так ли? — Что ты такое говоришь? — тут старик уже казался напуганным, сменив своё спокойствие на панику. — А то, что твой дружок во всём замешан. Больше лгать не выйдет, раскрывай карты или я тут же доложу обо всём королю, — он угрожал, хоть и не был уверен в своих же словах. Подобное можно было бы назвать блефом, ведь парень просто надеялся, что подобного будет достаточно, чтобы расколоть этот засохший и крепкий орех со знаниями внутри. — Прошу, Ло, успокойся, — глаза старика ещё больше округлились. — Я буду спокоен, когда ты бросишь секретничать и всё мне объяснишь. Мы ведь друзья, помнишь? — он повернул на бок голову. — Ладно-ладно, парень, успокойся! — наконец он сдался. — Я-я всё расскажу, только не сходи с ума. Лололошка внимательно смотрел на человека, внутри частично радуясь, что задумка сработала. Старику было что сказать и теперь парень не собирался того отпускать. Больше такое не случится, и он выйдет из этой комнаты со всеми ответами. — Тогда говори, — он всё же отошёл, но сложив руки, продолжил сверлить его взглядом. — Ух, боже мой, — Бастиан выдохнул, держась за своё горло и продолжая тяжело дышать, поглядывая на когти парня перед ним. — Нельзя мне так переживать в мои-то годы. — Тогда не нужно обманывать. Я думал, что мы на одной стороне. — Так оно и есть! — молящими глазами он посмотрел на демона. — Тогда докажи мне это. — Если король узнает, то я и Аргус – трупы. Ты это понимаешь? — Бастиан облокотился о стол позади, качая головой и почесывая свою бороду. — Никто ничего не узнает, если ты будешь честен. Слово демона, — кивнул он, после, добавив. — У нас это святая клятва. Бастиан задумался. Лололошка понимал, что поставил человека в сложное положение, но его в какой-то момент начала раздражать эта тишина и в какой-то момент уже не удержался от лёгкого покашливания, дабы привлечь к себе внимание. Только тогда старик заговорил: — Хорошо. Тогда слушай и внимательно, так как говорить я буду тихо, — ещё немного, и он бы перешёл на шёпот, но благо у Лололошки не было проблем со слухом. — Я знаю, что за всем стоит одна конкретная семья. Важная семья. Они подговаривают всех кого могут, так как считают, что король никчемен и Гранты давно должны были пасть. В последний год они совсем разошлись и у меня есть ощущение, что они могут в итоге получить своё очень скоро. — Кто они? — Те, кто были рядом с королевской семьёй всегда столетиями – Лумбверги. Лололошка бы выплюнул воду, будь она у него во рту, но в итоге вышел только воздух: — Это которые те единственные поддержали Люциуса вначале? А ведь точно, это становилось более логичным. В какой-то степени. Они хотели захватить власть и заодно спасти демона. Ведь если Люциуса не будет, то и главной причины его нахождения здесь тоже. Он, наконец, осознал весь масштаб и то, что тем просто выгодно иметь на своей стороне кого-то, кто так рядом с их главной мишенью. Джодах явно понимал с самого начала, что демону не то чтобы приятно сидеть запертым в замке, а потому воспользовался шансом. Да и разве Джодах не говорил что-то про готовность парня помочь ему в будущем? Иногда Лололошка мог предположить эту компашку, вспоминая особенно накалённые моменты между двумя старыми знакомыми, когда Люциус напрягался, будучи королём. Даже он ощущал неприязнь, но никто их не подозревал, и именно это его заставляло каждый раз сомневаться. Почему? Настолько давние связи их сковывают, чтобы даже Воланд об этом не заикнулся? Из всего этого вытекал логичный вопрос, который странно резонировал со всем: — Но зачем они поддержали Люциуса в самом начале? Они ведь ему и дали эту коронацию, разве нет? — Не совсем. Тогда главным был Ниель Натан Лумбверг. Практически лучший друг бывшего короля и конечно он не смог пройти мимо, будучи уверенным, что какой бы бывший принц не был больным, но Гранты просто пройдут этот этап как страшный сон, — вздохнул старик. — Только вот его старший сын не был такого же мнения. Смерть Ниеля практически после бывшего короля дала возможность следующему приемнику взять всё в свои руки. Тогда и начались крупные нападения, имея весь семейный бюджет и в целом возможности. Теперь смысла становилось ещё больше в происходящем. Джодах, со слов Люциуса, всегда того недолюбливал и потому тот факт, что они помогали, скорее приводил в ступор, чем нет. Такая информация сложила наконец свой пазл в голове Лололошки, что его даже немного успокоило. Он знал мотивы и мнения с двух сторон, что делало выбор немного… проще? Он бы так сказал, ведь лучше понимал сторону тех, кто пытался ему помочь и то, как именно они хотят это сделать. По крайней мере, вся мутная часть начала для него рассеиваться, если Бастиан был верен в своих словах. Таким образом, Джодах мог попытаться сесть на трон и оставить на своём младшего брата, потому тот и крутился с ним, решая проблемы города так же как и старший. — Значит, они просто водят за нос всех. И они подговорили Лебони? — вспомнил случай он, когда один идиот попытался чем-то накачать короля и был казнён. Кстати, Лололошка так и не узнал, что случилось с женой. В любом случае в ответ он получил кивок, из-за чего задавался новым вопросом. — Ты тоже во всём этом замешан? — Не обвиняй раньше времени! — он слегка повысил тон, но после поубавил его обратно, вспомнив о страже за дверью. — Меня пытались во всё это завести, хотели, чтобы отравил короля, но я отказался. — Всё ещё не понимаю, почему? Ты ведь не предан королю. — Я слишком устал от всего этого, Лололошка, — неожиданный был ответ. — Я не иду против или за кого-то, так как может пострадать больше народа, чем следует. Думаешь, будь я на месте той служанки, то был бы сейчас здесь, живой? — он покачал головой. — Нет-нет, меня тогда спасли мои возможности, как медик и тот факт, что нашли виновника. Ну и ты очень помог. Но я не прикасался ко всему этому, как и говорил. Я не врал тогда. — Но почему тогда не объяснил всё сразу? — снова спрашивал его демон, чувствуя, как распутывает этот клубок, что закрутил человек. — Я боялся, что ты можешь всё рассказать королю. Всё ещё боюсь, если быть честным, но будь что будет. Я и так славно пожил, — как-то печально хмыкнул старик. — Ты чего такое говоришь? — Ну, а что же? Мне уже почти седьмой десяток. Мы, люди, не так долго живём, как те же эльфы или и вовсе демоны. Я принимал за свою жизнь слишком много неверных или эгоистичных решений, чтобы сейчас снова повторять всё это. Лишь надеюсь, чтобы другим не досталось проблем. — Даже если они пытались тебя подставить? — наконец он высказал своё предположение. — Я лишь исполняю своё обещание. Мне нужно просто не подставлять всего одного человека, у которого я слишком много забрал, чтобы он вообще меня простил. Я пойму его обиду. — Значит, история Аргуса – правда? — вслух сказал парень, после осёкшись. — Он рассказал тебе? — уставился на него старик. — Ну, он меня поймал в коридоре и как-то слово за слово… — Святые пёрышки, я ведь просил это оставить между нами, — он помассировал пальцами переносицу. — Тогда понятно, почему ты так себя вёл. Я был ужасным человеком, Лололошка. Правда, я не горжусь этим, нисколько. Даже мой обет молчания был тому подтверждением, когда я сбежал от общества. Хотя Аргус сказал, что это был скорее трусливый поступок. — Я бы тебя не осудил, знал бы раньше. — Так откуда мне было знать? Мало кто здесь знает, что я был таким когда-то. От стыда я бежал и до сих пор бегу, делая вид, что этого нет. А Аргус каждый раз приходит как напоминание, что я всё ещё виновен в смерти той, кто была так дорога нам обоим. Что я был безрассуден и завистлив. — В жизни бы не подумал, что человек распивающий ромашковый чай мог быть таким, — он хмыкнул, чувствуя, как обстановка уже не накалялась. — Чай – моя страсть. Да и для подобных изменений пришлось пожертвовать слишком многим. Я, правда, пытался измениться и стать тем, о ком даже не подумают, как в прошлом. Надеюсь, ты мне веришь, Лололошка. — Верю и очень хочу верить. Я сам уже устал от всех интриг и недоговорок от любого существа, которого я здесь повстречаю, — он невольно опять подумал об одной эльфийке, которая оказалась тоже более закрытой книгой, чем он мог бы подумать. — Но спасибо, эта информация очень мне поможет. — Надеюсь на это. Очень надеюсь, — Бастиан хотел сказать что-то ещё, но не успел, когда дверь снова громко открылась. — Бастиан, беги обратно! Действие крема закончилось! — Селести практически прокричала, стоя на проходе. — Ты ведь говорил, что ненадолго отойдёшь. — Ох, божечки! Уже бегу. Лёгкая суматоха и Лололошка уже идёт вслед этих двоих, пока они переговариваются между собой, обсуждая состояние телохранителя. Со слов Селести Лололошка понял, что всё немного хуже, чем он ожидал. По крайней мере, его смущал тот факт, что готовый драться до последнего парень нуждался в постоянных обезболивающих лекарствах. Быстрым шагом они добрались на первый этаж, пройдя прямиком в сторону купальни, лишь слегка не дойдя. Малый зал встретил их запахом трав и неожиданным мычанием мужчины, который лежал на одном из диванов и воткнулся головой в подушку. Он дрожал, хотя казался весь перебинтованным, что вводило демона в шок. Впервые он видел Воланда таким. Бастиан попытался тому помочь, намазав чем-то разбинтованные конечности и спину, от чего тот ещё сильнее затрясся, но всё ещё не кричал. Лололошка знал уже характер парня и полагал, что тот привык скрывать свою боль или прочие неприятные моменты, так как он должен всегда защищать. Изначально его это бесило, ведь от него также подобное требовалось, но чем больше он находился с этим упёртым человеком рядом, тем лучше понимал это стремление всегда быть начеку. Случай посреди холодного леса окончательно показал готовность парня пожертвовать собой, не глядя на свои собственные раны. Селести быстро переняла эстафету, теперь пытаясь замотать того обратно и это было то ещё зрелище, когда лежачий телохранитель пытался хоть как-то подняться, а служанка пыхтела, дабы не прибавить ещё больше боли. Он бы задумался над этим побольше, но подошедший Бастиан его отвлёк. — Мне казалось, что он не настолько пострадал тогда, — тихо прошептал он старику. — И ты будешь прав. Мы пытались его отговорить, но молодой человек оказался слишком упёртым, чтобы не пытаться уйти, потому мы договорились использовать специальные присыпки «алаэ», которые бы быстрее заживили его кожу и в целом привели его в норму. — Так и? Он тяжёло вздохнул: — Заживлять-то они заживляют, но есть причина, почему их не любят использовать – безумная боль, что почти парализует. Поверь уж, будь я на его месте, то давно бы сошёл уже с ума от неё. — И вот в таком состоянии он всё время? Постоянная агония? Что-то в этом показалось ему бы забавным, особенно раньше. Он невольно вспомнил, как сам лежал в этой самой комнате со своей разодранной спиной. Даже с его более быстрой регенерацией всё это было пыткой. Ирония ли это или карма, но вид неожиданно не приносил ему наслаждения. Как-то не было сил улыбнуться, глядя на эту картину, как человек корчился, а служанка рядом пыталась выполнить свою работу. Он лишь ощущал некую жалость. Опять это неправильное чувство, которое могло ему помешать в будущем. — Не совсем. За этим я здесь – чтобы улучшить эффект, а точнее ослабить боль. Много успокоительных трав и он почти всё время либо спит, либо настолько слабо ощущает тело, что и боль отходит, — он покачал головой. — Король был настойчив в большей дозе. — Я закончила, — подошла Селести, протирая руки тряпкой. — Он ещё будет в сознании какое-то время. Лололошка всё ещё не решил, что именно он чувствует насчёт эльфийки. Она вела себя также, но теперь он замечал все недоговорки, и если раньше он уважал это, то теперь параноидально искал во всём этом скрытую угрозу. Ему казалось, что его теперь может поджидать угроза от любого и немного расшатанный рассудок лишь прибавлял эту тревогу. Демон подошёл к дивану с больным и взглянул на него поближе. Теперь он четко видел, как тот тяжело дышал, а пальцы рук ещё вжимались в подушку. Следы от них остались даже на кожице самой обивки, что говорило о многом лучше слов. Парень уже хотел уйти, как вдруг тихий голос что-то промычал, а после голова повернулась в его сторону. Опухшее от долгого контакта с тканью лицо пыталось, словно сфокусировать своё внимание на объекте перед ним, и только спустя какое-то время человек произнёс: — Демон? — он щурился, но явно пытался соображать. — Он самый, — кивнул Лололошка. — Чёрт возьми, — выругался он, скорее не со злостью, а с некой досадой. — Думаю, нам пора, — позвал парня Бастиан. — Селести останется за ним следить дальше. — Оставьте нас, — вдруг возразил Воланд, пытаясь слегка повернуться ко всем, переваливаясь на плечо. — Мне нужно поговорить с ушастым. Лично. Немного посмотрев на обоих, Бастиан уступил, поведя за собой и девушку, что лишь раз взглянула вслед. Они явно уважали слово этого парня, особенно старик, что пережил столько всего от него. А теперь был вынужден лечить. Двери хлопнули, а тишина повисла в воздухе. Лололошка не знал, что именно от него хотел телохранитель, но его немного приводил в чувства тот факт, что человек перед ним под сильными успокоительными. — Выглядишь не очень, — первым разбавил воцарившуюся тишину Лололошка. — Меня спас демон, — Воланд проигнорировал его слова, прокашлявшись. — Чёртов демон меня вытащил из самого огня. Я не буду спрашивать зачем, сам факт уже прискорбный. — Разве я здесь не, чтобы помогать вам? Ты ведь ради этого меня тренировал, помнишь? — поднял он бровь, присев рядом на пододвинутое уже кем-то кресло напротив. — Но я всё равно должен быть лучше. Это я должен был спасти Люциуса. А в итоге меня вытащил тот, кого я и мой народ всю жизнь презирал, — какой-то более горький смешок вышел из его губ. — Лучший воин в замке оказался прикован к постели, вот позор! Люциус сейчас уязвим, а я тут отлёживаюсь. Как трус. — Ты серьёзно был ранен, так ещё и на тяжёлом лечении всего пару дней. Не думаю, что это тебя делает хуже. — Это не оправдание моей слабости. Сам факт, что я тогда не успел отползти достаточно – уже большая ошибка. Нет, — он замотал головой, — то, что я покинул моего короля – вот здесь я уже крупно ошибся. Пытался помочь какой-то девчонке, не сумев пройти мимо. — И об этом ты хотел поговорить? Пожаловаться на свою никчёмность? — не стал сглаживать слова или отрицать чужие демон. — Нет, пока я в сознании и могу терпеть эту боль, то хочу тебя о кое-чём попросить, — слова наконец заинтересовали парня, пока человек собирался с мыслями. — Оберегай Люциуса. Будь всегда рядом. Он единственный, кто имеет сейчас значение и раз ты так хорош в этом, то присмотри за ним, пока я здесь трачу своё время. Пообещай мне. — Почему именно я? — вопрос сразу появлялся, как не посмотри на ситуацию. — Потому что сейчас ты единственный, кому я могу доверять достаточно, чтобы такое простить, а ещё сам Люциус явно не сможет тебя вдруг что прогнать, как обычную стражу. Они не ослушаются его приказа, как это могу сделать иногда я. А ты оказался в его особенных любимчиках, — последняя фраза была сказана словно на тон ниже. — Я заметил, — вспомнил он тот случай в купальне. И нет, он продолжал делать вид, что ничего не было, решив, что никому не расскажет об этом. — Просто удивлён, что ты решился меня о чём-то попросить. — У меня нет выбора, — он попытался ещё немного приподняться, но в итоге только зашипел от боли, вернувшись в своё странное полуразвёрнутое положение. — Считай, что я доверил тебе жизнь самого важного для меня существа. Поклянись, что будешь с ним и не допустишь ещё какой травмы. У него и так слабый организм после зимы. — Вообще-то я не очень люблю раздавать клятвы, — он замялся, понимая, что что-то многовато обещаний за день, но увидев испепеляющий взгляд, сдался. — Ла-адно, я клянусь, что с твоим королём всё будет в порядке. Воланд на это кивнул, выглядя теперь более спокойно, хоть его лёгкая складка между бровями всё ещё не ушла. Парень в целом казался по-странному с одной стороны расслабленным и с мутным взглядом в глазах, но и одновременно напряжённым, будучи в своих явно не розовых мыслях. Лололошка решил всё же спросить: — И… как скоро ты поправишься? — Говорят, что недели две должно хватить точно, но я уверен, что встану раньше. Раны затягиваются больно, но быстро, — он зевнул. — Я не позволю себе бездельничать дольше. Моё место возле моего короля, а не пролёживать свой зад здесь, заставляя его переживать. — Вот они: новые шрамы, — хмыкнул он, глядя на повязки и догадываясь, что находится под ними. — Одним больше, одним меньше. Всё равно. Главное – чтобы Люциус не покрылся ни одним. Один раз… мне ведь даже сказали, что они красят меня. Я лишь щит, который вдруг что, то можно заменить, — человек говорил последнее спокойно и отточено, словно молитву. И с этим Лололошка не был до конца согласен. Он видел, как эти двое друг за друга переживали и понимал, как тесна была их связь. Это не простая обязанность – это практически почитание со стороны одного и забота у другого. Воланд казался готовым сделать что угодно, но спасти Их Величество. — И потому ты на всех и вся кидаешься? Дабы в первую очередь огрести самому? Мне кажется это немного неправильно… — Плевать, что там ты думаешь. Меня воспитал великий человек, и я не собираюсь его подводить. Один раз я решил, что мы с Люцом наравне: предложил убежать в сад, пока никто не видит, когда нам было лет двенадцать. Нам было весело. Правда, веселье закончилось, когда я отвлёкся, а Люциус упал с дерева. Сколько было криков, но в основном на меня. В итоге король приказал меня наказать за такую оплошность, а мой отец выполнил приказ, применив старые методы в виде раскаленного металла, — он потёр одной рукой щёку со шрамом и только Лололошка хотел что-то сказать, возмутиться, как тот сразу, словно почувствовав, цокнул на него. — И это было правильно. Я только первое время обижался, но сейчас понимаю, что так нужно было. Я совершил ошибку и теперь знаю последствия, ведь тогда мог пострадать принц и будущий король, — он поднял свои немного прикрытые глаза парня. — Теперь-то ты понимаешь? Это честь умереть за короля, а не трагедия, чего вы оба словно не осознаёте. Особенно он, как бы я не объяснял. Каждый раз просит куда-то уйти, хотя это бред. Просит быть именно другом, словно мы равны. Лололошка на это лишь выдохнул, будучи не привыкшим к подобным открытым рассказам от человека, но и осознавая, что даже так не сможет того переубедить: — Как знаешь… я за ним прослежу. За тобой, как я понял, тоже внимательно здесь смотрят, хоть ты и забрал у меня подругу. Я на неё может и обижен, но не смей её хоть пальцем тронуть, если хочешь, чтобы я помогал. — В жизни бы не подумал! — озвучил он бурный протест, хотя уже не так оживлённо, как мог бы раньше. — Это из-за тебя её поставили на кон, а не из-за меня, так что это ты лучше следи за собой, чтобы не насылать на остальных неприятности. Не будь тут меня, то твоей подружки тут бы и вовсе уже не было. — Что это должно значить? — Не твори фигни, вот что, — парень повернул голову обратно к подушке. Лололошка смотрел на него и не мог понять, каким образом тот был в это всё ввязан. Селести, в самом деле, спелась с этим безумцем? С чего бы ей? И вообще, давно ли? Они оба это частично подтвердили, и это смутило его ещё больше. Теперь он точно решил ничего не рассказывать ей о своих находках и договорах. Сейчас это просто-напросто стало опасно для него. Он обещал, что проследит за королём, пока Воланд будет здесь, но о том, что потом у него будут какие-то обязательства – речи и не шло. Он всё ещё шёл по плану, несмотря на скребущее чувство внутри. Точнее, считал ненужным рассказать о чём-то тому же Люциусу о новых знаниях, как минимум ради возможности поменять своё решение в любой момент и не уничтожить всё. Ему хотелось опять же принять всех, но это место его душило. Точнее, тот факт, что он был взаперти. Демон никогда не видел себя заточенным в замке, а тем более на должности монстра, но он всё ещё был не уверен. Вдруг Джодах не сможет его увезти и придётся остаться здесь? Среди обычного народа ему не место, а лучше варианта, чем подле короля, ему не сыскать. По крайней мере, это казалось рабочей схемой. Тем более, когда он понимал и даже сочувствовал тому и рядом стоящим. Когда он не мог представить, что теперь поднимает на кого-то руку на самом деле. Он влип в ловушку, которую сам же себе подготовил. — Постараюсь, — наконец ответил он. Только вот в итоге, подождав хоть какой-то реакции на это, он лишь услышал очень тихий, но храп. Воланд уснул прямо так. Славно, всё же долго он не смог сопротивляться снотворному. Кажется, что эта дрянь, в самом деле, развязала тому рот, иначе кажется, что демон бы в жизни не услышал то, что было здесь сказано. Лололошка лишь вздохнул на это и поднялся со своего места. Он огляделся, вспоминая свои одинокие ночи посреди этого зала, и даже не знал, что чувствовать. Злость? Тоску? Жалость? Или же чувство некой справедливости? Как бы оно ни было, ему больше нечего было делать здесь, как минимум, из-за неприятных ассоциаций. Это место просто напоминало ему о прошлом, которое впилось в его разум. И крайне крепко, если быть до конца честным. Не страх, но что-то такое скользкое, словно создающее этот неприятный ком в горле. В последний раз взглянув на спящего, демон вышел наружу и там его уже ждала Селести. Она стояла почти возле двери и вопросительно посмотрела в ответ. — Всё подслушала? — вопрос сам вылетел у него. — Было бы что слушать, — она лишь пожала плечами и прошла мимо, после оставив парня одного в коридоре. Это было редким событием, ведь сейчас он шёл без всяких иных сопровождений. На него также не обращали внимание, словно это обычное дело. Необычная вещь, но отчасти удобная, ведь его комната оказалась также незапертой. Даже когда он зашёл внутрь, то никакого щелчка от ключа не было слышно. «Странно это» — лишь подумал он, прежде чем сесть на мягкий матрас и уйти в свои мысли, ожидая обед.

∙∘***∘∙

И вот снова коридоры, за которыми скрывается одна дверь. Лололошка не был уверен, что там кто-то есть, но имея у себя ключ, он мог теперь спокойно передвигаться по всему замку, даже не обращая своего внимания на всех остальных. Прекрасная возможность, не поспоришь, только вот всё это было опять же странно. А ещё он согласился, что присмотрит за одним королём, что остался без личного телохранителя, который больно уж боялся за жизнь и в целом безопасность того. Ему не очень хотелось во всё это влезать, ощущая некую неловкость, но он дал слово, плюсом ощущая некую жалость к страдальцу, лежащему сейчас в отключке. — Опять ты ввязался в какое-то дерьмо, — покачал он головой, встав возле двери. Постучав, ему ответил голос и дал разрешение войти, после чего он, наконец, смог потянуть ручку на себя. Комната как и всегда была в красных оттенках и в последний раз он уже готов был проклясть того, кто это придумал. Теперь же он снова ступал вовнутрь, пытаясь не смотреть в сторону кровати. Люциус сидел за своим деревянным и достаточно большим столом, по крайней мере, всякого на нём было достаточно навалено. Особенно когда эльф сидел там и создавал ещё больший хаос из всего. Тот выглядел уставшим, но сосредоточенным, даже убрав из своего внешнего вида все обычно присущие ему украшения. Обычный плотный халат скрывал большую часть тела, чтобы это выглядело не слишком оголено, но и при этом по-домашнему. Не обошлось без узоров и явно дорогих материалов, конечно же, но здесь всё дело в сравнении. Как-никак, это королевские одёжи. Люциус медленно повернул голову: — И как там поживает… — он вмиг потерял весь свой спокойный вид, округлив глаза и, кажется, что смутившись. — Ой, это ты. — С Воландом всё хорошо, если ты об этом, — Лололошка постарался не обращать внимания на столь непривычную реакцию на него. — Спит, словно убитый. Не буквально. — Славно, — он слегка прокашлялся в кулак. — А ты здесь чтобы?.. — Чтобы заменить одного слишком переживающего за тебя человечка. Надеюсь, я не помешаю? — Нет-нет, конечно проходи, — он замешкался, теперь оглядывая комнату. — Можешь сесть на кресло или кровать, если будет удобнее. Лололошка быстро отмёл последний вариант. Ему всё ещё снились те кошмары, которые напоминали достаточно травмирующую ситуацию, от чего он никак не мог убежать. Даже сейчас он ненароком ощущал себя на нервах, даже пытаясь отвести от себя все ассоциации. Хоть здесь лично ему ничего не пытались сделать плохого, но почему-то до сих пор он ожидал на полу увидеть ту липкую жидкость, что осталась даже после того, как девушку унесли. Его не просили как-то контактировать или вроде того, потому сев на предоставленное ему кресло, демон лишь наблюдал, как эльф что-то читает. Всё это было забавным лишь какое-то время, пока не превратилось в дикую скуку. Лололошка уже привык к одинокому провождению времени, но здесь он в том-то и дело, что оказался не один. Ничего не делать оказалось ещё сложнее, а когда он спросил, сколько прошло времени, то получил в ответ удрученное: «минут тридцать». В общем, это оказалось мучительней, чем он предполагал, ведь даже осматривать и так знакомую комнату оказалось не интересно уже достаточно быстро. Демон здесь провёл около двух недель ранее, конечно, он успел заучить всё досконально. А ещё он не мог отвлечься от этих мыслей, что неожиданно принесли многие воспоминания из кошмаров. Как назло он помнил практически все. Палец уже устал настукивать когтём по обивке, но его остановил, наконец, тяжело вздохнувший и заговоривший Люциус: — Можешь не стучать? Я тебя прошу во имя всего святого. — Мне нечего делать, — пожаловался демон. — А я не могу сосредоточиться. На это Лололошка лишь хмыкнул: — Я заметил. Ты уже практически сверлишь взглядом один и тот же листок минут десять точно. Не думаю, что это помогает тебе. — Ну, так лучше бы помог, чем отвлекал, — теперь он повернулся полностью в сторону демона, и он заметил это закатывание глаз. — Раз уж Воланд тебя обязал быть рядом со мной, то это будет долго. — А я как-то могу? — он отнёсся со скептицизмом, но встал с места, подойдя ближе. Даже бюрократия звучала интереснее, чем бессмысленное просиживание одного места. Люциус пожал плечами, но, взяв один лист, положил слева от себя, дабы Лололошка мог взглянуть: — Ну, смотри, один важный хрен хочет построить дома для высших слоёв вдоль одной территории, но там уже стоит поселение. От меня требуется решить, что же будет там: новые сооружения, за которые меня поблагодарят богачи или же останутся жить бедняки, которые там пробыли не одно поколение, — он не смог сдержать этого удрученного выдоха. — Я долго игнорировал это дело, но нужно решать вопрос. Замешаны большие деньги, которые могут пойти в казну. Тем временем демон уже пододвинул кресло к столу и присел рядом: — Но, получив деньги, ты потеряешь благосклонность обычного народа, — заметил он. — Именно, — эльф всё же откинулся назад, скрестив руки. — Обоим сторонам нужна территория, решение по которой за мной. Забавно, что столько судеб решает один немощный парень в замке? — Подожди, но почему именно эта земля? Неужели нет других вариантов, где построиться? — не понимал Лололошка. Он вспомнил свой первый побег. Тогда ведь ему что-то такое говорили про некую делёжку территорий. В том случае он был на стороне местных жителей, потому и здесь автоматически ощущал себя на их стороне, как-никак всё это было их местом многие века и отдавать так просто они всё это явно не хотели. Как бы там не начался массовый переворот. — Всё дело в почве. Там она идеально подходит под продолжение торговой улицы и всей задумке в целом. Если отказать строительству, то торговый район не будет расти, а места там уже начинает всем не хватать. Я бы поручил это Линет, но она далеко, — на заинтересованный взгляд он пояснил. — В Тсабите какие-то неурядицы и я послал её изучить всё, дабы мне лично не рисковать. И такую позицию парень рядом понял и принял. Будь он на месте короля, то также бы боялся выйти хоть куда-то, закрывшись на все замки и желательно никого не пуская. Лололошка глянул на карту рядом и попытался изучить её. Он никогда не был идеальным стратегом во всей этой канители. Как быстро починить часть корабля или составить маршрут для сборов пищи? Да пожалуйста, он в этом практически спец. Но здесь он ощущал себя обычным жителем, который ничего не понимает и просто пытается прийти к мирному варианту. — А вы пробовали собрать какое-то совещание или вроде того? Чтобы обе стороны могли поговорить между собой? — Ну, кто-то ездил туда, но со слов я понял, что задумка никому не была по душе, — почесал он подбородок. — По крайней мере – это то, что мне рассказали. — Думаешь, застройщикам будет выгодно договариваться с кем-то? Я общался с одной женщиной, пока был там, и она казалась настроенной на хоть какой-то положительный вариант. — Дать им дома в новом районе? — догадался Люциус. — Что-то вроде того. Предложить лучшие условия, чтобы построить новый район и дать часть его как раз деревенским. Устроить что-то вроде общей улицы. Они в любом случае ходят на базар, так что есть возможность их привлечь туда. Попробовать создать собрание, где сделать переговоры о компенсации? У обоих сторон есть заинтересованность в деньгах. Люциус замялся: — Даже не знаю. Это нужно организовывать собрание, поднимать всех куда-то. Вдруг игра не стоит свеч? — Зато это может снять с тебя большую ответственность. Разве не этого ты хотел? Чтобы никто не пошёл против. — Так-то это так, — он выдохнул, смотря на листы перед собой, изучая написанное там уже который раз. — Но… — Но?.. — Просто в начале моего правления я натворил много глупостей. Я понятия не имел, как именно управлять всем здесь. Отец никогда мне не говорил об этом, наоборот, откидывая куда подальше. Я видел лишь его жестокие приказы и празднования, после повторяя именно это. Стратег из меня – никакой. — Погоди, я думал, что тебя обучала Линет. Разве нет? С этих слов Люциус даже немного нервно посмеялся, после пояснив: — Лололошка, она может и мудрая женщина, но всего лишь хороший маг, умеющий в дисциплину и текста. Да, она меня обучила основам, хоть я и далеко не всегда им следую, но, по сути, у меня всё ещё не было полноценного опыта, как себя держать на троне. Никто мне не говорил, как это страшно или опасно. А я был, особенно тогда, тупым подростком, который хотел всего и сразу. Демон на это кивнул, отчасти догадываясь о некоторых вещах. Мисс Линет производила на него впечатление умной женщины, но тогда он не понимал причину такого странного поведения короля. — Значит, ты пересмотрел свою точку зрения? — Определённо. Сначала я упивался властью, потом пытался от неё сбежать. А теперь… пытаюсь принять и не потерять всё. Я многое обдумал, пока лежал с травмами. Пора прекращать играть во взрослого и стать им. Как бы я не заколебался, — слова вышли с тяжёлым выдохом, на что Лололошка лишь цокнул. — Ну, надеюсь, что «взрослый» Люциус возьмётся за голову и будет аккуратнее, — ему даже стало немного жаль короля, особенно, зная о планах другой семейки. Потому он решил обратно вернуться к прошлой теме, дабы не сказать лишнего. — Так, что будем делать с той землёй? — Будем? — слегка ухмыльнулся эльф, переведя в момент хитрый взгляд. — Ой, заткнись, — фыркнул на него демон, наоборот, отворачиваясь. — Что ты будешь делать с этим? — Знаешь, это звучит так просто, но я слишком устал, чтобы искать более сложные выходы из ситуации. Завтра попробую написать им тогда письмо, где предложу всем такой вариант, — он усмехнулся. — Надеюсь, на меня не пойдут с вилами после такого. — Ну, тогда нам вдвоём придётся скрываться от разъярённой толпы. Мы так похожи, нас обоих хотят убить, — не смог не пошутить демон. — Не смешно, я сейчас в тяжёлом положении. Театр до сих пор стоит весь обгорелый, как напоминание о моём провале. Знаешь, так было всегда: за что бы я ни взялся – всегда сразу какая-то подстава. Даже родился я неправильно, — дальше он пробормотал. — Даже отец об этом говорил, когда водил к могиле матери и заставлял перед ней каяться за свой поступок. Что-то внутри Лололошки продолжало ёкать от этих слов. Каждый грёбанный раз. Ему не хотелось обольщаться раньше времени, но всякий раз, стоит эльфу открыться, то он просто не мог дерзить в ответ. Хотелось лишь утешить и помочь, словно они давние друзья, которые готовы поддержать друг друга. Это было ещё страннее, когда его так и грызло что-то внутри дерзить, но не рядом с ним. А ведь он вспоминал все те бывшие их перепалки, и то, как собирался набить лицо этому засранцу. Только вот это всё меньше помогало, ведь хорошие моменты вдруг перекрывали плохие или находили оправдания. Даже на самые ужасные. — Ну, не ты один, на кого всё взвалили с детства, — решил он немного открыться в ответ, а услышав заинтересованное мычание, продолжил. — Мои родители были лучшими в своей профессии. Две прекрасных пары крыльев сошлись и поднялись выше всех, в итоге создав союз. Как думаешь, на кого в итоге решили скинуть все ожидания, особенно после их смерти? — Мне казалось, что тебе нравилось твоё положение на той земле, — глупо захлопал он глазами. — О, мне всё нравилось, — он покачал головой. — Даже больше – я мечтал пойти по их стопам. В смысле, я понятия не имею, как жить без полёта и всего этого чувства свободы. Точнее, раньше не знал… это что-то вроде зависимости, от которой тяжело уйти, даже если не всё получается. А у меня часто не получалось. Знаешь, как тяжело было самостоятельно доказывать всем, что ты достоин быть потомком когда-то лучших? — Думаю, что догадываюсь, — хмыкнул Люциус. — Вот и я о том же. Дерьмо случается, но мы должны просто с ним справляться, так что не раскисаем. Главное – быть рядом с теми, кто может тебя поддержать. Если умирать, то не в одиночестве. Лололошка улыбнулся, опять же не понимая своих мотивов, но почему-то радуясь своим же словам. Будто ими он поддержал не только эльфа рядом, но и самого себя. Он ведь пережил столько всего, а это уже неплохой результат. Может, летуном он и не станет, но сможет найти другое счастье в жизни? Молчание продлилось дольше, чем он мог ожидать, но сказать больше было нечего. При этом Люциус не казался заинтересованным в бумагах перед ним и просто, смотря в одну точку, думал. — Я бы хотел поговорить о том случае… в бассейне… — он сглотнул и отвернул свой взгляд. — Ох, это… — не ожидал подобного Лололошка и тоже смутился. Он ведь всё это время делал вид, что ничего не было. Будто ему это приснилось и всё на этом. Проблем в ситуации было много, но он не знал, как на это всё ответить хотя бы внутри. Ответить «нет» – это возможная подножка их более-менее хорошим отношениям, ведь он боялся снова попасть в неприязнь короля. Но и «да» – казалось таким странным, словно невозможным в его голове. В теории он мог бы так сказать, но внутри что-то переворачивалось от этой мысли, и он решил, что это некая смесь из страха и отвращения. В целом о подобном было странно думать, когда речь идёт о твоём выживании. — Я хочу извиниться за свой поступок, — продолжил эльф. — Я тогда был в отчаянии и надумал себе всякого. Неловкость буквально стала синонимом всей атмосферы в комнате. — Так, ты отказываешься от своих слов? — не сдержал вопроса демон. — Нет, — он покачал головой, потирая большими пальцами ладони. — Точнее, я не хочу от них отказываться. Это сложно. Я хочу надавить, но просто не могу. — Сначала ты по-другому действовал, — вспомнил он их самые первые перепалки, которые оканчивались не самым лучшим образом. — Возможно, я немного пересмотрел своё поведение. Тогда я хотел понять, как к тебе подойти и сначала шёл по привычному пути, как все и советовали. Это всё ещё моя вина, я знаю, но всё же… — Люциус взглянул на свои ладони. — Я заметил, как ты растопил в один момент даже Воланда, и мне показалось, что можно действовать иначе. Брать всё не силой. Лололошка мог лишь смотреть на эльфа и пытаться понять, что происходит у того в голове. Демону только что признались практически в симпатии, а он просто сидел и глупо пытался внутри подобрать хоть какие-то слова. Как печально, но ничего не выходило. Он слишком запутался в чувствах всех вокруг, а тем более своих. «Мне нужно подыграть? У меня меньше месяца, нельзя просто взять и разбить ему сердце» — задумался он. — В общем, я, правда, хочу измениться. По крайней мере, ради своих близких, — продолжил Люциус. — Я, наконец, что-то почувствовал, когда получал не критику или заглушку эмоций. — И как долго? — он спросил, но в итоге переформулировал вопрос, когда заметил непонимание на лице второго. — Ну, ты что-то чувствуешь? Эльф на это вздохнул, поджав губы: — Честно? Ещё когда пришёл к тебе вечером в малый зал, где ты лежал с травмой. Тогда я больше злился, но внутри просто не хотел отпускать. Желал, чтобы всё было так, как я хочу. А ты дерзил. И страдал из-за меня. Воланд пытался успокоить меня, мол, так нужно, но я всё равно ощущал это странное желание чего-то, что раньше не ощущал. — Ты ведь знаешь, что я не могу тебе ответить сейчас «да»? — осознавший всю ситуацию парень взялся за свои две серьги. — Но ты так и не сказал «нет», — с некой надеждой посмотрел на него Люциус. — Я подумаю, — коротко прокомментировал это он. — Как ты ранее сказал: «это сложно». Лололошка ощущал, что играет сейчас с чем-то, что ему ещё в жизни не попадалось. Чувства, которые были такими хрупкими и важными, но при этом запутанными. У него уж точно. Особенно, когда он видел эти глаза, которые переполняли то надежда, то страх. И вот опять эта жалость и какое-то странное ощущение внутри, заставляющее его отводить взгляд и ненавидеть всю ситуацию, в которой они оказались. Что бы он ответил, будь они сразу на одной стороне? Если бы не все эти конфликты их рас и королевств? Если бы он мог выбирать, не думая о своём выживании? Столько разных факторов влияло на его выбор, а он как трус прятался от всего этого. Хотелось просто избавиться от столь незнакомого и трудного в жизни. Мешающего адекватно мыслить. — Слушай, тебе не больно? — вдруг вывел эльф его из мыслей. — Что? — Ну, ты скоро так ухо своё оторвёшь, — он показал на свою мочку уха, как бы намекая. Парень тут же убрал руку: — Привычка глупая, — только теперь он почувствовал боль, что приносил, оказывается, себе. Иногда его могло занести с таким. — Последний подарок от матери, передающийся через поколения. Всегда когда волнуюсь, то потираю их, дабы успокоиться. Странная привычка появилась ещё очень давно, когда он начал скучать по родным и таким способом вспоминать их. Единичная глупость превратилась в постоянное почти неконтролируемое желание коснуться украшений, дабы успокоиться. Он уже пытался избавиться от этого, так как боялся случайно навредить себе или самому металлу, только вот сколько бы раз не старался – всё равно рано или поздно ловил себя на столь типичном уже действии. Так или иначе, он пообещал хранить данное украшение в честь памяти о его предках и раньше имел надежды передать своим потомкам. В данный момент подобные размышления практически потеряли весь вес, из-за чего он ещё больше оберегал единственное напоминание о доме, даже если и приходилось спорить пару раз с прислугой из-за этого. Люциус же лишь кивнул на подобное объяснение, не став расспрашивать дальше. Они в целом больше не разговаривали, игнорируя всё, что было ранее. По крайней мере, пытались. Лололошка был только рад такому, ведь столь щепетильная тема ему казалась неловкой и в целом не тем, о чём он был готов сейчас поговорить. А ему на самом деле хотелось с кем-то обсудить. Посоветоваться и узнать чужое мнение. Только вот он понимал, что спросить ему некого. Селести он сейчас не так доверял, да и знал, что примерно она ответит про короля. Воланду вообще лучше не знать об этом, так как почему-то демону казалось, что он взбесится. Джана казалась слишком далёкой от всего этого. А Бастиан… с ним как-то тем более не хотелось делиться подобным. В итоге он снова оставался один на один со своими переживаниями. Может быть, какой-нибудь Лемак мог что-то подсказать, но и он был далеко. А ещё теперь он понимал, почему всё отношение к нему от других вдруг изменилось. Точнее, кто дал приказ. Он продолжал находиться рядом с королём почти всё время, и это стало некой странной формальностью, к которой все также привыкли. Демон ходил буквально хвостиком, даже чаще чем сам официальный телохранитель. Лололошка помогал иногда эльфу с бумагами и тот стал чаще доверять тому вопросы или скорее технические поручения, которые парень стал выполнять без вопросов, в тайне радуясь, что у него появилась работа. Столько времени он сидел в одиночестве, не зная чем себя занять, так что даже такая волокита из мелкой работы казалась новым глотком воздуха, где ему непривычно нравилось приносить пользу. Странное чувство, созданное ещё на его родном острове, где ты должен был выполнять как можно больше поручений, дабы на тебя обратили внимание и подтвердили твою важность. Демону это не просто нравилось, а приносило безумное удовольствие от ощущения своей нужности. Даже будучи мальчиком на побегушках, который не задаёт много вопросов. Поменялось не только его времяпровождение. Сначала он заметил небольшие детали, вроде более насыщенных и украшенных блюд на завтрак, которые раньше были не свойственны подобному месту и в целом никто не старался обычно для раба достать фрукты посреди зимы и красиво это выложить на дорогой посуде. Затем он обнаружил ещё более непривычные детали, вроде оставленных в его комнате подарков. Всё, что могло блестеть, вроде небольших украшений или даже два раза это были цветы. Голубые гиацинты, которые парень не смог убрать со стола в своей комнате. Это всё смущало, но одновременно вводило в какое-то странное чувство, когда хотелось не обращать на это внимание и спросить: «зачем», но при этом что-то внутри каждый раз заставляло его любоваться теми же цветами, что напоминали ему о более привычном комфорте дома, да крутить золотые браслеты в руке. Но не надевать их. Он никак не комментировал эти странные ухаживания в свою сторону, особенно рядом с самим дарителем. Они начали привыкать друг к другу. Странная мысль, что его не так уж и бесит постоянное общество короля, по крайней мере, он ощущал некое развитие в лучшую сторону. Да, он всё ещё был заперт, будучи не любителем замкнутых пространств, но также за эти пол года ему казалось, что он наконец полностью ушёл от этого страха быть убитым. По крайней мере, когда он был рядом с королём. «Вот ирония», — думал он, вспоминая свои первые дни здесь. Люциус начал раскрываться перед ним не просто странным и когда-то зашуганным существом, но и готовым исправляться. Вместе они провели собрание, на которое всё же дали согласие обе стороны и оказалось, что прийти к общему перемирию у них вышло. Да, на это потратилось около шести часов бурных споров, но в итоге деньги были поделены, а обе стороны поджали свои зубы. Люциус казался самым счастливым в тот день от данной новости. Лололошка понимал, что мало внёс во всё это, но осознавать, что к его идее снова прислушались – это непривычно окрыляющее чувство. Да, все эти существа его не любят и готовы терпеть только из-за короля, но он уже даже не пытался на них злиться. Он злился лишь на систему, что создала всё это. Даже Люциус не был уверен, как её побороть, ведь это дело далеко не одного года, ведь промытые многими поколениями умы казались слишком неконтролируемыми, если тот попытается что-то в них поменять. Может быть, постепенно у них бы и получилось что-то с этим делать, но Лололошка боялся думать наперед. Ему в целом было страшно размышлять о своём будущем. Лишь неожиданно спокойные дни вместе с одним незатейливым королём его приводили в себя и в целом заставляли отвлекаться от подобных мыслей. Люциус показал ему много своей рутины и с ней пришли и рассказы. Он говорил про разные ситуации из детства: когда Джодах неправильно зашнуровал обувь и упал из-за этого; как Линет защищала его от отца временами; даже один раз обмолвился про свою первую глупую детскую влюблённость в одну из дочерей сильных магов, за что в итоге получил своё наказание. Лололошка же в свою очередь сдержал данное им обещание Джане и сумел затронуть тему с наказанием. Если быть честным, то он не ожидал такой простой реакции от эльфа, который даже не стал спорить, согласившись с пожеланием парня. — Этот паразит давно висит на волоске, потому и сдал свою дочь сюда, дабы получать хоть какие-то деньги. Думаю, я найду за что его привлечь, — был ему ответ. И Лололошка в этот же день передал новость служанке, которая казалась ещё более уставшей, чем обычно, но казалась благодарной за всё. Странно было видеть, как у такой на первый вид спокойной девушки могли зажигаться глаза при мысли о чьей-то будущей смерти. Эта неделя прошла одновременно быстро и безумно долго. Столько всего нового демон давно не ощущал на протяжении такого количества времени, а между тем он узнал, что началась весна. За окном, конечно, не было оттепели, даже наоборот, но само ощущение, что природа снова будет приходить к тому самому тёплому климату, более похожему на его родной, придавало неких сил. Иногда парень даже забывал про весь этот побег, словно он так и останется здесь, но рано или поздно выныривал из этой эйфории, давая пощёчину. Иногда не только в мыслях. Ему нужно что-то решить, как-то выбрать сторону и он теперь осознал, что к шестому дню возле Люциуса, просто не мог сознательно подвергнуть того опасности. Он видел, как эльф старался и волновался о своём правлении, не просто так слушая советы демона. Тот хотел сделать всё как лучше, но иногда его просто по привычке заносило не в ту сторону. Лололошка теперь ощущал себя неким моральным компасом, который напоминал тому, что нужно думать о чувствах других, даже если они обычные жители без фамилии. И вот он сидит на кресле в этой красной комнате, которая уже перестала его вводить в такую же панику как раньше (может быть осталось небольшое неприятное чувство, но лишь когда парень про это вспоминал), а Люциус рядом пытался доказать ему, что хамелеоны могут полностью менять цвета за секунду. — Да я сам такое своими глазами видел! — продолжал свою шарманку эльф. — Они не могут так быстро его поменять, да и не выглядит это так, как ты описываешь, — уже устал доказывать парень, лично видевший у себя во дворе таких. Тут в комнату постучались, и в неё вошёл сам Воланд собственной персоной. Причем практически не хромой и выглядя неплохо. — О, дружище, тебе полегчало, — обрадовался Люциус, обернувшись на него. — Вот скажи ты этому, что хамелеоны могут быстро и точь-в-точь менять цвета. Лололошка лишь кивнул ему, как бы показывая, что выполняет своё обещание. Человек также кивнул в ответ, и в итоге, немного подумав, ответил: — Люциус, тот парень был волшебником, который и свинью мог покрасить в синий. Лололошка на это, наконец, ухмыльнулся, а вот эльф скрючил одну из своих физиономий, полную непонимания: — Что? — он воскликнул. — Почему ты мне не сказал? Никто мне не сказал! — Потому что ты был слишком счастлив, когда говорил об этом. Я не смог, — он пожал плечами, всё также оставляя на себе это уставшее лицо. — Чёрт! А я ведь этим хвастался даже перед Джодахом… — эльф откинул голову назад и закрыл лицо рукой. Но казалось, что человека не интересовали эти страдания парня, потому он сразу показал демону на выход: — Спасибо, что заменил. Теперь ты свободен. Лололошка уже выходил, когда услышал где-то позади от Люциуса «ещё увидимся» и не сдержал лёгкий смешок, закрывая за собой дверь. Странно было осознавать, что подобные слова больше не бросали в дрожь, как раньше. Да, всё ещё он мог волноваться, но явно по другим причинам, нежели раньше. В момент он даже поймал себя на мысли, что считает себя недостойным такого отношения, будучи теперь под полным покровительством. Словно это его вина, что все вокруг страдают, а он вдруг перестал. В итоге Лололошка просто вернулся к себе, снова подойдя к своей комнате. Как-то даже было непривычно оказаться здесь посреди дня, ведь всё это время он предпочитал лишь ночевать на своей кровати, а утром опять бежать по делам. В такие моменты ему казалось, что рассказать Люциусу всё, что он знал – это не такая уж и плохая идея. Странная, рисковая и возможно неверная идея, но вдруг появившаяся в подкорке его сознания. Он только хотел пройти к окну, раскрыв дверь, и вдохнуть приятный запах новых цветов, как, открыв глаза, обнаружил у них уже стоящую девушку. Она не выглядела довольной или счастливой. — У вас уже пошли цветочки? — Селести потирала лепестки пальцами и медленно перевела взгляд на парня. — А не быстро ли? — Ты что здесь делаешь? — он напрягся, поглядывая на растения. — Как что? Воланд решил, что здоров и я снова могу помогать тебе, — она вздохнула. — Лучше ты мне скажи, почему всего за неделю ты превратился в принцессу одаренную подарками. Последние слова были сказаны особенно небрежно, что разозлило парня. Он считал эти жесты глупыми, но они ему нравились в какой-то степени. За последнее время это было одним из самых приятных ощущений, если быть точным. И он ценил это. — Не твоё дело. Пока ты кружилась возле нашего больного телохранителя, я стал его замещать. Только посмей тронуть хоть что-то, — он неожиданно пригрозил. Селести на это лишь покачала головой: — Про первое я знаю. И не буду я сильно портить твои букетики, не волнуйся. Не сумасшедшая. Просто не могу понять, как ты смог так быстро потерять весь свой настрой. Стал ещё одной игрушкой этого монстра. — Он не монстр. Может быть, он немного неправильно видит мораль, но он не хочет вредить просто ради ничего. Он изменился! — И что теперь? Останешься с ним, облизывая ботинки ради милости этого придурка? Он ведь играется с тобой. Думаешь, я этого не вижу? Поиграется с тобой сегодня, а завтра ты ему надоешь и снова окажешься прикован цепями. — Это не правда. — Ой, тебе, конечно, лучше знать, а не мне, кто пробыл здесь уже почти два года, — она всё же вырвала один цветок из композиции, не обращая внимания на возмущение парня. — Люциус потомок ужасных эльфов и ничего в нём не изменилось! Делает из себя страдальца, да и пусть! Надеюсь, эту тряпку быстрее выжмут остальные, в итоге выкинув. — Это вся твоя аргументация? Всё потому что он родился среди подонков? — Думаешь, я кидаю слова на ветер? Что придумываю все смерти по его вине? Когда-то мне он тоже казался лишь блеклым мальчиком, который боится всего, но потом я увидела его настоящую натуру. Одного раза мне хватило, — она посмотрела демону прямо в глаза. — Веришь, что ему есть какое-то дело до тебя? Так вот забудь. Растопчет так же, как и всех остальных. На последних словах она сжала руку так, что бутон оказался закованным в хватке пальцев. Казалось, что был слышен даже лёгкий хруст лепестков. — Что ты такое творишь? — выкрикнул парень. Она подошла к нему: — Наглядно показываю, как будет больно. — Бред, — он выплюнул. — Ты постоянно говоришь про то, какой он плохой, но никогда не аргументируешь примерами. Почему скрываешь? Или тебе просто нечего сказать на самом деле? Селести вдруг положила свою ладонь на середину его груди, всё так же, не отводя взгляд: — Да он просто пудрит тебе мозги! Ты ведь понимаешь, что я не хочу тебя потерять? Я просто не позволю тебе совершить эту ошибку, — в её глазах появилась боль. — Хочешь примеров? Доказательств? Будут тебе доказательства. Только прошу, слушай меня внимательно и смотри во все глаза, когда я тебе их предоставлю. Лололошка взял её ладонь в свою, отодвинув от себя, но продолжая держать: — И ты расскажешь мне всё? — Возможно, даже больше…