Игра Агния

Парень тяжело вздохнул. Прошло уже около дня после ужасного пожара, а воспоминания так и не могли его покинуть. Да какие там воспоминания, всё его тело было сплошным напоминанием и доказательством. Он благодарил судьбу, что отделался лишь лёгкими синяками и местами подпаленными волосами, но вот по ощущениям он словно упал по лестнице, а после тяжёлые доски придавили его к полу. Его быстро тогда подлатали, но вот в конце тело явно не было готово к холодной улице. Тело демонов может продержаться в холоде, но все знают, что резкий перепад температуры – не к добру и хорошему самочувствию. Он опять чувствовал, как слегка заболевает, а чёртов заколдованный замок не давал никак это исправить. Точнее хоть немного помочь себе, сняв эту усталость и хоть лёгкую температуру. Она отличалась от эльфийской или людской (эльфы вообще казались самыми прохладными, если сравнивать), что сначала вводило ту же Селести в ступор, но она быстро приняла это. Демоны горячий народ и логично, что их тело как снаружи, так и внутри отличается. Даже кровь, которая по сравнению была темнее. Это парень отчётливо мог заметить ещё со случая с Сэл. Во всех красках. Он дрогнул, жмурясь от неприятных воспоминаний. Она ведь ему даже в момент начала казаться чем-то большим, чем просто той девчонкой, которая раздражала Селести. Да, девушка будто без причин ненавидела его, но он уже давно понял, что у почти всего есть причина, главное – это найти её. Ещё и это ощущение, что всем так хочется верить, но при этом правда у всех каждая. Даже в столь замкнутом пространстве, под руководством одного эльфа, многие по-разному относились к различным мнениям и сторонам. Он хотел разобраться, но чувствовал себя просто уставшим для всего этого. Слишком много всего свалилось на него. Он думал о Воланде, который тогда чудом выжил. Парень лично видел, что будь он немного неудачливее, то попал бы прямиком под саму разгоряченную трубу, где мог бы и свариться заживо. Он, конечно, всё равно, сильно пострадал, буквально потеряв куски кожи в некоторых местах, но отключился он в итоге именно из-за сильного дыма, а не болевого шока. Хотя, парень не мог знать наверняка, лишь основываясь на том, что видел. К больному его не пускали. Его всё ещё смущал тот факт, что он, в самом деле, сопереживал человеку. Тот буквально стал его мучителем, да, по приказу, но Люциус уже ему говорил, что тот не всё придумывал сам, а в то, что телохранитель мог что-то такое сделать – вполне возможный сценарий. Лололошка видел, как тот каждый раз отворачивался от него, пытаясь не приближаться. Ему хотелось поговорить, всё обсудить, а человек просто отмахивался от этого. Казалось, что тому достаточно их отношений, когда оба не пытаются друг друга убить без повода, но иногда оставался осадок. Демон буквально чувствовал недоговорённость в движениях, словах и взглядах парня, что раздражало. Только вот человек сейчас наверняка лежал в одной из комнат, перевязанный и неспособный куда-то пойти. Какая ирония. Правда, парня всё ещё смущал один факт, который он никак не мог понять. Селести до сей поры не хотела объясняться на этот счёт, а Лололошку, как её почти лучшего друга (он очень хотел себя считать таковым, но боялся ошибиться), это всё нервировало. Иногда ему казалось, что он тот самый брат, который будет оберегать девушку от всего вокруг, хотя в его случае это было очень спорно. Самому бы выжить. Это не мешало ему с недовольным лицом сидеть у окна, глядя на мягкий утренний снег, что приятно начал блестеть на солнце. Он, в самом деле, почти привык к этому. Не вся еда ему была знакома, но рано или поздно она повторялась и становилась обыденностью. Как и само окружение. Все эти шикарные стены, потолки, полы, буквально всё, что поражало в начале, теперь почти не привлекало его взгляд. А какой смысл, если всё это приелось, да было осмотрено со всех сторон. Единственное, что ему понравилось в тот момент, когда он жил вне комнаты – возможность осмотреть весь замок. Не так, как раньше, а детально. Лололошка пытался найти что-то ещё, интерес всю жизнь ведёт его куда-то вдаль, но, увы, либо он плохой сыщик, либо ничего и нет. Виляя хвостом, он напевал одну из песен, которые он любил подпевать в отряде. Его память была странно деформирована, но иногда он просыпался и понимал, что может сказать, как выглядел тот или иной его знакомый. Бастиан один раз сказал, что это может быть побочный эффект из-за какого-то сильного удара или тревожного события, которые просто перекрыли часть его сознания, а теперь они могли возвращаться. Он мог сказать, как звали его родителей и их внешность, радуясь, что не потеряет их хоть таким образом. А ещё он мог уверенно назвать своё полное звание, вечно забывая своё матчество. Как оказалось, здесь не у всех есть даже фамилия. Чем выше статус – тем больше дополнений к твоему именованию, что ему, как демону, казалось дикостью. В отличие от людей и эльфов, у многих демонов есть свои прописанные данные и каждый, даже в самом дальнем закоулке острова, должен оповестить о новой жизни или смерти там. Всё записывалось. За этим строго следили, что и сбивало с толку парня, осознавая, что многие дальше имени и назвать себя не могут. Будто они не заслужили. Стук в дверь отвлёк его от размышлений, а демон уже знал, кто стоит за ней. Крикнув «входите», он увидел свою подругу – Селести, которая выглядела уже так, словно извинялась. Это не понравилось парню сразу. — Как ты? — она спросила, пройдя к нему. — В порядке. Немного знобит, но переживу, — его взгляд метко заметил слишком ещё помятый фартук, словно на нём сидели, а нос учуял целительские травы. — А ты где была? Она тяжело выдохнула, подобно уставшему труженику, но всё ещё отводила взгляд: — Ты же знаешь, что телохранителя короля сильно помотало тем вечером. — Да, я лично доставал Воланда из того здания у себя на руках, — он кивнул, ожидая дальше разъяснений. — Бастиан смог ему помочь. Ожоги выглядят ужасно, но сопоставимы с жизнью. Пострадали в основном части спины и ноги. Это также поправимо, никакие важные связки или органы не пострадали. Старик поит того множеством своих зелий, так что он почти всегда спит, что и к лучшему. В общем, жить будет и, если всё пойдёт как нужно, то вернётся в строй, — закончила она свой отчет, иногда делая промежутки между предложениями. Хоть Лололошке и было интересно, что с его тренером (как раз этого человека он не мог назвать другом), а новость его воодушевила, но вот было одно но. Одна деталь, которая его очень смутила во всей ситуации и не давала покоя весь прошедший день. Нет, он буквально уже накручивал себя, придумывая разные теории. Или споры, которые мог затеять на этот счет. Но приходилось молчать и просто ждать, ведь девушка просто не приходила, а сам он держал некий постельный режим, из-за которого ему не давали выйти. — Это всё прекрасно. Но где была ты? — наконец задал он свой столь желанный вопрос. — Почему целый день мне приносили поесть кто угодно, но не ты? Он не хотел звучать так, но обстоятельства его буквально вынуждали. Она – его личная прислуга, что также буквально вынуждает девушку заботиться о парне. Лишь один раз её так долго заменяли, и это когда она была в своём крайне неожиданном отпуске. Так что вопрос напрашивался сам собой. — Меня попросили помочь. — На целый день? Больше было некого? — он уже устал от этого, потому решил рубить по-прямой. — Я не идиот, Селести. Даже если меня таковым могут считать некоторые. Почему ты опять ошиваешься с ним? — Ло… — Серьёзно, я ведь явно тебе говорил, что не стоит во всё это лезть. Особенно, когда речь идёт о достаточно жестоком и местами неконтролируемом человеке. Я думал, что тебе нужно было просто помогать на некоторых тренировках. Он увидел, как девушка поджала губы и сам не смог не нахмуриться сильнее. Он просто не понимал, почему её-то тянет во всё это. Она же обычная служанка, которая не должна высвечиваться, так почему ему снова приходится волноваться за ту, кто громче всех на него кричала, что нужно быть осторожнее. Всё это просто не стыковалось в и так разворошенном сознании, когда всё казалось одновременно обычным и опасным. Буквально пугающим от одной единичной мысли. Та, кажется, поняла его эмоции, и всё ещё не глядя в глаза, опустила голову: — Я должна быть рядом. Какое-то время я буду помогать Бастиану, пока он будет занят у себя в комнате. Прости, но так нужно. — Почему? Что такого, чего я опять не знаю? — он начинал вскипать. Не хотелось нападать на подругу, но он просто не понимал логики той. Что-то здесь абсолютно не стыкуется. — Я не могу тебе сказать! — Значит, я был прав, — он встал, придвигаясь к ней. — На меня мы обижаемся, когда я что-то недоговариваю, а вот меня обманывать можно. Я правильно понял? Факт такой недо-лжи его ранил. Он думал, что лишь нафантазировал себе чего, и девушка просто окажется в одной из тех глупых ситуаций, где придётся объясняться, но в итоге всё обойдётся лишь смехом. Только вот его подозрения оказались резонными, от чего что-то внутри трещало. И парень очень боялся это надломить. — Нет! В смысле, я не хочу, чтобы всё так было, — она попыталась защититься, но была быстро перебита. — А кто хочет? Ни один лжец не собирается открыть тайну раньше времени, — он теперь надвигался на неё, оказываясь всё ближе и ближе. — Я думал у нас доверительные отношения. Неужели я ошибался. Девушка начала сама отходить, пятясь назад и теперь смотря ему в лицо: — Я не могу сказать это тебе. Никому не могу! — Селести… — его начало метать от гнева к некой меланхоличной грусти. — Прошу, я всё пойму. Я всегда понимал и не давил, но сейчас я просто не могу смотреть на то, как кто-то близкий явно один на один с проблемами. Я могу помочь. — В том то и дело, что нет, — её голос надорвался. — Ты не можешь мне помочь. Никто не может. — С чего ты так решила? — С того, что точно знаю, как это может быть опасно! Ты знаешь не всё, и я просто не могу так рисковать кем-то ещё. Ты ведь наверняка полезешь во всё это, а я как дура не смогу остановить тебя, как обычно. И в итоге пострадаем мы оба. — И поэтому ты водишься с нашим громилой? Я не понимаю. Ему вдруг стало страшно. И обидно. Почему-то появились мысли, которые ему совсем не понравились. Страх, что его могут предать, лгать и водить за нос. Стало страшно, что это всё из-за самого близкого здесь существа, которое столько его поддерживало. Он часто размышлял в таком контексте о том же Люциусе или даже Бастиане. Они были похожи на тех, кто может приврать или и вовсе вводить в заблуждение, о чем парня уже ни раз предупреждали. Но вот в такую сторону служанки он не верил и не хотел. — А сам-то с королём спелся, — вдруг она сама перешла в нападение. — Что? — А то, что не нужно тебе туда лезть. Я же вижу, как ты иногда на него смотришь. Как говоришь о нём. Словно забыл про всё, что было. Забудь про это ненужное милосердие к нему. Он мерзкий и гадкий лжец, который пудрит всем мозги. Улыбается сначала, а потом засунет нож в самое сердце. Ещё и покажет всем. И ты мне говоришь о какой-то осторожности? — Это другое. Я могу им противостоять, ты – нет, — даже немного выпал из своего настроя он, но вот, в последнее время эмоции было контролировать всё сложнее. — И с чего ты решила, что Люциус всегда врёт? В данный момент он был намного, оказывается, честнее, чем ты. — Просто поверь мне. — Опять тайны? Ты, блять, сейчас серьёзно? — Ты просто не знаешь, о чём говоришь. Это опасно. Они все опасны. — И потому ты крутишься вдруг рядом, — теперь парень не наступал, наоборот отойдя. — Я здесь уже давно. А тебе не стоит в это лезть. Не верь Люциусу, какие бы он льстивые речи не говорил. — Хватит мне говорить, что я должен думать или делать! — неожиданно даже для самого себя он вскрикнул. Его состояние казалось каким угодно, но не стабильным. — Постоянно все мне указывают, что нужно делать! Лололошка не иди туда, Лололошка не говори это, Лололошка не подводи родителей, Лололошка не разочаруй всех! Почему всем так хочется мной командовать? Или лгать? Я так устал от всего этого! Он ощущал себя, словно сейчас всё выльется наружу. Эмоции имеют свойство копиться, и раньше он редко с таким сталкивался, но в данный момент он просто говорил всё, что мог. Не отмолчаться, опустив голову, не пытаться аккуратно подобраться. Возможно, всё это не заслуживала лишь одна Селести, но сейчас просто больше и некому было это услышать. — Я просто хочу простой жизни, где моя эта самая жизнь идёт своим чередом, а не думать о том, почему из-за меня кто-то умер! Или кто умрёт. Или из-за кого могу умереть я! Во время всплеска своих эмоций он и не заметил, как слёзы полились по щекам, что было не столько ему свойственно обычно, а и так ослабленное тело дрожало. Хотелось просто спокойствия и стабильности, а в итоге парень получил лишь больше непонятных деталей и слов, которые вечно нужно рассматривать со всех сторон, думая: «а вдруг это ловушка». Возможно, потом он пожалеет, но сейчас демон просто хотел уйти. — Ло, послушай… — Я пойду в купальню, — он прошёл мимо, прямо к двери. — Не хочу продолжать этот бессмысленный диалог, особенно с той, кому я даже не могу до конца верить. Селести удивлённо обернулась: — Но ещё не время. Лололошка прекрасно это знал, но его самочувствие было настолько неважным, что единственное чего он хотел – горячая ванна, где он сможет просто отключиться хоть на какое-то время. Это единственное место, где он мог спрятаться от всех проблем, представляя себя где-то далеко в горячих источниках, каждый раз активно этим пользуясь. — Либо ты меня туда проведёшь, либо я это сделаю сам, дверь ты, как я вижу, не закрыла, — его голос казался слишком обвиняющим, но парень просто ничего не мог с собой сделать, идя дальше. В итоге эльфийка сдалась, проведя парня до самой двери на первом этаже, но как бы она не пыталась заговорить, тот её останавливал. Просто не было настроения отвечать и снова думать обо всём этом. У него ведь был характер, всегда была эта воля, идя наперекор другим, но при этом всегда кто-то его вёл. Кто-то должен был ему сказать, как себя вести и зачем вообще всё это. И только теперь эта параллель его заставляла так заводиться, желая хоть раз пойти по своему пути. Даже мысль о том побеге из замка была не полностью его, а после его практически вели под руку. Оставшись, он тогда один в лесу, явно бы ничего так явного и не придумал, возможно, и не дожив до этих дней. Ещё и Селести говорит странные вещи. Зашёл в комнату он один, явно показав, что не хочет видеть рядом девушку на данный момент. Она пыталась остаться, говоря, что парень сам не наберёт ту же ванну, но ему было сейчас слишком не до этого. Возможно, он просто хотел уйти подальше от самой комнаты, что начала вдруг давить. Он не знал. Дверь отворилась, а лёгкий пар дунул в лицо. Это было единственное место, достаточно тёплое, чтобы расслабиться и благодаря лёгкой сырости вернуться в воспоминания. Забыться о проблемах. Этим демон и собирался заняться, пока была такая возможность. Ещё и ноющая голова не давала забыться, ощущая, как тело дрожит, хотя парню не было холодно. Он шёл дальше, только заметив, что как-то здесь слишком тихо. Обычно прислуга была частым гостем здесь, потому осознать, что никто не перешептывается или намывает что-то вокруг – крайне странное чувство. Даже как-то некомфортно, хотя он как раз и хотел этого одиночества, но всё ещё непривычно осознавать, что обычно кипящее жизнью место вдруг пустое. Будто это что-то потустороннее и неправильное. Только лёгкий плеск воды его отвлёк: — Ты что тут делаешь? — голос справа его напугал своей резкостью и обладатель, казалось, сам был в шоке не меньшем. Лололошка повернулся и только теперь осознал, что не один в комнате: — Люциус? — он отошёл, глядя на сидящего в одном из небольших бассейнов эльфа, но с лёгкой пеной сверху, стараясь теперь не опускать глаза вниз. — Я-я не знал, что ты здесь. Я думал, что ты приходишь сюда не раньше обеда. — Решил расслабиться, — он также смутился, но казалось, что выглядел теперь скорее заинтересованно, а не со злостью или каким негативом. — А почему ты без прислуги? Я думал, что за тобой всегда должны следить. — Тоже захотел побыть один, и ты ведь знаешь, что я больше недели жил в зале? Я не собираюсь ничего делать такого. И он ведь не врал. Бежать куда-то сейчас – прямой путь к неприятностям. И это были не его догадки, а явный факт, когда есть возможность ухватиться за чужую помощь. Даже если бы у него было кольцо, то пока зима, сбежать без чужой подмоги не получится. Теперь он явно понимал, что обычный народ ему не друг, а к сожалению смешаться с толпой – почти нереально. Он бы мог отрубить рога или даже крылья с хвостом, но осознавал, что такая жизнь ему будет не нужна. Лучше он умрёт собой, чем будет жить среди всех, всю следующую скрывая свою настоящую сущность, отказавшись от данной ему силы. Он обожал полёт, потерять эту возможность он просто не мог. — Это не отменяет ещё какой-то заговор, — уставши, но всё же с ноткой неприязни ответил Люциус. — Театр, названный в мою честь, сгорел. Мне уже сказали, что возгорание началось в гримёрке. Сомневаюсь, что это была случайность. Я уже ни в чем не могу быть уверен. И это также не казалось ложью. Эльф выглядел вымученным и теперь, когда он был в воде, можно было также заметить на лице всю ту усталость, подтверждающуюся мешками под глазами. Обычно король пытается всё спрятать, намазывая своё лицо, пряча недостатки. Даже в свой день рождения, что не был таким уж праздником, его лицо не сразу было чисто, лишь слёзы и врачи уже смыли всё тогда. — Но почему ты тогда здесь один? Лучше наоборот окружить себя всеми, — поинтересовался демон, сев на пол у колонны. — Не люблю быть среди всех… таким. Особенно, когда одна из них оказалась ещё одним предателем. Слишком много шпионов, чтобы не подозревать всех. — Я исключение? — хмыкнул парень, не особо задумываясь над словами. Почему-то этот эльф всегда на него странно влиял. Когда тот был зол, то и демон мигом заводился, желая доказать тому свою точку зрения, но стоило увидеть короля в этом странном состоянии, тогда уже жалость лилась через края. Нет, Лололошка не хотел именно прощать или жалеть, поддерживая, но не больше чем нужно. Он лишь лучше понимал, как и почему работает этот загадочный эльф, который был слишком непостоянным. Но снаружи – не внутри и сокрыть эмоции от себя же – было той ещё задачей. Парень много думал насчет их отношений и что вообще происходит. Он всё ещё должен бояться того? Или может щупать дальше? Изначально он планировал воспользоваться королём, обмануть того, не имея жалости к тому, кто забрал у парня столько всего. Только вот время шло, а странные мысли всё больше лезли в голову, поглощая старые. Казалось, что шрамы не так уже болели, как и воспоминания понемногу стирались, заменяя ассоциации на более положительные. Селести и раньше могла что-то сказать про то, чтобы парень был осторожен с их королём и не забывал про всё что было, но теперь он не мог понять, что именно здесь происходит. Она бы не стала работать с Люциусом и потом оскорблять того. Или он был не прав? — Ты ещё одна моя ошибка, которую я допустил, приблизив к себе настолько близко, — тем временем эльф выдохнул, раскинув руки по бокам бортиков от бассейна. Лололошка и не думал о подобного рода ответе и, слушая, как вода понемногу плескается о плитку, молчал. Странно, но вся ранняя злость куда-то почти ушла, а атмосфера вдруг уже и не казалась такой сомнительной. Наоборот, расслабляющей и навевающей на размышления. — Я могу тебе верить? — вдруг спросил он, глядя вдаль. — Что? — Всё, что ты мне говорил ранее. Это была правда? — Наверное? К чему такие вопросы? — Люциус, казалось, никак не ожидал такого. Да и Лололошка сам не ожидал. Так хотелось найти какую-то опору, кого-то, кто, как обычно, скажет, как нужно и что правда. Как дома. Да, он бесился ранее, что все за него что-то решают, но сейчас понял, что сам и приводит к этому. Он сам ищет того самого истинного, кто всё объяснит и решит куда парню идти, словно он сам не может. И ведь ему на самом деле было тяжело. Раньше у него редко стоял выбор. Ты либо становишься лучше и всех поражаешь, либо становишься отбросом, в которого все так зря верили. И ведь по сути он искренне шёл по этим правилам, не отходя куда-то ещё. Его ждало столько всего, но это не было новым. Он знал, что именно там будет и примерно как. На то одинокий остров и одинок, что ничего не меняется, а это спокойствие расслабляет. Буквально заставляет порой забыть о любой угрозе. Только теперь, попав на далёкие земли, демон осознал, как беспечно жил. Насколько не глядел дальше носа и мечтал лишь о повышении, которое ему почти дали. Кто знает, может в другой вселенной он, в самом деле, получил всё это, так и не познав тяжести жизни вдали от всего родного. Он бы хотел такого и себе самому, но уже давно смирился, что домой не вернётся. Как бы там не говорил Джодах, сам Лололошка понимал, что до его народа добраться не могут не просто так. Они специально закрылись и не собираются больше принимать другие народы к себе в жизнь. Даже если его и спасут, то вся задумка у семьи Лумбвергов ему не казалась выполнимой. Даже если бы люди и эльфы, в самом деле, захотели вернуть между ними дружбу. Демоны многое пережили, не веря в их союз, и парень это уважал. Сам сейчас сидел взаперти, словно чужая вещь, но слишком просто свыкся с этой мыслью. Точнее, привык к подобным правилам, постепенно не обращая на них внимания. Словно то, что он не может выйти без наблюдения – само собой разумеющееся, мол, а как может быть ещё? И в то же время того же Люциуса он мог понять. На короля было уже столько покушений или просто страшных событий, после которых ты и не так будешь подозревать каждого. И ведь он был прав. Лололошка может и не делал ещё ничего против того, наоборот, иногда практически спасая тому жизнь, но в итоге это всё не из чистых побуждений. Из страха, желания спасти близких или выгоды – неважно. Лололошка не хотел бы признать, что делает это всё просто так, но и при этом чувствовал себя ужасно. Палка о двух концах, где в обоих вариантах ему не нравился итог. — Не знаю, — он пожал плечами. — Странно думать, что моя главная угроза сейчас сидит голышом рядом и жалуется на жизнь. — Эй! — эльф тут же возмутился, стрельнув свой взгляд в парня. — Я что-то разве не так сказал? — Это прозвучало слишком неправильно и… неловко? — на этих словах Люциус опустился ещё ниже, уже находясь в воде по плечи. Лололошке показалось, что ему не стоит мешать. По крайней мере горячую ванну он точно сейчас не примет, а отсидеться он мог и в комнате, когда она будет пуста. Да и всё его психованное настроение уже не преследовало, заменившись глупой меланхолией, но это слишком частое чувство, чтобы на самом деле на него обращать внимание. — Ну, прости, мне теперь уйти? — он встал, уже ожидая подтверждения своих мыслей. — Нет, — только остановил его голос эльфа. — Останься, прошу. Неожиданно, но парень не смог отойти дальше и в итоге вернулся, глядя на белобрысую макушку, часть волос которой расплылись в разные стороны. Лололошка не мог понять любовь к таким длинным волосам, ведь сам всегда полагал, как это неудобно, но, наверное, для кого-то вроде Люциуса это не столь было важно. Вспоминая остальных, ему иногда даже казалось, что это наоборот какой-то показатель важности, иначе он не мог объяснить такие шевелюры у парней, причём на столь важных должностях. Но он и не мог сказать, что тому же эльфу не шло. Он бы не смог представить того с короткой причёской или и вовсе налысо подстриженного. Это могло идти его собратьям по училищу или службе, где постоянно нужно уворачиваться от ударов и в целом, чтобы ничего не мешалось и не лезло в лицо. Даже многие девушки, которые были в их группе, были не против избавиться от лишней длины, что, в общем, все понимали. Но вот королю, словно не шло ничего ещё, по крайней мере, в голове у демона. И вот он продолжал смотреть на этого странного эльфа, который был буквально противоположностью всему, что о нём мог подумать сначала парень. Безоговорочная уверенность короля сменилась на простое упрямство перемешанное с ненавистью к себе и желанием доказать что-то другим. Излишняя жестокость выходила лишь из навязанного имиджа и глупости. А неимоверное расточительство казалось последствием единого желания получить всё, чего когда-то не было. Со слов короля, конечно же. Лололошка мог объяснить себе всё, каждый поступок привязать к кажущейся тому подходящей причиной. Он ведь мог это даже принять. В последнее время его никто не трогал. Наоборот. Слуги хоть и всё ещё косо смотрели, но никто уже не мог просто напасть на того или сделать что-то ещё. Многие даже привыкли, не так сильно обращая своё внимание на парня, гуляющего по коридорам. Сам Люциус никак это не комментировал, и демон не смог бы точно посчитать сколько раз ему прощали всевозможные вольности, а иногда и вовсе прислушивались. С ним даже считались, чего в первый месяц заточения он и не мог предположить, разве что надеяться. Только вот в том и проблема, что как бы он не был здесь в безопасности, но всё ещё как пленный. И здесь он пытался найти эту суть, что именно ему чувствовать. Данным вопросом он задавался ещё когда получал то подменное кольцо от Тианы и выбрал свою свободу. А так же за этим шла ещё большая неизвестность и некое предательство с его стороны. Изначально он бы выбрал эту сторону не задумываясь, но теперь прошёл через столько всего рядом со всеми здесь, что ощущал себя словно немного прицепившемся к ним. Даже за Воланда он боялся, когда, не задумываясь, кидался обратно в театр и теперь не мог это объяснить. Такая привязанность к чужим существам его пугала всё время. А к чужим ли? Ведь уже больше полугода он здесь и каждый раз твердит, что никто ничего ему не значит, и если вначале это было правдой, то дальше он начинал сомневаться. Беситься на себя, но продолжать делать странные вещи и вливаться во всё это. Он ведь в самом деле мог даже погибнуть в том здании, спасая одного единственного человека, который при этом не был ему даже как таковым товарищем. Он даже не знал, как всех тут называть. Только вот как бы он не злился на Селести, её слова ему казались странными. Она и раньше открыто при нём оскорбляла короля, но никогда не говорила причину. Только намёки и общие фразы, с которыми парень был вроде как согласен, но теперь, когда стал открывать того с другой стороны, не мог понять кто здесь прав. Или они оба ошибаются и просто что-то не поняли? В любом случае только сейчас он понял, что доверял кому-то, в ком теперь не был уверен. Он не хотел, чтобы это было так, но был всё равно обижен и зол, потому на всякий случай решил пока не рассказывать ни про кольцо, ни про тех, кто ему то дал. На всякий случай. Тишина снова заполонила комнату, пока Люциус её не прервал: — Ты, правда, всё ещё меня считаешь угрозой? — Я… — запнулся парень, шагая вдоль бортика бассейна. — Разве я не должен? — Ну, мне показалось, что мы сблизились, знаешь, все те поступки и события. Я вроде ничего больше не делал плохого, — также неловко продолжил эльф, трогая пену рядом. — При учёте, что я всё ещё раб, сидящий здесь взаперти, — высказал уже не в первый раз он своё мнение. И ведь каждый раз получал разную и одновременно похожую на эти слова реакцию. — А что я должен сделать? — он повернулся на парня, выглядя немного сконфуженно. Словно вопрос был не только демону. — Выбросить тебя на улицу, где холодно и ты точно не выживешь? И его слова имели логику, Лололошка даже без угроз бы не решился вновь сбежать в город, зная, что не найдёт там спасения или понимания. Был вариант в виде Лемака, но тот сотрудничал теперь, как он понял, с Джодахом и многое опять упиралось в это. Только вот не всё. — Может быть, я бы и не смог ужиться в городе, но почему я здесь как раб? Хожу только с прислугой, да вынужден всем кланяться? — он продолжал шагать вдоль бассейна, махая хвостом. Люциус на это лишь тяжело вдохнул, пристально глядя на парня: — Потому что иначе я не могу сделать. Думаешь, я дал тебе такой титул просто так? Так вот нет. Это буквально лучшее решение в нашей ситуации: я не подставляю своё имя, всё ещё держа демона в данной ему роли для горожан и в целом всех, кто меня поддерживает или нет, а тебе даётся почти всё, что я могу дать. Да, звучит название не очень, но ведь то, что под ним кроется – не так уж и плохо, — снова логичный ответ, о котором демон сильно не задумывался. — А сопровождение я сейчас делаю почти всем. Можешь ли ты меня винить, когда сам лично не один раз видел, как часто я был на волоске от смерти? Даже наш старик, который лекарь, сейчас без кого-то не может выйти из комнаты, а стражники за ним следят, стоя у комнаты. Идея Воланда. Имя человека немного резануло слух, ведь сразу вспомнилось его нынешнее состояние. И опять парень не мог сказать что-то против. Он ещё как понимал позицию короля, который не без причины опасался за свою жизнь. И если его по идее преданные слуги могли что-то сделать, то демон, который хочет сбежать и подавно выглядит как тот, за кем стоит следить. Но у него остался лишь один недо-аргумент на это: — Так, почему просто не отпустишь? Я уверен, что есть ещё места, где всегда тепло и немного жизни. Я бы смог там прижиться. Мне кажется, что я наоборот только больше проблем тебе приношу, чем пользы. Люциус молчал, когда Лололошка подошёл к нему и теперь сидел на корточках сбоку. Явно думал и парень уже понадеялся на некое озарение. Может, и забирать кольцо не придётся. Возможно, он сможет просто доказать свою никчёмность здесь? Тяжелая задачка, но сейчас он смотрел на задумчивого короля и почему-то начинал в это верить. — Нет, — вдруг оборвал все надежды он. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Но почему? — теперь Лололошка ещё больше не понимал точку зрения эльфа рядом. Они сидели так близко, что Лололошка бы даже мог окунуть свои ноги в воду, но тогда пришлось бы снимать обувь, что ему не хотелось делать. — Ты что-то поменял во мне. Я не знаю что, но даже другие это заметили. Я не могу тебя просто так отпустить, — признание казалось полным чего-то больше, чем было сказано, но Лололошка не мог понять. — И поэтому я должен сидеть здесь? Решил сделать, в самом деле, из меня собачку? Потому что я тебе как-то там приглянулся? — Это… сложно. — Ну так, объясни мне, глупому. Люциус вдруг в ответ посмотрел на парня, подняв, наконец, голову: — Ты ничего не чувствуешь? Лололошка замялся, теперь гадая о значении слов того. Чувствовал ли он что-то? Что это должно значить? Мысль, что король хотел бы подружиться, появилась и была осуждена со всех сторон, но всё равно в данный момент казалось, что речь именно об этом. Король хотел убрать окончательно их натянутые отношения? Перестать бояться его – было бы неплохо, но он ведь король. Они автоматически не в равных позициях, тем более если учитывать расу парня. Они были чертовски в разных положениях, что сулило странную динамику. Ещё и те слова Селести снова промелькнули в его голове. А после и план Джодаха. — О, Румбин тебя дери, Люциус, — сжал свои веки он, всё же усевшись на плитку рядом, перекрестив ноги. — Ты серьёзно хочешь что-то попробовать? В такой ситуации? — Ну, всем не обязательно об этом знать, — он пожал плечами, отводя взгляд. — И мне всю жизнь играть преданного раба? Обращаться только на "вы"? — он хмыкнул. — Не боишься, что однажды раскроют? — Сильно об этом не думал. Скорее боялся, что ты откажешься. Удивлён, что ты так просто говоришь, ну, об этом. — А я и не соглашался. Просто хочу понять твоё мнение. — Вау, всё равно неожиданно, что так спокойно, — Люциус сейчас походил на кого угодно, но не зловещего правителя. Такое ещё больше сбивало весь грубый настрой в его сторону. — Я бы попытался заставить это работать. Хотя бы попробовать. — Хм, — Лололошка смог лишь сжать губы, поднявшись снова на ноги. Это звучало неплохо во всех смыслах. Люциус получает что хочет, а Лололошка меньше мучается и в итоге подбирается достаточно близко к парню, чтобы забрать кольцо. Да по сути он мог бы это сделать хоть сейчас, когда знал, что Люциус намного слабее его, стоит только быть достаточно резким, но ему явно дали знать, что сделать это нужно незаметно. Такое затрудняло задачу, ведь какое-то время ещё нужно будет делать вид, что всё в порядке, а Лололошка даже не знал, как долго. Месяц – одновременно точное число дней, но и при этом он сомневался, что ровно спустя это время за ним придут. Скорее всего, что-то должно будет произойти важное, чтобы укрыть побег демона. Опять же, ему ничего не сказали, видать, опасаясь, что он может что-то испортить. Что также резонно, ведь он вполне может спеться с самим королём, если захочет. Получается так, что ни одна из сторон не доверяла ему на все сто процентов, а сам парень сейчас в каком-то плане сам не мог назвать ответ. Нет, он решил, что украдёт кольцо, но при этом ощущал, что может ещё рассмотреть варианты, когда послушал речи короля. Просто подумать о них, не более. — Если я скажу "да", то ты пообещаешь, что больше боли и наказаний не будет? Ни мне, ни моим близким. — Конечно! Это было бы ужасно во всех смыслах, — он выглядел задетым, но серьёзным в своих словах. — Я не хочу тебе вредить даже без всего этого, правда. Я не врал тогда, когда отключился в твоей комнате. Мне правда жаль за всё, что сейчас… там. Он многозначительно взглянул на спину парня, на что тот лишь фыркнул, но понял намёк. Его спина была настоящим месивом, и понял он это достаточно хорошо, когда впервые взглянул на себя в зеркало. Да, видно было всё равно не так хорошо, но саму суть он понял и в тот момент быстро увёл взгляд от отражения. Это было ему напоминанием, которое Люциус теперь просил забыть. Смешанные чувства. — Тогда это звучит, как что-то возможное, — он продолжил идти по бортику вдоль бассейна. — По крайней мере, я надеюсь… Его слова оборвались на моменте, ведь ни с того ни с сего его нога наступила на мокрую часть, из-за чего ботинок тут же проскользил, а демон потерял своё равновесие. Шёл он по плитке возле воды, и левая нога полетела вправо, тем самым отбросив того наоборот в сторону бултыхающейся жидкости с пеной. Тело резко ощутило не самую тёплую воду, которая мигом начала проникать под одежду и вообще везде. Даже немного попало в нос, из-за чего парень, когда всплыл, начал неистово кашлять и пытаться убрать всё из себя, чтобы дышать. Когда он, наконец, пришёл в себя, то услышал рядом заливной смех, на который не смог сдержать своё недовольное лицо. — Ха-ха, понять не могу, почему вас вообще считают опасными, — эльф выглядел, словно сейчас заплачет от смеха, но пытался держаться. — Я бы тоже хотел знать, почему твой предок решил, что мы угроза, — раздражённый своим положением не смог также порадоваться парень. — Фу, теперь всё липнет. — А что ты хотел? Вода. — Да знаю я, — он съязвил и брызнул ей в сторону эльфа. — Эй! — возмутился парень рядом, дав потоку воды вернуться обратно, залив демона ещё сильнее. — Я специально не мочил волосы, чтобы ты знал! — А я вообще весь мокрый насквозь! — Давай помогу, — он немного хихикал, но подошёл к парню, скинув с его макушки кусочек воздушной пены. Лололошка, может быть, был бы и не против оказаться в бассейне, но желательно в другом костюме и не когда его тело нуждалось лишь в горячей ванне, а не более прохладной версии. Как Люциус вообще всё это время тут спокойно сидел? В любом случае, чем дольше они так были, глядя друг на друга, тем более неловко ощущалось всё. Казалось, что что-то поменялось во взгляде Люциуса, но вот причину демон не совсем мог понять. На него так ещё не смотрели. Лололошка ещё немного тяжело дышал из-за недавнего адреналина, но глаза не отводил, словно попав в ловушку. Он и не успел заметить, как лицо эльфа начало приближаться и только когда почти почувствовал дыхание того среагировал, отойдя. Что-то внутри ёкнуло. — Я не… — он в шоке выставил руки перед собой. — Чёрт, — Люциус же больше казался разочарованным и смущенным, теперь тоже отойдя и закрыв лицо руками. — Прости, мне просто показалось, что ты… и я… Лололошка же туго переваривал всю информацию. Ещё и его болезнь немного затормаживала, что делало его состояние ещё хуже, но в данной ситуации его вывела из себя именно информация. Его всегда учили быстро приспособиться к ситуации и среагировать, но сейчас он просто потерялся в пространстве и даже не мог нормально выразить всё это. «Он меня хотел поцеловать?» — только и крутилось у него голове. — Как же стыдно, — продолжал где-то на фоне шипеть Люциус. А в голове демона была пустота. Словно шипящий звук, сквозь который иногда могли послышаться отголоски звуков. Он буквально завис на время, ощущая, как и сам на время забыл как дышать. — Я, пожалуй, пойду, — лишь смог выдавить парень. Он подошёл к бортику вместо того чтобы дойти до лестницы и подтянувшись на руках поднялся на сушу. Вода продолжала с него литься на плитку, и он понятия не имел, как сейчас будет это всё сушить. Он бы обратился к Селести, и она всё сделала или принесла ему одежду, но он был слишком упрям, чтобы сейчас обращаться к ней. А ещё в шоке. Руки сжали ткань, из которой жидкость продолжала литься, постепенно выжимаясь. Парень просто хотел сделать так, чтобы с него не лилось ручьём, так что несколько минут он пытался создать примерный результат, дабы просто дойти до комнаты и там уже переодеться. Он надеялся, чтобы служанка не сглупила и дверь была открыта. Демон уже пошёл к выходу, как вспомнил про второе существо в комнате, которое сильно приутихло. Он обернулся и заметил, что тот всё ещё сидит в воде и кажется, продолжает мяться и в целом сгорбился. — Ты будешь выходить? — он спросил, даже не зная причину своего интереса. Ему хотелось почему-то бежать куда подальше, но при этом слова вышли сами собой. — Ага, — вдруг опомнился эльф, так и не повернувшись на парня, но обративши на него своё внимание. — Как только выйдешь. Я тут просто немного… И тут Лололошка вспомнил, что в отличие от него тот мылся, и кажется, что был совсем без одежды. Пена его скрывала, да и сам демон не особо опускал взгляд, но вылезти тот не мог, пока не окажется наедине, потому парень поспешил выйти. — Понял! — лишь крикнул он, уже практически выбегая из купальни. Только добежав до комнаты и сняв с себя всё лишнее, он смог перевести дух. Его сердце, оказывается, всё это время бешено билось и явно не от бега. Прошедший диалог продолжал крутиться в голове, снова и снова переходя в эту неловкую сцену. Лололошка только теперь понял, что неправильно мог трактовать всё сказанное королём. Он чертовски оплошал. Его не просто это смущало, его пугало это по какой-то причине. Он просто не ожидал, что кто-то посмотрит на него с такого угла, особенно здесь. Особенно блядский, мать его, король. Всё это просто казалось бредом, его галлюцинациями, но не реальностью. Мысль, что он мог не останавливать того поглощала, как бы ни пытался парень её отбросить. Это не правильно. Со всех сторон. Он просто хотел сблизиться с тем, в плане доверия, но не настолько же. Хотя иногда появлялись размышления насчет того, что это может сработать, но ему не нравилось, что внутри что-то переворачивалось от одной только мысли. Он в самом деле ещё никогда с таким не сталкивался или ощущал. Он часто видел, как другие заводили отношения или просто делились своими вкусами, поглядывая на девчонок, но сам он никогда не имел такого восторга. Ну идут и идут себе, чего такого. Его даже дразнили на этот счёт, пытаясь с кем-то свести, но он каждый раз отнекивался и просто говорил, что настроен пока что на карьеру и всё это ему не интересно. Он ведь так считал. Но почему сердце тогда так стучит, а дух захватывает от одной мысли? Он бы прировнял это к страху, но он слишком часто ощущал это чувство, чтобы перепутать и оно лишь играло частичную роль. Ему было страшно, но теперь из-за себя же и своих мыслей. Что бы подумали о нём все родные и рогатые собратья? Поняли или заклеймили бы предателем? Такая неопределённость кружила голову, из-за чего он даже не замечал своего нагого тела и холода пробирающего кожу. Это было сейчас слишком неважно. Всё ушло на задний план, а рука уже неистово начала тереть пальцами серьги, в момент даже почувствовав из-за этого боль в мочке уха. Ему нужно было успокоиться, но некая паника поглотила. Всё слишком стало сложно, когда казалось, что сложнее уже быть не может. Лишь стук в дверь его отвлёк, но только он хотел крикнуть, как заметил слегка открывшуюся дверь и быстро выброшенный ключ с запиской. После, дверь сразу закрылась, и вдали уже послышались удаляющиеся шаги. Он подошёл, взяв один ключ и помятый листок, явно от оторванной откуда-то бумаги, написанной далеко неидеальным подчерком. «Приходи после последней замены в открытый зал», — гласило короткое послание.

∙∘***∘∙

Вокруг темно и лишь из окон рядом идёт легкий поток света от луны, но демону это не мешало. Он сомневался, стоит ли сюда идти, но в итоге решил, что пропустив – может пожалеть. Разве кто-то собирался его этим подставить? Это было очень странно, ведь тот же и подбросил вещи и дал доступ к выходу. Кстати, ключ оказался как раз от его двери и именно так демон смог выбраться из своей комнаты, тихо и впервые самостоятельно, таким образом, открывая себе путь на волю. Ключ быстро оказался в его кармане. И вот теперь, когда большинство стражи было сосредоточено по другим точкам, которые парень опять же заучил, он сел возле рояля и ждал. Чего именно он не знал, лишь ощущая дикое желание лечь и уснуть, но не позволял себе такой слабости. Что-то внутри тревожилось. Он в целом оставшийся день был нервным, не зная, куда себя деть. С Селести он также не хотел общаться, на что уже та перестала пытаться найти подход, как ранее, быстро приняв их молчанку и это странное для обоих полноценное игнорирование существования друг друга. И вот он услышал шаги, которые принадлежали явно кому-то одному. Заложенный нос ещё мешал, из-за чего почти все запахи были перемешанными и из-за этого он буквально ненавидел болеть. Слишком много проблем, особенно в его положении, но благо он ещё не был прикован к постели. И тут он заметил силуэт девушки. — Джана? — он удивлённо вылез из некого укрытия. Она кивнула, но приложила палец к губам, показывая идти за ней. Лололошка изначально ещё сомневался, но теперь и не думал спорить, лишь гадая, что от него хотели. Ну и конечно же волновался, что их засекут, но казалось, что девушка рядом была более уверена в своих движениях, неожиданно резво идя вдоль коридора, не издавая шуму. Они прошли совсем немного, заходя в одну из комнат, после демон заметил, что девушка зажгла свечу, что всё это время держала при себе. У него было достаточно вопросов, но темнокожая эльфийка начала раньше него: — Рада, что ты пришёл. — Зачем ты меня позвала? Ещё и таким образом, — он, в самом деле, был сбит с толку, смотря на ту. — Утром много ушей, — покачала она головой, опустив веки. — Очень… интересный способ позвать меня, однако. — Южные эльфы уважают тишину, и я решила поступить по старинке, — некоторые её слова звучали немного неправильно в плане ударения или произношения. Но стоило ей ответить, как Лололошка услышал шорох и быстро среагировал, глядя в сторону шума. Это было за дверью и он на автомате прикрыл девушку собой, что было глупо, но он не хотел, чтобы ей влетело. Он подошёл к выходу из комнаты и только так унюхал знакомый запах вишни с порошком. — Заходи уже, — он не смог скрыть своего раздражённого тона. Дверь открылась и за ней показалась ещё одна служанка. Селести смотрела не менее скептически и с предъявой. Её глаза прошлись по двум стоящим перед ней, словно сканируя их. — Что вы тут делаете? Оба, — спросила она. — Я… — заикнулась Джана, но не смогла что-то сказать. Точнее, даже не успела. — Такой же вопрос к тебе, — вступил в эту дискуссию за южную девушку он. — Следила за нами? Селести даже фыркнула, не выглядя ни задетой, ни пойманной: — Следила, но конкретно за одной особой, — она покосилась на Джану. — Которая забыла, что я ложусь спать позже всех и похоже ещё свои мозги в придачу. — Селести! — парень не мог не возмутиться на подобный тон. — Что? — она скрестила руки. — А если бы кто-то ещё другой её заметил? Оба бы сейчас плакались страже, мол, это всё большое недоразумение. — Так ты не будешь нас сдавать? — Джана с надеждой взглянула на ту. — Конечно нет! Я может и зла, но не монстр, — после она закатила глаза. — Как некоторые блондинки. — Сэл не такая! — вдруг вцепилась во фразу ранее более тихая девушка. — О да, она вообще святая. Особенно когда шпыняла тебя, обзывая всеми теми словами. Как там было, не помнишь, чернявка? Лололошка ощутил себя лишним, не совсем понимая контекст, но ему явно не нравилась атмосфера в этом месте. Он надеялся, как наверное и сама южная эльфийка, поговорить наедине, о чём она и сказала ранее, но теперь простого диалога явно стоило не ожидать. Особенно когда никто из них не был сейчас в состоянии спокойно общаться друг с другом. — Мы поняли, что нужно быть осторожнее и всё такое, но теперь ты можешь возвращаться к себе, Селести. Нам хватит грубостей на этот день, — попытался выровнять он ситуацию. — О нет, я никуда не уйду отсюда без вас, — она укоризненно посмотрела на Лололошку. — Вот почему ты постоянно лезешь куда-то, где тебе явно быть не стоит? — потом она перевела свой взгляд на Джану. — А от тебя я вообще такого не ожидала. Самая блеклая, а оказывается в тихом омуте черти водятся, да? Или ты это у него набралась? Какими бы слова не были острыми или даже грубыми, девушка напротив не пыталась снова нападать в ответ, снова вернув своё обычное миролюбивие и что-то подобное спокойствию: — Мне нужно было поговорить с Лололошкой. Лично. — Зачем тебе это, Селести? — уже парень спрашивал. — Затем, что, во-первых, я не собираюсь упускать ваши милые посиделки, когда мы в замке короля, а во-вторых, потому что просто могу, и вы меня не сможете выгнать. А теперь перейдём всё же к сути? Что ты от него хотела? — она казалась настроенной серьёзно. Лололошка бы хотел возмутиться или прогнать ту, но не желал создавать шуму или, не дай бог, привлечь ещё кого. Потому подумав, он решил, что придётся мириться с ещё одним слушателем. Правда, оставалось узнать, что на этот счёт думает вторая эльфийка. Она не казалась такой уж злой, но парень уже не был уверен в её настоящих чувствах. — Ладно, ты можешь оставаться, — всё же сдалась Джана, тяжело вздохнув. — Но всё, что я здесь скажу – останется между нами и только. Так? — Так, — кивнула на это Селести. Похоже, такой некий договор устроил обоих, так как они подошли друг к другу и Джана продолжила: — Хорошо. Я долго думала на этот счёт, но в итоге решила рассказать об этом демону, — она перевела свой взгляд на него. — Я и никто больше не должен был об этом знать, но боюсь, что кто-то всё же должен. Мне всё равно, что будет со мной. Больше это не важно. Но неприятные ощущения меня посещали очень долго и по моим поверьям это не к добру. Что делать с этой информацией решать вам, но я надеюсь, что ты будешь достаточно аккуратен в решениях. Я не чувствую от тебя плохой энергии. — Но почему ты всё же не могла это также написать или рассказать в той же комнате у меня? Это намного было бы безопаснее, чем вот так бегать по замку, — Лололошка даже немного был польщен таким словам, что его выбрали несмотря на всё, но не мог понять подход девушки. — И не то слово, устроили цирк посреди ночи, — пробурчала Селести рядом. — Чего ты стала такой ворчуньей? Даже мисс Линет столько не вздыхала из-за пустяков, — парень не смог сдержать и своего комментария. — Ну простите, что у меня был тяжёлый день, когда один придурок чуть не умер и его нужно латать, а второй мне решил капать на мозги с самого утра, а теперь шляется по замку. Не всё время мне быть добренькой и вечно понимающей, — последнее она почти прошипела, опять заводясь. — Ах, это я капаю на мозги? А не хотите ли вы понять причину? Или всё это время ты просто пыталась играть такую хорошенькую, а теперь сняла маску? Ты ведь такая теперь "Миссис загадка" у нас, — продолжал он. — Ещё раз повторяю, ты ничего не понимаешь и… — Тише! — их оборвала Джана, выставив руки и закрыв глаза, словно показывая знак "стоп". — Я продолжу рассказывать при условии, что вы не начинать снова ссориться. Слишком много ненужных слов. — Прости, мы закончили, — покачал головой демон, отходя немного от северной эльфийки, которая цыкнула, но также кивнула. — Продолжай. — Так вот, я позвала тебя не просто так именно сюда. Сомневаюсь, что ты был в этой комнате ранее, так как она зачастую закрыта, но мне повезло получить ключ сюда; посмотри вокруг, — она подняла свечу, дабы огонь осветил немного больше. И только теперь Лололошка вообще обратил своё внимание на то, что его окружало. В комнате имелись окна, но они все были плотно завешаны шторами и рюшами, потому без освещения обычному эльфу было бы крайне сложно тут ориентироваться. Но самое интересное оказалось вокруг. Точнее, непривычное. Обычно демон привык видеть всё самое красивое в замке, где основные и большие комнаты представляли собой сборище всего самого шикарного и изысканного. Он ведь в самом деле привык к подобному, но данный вид явно выбивался из всего ему известного. Комната была завалена, причем не простыми вещами, а картинами, шкафами о которые те часто упирались, различными статуэтками и прочими явно дорогими, но по какой-то причине лежавшими здесь предметами. Он прошёлся вглубь, осматривая их и не совсем мог понять, почему оно здесь и неужели комнату в самом деле решили всем этим завалить, просто забив на ту. Он провёл пальцем по поверхности одного там стола и понял, что никто даже не протирал всё это, что делало место явно даже не для прислуги. Даже закрытые шторы теперь казались не просто так таковыми, ведь в других комнатах это была редкость. — Что это за место? — он спросил. — Большая кладовая Грантов. Сюда скидывали всё достаточно дорогое, но ненужное в основном замке. Сюда редко кто заходит, так как никому не интересны вещи здесь. Даже многие служанки не имеют сюда доступ за ненадобностью, — Джана пошла за ним. — Но как ты получила ключ? Я здесь дольше тебя, но не припомню, чтобы хоть раз его могла держать в руках или даже видеть, — Селести казалась даже немного возмущенной, словно недополучила что-то. — Мне его подарила подруга, — просто ответила та. — Я не знаю откуда у неё оно было, но отныне она это доверила мне. Ей оно явно больше не пригодится. — Стоп-стоп-стоп, — остановилась она, помотав головой. — Только не говори, что это то, о чём я думаю. Только не эта придурковатая. — Ты ничего не знаешь, чтобы так говорить, но это не всё, что я хотела показать, — она прошла дальше. Лололошка тем временем изучал картины стоящие на полу и вдоль стен. На них были написаны разные эльфы и даже несколько людей, но все они были здесь и краска у некоторых явно была немного ободрана или в той же пыли. Парень бы изучил каждую, но последовал за девушкой, когда она подошла к стене, где висела одна картина. Женщина на ней не улыбалась, строго смотря перед собой, хотя среди всех остальных, что выделяло её среди остальных мужчин, зачастую находящихся на одиночных портретах. Да и сам взгляд казался жёстче, чем у остальных дам, которых видел парень ранее. — Не может быть… — ахнула Селести. — Ты ведь тоже знаешь, кто здесь изображён? — спросила Джана. — Я догадываюсь, — она кивнула, заворожено осматривая полотно, которое освещала вторая служанка. — Ризия Миэль де Грант – первая и единственная королева, которая взошла на трон. Я думала это байка, которую бабушка выдумала. — Очевидно, даже в таких патриархальных и строгих королевствах бывают трещины, — эльфийка казалась сосредоточенной и задумчивой, проводя рукой по немного выпирающему маслу, которое защитили только слоем чего-то прозрачного. — Это даёт надежду, но не когда эта история снова была закопана куда подальше. Селести вдруг спросила: — Так это ты нам хотела показать? То, что Гранты решили скрыть подобную часть их истории? Как это поможет? — Да, я тоже не совсем понимаю, зачем это нам, — добавил своё слово Лололошка, как бы он не был удивлён. Он знал, что в Монс-Блектауне не почитались девушки как правители или в целом в ведении бизнеса, чаще отдающие себя семье и браку, хоть и поражался подобному каждый раз. На его земле если ты девушка, то автоматически получаешь некую броню, так как Госпоже важно, чтобы все они были здоровы и в целом хорошо себя чувствовали, а это подразумевало и психологическую часть. Некоторые парни могли на это дуться, но никто не мог поспорить, что у них и так проблемы с рождаемостью, а принуждение на девушках просто не работали, как у тех же людей. Организм демонов слишком сложно переносил всё это, так ещё и долго, чтобы обхитрить и обойти женские желания. Потому в их культуре четко стояло уважение и помощь всем, кто буквально дарил новую жизнь, проходя такие муки ради этого. Но здесь всё было иначе, от чего он также изумлённо смотрел на нарисованную женщину, теперь лучше понимая этот взгляд. Это был взгляд той, кто был готов идти до конца даже там, где её не ждали, но она не сдавалась. Кажется, остальные также это заметили. Но вот для чего ему эта информация? Зачем девушка так рисковала, зовя его, разве только чтобы рассказать про существование одной королевы? Он вряд ли мог что-то сделать с этой информацией. — О, я хотела вам показать не картину, — она вдруг взяла ту за край, начав тянуть на себя. — А то, что за ней. Сначала Лололошка не понял о чём речь, но потом вспомнил свою вылазку с Селести ранее и быстро догадался. Он подошёл, чтобы помочь поднять картину и самолично увидеть снова дыру в стене, за которой стояла тьма. Он даже испытал некое чувство дежавю. — Я знала, что где-то ещё должен быть такой проход, — позади послышался голос Селести, пока она не подошла. — Есть ещё один? — удивилась вторая девушка, первая полезшая внутрь, пока демон продолжал держать картину. — Да, в нашей прачечной, представляешь? — она последовала за ней, хоть и более неуклюже. — На самом деле скучное место. Ничего нет, только в другую комнату можно выйти, не более. Тем временем и сам Лололошка подтянулся, снова дольше всех провозившись с не самым большим отверстием. — Думаю, эта небольшая комнатка явно не покажется тебе скучной, — лишь сказала Джана, поднимая всякие бумаги. — Можете оглядеться. Пока две служанки были вынуждены везде освещать себе объекты свечой, хоть она и неплохо справлялась, но не идеально в таком маленьком пространстве, Лололошка же мог снова осматривать всё без этого и он был поражён. В отличие от прошлого потайного хода – здесь было далеко не пусто. Да, снова место казалось просто выложенным камнем, но среди всего кишели снова разные вещи, только казалось, что как раз они уже были намного сокрытнее, чем всё то, что они видели раньше. Он явно мог видеть много разных писем, некоторые были порваны или почти сожжены, но также там присутствовали и целые варианты. — Откуда такой, как Сэл, знать про это место? — Селести спросила. — Она мало говорила про эту часть, я знаю только то, что она здесь часто бывала, — Джана продолжала рассказывать. — На самом деле я не должна была узнать про эту комнату. Это было что-то вроде её секрета и места уединения. Знаешь, что-то вроде уголка, где ты можешь почувствовать себя в безопасности, когда даже личной комнаты у тебя нет. — Жить среди всех без возможности побыть одному – то ещё испытание, — всё же кивнула она. — Вот и она так думала, когда приходила сюда. Правда, один раз я заметила, как она пару раз уходить и в итоге решила за ней проследить, прямо как ты. Тогда я и узнала про это, а она не смогла меня почему-то выгнать. После, это место стало уже нашим, так как мы пробирались сюда вместе и отдыхали от всего, иногда общаясь. Понятия не имею, по какой причине она решила со мной всем поделиться, но мы здесь смочь сблизиться. — Хочешь сказать, что наша злюка убегала от всех сюда и приютила тебя к себе что ли? — Хочешь – верь, хочешь – нет, но она не злюка и не всегда была такой. Я это поняла и приняла. — А я вот что-то не могу понять, как ты так можешь говорить после всего, что она сделала. Со всеми нами. Она буквально тиранила нас, создавая свои порядки, а я и вовсе натерпелась от неё. Эта сука буквально мне спуску не давала, а я пыталась просто выжить среди всего этого балагана. И вот её ты поняла и приняла? — Селести вдруг слегка толкнула девушку в плечо, от чего та ахнула. — Я не люблю конфликты, но при мне никто не смеет оскорблять Сэл, что и так уже натерпелась за свою жизнь, оставьте её хоть после смерти, — вдруг и Джана опять оскалилась, хоть и с более массивной злостью, чем быстрая и резкая у северной эльфийки. — Она была той, кто хотел нас защитить, а тебе просто не доверяла. Особенно когда ты начала общаться с демоном. — О, это явно было причиной столько раз приказывать другим меня игнорировать и портить мои вещи из раза в раз. Да она просто возомнила себя королевой улья, словно может кем-то тут править и ведь она это делала! Она ведь не только портила мне жизнь! — Она просто боялась снова, чтобы кто-то пережил её боль и всё! Она не просто так всех закрывала по ночам! Не просто так брала на себя всю ту ответственность! Сэл переживала побольше всех нас, и я видела лично, нет, я сама вытирала ей чертовы слёзы, когда у неё были приступы! Всё это время она хотела помощи, но терпела ради других, дабы не стать слабой, — казалось, её, обычно тихую и мягкую, прорвало, а иногда можно было услышать непонятные слова, но парень мог бы предположить, что это что-то вроде иностранных ругательств, так как одно слово было и у самих фиебре в лексиконе на их языке. — Думаешь, она быть рада, когда ты начала водиться сначала с рабом короля, а потом и с главарём тех охранников, пара из которых буквально испортили ей жизнь? Да она места себе найти не могла! — Так чего она не подошла ко мне хоть раз поговорить? Ни разу я не видела, чтобы она попыталась! — А ты бы её послушала? Поняла бы её опасения и всё недоверие? Ведь никто этого раньше не сделал, когда она истекала кровью и не только, да молила помочь. В отличие от тебя, мы здесь, не потому что сами решили, и уж прошу меня простить, но явно не получаем за это всё деньги и неожиданный отпуск на месяц. — О, ты тоже меня теперь обвинишь, что я с кем-то трахаюсь за это? Так вот обломись, я понятия не имею, почему это произошло. — Мне всё равно, что ты сделала ради этого, но она поклялась, что не допустит снова худшего. Ты не казалась и не кажешься надёжной. Даже демон смог её понять лучше, потому я и решила помочь. Он единственный, кто попытался её спасти, — тут из её глаз полились слёзы. Лололошка подошёл, пытаясь её теперь кое-как успокоить, также попытавшись её приобнять: — Всё будет хорошо, Селести никому ничего не скажет, не плачь, прошу, — ему было жалко девушку, да и не ожидал он такого уныния здесь. — Вы не понимаете, она мне буквально доверила всю свою душу. Открылась. А я её не спасла. Не смогла вытащить из этого ужаса и из-за меня она поддалась греху. Я ведь знала, что она потеряла последнюю надежду, когда она получила то письмо, что ей лгали всё это время, но не смогла ей помочь, — Джана совсем потеряла все силы, уткнувшись головой в грудь парня, словно хотела где-то спрятаться. — Обещала, что мы выберемся и начнём жизнь с чистого листа, где мы забудем про всё насилие и ужасы. Что она обретёт свободу от отца, а я вытащу родных из всей той грязи в барах, в которую сама чудом не попала. Я её подвела. — Тише-тише, она сама выбрала свой поступок тогда, — Лололошка гладил её по волосам, пока Селести рядом просто смотрела, теперь не влезая во всё это. «Я сам лично видел», — добавил он про себя, вспоминая тот случай. — Нет, она просто уже не смогла этого вынести. Это был не её выбор, а неимение его. Она ведь хотела стать воином, одним из тех, кто защищает город. А в итоге из-за пьяного отца и одного мудака потеряла всё. Первый раз был в четырнадцать от самого близкого друга, когда её посчитали грязной для замужества. А потом и здесь. Но она никогда не была "грязной". Никогда… Девушка напоминала растёкшийся блинчик, иначе бы демон её не описал, ощущая, как она теперь дрожит. Он не был уверен, как стоит помогать, лишь продолжая поглаживать её по голове и иногда говоря, что всё будет хорошо и она ни в чем не виновата. Увидев её в первый раз, он бы и не подумал, что эти двое как-то связаны, ведь никто из них не выделялся и в целом ему казалось, что умершая гнобила новенькую. Джана ведь тогда ему открылась. Как-то это казалось странным, что она в итоге что-то ему сказала, хотя была вроде как на стороне ещё живой служанки. — Я не могу понять одно, почему она так себя вела с тобой тогда? Ну, учитывая ваши посиделки и всё подобное, она тогда явно не скрывала презрение к тебе, уж я-то помню, — всё же озвучила мысли за обоих Селести. — Мы не сразу поладили, ты ведь сама понимать, что она закрытый эльф. Она делала мне поблажки, но никто этого просто не видел, чтобы не быть лишних вопросов, — покачала она головой. — Я сама попросила её об этом. Нам не нужно было лишнее внимание. — Но ты помогла мне тогда, — Лололошка также вспоминал свой первый и последний заход в логово служанок. Если всё это правда, то они очень хорошо скрывались, так как он, в самом деле, был уверен, что Сэл ту запугала. — Это та часть, от которой я страдать. Она не сказала мне, что во всём этом замешана. Лишь говорила, что устала и скоро всё изменится, а тебе я поверила, так как почувствовала добрую душу, как научила меня матушка, — она снова всхлипнула, но уже отошла от демона. — Узнала я всё лишь в последний день. Тогда она клялась, что король умрёт, а она со мной сможет убежать и убить отца. Она… её держал лишь брат, ради которого она была здесь. Оказалось, что тот ради кого всё это было – давно был мёртв. Она была на грани. И я знала про это, но не отговорила её. Просто не смогла отговорить, надеясь, что она сможет это пережить и всё получится. А в итоге сама же её и подставила! Селести на всё это лишь выдохнула: — Чёртов Люциус. — Не скидывай всё это на него, — огрызнулся уже демон, сам не заметив, как встал на сторону короля. Особенно это было ему странно и в новинку после недавних событий. — А на кого? В его замке происходит настоящий ад, а он там отдыхает, заботясь только о своей жопе. Я не понимаю почему ты вообще его защищаешь, Ло, — эльфийка продолжила, говоря, как и ранее. — Потому что помнишь, как ты мне сказала, мол, все мы здесь заложники? — вдруг вспомнил он их диалог у Бастиана ещё в тот далёкий раз. — Так вот, его это также касается. Просто никто не решил ему помочь понять, как всё работает. — Ты глупец, если, в самом деле, поверил ему. — Давай закроем эту тему. Я не поменяю своего мнения, — отошёл от них парень, продолжая оглядывать вещи вокруг. — Мне жаль, что с Сэл это произошло. Никто не заслуживает всего этого, но вещи случаются. Главное, не возлагай на себя вину, Джана. Оно того не стоит. Он это сказал сейчас ей, но при этом знал, что сам это делал и иногда продолжает. Он буквально ощущал себя играющим на две стороны и даже не мог понять, куда в итоге попадёт. Разум понимал, что ему стоит оставить короля, видя все ошибки в его системе, но и мысль, что многое было создано далеко не им, присутствовала. Может, Люциус и лгал, но кто обещал, что после его смерти будет лучше? Кто должен взойти на трон? Ему казалось, что как минимум одна здесь знает больше, чем говорила, от того он ещё сильнее зажмурил глаза, пытаясь уйти от этой темы. Он и так уже устал от всего. Ещё и насморк не давал иногда сосредоточиться, но он не хотел смотреть, что происходит за ним. Девушки, кажется, ещё о чём-то тихо говорили и шуршали, но он не лез, так как погрузился в странные документы, которые явно что-то значили, но он не совсем понимал, находясь вне контекста. Различные компроматы были буквально везде, что хотелось бы предъявить тому же Люциусу, но почему-то парню казалось, что тот также не имел понятия ни про это место, ни про сами бумаги. Это можно использовать только для народа, да и то, если кто-то поверит. На самом деле, его в итоге кое-что привлекло. Одна папка из кожи, в которой лежали листы уже давно пожелтевшей бумаги, но самое интересное было изображено именно там. Он не смог скрыть своего удивлённого вздоха. — Эм, девчат? Вам нужно это увидеть, — изумлённо пролепетал он. — Божечки! — тихо, но воскликнула Селести, подошедшая к нему первая. И Лололошка был с ней полностью согласен. В руках он держал стопку рисунков, аккуратно выведенных чем-то вроде угля, и это была женщина. Нет, не просто женщина, иначе бы его это не привлекло. На всех листах была нарисована одна конкретная дама, на лбу у которой были рога, а позади виднелись крылья. Они сейчас смотрели на рисунок демона, в месте, где их считали чуть ли не мифом. В грёбанном замке Люциуса. — Не может быть, — он провёл пальцами по бумаге, снова их перебирая и рассматривая. Все наброски были сделаны в разных ракурсах и временах, так как девушка была в разной одежде и с разными эмоциями. На первых рисунках она была либо серьёзная, либо просто дружелюбная, но чем дальше они шли, тем настроение всё больше менялось, а улыбка спадала с её лица. Сами позы из обычных стоячих или сидячих становились более детальными и открытыми. Лежачими. Парень изучал и не мог поверить, что здесь что-то было такое. За столько времени он буквально потерял связь их народов, зная историю, но теперь он окончательно понял, что их виды плотно были связаны когда-то. Набросков было много, только вот в один момент он не смог продолжить. Если изначально девушка была одета и выглядела скорее официально, то в конце та казалась растрёпанной и в итоге даже голой. Листки оказались на полу, а парень в шоке отошёл, расставив крылья в стороны. Он не мог понять, что это всё значит. Почему это здесь? — Видно, кто-то хотел это утаить, раз спрятал сюда, — констатировала отвернувшая голову южанка. — Я хочу уйти отсюда, — смог вымолвить парень, отойдя. — Соглашусь, — Селести кивнула, также продвигаясь ближе к выходу. Они все вышли, наконец, оказавшись в более открытом пространстве, и выдохнули. Все испытали здесь эмоции и потому сил говорить просто не осталось. Все лишь кивнули, когда решили, что это останется здесь. Лололошка сомневался во всеобщей честности, но выбора у него не было, ведь не он всё задумал. Иногда дни в замке могли казаться вечными и невероятно скучными, словно он попал в вечную кому, откуда не выбраться, но порой за день могло произойти слишком много. Он не успевал за всем, но это явно у него спрашивать не собирались, а ведь ещё нужно украсть кольцо. У него было мало времени на всё, особенно когда появлялось столько вводных. С одной стороны это не дало ему каких-то конкретных ответов, кроме деталей, но и они заставляли голову болеть, когда он пытался всё соединить. Почему Селести помогала Воланду, но была против короля, которого тот так лелеял? Кто давал все эти задания и информацию Сэл? При чём тут демоны? Всё это не давало покоя, но силы его покидали уже давно, так что он и не заметил, как оказался снова в своей комнате, так и не отдав ключи. Подушка оказалась безумно мягкой, как и сам матрас, а сон пришёл быстро. Правда, вся ночь была в итоге невыносимой, опять наполненной кошмарами, так что выспаться он так и не смог, просыпаясь в поту и слезах, всё ещё слыша крики и своё учащенное дыхание. Всё было бы как обычно, только вот поднявшись, он заметил ещё одну записку со знакомым подчерком, которую тут же прочитал: «Старик знает всё. У него правда».