Эти странные студенты

— Хэй, куда ты так стартанул? Подожди своего соседа-инвалида, — недовольно прикрикнул Тарталья, смотря в удаляющуюся спину соседа. — Ничего не знаю, твоя нога давно зажила, — не останавливаясь ни на секунду, ответил Итэр. — Ах так? — фыркнул Чайлд, неожиданно ускоряясь и вмиг обгоняя зазевавшегося парня. Тот несколько секунд ошалело хлопал глазами, но, заметив ухмылку на лице соперника, быстро собрался и бросился за ним. Прошёл уже целый месяц с тех самых событий в переулке. Итэру всё же пришлось пропустить один день в университете, так как опухшая щека явно заинтересовала бы студентов и неравнодушных преподавателей. Благо, отношения с кафедрами были более чем хорошие, и данный пропуск легко замялся под грузом прошлой прилежной учёбы. Спустя неделю, несмотря на все доводы своего соседа, Чайлд настойчиво поднялся с постели и заявил, что пойдёт в университет. Тогда Итэру только и оставалось, что проверить рану и для пущей безопасности наложить на неё повязку, если она неожиданно откроется. Из-за этого Тарталье пришлось немного пересмотреть свой гардероб и достать ранее горячо любимые серые брюки, которые скрывали характерный выступ бинтов на бедре. Однако тот, кажется, никак не расстроился смене стиля, а наоборот, приободрившись, легко пошутил о начале новой жизни. Многие преподаватели никак не отреагировали на возвращение одного из студентов, продолжая свои лекции в привычном темпе. Однако, стоило Тарталье зайти в аудиторию, где проводил свои пары Чжун Ли, то мужчина сразу заметил знакомую копну рыжих волос, приветствуя парня. Тогда Чайлду впервые стало жутко неловко от того внимания, что уделили его личности, но заметив лёгкую улыбку на губах преподавателя, он невольно расслабился. Та лекция вновь стала самым ярким событием в потоке учёбы — новая тема оказалась так же хорошо знакома студенту и их пикирования на тему тех или иных фактов продолжались прямо до звонка. Постепенно жизнь пришла в прежний размеренный ритм, где дни сливались друг с другом, а единственными развлечениями были книги и разговоры с соседом. Итэр, если не кривить душой, был как-то даже опечален таким поворотом, хотя старался не думать о подобном, так как в спокойствии были и свои плюсы. Да и студенческие обязанности не давали заскучать надолго, и свободного времени становилось всё меньше и меньше. — Фух, ну вот и надо тебе было бежать? — пытаясь отдышаться, наигранно пробурчал Чайлд. Они так и добежали до самого здания университета, периодически сменяя друг друга на ведущей позиции. — Ты первый начал, — с улыбкой выдохнул Итэр, чувствуя, как жжёт отвыкшие от нагрузки лёгкие. Поудобней перехватив лямку сумки, парень первым пошёл дальше. — Ну да, ну да, — перенимая задорное настроение, усмехнулся Тарталья. Зайдя в университет, парни сразу направились к аудитории, где будет проходить первая лекция. По пути им почти никто не встретился, так как время было раннее, а многие студенты предпочитали приходить прямо под звонок. Однако стоило им дойти до поворота, навстречу вышла девушка. — О, — мигом узнал её Тарталья, довольно прищуриваясь. В то же время студентка как-то странно вздрогнула, обходя парочку по периметру и будто стараясь даже не смотреть в их сторону. Это вызвало тихий смешок со стороны Чайлда и непонимающий взгляд Итэра, брошенный на соседа. На это старший лишь отвлечённо махнул рукой, продолжая путь до аудитории. Тарталья не терпел, когда к его знакомым плохо относилось окружение. Именно поэтому, в первый же день «выздоровления», он определил ту компанию, что пускала слухи о Итэре и была причастна к тому случаю в переулке. Студенты, пойманные в пустом коридоре, сначала пытались прикинуться дурачками, а после зажать толпой, так же сыпля язвлениями и оскорблениями, которые всё же обходили именно Чайлда. Однако парень достаточно быстро показал, что делать подобное в его присутствии не стоит, да и вообще лучше держаться подальше от Итэра. Тем, конечно же, потребовалось чуть более весомые доводы, чем слова, но Тарталья постарался сделать всё максимально мягко, дабы потом не появились неожиданные родители, которые захотят отстоять честь своего «дитятки». После этого он долгое время даже не видел эту компанию в стенах университета, но позже прознал, что те заранее планируют свои пути так, чтобы не встретиться с первокурсниками. От подобной трусливости Чайлд еле сдержал смех, чем вызвал недоумевающий взгляд Итэра, который тогда тихо шёл с ним к одной из аудиторий. Тот, конечно, тоже догадался, почему вокруг них становится подозрительно тихо, когда они с соседом встают рядом с одногруппниками. Однако Итэру такой расклад казался самым удачным, пусть и очень жестоким, ведь, вспоминая болезненный синяк на скуле, внутри него просыпался демон, который радостно потирал лапки каждый раз, когда проявлялось влияние Чайлда на толпу студентов. — Кстати, сегодня лекция Чжун Ли опять последняя? — подойдя к нужному кабинету и скинув тяжёлую сумку на подоконник, уточнил Итэр. — О-о, да, сегодня я опять отрываюсь, — радостно встрепенулся Чайлд, повторяя манёвр соседа и облокачиваясь на ближайшую стену. — Интересно, Чжун Ли-сенсей упомянет период времени, когда война была на грани завершения по вине женщины одного из полководцев? — мечтательно протянул парень. — Кажется, если этого не сделает он, то обязательно добавишь ты, — усмехнулся уже привычному энтузиазму знакомого Итэр. Сам парень обожал эти пары, так как на них можно было увидеть реально заинтересованного и пылающего жаждой деятельности соседа. Да и получаемая информация была исчерпывающей и доселе неизвестной, которую явно не найти в простых книгах. — Ой, да ладно тебе — я просто не могу молчать, когда дело доходит до истории, — стушевавшись, неловко улыбнулся Тарталья. Сам он и вправду не раз ловил себя на том, что чуть ли не перескакивал через парту, дабы подойти ближе и беседовать так. Это было странно и непривычно для обычно спокойного и пассивного студента как он, но сам Чжун Ли будто своей аурой пробуждал давно забытое желание учёбы. Этот мужчина обладал невероятными знаниями и умением их подавать, отчего каждый новый факт Чайлд буквально впитывал своей кожей. — Конечно, а как иначе, — с долей сарказма усмехнулся Итэр, замечая лёгкую заминку соседа. Он давно заметил эту странную эмоциональность и открытость к преподавателю, который добился этого так просто, в то время как парень потратил не одну неделю, чтобы произошли хоть какие-то положительные сдвиги. Отчасти было немного обидно, но он старался задушить это неправильное чувство, думая о том, что Чайлд являлся своеобразной личностью, поэтому ему легче сойтись с подобным ему Чжун Ли, нежели заурядным соседом. — Ой, всё, — заметив, что над ним в открытую посмеиваются, надулся Тарталья. Конечно, данная «обида» не продлилась достаточно долго и уже спустя пару минут парни вновь переговаривались о предстоящем семинаре и процессе написания курсовых работ. Звонок ознаменовал начало учебного дня, и сразу после него коридоры заполнились толпами идущих к своим аудиториям студентов. Первой парой на сегодня у парней стояла лекция о новой истории Тейвата, которую вела женщина лет сорока-сорока пяти и явно разбиралась на уровне общедоступных книг и учебников. Конечно, Чайлд бы с превеликим удовольствием пропустил это занятие, добавляя лишний час ко сну, но ответственный сосед вряд ли бы позволил подобному произойти, поднимая соседа ровно в одно и то же время. Как и ожидалось, первая пара прошла в полусонном состоянии — студенты, да и, чего греха таить, преподавательница были явно не настроены на продуктивную работу в восемь утра. Наверное, Итэр, наученный подобному режиму в детдоме, был единственным, кто мог вполне осознанно записывать основные тезисы рассказываемой на лекции темы. Тарталья лишь подивился такому желанию работать, но останавливать соседа было не в его интересах, так что парень благополучно задремал на заднем ряду, где они так удачно расположились. Перемена прошла так же незаметно, как и вся следующая пара, которая вызывала постоянную зевоту со стороны Чайлда, который скучающе смотрел на презентацию, что старательно показывал им престарелый мужчина. Итэр лишь раз неодобрительно глянул на особенно громко вздохнувшего соседа, но, после коротких раздумий, мысленно с ним согласился, устало опускаясь на парту. Оставшееся время лекции парень лишь изредка записывал особенно важные замечания, предпочитая перенять сонливость знакомого. — А ты уже приспосабливаешься к студенческой жизни, — усмехнулся на перемене Чайлд, когда они неспешно брели в сторону следующей аудитории. — Ещё немного и будешь сам предлагать мне пропустить первую пару. — Ага, только в твоих мечтах, — не скрывая сарказма, ответил Итэр, пролистывая свои записи, подготовленные к семинару. — Надеюсь, что доживу до момента, когда тебя не надо будет будить, как маленького ребёнка. — Только в твоих мечтах, — передразнил собеседника Тарталья, расслабленно улыбаясь и потягиваясь. Впереди ещё две пары, а после них долгожданная лекция у Чжун Ли. «Поскорее бы» — мечтательно подумал парень, облокачиваясь на стену возле окна напротив двери аудитории. Итэр проигнорировал ребячество Чайлда, думая о том, что за последний месяц он стал чувствовать себя намного более уверенно в окружении незнакомых людей. Возможно, сказывалось влияние его соседа, у которого, как казалось, чувство стыда даже не шло в комплекте при рождении. И всё же, такие изменения не могли не радовать, ведь одной из главных проблем, которую он видел в поступлении в университет другой страны, была адаптация в новом и незнакомом обществе. Ведь, пусть Монштатдские школы изобиловали людьми особых складов характера, но там всё было привычно и давно известно, в отличии от незнакомого Ли Юэ. — Эй, чего задумался, пошли, а то сейчас все задние ряды займут, — аккуратно тронул его за плечо Тарталья. Итэр мгновенно вынырнул из размышлений, послушно следуя за собеседником. Неожиданное прикосновение напомнило парню о его недавних мыслях, о вопросе дружбы и их взаимоотношений с Чайлдом. Пусть Итэр и чувствовал, что построенная с первого дня между ними стена незаметно разрушается, но это происходило настолько медленно и неловко, что создавалось ощущение, что они никогда не смогут преодолеть свои внутренние проблемы. Всё же, после исчезновения сестры парень не потерял возможность чувствовать и, так же как и остальные люди, нуждался в контакте, а иногда даже тактильном. Однако сосед вряд ли бы обрадовался, полезь он неожиданно обниматься, да и подобное могло наоборот разрушить всё построенное ранее взаимопонимание. В перерыве между третьей и четвёртой парой парни неизменно ходили в столовую, и этот день не стал исключением. Привычные булочки уже не казались чем-то вкусным и предназначались лишь для того, чтобы набить желудок, который начинал печально завывать аккурат под конец лекции. Итэр, как и Тарталья, старались быстро купить и съесть свой импровизированный обед, так как толпа студентов, что наполняла помещение с течением времени, была настолько громкой, что иной раз приходилось заканчивать трапезу от начинающейся мигрени. На последнюю лекцию Тарталья буквально впорхнул, стоило Чжун Ли открыть аудиторию и впустить студентов. Итэр лишь усмехнулся, присаживаясь на первый ряд, рядом с очень возбуждённым соседом, что рвано открыл сумку, доставая необходимые книги и тетрадь, которые были чем-то вроде обязательных неиспользуемых атрибутов. Только сейчас, встретившись вновь с внимательным взглядом преподавателя, Итэр вспомнил последнюю пару древнейшей истории на этой неделе, после которой Чайлд со странным восторгом сообщил, что Чжун Ли позвал его на дополнительные занятия каждый четверг. Тогда парень от души поздравил соседа с этой маленькой «победой», ведь он стал первым студентом, кто удостоился подобной «чести». Однако, как-то быстро об этом прознали остальные студенты и несколько дней после этого преподаватель явно получал немало просьб о подобных занятиях, но, насколько знал Итэр, никого больше не взяли, очень вежливо и филигранно попросив не докучать занятому проведением лекций мужчине. — Итак, сегодня мы поговорим об одной из самых долгих и кровопролитных войн в истории Ли Юэ, — убедившись, что все студенты расселись на свои места и готовы слушать, начал Чжун Ли. Эта лекция прошла точно так же, как и все предыдущие — мужчина рассказывает о событии, задаёт первый вопрос, а потом начинается бесконечный диалог, который случайному наблюдателю покажется своеобразным сражением, но только привыкшие к этому студенты понимали, что видят удивительное общение двух эрудитов этой области. Казалось, что Тарталья и Чжун Ли забывали о всех остальных, находящихся в аудитории людях, сосредотачиваясь только на друг друге. От этих мыслей Итэр почувствовал неожиданное смущение, так как сравнения, которые подкидывал ему мозг, очень отличались по характеру от тех, что свойственны студенту и его преподавателю. В это время же Чайлд чувствовал небывалый азарт, который впервые направлен на сражение не на пистолетах, а на словах. Это было похоже на танец: странный, опасный и очень завлекающий. Они сыпали друг на друга различными событиями, мнениями квалифицированных историков, приправляя это собственными замечаниями и просто беседовали, подмечая каждый нюанс, до которого доставал их широкий кругозор. Возможно, стоит прекратить это безумие в самом начале, но Тарталья настолько втянулся в эту игру, что, кажется, напиши ему сейчас о том, что заказчик готов забрать свою флешку, и он смело проигнорирует это, не желая отрывать внимание от фигуры напротив. Неожиданный звонок заставил вздрогнуть всю аудиторию, что столь внимательно следила за развернувшейся сценой. Кажется, просто не осталось тех, кто не был бы заинтересован в этом своеобразном диалоге. Однако всему хорошему приходит конец, поэтому, с еле скрываемыми вздохами, студенты медленно собирали свои вещи, искренне благодаря преподавателя за лекцию по пути к выходу. Тарталье так же несколько раз кидали шутливые фразочки по типу «надеюсь, ты тоже станешь преподавателем», на что парень открыто улыбался, всё ещё краем зрения следя за статной фигурой за кафедрой. — Увидимся в комнате, — обратился Чайлд к Итэру, когда тот собрал свои вещи. Парень на несколько секунд замер, а после, недолго подумав, кивнул и покинул аудиторию вслед за остальными студентами. Дверь закрылась. В помещении остались лишь двое. — Что ж, спасибо, что согласились посетить эти дополнительные занятия, — прочистив горло, наконец вновь заговорил Чжун Ли. Мужчина ловко отодвинул стопку бумаг, что, видимо, подготовил как опорный материал на лекцию, который никогда не использовал. Вместо него он аккуратно и с поистине аристократической плавностью открыл верхний ящик своего стола и достал оттуда небольшую папку, в которой проглядывались некоторые разноцветные картинки достопримечательностей. — О, нет, это вам спасибо, что пригласили меня сюда — всё же, об этом мечтает каждый уважающий себя отличник этого университета, — отшутился Чайлд, присаживаясь на своё место и с еле сдерживаемым нетерпением следя за дальнейшими действиями мужчины напротив. — Что ж, тогда, это, должно быть, большая честь для вас, и вы должны этим гордиться? — с долей шутки заметил Чжун Ли, обходя свой стол и становясь перед ним. Облокотившись, мужчина на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь тёплым ветерком, что донёсся через открытое окно с вечерней улицы. Лучи закатного солнца заставляли фигуру в свободной белой рубашке и строгих чёрных брюках буквально сиять золотом. На несколько мгновений Чайлда наполнило странное чувство восхищения, которое он предпочёл списать на волнение от первого дополнительного занятия. — Итак, так как вы, несомненно, обладаете обширными знаниями в моей дисциплине, то я решил специально подыскать что-то такое, что сможет удивить и пополнить ваш багаж знаний. — Тогда, мне не терпится начать, — улыбнулся Тарталья, готовясь к самым прекрасным полутора часам за эту неделю. Чжун Ли не обманул и ничуть не приукрасил — факты, что удалось ему добыть были настолько глубокими и удивительными, что Чайлд только и мог, что внимать каждому слову, вылетевшему из уст мужчины. Казалось, что этот момент будет длиться бесконечно, настолько нереальным и в то же время ощутимым он был, парень буквально дышал этими фразами, этим голосом и этой атмосферой. — Таким образом Ли Юэ, — перевернув лист на следующую сторону, Чжун Ли неожиданно замолчал, переводя взгляд в сторону окна. Тарталья невольно проследил за его взглядом и с удивлением заметил золотистую бабочку, что непонятным образом смогла впорхнуть в приоткрытое окно и стремительно приблизиться к стоящему в ожидании преподавателю. Неожиданно мужчина плавно поднял руку, как бы протягивая её к неожиданной гостье. Бабочка, будто поняв этот жест, легко порхнула золотистыми крылышками, что озорно засияли под солнечным светом, и осторожно присела на указательный палец Чжун Ли. Это действие отразилось тёплой улыбкой на лице мужчины. Чайлд как завороженный наблюдал за представившейся ему картиной всеобъемлющего спокойствия и единения с окружающим миром. В Снежной были страшные метели и вечный холод — ни одно настолько же прекрасное существо не могло выдержать этих морозов. В его стране даже люди предпочитали переезжать, в особенно суровые для своих жителей сезоны, в другие, приграничные города. Он никогда не думал о том же, считая, что только слабые люди будут бояться своей родины и гнаться за неизвестной теплотой. Однако, кажется, теперь он больше понимает их, — «они… такие красивые…». — Ох, извиняюсь, я немного отвлёкся, — когда бабочка, видимо, ощутив, что слишком долго находится в закрытом помещении, так же легко вспорхнула с руки мужчины, Чжун Ли наконец перевёл взгляд на студента. Тарталья вмиг встрепенулся, прогоняя неожиданные мысли и стараясь прийти в прежний рабочий настрой, однако, как назло, это получалось из рук вон плохо: перед глазами всё ещё стояла эта картина, которая, кажется, надолго останется с ним. — Что ж, думаю, на сегодня я закончил, и вы можете быть свободны. Следующее занятие будет на следующий день, если, конечно, вы захотите этого. — Да, конечно! — неожиданно воскликнул Тарталья, резко поднимаясь со своего места и, не рассчитав расстояние до парты, ударяясь бедром об её край. Неожиданная острая боль заставила его сдавленно зашипеть, сгибаясь и кладя ладонь на рану. «О Архонты, лишь бы не открылась» — с запоздалым волнением взмолился парень, стараясь восстановить сбившееся дыхание. — Чайлд, с вами всё в порядке? — послышался всё такой же ровный голос, но уже с еле заметными нотками волнения, со стороны кафедры. Парень вмиг постарался собрать оставшиеся силы, чтобы не выдать своего настоящего положения. — Да, просто не очень удачно ударился местом, где был синяк, — неловко усмехнувшись, Чайлд поспешил к выходу из аудитории. Неловко замерев возле самой двери, он вновь обернулся к преподавателю. — Спасибо вам за это занятие — оно было очень увлекательным. — Не за что, рад видеть вас здесь снова, — легко улыбнулся Чжун Ли, однако в глубине янтарных глаз расплавленным золотом плескалось лёгкое беспокойство и другое, сейчас непонятное Тарталье чувство. Решив, что от резкой боли у него уже мутнеет рассудок, парень быстро кивнул напоследок, выходя из аудитории и закрывая за собой дверь. На миг в помещении повисла тишина. Резкий смешок, остановленный в своём начале, был единственным, что прозвучало перед торопливым сбором документов и звонком телефона. - Снова? Скоро буду, - последние слова, услышанные стенами аудитории, прежде чем массивная дверь оглушительно щёлкнула своим замком, ставя некую точку сегодняшнего дня. Дойдя до ближайшего поворота, Чайлд устало облокотился на стенку, выдыхая. Постояв так минуту, он с волнением притронулся к бедру, где под слоем ткани и бинта была скрыта от чужих глаз рана. Легонько надавив, парень с облегчением почувствовал лишь лёгкую глухую боль, которая вполне могла возникнуть от самого факта удара. Отметив, что во время ходьбы приступов рези не было, Тарталья на всякий случай решил уже в общежитии проверить состояние ранения. Пару раз вздохнув, он легко оттолкнулся от стены и неспешно побрёл к выходу, постоянно прислушиваясь к своим ощущениям. Под конец, когда Чайлд уже спускался на первый этаж, он шёл более уверенно, мысленно планируя свой вечер. — Итэр? — оказавшись в холле, парень с удивлением заметил знакомую копну длинных блондинистых волос. Его сосед сосредоточенно читал какую-то книгу, но, стоило ему услышать шаги со стороны лестницы, то взгляд мигом метнулся к источнику. Узнавание мелькнуло в глазах и он, поспешно собрав свои вещи, быстрым шагом подошёл к знакомому. — Ты всё это время ждал меня? — Да, решил, что сидеть одному в комнате будет так же скучно, как и здесь, но зато путь до общежития можно скрасить компанией, — легко улыбнулся Итэр, вместе с соседом направляясь к выходу из университета. — Кстати, как прошло твоё занятие? — Просто замечательно, — с готовностью ответил Тарталья, вмиг приободряясь и со всей страстью рассказывая невероятные факты, что ему довелось услышать за сегодняшний вечер. Итэр лишь понятливо кивал и иногда удивлённо смотрел в горящие глаза напротив. Под пламенные рассказы Чайлда они неспешно шли вдоль пока ещё тихих улиц города, наслаждаясь теплом солнца и лёгкой прохладой ветерка. Прохожих было сравнительно мало, поэтому Итэр чувствовал особенность подобного общения и прогулки вдвоём — всё же, последнее они делали не так часто до этой недели. — И всё же, спасибо, что подождал — совместный поход домой и вправду лучше, — закончив свой рассказ, улыбнулся Тарталья и закинул руки за голову, подставляя лицо тёплым лучам. — Не за что, разве не для этого нужны друзья? — прикрыв глаза, усмехнулся Итэр. Однако, спустя секунду он осознал, что впервые напрямую назвал соседа другом, а потому на мгновение замер, в ожидании переводя взгляд на идущего сбоку Чайлда, который тоже заметил эту маленькую особенность обращения. Тарталья сначала даже не поверил, что услышал что-то подобное. Ему показалось, что Итэр просто сболтнул лишнего и сейчас попросит прощения, заканчивая тем самым любой диалог на сегодня. Однако ничего подобного не последовало и это заставило парня ещё раз убедиться в реальности сказанного. До этого момента он даже не задумывался о том, кем ему стал этот милый парень, что, даже зная его секрет, остался рядом и бескорыстно помогал, возможно, опасному человеку. Подобные мысли чаще всего приводили к выводу о том, что Итэр абсолютно не плохой человек. Тарталья видел многое, а потому подобных «крыс» чувствовал за версту, но вот рядом с пареньком его рецепторы молчали, доказывая не раз то, как ему повезло с соседом. Однако никогда, даже в мыслях, Чайлд не позволял себе называть Итэра другом, возможно, из-за собственных убеждений в том, что с его жизнью заводить друзей опасно, возможно, из-за нежелания поверить в то, что какой-то обычный человек смог стать настолько важным, что он пустил его к себе в душу. И всё же, решение было давно принято. — Да, конечно, — вернув себе тёплую улыбку, повернулся к другу Тарталья. Итэр вмиг остановился, смотря в голубые глаза, такие чистые и ни капли не холодные сейчас. Они пережили немало недопонимания, недосказанности и даже лжи, но здесь и сейчас их сердца открыты друг перед другом, и каждый чувствует это. Конечно, впереди их ждёт немало событий, которые могут как укрепить, так и разрушить их тонкую нить дружбы, но одно они знали точно — вместе будет проще.