Как скажете, мисс Грейнджер!

. Теперь, когда стало ясно, что между ними снова может произойти что-то, — кто знает, что именно, — Драко становится безжалостным, как будто подталкивает Гермиону к тому, чтобы она сорвалась и взяла его прямо на ее столе. Гермиона думала об этом, она должна признаться. Даже несколько раз. Но решила, что не позволит какому-то несносному молодому жеребцу заставить ее трахнуться с ним, как бы сильно он этого ни хотел. Так что, чем больше Малфой давит на нее, чем ближе он стоит к ней с каждым днем — прибавляя дюйм за дюймом, пока в какой–то момент Грейнджер не обнаруживает, что Драко достаточно близко, чтобы она могла слышать, как колотится мужское сердце, — тем больше она отвергает его. Малфой — непреодолимая сила, но Гермиона непоколебима, и намерена выиграть эту конкретную битву. «Черт возьми!»

***

Уезжая в четверг вечером, две недели спустя, Грейнджер говорит ему: — Завтра ты должен надеть галстук. — Она рада, что смотрит на Малфоя в этот момент, потому что то, как понимание «зачем» возникает в его глазах, это лучше, чем некоторые ролики с порно. — Да, мисс Грейнджер, — отвечает Драко, облизывая губы и глядя ей прямо в глаза, и эти три слова звучат у нее в голове всю ночь. Когда Гермиона приходит на следующий день и видит его за рабочим столом, то на мгновение забывает, как дышать. На нем сшитый на заказ, идеально сидящий костюм темно–серого цвета, под ним белая рубашка, и… галстук такого насыщенного красного цвета, что он кажется вызывающим. Костюм простой, но именно это лишь подчеркивает его дороговизну. На запястьях Малфоя поблескивают золотые запонки. Когда он встает, она видит, что у его ремня золотая пряжка. Гермиона старается не смотреть на пах Драко слишком долго, но отвести взгляд трудно. — Доброе утро, — говорит Малфой и разводит руки в стороны, словно красуясь перед ней. — Хорошо, — выдавливает она из себя и в качестве ответа, и в качестве одобрения. Он собирается пройти вместе с ней в кабинет, но Грейнджер быстро качает головой. — Позже. — И закрывает за собой дверь.

***

За обедом она проскальзывает мимо него в маленькую кухню на их этаже и врывается к двум женщинам как раз в тот момент, когда одна из них говорит: — Ты видела, какой на нем костюм? Хорош; я была бы не прочь, если бы он за мной приударил. — И другая издает неприличный стон. Они обе замолкают, когда входит Гермиона. Первая слегка краснеет и смотрит на Грейнджер почти с завистью. Она не знает их имен — они работают в другом отделе, — но они, наверняка, говорят о Малфое. Гермиона ставит еду в микроволновку и размышляет, стоит ли ей что-то сказать, но совершенно точно было бы верхом лицемерия осуждать этих женщин за их слова, после того как она… После всего, что она с ним сделала. «Я должна это прекратить», — в очередной раз думает Грейнджер. Даже несмотря на то, что они пришли к соглашению, и даже вопреки тому, что Драко в любой момент может сказать «нет»; возможно, он мог бы даже уволить ее, если бы действительно захотел. Но Малфой ничего из этого не делает. Он хочет. И она тоже. В конце концов, Гермиона достает еду кончиками пальцев, одаривает женщин довольной улыбкой и оставляет их ревновать к ней, хотя они и понятия не имеют, насколько им следует ей завидовать. Когда она возвращается на свое рабочее место и чувствует, как взгляд Малфоя, провожает ее, то вместо того, чтобы нервничать, распрямляет спину и, улыбаясь, проходит мимо. В корпоративном чате для нее есть личное сообщение: «Я тебе нужен?» Он отправил его, пока она шла к своему столу. Грейнджер ставит еду на стол, приводит все в порядок, задерживается на минутку, чтобы убедиться, что ее не ждут срочные электронные письма, и только потом набирает: «Пока нет». Ей кажется, что даже через стену она чувствует исходящие от Малфоя разочарование и нетерпение, но, возможно, это просто ее собственные чувства, поскольку время приближается к пяти часам вечера невыносимо медленно.

***

Наконец, Гермиона открывает дверь, и Драко поворачивает к ней голову. Она поражена пламенем желания в его глазах. Грейнджер облизывает губы, чтобы вернуть себе контроль, и оглядывает офис. Он пуст, и, вероятно, был пуст уже в течение последних тридцати минут. Малфой встает, и она кивает, хотя догадывается, что он мог бы войти независимо от ее разрешения. Драко не из тех мужчин, которых заставляют ждать, а Гермиона и без того уже довела его до края. Когда он проходит мимо нее, его пальцы скользят по ее ладони, и она вздрагивает. Это похоже на обещание… Но не сегодня. Сегодня Грейнджер собирается выяснить, насколько Малфой может быть терпеливым. Она захлопывает и запирает дверь, и стоит, прижавшись к ней спиной, наблюдая за Драко. Он тоже смотрит на нее. Высокий, худощавый и потрясающе красивый в своем слишком дорогом костюме. Ни у кого из двадцатилеток не должно быть такого костюма; на нем одежда, предназначенная для могущественного пятидесятилетнего мужчины, который держит весь мир в своих руках. Малфой почти вибрирует от желания; его пальцы нетерпеливо постукивают по бедрам. — Что мне делать, босс? — Сегодня они почти не разговаривали, и его голос течет сквозь нее, лаская в каждом месте, к которому прикасается. — Раздевайся и садись в мое кресло, — говорит она. — Голый? Не думал, что ты захочешь, чтобы моя голая задница прикасалась к твоему королевскому трону. — Он так чертовски уверен в себе, что ей хочется закричать. — Выполняй, — сдавленно произносит Гермиона, — но сначала дай мне свой галстук. Она наблюдает, как он развязывает узел, и как полоса красного шелка неровно свисает с его шеи. Грейнджер сглатывает и протягивает руку, чтобы забрать галстук, но Драко шагает к ней и прижимает ее к двери. Он опоясывает галстуком шею Грейнджер, держась за концы; его тело всего в нескольких дюймах от нее, и она задается вопросом, собирается ли он притянуть ее к себе, — может быть, даже для поцелуя? — и станет ли она сопротивляться, когда он это сделает. Но Малфой отступает. — Мне передвинуть кресло на середину комнаты? — спрашивает он так небрежно, как будто не собирается прямо сейчас раздеться и отдаться ей ради забавы. — Оставь его там. Драко вешает пиджак на спинку, поверх кладет рубашку, складывает брюки, нижнее белье и носки. Гермиона упивается его видом и давно уже течет, хотя, наконец-то, видит, что он не идеален: у него небольшой шрам чуть выше правого колена, крохотный синяк на бедре и еще один шрам на плече. Голым усевшись в кресло, Малфой вопросительно приподнимает брови. И это просто неприлично, насколько самоуверенным он выглядит в этот момент. Драко мог бы управлять компанией прямо в таком виде, и никто бы и слова не сказал. «Император голый, но всем плевать». Они смотрят друг на друга через кабинет, а затем Гермиона подходит к другому пустому креслу и ставит на него ногу. Сегодня на ней снова юбка, под ней чулки до бедер и пояс с подвязками, и она задирает юбку, чтобы Малфой мог это увидеть; черная ткань темнеет на фоне ее бледной кожи. Его член сразу же шевелится. Грейнджер умело расстегивает подвязки — утром она практиковалась в этом снова и снова, пока движение не стало естественным, — и стягивает чулок с ноги; Драко наблюдает за ней и с каждой секундой становится все тверже. К тому времени, как она снимает и второй, его член почти болит. — Каков план? — Голос Малфоя хриплый от похоти. — Я собираюсь завязать тебе глаза галстуком, — говорит Гермиона, обходя стол. — Не зря я выбрал свой лучший. — Она стоит перед ним, между его раздвинутых ног, а он обхватывает член, лениво проводя рукой вверх-вниз. Грейнджер следит за ним. — Как видишь, я готов. — Пока нет. Положи руки на подлокотники. — Драко так и делает, с любопытством наблюдая, пока Гермиона берет один из чулков, разглаживает его и, обернув вокруг мужской руки, делает узел, привязывая Малфоя к креслу. Он резко выдыхает, и воздух внезапно становится тяжелым, как перед грозой. — Ты можешь сказать мне, чтобы я остановилась. — Не буду. — Не только сейчас. В любое время. — Не буду, — уверяет ее Драко. — Почему? — Я тебе доверяю. — Когда она отстраняется, чтобы посмотреть на него, он на мгновение кажется ей таким юным и уязвимым, что Грейнджер чуть не отказывается от своего плана. — Сколько вообще тебе лет? — внезапно спрашивает она. — Двадцать четыре. Слишком стар для тебя? — Малфой ухмыляется, и это приносит облегчение. — Или ты предпочитаешь еще моложе, м? — Когда он смеется, Гермиона крепче затягивает узел. Его член напряжен, и она проводит по щели большим пальцем. Драко вздрагивает, но не перестает улыбаться. Грейнджер привязывает и вторую его руку, а потом просит проверить. Чулки легко удерживают Малфоя на месте, хотя она видит, что он немного напрягается. Драко не выглядит испуганным, он выглядит… готовым. — Больно? — Нет. Она снимает с шеи галстук и подносит его к лицу Малфоя. — Тебя когда-нибудь связывали? — Нет. — А… что насчет глаз? Слепота может пугать. — Я готов. — Драко делает вдох-выдох и смотрит ей в глаза. — Как только ты скажешь «стоп», мы перестанем. — Гермиона… — он сжимает губы и хмурится, когда видит недовольство на ее лице. — Сделай это. Она позволяет себе потратить время, чтобы продлить зрительный контакт, а потом кивает и наклоняется к нему, завязывая галстук у него на глазах, в то время как Малфой прижимается носом к ее блузке и губами сквозь ткань ищет ее сосок. Грейнджер выгибается навстречу теплу его рта и тихо стонет. Драко не единственный, кто с нетерпением ждал нового раунда. Она знает, что слишком часто думает о нем. Например, на работе, конечно потому что он всегда рядом и в любое время готов помочь. И дома: в прошлые выходные Гермиона лежала в постели и думала о том, как Малфой приносил бы ей кофе каждое утро… После того, как занимался бы с ней утренним сексом. А три дня назад Грейнджер наткнулась в социальных сетях на глупый мем, и ее первой мыслью было: «Драко посмеялся бы над этим». Влажное прикосновение его языка сквозь ткань блузки, ощущение члена, прижатого к ее бедру, и в целом мысли о Малфое — все это смешивается в горячий коктейль. Гермиона отстраняется, и его зубы на долю секунды вцепляются в ее сосок, до легкой боли, прежде чем он позволяет ей отступить. На его щеках появляется привлекательный румянец, почти сливающийся с красным цветом галстука, повязанного ему на глаза. — И что теперь? — Теперь мы посмотрим, как долго ты сможешь продержаться, — отвечает она. Малфой хмурится, а Грейнджер опускается на колени между его ног, гладит руками по бедрам, пока не обхватывает член своей пятерней. Она проводит большими пальцами по яйцам, массируя их, а Драко резко вдыхает. Когда Гермиона берет его в рот, он громко стонет, будто ему больно, но не говорит «стоп». Она засасывает как можно больше, используя язык и губы, издавая вибрирующий звук во рту, снова и снова до тех пор, пока не чувствует, как его яйца напрягаются под ее большими пальцами, а затем резко отстраняется; член ударяется об его живот. — Блядь, — шепчет Малфой, выпячивая таз в поисках продолжения. Его член темно-красного цвета и блестит от слюны. Грейнджер остается рядом, чтобы он мог чувствовать ее дыхание, но не настолько, чтобы у него была возможность прикоснуться к ней. Костяшки его пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, белеют от напряжения. Гермиона отходит от него; Драко поворачивает голову на звук ее шагов. Она расстегивает блузку. Сегодня Грейнджер специально не надела лифчик, — риск, о котором никто, кроме нее, не знает, — и ее возбуждает то, что она оставляет блузку расстегнутой, а пуговицы задевают чувствительные соски. Малфой еще несколько раз втягивает ртом воздух и делает несколько успокаивающих выдохов. — Ты в порядке? — спрашивает она. — Конечно. Гермиона возвращается к креслу, на котором он сидит, сводит его ноги вместе, а затем садится на Драко верхом, осторожно опускаясь на середину его бедер; ее юбка задевает член, заставляя Малфоя зашипеть. Она удерживает бОльшую часть своего веса и не позволяет себе расслабиться — и это не укрывается он него. — Сядь, — говорит Драко. — Нет. — Ее ноги уже немного дрожат, и Грейнджер опирается на его плечи, чтобы не упасть. Кожа под ее ладонями гладкая и горячая. — Я хочу почувствовать тебя, — просит он почти жалобно. Гермиона вздыхает. — Я тяжелая. Малфой смеется, и в густой тишине ее кабинета его смех кажется действительно громким. — С какими слабаками ты общалась? Садись. Вместо этого Гермиона приподнимается еще немного, и Драко издает разочарованный звук, который она заглушает, прижимаясь обнаженной грудью к его рту. Он с энтузиазмом возвращается к своему предыдущему исследованию ее сосков, достаточно счастливый, чтобы отвлечься, пока сосет, облизывает и покусывает ее, исследуя контуры ее груди губами и носом. Грейнджер сама перенаправляет его и прижимает лицо Малфоя к другой груди, одновременно поглаживая кожу на его члене вверх и вниз. Он нетерпеливо толкается в кольцо ее пальцев, и в какой-то момент она чувствует дрожь в его ногах, и сразу же приподнимается, слезает с него. Драко стонет, ругается и кусает губы, но не кончает, хотя его отчаянное желание и близость к краю ощутимы. Малфой тяжело дышит; Гермиона заходит ему за спину, наклоняется к самому уху. — С тобой все в порядке? — Нет, — выдыхает он, почти смеясь. — Мне остановиться? — Нет. — Хорошо. — Ее руки скользят по его груди. Драко дрожит от прикосновения, а она продолжает и касается его члена костяшками пальцев. Он поворачивает голову и целует ее в щеку — Грейнджер замирает и отстраняется. Малфой двигается, как будто пытается взглянуть на нее через плечо и повязку. — Что не так? — Не делай этого. — Никаких поцелуев? — Его голос звучит с недоверием. — Мой член был у тебя во рту. Думаю, мои губы были бы не хуже. Она уверена, что поцелуй с ним может стать катастрофой для ее самоконтроля. Ей это не нужно. — Никаких поцелуев, — настаивает Гермиона, и на этот раз, когда он фыркает, это говорит о гневе. — Хочешь, чтобы я тебя развязала? Драко молчит, его руки сжимаются и разжимаются на подлокотниках. — Нет, — наконец произносит он, и она искренне удивлена. Гермиона возвращается, садится на край стола перед ним и некоторое время просто смотрит на Малфоя. Он все еще злится, она видит это по напряжению его челюсти и зажатым мышцам плеч. Но Драко по-прежнему возбужден, его член такой темно-красный, что кажется почти фиолетовым, и он размеренно, едва уловимо, настойчиво двигает бедрами в поисках разрядки. Она стягивает с себя трусики, серединка которых промокла от смазки, и обхватывает ими член, двигая вверх-вниз, а Малфой стонет громче и толкается так сильно, как только может, привязанный. — Я собираюсь снять твою повязку, но мы еще не закончили. — Грейнджер развязывает узел на его затылке, оставаясь на расстоянии вытянутой руки, хотя он и наклоняется вперед, пытаясь снова найти губами ее соски. Сняв галстук, она вешает его себе на шею. Драко щурится от света настольной лампы, прежде чем сфокусировать взгляд на обнаженной груди; на его лице медленно расплывается улыбка. — Спасибо, — говорит Малфой, поднимая свои глаза к ее. — Я боялся, что ты снова застегнешься на все пуговицы. Гермиона краснеет, и его улыбка становится яркой, но не злобной. Он смотрит на нее почти с нежностью, и эта теплота делает Драко еще более привлекательным, чем когда-либо, и ей приходится отвести взгляд. Дав себе мгновение, чтобы перевести дух, она выдвигает верхний левый ящик стола и достает вибратор; глаза Малфоя широко раскрываются от удивления, вожделения и восторга, смешанных воедино. Грейнджер думает о том, чтобы все же поцеловать его и ощутить эти эмоции своими губами, но вместо этого заставляет себя посмотреть на вибратор. — Когда я закончу, тогда и ты сможешь закончить, — говорит она. — Почему бы тебе не позволить мне сделать это? — Он неопределенно указывает на свой член привязанными руками. — Жаль, что такая отличная эрекция пропадает даром. Она подавляет смешок, но Драко, должно быть, видит, как морщинки появляются в уголках ее глаз, потому что снова улыбается ей. — Ну, обычно эта штуковина надежнее, чем любой член, — сообщает ему Гермиона. Он больше не выглядит удивленным; вместо этого сосредоточенным и разгоряченным. — Никогда не отказывайся от нового сравнения, босс. — Она не понимает, как чулки, которые удерживают его руки, не воспламеняются от жара, исходящего от него. — Не сегодня, — произносит Грейнджер и тут же жалеет об этом, потому что это наводит на мысль о том, что позже она все-таки позволит ему трахнуть ее; Гермиона сглатывает, и ее влагалище нетерпеливо сжимается, желая этого. Она прикидывает, что могла бы сделать это прямо сейчас. Залезть к нему на колени, опуститься на впечатляющий стояк и сношаться, пока они оба не начнут кричать. Гермиона хватается свободной рукой за край стола, чтобы удержаться на месте. Она достает смазку и втирает ее в вибратор, чувствуя при этом на своих пальцах голодный взгляд Малфоя. «По крайней мере, не сегодня». Грейнджер садится на стол и кладет ноги ему на колени, и хотя эта поза напоминает ей об интимном смущении, каждый раз испытываемом на приеме у гинеколога, но все же полумрак кабинета и голый Драко с торчащим членом и его вкус, все еще сохранившийся на ее языке, — все это устраняет любую неловкость. Гермиона медленно вводит вибратор, пока Малфой наблюдает за ней, и закрывает глаза, чтобы не отвлекаться; вместо этого она сосредотачивается на гладком силиконе, заполняющем пульсирующую потребность в ее центре; глубоко вводит искусственный член и громко вздыхает. — Блять, — умоляет Драко, — ты можешь хотя бы приподнять юбку, м? Гермиона открывает глаза и видит, что он наклоняется в кресле так далеко, как только может, а линия его шеи напряжена до предела. Как она не подумала об этом сразу? Грейнджер задирает юбку, чтобы открыть ему обзор на основание вибратора, по-прежнему вставленного в нее; а он облизывает губы и кивает в знак благодарности. После этого она кончает быстрее, чем могла себе представить — трахая себя, в то время как Малфой наблюдает за ней. Его взгляд не отпускает ее ни на миг, Гермиона не может успокоиться, когда вибратор проникает в нее и выходит, когда усиленно трет свой клитор, и когда запрокидывает голову, а ее тело выгибается, искрится и дрожит. Драко рычит: — Да, черт возьми, да! — заставляя ее влагалище сжиматься так сильно, что у нее перехватывает дыхание, вместо того, чтобы кричать. Когда она находит в себе силы открыть глаза, тело Малфоя согнуто, и он молит об освобождении. Грейнджер скользит босой ногой вверх по его бедру, чтобы коснуться члена, и он тут же кончает — полустон, полукрик удовольствия и агонии. Его сперма густая и покрывает его живот и ее лодыжку, вырываясь, пульсируя. — Боги. — Голова и плечи Драко откидываются назад в кресле, ладони вяло раскрыты, пока руки все еще удерживаются чулками. — Развяжи меня, — требует он, и она быстро движется, вытаскивая ножницы из ящика и разрезая нейлоновые путы. Его руки хватают ее за блузку, и Малфой рывком притягивает Гермиону к себе, после чего крепко целует. Прикосновение его губ обжигает ее, и тело Грейнджер горит огнем от одного этого яростного соприкосновения и неожиданного доминирования. Или акта поклонения? Она не может понять. Они смотрят друг на друга с расстояния в несколько дюймов, оба совершенно по-разному, и Гермиона прикасается пальцами к губам. — Я приберусь за нами, — грубо говорит Драко, обходя ее, чтобы взять салфетки из коробки на столешнице. Сначала он вытирается сам, а затем, опустившись на колени, протирает ее лодыжку и икру. Они молчат, пока Гермиона натягивает свои холодные мокрые трусики, а Малфой надевает брюки и рубашку, перекидывая остальное через руку. — Ты в порядке? — спрашивает она, когда он проводит рукой по волосам. — В основном, — отвечает Драко. На его лице новое выражение, и ей трудно распознать эти эмоции. Он кажется… почти потерянным. Грейнджер чувствует то же самое. Она знает, что после опыта, через который она заставила его пройти, Малфою требуется забота, поэтому ласково касается его плеча, и он напрягается. — Тебе что-нибудь нужно? — Стакан воды. Или, может быть, целую бутылку виски. Драко пытается говорить непринужденно, но что-то изменилось. Он трет свое лицо. — Гермиона, я не собираюсь отказываться от поцелуев, — он произносит мягко, но уверенно. — Что? — Я не собираюсь соглашаться на отказ от поцелуев. Это не… — он указывает на ее кресло, — что бы это ни было, это больше, чем просто… — Малфой не договаривает. Встряхивает головой. — Отсутствие поцелуев — это нарушение соглашения. Я не согласен. — Хорошо, — говорит Гермиона, растерявшись, — но только во время… когда мы вот так вместе. Он поджимает губы, смотрит на нее, но кивает. — Ладно. — Драко медленно выдыхает и, кажется, приходит в себя, наклоняет голову и вновь смотрит на нее. — Мы можем скрепить это поцелуем? Грейнджер уверена, что должна сказать «нет». Это было бы абсолютно правильным, потому что сама просьба уже выходит за рамки того, о чем они только что договорились. Не говоря уже о том, что и идея с поцелуями — гораздо больше того, что она бы вообще хотела ему разрешать. — Да. — И от того, как светятся от удовольствия глаза Малфоя, у нее подкашиваются колени. Он кладет пиджак обратно на кресло, подходит к ней, берет ее голову в ладони и проводит большими пальцами по щекам, заглядывая ей в глаза. Она хочет, чтобы он поцеловал ее. Но при этом она напугана гораздо сильнее, чем когда-либо раньше рядом с ним. Драко целует ее нежно, и его губы такие теплые, влажные и чувственные, — как Грейнджер и боялась, — и она выдыхает ему в рот, прежде чем успевает остановиться. Он прерывает поцелуй как раз в тот момент, когда Гермиона тянется к нему, и, прежде чем отпустить, Малфой проводит пальцами по ее подбородку; это нежное прикосновение отдается у нее в груди. — Спокойной ночи, босс. Гермиона сглатывает: — Спокойной ночи, Драко. Когда она возвращается домой, и позже, в течении всех выходных, то не может выбросить из головы ощущение его губ. Словно они были той чертой, за которой начинается падение в бездну. .