talking to the moon

day 4: every year, each year, flowers bloom alike; each year, every year people change

      Фраза “ты нисколько не изменился” самая лживая на свете.       Люди меняются. Они растут, стригутся, становятся сильнее или слабее, они никогда не стоят на месте в своем развитии. Айзава заявляет об этом с иной позиции — он все еще отец, и когда-то его жизнь была сосредоточена вокруг изменений в росте, весе, внешности и поведении ребенка. Он не забыл об этом, это сохранилось внутри него, а сейчас всплывает вновь.       Юми все еще меняется — она подросток, ей свойственно.       Мацуда тоже меняется — не потому, что вечно молод душой, а потому, что он тоже человек.       Люди меняются. Им это свойственно.       Ломая стереотипы, это бросается в глаза не в новогоднюю ночь, когда даже воздух пронизан какой-то магией момента и все словно бы меняется, нет, не в это время. Весной — тогда, когда сама обстановка меняется, именно на фоне этих перемен можно разглядеть, как изменился человек.       Следить за переменами того, с кем встречи редки, а каждая новая отзывается в сердце уколом совести, сложновато и проблематично.       Так было всегда?       Это ускользнуло от взгляда в прошлый раз или действительно появилось недавно?       Образ, выстроенный временем, словно расплылся и в памяти, отличить былое от нового было проблематично, и не самые приятные эмоции заполняли изнутри. Айзава смотрел на дочь и поджимал губы, винил себя. — Ты изменилась, Юми, — говорит он ей, поздравляя с отличными результатами выпускных экзаменов. — Ты растешь.       Ты растешь без меня.       В этом так много вины с его стороны и так мало пространства для извинений, что распрощаться и уйти к работе в очередной раз кажется единственным оптимальным решением.       Быть может, потому, что там есть кое-кто, кто тоже меняется.       Очарование юности и неугасаемая живость в Мацуде делали его похожим на того, за чьим ростом Айзава наблюдает как за ростом своей дочери. Кустовые цветы раскрываются, а Айзава ловит на себе беглый взгляд и смотрит в ответ — чуть строго, но тут же расслабляется.       Совершить те же ошибки во второй раз ему не очень хочется.       Мацуда становится чуть серьезнее, ответственнее. Смотрит с уважением и ходит хвостиком за ним, чтобы не сделать ни одной ошибки, носит кофе, пытается узнать, сколько сахара сыпет себе в стакан Айзава.       Он пьет без сахара и на Мацуду смотрит чуть строго. Потом отношения между ними теплеют.       Мацуда обживается и срастается с коллективом, хоть и боится сказать что-то невпопад, как и раньше. Он улыбается мягко и светло, не боится проблем и всегда старается улыбнуться Айзаве лично.       Тот смотрит на него, и прячет все мысли внутри. Не расти. Не меняйся. Будь таким всегда. Не надо, Мацуда, не вырастай.       В деле Киры Мацуда упорно пытается сохранить прежнего себя, но все равно не может перехитрить и переиграть судьбу. Носит кофе без слов, чтобы никого не перебивать, а вместо улыбки смотрит с вопросом, ищет помощи.       Это должно было произойти, Айзава знает, от этого нельзя убежать, он помнит. Цветы все равно раскроются, рано или поздно.       Мацуда сохраняет себя — того самого себя, с улыбкой, светом и кофе в руках, — но под занавесом из работы, ответственности и рисков. Он умеет делать серьезное лицо и включаться в процесс с полушага, научился. От этого Айзаве почти дискомфортно.       Кое-кто уже так вырос — перестал быть ребенком и принял взрослые правила игры. История повторяется, и от этого на душе тяжело и неприятно.       Цветы расцветают. Люди меняются.