Без шансов

Гермиона тяжело вздохнула, откинулась на кресло и потёрла глаза. Десять книг по отношениям между бетами и альфами и ничего полезного. Кажется, Гермиона никогда не читала столько строк про отношения за жизнь. Вместе с научной литературой под руки попадались журналы, каталоги и вырезки из женских статей по типу «Как заполучить сексуального альфу за десять шагов». Вряд ли, это когда-либо пригодилось бы девушке и стоило занимаемого теперь в голове места. Но это было неважно. Бесконечная стопка пергаментов и ничего. Ни-че-го. Её раздражала ситуация с Малфоем. Раздражало, что она не имеет власти над своим телом. Да и разумом, чего уж. Раздражало, что её предатель-организм выбрал именно того, кто точно не упустит возможности использовать её секрет в своих целях. Но больше всего её раздражало, что ни в одной чёртовой книге не было и намека на объяснение того, почему её препараты внезапно перестали действовать. Гермиона привыкла полагаться на книги. В книгах всегда были ответы. Не все умели их видеть, не все правильно читали. Но самая умная ведьма своего поколения умела работать с информацией. Умела перерабатывать её и читать между строк, находя неизвестные уравнения. Она так считала, так было всегда. Но, видимо, пришло время поплатиться за чрезмерную веру в себя. Очень вовремя. — Грейнджер, у тебя лицо самого отчаявшегося человека на земле. — Джинни неожиданно плюхнулась на соседний стул и закинула ногу на ногу, хитро сощурившись. — А что это ты читаешь? Гермиона вздрогнула от неожиданности и попыталась закрыть статью книгами, что лежали рядом. Однако от внимания вездесущей Уизли это не спасло. — Как заполучить… — Глаза Джинни округлились. — Серьёзно, Гермиона? Ты решила найти информацию даже по соблазнению в библиотеке? Гермиона почувствовала раздражение от того, что её застукали с поличным. А ещё от того, что она не имела возможности рассказать лучшей подруге причины столь ярой заинтересованности в теме. Точнее, возможность была, и, вероятно, Джинни бы не осудила, но желания делиться столь постыдными, по мнению Гермионы, событиями — не было. — Совершенно ничего важного. — Гермиона излишне гневно сгребла пергаменты в кучу и вскочила с места. — Для доклада по… — Альфоведению? — Глаза Уизли искрили весельем. Она подпёрла подбородок и смотрела из-подо лба на девушку. — Уходу за магическими существами, — съязвила Гермиона и развернулась на каблуках, направившись вглубь библиотеки. Она не хотела вымещать злость на подругу. Совсем не хотела. Но страх раскрытия своей постыдной тайны подстегал огрызаться и защищать её границы от любого мало-мальски приблизившегося. Гермиона резко остановилась и громко выдохнула через нос. Нет, какие бы проблемы её не тревожили, она не могла так поступать по отношению к подруге. Даже если Джинни на неё не обидится, она не заслуживала такого отношения, тем более не зная причин перепадов настроения Гермионы. Девушка резко развернулась и направилась обратно к столу. Джинни всё так же сидела на своём месте, беспечно листая журнал, который, вероятно, выпал из рук Гермионы, когда она попыталась убрать всю литературу с глаз подруги. — Прости, — тихо проговорила Гермиона, — я не должна была язвить, вероятно, я не выспалась, хотя это и не оправдывает мою резкость. Не отрываясь от журнала, Уизли легко махнула рукой, мол, всё нормально. Она интенсивно помахивала ногой, видимо, наткнувшись на особенно интересную статью. — Гермиона, ты знала, что два года назад был зарегистрирован чуть ли не первый случай запечатления истинных? Забыв про чувство вины, Гермиона скептически подняла бровь. Так всегда бывало, когда в её поле зрения попадала сомнительная информация. — Звучит не правдоподобней предсказаний Трелони. Джинни вновь махнула рукой, но на этот раз призывая к молчанию. — Нет, ты только послушай. — Уизли ткнула пальцем в начало статьи и провела по странице, помогая себе следить за текстом. — Дорогие читатели, это не учебная тревога. То, во что не верили многие волшебники и ставили под сомнение ученые, наконец свершилось! Да-да, именно то, о чём вы подумали, прочитав заголовок статьи. Зарегистрировано первое в истории нашего времени запечатление. Молодые беты — Майкл и Стефани — познакомились на вечеринке, не подозревая, что уже спустя неделю их жизни свяжутся на ближайшие пару столетий. Мужчины утверждают, что почувствовали силу влечения сразу же, как увидели друг друга, хотя раньше за собой не замечали подобного по отношению к другим. «Он приснился мне той же ночью, — рассказывает Майкл. — С кем не бывает, подумал я. Но, проснувшись утром, обнаружил некую отметку, что оставил мне Стефани». «Какую отметку вы имеете в виду?». «О, — смутился Майкл, — я не думаю, что стоит распространяться об этом в модных журналах». «Да, вас же могут читать дети, — подхватил Стефани. — Но, по секрету скажу, что таких отметок на теле Майкла значительно прибавилось с начала наших отношений». — Джинни, это очередная жёлтая пресса. — Гермиона неосознанно сильнее натянула рукав на место, где всё ещё не до конца сошёл синяк от захвата мужской руки. — Ладно-ладно. — Джинни интенсивно пролистала пару страниц и снова ткнула пальцем в лист. — Тогда послушай это: «Благодаря Майклу и Стефани нам удалось раздобыть эксклюзивную информацию по перечню признаков, которыми могут обладать запечатлённые соулмейты». — Джинни, я не уверена, что хочу… — начала было Гермиона, но была тут же перебита. — Признак первый. Запечатлённые обладают способностью оставлять послания друг другу во снах: говорить, оставлять отметки на телах. Гермиона поёжилась, но перебивать не стала. Ей всё меньше нравилось то, что читала Джинни, хотя Грейнджер сама искала подобную информацию несколько часов кряду. Но кто знал, что подобное обнаружится в модном журнале. В статье про соулмейтов. «Нет, этого просто не может быть. — Гермиона уверенно расправила плечи. — Я уверена, тут какая-то ошибка» Джинни оторвала взгляд от статьи, с подозрением покосившись на подругу. — Гермиона? Гермиона махнула рукой, призывая продолжать. Однако излишне резко, чтобы казаться безразличной. Уизли недоверчиво хмыкнула, но вновь вернула взгляд к тексту. — Признак второй. Невероятное притяжение объектов. — Гермиона громко хмыкнула, показывая всю силу своего скепсиса. Уизли вновь подняла голову и удивлённо замерла, воззрившись на Гермиону так, будто у неё выросли рога. Молчание продлилось долгих десять секунд, прежде чем нервы Грейнджер сдали. — Что? — Признак третий. Зеркальное поведение запечатлённых: мимика, поведение, эмоциональный фон (в том числе по отношению к другим людям), — медленно проговорила подруга, даже не смотря в текст. Гермиона вздёрнула одну бровь. — И? Казалось, Джинни её и вовсе не слышит. — Гермиона, а как давно ты научилась криво усмехаться и поднимать одну бровь? — протянула Уизли, всё так же внимательно изучая её лицо. Не совсем понимая, о чём говорит подруга, Гермиона подняла руку к губам и провела по ним пальцами. В самом деле, её рот был изогнут в до боли знакомой кривой усмешке. — Не понимаю, о чём ты. — Грейнджер резко отдёрнула ладонь и скрестила руки, принимая упрямую позу. — Ага, я тоже. Последнюю фразу подруги Гермиона так и не поняла, но решила перевести тему: — Эмоциональный фон? Что они имеют в виду? Джинни сфокусировала взгляд и, кажется, вышла из прострации, в которой находилась до этого. — Ах, да. — Она пробежалась пальцем по странице в поисках нужной строчки. — Эмоциональный фон: соулмейты ощущают чувства друг друга, практически как свои. В том числе их отношение к другим людям может изменяться в зависимости от отношения своего партнёра к конкретному человеку. Пример: соулмейты ощущали привязанность к родителям своего партнёра; доверие к друзьям своего соулмейта, хотя и не были знакомы с теми ранее; неприязнь к врагам. Стефани и Майкл по секрету поделились, что эта особенность связи настолько нестабильна, что может вызывать даже уже неактуальные на данный момент чувства, но когда-то давно пережитые. Так, например, Стефани почувствовал сексуальное напряжение по отношению к секретарше Майкла. Стефани убеждённо заявляет, что всю жизнь его привлекали только особи мужского пола, да к тому же альфы. Секретарша Майкла была женщиной-омегой. Пара громко поссорилась, и Майклу едва удалось убедить своего партнёра в том, что роман уже год как неактуален. Верить или нет Майклу, решать вам, дорогие читатели, нам всем остаётся только гадать на счёт искренности его слов. Гермиона едва заметно выдохнула. След на руке и вздёрнутая бровь были просто странным совпадением. Или чем угодно другим, но точно не признаками принадлежности к соулмейтам. Будь оно так, Гермиона как минимум не стала бы извиняться перед Джинни часом ранее. Малфой ведь на дух не переносил всю семью Уизли. — Ладно, Джинни, это было интересно, но мне в самом деле пора. Сегодня был тяжёлый день и я хотела бы лечь спать раньше. — И ты не хочешь узнать оставшиеся два признака? — Уизли подозрительно покосилась на настенные часы, которые показывали только шесть вечера. — В следующий раз, пожалуй, — Гермиона мягко улыбнулась в попытке выглядеть непринуждённо и провела пятернёй по волосам. — И рассказать тоже мне ничего не хочешь? — Взгляд подруги приковался к руке Гермионы, где был синяк. Уизли не могла его увидеть — он был выше локтя, — но с её проницательностью сложно было что-либо скрыть. Гермиона на секунду замялась, но мотнула головой, попутно неосознанно пряча руку за спину. — Нет, ничего важного. — Ладно, — протянула Уизли, и Гермиона наконец смогла скрыться из её вида.

***

Блейз Забини мог поклясться, что весь мир решил сойти с ума в одно злосчастное воскресенье. — Блейз, ты когда-нибудь замечал, какие яркие рыжие патлы у Вислого. — Драко по-девичьи мечтательно вздохнул и подпёр кулаком щёку. Блейз подавился блинчиком с джемом, который только что сунул в рот и надолго закашлялся. — Дружище, ты что несёшь? — спросил он, приходя в себя и смахивая проступившие от приступа слёзы. Он тоже перевёл взгляд на гриффиндорский стол. Можно было бы подумать, что Малфой имеет в виду младшую Уизли, и тут даже Блейз не стал бы отрицать справедливость замечания. Но «Вислый» слишком точное описание конкретного гриффиндорца. Ко всему прочему, Уизлетты не было за завтраком, что ещё больше сокращало шансы на то, что Блейз неправильно понял друга. Забини неверяще переводил взгляд с рыжей макушки на мечтательное лицо Драко, отчаянно не понимая, какого чёрта происходит. Это такая тупая шутка? Малфой моргнул, фокусируя взгляд, и замер в напряжении. — Кажется, мне пора. — Ага. — Я пойду. — Драко вскочил со скамьи и решительно направился к выходу. — Ага. — Забини провожал спину приятеля ошарашенным взглядом. — Зайди к мадам Помфри, друг! Точно говорю, лишним не будет. Однако Драко не то его не услышал, не то предпочёл проигнорировать и скрылся за дверьми Большого зала.

***

В обед Блейз решил, что самое логичное объяснение утреннему инциденту это неудачная шутка. Малфой смутился от того, что не был понят и сбежал. Малфой. Смутился. Блейз фыркнул. Вряд ли что-либо в этом мире могло смутить Малфоя, чтобы он прилюдно это показал. И Забини знал это как никто другой. В любом случае это было куда правдоподобнее, чем то, что Драко Малфой внезапно проникся чувствами к Вислому и начал реагировать на него как девчонка. Блейз и сам развеселился от этих мыслей. В любом случае он может спросить об этом у Драко за обедом, и они вместе посмеются с неудачной шутки. С этими мыслями он ещё бодрее зашагал в сторону Большого зала. Если Забини и думал, что это первое и последнее странное происшествие, которое ему придётся наблюдать сегодня, то даже не представлял, насколько сильно ошибался. — Грейнджер, что ты… — Блейз остановился как вкопанный и повернулся в сторону голоса Паркинсон. Сказать, что он знатно опешил, это ничего не сказать. — Пэнси-и, — протянула гриффиндорка и провела ладонью по щеке Паркинсон. Неожиданно Грейнджер толкнула ту к стене и с чувством дёрнула бёдрами к ней. Лицо Паркинсон выражало ровно ту степень ужаса и замешательства, что, Блейз мог поклясться, испытывал и он сам. — Святой Салазар, какого чёрта… — пробормотал он себе под нос. Паркинсон дёрнулась. — Грейнджер, я не понимаю, что происходит, но знай, я не из «этих». Гриффиндорка резко вздрогнула. Блейз не видел, что происходило у той на лице, но догадывался, вспоминая прояснившийся взгляд серых глаз. Забини наблюдал за тем, как Грейнджер отскочила от его подруги и, невнятно бормоча речитативом что-то вроде «простиизвинипростиизвинипрости», вытянула спину в иголку и покинула место происшествия. Паркинсон перевела ошарашенный взгляд на Блейза, заметив того неподалёку. — Гриффиндорцы, — пожал плечами он и покрутил пальцем у виска. Конечно, для самого себя у него были другие мысли.

***

В обед Блейз так и не встретил Малфоя. Ужином в довесок пропала и Грейнджер. Забини предположил про себя, что они всё-таки вместе оказались в больничным крыле. Что бы ни происходило, они явно надышались одним галлюциногенным зельем у Снейпа в подсобке. А ведь такое могло быть. Насколько знал Забини, у них всё ещё было какое-то совместное наказание. — Блейз Забини, перестань меня игнорировать и признай уже, что поведение грязнокровки было как минимум странным. — Паркинсон же не унималась с самого обеда, дёргая Блейза каждые пятнадцать минут и призывая его что-то там признать. Чисто интуитивно, Блейз чувствовал обязанность защитить неведомый ему секрет друга и отмахивался от неё. Пусть только этот белобрысый улюдок только попробует сказать, что Забини не лучший друг на свете. Как бы то ни было любому терпению может прийти конец, если его долго испытывать. Даже терпению Блейза Забини, которое порой казалось бесконечным. — Мы больше не используем это слово, Пэнс, — Блейз раздражённо дёрнул плечом и поднялся с места прежде, чем подруга успела что-то ответить. — О, да брось, — Пенси закатила глаза. — Поговорим об этом завтра, — отрезал Блейз тоном человека, который не собирался говорить об этом никогда, и покинул Большой зал.

***

Гермиона сидела на парте и наблюдала за лучами заходящего солнца, впитывая последние секунды спокойствия. С минуты на минуту должен был прийти он. И по непонятным ей причинам, она была уверена, что не ошибается. Дверь скрипнула и резко распахнулась. Гермиона прикрыла глаза и начала считать до десяти, призывая себя к спокойствию. — Грейнджер, — послышался холодный голос за спиной, — есть разговор.