Без шансов

— Экспеллиармус! Двери резко распахнулись. И до того как с грохотом ударились об стену, в воздухе успел сверкнуть свет заклинания. Он разрезал мрак помещения и врезался в цель. В сознании Драко потемнело, и его отбросило на несколько метров назад. Воздух из лёгких разом выбило, и слизеринец задохнулся от образовавшейся пустоты в лёгких. Гермиона вздрогнула и перевела испуганный взгляд с Малфоя на фигуру, стоящую в дверях кабинета. Её сердце похолодело от увиденного. — Малфой, вам в детстве не рассказывали, что совокупляться в кабинете по зельеварению опасно для жизни? — Холодный твёрдый тон Снейпа пронзил густой воздух в кабинете, заставляя волоски на затылке зашевелиться. Лицо профессора, как и всегда, не выражало никаких эмоций. Только по побелевшим костяшкам пальцев можно было различить его настроение сейчас. Он был в ярости. Драко слабо дёрнулся и застонал. В голове отдалось тупой болью. Он поморщился и попытался сфокусировать взгляд. Перед ним, через несколько парт в другом ряду, лежала Грейнджер. Широко распахнутые шоколадные глаза взирали на него с неприкрытым ужасом и… беспокойством? В дверях стояла чёрная фигура Снейпа. Профессор пристально смотрел на Малфоя, сузив глаза и молча требуя объяснений. Каких объяснений? Что вообще, нахер, произошло?.. Малфой старательно пытался вспомнить, когда подтрунивание над раскрывшимся секретом Грейнджер перешло в нападение от Снейпа. И не смог. Не смог, потому что не мог и себе объяснить, что за помутнение с ним произошло в промежутке. Где его хвалёная выдержка, за которую его и поставили дежурным факультета? Что это было? Калейдоскопом перед глазами заплясали события. Вот он смотрит на сладко вздыхающую гриффиндорку, усмехается. Поймал на горячем фальшивую бету. Раскрыл саму Гермиону Грейнджер. А вот её шоколадные глаза смотрят на него испуганно, а потом упрямо. Сначала далеко, а потом совсем близко. Так близко, что перекрывают весь обзор. Заполняют собой весь мир. Он же хотел подшутить. Заставить понервничать. А потом? Всхлипы, стоны, тонкое тело под руками. И полное ощущение правильности. Такое явное, будто начало сбываться то, что давно было предначертано. Что это, нахер, было? — Судя по вашему затянувшемуся молчанию, рискну предположить — с этим вы не ознакомлены, — припечатал профессор Снейп и раздражённо откинул полы мантии. В воздухе прокатилась слегка ощутимая вибрация: на кабинет наложили запирающие и заглушающие чары. Это отрезвило Драко, он почти незаметно вздрогнул. Конечно, он не думал о вопросе Снейпа. Он вообще не понял, что у него спросили. Потому что вопросы в голове были громче. Били почти набатом по вискам. — Малфой, как вам должно быть известно, домогательство до бет в школе строго запрещено, — сказал Снейп, пронзая суровым взглядом парня. Бет. Гермиона дёрнулась. Её не раскрыли? Она сидела всё в той же позе, что и до неожиданного появления профессора, не двигалась, боясь спугнуть уверенность Снейпа в её псевдобето сущности. Помутнённый от наваждения разум резко вспыхнул и заработал с утроенной силой. Анализ. Ей нужен анализ. Вот она лежит растрёпанная, влажная, с искусанными губами. Её одежда неприлично помята, волосы взъерошены, глаза горят лихорадочным блеском. Едва ли собственный вид она могла назвать достойным вида лучшей студентки факультета Гриффиндор. Отличница, правильная бета. Вроде как бета. Держалась же. Много лет держалась. С самого начала половой зрелости. Пила зелье и таблетки. А до этого она только что…Что? Поддалась феромонам Малфоя? «Феромонам, пахнущим зимним ветром и древесиной», — услужливо подсказал внутренний голос. —Заткнись, — раздражённо ответила ему Гермиона. Она упрямо мотнула головой. Да плевать. Её не раскрыли! Снейп ничего не почувствовал! Однако сознание упрямо возвращало к произошедшим событиям. Она и Малфой? Быть не может. Померещилось. Показалось. Приснилось. — …тем более без обоюдного согласия. — Снейп перевёл взгляд на ошарашенную Гермиону. — И, судя по вашему выражению лица, которое я застал, Грейнджер, вы не были в восторге от импульсивных действий Малфоя, — не спросил, а утвердил он. Гермиона, всё ещё не веря в свою небывалую удачу, глупо моргнула, уставившись на профессора. И молчала. Своим молчанием только подтверждала, что да, мол, бета, да, не в восторге. Не в восторге? Не была?.. Где она не была, так это в этой реальности от импульсивных действий Малфоя. Но это же не правда?Приснилось же. Будто ища ответа, она перевела полный непонимания взгляд на Драко, что всё ещё лежал на скамьях в другой части класса. Даже не двинулся. Гермиона почти уловила стремительную перемену в его лице. Как оно медленно застывает, теряет краски, почти становится чёрно-белым. А серые глаза смотрят на неё, холодеют и этим пронзают в самую душу. Вколачивают сосульку в её переносицу. Гермиона почти сжалась под его взглядом. Когда он успел превратиться в ледяную статую? Пока Снейп говорил, Малфой наблюдал за замешательством на лице девушки. Не говорит ничего. Воображение подло дорисовывало её кивок в согласие словам Северуса Снейпа. Да-да, это всё он. Он один — Драко Малфой. Накинулся, истерзал бедную бету. Да не кого-то, а Гермиону Грейнджер — прилежную и непорочную заучку. Вроде как бывшего врага Грейнджер. Грейнджер, что из сильных чувств вызывала только раздражение в подростковом возрасте. А из желаний — только желание напакостить ей. Даже, вон, по привычке начал. А может, так и было? Может, сам накинулся? Драко дёрнул плечом от этой мысли. Нет. Потянул носом. В помещении пахло сыростью, травами и потрясающе притягательным запахом. Он что, сходил с ума? Почему Снейп не чувствовал? Он же сам альфа. Альфа с, мать его, Слизерина, чьи учащиеся отличались особенно острым нюхом. А он профессор с недюжим опытом, годами за плечами. Почему он, дементор его подери, ничего не чувствовал?! Малфой начал злиться. На Снейпа, на затихшую Грейнджер. На себя. Да тут весь воздух пронизан духом омеги. Аж глаза режет! Не может быть ошибки. Или может? Он совершенно точно сходил с ума. От этого осознания, раздражение начало расти с новой силой. Сомнения в собственных альфа-способностях ударяли по самолюбию. В горле поселился неприятный комок раздражения, который ему хотелось выплюнуть на Снейпа с Грейнджер, вместе с ядовитыми словами об их умственных способностях. Но он сдержался. Малфой сдержанно выдохнул, приняв решение позже выпотрошить из грязнокровки объяснения. Эта мысль помогла ему не поубивать Авадой всех на месте и вернуться к холодной рассудительности. До того такой же, как и Грейнджер, растрёпанный и разгорячённый, Драко начал леденеть, почти покрываться инеем. Его выражение лица сменилось с растерянного на безразличное. Привычная, ничего не выражающая маска Драко Малфоя. Он повернул голову в сторону Гермионы, одним своим взглядом показывая, что так просто это ей с рук не сойдёт. Гермиона нервно передёрнула плечами, но дала себе слово не выказывать Малфою своего страха. — Я снимаю двадцать очков с факультета Слизерин в качестве первого предупреждения, — продолжил говорить Снейп, стремительным шагом направляясь к профессорскому месту и совершенно не обращая внимания на немое напряжение между студентами. Полами своей мантии он будто разрезал оголённый провод, разрывая зрительный контакт молодых людей. Гермиона моргнула и поспешно отвернулась в сторону профессора. Малфой лишь хмыкнул на её жест. — Так как вы, Малфой, до этого пока не выказывали рьяного интереса к изучению бет. — Профессор тоном выделил слова, чем заставил Малфоя поморщиться. — Доносить до директора мы не будем. Краем глаза Драко уловил облегчённый вздох Грейнджер. И взбесился ещё больше. Так, значит. Всё ещё причастен только он один? Захотелось сдёрнуть маску немого отчуждения и вступить в перепалку с профессором. И наконец убедить его в омежьей сущности Грейнджер. Доказать. Но Малфой молчал. Сдерживался. Понимал, что это было бесполезно: Снейп упрям в отношении своих убеждений. А сейчас его убеждение состояло в том, что омега-Грейнджер являлась бетой-Грейнджер. И хоть головой бейся — не докажешь. А точно именно это руководило твоим смиренным молчанием? А что ещё? Желание защитить? Взять удар на себя? Спасти секрет Грейнджер? Он тут же себя одёрнул. Да нет, почудилось. Конечно, уже прошли времена, когда он, будучи подростком, не упускал возможности подставить, а сейчас вроде взрослый уже, не пристало как-то. Но всё же защитить это слишком, увольте. Быть нежным, защищать… Что за деструктивный бред творился у него в голове? — Однако наказания избежать не удастся. — Профессор громко отодвинул тяжёлый стул, чем привлек к себе внимание студентов. — Разберётесь в кладовой с зельями — по номерам, датам, предназначению и сроку годности. Малфой передёрнул плечами. Это наказание считалось выше среднего по личной шкале жестокости профессора Снейпа. Разбирать кладовку было делом муторным и долгим. И, мать его, опасным для жизни. Не все зелья имели этикетки, что могло принести немало проблем. Придурок Нэвилл однажды чуть не спалил весь Хогвартс, когда проходил сие наказание. Но Драко это не грозило. Он отличался особенно чутким нюхом — слизеринским, что давало определённо хорошие шансы на успешное завершение дела. По крайней мере, до сегодняшнего дня у него не было сомнений в своём носе. А сейчас? Драко согласно кивнул и уже собирался встать, чтобы оправить одежду перед занятием, как профессор добавил: — И проходить вы его будете вместе с Грейнджер, дабы мы поработали над вашим… самообладанием. — Пальцы Драко так и замерли на верхней пуговице, не успев её застегнуть. — Вам стоит потренировать свою выдержку перед выездом, Малфой. «Выездом… — мысленно простонал он. Драко ни разу не был на выездах и, честно признаться, не горел желанием знать, почему все альфы приезжали после него дохлые и молчаливые (хотя это было определённым плюсом, если дело касалось гриффиндорцев, а не его). — Похоже, придётся прийти с прищепкой на носу, дабы не запороть задание», — мрачно подумал он. Гермионе было не лучше. Конечно, она понимала, что дело не только в тренировке выдержки Малфоя. Снейп не мог себе позволить наказать слизеринца и пропустить мимо гриффиндорку. Тем более счастливую участницу несменной троицы. Профессор в любом случае бы не упустил возможность досадить подруге Поттера. Даже если бы её тело лежало бездыханным, а Малфой грыз её шею. Гермиона поёжилась, отгоняя от себя непрошенные ассоциации. Да, у Снейпа были свои собственные извращённые понятия о справедливости. И если Гермиона уже привыкла к заскокам тёмного мага, обычно принимая свою участь ученика Гриффиндора, то сейчас была явно не та ситуация, где можно было просто вздохнуть и смиренно отбыть наказание. Сейчас ей предстояло провести неведомо сколько времени в одной комнате с почуявшим её через таблетки альфой. Она с ужасом представила, сколько ей предстоит выпить подавляющих веществ и с каким усердием обтереть себя всем тем, что заглушает её запах и феромоны, чтобы альфа не вступил в сцепку с ней прямо в подсобке. В довесок вышеперечисленному — гипогрифскую дозу успокоительного. Так как этот альфа — злющий на неё Малфой. — Это понятно? — тоном, не требующем отлагательств, спросил Снейп. Гермиона судорожно кивнула. Малфой внимательно смотрел на профессора, выражая немое согласие. — Чудно. — Снейп кинул взгляд на часы — занятия должно было начаться через пять минут. — Мисс Грейнджер, я разрешаю вам задержаться на десять минут. Но не больше! Приведите себя в подобающий вид. — Заметив, что девушка пытается неловко выйти из-за парт так, чтобы не сверкнуть открытыми участками тела, Снейп рявкнул: — Быстро! Гермиона подскочила на месте, тут же позабыв про свою частичную наготу, и рванула к выходу. Сложно было сохранять гордость, когда за несколько минут случилось столько поистине ненормальных событий. Почти нагая. В кабинете по зельеварению. Наедине с двумя альфами в лице Снейпа и Малфоя. И с последним она чуть не вступила в сцепку. Мерлин подери. Кому расскажешь не поверят. Будто Всевышний задался идеей сделать каждое последующее событие абсурднее предыдущего. Абсурднее и ужаснее. — Стойте, ещё кое-что. — Гермиона замерла, не успев дёрнуть за ручку двери. — Я думаю, вам стоит выйти через другой выход. — Снейп обвёл девушку выразительным взглядом. Гермиона моментально покраснела и стремительно скрылась в темноте подсобки, где располагался запасной выход.

***

— Как вам всем известно, в скором времени предстоит поездка на сбор трав для бет, а для альф без пары — на особую тренировку. — Снейп медленно прохаживался между рядами, вкрадчиво произнося каждое слово. — Омеги и действующие пары останутся в Хогвартсе. Для последних выделят больничное крыло. Ученики возбуждённо зашептались, услышав последнюю фразу, чем вызвали недовольство у профессора. Он резко развернулся на каблуках, и полы мантии со свистом разрезали воздух. Этого хватило, чтобы в кабинете вновь образовалась абсолютная тишина. Именно в эту секунду скрипнула дверь и в образовавшийся проход скользнула Гермиона. Она попыталась прокрасться к своему месту за Роном и Гарри, всеми силами стараясь не привлекать лишнего внимания. Это было изначально провальной идеей: опоздание на занятие к самому Северусу Снейпу приравнивалось к добровольной казни. — Мисс Грейнджер. — Снейп стоял спиной к двери, но появление девушки не ускользнуло от его внимания. — Вы опоздали больше положенного. Минус двадцать очков Гриффиндору. Останьтесь после занятия, мы поговорим о вашем наказании. Больше положенного. Хорошо, что никто не обратил внимания на то, как выразился Снейп. Не существовало такого понятия «больше положенного», потому что «положенного» не было. Все взгляды в классе воззрились на Гермиону. Гриффиндорцы смотрели сочувственно, а ученики Слизерина — с превосходством. Гермиона гордо вскинула подбородок, наконец возвращаясь к своему привычному непоколебимому состоянию. Даже война, где все боролись вместе, не смогла изменить отношения между факультетами. Правда, раньше слизеринцы не преминули бы кинуть пару колкостей в её сторону. Сейчас же все молчали. А Малфой даже не повернул головы в её сторону. Однако сразу после своих слов профессор Снейп возобновил чтение лекции. Внезапное внимание к Гермионе закончилось так же быстро, как и началось. Только после этого девушка смогла с облегчением выдохнуть. Она знала, что допущенные Снейпом десять минут истекли, когда она достигла своей комнаты. Но лучше было получить наказание и — да простят её гриффиндорцы — снятие очков, чем сунуться ещё раз в кабинет без подавляющего зелья. Его оставалось критически мало, всего на двенадцать часов действия, и Гермиона рассчитывала полностью его израсходовать во время поездки. Но из-за непредвиденных обстоятельств приходилось делать и без того опасную ситуацию ещё опаснее. Девушка заглотила пару капель для того, чтобы отсидеть зельеварение в одном кабинете с Малфоем. А потом занятия заканчивались. Ещё пара капель пойдёт на совместное наказание со слизеринцем. И у неё остаётся всего семь часов в запасе во время выезда. Придётся делать всё особенно быстро. Гермиона с нажимом потёрла виски и тяжело вздохнула. — Ты как? — шепотом спросил Гарри, поворачиваясь к Гермионе. Девушка невесело улыбнулась, но жестом показала, что всё в порядке. Гарри нахмурился и хотел было ещё что-то добавить, но его окрикнул Снейп. Сейчас она была даже благодарна строгости профессора. Объяснять что-либо другу, а тем более в классе полным студентов, тем более когда не так далеко сидел Малфой… Гермиона кинула на него быстрый взгляд, но слизеринец выглядел всё таким же отчуждённым и не обращал никакого внимания на то, что происходило вокруг него. Как и все годы до этого. Будто произошедшее до этого было плодом разбушевавшейся фантазии Гермионы. Приснилось. Однако безразличие Драко было лишь маской, скрывающей бурю его раздражения и непонимания. Он который раз за последние несколько минут глубоко вздохнул. Ничего. Нет, вообще ничего. Ни одного признака прежнего запаха, что стоял в кабинете час назад. И с появлением Грейнджер ничего не изменилось. Драко раздражённо передёрнул плечами. Да как такое вообще может быть? Неужто он внезапно свихнулся и проникся неудержимым сексуальным желанием к Грейнджер? Да, держите карман шире. Долгие годы воздерживался, а теперь башню снесло. Очень правдоподобно. Краем глаза Драко наблюдал за движением на соседнем ряду — Грейнджер то и дело беспокойно ёрзала и кидала нахмуренные взгляды. Наверное, думает, что у него воздержание было со времён половой зрелости, что даже на бету позарился. Проклятая Грейнджер. Он же дал себе слово повзрослеть и не создавать проблем несменной троице при любом удобном случае. Перестать питать к ним ненависть. Спасли его и его семью, как никак. На затворках души Драко ещё оставались недружелюбные чувства к ним — Шрамированному, Вислому и Грязнокровке, так как теперь все сторонились чету Малфоев, но… Но по крайней мере, благодаря действиям Поттера и его приспешников Малфой был жив. А теперь эта проклятая Грейнджер всё испортила. Все его благие намерения. Он действительно был сейчас ни при чём. На плечо Драко опустилась рука. Он так глубоко погрузился в свои рассуждения, что не заметил, как вокруг него начали собирать свои вещи ученики. Драко мотнул головой, возвращаясь из тяжёлых мыслей обратно в класс, и махнул рукой Забини, показывая, чтобы друг шёл без него. Блейз смерил Драко внимательным взглядом, но всё же развернулся и ушёл, не требуя дополнительных объяснений. Пока что. Когда спина Забини скрылась за дверью, Драко начал складывать вещи в сумку. Он надеялся выцепить Грейнжер и зажать после ухода Снейпа, потребовав свою порцию объяснений. — Малфой, задержитесь, — сказал Снейп, когда Драко уже собирался покинуть кабинет и скрыться за ближайшей колонной в ожидании гриффиндорки. Малфой скрыл вспыхнувшее недоумение и подошёл к первым рядам. Он облокотился, сцепляя руки на груди, всем своим видом показывая недовольство. Гермиона удивлённо посмотрела на профессора и поёжилась. Предчувствие подсказывало, что это не хороший знак. — У вас есть ещё занятия? — спросил профессор, игнорируя настрой Драко. — Нет, сэр, — сквозь зубы процедил Малфой, так же не предчувствуя ничего хорошего. — Великолепно. Ваше общее наказание начнётся сегодня и продлится два дня, — безразлично проговорил Снейп, перелистывая какой-то фолиант на столе. — Хорошо, сэр, — ещё более едко прошипел Малфой. Теперь из-за опоздания этой Грейнджер он влип в ещё одно наказание. Просто чудно. При чём тут он, спрашивается? — Малфой, поубавьте яда в вашем тоне и вспомните с кем говорите. — Снейп поднял суровый взгляд на парня, и Драко плотнее сжал губы. — Это в ваших же интересах. Малфой удивлённо изогнул бровь. С каких пор, спрашивается, нахождение с грязнокровкой в одной подсобке на протяжении двух дней стало входить в круг его интересов? — Чем лучше вы поработаете над своей сдержанностью, тем проще пройдёт совместная поездка, — ответил Снейп на немой вопрос. — Вы же не хотите неприятных казусов на месте, Малфой? — Нет, сэр, — сказал спокойнее Драко, но только для того, чтобы не продолжать эту неприятную беседу. Всё время диалога Гермиона напряжённо молчала, переводя взгляд то на Снейпа, то на Малфоя. Она не знала точно, насколько хватит действия тех капель, которые она выпила перед занятием. Судя по всему, Малфой ничего не чувствовал, так как даже не смотрел в её сторону. Это радовало. Но как долго это будет продолжаться — Гермиона не знала. А это уже очень напрягало. — Приступайте к заданию. — Снейп резко встал, одним движением сгребая все пергаменты со стола. — Я оставлю вас, как закончите — занесёте мне ключи, Малфой. От слов профессора Гермионе поплохело ещё больше. Она надеялась находиться в одной кладовке с Малфоем хотя бы в присутствии Снейпа. А теперь остаётся только молиться высшим силам, чтобы зелья хватило на всё время в закрытом помещении. Иначе… Когда профессор коснулся ручки двери, Драко хищно улыбнулся. Вот сейчас ему Грейнджер всё и расскажет. Что за выкрутасы выкидывало её собственное тело и почему этого не чувствовал Снейп. Неужто любовные чары на него, на Драко Малфоя, вознамерилась наложить. Будто почувствовав недобрую улыбку слизеринца, Снейп замер на секунду и кинул через плечо: — Да, Малфой, если вы хотя бы приблизитесь к мысли продолжить свои прерванные манипуляции… — Снейп многозначительно замолчал, давая понять, что ничего хорошего от этого не произойдёт. — Буду надеяться, мы друг друга поняли. Дверь захлопнулась со звуком, подобным удару молотка судьи о стол после вынесения приговора, оставляя молодых людей наедине. Малфой опасно развернулся и как-то неестественно-добро посмотрел на Гермиону. — Грейнджер, — елейным голосом пропел Драко, — может быть, теперь ты потрудишься мне объяснить, что происходит. Ни одним мускулом лица Гермиона не выказала волнения от вопроса. Она безразлично пожала плечами и принялась делать вид, что ищет что-то в сумке. Лишь бы не смотреть в его холодные серые глаза. Казалось, Малфой одним своим взглядом сможет выцепить из неё правду. — Не понимаю о чём ты. — Да неужели? — Драко оттолкнулся руками от парты и начал опасно приближаться, отчего у Гермионы пробежали мурашки по спине. Нельзя показать, что ты что-то скрываешь. — Абсолютно точно, Малфой, — холодно сказал Гермиона и зачем-то добавила: — Не у меня проблемы с удержанием. Черт. Чёртова привычка выкидывать колкости в его сторону. Чёртчёртчёрт. Малфой сузил глаза, угрожающе нависая над девушкой. — Как ты сказала? Удержанием? — Драко не говорил, он шипел это ей в лицо, всё ниже склоняясь. — Хочешь сказать, мне почудился твой омежий запах? Губы пересохли, и Гермионе захотелось их облизать, но она себя остановила. Это бы выдало её волнение. — Вероятно, да, — сухо ответила она, едва не подавившись собственным голосом. —А твоя реакция на меня? А, Грейнджер? — Драко был так близко, что, подними Гермиона голову, уткнулась бы носом в его подбородок. Она не собиралась этого делать. Не собиралась, потому что каким-то чудесным образом, несмотря на зелье, ощущение тугого узла внизу живота возобновилось с приближением Малфоя. И это пугало куда больше, чем привычные угрозы слизеринца. Девушка тихо надеялась, что это продолжается наваждение от сна. Да, именно от него. «Это всё животные инстинкты. Держись, Гермиона» Она спрятала лицо за копной волос и сильно зажмурилась, в попытке стряхнуть наваждение. — У тебя не складывается ощущение, Малфой, что в последнее время тебе много чего кажется? — Последнее слово она особенно выделила, оставаясь довольной, что голос ни разу не дрогнул. Драко почти зарычал, опускаясь непозволительно близко. Так, что Гермиона уже могла почувствовать шевеление волос на макушке от его дыхания.       Черт возьми. Этот запах. Его запах. Гермиона едва держалась, чтобы не вдохнуть полной грудью. Хотелось искупаться в нём, заполнить каждую клеточку своего тела. Чтобы он проник под кожу и задержался там до конца своих дней. Гермиона попыталась задержать дыхание, но запах уже заполнил собой всё её существо. У неё начала кружиться голова. Это же Малфой, чёрт его дери. Да, альфа. Но ты не должна чувствовать влечения. Не должна. А почему чувствуешь? — Зарываешься, Грейнджер. Я всё узнаю, чтобы ты ни говорила. Гермиона нервно выдохнула, скрывая это за раздражением, и, приложив все свои моральные силы, подняла упрямый взгляд шоколадных глаз на слизеринца. Бежать от ситуации было бесполезно. И тут же чуть испуганно не отшатнулась. — Малфой, какого… ты так близко? — выдохнула она, сдерживаясь, чтобы не выругаться. Правильная же девочка. Так если правильная, то почему её так неправильно влечёт к бывшему врагу? Она непроизвольно опустила взгляд на его губы, но тут же вернула его к пронзительному взгляду серых глаз. В них плясали черти и сверкал недобрый огонёк. — Ты что-то сказала, Грейнджер? — От внимания Драко не ушло её мимолетное послабление. Он самоуверенно улыбнулся и приблизился ещё на пару сантиметров. Теперь между их губами оставалось непозволительно маленькое расстояние. И как же Драко хотел окончательно сократить и его. По спине парня прошёлся электрический ток. Нет, ему не хотелось губ Грейнджер. Он хотел доказать ей свою правоту. То, что она была омегой, то, что она его хотела. А губ не хотел. Совсем не хотел. Он не может желать поцелуя с грязнокровкой. Он же Малфой. Не имеет права. Гермиона нервно дёрнула коленями в попытке развернуться телом к Драко. Хотелось быть ближе. От её движения с громким звуков на пол упала сумка, которая лежала рядом. Гермиона вздрогнула. Это немного её отрезвило. — Я сказала, что это не я сейчас пытаюсь прижать тебя к скамье, — выпалила она. — От неудовлетворённости слух отбило? Гермиона тяжело дышала. В её голове всё просто кричало, что это не то, что она хочет сказать на самом деле. Малфой сузил от злости глаза и резко отпрянул. Без его близости стало внезапно холодно. И не только физически. — Я знаю, как ты это скрываешь, Грейнджер, и поверь, долго отнекиваться у тебя не получится, — бросил он и, развернувшись, стремительно направился в подсобку. Гермиона судорожно выдохнула, наконец чувствуя, что оцепенение спадает. Если бы он не ушёл после этих слов, сохранять самообладание уже не получилось бы. Малфоева гордость спасла её от необратимого. Чёртов аристократ с голубой кровью. «Чёртовы инстинкты. Чёртово зелье, которое не сдерживает чёртовы инстинкты», — продолжала думать Гермиона. — Грейнджер, ты идёшь или как? — раздражённо бросил Драко через плечо, останавливаясь перед входом. — Всё что пожелаете, господин, — съязвила она, но поднялась с места. На секунду Гермиона замешкалась, потянувшись за сумкой. Схватила её, быстро отряхнула и подняла взгляд на Малфоя. Он молчал, замерев в той же позе. — Малфой, ты решил поиграть в «море волнуется раз»? Отомри… И тут же осеклась. Низ живота снова начал сдавливать тёплый узел желания, запах Малфоя чувствовался даже с приличного расстояния. Гермиона в ужасе наблюдала, как слизеринец медленно поворачивается к ней. Его зрачки расширяются, он глубоко втягивает воздух. — Грейнджер… «Действие зелья закончилось», — понимает она.