Без шансов

Какого чёрта… Драко хотел кинуть ответную колкость на сравнение Грейнджер его, представителя чистой крови, с маггловской игрой, но лёгкие сковало её запахом. Тело прошиб озноб, и перед глазами застыла пелена. Он чувствовал. Чувствовал так, как будто концентрированный запах грязнокровки вкололи внутривенно. Не отдавая себе отчёта, Драко резко развернулся в её сторону и, будто под властью Империуса, шагнул навстречу гриффиндорке. — Не подходи. — Гермиона выглядела не лучше. Она нервно вздохнула и хотела было отступить на несколько шагов, спрятаться за парты, но почему-то, наперекор своим же словам, качнулась навстречу. Тело отчаянно не слушалось, двигаясь по своим личным желаниям, абсолютно не обращая внимания на хозяйку. Они будто были пешками на чьей-то шахматной доске — чужими руками, их то сближали, то отдаляли. Только просчитать ходы было невозможно. Малфой недобро усмехнулся на её реакцию. Мы в дерьме, Грейнджер. Гермиона коротко выдохнула, отчего по телу Драко прошёлся ещё один разряд тока. — Сама себе противоречишь, Грейнджер, не так ли? — сказал Драко, резко понизив голос. Его язвительные комментарии были последним плотом спасения от осознания, что собственное тело ему не принадлежит. Он чувствовал острую необходимость разрушить тишину: кричать, язвить — делать всё, чтобы проклятая Грейнджер вышла из себя и оттолкнула его. Иначе, видит Мерлин, ещё один томный вздох гриффиндорки, и остатки его самообладания будут стёрты в пыль. Эта потеря контроля над собой кружила голову и одновременно приводила в ужас. Ни одна омега не действовала на него раньше так, как делала это сейчас Грейнджер. Гермиона заворожённо следила за приближением Малфоя. С каждым шагом парня желание сбежать как можно дальше теряло свою силу. И её это уже не пугало. Она обвела затуманенным взглядом фигуру парня. От сгиба локтя к ключице. Очертила контур торса. Гермиона почти натурально могла представить, как перекатываются мышцы под рубашкой. Она нервно облизала губы, всеми силами не давая опуститься взгляду ниже. Походка Драко напоминала походку хищника на охоте. А жертвой была она. Малфой остановился на расстоянии двух шагов от неё, расслабленно облокачиваясь на парту одной рукой. Он хитро прищурился, подмечая её живой интерес. Гермиона крепко зажмурилась, надеясь, что наваждение, захватившее до дрожи в коленях, хотя бы немного пройдёт. Это не помогло. — Тяжко, Грейнджер? Проблемы с удержанием? — с насмешкой спросил Малфой. Однако это не прозвучало зло, как он хотел. Давай, проклятая Грейнжер, ударь, выйди из себя. Сделай, чёрт подери, хотя бы что-то.  Гермиона вспыхнула, заливаясь румянцем. — Никаких проблем у меня нет, — постаралась сказать она как можно твёрже. Её бесило это непробиваемое спокойствие Малфоя. Складывалось ощущение, что притяжение было односторонним, что вообще-то невозможный феномен для альфы и омеги. Гермиона раздражённо окинула его взглядом, в попытке найти хотя бы намёк на его волнение. Поза Малфоя оставалась такой же непринуждённой, будто они беседуют не о чём-то…невозможном и недопустимом, а о зелье от боли в животе. Гермиона готова была взорваться от возмущения, но её взгляд зацепился за его пальцы на столе. Да, поза была расслабленной, но рука выдавала его усилия, чтобы оставаться на месте. Костяшки пальцев побелели от того, насколько сильно он сжимал край стола. Гермиона почти услышала хруст дерева под его хваткой. Малфой проследил за её взглядом, и его насмешливая улыбка сменилась на непроницаемую маску. — Не одной мне тяжко, да Малфой? — уколола она его в ответ. Внутри начало подниматься ликование от того, что, по крайней мере, Гермиона не одна в таком положении. Девушка гордо вздёрнула подбородок и победно улыбнулась. Повисла недобрая тишина. Малфой молча проедал взглядом дыру в стене за её спиной. Ни один дементор не заставит его признать то, что он хотел грязнокровку. Даже если это было всё на уровне животных инстинктов. Всё, что он хотел, — доказать Грейнджер её тягу к нему. Чтобы проучить за ситуацию со Снейпом. За то, что поставила его в омерзительное положение, где он являлся насильником бет. Гермиона с большим удовольствием наблюдала за переменами на его лице и, не удержавшись, добавила: — Молчишь, Малфой? Правда глаза реж… — Заткнись. — В одну секунду Драко оказался прямо перед ней, припечатывая ладони на столе по обе стороны от её бёдер. Гермиона горячо выдохнула, туман в голове начал заволакивать рассудок с новой силой. Взгляд непроизвольно заскользил по очертанию его плеч. Каждый сантиметр на теле Малфоя полыхал силой, что буквально начала сводить девушку с ума. Она едва удерживала себя, чтобы не коснуться его груди, что тяжело вздымалась не то от ярости, не то от его собственного желания. — Я даю тебе пять секунд, чтобы ты признала свою омежность, иначе я без твоего ответа начну это доказывать. Что? Наглое заявление Малфоя немного привело её в чувство. Нет, конечно, отрицать это было уже глупым, но признание вслух означало, что долгие годы сокрытия её тайны летели дракону под хвост. Гермиона упрямо сжала зубы, всеми силами игнорируя близость Малфоя. — Извини, но… — Не извиняю. Пять… Гермиона удивлённо вскинула брови, поднимая взгляд к глазам парня. Они потемнели так, что радужки почти не было видно. Малфой следил за её реакцией. Гермиона начала понимать, что он не шутит. Его тело напряглось сильнее, когда она нервно заёрзала от этого осознания. — Малфой… — Четыре. — В голосе появились стальные нотки. — Малфой! — Три. Грейнджер, это начинает походить на провокацию. — Провокацию? Ты вообще в своём… — Гермиона задохнулась от возмущения, но Драко не дал ей договорить. — Два. Драко чуть плотнее сдвинул руки, касаясь большими пальцами девушки через юбку. От неожиданного контакта у Гермионы пробежали мурашки по всему телу. Она нервно стиснула край юбки и постаралась успокоить бешеное сердце, вновь закрывая глаза. Почему-то было ощущение, что так говорить будет легче. Так, а не когда Малфой жадно провожает взглядом каждое её движение. — Грейнджер… — Да, я омега, — выпалила она и сжалась. Гермиона понятия не имела, что он будет делать с этой информацией и каковы будут последствия её признания, но она могла поклясться, если он сейчас же не отойдёт, то стук сердца в ушах разорвёт её перепонки. Несмотря на бешеную пульсацию, она почти услышала, как уголки губ Драко приподнимаются в довольной улыбке. Умница, Грейнджер. Гермиону прошиб холодный озноб от осознания, что Малфой может сделать с этой информацией. Теперь ей стоило сторониться как минимум всех приближённых слизеринца. Или вообще всех альф Хогвартса. А лучше навсегда замуроваться. Какой-то частичкой души Гермиона надеялась на то, что в Малфое существовала толика какого-то светлого здравомыслия и он не станет рассказывать всем. Хотя бы из жалости. Или из желания собственной выгоды. Это было не важно, лишь бы информация не попала во все инстанции школы. Гермиона без особой надежды тихо добавила: — Только не рассказывай никому. — Она открыла глаза и, собрав все моральные силы, подняла взгляд. — Пожалуйста… Малфой несколько секунд молча смотрел ей в глаза, смеряя внимательным взглядом. Сейчас как никогда Гермиона оценила влияние альфы на неё. Руки, которыми она старательно сминала юбку на коленях, вспотели. Ещё больше колотило от того, что взгляд Малфоя был нечитаемым. Она не знала, о чём он думает. Драко застыл, будто специально испытывая её терпение на прочность. Гермиона была уже на грани, когда он наконец сказал: — Какого чёрта, Грейнджер… — И впился в её губы жадным поцелуем. Гермиону будто припечатали заклинанием «Остолбеней». Драко нетерпеливо выдохнул и прижался ещё сильнее. В его голове лавиной рушились все его понятия. Грейнджер своим запахом сводила с ума, заставляя терять контроль над происходящим. Он с силой сжал её бедро так, что не оставалось сомнений — на следующий день будет синяк. С уст Гермионы сорвался стон, который он тут же поймал поцелуем, оттягивая зубами нижнюю губу девушки. — Какого чёрта, Грейнджер, какого… Иногда он отрывался, рычал фразу, не в состоянии сделать что-то сверх. Казалось, борьба в Драко продолжалась. Только всё, на что у него хватало сил, — это бессмысленно повторять одно и то же. Будто, если он обвинит Грейнджер в своём сумасшествии, это как-то поможет. Он не оставлял попыток разозлить её, вербально оттолкнуть. Но Гермиона не слышала. Она тут же жадно тянулась обратно, возвращая поцелуй. Драко чувствовал, как места, которыми он касался гриффиндорки, горели диким пламенем. А Гермиона плавилась под ним. Растекалась, как воск на свече. Сейчас ей стало абсолютно непонятно, какими силами Мерлина сдерживалась так долго до этого. Её податливость толкала Драко действовать резче, касаться больше и нахальнее. Гермиона выдохнула от неожиданности, когда почувствовала удар спиной о деревянную поверхность стола. Драко навис над ней, подобно надвигающейся буре. Он сорвал с неё рубашку, почти отрывая пуговицы и разрывая ткань на лоскуты. Таким Гермиона его никогда не видела. Он распалялся всё больше, и его несдержанность начинала пугать. Гермиона съёжилась, когда Драко опустил голову, чтобы сильно прикусить кожу на ключице. — Драко… — Кажется, она впервые назвала его по имени. Гермиона вздрогнула от жалости в собственном голосе. Она не хотела его отталкивать. Это последнее, что Гермиона вообще могла хотеть сейчас. Она просто собиралась попросить его быть нежнее. Но на Драко это уже подействовало как ушат холодной воды. Он резко отпрянул и прошёлся внимательным взглядом почерневших глаз по лицу Гермионы. Напрягся, видимо заметив что-то, что ему сильно не понравилось. Гермиона не успела ничего добавить, как Малфой с силой оттолкнулся от стола, отлетая на несколько шагов назад. Девушка замерла, боясь его ухода. Драко разочарованно выдохнул и взъерошил волосы. — Что б тебя, Грейнджер… — И без промедлений покинул кабинет. Хлопок двери заменил Гермионе сердце, которое пропустило один удар.