Я помню каждую встречу с тобой...

            В школе ее встретили, как выжившую после войны, как найденную пропавшую без вести. Ученики выбежали за стены, активно переговариваясь меж собой. И из их разговоров Вики поняла, что остальные вернулись раньше неё, и общее радостное возбуждение, вызванное этим, уже немного схлынуло. Мама протиснулась сквозь толпу и замерла, оглядев дочь. В ее лице мелькнула тревога и облегчение, но всего на миг. Потом она повернулась к школьникам и властно прокричала:       — Возвращайтесь на уроки! Нечего тут смотреть! — Ученики не ослушались, начав разбредаться. И только тогда Ребекка обернулась к Вики:       — Рада, что им не удалось тебя поймать. Прими душ, жду тебя на совете. Надо многое обсудить.       Отчеканив это, мама развернулась на пятках и пошла вслед за остальными. «Какая тёплая встреча», — пронеслось в голове Вики. Она помедлила, оглядев величественные ворота. Что ее ждёт за ними теперь? Как она сможет смотреть в глаза друзьям? Она чувствовала, что предала их неоднократно, предала ли…?       Вики стояла в душе немного дольше требуемого, не находя в себе сил выйти из-под горячих струй воды. Она закрыла глаза, тяжело вздохнув. Пустота внутри. Она терзала ее душу, вместе с ненавистью к самой себе и тоской по тому, по кому тосковать нельзя. Она сделала выбор. Она ушла от него, сбежала… не вернулась.       В комнате было прохладно. Вики встала перед зеркалом, отсутствующим взглядом разглядывая свои мокрые волосы и растрепанные крылья. Совет. Мама ждёт ее на совете, где, наверняка, спросит, что она выведала в плену.       «Что сказать? Как быть?». Ей не хотелось выдавать планы Мальбонте, хотя она успела достаточно рассмотреть чертежи на картах, да и прочую обстановку в лагере. Ребекка не поверит, если Вики соврёт. Но и проникнуть в сознание не сможет из-за дара Змея… хоть это успокаивало.       «На чьей ты всё-таки стороне, Вики Уокер?», - вопрошала она саму себя. «Нельзя в войне быть где-то посередине, даже если очень хочется», — так говорил ей Мальбонте.       Она стояла, настолько погружённая в тягостные мысли, что и не заметила уверенные шаги за своей спиной. Люцифер прижал её к себе, оказавшись позади неё, пройдясь мимолетными поцелуями по её шее и обнаженному плечу.       — Я знал, что ты спасёшься из лап этого психа, Непризнанная! — промурлыкал он с гордостью. Вики вздрогнула, поморщившись от его нетерпеливых касаний, но позволила демону развернуть себя к нему лицом.       — Ублюдок вырвал тебе крылья! — в красных глазах полыхнула ярость, а пальцы сильнее сдавили ее плечи, впиваясь в гладкую кожу.       — Но, вижу, ты отрастила новые. — Демон с улыбкой оглядел ее новые крылья, погладил тёмные перья. Вики лишь коротко кивнула, опустив голову, молясь, чтобы отметины на её коже, что оставил ей на прощание Мальбонте, успели зажить, иначе ей будет тяжело объяснить их происхождение совету.       — Да… благодаря его силе, это вышло быстрее, — ответила Вики равнодушно. — Поэтому мне и удалось сбежать.       Люци обхватил её щеки ладонью, вынуждая смотреть себе в глаза.       — Если бы тебе не удалось, мы бы всё равно вернулись за тобой. Ты же не думаешь, что мы бы бросили тебя в руках этого гада? Всё позади. Он больше никогда тебя не тронет! — Вики сжала губы, отгоняя от себя воспоминания. И Люцифер неожиданно накрыл ее рот своим, целуя с непривычной для него нежностью. Раньше подобный поцелуй, как и странная искренность в голосе демона, вызвал бы в ней трепет, а сердце бы забилось чаще. Но сейчас она не почувствовала ничего к некогда любимому принцу Ада. К тому, кто, как ей казалось, навечно занял ее мысли… Пока она по роковой случайности не встретила Бонта, а после…       От демона пахло всё тем же дорогим парфюмом и выделанной лакированной кожей, и его губы были по-прежнему наглые с привкусом корицы и ментола. Когда-то его запах сводил ее с ума, вынуждая забыть обо всём, даже о собственной гордости. Когда-то, но не теперь…       Упершись руками ему в грудь, Вики мягко оттолкнула его.       — Меня ждут на совете. Не сейчас.       — Подождут, — хитро улыбнулся Люцифер, скользнув ладонями чуть ниже ее талии, но Вики не разделила его настрой. Более того его бесцеремонные собственнические прикосновения вызвали в ней нечто похожее на брезгливость.       — Нет, Люци. Они и так долго ждут. — Он ещё раз пристально взглянул в её глаза и со вздохом отстранился.       — Ладно. Меня тоже звали туда. Поэтому я пойду первым, а ты ещё немного задержись. Если появимся вместе, они сдохнут от возмущения. А, может, от зависти. — Он улыбнулся, и эта улыбка заразила и Непризнанную, позволив на миг расслабиться.       Она пришла в башню последней. Мама о чём-то говорила, но тут же умолкла, увидев дочь.       — Почему так долго? — раздраженно спросила Ребекка, но тут же отмахнулась, не желая слышать ответ. — Теперь все в сборе. Присаживайся.       Дино, Энди, Мими и Люцифер уже сидели по одну сторону стола. Мисселина, Геральд, Ребекка и Мамон — по другую. Больше никого не было. Вики села вместе с друзьями. Несколько мгновений обе стороны смотрели друг на друга. Мама была бледной, встревоженной. Она откашлялась и медленно заговорила:        — Мне уже вкратце рассказали, что там произошло, — Она обратилась к дочери, взглянув на неё в упор. — Вики, ты была в лагере дольше всех, Мальбонте держал тебя поблизости. Нам нужны все детали. Что ты узнала?       Все взгляды обратились к ней, и Вики ощутила, как ее пальцы начинают мелко дрожать.       «Нет, нужно успокоиться! Нужно взять себя в руки». Она усилием воли попыталась унять бешено забившееся сердце и сохранить на лице невозмутимую маску.       «Только бы не покраснеть… прошу, только бы…».       — Ничего особенного, — как можно спокойнее ответила она, сцепив ладони в замок на столе. Лицо мамы выразило недоверие, которое переросло в проницательную улыбку.       — Ты провела с ним двое суток, при этом свободно перемешалась по лагерю, а не сидела в клетке, как другие, и при этом ничего не узнала?       Мамон кашлянул в кулак. Геральд нахмурился. Мисселина выглядела испуганной. Энди глядел на неё с сочувствием и вопросом. Но Вики безотрывно смотрела в ледяные глаза матери. Она выдержала тяжёлый взгляд Ребекки и не отвернулась.       — Всё верно. Меня не посвящали в стратегические тайны.       — Хмм… — мама приподнялась и нависла над столом, уперевшись ладонями в столешницу. — Ты хочешь сказать, что не разглядела ни численности его армии, ни запасов провизии, ни карт с планами наступления?       — Он держал меня не настолько близко. — Повторила Вики, чуть более несдержанно, чем того хотела. Она поняла, что лучшая защита в этом случае — это нападение. Потому затравленно оглядела присутствующих, поднялась и твёрдо произнесла:        — Вы все думаете, что я там отдыхала на курорте? Большую часть времени я провела в сарае, прикованная к потолку, без воды и еды. Как я в таком положении должна была разглядывать его карты и армию? — Мисселина сдавленно охнула, закрыв рот ладошками.       — Тише, дитя… — она попыталась успокоить Вики, но та отшатнулась от нежного прикосновения к своему плечу, продолжая смотреть в горящие недоверием глаза матери.       — Потом он отпустил меня, но приставил демона, который не давал мне и шагу лишнего ступить. Или, может, тебя интересует сам Мальбонте? Его я рассмотрела несколько лучше, пока он меня приковывал. Высокий, сильный, жестокий. Глаза — чёрные. Крылья — красные, как у демона. Что ещё мне рассказать?!       — Довольно! — Ребекка стукнула кулаком по столу, мгновенно спрятав злость под привычной холодной маской. — Ведешь себя как ребёнок, — выдавила она сквозь зубы, оглядев остальных.       Гнев Вики тоже сошёл на нет, а внутри разлилось слабое чувство ликования от маленькой победы, которое вскоре сменилось новым ощутимым уколом совести. «Вот, уже защищаю его планы от его врагов. Кто же я, как ни неудачный двойной агент?».Последняя мысль заставила Вики поникнуть, а Ребекка меж тем продолжала, больше не обращая на дочь внимания:       — Разбросанные контейнеры, сбежавшие заключённые… город-отшельник, который находится неизвестно где, скрытый мощным куполом, прячущим энергию. — Лицо мамы обрело задумчивость, и она снова требовательно оглядела ребят. — Есть ещё какие-то зацепки? Энди шевельнулся:       — Я не уверен, но… кажется, я слышал Субантр. Много… и они были как… как…       — Как в загоне, — закончила за него Ребекка, сжав в кулаки тонкие длинные пальцы. Было видно, что она взволнована, но лицо её вмиг обрело жёсткие оттенки — она не собиралась сдаваться. — Нам не победить его, если у него будут субантры.       — Это значит одно. — Сказал Мамон. Мисселина встрепенулась: — Не хочешь же ты сказать…? — Другого выхода нет, — отрезал Геральд, и по залу совета прошло ощутимое волнение. Мисселина ахнула:       — Но это же очень опасно…       — О чем вы? — не выдержав, спросила Вики.       — О роге Субантр, — ответила Ребекка. — Стоит протрубить в него, и эти птицы глохнут, слепнут и теряются в пространстве. Нам нужен он!       — И где этот рог? — впервые за всё время вмешался Люцифер. Все замолчали, в последний раз обдумывая что-то, и, наконец, Мамон произнес:       — В долине смерти. — Он сложил на столе руки; с его лица не сползала нервная усмешка, выдающая беспокойство. — Эту долину прозвали так из-за умерших, что мерещатся нам там. Непризнанным идти туда опаснее всего: вы встречаетесь со смертью намного чаще нас. Ваша скорбь вас уничтожит.       — Другого варианта я не вижу, — отрезала мама голосом, не терпящим возражений. — Если всем страшно, я пойду туда одна.       — Тогда я с тобой! — вызвалась Вики, не раздумывая. — Я поддержу тебя, если понадобится, и вырву из плена воспоминаний.

***

      Вернувшись в свою спальню, промокшая насквозь и дрожащая от негодования и ужаса Вики нервными рывками сорвала с себя влажную одежду, что мерзко липла к коже, и кинулась в душ. Теплая вода помогла прийти в себя, но Уокер по-прежнему ощущала себя неимоверно грязной, а грязь с души смыть тяжело… особенно, с чужой.       События последних дней после её возвращения из лагеря Мальбонте пронеслись перед глазами калейдоскопом.       Долина Смерти… жуткие призраки, отравляющие пары… Скорбь. Мальбонте, прознавший их план по заполучению рога. Он явился с десятком демонов и Фенцио. Вики старалась не смотреть на него, а он, словно не замечал ее.       Разыгранный им спектакль. Страх за маму… Смерть Фенцио. Мальбонте подстроил это специально, таким жестоким, но действенным способом проверяя верность своего советника, и проверку тот не прошёл. Ангел любил Ребекку, несмотря на свою горящую ненависть, продиктованную обидой. Он примкнул к Мальбонте, одержимый лишь желанием отомстить возлюбленной, поставить ее перед собой на колени, подчинить и унизить, как она унизила его. На самого Мальбонте ему было плевать, и тот это прекрасно понимал, как понимал и факт того, что, помани мама Фенцио хоть одним пальцем, и он с радостью кинется к ней в объятия, выложив все планы и мысли её врага. Он получил по заслугам… А Ребекка… на мгновение потеряла самообладание, склонившись над его телом. Они потерпели неудачу, потеряли Рог — единственное оружие, способное противостоять Субантрам. И ждали своей участи у дверей совета Серафимов.       Эрагон… главный советник. Вики вздрогнула, услышав это имя. Это его сестру убили родители Мальбонте, о чём со своей стороны заново рассказала ей мама. Он держался достойно и мудро, говорил, что в мести больше нет смысла, что виновники его потери давно мертвы… а после… внезапно заявил, что собирается уничтожить всех их потомков. Вики тогда ещё не знала всей правды, но уже опешила.       «Шепфа не позволит… это ведь… попросту истребление…», — в ужасе подумала она, но вдруг с ещё большим непринятием осознала, что Шепфа нипочём не вмешается. Даже в такое кровавое действо своего главного серафима. Она не знала, сколько точно лет назад родился Мальбонте, но т.к. он давно успел стать легендой, можно было предположить, что речь идет о довольно внушительном сроке. А за этот срок ветвь потомков родителей Мальбонте, наверняка, разрослась настолько, что точно заселит целый континент. Множество ничего не подозревающих, невинных людей, которые даже не слышали об утрате какого-то златокрылого садиста.       «И ЭТО их равновесие?!» — ошарашенная Вики даже не испугалась, когда Эрагон обратился к ней и намекнул с прямой угрозой, что и всех последователей Мальбонте ждет та же участь.       «Да кем ты себя возомнил?!» — в гневе подумала Непризнанная, но благоразумно сдержалась.       Ее мировоззрение и представление о добре и зле начало значительно шататься, сошло с твердой опоры и теперь находилось в подвешенном состоянии невесомости. Даже Мальбонте и чувства к нему не смогли настолько сдвинуть его, как это получилось у самих ангелов, которые по всем канонам считались «добром». Истинным добром, величием и сосредоточием всего лучшего, благородного и справедливого, что есть (должно быть) в мире. Однако… истина наползала на глаза, как грозовая туча закрывала сияющее солнце. Их души давно прогнили. А власть и безнаказанность заморозила на века их совесть.       — Разве никто из совета ему ничего не возразит?! Разве Шепфа это позволит?! Эрагон ведь обезумел! Неужели, остальные никак ему не воспрепятствуют?! — Вопросы лились, лились, заполняли разум, но так и остались неозвученными.       В глубине души Вики знала, что ее догадка правдива. Никто не остановит Эрагона на пути к его возмездию. Даже Шепфа. Тем более он.       Мама подтвердила эту страшную, будоражущую кровь и сознание теорию, когда попыталась убить Йора. И хотя ее причины и выглядели весомыми, Вики тряслась от омерзения и неподдельного шока. Мама защищала себя и дочь от гнева Главного Советника, ведь они тоже являлись потомками Мальбонте, а потому попадали под горячую руку. Под «необходимое вычищение плодов слияния антагонистов».       «Поздно же ты спохватился, белобрысый скот!», — нервно хихикала Вики вперемешку со слезами. Ее душа оказалась разорвана на части, выпотрошена и измазана в грязи.       Как они могут считать Мальбонте злом, если их собственные методы ничуть не лучше? Как могут поливать его помоями, когда он и сам наглотался по горло их «справедливости» в прикуску с равнодушием Создателя. Теперь Вики поняла досконально, какую мысль он пытался ей донести, но от этого не становилось легче.       Выйдя из душа, Уокер всё еще ощущала себя разорванной в клочья. Надев сорочку, она бросилась на кровать и что есть сил закричала в подушку, но та поглотила ее отчаянный вопль.       — Что случилось? — с тревогой в голосе спросила Мими, высунувшись из-под одеяла, натянутого на голову.       — Всё нормально. Спи. — Ответила Вики, натянув на измученное лицо улыбку. Она постаралась сделать голос легким, с ноткой веселья. Ей не хотелось делиться осколками своих чувств и новыми знаниями даже с Мими, ведь та неосознанно тоже являлась частью этой провонявшей разложением системы и власти гнилых ангелов. Пусть лучше спит в покое и безмятежном неведении, чем разрывается на атомы от гнева и безысходности. Дьяволица кивнула и снова накрылась одеялом.       Из окна струились лучи света.       «Полнолуние», — равнодушно подумала Вики, лежа на постели и уставившись в потолок.       «Вот бы сейчас вырваться отсюда и полететь к Нему!». Броситься в его объятия, спрятаться в них от всего этого кошмара. Рассказать ему всё. Он поймёт! Только он поймёт ее и утешит! А потом… вместе с ним. Рука об руку. Они сломают этот «порядок», веками изживающий сам себя.       Вики вскочила с кровати, полная пугающей решимости, подбежала к окну, не думая даже о том, чтобы одеться, но резко остановилась, словно облитая ледяной водой. Что она делает? Её побег ничего не изменит. Её друзья по-прежнему останутся здесь. И мама… она ведь теперь в опасности из-за того, что Вики не позволила Йору выпить тот бокал. Что будет с ней? Нужно поговорить… нужно убедить Ребекку любой ценой, что Мальбонте — единственный, кто защитит их обеих. Что только он подарит шанс этому миру. Вики тряхнула головой, разгоняя наваждение, и распахнула окно, вдохнув полной грудью прохладный ночной воздух. Легкий ветерок, коснувшийся лица, отрезвил её и немного успокоил.       Шпили школы казались длиннее и внушительнее в ночи. Девушка оглядела горизонт, гуляла глазами по облакам и крыше… И мужской силуэт заковал в цепи её взгляд, не позволяя ни отвернуться, ни закрыть глаза. Это был Мальбонте.       Вики отпрянула, зажмурилась, решив, что ей привиделось. Но когда вновь открыла глаза, он стоял на прежнем месте. Стоял на крыше и смотрел на неё. Не шевелясь, не маня — просто наблюдая.       Уокер села на подоконник, раскрыла крылья и полетела к нему, не раздумывая. Влекомая не разумом, а чем-то иным. Ноги ее коснулись покатой крыши. Она остановилась, не сводя с него глаз. Мальбонте тоже не двигался. Тогда Вики сделала несколько шагов вперёд и, наконец, обрела голос.       — Что ты здесь делаешь? — спросила она настолько нервно, что тон и резкость граничили с раздражением.       Мальбонте улыбнулся, прищурившись:       — Скучала по мне?       — Тебя могут заметить! Тебе опасно быть здесь! — выдохнула Вики, игнорируя его вопрос.       — Беспокоишься за меня? — Он вскинул брови, и улыбка стала шире и довольнее. Она обессиленно поникла, повернув голову и всмотревшись куда-то вдаль. Тогда мужчина шагнул к ней, и запах его кожи коснулся ее носа, даря долгожданное успокоение.       — Это просто видение, Вики. Меня здесь нет. — Но словно в опровержение собственных слов он коснулся холодным пальцем её щеки, и она ощутила это касание, как наяву, и вздрогнула, вернув всё свое внимание его лицу.       — Это хорошо. Прилететь сюда было бы глупостью, несмотря на то, что школа бы скрыла твою энергию. Мальбонте усмехнулся и тут же опустил руку, с проницательным интересом разглядывая девушку.       — Ты выглядишь расстроенной…       — Ты знал, что мы с тобой дальние родственники?! — вспыхнула Вики, отступив от него на шаг.       — Настолько дальние, что это не имеет значения. — Казалось, ее стыдливость очень его позабавила. Но Вики раньше и не задумывалась обо всём том, что было между ними, с учётом этого нового открытия. А сейчас, после его слов, осознание и смущение в полной мере накрыли ее с головой. Она распахнула и тут же закрыла рот, обхватив руками свои покрытые мурашками плечи, и ощутила, как лицо до кончиков ушей заливает бордовая краска.       Но он был прав… прошло столько лет, что это действительно не имело значения для их отношений. На земле еще два века назад браки между кузенами считались нормой, что уж говорить о дальности родства, равной тысячелетиям. Последняя мысль немного ее успокоила, остудила волну негодования, утихомирила сердцебиение. Не хватало ещё мучаться припадками совести и стыда от того, что неоднократно вступала в интимную близость не только со злейшим врагом всего выстроенного ангелами мироздания, да к тому же с собственным родственником.       Мальбонте сел на самый край, свесив ноги вниз.       — Так значит, ты знал? — спросила Вики, возвышаясь над ним. Он снова ухмыльнулся, взглянув на неё.       — Ну конечно, я знал.       — И ни слова не сказал! — Она всплеснула руками. Взгляд Мальбонте сделался острым и хитрым.       — А что бы это изменило? Ты бы могла вписать имена моих родителей в своё фамильное древо для урока истории, но белых пятен в твоей родословной от этого бы не убавилось.       Вики вздохнула. Она тоже села на край рядом с ним так, что их пальцы легко могли соприкоснуться.       — Так вот, в чём кроется причина всего… в нашем родстве.       — Да, — согласился Мальбонте. — Способности твоей матери — результат того, что в ней течёт кровь бессмертных. Но могу отдать ей должное — в ней это проявлялось меньше, чем в тебе. Она многого добилась, благодаря своему стержню. — В его голосе прозвучало нескрываемое уважение, хоть мама и была ему врагом. Он продолжал: — Часть моей силы осталась в тебе по той же причине. Любой другой бы умер, но не ты и не твоя мать.       — Поэтому ты так хочешь, чтобы я была на твоей стороне? — вырвалось у Вики, за что Мальбонте одарил ее легким насмешливым взглядом, от которого по её телу пробежала дрожь.       — Мне кажется, все причины этого давно уже лежат на поверхности перед тобой, как товары на рынке. А ты в упор их не замечаешь.       Его прохладные пальцы, лежащие до этого на покатой черепице, невесомо коснулись её ладони, и Уокер закусила губу, ощутив электрический импульс, прокатившийся по венам. Но тревожные мысли о маме не дали ей раствориться целиком в прикосновении мужчины. Она отдернула ладонь, снова глубоко вздохнув.       — Мама никогда не встанет на твою сторону. — Озвучила она своё беспокойство и непоколебимую истину. Никакие уговоры и мольбы не заставят Ребекку переметнуться. — Я волнуюсь за неё.       Голос Мальбонте утратил нотки веселья, вновь став серьезным и твердым, когда он произнес:       — Её смерть не является моей целью. Если она сумеет отойти в сторону и не мешать мне реализовывать мой замысел, я не трону её, пока первая не нападёт. Это я могу тебе обещать.       — Дело не в тебе! — быстро оборвала его Вики, вновь обняв себя руками. Ее бил ощутимый мандраж. — Дело в Эрагоне…       Тут уж Мальбонте заинтересованно развернулся к ней корпусом и сосредоточенно нахмурился, готовый слушать. Уокер раздумывала минуту, стоит ли говорить о таком с ним, но эти мысли просто рвали ее на части, и она поняла, что Мальбонте всё же доверяет больше, чем совету Серафимов, которые желают её уничтожить.       — Эрагон, чью сестру убили твои родители, до сих пор одержим местью. Он собрался убить всех их потомков, включая нас с мамой. И я… — она замялась, борясь со сбившемся дыханием, — я… сделала кое-что. Вернее, помешала маме кое-что сделать, и теперь лишь вопрос времени, как скоро совет узнает о нашем происхождении.       Вики с мольбой в глазах взглянула на Мальбонте, словно ища в его лице защиты или поддержки. Он молчал, сжав губы и что-то мрачно обдумывая, а после ответил:       — Бессмертным тяжелее отпускать свои утраты, Вики… иногда на это не хватает и тысячелетий. Мне жаль ту девочку, всегда было жаль. Но я не позволю ему причинить тебе вред.       Он придвинулся ближе и обнял её поникшие плечи, отчего тепло разлилось под её кожей стремительным потоком. Она взглянула в чёрные омуты его глаз. Ей хотелось верить ему… Хотелось больше никогда его не отпускать.       — Как? Ты же не станешь таскаться за мной, как нянька? Нас до сих пор разделяют расстояния.       — В тебе моя сила, помнишь? — Мальбонте заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Используй её на всю мощь, если тебе станет что-то угрожать. Поверь, хоть в тебе моей энергии лишь жалкая часть, её будет достаточно.       — Чтобы убить верховного серафима?! — Вики округлила глаза в изумлении, на что мужчина загадочно улыбнулся, пожав плечами.       — Кто знает… Попытаться ты всё же должна.       Она улыбнулась. Впервые за несколько дней. И уж точно впервые за этот поганый вечер. Прижалась к нему, положила голову на мощное плечо. Он пах полевыми травами и речной водой. Так неповторимо. Она на миг прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Как же ей его не хватало! И не хватает! Каждую ночь, засыпая, она не могла перестать думать о нём. О его руках, губах и поцелуях. О его голосе и тёмных глазах. Вики надеялась, что наваждение схлынет, стоит им не видеть друг друга, а оно только усилилось. И она так боялась, что окружающие это поймут, что агрессивно реагировала на любое упоминание его имени, пряча под этой агрессией свою тоску по Мальбонте.       — Знаешь, о чём еще я подумала… Если Эрагон с самого начала был так одержим местью, почему он не попытался уничтожить твою оболочку после того, как Шепфа тебя разделил?       — Он бы не смог, — ровно ответил Мальбонте, потершись щекой о макушку Вики. — И не потому, что боялся гнева Создателя. Меня нельзя было уничтожить, пока моя тёмная часть находилась во мраке.       — То есть Бонт был неуязвим? — догадка, осенившая Уокер, заставила её приподняться и снова с сомнением посмотреть в лицо мужчины.       — Даже для самого Шепфа, — вкрадчиво проговорил он, глянув на неё исподлобья.       — То есть сейчас ты рискуешь больше, чем тогда? — сказала она, и Мальбонте рассмеялся, проведя пальцем по её щеке. От скулы к губам.       — Риск в этом случае оправдан.       Он поднялся на ноги и властно поднял Вики. Её нога соскользнула со склона крыши. Она упала бы, но Мальбонте успел подхватить её за талию, прижав к своему сильному телу.       — А почему тогда тебя не держали в Цитадели под жёсткой охраной? Почему особо никто не озаботился, когда ты сбежал? Одна мама ведь стремилась тебя отыскать! Они должны были… бояться, что ты объединишь свои сущности. Должны были! Мальбонте долго испытывающе смотрел на неё, а после с усмешкой пояснил:       — У меня везде есть сторонники, Вики. План моего возвращения выстраивался годами для того, чтобы в конечном итоге все его составляющие сошлись в единой точке. Ты думаешь, у Бонта в руках случайно оказался редкий осколок зеркала бытия? Я всё предусмотрел, кроме того, что моя добрая сторона столкнётся с тобой на лестнице. Это была случайность. Роковая случайность. Не выведи ты из башни мою светлую сторону, это сделал бы Фенцио или кто-то ещё, не важно. Но это оказалась ты… Та самая смертная, которую я убил для ритуала своего воссоединения. Но я и предположить не мог, что ты окажешься той самой, кто так сильно западёт в душу моей доброй стороне. Ты пришла в этот мир так поздно… — он замолчал, пока Уокер, опьяненная и изумленная, обдумывала каждое его слово. — И чтобы ты родилась, моих родителей нужно было сослать… На лице судьбы всегда горькая усмешка.       Мальбонте усмехнулся, но на этот раз горько. Он опустил глаза, словно снова погрузился в омут воспоминаний, и Вики, встав на носочки, поцеловала его. Нежно, искренне. Вложив в этот поцелуй всю свою тоску, сочувствие и отчаянную потребность в нём. Он отреагировал незамедлительно, прижав её к себе ещё сильнее, углубив невинный поцелуй, сделав его требовательным, страстным.       — Ах, — выдохнула она ему в губы, обвив руками шею мужчины. Сердце забилось загнанной птицей. — Мне так не хватало тебя!       — Тогда идём со мной, — незамедлительно парировал Мальбонте, обжигая ее губы и лицо огненным дыханием. — Я укрою тебя ото всех бед и переживаний.       — Не могу… — будто через силу выдавила из себя Вики, нервно сжимая пальцами вырез его туники, попутно гладя раскаленную кожу его груди. — Мама… я должна защитить её. Или уговорить полететь со мной. Я не могу бросить её наедине с Эрагоном. Не могу бросить друзей…       Мальбонте в последний раз прикусил её нижнюю губу и, сжав ладонями ее плечи, мягко отстранился. — Я не настаиваю. По-прежнему не настаиваю. Я лишь хочу сказать… — Он окинул взглядом школу. На миг задержался на башне, но как будто насильно заставил себя отвести взгляд. Осмотрел сад-лабиринт, и лицо его сделалось по обыкновению каменным и холодным. — Я хочу сказать, что моя армия готова к нападению. Скоро в Цитадели будет очень жарко.