Мутная вода

— Ну вы только посмотрите на него, — сидящий на пустом столе Джисон голодным взглядом смотрел на набитый говядиной контейнер. На его собственном столе, в посудине из перерабатываемого материала, лежала овощная нарезка, уже успевшая стать для него традиционным завтраком-обедом-ужином. — Мог бы ради приличия на кухню уйти, чтобы здесь мясом не воняло. — Не завидуй, твоя редька тоже выглядит очень вкусной, — перечитав служебное письмо, Чанбин нажал кнопку «отправить» и взял палочками очередной ломтик ростбифа. — Да пиздец, — Джисон перевёл грустный взгляд на окно, чтобы не смотреть, как Чанбин кусок за куском поглощает сочное мясо. — Я похудел на четыре кило, меня уже встречный ветер с ног сбивает. Соевое мясо на вкус — хуйня какая-то, а одной капустой сыт не будешь. — Хочешь? — невинно поинтересовался Чанбин, держа палочки на уровне глаз. Джисон недолго молчал, задумчиво выпятив губу и глядя на кусок говядины, который в его глазах мерцал божественным светом. — Корова ведь не воскреснет из-за того, что я откажусь? — спросил он. — Не-а. — Один кусочек. — Один. — И Минхо ни о чём не узнает. — Не узнает. — Давай, — вздохнул Джисон и слез с насиженного места. Ради друга Чанбин был готов даже пожертвовать наивкуснейшей домашней едой. Придвинув к нему контейнер, он наблюдал, как Джисон с трепетом и слегка порозовевшими ушами подцепил мясо, запустил кусочек в рот и блаженно зажмурился. — Либо я одичал, либо это самое вкусное, что я ел в своей жизни, — простонал он, теперь уже с уверенностью ныряя палочками за очередным кусочком. — Если Ёнбок тебя каждый день таким кормит, я надеюсь, ты его за это хорошо… — Дырокол видел кто-нибудь? — спросил Чан, вытаскивая из лотка принтера стопку документов. — Бин, тебя Чани ищет. — Тебе когда-нибудь надоест? — Когда-нибудь, — Джисон закинул в рот последний кусочек мяса и отодвинул опустевший контейнер. — Но пока что мне нужно время, чтобы всё это принять. — Что именно? — Чанбин вновь оторвался от компьютера, а Чан, так и не дождавшись ответа, полез искать дырокол в ящике стола. — Даже не знаю, — протянул Джисон, возвращаясь на своё место. — Может, неспроста у меня поясница так сильно болела в прошлый раз, когда я у тебя ночевал? И ты мне специально что-нибудь подсыпал, дождался, когда я усну, а потом претворил в жизнь свой гнусный план? — Поверь мне, осёл, — Чанбин сыто потянулся, — будь это я — ты бы сдох. — Ты сейчас Шрека процитировал? — Чан поднял голову, победно сжимая дырокол в руке. — О, точно, это же из мультика фраза, — протянул Джисон, что-то быстро тапая в телефоне. — А я уже почти обиделся за «осла». Так, Минхо спрашивает, хочу ли я на ужин фасоль с тофу и кокосовым молоком. А мне последние пять минут кажется, что я на хую вертел это вегетарианство. Серьёзно, ещё пара недель — и меня вынесут вперёд ногами. — Кстати, насчёт этого, — Чан воткнул в уши свои эйрподсы. — Вы не забыли, что стол отсюда надо вытащить? Чанбин нехотя перевёл взгляд вправо: там, возле окна, по-прежнему стояла старая деревянная бандура. Только не было больше на ней ни розовых органайзеров, ни календарика с чётким списком дел. Техника отправилась пылиться в подсобку, а большое удобное кресло вернулось к Чану. Минджон всё-таки уволилась. Без разборок и лишней драмы, попросив освободить её от обязанностей в первый же рабочий день после расставания «по личным причинам». А Чанбин ещё неделю после этого ловил на себе осуждающие взгляды коллег противоположного пола, потому что Минджон в офисе нравилась всем, а он — никому. «Жалко, такая хорошая девочка была». «Финансы без неё опять обнаглеют». «Попользовался и бросил». Разговоры тут же прерывались, стоило Чанбину появиться в поле зрения судачащих, хотя всё, что он успевал услышать, было правдой. И всё же, он был готов стерпеть всё презрение мира за то, что смог обрести в итоге.

***

[12:03 Ёнбок] вкусно было?

[12:03 Чанбин]

Откуда знаешь, что я поел?

[12:03 Ёнбок] Джисон написал [12:03 Ёнбок] сказал, что я божественно готовлю [12:03 Ёнбок] но он же не ест мясо?

[12:04 Чанбин]

У тебя устаревшая информация.

[12:04 Ёнбок] ㅋㅋㅋ [12:05 Ёнбок] очень жду тебя сегодня

***

Чанбин толкнул плечом дверь — и та беспрепятственно открылась, несмотря на то, что за минуту до этого в здание зашло, врезаясь в стены, чьë-то пьяное тело. В квартире было темно: только слабый белый свет, доносящийся из комнаты, и приглушённые звуки игры свидетельствовали о том, что Ёнбок был дома. — Дай смоук на лонг, у меня Спайк! — подтвердил он своё присутствие басовитым вскриком и неистово защёлкал мышкой. Чанбин с минуту смотрел из-за угла на его сосредоточенный профиль и, не решившись прервать важную операцию, тихо ушёл на кухню. Кран снова подтекал: не то чтобы они пытались с этим что-то сделать, но Чанбин считал, что эта халупа не стоит ни процента от тех денег, что уходили на аренду. Но съезжать Ёнбок не планировал, и Чанбину волей-неволей приходилось мириться с непривычными для себя неудобствами. Все в этом месте сквозило убожеством, даже холодильник был неказистым и крошечным и стоял всего лишь на трех резиновых ножках: кое-как впихнув в него всё, что его попросили захватить в магазине, Чанбин вернулся в комнату и встал в проёме, скрестив руки на груди. — Подожди немного, ладно? — протянув руку к чашке с остывшим чаем, Ёнбок заметил его присутствие и на секунду приспустил наушники. — Надо доиграть. Пройдя вглубь комнаты, Чанбин рухнул на кровать, накрытый теперь уже нормально-серым, а не ярко-розовым покрывалом, и прикрыл глаза, слушая, как Ёнбок перекрикивается с кем-то на совершенно непонятном ему языке. Они были вместе всего — или уже — две недели, и почти каждый вечер проводили вдвоём: слушали музыку, марафонили романтические дорамы и фильмы «Марвел», завернувшись в пледы и заедая горячие обсуждения сюжета куриным попкорном. Ездили ночью за покупками в круглосуточный супермаркет. Вместе готовили. Занимались любовью, всё больше узнавая друг друга в постели. Чанбин засыпал, обнимая его, а просыпался не от бездушного сигнала будильника, а от осторожных поцелуев и ласкового хриплого шёпота. Ёнбок обязательно вставал раньше, чтобы приготовить завтрак для них двоих. На кухне в его квартире появился второй стакан, а в стакане в ванной Чанбина — вторая зубная щётка. Они говорили обо всём на свете — только вебкам больше не вспоминали, потому что Чанбин хотел забыть о нём, как о страшном сне. Он удалил приложение и с лёгким сердцем умилялся тому, с каким этнузиазмом Ёнбок носился со своими тортиками. Ему больше не приходилось слушать тишину или довольствоваться подкастами и музыкой из бесчисленных подборок. В присутствии Ёнбока в доме всегда что-то бряцало, гремело и взрывалось, в зависимости от того, чем парень был занят в этот конретный момент. Это заставляло Чанбина чувствовать себя счастливым. Ощутив на себе тяжесть чужого тела, он открыл глаза; Ёнбок, воспользовавшись тем что он слегка задремал, взобрался на его бёдра, не переживая о том, что не был настолько лёгким, каким хотел казаться. Смерив парня взглядом, Чанбин узнал на нём свою рубашку, которая, как и многие другие его вещи, каким-то образом оказалась в этой квартире. — У тебя снова было открыто, — сообщил Чанбин, пока Ёнбок, распластавшись на нём, потягивался как кот. — Знаю, замок плохо закрывается, — парень потёрся носом о его шею. — Я скучал, хён. — Не ври, — Чанбин положил ладонь на его поясницу, отчего Ёнбок довольно мурлыкнул. — Меня не было восемь часов, а ты, судя по всему, все эти восемь часов провёл за компом. — Я не вру, — Ёнбок улыбнулся и потянулся к нему за поцелуем. — Всё ещё не верится, что ты со мной. Чанбину тоже не верилось, но, когда Ёнбок был рядом, все переживания отходили на второй план. Даже то, что днём Пак вытрахал им все мозги за упавшие показатели, а в сервисе хреново заделали царапину на машине, пообещав переделать к утру, из-за чего ему пришлось брать такси, казалось мелочью. Значение имели только пряный запах корицы, которым Ёнбок пропах из-за постоянной возни с кондитерскими изделиями, и мягкие губы, оставляющие влажные следы на его шее. — Ты принёс яблоки? — прошептал Ёнбок расстёгивая верхнюю пуговицу его рубашки. — Принёс, — Чанбин даже не сразу расслышал, что его спросили и выдохнул ответ почти на автомате, из-под век наблюдая за тем, как парень нарочито медленно и кусаче целует его ключицы. — Хорошо, — оставив смачный чмок посередине его груди, Ёнбок выпрямился, взметнув волосами, и посмотрел на него с самым невинным видом. — Поможешь мне с тортом? — Чего? — Чанбин приподнялся на локтях, глядя на то, как Ёнбок совершенно по-скотски сползает с кровати, коленом задев нарастающую выпуклость в его штанах, и тихо посмеиваясь поправляет короткие домашние шорты, которые Чанбин ещё минуту назад намеревался с него содрать. Засранец. — У меня заказали торт, — пояснил Ёнбок, удаляясь на кухню. — Я из-за игры ничего не успел, а отдать заказчику надо завтра утром. Нарежешь яблоки? Только руки помой, я пока коржи поставлю. Водой из ржавого крана руки можно было максимум испачкать, поэтому Чанбин ограничился влажными салфетками и побрёл на кухню с чётким ощущением того, что его обманули. — Слушай, — добредя до кухни и усевшись на шаткий табурет, он в который раз помолился, чтобы конструкция не развалилась прямо под ним, — если не хочешь съезжать, может, хотя бы мебель нормальную купим? — Нет, — твёрдо ответил Ёнбок, вытаскивая из холодильника пакет с фруктами, — во-первых, эта нормальная. Во-вторых, у меня денег нет. — Даже не знаю, почему, — хмыкнул Чанбин. — Зачем тебе подписки на абсолютно все онлайн-кинотеатры? Ты ведь даже не смотришь ничего, когда один. — Ну, вдруг захочу. — Абонемент на кофе в кофейне на другом конце города? — Я иногда там бываю. — Билет в дельфинарий ты зачем вчера купил? — А я купил? — Ёнбок поставил пакет на стол и уставился в стену, вспоминая. Чанбин усмехнулся, вооружился ножом и начал примеряться к яблочной кожурке. Бой предстоял не на жизнь, а на смерть: он резался об любые предметы с острыми углами, от ножа до листка бумаги. Фрукты и овощи он даже в детстве не чистил — не было необходимости — а Ёнбок на это только смеялся и называл его белоручкой. — Купил, — Чанбин срезал первый кусок кожуры без каких-либо потерь. — Очевидно, сто финансовая грамотность — не твой конёк, но если ты планируешь и дальше заниматься своими тортами — скажи, я помогу. Оборудование тебе достану или что-то ещё. Ёнбок, вытащив противень, с грохотом захлопнул духовку и отрицательно мотнул головой. Чанбин и не ожидал положительного ответа: его парень совершенно не умел принимать подарки. Даже от покупки новой куртки Ёнбок отнекивался, как мог, и только участие навязчивого консультанта помогло Чанбину уломать его на обновку. Вне постели Ёнбок был очень мягким и смешливым. Вне стен квартиры — тихим и до ужаса застенчивым. Это было очередной его очаровательной чертой, которой Чанбин наслаждался каждую минуту пребывания рядом. — Режь, пожалуйста, потоньше, — попросил Ёнбок, глядя на то, как Чанбин срезает по пол-яблока за раз и гордо кидает обрубок в тарелку. — И смотри, чтобы косточки не попадали. Чанбин послушно кивнул, тем самым заработав поцелуй в нос. Ему нравилось такое времяпровождение: размеренное и по-домашнему уютное, без страданий и страстей. — Поедешь завтра со мной на студию? — он всё-таки саданул ножом по пальцу, но, к счастью, обошлось без крови. — Я, — стряхивая с руки прихватку, Ёнбок сделал паузу, — не знаю. Духовка не зажигается. — Мы же договаривались, — мягко упрекнул Чанбин. — Ты сам хотел с парнями познакомиться. Чанбин не мог показать Ёнбока всему миру, зато мог представить его своим друзьям. Даже Минхо решил по такому случаю поприсутствовать на ремонтных работах в студии, чего раньше никогда не делал, а всё потому, что Джисон загорелся идеей общего знакомства даже сильнее, чем сам Чанбин. Чан тоже одобрил эту идею: не каждый день в Корее встретишь брата-австралийца. И только Ёнбок сначала дал своё согласие на встречу, а теперь вдруг засомневался. — По одному — да, — он с громким треском разбил яйцо и вылил в посудину. — Но их там будет много. Тем более, они все знают, чем я… короче, знают, как мы познакомились. Я даже не знаю, что им говорить. Вдруг ляпну что-то лишнее. Он замолчал и упёрся ладонями в столешницу, низко опустив голову. Социальная неловкость была одной из главных его проблем, по крайней мере, среди тех, что явно бросались в глаза. Отложив нож, Чанбин подошёл к нему сзади, провёл рукой по напряжённой спине, чтобы Ёнбок хоть немного расслабился, и, услышав мягкий вдох, крепко прижал его к себе. — Просто будь собой, — успокаивающе шепнул Чанбин в веснушчатое ухо. — Не думаю, что ты можешь проболтаться о чём-то, чего они ещё не знают.

***

— Феликс? Чанбин угрюмо посмотрел на Ёнбока, но тот лишь виновато поджал губы. Чан радостно потряс его за плечи, и парень едва не потерял свою шапку, которую не успел снять, когда вошёл в здание. А всё потому что его осадили вопросами буквально с порога, и начал осаду не Джисон, как можно было подумать, а Кристофер, который первым делом потребовал с Ёнбока его полную биографию: где родился, в какую школу ходил, на какой улице посещал секцию, а главное — какое у него австралийское имя. Чанбин понятия не имел, что у Ёнбока есть австралийское имя: тот никогда его не озвучивал, а ему и в голову не приходило спросить. Было ли это важно, Чанбин не знал, но отчего-то чувствовал себя обманутым. — Как? Минхо, который всё это время придерживал стремянку для Джисона, задумчиво обернулся и посмотрел на Ёнбока нечитаемым взглядом. — Феликс, — повторил тот, краснея. — Ли Феликс. — Ясно, — коротко ответил Ли Минхо и снова вцепился руками в деревянные перекладины, чтобы Джисон не сверзился вниз. — Редкое имя. Что-то, связанное с удачей, да? — Ага, очень классное имя, — подал голос Джисон, отдуваясь от парящей в воздухе пыли. — Скажи, Ли Феликс, ты руками что-то делать умеешь? А то вон, смотри, твой возлюбленный, например, виртуозно умеет сидеть жопой на ведре. А Чан — втыкать в телефон. Я что, блять, один здесь должен работать, или что? Полна комната проёбщиков, только Джинни не хватает. — Ну, я могу что-нибудь размешать, — Ёнбок скинул с плеч новую курку и бережно отложил её на кучу досок, валяющихся у стены. — Или покрасить. В целом я хорошо умею только готовить и в кооперативы играть, но если покажете… — Подожди, — тут же вскинулся Чан, оторвавшись от телефона. — А во что ты играешь? В «Овервотч»? — Ага, — Ли потупился. — И в «Лигу». Чан сначала нахмурился, а уже через секунду его рот изумлённо открылся, образуя идеальную букву «о». — Только не говори мне, что ты — felixxfelicis… Подоспевший Джисон вручил Ёнбоку ведро с какой-то жижей и палку для размешивания этой самой жижи, и тот чуть равновесие не потерял от внезапной тяжести, а Чан так и продолжил стоять, восторженно открыв рот. — Бин, ты встречаешься с легендой, — благоговейным шёпотом произнёс он, пока Чанбин пытался осмыслить происходящее. — Он три сезона подряд топ-500 на дамагерах брал! — Минхо, хватит пялиться, — Джисон, замерев на середине стремянки, махнул рукой в опасной близости от макушки своего парня. — Бин же говорил, что Ббоки застенчивый. — Ничего страшного, — Ёнбок уселся перед ведром на корточки и закатал рукава, готовясь к работе. — Я правда редко с кем-то общаюсь, но раз вы друзья Чанбина, то всё в порядке. Получив зелёный свет, парни вывалили на Ёнбока целый шквал вопросов: про учёбу, хобби, аллергию на кошек, любимые блюда и тому подобное. Чанбин как цербер следил, чтобы никто из друзей не додумался затронуть щепетильную тему вебкама, но они были очень осторожны. Ёнбок помогал им, чем мог, живо участвовал в диалоге, с интересом смотрел на десятки одинаковых фотографий кошек Минхо, смеялся, когда Джисон шутил, и даже сделал селфи с Чаном, хотя так и не понял, почему тот так страстно хотел заполучить фотографию с ним. Парни приняли Ёнбока, как своего, без притирок и подколов, зная, что для Чанбина это было важно, и он в который раз понял, что ему чертовски повезло с друзьями. — Знаете, чего я хочу? — когда спустя несколько часов вся работа по отделке была завершена, Джисон в сердцах кинул на пол косыночку, которой повязывал голову. — Я хочу ледяного пива. И чипсов. — Пиво и кимпаб, — коротко бросил Минхо, натягивая чёрную кожанку поверх заляпанной краской футболки. — Пиво и картошку фри с рыбой, — поддержал Чан и взглянул на Ёнбока, чтобы передать эстафету его. — Феликс, ты? — Я бы рад, но у меня полно домашки, — он закинул куртку на плечо и виновато покосился на Чанбина. — Может, в следующий раз? — Бин, а ты подёшь? — невинно поинтересовался Чан, а Джисон улыбнулся, как Чеширский кот, точно зная, какой последует ответ. Он вообще был удивлён, что Чанбин и его бойфренд находили в себе силы вылезать из постели.

***

— Кто такая Джинни? Твёрдые руки, разминающие плечи, исчезли, и Чанбин нехотя открыл глаза. Дурманящий запах ароматических свеч разморил его, уставшего, до состояния бесформенной, неосмысленной массы: массаж, определённо, был ещё одним из выдающихся талантов Ёнбока. — Какая ещё Джинни? Он не без труда повернул голову. Ёнбок сидел на пятках позади него, растирая между ладонями новую порцию душистого массажного масла, и долго думал, прежде чем пояснить: — Джисон упомянул какую-то девушку по имени Джинни, — он вернул ладони на широкую спину, растирая каменные мышцы, и надавил пальцем на чувствительную точку между позвонков, заставив Чанбина глухо застонать. — Кто она? Чанбину пришлось сильно постараться, чтобы вспомнить хоть одну Джинни, с которой он когда-либо встречался, прежде, чем понять, о ком на самом деле шла речь. — Это не девушка, — он снисходительно усмехнулся. — Это Хван Хёнджин — танцор из соседнего зала. — Это который «долговязый душнила с манией величия»? Чанбин утвердительно угукнул, удобнее устраиваясь локтями на подушках. — Ясно. Ёнбок сделал ещё несколько круговых движений и звонко хлопнул Чанбина по ягодицам, знаменуя окончание процедуры. Тот медленно перевернулся на спину и уселся на краю постели; тяжёлый запах благовоний всё ещё витал в воздухе, вызывая приятное головокружение. Ёнбок, сгорбившись, закручивал бутылочки, сидя к нему спиной; Чанбин протянул руку и коснулся пальцами выпирающих позвонков. — Ревнуешь? — Я подумал, что это девушка, — быстро ответил Ёнбок, складывая эссенции в специальную сумочку. — И удивился, что ты ничего о ней не рассказывал. — Как ты — о своём австралийском имени? Ёнбок запихал масла под кровать и меланхолично глянул на Чанбина через плечо. — Ты не спрашивал. — Знаешь, это не та вещь, о которой стоит умалчивать. Ёнбок задумчиво провёл языком по нижней губе и приблизился к Чанбину, скользнув покрытой маслом рукой к его бедру. — Мне понравились твои друзья, — хрипло произнёс он, коротко клюнул Чанбина в губы и быстро сполз на пол, усаживаясь между его разведённых ног. — Очень жаль, что мы не смогли пойти с ними в бар. — Мы не пошли, потому что ты сказал, что у тебя много домашки, — Чанбин довольно выдохнул и протянул руку, запуская пальцы в сухие соломенные волосы. — Феликс. Ёнбок языком провёл дорожку над резинкой его боксёров, оттягивая её пальцем и поднял взгляд; его глаза в тусклом вечернем свете казались чёрными, грудь тяжело вздымалась, а голые коленки ёрзали по старому лакированному паркету. Сместив руку Чанбина на свой затылок, он облизнулся и придвинулся ближе. — Никогда не называй меня «Феликс».

***

[00:12 Джисон] Твой Ёнбок просто охуенный парень, Бин [00:12 Джисон] Он даже знает, что с яйцами и луком, а не пирожок — это Робин Гуд [00:12 Джисон] Чан передаёт ему привет и говорит [00:12 Джисон] Пять секунд [00:15 Джисон] Говорит, что хочет что-то там сделать с ним короче [00:15 Джисон] В игре [00:15 Джисон] Блять, никогда не пей пиво после соджу [00:15 Джисон] Тебе ужасно повезло с ним, Бин [00:15 Джисон] Поцелуй его от меня [00:15 Джисон] Спокойной ночи вам обоим