Двое в одной лодке, не считая странных русских

На скамейке под липами остались сидеть двое. Разговор не хотел завязываться, несмотря на все попытки Ши Цинсюаня связать-таки этот узелок в диалог фразами про погоду, еду и всë подряд. Мин И реагировал на его попытки лишь тихими мычаниями и презрительными взглядами, будто мыслями он был не на лавке под ненавистными деревьями, а где-то там, на далëких землях правления богов и демонов. Наступило неловкое молчание, перешедшее поначалу в минуту тишины, а потом и во все десять. Так они и сидели. Повелитель ветров прикрыл глаза, слыша, как шуршат высохшими листьями осенние деревья, как подхватывает этот звук завывание ветра, и он в своих фантазиях оказался уже не на скамье, а в бескрайнем море, на корабле, рассекающем спокойную голубую гладь, искрящуюся под солнечными лучами. Морские пейзажи навеяли тоску при воспоминании о брате, повелевающем-таки водами, но он попытался отогнать грустные мысли, открыв глаза и убедившись, что с ним рядом его лучший друг, с которым любые беды нипочëм. Осторожно упокоив голову на плече товарища, он вновь закрыл глаза, впадая в лëгкую дрëму. Скамейка для Хэ Сюаня же стала не просто какой-то лодочкой, отправившейся в беззаботное путешествие. Она показалась ему похожей на деревянный гроб, который вот-вот накроют крышкой, запечатав этих двоих в странном мире навсегда. Но всë же даже в этом сравнении Черновод нашëл позитивную сторону. Может, этот гроб поможет ему вернуться обратно в Чëрные воды, пропитанные одиночеством, но ставшие родными и привычными. Оба не понимали, почему странными образами наполнились их мысли, а тем временем отметка паузы, превратившей диалог во внутренний монолог, перешла за черту получаса. И вот, когда повелитель чëрных вод уже подумал, что про них окончательно забыли, и собирался отправиться в серого цвета строение с жутким количеством этажей, из дверей того самого здания выбежала знакомая фигурка. Алëнка выглядела запыхавшейся и уставшей, но чрезмерно довольной: — Извините, что так долго. Было сложно найти вещи нужных размеров. Надеюсь, они не буду смотреться слишком странно. — И на том спасибо. Мы очень признательны вам за помощь, — нехотя поблагодарил благодетельницу повелитель земли. — Ну что вы! Я восхищаюсь вами, и помочь вам для меня гордость и честь, — Алëна лучезарно улыбнулась, в еë глазах заплясали искорки. — Эта новелла стала смыслом моей жизни. Все герои стали мне как родные. Иногда я думала о том, что весь мир лжив и ужасен, но когда я читала работы этого автора, то осознала, что одобрение всего мира попросту и не нужно, а то, что кажется плохим или хорошим, может на самом деле не являться таковым. И что нет ничего невозможного. И что сколько бы ни прошло времени, ты всегда сможешь добиться того, чего хочешь, если будешь стоять на своëм и делать то, что считаешь нужным и важным, будь то новаторский и непонятный другим путь или защита человека... Извините, я заговорилась, увидимся через несколько часов, — покраснев, она поспешила скрыться, так и не объяснив, что такое торговый центр, с чем его едят, и где это искать. Слова девочки заставили Хэ Сюаня задуматься — и где только автор этого глупого романа раздобыл такие несуществующие в реальности истины? В его мире, в том мире, который он знал и помнил по своему опыту, не было никакой справедливости, и как бы ты ни старался, обязательно появится что-то или кто-то, кто разобьëт твои заоблачные, хрупкие мечты, заботливо выстраиваемые дорожкой к небу на протяжении многих лет усердия и стремления. — Где же может быть этот торговый центр? — пытался разглядеть поблизости рыночную площадь Ши Цинсюань, чей голос вывел демона из размышлений. Не обнаружив ничего похожего на лавочки и зазывающих народ торговцев, он тяжело вздохнул, покрутив в руках свой божественный артефакт. — Мин-сюн, может, людей поспрашивать? — "Мин-сюн" лишь только прищурился, будто разглядывание высоток причиняло ему неимоверную головную боль. В этой самой голове стояло перед глазами лишь одно слово, вырисовавшееся впереди огромными красными буквами, невозможное остаться незамеченным — "Континент". Но раньше, чем лже-бог земли успел высказать вслух предположение, он услышал визг, принадлежащий спутнику. Переведя на него взгляд, он с удивлением заметил, что тот разговаривает... с огромной лепëшкой, в которую завëрнуты овощи! Мало того, у этого нечто были и ноги, и лицо, к тому же оно настырно всовывало в руки Ши Цинсюаня стопку бумаги, часть которой разлетелась в стороны от не успевшего сообразить, что происходит, бога. Одна такая листовка перелетела через куст шиповника и оказалась в руках Черновода: — Вкусная...шаверма? — тихо проговорил он, метаясь быстрым взглядом то по листовке, то по блюду размером с человека. Собственно, после недолгих раздумий двое пришли к выводу, что именно человек это и был, а некая "шаверма" была лишь его костюмом. — Приходите к нам во "Вкусную шаверму". Самая вкусная шаверма в городе! — собрался было переключить своë внимание на других прохожих промоутер, как Ши Цинсюань неожиданно потянул того за чëрный рукав водолазки, выдающей в булке человеческую сущность: — Извините, не подскажете, где находится торговый центр? — Торговый центр? — улыбнулся мужчина, но сквозь костюм его улыбка осталась незамеченной, заслонëнная безжизненной гримасой очеловеченного лаваша. — Вон же он, смотрите, — махнула рукой в сторону "Континента" весëлая шаверма. — Но прежде чем туда идти, не хотите ли заглянуть на порцию вкусной шавермы? — Нет, — в один голос сказали чужеземцы и поспешили перейти дорогу на удачно загоревшийся зелëный. "Странный тип", — подумал Цинсюань. "Что такое шаверма?" — заинтересовался Мин И. Никогда они не видели ничего подобного. Покрытую асфальтом дорогу, мчащиеся туда-сюда автомобили... Светофор, меняющий свои цвета, в зависимости от чего двигались либо люди, либо странная механическая нечисть, являющаяся транспортным средством. На парковке перед комплексом машин оказалось ещë больше, и двое не удержались от того, чтобы как следует рассмотреть необычную конструкцию. Стеклянные окна, вымытые дочиста боковые зеркала, отражающие двух помятых долгим путешествием путников... Гладкий блестящий корпус, где-то серый, где-то чëрный, а где-то яркий, красного, например, оттенка. Обратив внимание на хлипкое авто, усыпанное россыпью различных наклеек, Хэ Сюань не уследил за своим "лучшим другом", — парковку охватил жуткий звук сирены. Повернув голову в сторону источника шума, демон заметил повелителя ветров, пытающегося открыть дверцу красивой блестящей голубой, явно дорогой тачки. — Ты чего делаешь? — вскипел Мин И, схватив друга за руку и переходя на бег. — Разве тебе никто не говорил, что ко всему неизвестному нужно относиться с осторожностью... — Мин-сюн, — с ноющей интонацией в голосе перебил Цинсюань. — Ну извини, правда. Ты же не хочешь сказать, что лучше бы ты отправился сюда без меня? — Хочу сказать, — обернувшись на говорящего, резко остановился Черновод. Взгляд повелителя ветров начал угасать, будто его глаза были горящими угольками, а горькие слова превратились в холодные струи, затушившие не успевшие разгореться в пожар чувства. — Это место опасно, — сквозь сжатые зубы прочеканил Мин И, сжав дрожащую ладонь. Неожиданно рука перестала колебаться, а глаза Цинсюаня стали проясняться: "Он заботится обо мне", — подумалось тому. "С этим дураком одна морока", — подумалось другому. Понадеявшись на стадный инстинкт, боги направились в комплекс вслед за другими людьми. При виде дверей, больше похожих на орудие пыток, чем на двери, двое вошли в стеклянную "карусель", придавливаемые со спины прозрачной стенкой. — Эта штука... Она так крутится... И эти ступеньки... Сами... — бубнил себе под нос всякую ерунду Ши Цинсюань, продолжающий крепко сжимать руку лучшего друга, стоящего на ступеньке эскалатора чуть выше. На них оглядывались люди — кто-то смеялся, качая головой, кто-то взвизгивал, тыча пальцем, кто-то просто не сводил с фриков тяжëлого взора. Перешëптывающиеся девчонки поодаль порывались подойти к людям в костюмах любимых персонажей, но, увидев обременëнные обстоятельствами выражения лиц тех, решили не досаждать, пройдя мимо, но изредка оборачиваясь, одаривая путников заинтересованными взглядами. Чтобы не привлекать лишнего внимания, стоило наконец-таки сменить одежду на местное облачение, потому Хэ Сюань резко потянул спутника в сторону первого попавшегося магазина одежды, отчего у того заболела рука, и он горько хмыкнул. Но тут же на бледном от страха лице вновь начал проявляться румянец, а в глазах ярким сиянием отразился блеск бесчисленных камней-самоцветов, паеток, блëсток... — Восхитительно! Просто восхитительно! — горячим шëпотом заговорил Цинсюань. Он не смог остаться равнодушным к сверкающим платьям с изящными фасонами. — Какие очаровательные наряды, хотелось бы их примерить... — мечтательной дымкой покрылся его взгляд, в то время как продавец глядела на них с непониманием, но всë же подошла к потенциальным покупателям. — Вижу, вы ценитель, — во все тридцать два зуба улыбнулась девушка с аккуратной причëской и в строгих блузке и юбке, заметив восхищëнный взгляд Ши Цинсюаня, обращëнный к бирюзовому пышному платью, у которого были прозрачные, покрытые блëстками рукава. Платье едва касалось пола. Узкая талия манекена была затянута в корсет и повязана атласным бантом, а верхняя часть слегка открывала зону декольте, и повелителю ветров подумалось, что в женском облике он будет смотреться в платье очаровательно. А ещё к нему бы идеально подошло блестящее ожерелье... Пока богу объясняли, насколько хороша ткань, и показывали другие представленные в магазине товары, Мин И краем уха услышал обрывок разговора: — ...и представляете? Эти странно одетые клоуны пытались открыть дверь моей машины! Найдите их и задержите, немедленно! — краем глаза Хэ Сюань увидел низенький силуэт прилизанного немолодого блондина, рядом с которым очутился большой бугай ростом метра в два. — Мы пойдëм примерим это, да? — схватил первое, что попалось под руку, демон и потащил за собой в примерочную шокированного Цинсюаня, не успевшего дослушать рассказ об итальянской неделе моды, и почему в Париже очень уважают их дизайнера. Закрыв шторку, повелитель чëрных вод наконец-то выдохнул. Комнатка оказалась маленькой, потому двоим взрослым мужчинам пришлось потесниться в месте, не рассчитанном на присутствие более чем одной миниатюрной девушки модельных параметров. Цинсюань собирался было возмутиться, но Мин И не церемонясь зажал ему рот рукой, другой облокотившись о стену, тем самым прижав лучшего друга к ней, лишая того возможности двигаться. При всех внутренних мольбах лже-бога, блондин всë же не оставил без внимания магазин женской одежды: — Тут не приходили двое мужиков в странных платьях? — оказался перед лицом консультанта богатенький грубиян, едкий парфюм которого неприятно колол в носу. — Не приходили, — всë так же широко улыбнулась девушка. Но еë улыбка вышла кривой и не вызывающей доверия, что на удивление не показалось мужчине подзорительным, и, получив отказ на предложение обменяться номерами, тот расстроенно покинул помещение вслед за охраной, готовясь штурмовать соседнюю лавочку. — Раздевайся, — освободив из плена своих рук, шепнул на ухо Ши Цинсюаню бог земли. — Ч-что? — прилила к лицу того краска, а в глазах застыл неподдельный испуг. — Говорю, снимай одежду и переодевайся, — он указал на пакет, что всë это время повелитель ветра сжимал в руке. Помимо выданных Алëной комплектов в белом тонком мешке из неизвестного материала расположились листовки из невиданной до этого глянцевой бумаги. — А, да, конечно, — словно послушная марионетка, Ши Цинсюань подчинился, распуская сначала пояс, потом верхнее одеяние, идущие за ним следом слои, и остался лишь в нижних рубашке и штанах. Демон пытался было отвернуться, но маленькая площадь пространства не позволила ему это сделать, поэтому он, чтобы не обременять себя ненужными наблюдениями за чужими оголениями, принялся изучать пакет, выданный благодетелями из общежития. Внутри оказалось синее длинное худи, в одном месте слегка запачканное, чëрная брутальная кожаная куртка, две футболки, серая и белая, а также две пары штанов. Одни были широкие, больше похожие на юбку, другие спортивные, имеющие заветные три полоски. Обе пары чëрного цвета, немного выцвевшего и теперь превратившегося в серый. А на самом дне пакета пристроились две пары кед, обе размера 40, — наверняка самый большой, что можно было найти в женском общежитии. Внутрь были вложены цветастые носки, одни с жëлтыми птицами, другие с зелëными пальмами. Распределив одежду между собой, двое отвернулись по углам и принялись за преображение. Спустя десять минут (показавшихся продавцу вечностью), наполненных странными скрипами, постанываниями, стуками и охами из кабинки, шторка открылась, и перед девушкой предстали уже будто бы совсем другие люди. Поправив чëрную кожанку, в незастëгнутом виде обнажающей серую футболку с миниатюрной надписью по-английски, которую можно было перевести примерно как "богатая стерва", первым из примерочной вышел Мин И, запустив руки в карманы спортивок. Следом за ним, потерев затылок, а потом накинув на него синий капюшон, вышел Цинсюань, на слегка оголëнных голенях которого под широкими штанинами выглядывали носочки с яркими утятами. Белые его кроссовки были такими же белыми, как футболка на Хэ Сюане. Девушке не хотелось знать, чем занимались эти двое в примерочной целых десять минут, забрав с собой платье, да и, собственно, почему оказались в женском магазине. Единственное, что было ей нужно, — продать обработанному ранее клиенту вещь. Но она поняла, что зря потратила время, уже когда те не потрудились даже вынести платье из кабинки, и когда она разглядела, в каком состоянии на них одежда. Ценник в двадцать тысяч эти двое явно не осилят, поэтому продавец неловко улыбнулась уходящим и горестно покачала головой.