"Вечер" (рабочее)

За окном пускался снег, почти сливаясь со светло-серым небом. Миссис Кэтрин, ушедшая в свой будуар ещё ранним утром, когда муж отправился проверять производство товара, работала над поздравительными открытками; их она планировала разослать на Рождество всем высокопоставленным дамам, которых знала (в том числе тем, с кем общаться не имела никакого желания). Предстояло оформить не только текст, но и дизайн. Конечно, она могла доверить это своей камеристке, но бедная Эмма и так была завалена поручениями, поэтому, как милосердная хозяйка, Кэтрин решила взять этот вопрос на себя. Неожиданно в дверь постучали, и женщина с недоумением посмотрела на часы, висевшие напротив стола, ведь просила до обеденного перерыва её не беспокоить. — Войдите, — сказала она, стараясь скрыть раздражение. Не любила, когда отвлекали от дел. В комнату прошёл дворецкий, слегка склонившись в почтительном поклоне. — Простите, госпожа. Я помню о приказе никому не входить, пока Вы заняты. Однако прибыли приглашения от маркизы Эндрюс, — мужчина положил на край стола два конверта. — Здесь приглашения для Вас и господина. — А для Адель? — спросила Кэтрин, разглядывая серебристые конверты, перевязанные широкими лентами такого же цвета. Тот, что был адресован мужу, она отодвинула в сторону. — Приглашение для молодой госпожи я отдал ей лично в руки. — Хорошо. Это всё? — Также я хотел бы доложить, что закуплено сырьё для отопления поместья, согласно Вашему приказу. Позволите идти? — Да, — ответила женщина, не обращая внимания на слугу. Когда он скрылся за дверьми комнаты, она расслаблено откинулась на кресло, распечатывая бумагу. Поздравительная открытка небольших размеров изображала малиновку, сидящую на ветке остролиста, а с обратной стороны красивым шрифтом написан текст с пожеланиями весёлого Рождества и счастливого Нового года. Приглашение было написано на плотной бумаге ровным почерком и включало в себя информацию о месте и времени проведения благотворительного бала. Графиня, положив всё обратно в конверт и убрав его, возобновила прерванную работу, прежде записав на бумаге (дабы не забыть), что надобно ближайшим временем сходить в ателье с целью приобрести новые наряды для выхода в свет. Немногим раньше старшая из сестёр сидела в своей комнате, читая книгу, одолженную у подруги. История повествовала о маленькой девочке-сиротке, которую взяли в семью по ошибке и которой предстояло пережить ещё множество приключений. Адель уже несколько недель пыталась дочитать книгу, и хоть принято думать, что у юной леди не так много хлопот, в действительности это было не так. Особенно когда ты решила не полагаться на призрачную возможность удачного брака, а получить ещё одно образование помимо базового. — Что это? — поинтересовалась девушка, глядя на три конверта, которые дворецкий аккуратно держал в руке. — Приглашения на рождественский благотворительный бал, от маркизы Эндрюс, — ответил он, протягивая один молодой госпоже. — Остальные два для Ваших родителей. Разрешите идти? Аделаида кивнула, провожая мужчину взглядом, а когда осталась одна, радостно взвизгнула, прикрывая рот рукой. Упомянутая фамилия уже не один месяц вызывала у неё самые разные, в основном волнительные, чувства. Всем её вниманием мгновенно завладел конверт: брюнетка покрутила его в руках, рассматривая со всех сторон, прежде чем открыть; любовалась поздравительной открыткой и приглашением. Но самым впечатляющим в содержимом конверта был аккуратно сложенный лист. Вероятно, отметила Адель, из-за него конверт и был толще остальных. Девушка вчитывалась в каждую строчку.

Дорогая Аделаида!

Моя матушка, будучи главной в доме Эндрюс, по случаю празднования Рождества планирует устроить бал, на котором все желающие смогут не только замечательно провести время, но и внести свой вклад в поддержку бедных слоёв населения, в частности детей, и в развитие местной медицины. Мы, как хозяева бала, будем рады каждому, кто придёт. Что касается меня, моя дорогая Аделаида — я наиболее всего буду ждать именно Вас. Я вспоминаю наше знакомство всякий раз, когда мне грустно, и Ваш светлый лик заставляет мою душу петь, а сердце — учащённо биться. Сейчас, когда пишу письмо, я мыслями возвращаюсь в тот вечер, когда мы пошли в театр. Вы были так прекрасны и изящны! И, я уверен, будете ещё очаровательней во время нашей скорой встречи. Как Ваши дела? Надеюсь, Вы и Ваша семья пребываете в добром здравии. У какого ателье планируете заказывать одежду? Я всё никак не могу определиться, и поэтому спрашиваю совета. Доверяя вкусу столь красивой леди, я надеюсь на обратный ответ. Адрес будет указан на обратной стороне листа.

С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш, Алан Эндрюс

После прочтения письма Аделаида немедля села писать ответ, и всё это время с её лица не сходила широкая улыбка. Однако когда нужно было ответить на вопрос про ателье, девушка засомневалась: много лет они заказывали одежду у миссис Кулдридж, но — кто знает? — возможно, в этот раз родители решат прервать традицию. Чтобы не ошибиться, девушка отправилась к матери.

***

— Адель? Проходи, присаживайся, — графиня указала на низенький диванчик, стоявший около рабочего стола. Девушка аккуратно присела на край, складывая руки на коленях. — Я не помешала, матушка? — с надеждой спросила она, скользя взглядом по многочисленным стопкам документов, писем и конвертов. — Что ты, дорогая. Для вас с Роуз у меня всегда найдётся время, — улыбнулась женщина. — О чём ты хотела поговорить? — Дворецкий принёс мне приглашение от семьи Эндрюс. Мы поедем на этот бал? — как бы невзначай поинтересовалась девушка, стараясь скрыть волнение за спокойным голосом. — Думаю, да. Эндрюс — не последние в королевстве. У них неплохое влияние, и связи с ними могут быть нам полезны. К тому же, я там давно не была, интересно посмотреть, как всё изменилось, — Кэтрин задумчиво окинула взглядом дочь. Для Аделаиды это не осталось незамеченным, и она невольно поёжилась. — Ещё я хотела спросить, у какого ателье мы будем заказывать наряды в этом году? — Как всегда, у миссис Кулдридж, — в глазах женщины появилось удивление. — А почему ты спрашиваешь? — Я… — Аделаида замялась, стараясь не прерывать зрительного контакта. — Я хотела бы сама выбрать платье, если Вы не возражаете, — пальцы вцепились в ткань, сминая её. — Ладно, почему бы и нет? Дочь графа должна блистать, и я надеюсь, что ты выберешь такой наряд, от красоты которого все леди будут завистливо вздыхать, а джентельмены — падать у твоих ног, — Кэтрин улыбнулась, подмигивая. — Ой, мама, что Вы такое говорите? — смущённо пробормотала брюнетка, разглядывая теперь носки своих туфель. — Право слово, мне не нужно такое внимание, — мысленно она добавила, что ей бы завоевать восхищение только одного человека, но вслух, конечно же, ничего не сказала. — Твоему отцу тоже следует заказать новый костюм, не может же он появиться перед столькими людьми в прошлогоднем, — пробормотала графиня, тут же записывая что-то на бумаге. — Господь милостивый, чем ближе праздники, тем все сильнее сходят с ума. Столько всего нужно сделать… Мы поставим ель. Не бал, конечно, на несколько сотен гостей, но вечер с игрой на фортепиано… Нужно всё обсудить, — она посмотрела на дочь. — Что-то ещё, Адель? У меня столько работы… — Нет-нет. Я пойду, спасибо.

***

Наконец закончив письмо и упаковав его в конверт, Аделаида расслабленно выдохнула, но через несколько секунд спохватилась: нужно было подумать о том, как безопасно доставить послание, чтобы ни у кого не возникло подозрений и чтобы только Алан прочёл его. Если поручить это дворецкому, он наверняка расскажет матери или отцу. Самой туда идти нельзя, это уж точно вызовет кучу ненужных вопросов, да и в таком случае придётся столкнуться с маркизой Маргарет (этого Адель тоже боялась, хотя и убеждала себя в обратном). Полагаться на кого-либо из слуг — тоже не очень надёжно, они могли вскрыть конверт или потерять его. Проведя в размышлениях не одну минуту, девушка, наконец, остановилась на том варианте, который, как ей казалось, наиболее оптимален. Вызвав личную служанку, она приказала подготовить выходное платье. Во время обеда, когда вся семья собралась за столом, дабы обсудить продвижение торгового бизнеса, которым занимался глава семейства, Аделаида решила действовать. Сначала она молча слушала родителей, потом попыталась успокоить младшую сестру, которая норовила влезть во взрослый разговор с рассказами об учёбе. Наконец Джеймс обратил внимание на это. — Роуз, когда кто-то говорит, невежливо перебивать его и влезать в чужой разговор. Ты должна была подождать, пока мы не закончим, а уже потом рассказывать. Постарайся запомнить это и впредь вести себя при общении с другими как подобает, — его голос был спокоен, но взгляд — строгим. Он не терпел, когда нарушали этикет, и требовал соблюдения правил от всех в доме. Девочка сконфуженно опустила глаза в свою тарелку. Мужчина, помолчав, продолжил: — Надеюсь, в следующий раз ты не станешь перебивать. Но я готов выслушать, как идёт твоя учёба, — он едва заметно улыбнулся. Роуз тут же заулыбалась, приободрённая, и заново начала свой рассказ. Она говорила о том, что преподаватели хвалят её за старание и усердие. Адель интересовалась образованием сестры и честно слушала её рассказы каждый раз, но сегодня мысли молодой девушки занимала отнюдь не радость за сестру. Отцовский голос, обращённый к старшей дочери, выдернул ту из размышлений. — Аделаида, ты слушаешь меня? — А… Прости, отец, ты что-то говорил? — Я спрашивал, как у тебя обстоят дела с учёбой? Ты сегодня витаешь в облаках. — Ох, Джеймс, она часто витает в облаках, — добавила Кэтрин, накалывая на вилку мясо. — Наверное, сегодня причиной стало приглашение. Аделаида сжала столовый прибор в руке, не двигаясь. О, мама, знала бы ты, как близки к правде твои слова! — Приглашение? — удивлённо переспросил граф, глядя на жену. — От кого и по какому поводу? — От маркизы Эндрюс, она собирается устроить на Рождество благотворительный бал. В поддержку бедняков и местной медицины. Твоё приглашение лежит у тебя в кабинете. Я подумала, что мы могли бы поехать туда. — Хм… Можно. Это отличная возможность наладить связи и обсудить бизнес. — Тогда нам стоит в ближайшие дни посетить ателье Кулдридж. — Она могла бы и сама прийти к нам, — ответил мужчина. Ему было неохота куда-то ехать только ради одежды. — Дорогой, мы давненько не были в городе, это не займёт много времени. Что скажешь, Адель? — Я согласна с матушкой, — кивнула брюнетка. Граф кивнул в ответ, воцарилась тишина, прерываемая постукиванием столовых приборов о посуду. Так прошло не более десяти минут. — Отец, матушка, вы позволите мне после трапезы встретиться с Дианой? — Почему так внезапно? — спросила Кэтрин, недоумённо глядя на дочь. — Вы же, по-моему, недавно виделись. — Я… я должна вернуть ей книгу. Заодно узнаю, приглашена ли её семья тоже. — Ладно, — вздохнула графиня, — только не засиживайся там допоздна — темнеет рано. — Хорошо, спасибо! — радостно воскликнула Аделаида. Она промокнула губы салфеткой и, поставив на место чашку, поспешно вышла из-за стола, скрываясь за дверьми под взглядами родителей и сестры.

***

Автомобиль слегка трясло, когда он ехал по асфальту, но Аделаида не обращала на это внимания, глядя сквозь окно на мелькающих прохожих, чужие автомобили и общую суету, охватившую их город. Снег уже лежал то тут, то там, почти сливаясь с тёмно-серыми дорогами. — Госпожа, Вас отвезти сразу к мисс Диане? Или желаете заехать ещё куда-то? — Генри, вези меня к дому Винтеров. Вот адрес, — девушка слегка наклонилась вперёд, чтобы передать небольшой бумажный прямоугольник шофёру. — Слушаюсь. Когда автомобиль остановился прямо напротив ворот большого здания, шофёр помог Аделаиде выйти из салона. Где-то во дворе залаяла собака. Девушка подошла к воротам, ожидая, пока кто-нибудь не появится на пороге. Высокий пожилой мужчина, одетый в строгий чёрный костюм, увидев, что кто-то приехал к дому, поспешил выйти. — Здравствуйте, леди. У Вас запланирована встреча с мистером Альбертом или миссис Лилиан? — Здравствуйте. Нет, я хотела бы встретиться с мистером Томасом, если это возможно. — Молодой господин ожидает Вас? — Я не предупреждала его. Однако дело срочное. Прошу, сообщите о том, что мисс Аделаида хочет повидаться. Он знает меня. Дворецкий кивнул, но не спешил впускать внутрь неожиданных гостей. Через пять минут он вернулся, но не один. Впереди шёл молодой человек худощавого телосложения, светлые волосы которого были уложены по последней моде. Дворецкий отомкнул калитку, чтобы господин вышел, а сам остался ждать на прежнем месте. — Здравствуйте, мистер Томас, — девушка слегка кивнула. — Вы помните меня? Парень склонился в приветственном поклоне, как и подобает джентльмену. — Добрый день. Помню, конечно. Рад нашей встрече. Не желаете пройти внутрь? Я прикажу слугам подать чаю. — Нет, благодарю. Я очень спешу, и хотела бы попросить. Не могли бы Вы передать это, — она протянула небольшой конверт вперёд, — нашему общему другу? — Не сомневайтесь, письмо будет доставлено как можно скорее в целостности и сохранности, — Томас всё время улыбался, но стоило ему услышать про общего друга, и улыбка стала ещё шире. Он отлично помнил, как Алан, этот хитрец, познакомил его со своей подругой. Томас уверен, что эта девушка для Алана была больше, чем просто знакомая. Именно поэтому он согласился помогать в завоевании сердца этой леди. Собственно, помощь заключалась в передаче писем, раздаче советов (хотя Алан этого не просил) и возможной организации свиданий — это если уж совсем будет худо. Именно Томас был тем другом, на вечеринке которого эти двое и познакомились. Попрощавшись, Аделаида отправилась к подруге.

***

Двухэтажное здание, которым владела Сара Кулдридж, являлось одним из лучших ателье в округе. В зале ожидания расположено несколько широких диванов и кресел, к которым приставлены низкие столы, чтобы люди могли выпить чаю, ожидая своей очереди. Колокольчик, висевший на входе, оповестил одну из помощниц о приходе новых посетителей. Она поспешила предложить чаю, пока миссис Кулдридж была занята, но гости отказались. Они сели на одном из диванов, терпеливо разглядывая интерьер. Девушка скрылась на втором этаже, заглянув в одну из примерочных. — Миссис, семья Стивенсонов прибыла. Они ожидают внизу. Высокая блондинка в очках отдала коробку помощнице. — Отнеси это миссис Элфорд. Я сейчас спущусь. Кэтрин наблюдала за тем, как служанка передаёт пожилой леди заказ, покупательница расплачивается и уходит. В это же время послышался звук шагов, и с лестницы спустилась Сара. — Добро пожаловать! Извините, что заставила ждать, — с улыбкой воскликнула владелица дома. — Ничего, Вы ведь были заняты, — со смехом ответила графиня. — Да, но сейчас я, наконец, могу уделить внимание вам. Что бы вы хотели? — Нам нужны новые наряды для выхода в высший свет, моему мужу — новый костюм. Аделаида, — Кэтрин кивнула в сторону дочери, стоявшей чуть позади, — должна произвести наилучшее впечатление. Сара улыбнулась ещё шире, глядя как щёки молодой девушки заливает румянец, и понимающе закивала. — Ах, я так давно не видела мисс Аделаиду! Уверяю Вас, Кэтрин, она будет сиять! Для начала, давайте выберем эскизы. Женщина прошествовала к столу, и, устроившись в кресле напротив, протянула каждому из посетителей каталоги, приготовившись записывать — заказы у высокопоставленных клиентов предпочитала принимать лично. Джеймс не следил за модой, считая, что ему это ни к чему и лучше уделять внимание более значительным делам, чем хвастовству одеждой. Рождественский бал для него не праздник, а деловая поездка, и он не собирался тратить время и возникшую возможность на игры, кто кого напыщенней. Вопреки этому, нельзя сказать, что граф Стивенсон готов запустить свой внешний вид и явиться в чём-то неподобающем его статусу. — Мне нужен строгий смокинг тёмного цвета. Это всё, — сдержанно оповестил он, положив каталог обратно. — Граф не меняет своего стиля, — на лице блондинки промелькнула улыбка, и она, сделав запись в тетради, с лёгким любопытством взглянула на графиню. Та лишь вздохнула, мол, выбор мужа был для неё ожидаем, и вскоре тоже определилась с тем, что хочет надеть. Когда пришёл черёд Аделаиды, миссис Кулдридж вдруг произнесла: — Позвольте мне порекомендовать одно платье! Девушка кивнула. Сара, быстро пролистнув страницы, остановилась на тех, что были нужны. — Сейчас, конечно, силуэты платьев примерно одинаковы. А вот кремовый цвет прелестно сочетается с карими глазами и чёрными волосами. В нём Вы будете очень красивой. Я лично займусь Вашим нарядом, если позволите. — Разумеется! — вмешалась Кэтрин. Её голос был преисполнен воодушевления. — Мы будем премного благодарны, если Вы займётесь нашей старшей дочерью, и мы даже готовы заплатить дополнительную сумму. Верно, дорогой? — она мгновенно развернулась к мужу и с силой сжала его ладонь, будто бы о чём-то намекая. Казалось, она готова была пойти на многое, чтобы Аделаида выглядела на приёме Эндрюсов лучше всех. Джеймс кивнул. Он не жалел денег на своих дочерей. — Ну что Вы! Нет необходимости в дополнительных расходах, всё будет сделано согласно цене, указанной на странице каталога. Если вы точно уверенны в выборе, предлагаю начать снимать мерки, — владелица ателье приглашающим жестом указала на лестницу, ведущую ко второму этажу, где располагались мастерская, склад и примерочные.

***

— Господь, за что нам это всё? — страдальчески спросила девушка, запрокинув голову. Она сжала колону-опору кровати так крепко, что костяшки её пальцев побелели. Служанка едва слышно вздохнула, соглашаясь, но продолжала затягивать юную госпожу в корсет. — Я сейчас задохнусь, и вместо бала вы отправитесь на похороны, — уже тише прошептала Аделаида. Кэтрин решила сделать вид, что не услышала этой фразы. Она взглянула на манекен, поверх которого был накинут наряд, в сотый раз отмечая, что Сара Кулдридж знает толк в своём деле. После корсета служанки принялись помогать Адель надеть платье. Девушке этот процесс показался пыткой, и хоть через такое ей приходилось проходить каждый день, однако именно сегодня этому было уделено больше внимания, чем обычно. Она, не сдержавшись, подошла к окну, и распахнув его, слегка наклонилась вперёд, вдыхая холодный воздух. — Что ты делаешь?! — крикнула женщина, поспешно захлопнув окно и, взяв дочь за руку, оттянула её подальше. — Ты можешь простудиться! — Но здесь так жарко! Я же могу упасть в обморок. — Ты просто отвыкла. Ничего, всё будет хорошо. — Наверное, это действительно так, — вздохнула брюнетка, так как знала: спорить с матерью бесполезно, да и отчасти она была права — учёба занимала почти всё свободное время юной графини. Поэтому репутация самой девушки, а заодно и репутация всей семьи, зависела от того, как она сможет показать себя среди других аристократов. — Я понимаю. Сильно не волнуйся, а то действительно упадёшь в обморок. Что же, — Кэтрин обернулась к помощницам, — теперь сделайте причёску и макияж. А мне пора. Аделаида проводила мать взглядом, в то время как служанки усадили её перед зеркалом и столпились вокруг. Спустя некоторое время она спустилась к ожидающим её родителям, и те поднялись со своих мест ей навстречу. На Кэтрин было бархатное зелёное платье, верхний чехол которого сшит из шелка более светлого оттенка, широкий красный пояс перетягивал талию, контрастируя с нарядом; образ выгодно дополняли длинные серьги и жемчужное ожерелье. Джеймс был одет в строгий смокинг, и вместе с супругой они производили впечатление людей рассудительных и знающих меру, которые не будут тратить время и средства ради позёрства. — Ты прекрасно выглядишь, Адель, — сказал граф, улыбнувшись. Кэтрин кивнула, и на её губах также расцвела одобряющая улыбка. — Благодарю, — ответила девушка, — вы тоже потрясающие. Когда они уже собрались выходить к автомобилю, облачённые в дорожную одежду и шляпы, раздался звук бега, и с лестницы, перепрыгивая по две ступени, едва не скатилась Роуз. Няня безрезультатно уговаривала маленькую подопечную вести себя спокойнее. Девочка, не слушая её просьб, промчалась мимо слуг и дворецкого, которому отдавали распоряжения. — Матушка, отец, возьмите меня с собой! — умоляюще крикнула Роуз, глядя поочерёдно на родителей. Сначала они растерялись, не ожидавшие такого, но потом вернули себе самообладание. — Роуз, мы же это обсуждали. Ты не можешь идти на такие мероприятия так поздно, пока тебе не исполнится шестнадцать лет. Даже если мы будем там, огромна возможность, что ты потеряешься среди большого количества людей. Поэтому ты остаёшься здесь и отправишься в постель. — Но Адель ведь идёт с вами! Почему вы не оставите дома и её? — девочка недовольно тряхнула головой, и локоны, струившиеся по плечам, всколыхнулись следом. Она пристально глядела на старшую сестру. Аделаида улыбнулась, но не проронила и слова. Катрин нахмурилась. — Адель уже не ребёнок. Взрослым приходится присутствовать на скучных мероприятиях, где нет сладкого или подарков. Неужели тебе хотелось бы всю ночь провести на ногах и слушать неинтересные разговоры? — Нет, но… там ведь будет ёлка? — девочка заложила руки за спину, опустив серые глаза вниз. Решимость, с которой она была готова отстаивать своё желание поехать, исчезла так же быстро, как воздух покидает воздушный шар. — Мы тоже установим ель, и она будет не хуже, чем у Эндрюсов, — ответил Джеймс. Он подошёл к младшей дочери и взял её за руку, слегка сжимая ладошку, чтобы девочка посмотрела ему в глаза. — Не расстраивайся. Я хочу быть уверен, что могу положиться на тебя, пока нас не будет. Роуз радостно улыбнулась. — Конечно, папа, можешь не волноваться! Я буду слушать Джози. — Хорошо. Тогда иди в комнату, готовься ко сну. Роуз подошла к своей няне, которая всё это время стояла в стороне, ожидая, когда ей сделают выговор, ведь она не уследила за подопечной. Но так как угроза миновала, молодая женщина смогла облегчённо выдохнуть и, кивнув господам, увела маленькую проказницу. — Тебе не кажется, что мы слишком балуем её? — немного позже спросила Кэтрин. Автомобиль, в котором ехала графская семья, слегка трясло. Графиня прикоснулась к причёске, дабы проверить, в порядке ли она. Её каштановые волосы были закручены в узел, и лишь нескольким прядкам она позволила обрамлять лицо. Широкую шляпу украшал большой чёрный цветок. — Нет, — Джеймс отодвинул штору и выглянул в окно. — Если бы она устроила истерику, я, конечно, не оставил бы это безнаказанным. Но Роуз, хоть и ведёт себя иногда не так, как ей подобает, однако ж, является ребёнком. Поэтому, не беспокойся. — Ты всегда так говоришь, — беззлобно проворчала женщина, и её взгляд скользнул к дочери, сидевшей молча. — Адель, постарайся не волноваться. — Дорогая, создаётся впечатление, что именно ты более всех переживаешь, — рассмеялся мужчина, успокаивающе сжав ладонь жены. — Да, — не стала отрицать она, — потому что, может быть, сегодня Адель приглянётся какому-нибудь молодому джентльмену, достаточно состоятельному и симпатичному. Я, как мать, не могу не задумываться об этом, ведь ей уже двадцать лет. В её возрасте девушки рожают детей. — Ох, не говори так, будто я этого не знаю. — Конечно, знаешь, и поэтому должен позаботиться о том, каким человеком окажется будущий муж Адель. — Поверь, я сделаю всё, что от меня требуется. Я и сам размышлял об этом… Так, супруги говорили о замужестве дочери, в то время как она сама мечтательно думала о предстоящем празднике и скорой встрече с Аланом, и мысли её были далеки от свадьбы или помолвки. Мужа ведь ещё не нашли, так что время было. Возможно, родители одобрят кандидатуру Эндрюса и получится избежать никому не нужных жертв. Когда мечты летели слишком далеко, девушка останавливала себя. Она мечтала о любящем и любимом спутнике жизни, но не всегда всё складывается так, как хочется, и поэтому отдавала себе отчёт в том, что за счастье, с большой вероятностью, придётся бороться. — Мы подъезжаем к особняку Эндрюсов, господа, — сказал шофёр. Автомобиль въехал во внутренний двор, сворачивая на парковку. Нужно было ждать, пока настанет их черёд, ведь приглашённых на бал было немало, и ответственные за порядок слуги проверяли списки гостей, распределяя автомобили на нужные места. Адель казалось, что стук её сердца слышен другим, когда она вместе с родителями сдала дорожную одежду на хранение и отправилась на второй этаж. Шум голосов приближался. Двери открылись, церемонимейстер громко объявил о прибытии новых гостей, и Стивенсоны спустились по лестнице, присоединяясь к другим аристократам. Они подошли к хозяевам бала, дабы лично поблагодарить за приглашение. Маргарет, закончившая приветствовать другую семью, обратила внимание на них. — Я — Джеймс Стивенсон, а это — моя жена Кэтрин и старшая дочь — Аделаида. Мы очень рады были получить приглашение от Вас. — Добро пожаловать, — улыбка не сходила с лица Маргарет. — Мы с моим сыном счастливы, видеть вашу семью в добром здравии, и надеемся, что сегодня вы будете всем довольны. Как обстоят дела с производством… галантерейных товаров? Вы же этим занимаетесь, верно? Аделаида перестала слушать обмен любезностями, стараясь не разглядывать в упор Алана, который стоял рядом с матерью. Он кидал в её сторону быстрые взгляды, но тут же возвращался к разговору о бизнесе. Мысли, витавшие в голове девушки, треснули словно стекло, осыпаясь, когда Катрин коснулась её локтя. — Тогда, с вашего позволения, мы удалимся, чтобы привести себя в порядок. — Конечно. Если вам понадобится помощь, позовите любого слугу. Алан не сводил глаз с Аделаиды до тех пор, пока она со своей матерью не скрылась за одними из боковых дверей. Джеймс, что-то сказав им, растворился в толпе.

***

— Смотри, тут так красиво! — воскликнула Катрин, входя в комнату для отдыха. Это было просторное помещение, на стене которого висело большое зеркало. Широкий стол, два дивана и стулья, — отделаны тёмным бархатом. Аделаида едва сдержала желание упасть на сидение и скинуть туфли, ослабив корсет. Не при матушке. Та подошла к зеркалу, оглядывая себя, и удовлетворённо хмыкнула. Девушка последовала её примеру. Платье облегало стройную фигуру. Первый слой состоял из кремового бархата, второй — из полупрозрачной ткани, расшитой тонкой паутиной блёсток, к тюнику крепились нити бисера. По правде говоря, подумала Адель, это платье будто появилось из её снов. Это было платье мечты. А как оно оттеняло чёрные волосы, завитые крупными локонами и убранные в высокую причёску! Теперь, когда наряд надет на ней, молодая аристократка понимала восхищённые возгласы матери и сама к ним присоединилась, не в силах сдержать широкой улыбки. У неё были все шансы достойно вернуться в высший свет. — Мне нужно с тобой поговорить, дорогая, пока мы одни, — вдруг произнесла женщина. — Тебе известно, как в нынешнее время важен удачный брак. Поэтому сегодняшний вечер особенно важен. Ты должна вести себя подобающе, пусть я не раз говорила об этом, но не будет лишним напомнить. Сегодня, я уверенна, с тобой захотят станцевать много джентльменов, и возможно, ты понравишься им. Не упусти этого, — Катрин сжала предплечья девушки, и в её взгляде одновременно плескались серьёзность и мольба. Напоследок она очень тихо сказала: — Я рассчитываю на тебя. Пусть Аделаида и ожидала чего-то такого, но оказалось затруднительным сохранить радостный вид. Растерянность, а потом и раздражение, вмиг растеклись по венам, ощущаясь горячей волной, затопившей её от головы до ног. Она бы не удивилась, обнаружив красные пятна, выступившие на бледных щеках. Только не от смущения или жары, как подумали бы все. Ей хотелось взвыть от отчаяния — несмотря на разрешение получить достойное образование, родители постоянно говорили дочери о замужестве. Ну конечно! У женщин их времени может быть только несколько достоинств: покладистость, благородное происхождение и выгодная партия для замужества. Всё остальное — не столь важно. От этих мыслей раздражение только росло. Адель пыталась думать о том, что не зря сосредоточилась на учёбе; что не зря отец нанимал лучших учителей, что родители не делали это, считая желание лишь прихотью, которая исчезнет со временем; что знания пригодятся ей. Словом, старалась переубедить себя, что она не обманывается. — …на это скажешь? — голос матери доносился до сознания, словно сквозь толщу воды. — Я… я поняла Вас, мама. — Тогда, идём! — графиня улыбнулась, снова беря дочь под локоть. — Мы не должны опоздать.

***

После того, как Эндрюсы обратились ко всем с приветственной речью, бал официально начался. Перед танцами дали немного времени, чтобы люди смогли поговорить друг с другом и определиться, кто хочет плясать, а кто — нет. Аделаида с радостью бы простояла в стороне всё время, но ей и не дали бы этого сделать. Сначала Кэтрин стояла рядом, смакуя вино и негромко рассказывая дочери, кто есть кто в этой пёстрой толпе. Потом, увидев знакомую, отошла. Отца поблизости видно не было. Карие глаза заинтересованно скользили по убранству большого зала. Наконец можно спокойно рассмотреть его. Паркет начищен до такой степени, что свет от свечей отражался на его поверхности неясными пятнами; на светло-голубых стенах, с одной стороны, висел ряд картин, напротив — большие окна, прикрытые лёгкими шторами; большое центральное пространство окружено мебелью, где можно отдохнуть и поесть; оркестр, налаживающий инструменты для скорой игры, расположился на противоположном конце зала. Потолок украшен позолоченной лепниной и рисованными сюжетами, и большая люстра с сотнями свечей, бесспорно, притягивала внимание. Однако главным объектом сегодняшнего вечера, заслуживающим восхищения, являлась большая ель, поставленная так, чтобы и не мешать, и быть заметной. Зелёных ветвей почти не было видно — они скрывались под разнообразными украшениями, сверкающими так, что дух захватывало и хотелось подойти поближе. Но проталкиваться сквозь плотную толпу Аделаида не стала. Она не сдвинулась со своего места, но, невзирая на показное спокойствие, в душе готова была визжать от детского восторга. Она заметила Алана, разговаривающего с несколькими молодыми людьми. Сердце забилось быстрее. Помимо неё отдыхали пожилые леди и несколько молодых девушек и парней, но она не знала, о чём заговорить первой, — вряд ли будет интересно слушать про учёбу, а сплетней она не знала, — поэтому оставалась безучастной, наблюдая за остальными. Возможно, кто-то сам подойдёт к ней. Церемонимейстер объявил о танце, и люди начали формировать пары. Аделаида с удивлением обнаружила, что к ней идёт незнакомый человек. — Добрый вечер, меня зовут Ричард Гамильтон. Позвольте пригласить Вас на танец? — юноша протянул ладонь, обтянутую в белую перчатку, и выжидающе посмотрел на Аделаиду. Она, помедлив секунду, кивнула. Они закружились. Зелёные глаза партнёра неотрывно разглядывали девичье лицо. — Как Вас зовут? — спросил он. — Аделаида Стивенсон, — мелодичный голос звучал сейчас сосредоточенно, ведь его обладательница старалась не наступить на чужую ногу. Пусть её тренировали перед тем, как прибыть сюда, пусть она танцевала и раньше, однако волнение не желало отпускать. — Я не видел Вас раньше, хотя фамилия кажется знакомой. — В последнее время мне было не до таких мероприятий. Мой отец владеет фабрикой по производству галантерейных товаров, возможно, Вы слышали об этом, — брюнетка не стеснялась в ответ разглядывать собеседника. Его светлые волосы гладко зачёсаны назад, нос был тонким. Адель могла бы сказать, что со стороны он не выглядел красавцем, но совесть не позволяла ей этого сделать. Может он и не мог похвастаться популярностью у девиц, однако зелёные глаза компенсировали непривлекательность, искрясь задором и привлекая внимание. — Хм… Может и слышал. Мне интересно, на что такая молодая и привлекательная особа, как Вы, может променять общество кавалеров и шумные вечеринки? — Он закружил ёё, не выпуская из рук. Всё, что попадало в поле зрения, вмиг утратило чёткость. — На учёбу, — ответила она наконец. — Обычно девушки знатного происхождения заканчивают учебные заведения, где их обучают рукоделию, светскому обхождению и другим дисциплинам, и на этом всё образование кончается. Вы заканчиваете одно из них? — А Вам не кажется, что задавать слишком много вопросов незнакомой леди не очень-то вежливо? — слегка раздражённо прошипела девушка, хмуря брови. Ричард, казалось, не обратил на недовольную интонацию никакого внимания, думая о чём-то. — Какое-то время назад ходили слухи о старшей дочери Стивенсонов… Так это, должно быть, о Вас говорили? Вы хотите лечить людей, да? Весьма необычное занятие для графини. Я бы даже сказал, неслыханное! — Значит, я буду первой. В наши времена ничего нельзя сказать наверняка. — Зачем Вам такая работа, если Вы будете обеспечены богатствами семьи и мужа? — Почему это должно интересовать постороннего человека? — Аделаида ощущала, как злость поднимается внутри, ещё не до конца испарившаяся после разговора с матерью. Она с нетерпением ждала, когда сможет отойти на своё прежнее место и перевести дух. — Простите, если я показался невежественным, я просто пытался поддержать беседу, — возможно, если не смотреть ему в глаза, а слушать только голос, то эти слова можно было принять за извинение. Но взгляд говорил об обратном, искрясь весельем. Адель показалось, что юноша насмехается над её стремлением помогать людям, и это не могло понравиться. Брюнетка промолчала. Не хотелось даже спрашивать о том, чему обучается сам Ричард и чем занимается его семья. Последние звуки мелодии не успели раствориться в воздухе, а девушка уже отстранилась, слегка присев в реверансе. — Благодарю за танец. Желаю приятного вечера, мистер Гамильтон, — сухо сказала она и не стала задерживаться, удаляясь в сторону столов, которые ломились от еды и выпивки. Прохладная вода казалось спасительной. Возможно, позже она выпьет немного вина, хотя сейчас хотелось только воды. Первый разговор с кем-то оказался не самым приятным, и аристократка в который раз за этот долгий день вздохнула. В глубине души надеялась, что ей попадётся кто-то приятный, если не получится избежать танцев. Ошиблась. Пальцы крепче стиснули ножку бокала. Она сама хорошо понимала, что своим желанием стать врачом выглядит в глазах других чуть ли не сумасшедшей. Где это видано, чтобы графская дочь желала чего-то такого?.. «Пусть думают, что я избалованная, пусть думают, что это очередная забава… Пусть думают, что я наглая и не в себе!» — Аделаида быстро выпила остатки воды и подозвала к себе слугу. Когда тёмно-алая жидкость приятно опалила горло, она подумала, что ни к чему откладывать выпивку на потом, заменяя водой. Хотелось убежать от оценивающих и любопытных взглядов, от шума, и провести в тишине всю ночь. Но планам не суждено было сбыться сию же минуту — перед этим она кружилась в танцах. Она не старалась запоминать партнёров. Иногда замечала на себе внимательные взгляды Кэтрин, стоявшей среди остальных замужних дам, что-то обсуждающих. Искала среди огромной толпы знакомые черты лица, и несколько раз ей это удавалось. Алан, казалось, намеревался пойти в её сторону, но каждый раз кто-то отвлекал его внимание. Девушка тоже не страдала от одиночества, и как оказалось, немалое количество молодых людей желало станцевать с ней. Впрочем, не одна Адель оттаптывала себе ноги. Остальные девушки рядом с ней сверкали своими украшениями и улыбками. Синие, красные, фиолетовые, зелёные — разнообразие платьев поражало воображение, и от быстрых движений подолы слегка колыхались. Смех и разговоры наполняли большой зал. — Я больше не танцую, — брюнетка, не глядя на того, кто хотел в очередной раз пригласить её, выпила немного вина. Она уже больше двадцати минут стояла, пытаясь восстановить нормальный ритм дыхания, пока был объявлен большой перерыв. Но бал не думал заканчиваться, и вот церемонимейстер снова объявил о том, что кавалеры могут приглашать дам. — Может, для меня Вы сможете найти немного сил? Потом, если захотите, оставлю Вас в покое. Аделаида мигом развернулась, и её карие глаза округлились то ли от удивления, то ли от радости, и она отставила бокал в сторону, осушив его. Перед ней стоял Алан, мягко улыбаясь. Девушка мысленно отметила, что синие глаза прекрасно гармонируют с фраком более тёмного, почти чёрного цвета. Ранее, когда она только вошла сюда с родителями, не заострила внимание на этой детали. Хотя было бы странно, оденься он безвкусно. Отогнав неподходящие для такого момента мысли, Адель неуверенно улыбнулась в ответ. — Для… Вас я найду немного сил, — пробормотала она, не в силах отвести взгляда в сторону. Кровь приливала к её щекам, в этот раз от смущения и радости. Юноша схватил её за руку, и спустя мгновенье они оказались среди танцующих пар. Медленные и быстрые танцы чередовались, сейчас настал черёд быстрого. Как жаль, подумала графиня, что медленный танец пришлось танцевать с Ричардом Гамильтоном. Причёска растрепалась, несколько прядей постоянно мешались перед глазами так, что их приходилось откидывать; пот тёк по спине, вызывая неприятное чувство, ведь несколько слоёв ткани не пропускали воздух; туфли натёрли ноги. — Всё как я и написал в письме: этой ночью Вы ещё прекрасней, чем в прошлую нашу встречу. То есть, Вы всегда прекрасны! — поспешно исправил маркиз. Адель казалось, что она попала в сказку или сон, ощущая на спине тёплые руки. Она не хотела, чтобы они исчезли, в то время как прикосновения других парней ей были не то чтобы неприятны, но тогда она чувствовала себя неуютно. С Аланом было иначе. — Благодарю, — она не знала, о чём следует говорить. В стремительном ритме танца на какие-либо разговоры нет времени, они оба тяжело дышали, но не останавливались. Аделаида начала сбиваться, едва не наступая на ноги партнёру. Алан уверенно вёл за собой брюнетку, стараясь не морщиться оттого, что ей всё-таки удалось наступить ему на пальцы. Улыбнувшись, он с такой силой обернул её вокруг собственной оси, что она ахнула, ощущая как кружится голова. — За… зачем Вы это сделали? — Маленькая месть за ранение. «Ранение?! — едва не произнесла девушка вслух. Захотелось наступить ему на ногу ещё раз. — Ты смеёшься?» Они встречались уже не один раз, не без помощи своих друзей, и хоть до сих пор не решались перейти на «ты», Адель в мыслях называла Алана либо по имени, либо обращаясь неформально. — Ой, извините,— она не удержалась от того, чтобы опять наступить на чужую ногу, в этот раз целенаправленно. Музыка стихла, и аристократка неожиданно для себя обнаружила, что хватка на спине усилилась, таким образом, расстояние между ней и партнёром сократилось. Она тут же отстранилась, и молодому человеку пришлось отпустить её. В его взгляде пылало что-то, чего Аделаида не могла понять, и от этого становилось страшно. — Благодарю за танец, — он поцеловал тыльную сторону кисти руки, не сводя синих глаз с девушки. Выпрямился и ушёл, не оглядываясь. Адель сжала в ладони маленький кусочек бумаги, который он оставил ей. Люди снова расходились кто куда, чтобы выпить и поесть в компании. Сердце бешено билось где-то в горле. — Ну как тебе? Правда тут чудесно? — улыбаясь, заговорила Катрин. Похоже, у неё хорошее настроение, отстранённо подумала молодая графиня. — Да, матушка, мне нравится, — только и сказала она. — Я рада! Наконец ты нормально отдыхаешь, — женщина оглянулась вокруг. — Джеймс, как всегда, в игровой комнате. Я тоже пойду отдыхать в одну из гостевых, миссис Блуэтт пригласила меня и ещё нескольких дам попить чаю. Ты со мной, или останешься тут и продолжишь танцевать? — Кэтрин окинула дочь довольным взглядом: — Ты хорошо танцевала и, похоже, смогла вскружить головы нескольким джентльменам. — Спасибо за комплимент, мама. Я, пожалуй, подышу свежим воздухом. — Тогда идём, возьмёшь накидку. Снаружи холодно, не дай Бог заболеешь, — последнее было сказано с недовольством, и Адель мысленно согласилась. Болезнь была бы неприятным и даже опасным явлением, испортившим всё впечатление от зимнего праздника. — Что насчёт благотворительности? — Твой отец этим занимается, он отдаст деньги маркизе Маргарет. Всё же задумка со сбором благотворительных средств удачна — каждый сможет помочь нуждающимся семьям, например, или больницам, или.… Да мало ли есть тех, кто нуждается в деньгах!

***

Девушка не смогла сдержать улыбки, когда, оказавшись в пустом коридоре, прочла записку. Радости не было предела — наконец представилась возможность не только отдохнуть вдали от шума, но и в приятной — да чего уж там — желанной компании. Ловко минуя толпу, рассыпавшуюся группами то тут, то там, она скрылась за дверьми, ведущими на террасу. С губ сорвался облегчённый вздох, а холодный воздух тут же коснулся разгорячённого лица и шеи. Плотнее закутавшись в тёплую накидку, мисс Стивенсон застыла на месте, не решаясь пройти дальше. — Вижу, всё-таки прочли моё послание, — заметил Алан. — Вы спланировали это заранее, не так ли? — брюнетка медленно подошла к балюстраде, вцепившись в перила, дабы чувствовать хоть какую-то опору. Каждый раз ей словно сносило голову, стоило остаться с этим человеком наедине. — По Вашему румянцу не скажешь, что Вы против. — Ох, это… это от жары! — воскликнула Аделаида, глядя на раскинувшийся внизу сад. Свет, лившийся с окон, слабо освещал ближайшую растительность, которая не могла похвастаться в это время года пышной зеленью, и подъездные дорожки, кое-где стояли газовые фонари. Чернота беззвёздного неба казалась густой. — Хоть это и звучит неправдоподобно, но я поверю, — Аделаида ни секунды не сомневалась, что на самом деле он не поверил. — Вы с миссис Маргарет устроили шикарный приём, столько еды и веселья… — девушка неопределённо повела плечами. — И сбор денег… Это была Ваша идея? — Матушки, — усмехнулся путешественник. — А Вы приятно провели время? — он приблизился к Адель, которая едва не шарахнулась назад. Сделал это настолько резко, что несколько прядок отделились от его прежде идеально уложенной причёски. — Да, — она приложила максимум усилий для того, чтобы голос её звучал ровно и спокойно. — Сегодня на Вас обрушилась популярность. — Не только на меня, — она вздёрнула подбородок, придавая себе уверенности. Хотелось вновь отвести взгляд, но не могла себе этого позволить. — Праздники, по-моему, для того и созданы, чтобы отдыхать и веселиться. В любом случае, чем я хуже других девушек? — Вы лучше других девушек, — он снова выпрямился, выглядя задумчивым. Адель немного расслабилась, когда напряжение, витавшее между ними, перестало быть таким сильным. — Платье пришлось по душе? — Оно чудесно. Нити жемчуга… Кажется, я впервые надеваю такой волшебный наряд. — Вы в нём точно нимфа, — произнёс аристократ. Глаза его при этом оставались серьёзными. А ведь Адель так надеялась, что он говорит не всерьёз, тогда можно рассмеяться, взмахнуть рукой, мол, не говорите глупостей. Но всё оказалось иначе, и девушка опять не знала, что стоит сказать или сделать. Растерянность — вот что завладело ею. И другие чувства, их слишком много, чтобы точно дать название. В полном молчании Алан прикоснулся к чёрным волосам графской дочери, убирая локон за ухо. Пальцы скользнули по щеке и остановились. Девушка не шевелилась, боясь сделать резкое движение, разрушить такой момент. — Если ты пожелаешь, я не стану целовать тебя. “Что?! Что ответить? Господи…” Она бы с радостью закрыла глаза руками, чтобы представить, что это всё просто сон. Но холодный ветер, боль в пальцах, сжатых до побелевших костяшек и рука, трепетно касавшаяся её щеки — всё кричало о том, что от реальности не спрятаться. Она сама хотела кричать. Но вместо крика вырвалось: — Что, если я… хочу? Женщина не должна целоваться с кем-то, кто не является её женихом или мужем. Если их кто-то увидит, репутация будет запятнана, а родители точно не простят этого, да и слухи… Но Аделаиде было всё равно. События долгой ночи навалились на неё, заставляя чувствовать усталость. Ей действительно хотелось узнать, каково это — когда чужие губы накрывают твои собственные, когда между вами не остаётся ни одного сантиметра, когда вы, оторвавшись друг от друга, дышите так, будто бежали. Алан не сомневался, что ему ещё ни разу не доводилось видеть её такой оживлённой, чувственной. Он увидел её с новой стороны, и это завораживало. Он желал узнать, какой она ещё может быть. Широко распахнутые глаза в обрамлении чёрных ресниц блестели каким-то особенным блеском. Губы то приоткрывались, то смыкались в тонкую полоску. Она была похожа на выброшенную на сушу рыбу. — Ты… О-о, — брюнетка мотнула головой. — Это… как в романе… — она сбивалась, а голос дрожал. Она развернулась к юноше спиной, намереваясь оставить его одного: — Мне, наверное, пора идти. — Погоди, — он развернул девушку к себе лицом, притягивая в объятья. — Спасибо. Я понимаю, что тебе нужно подумать. Я хочу знать, сможем ли мы встретиться вновь. — Да… И она ушла, оставив в душе Алана беспорядок и надежду.