September sun

День начался не со спокойного пробуждения, а от копошений мамы на кухне и громко работающего телевизора. На нем с семи утра показывали привычные, давно приевшиеся всем фильмы, по типу «Иронии судьбы», «Бриллиантовой руки», и прочих. Нет, конечно, новогоднее настроение они создавали, даже не смотря на то, что все фразы из фильмов давно изучены, и их можно было рассказывать вместо стиха на уроке литературы. А «новогоднее настроение», о котором все говорят, у Димы давно присутствовало. Даже не столь от детского ожидания любимого праздника, а от того, что Маша наконец приняла их отношения с Толей. Хоть и при любом удобном случае вновь напоминала сыну о том, что это блажь, не серьезно, но не противилась их нахождению друг с другом. А те и не стремились показывать свою любовь всем вокруг, им вполне достаточно друг друга, и какого-нибудь укромного местечка. От этого осознания, что теперь все беды и переживания ушли, что теперь его любимый человек рядом, становилось куда легче. И вправду, все лишние ссоры с внешним миром пропали, а к приближающемуся празднику и вовсе все давно забыли о существовании двух любящих друг друга парней. Как-никак, новый год объединяет людей, скрепляет их души, заставляет помириться, и оставить все ссоры и обиды в уходящем году. Все устали от всего, что навалилось на них, да и кому нужно тащить за собой ненужный груз проблем? Рядом ведь близкие. Они рядом, а больше ничего и не нужно. Дима вышел из своей комнаты, по пути цепляя на себя тапочки. Поправляя получившееся на голове гнездо из-за сна, он встал в проходе кухни, наблюдая за матерью, скрестив руки на груди. Та, нарезая морковь для салата, неловко пританцовывала, подпевая себе под нос песню из «Иван Васильевич меняет профессию». - Звенит январская вьюга.. И ливни хлещут упруго.. И звезды мчатся по кругу.. Ой! - она заметила стоящего в дверях сына, которых издал издевательский смешок, вздрогнула, распахнула глаза, а после ее щеки залились красным. Чего стыдиться? Весело же. Один только вид Маши вызывал не то смех, не то истерику. Она, с полотенцем на голове, в домашнем халате, резала эту несчастную морковь, а на плите в кастрюле варились бигуди. Те все прыгали в воде, пытаясь вырваться из кипятка, мол, не хотят в котле вариться, не хотят в волосах застревать. Несчастные. Видимо, сегодня мама будет еще и с укладкой, как и на каждый праздник. Парень выпустил руки из замка, все еще не скрывая ухмылку, прошел к столу, нагло взял пару кусочков моркови, закинул их себе в рот, за что получил шлепок по руке. - Это на новый год! Ну-ка, кыш отсюда! - послышался тихий хохот, и Маша подхватила, прекрасно зная, что ограбление новогоднего стола до полной готовности куда больше радовало, и было куда вкуснее полностью готового блюда. Сама иногда закидывала в рот маленькие кусочки овощей. Так вкуснее! Дима, дождавшись пока мама отвернется, и продолжит готовку, все же не удержался от новой порции краденого. В рот полетели куски вареной картошки, огурцов, и колбасы. Прихватив с собой еще и мандарин, он таки вышел из кухни, сохраняя на лице довольную ухмылку. Ох, сегодня предстояло много дел. Конечно, совсем не хотелось все свободное время провести за плитой, помогая матери нарезать салаты и жарить мясо. Нужно же еще развеяться! Как-никак, последний день в году, и кто знает, что там будет в следующем... За приготовлением салатов и новогодних блюд пролетело два часа, теперь уж точно все в городе проснулись, и точно также готовились к празднику. Маша наконец освободила Диму от работы, отпустив в свободный путь. Теперь осталось придумать план на оставшийся день. Первым делом парень взялся за телефон, и принялся проверять непрочитанные сообщения. Их оказалось совсем немного, только от нескольких контактов: «Хай, май френд! Меня родители дома заперли, не отпустят погулять, сорян((» - пришло от контакта «Рыжая». Следующее сообщение тоже не сильно обрадовало Диму: «Сегодня днем погулять не получится, встретимся ночью!!» - от Миши. Ну, ничего, расстраиваться еще рано. Остался еще один человек, чьего сообщения он ждал больше всего, и надеялся получить положительный ответ на предложение погулять или просто встретиться. Проверив входящие сообщения, Дима не увидел там заветного согласия от контакта «Звезда белобрысая». Он так и не переименовал Толю, решил, что такая кличка ему все еще идет, и теперь так называть его - уже не было саркастично. Теперь Дима был уверен, что его человек будет жить в достатке и радости. Убедился уже давно в его решимости и целеустремленности. В конце осени ему удалось попасть на полноценный спектакль, увидеть его Толю таким, каким до сего момента еще не удавалось видеть. Хоть Дима и знал, что это всего лишь образ, что это игра, но все равно его настораживала такая смена личностей. Наверное, это признак профессионализма? Набрав контакту: «Пойдешь гулять? Катя с Мишей не смогут, последняя надежда на тебя», он сел на диван, напряженно ожидая ответа. Долго терпеть не пришлось, и через пару минут прозвучал звук уведомления о входящем сообщении. Он подскочил, взяв телефон в руки, и как он был рад, когда на его вопрос поступил положительный ответ: «Пойду. Через пол часа могу зайти к тебе.». Растянув рот в глуповатой улыбке, он откинул телефон куда-то в сторону, подошел к шкафу, открыв его, и долго рассматривал вещи. На встречи с Толей он никогда особо не старался над внешним видом, потому что тому не было это столь важно. Он понимал, что его и так примут любым, в какой бы одежде он ни был. Но сегодня нужно постараться, и выбрать такое, чтобы Толя оценил его старания. Праздник же, все-таки! Нащупав среди всех вещей он достал футболку с принтом рок-группы, черные джинсы, и немного засомневавшись на счет еще одной вещи, все же решил надеть ее. Рубашка в красную клетку, не тонкая, а с утеплением. Ворсистая и мягкая. Толя как-то вскользь отметил, что ему очень нравится эта его рубашка, и то, как она смотрится на Диме. По какой-то причине он не любил ее надевать, но с того момента все же выбирал случаи, когда она восседала на его теле. Не желая больше ждать утомительные двадцать минут, он выбежал в коридор, быстро накинул на себя ботинки и куртку, даже не застегнув. Кинул маме короткое «Скоро буду!», вышел из квартиры. Он пробежался по ступеням в подъезде, споткнувшись, и чуть не упав вниз, все же решил притормозить. Открывая подъездную дверь, он зажмурился от резкого света на улице. Солнце светило неярко, уже совсем скоро будет темно, но от количества снега на земле становилось только еще светлее. Дима сел на скамейку, стоявшую рядом с входом, и принялся ждать. От чего-то вдруг в груди появилось давно знакомое ощущение тепла. И Дима знал от чего - его Толя совсем скоро будет здесь, с ним! Возможно, они даже засядут в его комнате, запрутся, не желая терять уходящих минут, или даже Маша разрешит Толе остаться на ночь! Хотя нет, это было почти невозможно. Она разрешала им ночевать вместе, уже не раз, хоть и сильно противилась соглашаться. Но сегодня - новый год, а значит Толю просто так не отпустят. Семейный же праздник! Его отец не захочет отпускать сына к незнакомым людям, и оставаться один. Да и это неправильно как-то, бросать своих родителей в такой день. Так что Дима все прекрасно понимал, и не надеялся. Нет, только если совсем чуть-чуть надеялся. Ожидание Толи длилось вечность. И зачем только Дима вышел на улицу так рано? Нет бы сидеть в теплой комнате, жуя мандарин, и попивая чай. Но как же хочется увидеть его раньше! Со всей этой предновогодней суетой они не виделись несколько дней, и эта разлука оказалась такой мучительной! Дима не знал, куда себя деть. Постоянных звонков и сообщений было мало, ему нужно было присутствие Толи рядом. Вдыхать его запах, обнимать его, невинно целовать. Это необходимость. Парень водил ногой по холодному снегу, вырисовывая круги носком ботинка. Руки и ноги уже подмерзли, а нос чуть покраснел от минусовой температуры. Он принципиально не надевал перчаток или шапку, мол, «Это для лохов!». А зря. Мама правильно говорила, зимой моды не существует. Каким бы крутым Дима не хотел казаться, куда лучше сидеть на улице в теплой шапке, чем содрогаться от любого дуновения ветра. Сбоку послышалось шарканье чьих-то ботинок, Дима рефлекторно повернул голову на источник звука, и чуть не подпрыгнул от радости. Вот он, Толя! Его Толя! Здесь, рядом, пришел наконец! Заледеневшие ноги не позволили разогнуться и пробежаться, и настолько быстро, насколько он мог, Дима подошел к парню. На его лице появилась довольная и неловкая улыбка. Он не мог скрыть ее, да и не хотел. Пусть он знает, как Дима рад встрече! Толя лишь неловко усмехнулся, тоже не пытаясь скрыть радости. Тут же оглядел с ног до головы парня, а потом обратил свое внимание на его замерзший нос. - Ты заболеть решил в канун нового года? - с упреком и насмешкой прозвучало из его рта. - Панки никогда не болеют! И вообще, шапки для лохов! Сам вон, тоже без нее, и ведь не жалуешься! - Я хотя бы с шарфом, а ты вышел, в чем мать родила. - Толя подошел к нему ближе, взял в руки края его куртки, запахнув их сильнее. - Да не холодно мне, все, хорош! Пойдем домой. - Попизди мне тут еще. - отпуская куртку Димы, сказал Толя, надменно усмехнувшись, и аккуратно присел на скамейку. - Твоя мама пустит меня? - с какой-то мольбой прозвучали его слова. - Пустит конечно, куда денется! - Мы же гулять собирались? Или что, планы поменялись? - Я как на улицу вышел, понял, что не выдержу долго здесь находиться. - Дима поежился. - Да и че нам на улице делать? В снежки играть? - Можем и в снежки.. Закидаю тебя снегом, тогда точно заболеешь! - Как тебе нравится издеваться надо мной.. - А то! Это мера воспитания такая. - Кнутом и пряником? - Вроде того. - Что-то пряника я не вижу. - Будет тебе и пряник, и кнут. В нашем случае, снег. - А под пряником что скрыто? - Дима подошел ближе, сокращая между ними дистанцию до минимума. - Так я тебе все и сказал. Обойдешься! - Толя наигранно надул губы и отвернулся. Парень наклонился еще ближе, быстро и невесомо коснувшись своими губами щеки Толи. Тот отреагировал быстро, схватил Диму за плечи, отодвинул от себя, озираясь по сторонам. - А если увидит кто? - Нет тут никого. - Я иногда поражаюсь твоей беспечности... - Дима хохотнул. Ведь и правда, в последнее время он совсем потерял бдительность. То возле школы его быстро чмокнет, то около дома, то возле филармонии. Список можно продолжать бесконечно. А чем это может обернуться? Бедой, да еще какой. Но как же хотелось его целовать! Везде, при любых обстоятельствах, рядом с незнакомцами, наедине. Только в последнем случае Толя позволял ему больше, чем быстрый поцелуй в щеку. Ребята, простояв еще недолго под окнами домов, все же решили зайти внутрь. Оба поняли, что гулять сейчас бесполезно, а Толя еще и предложил свою помощь в подготовке стола. Зайдя внутрь, привычно поздоровавшись с Машей, Толя замялся. Стоял в проходе, сняв куртку с шарфом и ботинки, пока Дима тянул его за руку в свою комнату. В место для их уединения. Однако Толя все же взял себя в руки, показавшись в проходе кухни: - Мария Сергеевна, вам помочь? - Маша тут же заулыбалась, отвлекаясь от чистки овощей. - Ой, Толик, не знаю даже.. Димка мне помог с утра немного, а сейчас вот надо еще мясо жарить.. - А Дима и сейчас вам поможет, и я тоже могу. - Толя заметно расслабился, когда понял, что Маша не настроена враждебно. Даже наоборот - дружелюбно, и как-то по-родному отнеслась к нему. - Ма-ам! - Не мамкай! Твоей маме помочь надо, а ты тут стоишь без дела. - вновь продолжил Толя. Дима удивился такому раскладу событий, как будто Толя, а не он - сын Маши. Хотя на самом деле удивляться тут уже было нечему - Толя показал возможности своего характера, от чего Дима в первый раз такого проявления опешил. Потом привык. В Толе появилось заметно больше уверенности и сил, но вместе с этим изредка проявлялась словесная агрессия. Оно и понятно, поживи с таким отцом, и не таким станешь. Дима не обращал на такие заскоки внимания, знал, что тот сам успокоится, и попросит прощения, а Диме и прощать его было не за что. Всегда бы прощал, лишь бы тот не винил себя.

***

Совместными усилиями в шесть рук они быстро управились со всеми блюдами, теперь осталось только подать их к столу. Время перевалило за восемь вечера. На улице окончательно стемнело, и повылезали со всех углов школьники с петардами. Маша вздрагивала каждый раз, как слышала очередной «бум», шепотом ругая этих ребят. Дима с Толей посмеивались от такой реакции, потому что сами договаривались с остальными ребятами накупить петард и фейерверков, но от второго отказались. Петарды отдали на хранение Сереже. Где-то в старых ящиках еще лежали бенгальские огни, которые тоже планировалось пустить на дело. Маша отлучилась в соседнюю комнату с компьютером, чтобы списаться с Володей, и узнать, как у тех дела в Германии. Как только она вышла, Дима начал: - Мамка то моя в свахи заделалась! - Толя удивленно на него посмотрел. - Я мельком услышал их разговор с дядь Володей, он в Германию то не просто так уехал, а к кому-то! - И что? Хорошо ведь. - блондин отпил из кружки чай. - Да я не про это! - он приблизился к Толе, и продолжил уже тише. - Мне кажется, он не к женщине поехал. - Думаешь? Он.. не похож на гея... - А я, по-твоему, похож? Толя прыснул. - Ну, у тебя как минимум нестандартная внешность. - Тоже мне.. А ты сам, разве смахиваешь на гея? Обычный пацан, никто и не подумает. - Ну.. Это чувствуется, Дим. Не знаю, мне наоборот показалось что он исключительный гетеро. Еще и бизнесмен. - Ты вообще помнишь, о чем мы тогда с ним говорили? Он во-первых поддержал нас, во-вторых сказал бороться за нашу любовь. Как будто сам подобное пережил. Толя лишь пожал плечами, устало улыбнувшись. Больше эту тему не заводили. Кому какое дело, кто к кому уехал в другую страну?

***

Они переместились в комнату. Маша уже закончила свою переписку, вышла из комнаты довольная, и когда увидела мирно сидящих на диване парней, поинтересовалась: - Толик, тебя отец не потеряет? Четыре часа до курантов.. - Не-ет, все хорошо, я еще немного посижу и пойду. - Аа, ну ладно.. - с этими словами ушла из комнаты. Ребята расселись поудобнее: Толя откинулся на спинку дивана, Дима расположился у него на плече. Прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Все, что им было нужно - это находиться рядом. И неважно, при каких обстоятельствах. Будь то ссоры окружающих, война, мир, спокойствие, буйство - неважно. Рядом друг с другом они будто цеплялись за гравитацию другого, что позволяло им еще существовать в этом мире. Дима прервал идиллию первым, поцеловав блондина в щеку. Потом в скулу, спустившись к шее, поцеловал и там. Толя от таких действий поежился, но прерывать его не стал. Наоборот, будто подставляясь под ласки, слегка откинул голову, прикрыв глаза. Долго думать Диме не пришлось. Тот чуть приподнялся, продолжив покрывать поцелуями шею, щеки, и все рядом находящееся на его лице. Увидев, как Толя приоткрыл свои глаза, и ухмыльнулся, парень не стал медлить. Тут же прильнул своими губами к его. Поцелуй получился нежным, невинным, и даже детским. Оторвавшись, он вновь посмотрел на Толю, а тот, закусив нижнюю губу, смотрел в ответ. Положил свою руку Диме на плечо, нежно поглаживая. Другой рукой притянул его за подбородок, вновь получая дозу ласки. На этот раз поцелуй длился дольше, стал глубже и напористее. Оба закрыли глаза в наслаждении друг друга. Ощущение других губ на своих вызывало приятные покалывающие бабочки где-то внизу живота. Это приятно, и прерывать этот момент не хотелось. Дима вдыхал каждый отголосок запаха Толи. Хотелось вдохнуть его в себя полностью, запечатлеть его в своей памяти именно таким - нежным и расслабленным. Его. Все же оторвавшись от губ друг друга Дима принял прежнее положение, утыкаясь носом в ключицу Толи. Он вдыхал его запах снова и снова, не желая отрываться и забывать его. Толя практически невесомо гладил его по плечу. Другой рукой гладил его по голове, перебирая волосы. Изредка наклонялся чуть ближе, втягивая в себя запах его волос. Тишину прервал тихий, слабый голос Толи: - Мне идти пора. Отпустишь? - Дима приподнял голову, заглядывая в глаза парня. - Не отпущу. Сиди здесь хоть всю ночь. - Не могу, знаешь ведь. Отец не разрешит. - Дима закатил глаза, еще крепче прижимаясь к телу. - Дим.. Пусти. - Толя ткнул его пальцем в ребра, от чего тот поежился и вздрогнул. Он нехотя отодвинулся от Толи, покусывая губу изнутри. Взглядом цеплялся за встающую фигуру, направляющуюся к выходу из комнаты. Хотелось подцепить его, схватить, и не отпускать. Они несколько дней не виделись, неужели Толе совсем не хочется побыть рядом? Тот кинул взгляд, и в нем читалось столько тепла и нежности, что Дима понял - Толя не хочет уходить. Но приходится. Только из-за того, что сегодня праздник? Сегодня семейный, черт бы его побрал, праздник! А разве Толя - это не часть семьи? Он стал таким же родным для Димы, стал частью его жизни. Но отец есть отец, а запирать Толю у себя дома у него не было никакого права. Поэтому отпустил. Знал, что совсем скоро они вновь увидятся. Знал, что через несколько часов он снова сможет обнять его. И, возможно, даже больше... *** Пол часа до курантов. Стол уже накрыт, телевизор громко работает, там показывают «Москва слезам не верит». Дима вспомнил, как Толя увлеченно ему рассказывал о своем желании когда-нибудь посетить Москву. Город красивый, бесспорно, огромный и величественный. К тому же, там куда больше возможностей, чем в Харькове. Пообещал ему, что когда-нибудь они вместе туда поедут. Вдвоем. Вспомнил, как Толя мастерски повторял ему фразы из этого фильма, с повтором интонаций и действий. Настоящий профессионал с отменной памятью! А потом они оба смеялись. Толя менял свои роли по мере изменения действий персонажей в кадре, подстраиваясь под каждого из них. А Дима смотрел на него. Любовался. И смеялся. Мама разлила шампанское по двум бокалам, разрешила Диме в кои-то веки выпить немного, в честь праздника. Поняла наконец, что ее сын уже не маленький мальчик, а почти взрослый мужчина. Раз в год можно и вкусить бокал слабоалкогольного напитка! Тарелки с салатами и другими блюдами постепенно пустели, а желудок набивался едой. За окном во всю стреляли салюты, то близко, то далеко. Резкие звуки иногда заставляли вздрагивать. Без пяти минут. На телевизоре включили поздравление Ющенко. Забили куранты. Бокалы с шампанским поднялись вверх и зазвенели, ударяясь друг о друга. Салюты за окном теперь стали еще громче, можно было услышать среди них во всю кричащих людей «С Новым годом!». Из окон квартир повылазили люди, тоже подхватывающие всеобщую радость. Так поступили и Маша с Димой. Вышли на балкон, поприветствовали людей на соседнем балконе, и негромко, но так, чтобы они расслышали, тоже поздравили их. На душе стало тепло и радостно. От сближения всех в этот момент. От ожидания лучшего от этого нового года. Дима надеялся и верил в то, что в этом году все встанет на свои места, и их с Толей любовь станет еще крепче. *** В час ночи Дима, как и договаривался с ребятами, выбежал на улицу. Снова не надев шапку. Плевать, станет теплее от них! От друзей, которые уж точно не будут молчать и омрачать празднование. У подъезда уже ждали Катя с Мишей. Через пару минут подошли Сережа и Женя, а позже, в растегнутой настежь куртке и с развевающимся на ветру шарфом пришел и Толя. Ох, как стало радостно на душе! Все они рядом, все они счастливы. Серега не забыл про их припасы, взял с собой. Прихватил и бенгальские огни, а вместе с ними и бутылку «Три топора». Он раздал каждому из друзей по палочке, достал зажигалку, и поджег свою. Яркий свет маленькой искрящейся звезды ослепил, разразился довольный смех со всех сторон. Ребята встали в круг, поднося свои палочки друг к другу, постепенно передавая огонь из рук в руки, распространяя эти «звезды». Дима посмотрел на Толю, чье лицо озарил маленький свет. Тот и сам будто светился от счастья, с его лица не спадала довольная улыбка. Блондин посмотрел в ответ. И заулыбался еще сильнее. Тихо, чтобы никто, кроме Толи не услышал, Дима сказал ему: - Наш первый Новый Год вместе. - Не последний же! - Нет, не последний. Я знаю, что не последний. Празднование продолжалось. И будет продолжаться до утра. И будут они все пьяные и счастливые.