Повелитель мертвых

Глубокая ночь. Деревня еще не отошла от атаки Девятихвостого, и наверняка еще не отойдет пару лет, ведь это событие отложило на всех огромный отпечаток… У многих погибли семьи и близкие, точнее почти у каждого. Несмотря на ужасающие разрушения, деревня восстанавливалась и баланс всего государства хватало и на полное восстановление, и на всякие другие побочные вещи на само население. Но сегодня свершиться день, решающий судьбы двух джинчууриков — Менмы Намикадзе — активного мальчишки с глазами матери, и Наруто Узумаки — мальчик с ярко-голубыми глазами, однако медленно переходящий в более красноватый. С последним ребенком были почти все плохо. Его чакра, которая не должна была пробудиться в столь раннем возрасте, бушевала в организме мальчика, предоставляя тому боль и сильные обжоги. Чакра, как выяснили АНБУ, была чем-то похожа на чакру Кьюби — той же эффект ядовитости и ожогов, однако не являющаяся полноценной чакрой Кьюби. Спустя несколько долгих дней все-же выяснили, что это была собственная чакра Наруто. Такой вердикт всполошил всю власть Листа и собрание моментально перенесли на сегодняшний день. Между прочим, после нападения Кушина немного лежала в больнице. Хорошие медики сделали свое дело превосходно и она могла уже передвигаться и говорить. Минато навещал ее каждый день, кормил, говорил обо всем происходящем и сказал о предстоящем собрании Листа, на котором выясниться судьба одного из его детей — Наруто Узумаки, ведь все прекрасно знают, почему именно он… Кушина очень переживала и за мужа, и за своего мальчика.

***

Совет старейшин и главы кланов Деревни Скрытой в Листе: — Приветствую всех, — сухим голосом поприветствовал самый нежеланный гость этого собрания — Данзо Шимура — глава организации Корень и один из старейшинов Конохи. Он обвел всех интересующим взглядом. — И вас тоже, — слабо кивнул Шикаку Нара — глава клана Нара и правая рука Четвертого Хокаге, сидящий впереди всех, — что нам делать с Наруто Узумаки? — Что о нем известно? Почему именно он? — вмешалась Кохару Утатане, тоже одна из старейшин Конохи. — Во первых, во время своего запечатывания Наруто Узумаки произвел выброс мощнейшей демонической чакры, но вовсе не принадлежавшую лису. Столь раннее пробуждение чакры произвело к многим травмам, поэтому сейчас он в реанимации. Второй ребенок — Менма, пока что, отлично сдерживает лиса и ведет себя как нормальный младенец. Во вторых — почему именно он? Так как Менма сдерживает демона, то нам не о чем беспокоиться. А вот с Наруто уже проблемы… За него уже надо решать, — проговорил задумчивым тоном Хомура. — Вы предлагаете решать за ребенка такие вопросы? — неодобрительно покосился глава клана Нара на всех присутствующих. Не нравилась ему эта ситуация. — Он еще ребенок. За ним надо пока-что понаблюдать из-за такого случая, но не более того. Почему бы ему не жить как нормальный ребенок? — Ты уже слышал, Шикаку, что это за ребенок, — сказал до сего момента затихший Данзо Шимура, — он аномален. Такая чакра может являться смесью демона и самого мальчика. А может еще что-то. Подобную чакру есть у гениальных шиноби, тот же Сенджу Хаширама также был уникален среди своего клана с помощью Мокутона. — Значит нужно за ним строго следить? — вмешался в разговор глава клана Хьюга, — ибо другого варианта нету. Все джинчуурики оружия своей деревни… Они должны беспрекословно выполнять приказы вышестоящих, будь то даже убийство! Наруто лучше сразу приготовить к суровой реальности, лишить его семьи, радостных воспоминаний и детство, чтобы проверить насколько сильным он станет… И если он сдастся, то перезапечатаем Девятихвостого… Однако я уверен на данный момент, что его нужно УЖЕ тренировать как оружие деревни. Такая мощная демоническая чакра пригодиться деревне в будущем… — Я не позволю, чтобы моих детей считали только как «оружие деревни»! — вскочил грозный Минато Намикадзе, даже слегка надавливая пугающей аурой на каждого, кто имел свои мысли и планы насчет использования джинчуурики в своих целях. — Не забывайте, что они — дети. Они уже в столь раннем возрасте сдерживают Девятихвостого и это уже достаточно, чтобы считать их героями Конохи. Нельзя распоряжаться жизнями тех, кто спасли нам жизнь. — Поддерживаю! — воскликнул Шикаку Нара. — Я тоже поддерживаю, — сказала глава Клана Инузука — Цуме Инузука, по совместительству она была той, которая всегда поддерживала Хокаге. По залу прошлись перешептывания и громкие возгласы. Некоторые не соглашались с Четвертым, аргументируя это тем, что те, кто стали джинчууриками уже обречены на судьбу оружие деревни, и это никак не изменить. А другие соглашались с Хокаге, но таких была лишь часть всего зала. Сам же Минато выглядел взволнованно, хоть и скрывал это, ведь зал потихоньку поддерживал высказывание Данзо Шимуры… — Он должен стать сильным шиноби и орудием своей деревни, ибо ни на что другое он не способен. Родившийся с чакрой как у Хвостатых демонов, он обязан быть нашим козырем. Нужно отдать его в приют, но за ним должны выдать строгую слежку. Он будет жить как другие его сверстники, однако немного жестче, ведь в более зрелом возрасте его ожидает программа тренировок, которую мы подготовим для него. Он не должен знать о своей родословной, о своих родных, о Девятихвостом. Он ничего не должен знать… — проговорил ДанзоШимура, однако все-же недовольный тем, что такого экземпляра ему не отдали. Но ничего, придет время и все украденное он вернет обратно… Скрипя зубами, Йондайме Хокаге корил себя за неспособность что-либо сделать. Ибо силой все не решишь, а это — Совет глав и старейшин, на котором принимают решения только то, что является политически одобрительным для деревни, и никакое другое мнение здесь не принимают. Даже Хокаге бессильны в таких моментах. — Тогда… свободны, — шумно выдохнул сквозь стиснувшиеся зубы блондин. Собравшиеся начали бурно обсуждать сегодняшнее собрание, подытожили некоторые позитивные факты и вместе искали пути усиления своих кланов ради большей власти в деревне… А тем временем Йондайме сокрушался, совершенно не имея сил, чтобы рассказать обо всем своей жене…

***

…Спустя семь лет после нападения Девятихвостого и собрания главы кланов… В одном из классов академии юных шиноби звучали детские голоса. Учитель класса — Ирука-сэнсей, как его звали его ученики, устроил целый опрос по всему классу. Дети хотели похвастаться своими «богатыми» знаниями и активно участвовали в нем, даже с учетом того, что до сего момента они были очень ленивы и пассивны на уроках. Ирука гордился, что смог их чем-то заинтересовать. Видимо, юное поколение любит состязаться… — Верный ответ! Будет 34! Молодец, Иза! — похвалил своего ученика Ирука. С важным видом тот гордо вскинул подбородок, оглянув одноклассников с непринужденным видом сел обратно на свое место. Ирука продолжал ходить по классу. — Хм… Теперь давай-те что-то очень простое, и связанное с математикой, — дети после этих слов уныло завыли, чувствуя предстоящее уныние, однако следующие слова их растормошили: — Э, не унывайте! Это будут очень простые вопросы, а за правильный ответ я повышу вам оценки за этот год! Класс продолжал радоваться. — Так… ну допустим, 136 поделить на 12. Кто ответит на такой «сложный» вопрос? — усмехнулся мужчина со шрамом на носу. Некоторые подрывались из своих стульчиков, поднимая высоко руку, другие едва сдерживались, чтобы не сказать правильный ответ. Но мужчина не обратил ни на кого внимания, ведь все ученики отвечали сегодня, да и по несколько раз… Нужно выбрать нового кандидата. Задумчивым взглядом он обвел весь класс и его пронзительный, несколько страшный, взгляд остановился на одном из спящих на самых задних партах. Там сидят одни «неудачники и двоечники», которые постоянно спят или занимаются своими делами, но не учебой. Ирука стал чуть строже и громогласно произнёс: — Наруто Узумаки, не желаешь ли ты ответить на вопрос? Названный медленно, чуть боязливо поднял свою голову с парты и оглянулся. Сам же он был с чуть длинными черными волосами, до плеч, и с ярко-голубыми, но с красноватым оттенком глазами, чуть более выделяющиеся в его внешности. Выглядел он побито, нелюдимо и отторгающее, словно не являлся частью общества вовсе. Но если заметить, то на руках можно было увидеть синяки и следы от побоев. Наруто напряженно молчал, замечая на себе много гнетущих взглядов, направленных на него. Такие тяжелые, презрительные, насмешливые, что так давили на него мешали сосредоточиться… Из-за волнения он забыл все самое важное, а ком застрял в горле. Но даже без этого он все-равно не знал, какой будет ответ. Он снова… ошибался. Он снова показал себя плохо. Он слишком глуп. Слишком… глупый. Мужчина как-то разочарованно вздохнул. — Встань, — ровным голосом приказал тот, и из-за такого пугающего тона ему стало слегка страшно. На него будут орать?.. Только не это… он не хочет плакать перед всеми… он ведь обещал, что станет сильнее… — А теперь ответ на мой вопрос. Сколько будет 132 поделить на 12? По классу уже прошлись едкие смешки. Из-за усиливающегося хохота стало очень противно от самого себя. Ноги дрожали, а на лбу появился пот. Он быстро вытер его и сделав глубокий вдох дрожащим голосом произнес: — Н-не знаю… — Повтори? — Я не знаю! — уже крикнул мальчик, но мгновенно заткнулся, мысленно пристыдив себя за то что посмел повысить тоны на взрослого. Ученики не сдержались и начали уже громко хохотать, тем самым морально давя на него самого. — Узумаки Наруто, этот вопрос мы обсуждали буквально двадцать минут назад и если бы ты не спал, то смог бы легко ответить. Почему ты такой безответственный? — но не дождавшись ответа он безразлично махнул рукой и обернувшись, монотонно сказал: — Какой ответ, такая и оценка. Радуйся, что хотя бы два, а не один. Узумаки присел за стол, до сих пор чувствуя сильное покалывание в голове и внизу живота. Так паршиво никогда еще не было, думал он. Из-за ужасного обращения к себе он питает к себе особую ненависть целыми годами, которую не так просто разрушить. Скорее всего из-за ужасного детства он больше не будет нормальным ребенком, а искалеченным инвалидом в свои десять лет. За все свои года он повидал много ненависти и боли от жителей, что просто так изливали на нем свою ярость, а одноклассники повторяли за взрослыми и не давали ему нормально жить. Никто не пытался понять его, никто не пытался помочь мальчику, чья судьба оказалась тяжелей оков души. А крики взрослых навсегда отложили на него отпечаток страха любого повышения тона… Сидящий близко мальчик с ананасовой головой и с вечно ленивым выражением лица вздернул бровь, глядя на него исподлобья. Как один из его одноклассников, но знающий намного более, чем положено знать простому ребенку, он следил за жизнью юного Узумаки. Конечно, спонтанно, но факт остается фактом тем, что он заинтересовался его жизнью. Поэтому неудивительно для него, что он с ним заговорил. — Эй, Наруто, — окликнул брюнета ананасоголовый, сложив руки за голову. — Т… — он обернулся на «соседа» и шокированно сверкнул глазами. С ним кто-то заговорил без нотки ненависти? — Учебу придумали только те, которые любят все усложнять, — загадочно усмехнулся тот, не скрывая своей насмешливости. Наруто напряженно сглотнул, все еще не понимая смысл слов этого брюнета, однако времени на размышление не было. Класс подорвался, когда прозвенел звонок, и в том числе этот загадочный парень исчез, оставляя того в своих мыслях.

***

Когда он собирался выходить из академии после конца абсолютно всех занятий, он ожидал, что его встретит шайка сына Йондайме Хокаге — Менмы Намикадзе. Вообще, он не знает, почему этот блондин увязался за ним; не упускает возможности поиздеваться, вечно втаптывает в грязь, бесчинно причиняет вред ему, да и вообще разрушает жизнь по полной. Он один из благородных детей Йондайме Хокаге и Кровавой Хабанеро, единственный гений в своем роду, прекрасный будущий шиноби, и многое другое. Часть девочек в классе как раз бегает за ним, другая за Саске Учихой — сына главы Клана Учиха и возможный наследник могущественного Клана, с которым этот Менма как раз и дружит. Конечно, они очень редко гуляют вместе, как сейчас, но тем не менее крепко дружат. — Ну привет, демон, — выплевывая каждое слово, презрительно огласил сын Йондайме Хокаге. Узумаки неприятно сжал зубы, чувствуя то самое покалывание в голове, словно кто-то чужой пытался вторгнуться в его голову. — Уйди… — прошипел брюнет, больше не имея сил сдерживаться. Сегодняшний день словно сдал сбой его нервам. — Чего? — грозно спросил один из его друзей, для большего устрашения скорчив морду в ненависти. — Потерял страх, тупица? — У вас есть другие жертвы, помимо меня, — быстро рассказал брюнет, — а моя туша вам не к чему. Все-равно не сможете убить, — последние слова смог бы понять только он, но друзья Менмы и сам Менма восприняли бесстрашную речь по другому. Они яростно оскалились и побежали за мчавшимся голубоглазым. Из-за плохой физической подготовки он естественно не смог убежать от молодого гения и его друзей. Он сам себя загнал в ловушку, навлек на себя неприятности… и что получается… он сам виноват во всем?.. Да… так и есть… — «Бездарность», — глухим голосом отдавалось в голове, пока он сжимал свою голову в попытках защитить от крупных побоев хотя бы её… Пока его нехило избивали, шатало из стороны в сторону, картинка перед глазами мутнела. Неприятный ком застрял во рту. Голоса на фоне меркли, становились лишь глухим звуком, они были ничем иным, как отвлекающим маневром. Хах… усмехнувшись данной мысли, вместо отвлекающего маневра он подумал про себя… Второстепенный герой, даже в собственной жизни — как неудачнику может настолько не везти? Как такому отродью вообще давали… право ходить в академию? Быть в обществе? Зачем ему… поддерживать общество? Ходить в школу? Какой смысл во всем этом… Учеба, избиение, ненависть, самобичевание, серые будни, отвратное отношение общества, взрослых, и даже к самому себе… Все это слилось в одну кучку под названием «жизнь». Жил он, совершенно не подозревая, что можно жить более счастливо. Раньше ведь он помнил, что любил читать, любил говорить со сверстниками, имел даже каких-то друзей, он был нормальным… почему случилось так, что нету сил совершенно ни на что? Даже на то, чтобы подняться с кровати? Он бездарен. Ленивый. Слишком ленивый, непригодный, ужасен как человек… Какой смысл в этой учебе? Приходишь, садишься за парту, слушаешь нотации учителя, а дальше что?.. Какой… смысл быть здесь? В обществе? Приоткрывая тяжелые веки, он заметил черный силуэт чуть ближе к избивавшим его ребятам. Выделяющиеся голубые глаза с красным оттенком, но медленно превращающиеся в алые звериные глаза… Загадочный силуэт преследовал его всю жизнь… и он решился явиться и на этот раз? Силуэт взмахнул своей когтистой рукой, каким-то образом сбрасывая черную пелену с его глаз. Несмотря на всю слабость этого немощного тела, он поднялся. Ребята уже уходили от него, поэтому не заметили, как он поднялся. Бордовая кровь капала с его лица. А размытый силуэт явился рядом с ним и положил на его плечо свою когтистую руку. Наруто был в шоке, ведь он ощущал эмоциональное присутствие этого странного… существа. Впервые! — Убей их, — прозвучал низкий голос возле его уха. Он вздрогнул, расширив глаза. — Н-не могу… — Убей их… — более настойчиво сказал Силуэт. — АНБУ не собираются тебя спасать… им не до тебя… убей их и тебе станет легче. — Не станет… — Откуда знаешь? — «удивился» Силуэт, и его глаза засветились в каком-то безумном свете, — они утолили свой голод зверя на тебе… Стань охотником и добей этих животных. — Я слаб… я хочу убегать… от них… от их… — Идиот!.. — рявкнул он, с силой сжимая плечи Узумаки. Тот почувствовал невидимую силу, что давит на него и снова ощутил покалывание в голове… Неужели этот Силуэт сам вызывает в нем боль? Он не мог сдержать болезненного стона, когда чужеродная чакра потекла через его чакроканалы. Она обволокла его полностью, придавая мальчику какие-то особенные ощущения. Эта сила как появилась, так и исчезла. Она помогла лишь избавиться от некоторых ран, не позволяющих идти, но слабость никуда не ушла. — Хахах! Согласен, демон совер- Не успел договорить Менма, как вдруг за его плечи схватились сильные руки. Он крупно вздрогнул и не успел что-либо предпринять, как получил смачный кулак в лицо. Он отлетел, пока шокированные друзья стояли рядом и не знали, как себя повести. Наруто стоял с опущенной головой и руками, а кулак был весь в крови. Он что-то невнятное прохрипел и почувствовал, как… уже другая сила врывается в его организм. До жути неприятная, сводящая с ума, совершенно не похожая на ту, что была ранее. Словно его собственная. Однако он отчетливо понимал, что кто-то ее подавлял… и сила эта, как появилась, так и исчезла, плавно расчистив чакроканалы. — Я… не демон! — только и мог сказать Наруто, прежде чем свалиться в спасительный обморок.

***

В кабинете Хокаге было неспокойно. Минато наверстывал круги, глубоко думая о чем-то, пока рядом спокойно стоящий Какаши говорил состояние джинчуурики. — Он без сознания. Его избили его одноклассники, но кто именно — не знаем. Есть тяжелые травмы, но жить… будет. — Мгм… — невнятно промычал Йондайме, злясь на себя из-за того, что посмел потревожить охранящих его сына АНБУ в нужную минуту. Он теперь утвердился в том, что его сына нельзя оставлять без присмотра. Благо, подослал Какаши на слежку за его сыном, но было слишком поздно. — Также… Минато-сэнсэй, — официально обратился капитан АНБУ, сделав короткую паузу, — его уже много лет задирают… Это постоянно приводит к печальным последствиям. Несмотря на то, что приставили к нему много сильных АНБУ, они все все-равно не могут уследить за ним. И чем больше он впадает в тьму, тем больше шанс того, что Лис выберется. — Я знаю. — сухо проговорил светловолосый, мысленно виня себя из-за неспособность постоять за свою семью. Если бы у него была власть больше, чем у этих зажравшихся стариков, то может быть, его сын имел бы возможность знать о своих родных… Но пока существует неприкосновенный закон о джинчурики, не смеющему нарушать даже Хокаге, никто не смеет решать за джинчуурики иным способом. — Но пока старейшины Листа существуют, я мало что могу сделать в пользу моего сына, — невесело усмехнувшись, он продолжил: — У меня есть одна идея. И ты в этом будешь участвовать Какаши удивленно поднял бровь. — Чем я смогу помочь? — Есть один очень рисковый, но самый гарантированный способ повлиять как либо на старейшин, — тот затаил дыхание и снова выдохнул. — Должно произойти переломное событие в жизни Наруто, из-за чего я докажу вину Данзо в его неспособности контролировать джинчурики. В таком случае я надавлю на них фактами и состоянием джинчурики, рассказав об их безответственности за его слежкой, и я смогу сделать так, чтобы у моего сына появилась семья. — Вы?.. — Нет, я не буду использовать этот способ. Он навредит моему сыну хуже, чем когда либо. Это будет лишь на крайний случай… Пока, нам нужно лишь сказать о моем решени- — Решении, чтобы я стал приемным родителем Наруто Узумаки, — закончил речь своего учителя Какаши. — Однако никто и не позволит, ибо я ваш ученик, а если вы расскажете всем, что я буду приемным родителем вашего сына то они будут очень сильно подозревать нас. Даже если одобрят, то будет очень строгая слежка и проверка, промыл ли я мозги вашему сыну. — Верно, — медленно кивнул голубоглазый, — однако об этом будут знать только старейшины. Я поставлю условие, которое не позволит им отказаться. — Какое, Хокаге-сама? — Джинчуурики должен уже готовиться становиться орудием деревни, а если он будет тренироваться в руках сильного шиноби то обязательно им станет, — усмехнулся мужчина.

***

Всепоглощающая тьма сгущалась над ним. Вода капала с высочайшего потолка. Он чувствовал, что ноги были в воде. Громко сглотнув, он еще не до конца понимал, где он. — Где… я? — его собственный сиплый голос терялся на фоне других приглушенных звуков. Неимоверная слабость по всему телу не давала даже встать! Послышался короткий смех зверя. Алые глаза закрутились в темноте. До боли знакомые, проявляющиеся тогда, когда ему нужна была помощь… — Ты… кто?! — Не узнаешь старого друга? — усмехнулось оно, сверкнув алыми глазами в темноте. Прищуриваясь, Наруто в шоке понял, кто перед ним. — Силуэт?!