Повелитель мертвых

— Силуэт?! Названный «Силуэт» усмехнулся. Но в темноте увидеть эту улыбку было трудно. — Как интересно ты меня назвал! — голосом, полным безумием, сказало неизвестное существо вставая на свои огромные лапы. Даже не видя этого зверя в полный рост, Наруто все-равно мог представить его исполинские размеры и ужасающую силу, исходящую от него. — Небось, уже знаешь, кто истинный Я?! — Не знаю… Кто Вы, — Узумаки пытался не дрожать, однако в конце голос все-таки дрогнул. — Ты… реальный?.. Ты следил за мной все эти года?.. Ты… — запнулся он, — тот самый Силуэт? Настала гробовая тишина, иногда нарушаемая прерывистым дыханием мальчика и осторожным перебиранием лап. Узумаки дрожал, то ли от холода, то ли от сковывающего страха, то ли от пронзительного взгляда лиса, устремившегося в его душу. Но это место, в котором он попал было слишком давящим на психику. Но он храбро держался, непонятно зачем и как. — Хахахахах! — смех разнесся по всему пространству. Противный, безумный, отдавался от стен и создавал глубокое эхо, отдающееся даже в голове у мальчика. Тот вспоминая такой мерзкий смех опустил голову и заскрипел зубами, дрожа уже от злости и холода. И когда смех прекратился, алые глаза уставились на него с насмешливостью и несерьезностью. — Силуэт… не путай свои очередные иллюзия мозга со мной, безмозглое существо, — неожиданно сменил тон это исполинское существо на более грозный, с нотками рычания, дабы придать себе величие и страх. Узумаки не вздрогнул, но в нем что-то надломилось после этих слов. — Вообще, ты попал здесь по не по моей инициативе, и не по своей. Случайность. Судьба. Решай сам. А пока свали с моих глаз, бельмо. Брюнет тихо промычал себе под нос, замечая агрессивный настрой этого… зверя. Даже он ненавидит его?.. Зверь поднялся и собирался уходить, пока брюнет разозленно не крикнул ему в ответ: — Зачем ты подавлял меня во время моего избиения?! Узумаки готов был поклясться, что зверь остановился. Однако он и не подозревал, что алые глаза с шоком уставятся пустоту, прокручивая слова мальчишки в мыслях, а затем подавив в себе все негативные эмоции обернется к нему вновь. Зверь кровожадно рычит, скрипя выпирающими клыками. Но брюнета это кажется не заботит. — Я… отчетливо помню, что я… наполнялся силой, но в один момент ее просто подавили, словно ее и не было! Я знаю, что это был ты, и я знаю, что это ты следил за мной! Перестань играть в эти игры! Что ты такое и что тебе от меня нужно?! В темноте нельзя было увидеть лиса. Но Девятихвостый скрипел клыками и свысока глядел на вспыхнувшего мальчишку, который в последние несколько дней разошелся. — «Он слишком догадлив и умен» — мыслит кицунэ, не переставая стискивать клыки, — «Все же, я не ошибся… Он действительно получил силу Тору, его демоническую, почти безграничную чакру, его характер… Он словно его воплощение. Но что бы он сразу понял, что я блефую, даже удивительно для смертных», — размышлял демон в подсознании мальчишки. — А ты догадлив, — хмыкнул могучий лис, скалясь. — Чтобы такому человеку даровать мою силу — слишком ничтожно. Возможно, ты уже сам понял, что это была твоя сила. А подавлять ее было простой необходимостью, чтобы тебя не разорвало. А то, что ты называешь Силуэтом… интересно. — Что ты?!.. — Чшшшш… Ты и так много знаешь, человечишка. Уходи и проваливай отсюда, не намерен слышать твой противный голос. Взмах когтистой лапы хватило на то, чтобы колоссальное давление, как камень, упало на мальчика. Тот беспомощно зарылся в своих ладонях, ощущая, как к горлу подступает ком, а его тошнит. Померк единственный свет в этом загадочном пространстве — и он провалился в глубокое беспамятство.

***

Проснувшись, он сразу понял что в больнице. Брюнет глубоко дышал, пытаясь восстановить дыхание. Еле поднявшись, он небрежно отбросил одеяло в сторону, замечая что-то в ногах. Но когда он отбросил одеяло, то следующая картина повергла в шок… Одна из ног была полностью в бинтах. Он ею не мог двигать и даже почти не ощущал ее. Она была сломана. Неприятный ком подступил снова к горлу и тот инстинктивно приложил ладонь к своей щеке. Пальцем он ощутил еще один бинт возле щеки, там где была жгучая рана. Полностью он посмотреть на себя не мог, однако слава богам, что возле него было маленькое зеркало. Взяв его, как только он его увидел, он рассмотрел свое лицо. Миру представился мальчик с лохматыми черными волосами. На лице были красные следы от ударов, а под глазами были глубокие мешки. На щеке был маленький бинт, но на другой стороне лица был средний бинт, покрывающий ненавистную рану. Голова раскалывалась. Вдруг послышались слабые источники звуков в коридоре больницы. — Наруто… — только эту фразу он мог расслышать, но ее хватило, чтобы он мгновенно заинтересовался. — Значит кто-то говорит обо мне… — тихо промолвил брюнет, сжимая кулаки. Ему было жуть интересно, да и немного поразмышляв он понял, что это было бы даже полезно, если бы он подслушал разговор неизвестных. Он сел на конец кровати, которая была чуть ближе к двери и все мог прекрасно услышать. — Наруто очень пострадал после того нападения. Сломана левая нога, голова ранее находилась в ужасном состоянии, но чудом, раны зажили… По всему телу есть глубокие синяки и порезы, над ним неоднократно издеваются не только его сверстники, а и взрослые. Довольно удивительно, что в свои семь он потерпел такие унижения и побои, даже не сдавшись, — проговаривает какой-то мужчина в коридоре. Его голос был слегка низким, бархатным, присущим одному врачу, который Наруто знал. Услышав о своем состоянии, он удивленно приподнял бровь. Не столько из-за шокирующего состоянии, а из-за того, что слышал жалость в голосе врача. В этой больнице находилось много его ненавистников и мало кто говорит о нем с жалостью. Но этот врач особенный… тем более, он его знал, хоть и очень плохо. В один день он заменил доктора Наруто и проводил некоторые безболезненные обследования. На памяти мальчишки он единственный, кто нормально относился к нему в этой больнице. Послышался тяжелый вздох. — Что с ним сейчас? — говорит уже неизвестный ему мужчина. — Спит, — сухо отвечает врач. После поворачивается к нему. –Мне более важнее, зачем вы прибили сюда? Хокаге сам дал добро на то, чтобы впустить вас сюда. — Это уже политические дела, — пофигистично махнул рукой тот, — о них не смею рассказывать. Наруто не мог расслышать следующие слова, ибо в голове происходила полная каша. Голова раскалывалась, нещадно трещала, от чего появлялось раздражение. Но вдруг он ощутил ментальное присутствие… силуэта. Силуэт находился чуть подальше от него, расплываясь в тьме и появляясь вновь, но не в полной форме. Знакомые алые глаза вспыхнули, и Узумаки вспомнил свое знакомство с каким-то существом. Такое резкое всплывшие воспоминания заставило его широко раскрыть глаза. Точно ведь!.. Он общался с таинственным и загадочным зверем, что якобы являлся… Силуэтом. Тот с ним разговаривал, общался, давал… неоднозначные ответы на его вопросы, но после попытки разговорить древнего существа моментально выгнал его. Почему-то кулаки сжались от злости. Это существо тоже ненавидела его. Терпеть ненавистью он уже не мог. Он уже хотел знать причину всей этой злости и ярости, обрушившиеся на его плечи. — Интересно подслушивать чужие разговоры? — прошипел знакомый голос. Если ранее этот голос являлся началом чего-то нового, то сейчас вызывал недоумение и непонятное чувство. Стиснув от досады зубы, Наруто прошипел: — Зачем ты меня выгнал? — Попытка растормошить твое сознание, — вновь загадочно отвечает Силуэт, — тебе было бы неплохо поразмышлять. — Перестань так говорить! — не сдержался мальчик, срываясь на полукрик. — Я знаю теперь, что ты такое! И твой образ в виде ЭТОГО уже не позволит заменить мне воспоминания… — Неужто ты меня возненавидел? — насмешливо говорит тот. — Ты меня боишься или ненавидешь, а, юный джинчуурики? Непонятное прозвище заставило его недоуменно нахмурить брови. — Джинчуурики? — Ага, твое обозначение личности. Или проще говоря, кем ты являешься. — Что это значит… джинчуурики? — словно смакуя слова на вкус, спросил уже более спокойный Наруто. — Уже тебе это не скажу. Если ты поймешь, кто такие джинчуурики, ты поймешь, кто ты. И ты придешь за мной. Вызовешь меня ради того, чтобы получить ответы, а я любезно тебе их дам. — Да что это значит?! Перестань говорить загадками! Почему ты раньше был… нейтрален, а сейчас после нашей встречи ведешь себя так, словно я никто и теперь тебя ненавижу?! Эти слова мальчика поразили могучего биджу. Но детский разум не был способен распознать этот шок. — Потому-что эта встреча дала тебе понять, кто я такой, — быстро отвечает Силуэт, плавно исчезая в тени солнечного света. — У тебя есть много времени, чтобы понять, кто ты… С этими словами у Наруто перестала болеть голова, а тьма перед глазами перестала плясаться. Но в эту секунду в его палату зашел неизвестный мужчина. Быстро обернувшись, Узумаки увидел перед собой мужчину с взъерошенными волосами пепельного цвета, в форме элитного джонина Конохи. На его лице была маска, закрывающая пол лица. Но темно-серые глаза были четко направлены на него, правда один из них был закрыт протектором Листа. Тем не менее, в следующую секунду он мило улыбнулся единственным виднеющимся глазом и сказал: — О, здравствуй, Наруто! Не ожидал, что ты уже проснешься. Несмотря на дружелюбный вид мужчины, Узумаки недоверчиво вглядывался в этого джонина. Хоть ему и семь, но он отлично распознает фальшивые образы людей. И к удивлению, он понял, что стоящий перед ним джонин действительно не имел плохих намерений. Но даже так не помогло ему расслабиться. — Вы… кто? — Я Какаши Хатаке. Я решил проведать тебя, беспокоился за твое состояние — «Чтобы кто-то беспокоился обо мне?» — выгибает бровь мальчик в неверии. — «Странно… но почему… не ощущаю лжи от него?» — Со мной… все хорошо… вроде, — сбывчиво отвечает тому, неловко почесывая голову, — я… не знаю вас и не видел ранее. — Я тот, кто спас тебя, когда над тобой расправлялись обидчики, если ты вспомнишь, конечно. Точно! Последние ощущения перед потерей сознания было то, что его кто-то нес на руках… Сильные натренированные руки, принадлежавшие шиноби. Благодарная улыбка появилась на лице брюнета. — Спасибо вам! — поблагодарил мальчик. — Пустяки, — махнул рукой тот, — скоро ты выйдешь из больницы. Как твое самочувствие? — Голова только болит. — честно отвечает Узумаки. — Но это тоже пустяки. — Ясно… Между прочим, ты ведь учишься в академии шиноби? Чему стоящему ты там научился? — Ничему особенному… — прошептал брюнет. — У нас лишь теория, которую я не особо знаю… Практика будет через два года, но слишком скучная. Простые техники, но я уверен, что я не освою даже их… Я очень плох в учебе. — Должно быть, ты мало заинтересован в ней. Поверь, будь у тебя интерес то ты бы многое схватывал на лету. Эти слова немного утешили его. Но не успел он ответить Какаши, как вдруг тот изменился в лице. — До встречи, Наруто. Прости, но мне нужно идти, но не переживай, мы еще встретимся! — спешно заверил Хатаке, выходя из палаты. — До встречи… — как-то безнадежно прошептал мальчик, вглядываясь в дверь, через которую вышел Хатаке. Он так и остался смотреть в дверь, пока не решил отдохнуть и заснул.

***

В резиденции хокаге было неспокойно. Минато Намикадзе — действующий лидер деревни — был в зале сборов и ожидал трёх гостей — старейшин Конохи, с которыми он должен обязательно поговорить насчет своего сына. Конечно, разговор будет длинным и непростым на нервы, но что поделать… Голубые глаза опасно сверкнули… Ради безопасности близких он готов на все. Рядом стоящий Какаши недоверчиво вглядывался во что-то. Видимо, его тоже нервировала эта ситуация. Послышался звук открывающейся двери. В дверном проеме просветились три знакомых лица. Те неторопливо оглянул весь зал, но только Данзо подозрительно покосился на Минато. От него этот странный взгляд вражды не укрылся, но через секунду Шимура отвернулся и неспешно со своими ребятами сели за стол. Минато поставил две руки на стол, складывая их в замок перед своим лицом. Выглядел он серьезным и сосредоточенным, как того требует ситуация. — Приветствую вас, старейшины Листа, — сухим голосом поприветствовал своих коллег по работе Намикадзе, стараясь скрыть неприязнь к ним. — И тебе того же, Минато, — старческим голосом проговорила Кохару, садясь за стол. — Ты говорил, что с нами будет особая встреча. Что же такого случилось? Вдох и выдох. Надо лишь успокоиться и сказать все, как есть. — Предлагаю отдать Наруто Узумаки в руки моего ученика Какаши. Кохару, услышав это предложение, подорвалась с места и громко воскликнула: — Такое недопустимо для орудия деревни! — брызгая слюной, орала Утатане: — Он не должен находиться ни под чей опекой, тем более вашего ученика! Вы можете воспользоваться данным случаем и… — Кохару Утатане, — ледяным голосом произнес Какаши. Все трое поднялись на него свои очи, не заметив первоначально, что он тут стоит возле Йондайме. Хоть он и джонин и в прошлом славный капитан АНБУ, это не значит, что ему не дозволено находиться здесь, ибо его позвал сам Четвертый на совещание. — Если вам еще не известно то, что происходит с «оружием деревни», то я позволю прояснить всем. В течении нескольких лет он подвергается ужасающему психологическому и физическому насилию. Психика мальчика уже расшатана в семь лет. В академии его ненавидят, а сам он давно потерял всякий смысл к жизни и возможно уже думает, чтобы поддаться тьме. Ваши АНБУ совершенно не следят за ним. И это сугубо ваша вина, что он вырос таким. — Щ-щенок… — яростно дрожал голос у Кохару, медленно опускаясь, чтобы сесть за стол, — как ты смеешь?.. — Смею, — сухо отрезал Хатаке, — здесь уже вы должны оправдываться в неспособности защитить джинчуурики. — Я согласен с Кохару, — сказал спокойный Шимура, — джинчуурики не должны знать своей родословной, не должны иметь опекуна, не должны иметь счастливого воспоминания, чтобы эти воспоминания не управляли им. Все джинчуурики имеют одинаковую судьбу, надо уже смириться с данным фактором. Тем более, вы предлагаете приемного родителя как Какаши. Это совершенно нагло с политической точки зрения. — Вы ранее говорили, что оружие деревни обязано быть обученным и сильным, чтобы защитить деревню. — Учитель обязан быть кто-то более способный, чем Какаши. — Вы намекаете на то, что только вы способны обучить оружие деревни? — насмешливо высказался молчаливый до этого момента Минато, — вы уж очень избалованы, Данзо. — Деревня, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — нуждается в защитнике. Раз не Менма, то Наруто. Он нуждается в опытных шиноби, в сильных, которые могут показать ему не только историю этого мира, а и дать нужную силу. Мои шиноби, я — могу дать все, что необходимо ему, как оружию. Ничего более и менее. — Почему вы сомневаетесь в мастерстве моего ученика? — губы растянулись в наподобие слабой ухмылки. — Можете проверять Наруто раз в неделю на промывку мозгов и дать необходимую слежку, однако знайте, что я никогда не позволю, чтобы Наруто стал куклой в ваших руках. — Минато, ты поступаешь очень опрометчиво, — яростно шипит Шимура, понимая, что его тут просто унижают, — закон гласит о- — О том, чтобы оружие деревни стало сильней, — усмехнулся блондин. — Все мы это прекрасно понимаем. Какаши лучшая кандидатура на роль учителя Наруто, ведь у него Шаринган, позволяющий контролировать биджу, и многолетний опыт. С такими факторами старейшины мало что могли сделать против Йондайме и его ученика. — Хорошо… — слова Шимуре выдались с большим трудом. — Пускай так. Но Наруто ничего не должен знать. Раз в неделю мы будем отправлять моего шиноби, который будет проверять на промывку мозгов. Мои шиноби будут следить за твоим учеником и сыном. Если ты будешь вмешиваться в его жизнь, то я сделаю все, чтобы Наруто передался в мои руки. Минато хотел победно улыбнуться, но сдержался. Первая победа над старейшинами выдалась особенно сладкой. Даже рядом стоящий Хатаке слабо улыбнулся.

***

— Черт!!! — громко кричит Данзо Шимура в своем кабинете, раскидывая все вещи с особой яростью. — Чертовый щенок, ррр… Как он смеет так разговаривать?! Истинный правитель этой деревни Я! И никто не смеет перечить моему слову… Чертов ублюдок, чтобы он сдох, как и его женушка и проклятые дети… Ярость Глава Корня не знала границ. — Они точно что-то задумали, не могу поверить, чтобы вот так резко он предложил кандидатуру на роль учителя Какаши! Обязательно у них есть какой-то план… Черт… надо в скором… нет в будущем времени устранить Какаши, уж точно. Не позволю, чтобы этот шкет управлял джинчууриком. Хгхг… Шимура еще долго гневался на Минато.