Повелитель мертвых

Деревня Скрытая в Листве была одной из пяти великих скрытых деревень. Население здесь было не плотным, однако, все-же, боевая мощь была достаточна, чтобы пережить несколько долгих войн. Жители в ней были благородны, добры, и в их жилах текла «Воля Огня» — как однажды сказал Первый Хокаге Хаширама Сенджу, объяснив, что граждане Конохагакуре но Сато носят одну волю и все они имеют сплетенные души и сердца. Несмотря на некоторые нюансы и просчеты, жители любят деревню. В ней власть не была столь ужасна, как в других, экономика здесь была одной из наилучших во всех пяти деревень, и даже сам Даймё хвалил Хокаге за такое прекрасное государство. В ответ тот лишь засмущался и поблагодарил его за честность и похвалу. Деревней правил на данный момент легендарная персона всея мира шиноби — Минато Намикадзе — Желтая Вспышка Конохи, тот, который в одиночку уничтожил целую армию шиноби из Облака. Сила данного человека ужасала, однако он ею не хвастался и не кичился. Он скромен, вежлив и достаточно умен, чтобы взять в свои руки узды правления. Мало кто знал, но Минато был женат! Уже как год он женат с очаровательной представительницей Клана Узумаки — КушинаУзумаки. Еще в академии шиноби она проявляла свой бурный нрав и всячески показывала свою независимость, отстаивая свою точку зрения и позицию. За такой независимый характер она и понравилась Минато, однако, что было весьма удивительным, это то, что истинный характер Кушины был вовсе не таким. Она была потерянной и рассеянной девушкой, жаждущая понимания этого мира. Может, потому и Намикадзе полюбил ее? За схожесть взглядов? Он мог лишь пожимать плечами. В кабинете Хокаге, на важном столе Четвертого находилась стопка множество отчетов и документов, которых незамедлительно он должен проверить. Но сил и желания разбирать эти бумаги совершенно не было. Хоть там и мало что делать; всего лишь подписать документ, одобрить действия АНБУ или джонина, сделавшего рапортилиотчёт, или не одобрить, и просто читать документы о целестности деревни. Конечно ему — сильнейшему — будет легко это делать, однако когда такое занятие растянуто на несколько месяцев, а поток бесконечных записей не прекращается, то это отнимает силы. — Уух, — потянувшись, мучительно простонал Намикадзе. Рядом разбирающий документы Шикаку Нара весело хмыкнул. — Раньше на меня Третий Хокаге всю работу сваливал. Представь, что я целыми днями гребу эти документы, пока Третий-сама не подозревал о всей тяжести этой работы? Минато весело улыбнулся, и, перестав тянуться, счастливым голосом произнёс: — Сегодня… вечером… Кушина будет рожать. По заверениям врача у нас будет двойня! Я очень счастлив и взволнован, в голове лишь крутятся лишь эти мысли… Намикадзе тихо посмеялся. — Ух, тяжело тебе будет… — слегка поникшим голосом произнес Нара, вспоминая, как он еле справлялся с одним своим ребенком, а тут целых двое… — Все-таки двойня большая ответственность… Кстати, если у вас родиться двойня то… лиса вы точно удержать сможете? Сказанные страшные слова Нары повлияли на Минато. Тот стал мигом серьезным и задумчивым взглядом смотрел в одну точку. — С нами будет целая группа, которая позволит удерживать Лиса в печати. Так что думаю проблем не будет. Шикаку оставалось лишь согласно кивнуть и снова приступить к работе.

***

Ближе к обеду Четвертый Хокаге смогли оставить в покое и тот решил вернуться домой пораньше, мысленно опасаясь того, что Кушина может разозлиться из-за того, что он опоздал. Хоть и Минато придет раньше, кто знает, что на уме у этой зловещей женщины! Открыв двери и поставив плащ Хокаге в шкаф, Минато поправил себя и отправился на кухню, откуда доносился приятный запах яичницы и звук, как что-то жарят. Он блаженно выдохнул, вдыхая этот божественный по его мнению запах и мигом зашел в кухню. Кушина была в фартуке и видимо недавно убиралась. Она терлась возле плиты и вся была занята, что по мнению Намикадзе, не заметила его. Но нет, как только он зашел, Узумаки резко повернулась к нему и широко улыбнулась, бросаясь тому в объятья. Намикадзе рассмеялся, как и она. — Уу, ты что-то рано сегодня! Я думал тебя опять задержат на работе. — Не посмеют, — весело подмигнул ей Хокаге, вспоминая бурный нрав своей жены, и то, как она бурно реагирует на каждую его оплошность. Дрожь невзначай прошлась по его телу, а он едва избавился от таких страшных воспоминаний. — После обеда мы… уже будем идти? — взволнованно спросила последняя Узумаки, как бы невзначай посмотрев на свою круглый и огромный живот. Тем не менее её голосе прозвучали счастливые нотки. Она тоже ожидает своих детей на свет, как и Минато. — Будем, — кивнул ей Хокаге, сев за стол, пока Узумаки подавала обед, — и ты не переживай так! Все будет очень хорошо. — Надеюсь, — вздохнула она, однако на ее лице мелькнула радостная эмоция и та быстро повернулась к Минато с улыбкой: — Скоро Аима должна прийти! Она вчера обещала прийти сегодня в полчетвертого, а сейчас как раз пол четвертого! — Ууу, — изрёк Минато, вспоминая бабушку Кушины. Аима-сама была довольно строгой и сдержанной женщиной, женой последнего Главы Клана Узумаки, погибшего давным-давно в страшной схватке за защиту своего народа. Женщина была совершенно не похожа на Кушину; ведь Аима-сама была сдержанней, и, хладнокровнее, но, конечно, Кушина сама могла в какой-то момент быть похожей на Аиму. Гены все-таки. Поток мыслей прервался внезапным постукиванием в дверь. Кушина неловко улыбнулась мужу, тот в ответ тоже одарил ее улыбкой и та быстро протараторила, пока шла к двери: — А вот и Аима!.. Открыв дверь, Кушинепредсталась пожилая женщина с длинными алыми волосами, присущим всем представительницам Клана Узумаки, и сиреневыми глазами, обрамленные ресницами. Она оделась довольно просто, ненавязчиво, как раз для того, чтобы сходить в гости. Та увидев свою внучку широко улыбнулась и потянула руки, чтобы обняться, а Кушина в ответ также обняла её. — Здравствуйте, Аима! Я заждалась Вас! — Прости, что слегка опоздала, были некоторые дела, — кивнула Аима своей внучке и разувшись в коридоре, подошла к столу, где уже вся семья Намикадзе-Узумаки была собрана. — Здравствуй, Минато. — И вам здравствуйте, Аима-сама! — поприветствовал Намикадзе бабушку Кушины. Та села за стол и смотрела на всю приготовленную еду, расставленную по столу. Все начали уплетать, но естественно, они говорили о многом: о делах деревни, о приключениях, о семейных историях, и тому подобное. Однако в один момент разговор пошел по другому. — … Вот так и мы познакомились, — закончила свою историю Аима с добродушной улыбкой на лице, пока Кушина слегка смеялась, а Минато ободряюще улыбался. В воздухе висела приятная атмосфера. Но вдруг она вспомнила кое-чем важном и деловито произнесла: — Кушина, ты ведь сегодня рожаешь? — Да! Врачи говорят, что будет двойня, мальчики, — счастливо, как и любой другой родитель, сказала Узумаки, пока ее бабушка настороженно нахмурила брови и затем резко метнула взгляд на Намикадзе. — Минато, а роды будут за деревней, ведь так? — Именно. Хирузен выдал нам убежище далеко за пределы деревни, где и будут проводиться роды. Нас будут охранять несколько сильнейших АНБУ самого Третьего, которым он доверяет, и они сделают мощный барьер, не позволяющий увидеть даже окрестности этого убежища. Они все время будут его поддерживать. — А сколько врачей будут? — Достаточно, чтобы не умереть, — немного резковато ответил Четвертый Хокаге, скрывая в своем голосе легкую раздраженность. Он почувствовал ее недобрый настрой; видимо Аима-сама имеет плохое предчувствие, однако если она поделиться с этим, Кушина будет нервничать. И для чего такие расспросы? — Хирузен… я ему не доверяю. Он славный Хокаге… — она неопределенно повела взглядом. — … но я в нем не уверена. Такие лидера, как он, в основном на обществе показывают из себя добросовестних правителей и миротворцев, не делающий никаких промахов в политике и делающих все на благо внутренней политики государства, однако они занимаются «особыми» делами, не идущих с теми решениями, которых они выставляют на общее обозрение. Мужчина нахмурил светлые брови. С чего бы Аима-сама заговорила о недоброжелательности Третьего? — А как это касается родов? — спросил логичный вопрос светловолосый, уплетая очередной кусок мяса. — Что-то может пойти не по плану, — безразлично пожала плечами та, — но лучше не сеять панику перед не начинавшимися событиями. Лучше отпразднуем скорое рождение внуков и сынов! После такого короткого, но слегка напряженного разговора Кушина успокоилась и широко улыбнулась, стукнув бокалом вместе со своей бабушкой. Намикадзе спустя недолгих раздумий также легко улыбнулся и праздновал скорое рождение долгожданных детей. Однако отчего-то скребли на душе кошки и становилось невыносимо тяжело…

***

Вечер. Как и по плану, у Узумаки проходили роды. Очень громкие крики боли доносились из одной комнаты, где в данный момент рожала жена Йондайме Хокаге. Минато выглядел нервным и целый час поддерживал печать Девятихвостого, однако он одновременно ещё и отпускал некоторые шутки, чтобы подбодрить свою жену во время родов. Та иногда смеялась, но резкий поток боли перекрывал все и та снова начинала материться и проклинать всех. — Долго еще?! — нестерпимо вливать свою чакру в эту печать несколько часов. Он уже начал чувствовать, как становиться чуть более эмоциональнее и как устает. — Тише! — шикнула на него Бивако — жена Третьего Хокаге и по совместительству акушерка. Несколько человеков возле подавали ей некоторые инструменты и в целом помогали ей с родами. — Вот, уже голову видно… Давай! Еще немного!.. Снова крик невыносимой боли. Минато поморщился от едва сдерживаемых эмоций при виде такой беспомощной жены, сразу хотелось ее успокоить и сказать, что уже почти все, как вдруг на свет появился первый ребенок! Бивако попридержала первенца и передала его врачам, пока рядом суетящийся Минато с глазами мольбы явно хотел на него хотя бы посмотреть. Словно бы прочитав мысли молодого отца, Бивако прошипела: — Потом увидешь детей! За печатей следи! Еле кивнув, Намикадзе снова поддерживал печать. Спустя нескольких долгих минут вылез и второй ребенок — мальчик, как и первый. Бивако на этот раз передала двух мальчиков Кушине, которая заслуженно должна была видеть своих детей. Минато сдержанно улыбался при виде счастливой жены и своих детей. Он выполнил свою маленькую мечту обзавестись хорошей семьей. — Давай мне их! — тихо произнесла жена Третьего, пока Кушина мирно не передала детей на руки акушера. … И вдруг! Минато почувствовал резкую опасность и рефлекторно отскочил назад, слыша лишь какой-то резкий и сильный взмах ветра. Когда он отскочил, то увидел на полу… кровь?! Возле крови было видно трупы врачей, а еще более важно то, что он увидел обезглавленную Бивако на полу! Сцепив напряженно зубы, Намикадзе резко метнул взгляд на черную тень, резко появившуюся в углу комнаты. Незнакомец имел длинный плащ и капюшон, сливающийся с самой темнотой, из-за чего его лицо было невозможно разглядеть. Однако присмотревшись, он заметил что у этого незнакомца была маска, открывающая взор лишь на один глаз, в которых горел легендарный Шаринган… Дар Клана Учиха. — Вот мы и встретились с тобой, легенда мира шиноби, — чуть не ли презрительно промолвил тот, держа двух детей. Однако в его руках блеснуло холодное лезвие, склонившиеся над сердцами детей. Минато сдерживался, чтобы не впасть в ярость. — Ты кто такой? — холодно спросил Намикадзе . — Выбирай, Четвертый, либо твоя жена, либо твои дети! — проигнорировал масочникХокаге Скрытого Листа, в честь подтверждения своих слов слегка надавливая лезвием на щеку одного из детей. Кушина Узумаки была в обморочном состоянии и почни ничего не соображала, лишь тихий стон издавала она из-за жгучей боли. Минато не успел среагировать, как вдруг масочник подкинул детей вверх, почти к потолку. На рефлексах он телепортировался своей коронной техникой ко своим новорожденных детям и уловив их в воздухе, мягко приземлился. Он не успел вздохнуть, как услышал шипящий звук из пелёнок. Приоткрыв их, он увидел заложенные бомбы. БАМ! Убежище, в котором находилась семья Хокаге и незнакомец, беспощадно быстро взорвался. Звук взрыва распространился на многие километры, ведь он взрыв был очень силен. К счастью, мужчина успел отбросить бомбы и дети остались невредимы. Во время взрыва он телепортировался к семейному дому, положив двух младенцев в широкую кровать. Он поправил одеяло на них, чтобы им не было холодно, и слегка печальным взглядом осматривал их. — Подождите, дети мои, я должен еще спасти вашу маму! — улыбнулся он, и не теряя времени, бросился к шкафу и одел плащ, на котором были иероглифы: «Ёндаймё Хокаге». А тем временем в деревне был сущий хаос. Был праздник по какому-то важному событию, бесчисленной толпой люди гуляли на улицах вместе со своими близкими и друзьями. Тех, кто не вышел на праздничную Коноху — было очень мало, ведь на улицах было оживленно и это был бы шанс упустить веселья и много бесплатной выпивки и еды. Но из не откуда взявший Девятихвостый Демон-Лис, яростно велящий все девять хвостов в стороны, испортил не только жизни бесчисленному количеству людей, а и превратил Коноху в ад… Из пасти демона вырывался громкий рык, образовавшаяся волна после рыка могучего зверя была достаточно сильной, чтобы снести несколько домов и крыши. Но полная сила демона заключалась в полном уничтожении всей планеты, и мощь Хвостатого была безгранична… Повсюду сеявший хаос и боль, как жалкие люди могли спастись от его великой мощи? Практически всю ночь деревня на износ сражалась с Девятихвостым. Минато пытался выгнать масочника и снять контроль с лиса, что ему в последствии удалось (и положил Кушину к детям), а АНБУ и Третий пытались вытеснить обезумевшего биджу из деревни. Между прочем, Кьюби уже не был под контролем и он разрушал деревню по своей воле — ибо вся скопившаяся злость не могла удержаться в нем. — Кха! — кашляет Четвертый, стукая себя по грудной клетки. Дышать было трудновато из-за прошлого боя с масочником, да и силы были практически на нуле. Он решился не жалеть себя, а сразу выдвинуться к перезапечатывания лиса. — «Но в кого же запечатать?!» — лихорадочно думал он, — «Не в Кушину, не выдержит она еще и повторное запечатывание, поблизости нет подходящих людей, разве что… « — безумная мысль сверкнула в его голове и словно весь посторонний шум ушел, оставляя за собой гул в голове. Неужели ему придется… пожертвовать своими детьми? — Нет, нет… должен же быть другой выход! Но увы, выхода не было. Дети были полукровками Узумаки, тем более кто-то из них точно унаследовал полные гены этого древнего клана, значит должны вытерпеть Девятихвостого и держать его в узде в своих маленьких хрупких телах. Подобная мысль как отцу ему была отвратительна, но как правителю деревни — одна из наиболее счастливых. Как ему поступить? Но времени не было… Он решился на столь безумный шаг. Спустя долгое время Минато видел такую картину: его жена сдерживала Девятихвостого легендарными цепями Узумаки, пока тот пытался как-то выкарбкаться из этих мощных цепей. Сам он неверяще смотрел на данную картину и тихо промолвил: — Кушина, ты!.. — Минато… я хоть и не хочу такого будущего нашим детям, но я понимаю, что это единственный вариант разрешить ситуацию… мы сделаем все так, чтобы не было ненависти вокруг них и они не чувствовали то, что проходили все джинчуурики! Подобная речь ошеломила его. Такие храбрые слова любящего его человека сподвигли на серьезный поступок. Он сделал барьер, в который никто не сможет зайти и помешать им. Вдруг подоспевшие АНБУ Листа и Третий Хокаге могли лишь уставиться на барьер. — Нет… — Хокаге-сама, здесь мощный барьер! — Знаю я! — раздраженно выпалил Третий, с досадой глядя на барьер. Он думал, что может хотя бы помочь, однако, видимо, Четвертый Хокаге определил уже всё… — Хм… — донесся женский голос позади них. Хирузен мигом развернулся, узнавая к подходящей к ним УзумакиАима — жена последнего правителя Узукаге и чудом выжившая бабушка Кушины. — Аима?! — вскрикнул он. — Какой сильный барьер, оказывается… — прошептала она сухими губами, обсматривая барьер. — Однако не будь я Узумаки, я не смогла бы пройти через такой барьер. И она сделала шаг вперед, и барьер чудом не отбросил ее, словно бы принимая своего. Пока АНБУ удивлялись, Хирузен все понял. Ведь барьер был создан Узумаки, а Минато воспользовался им ради того, чтобы удерживать все. Но не учел того, что в него могут заходить Узумаки! — Техника!.. — сложив печать Тигра, хотел бы провозгласить Ёндайме, пока не услышал женский усталый голос: — Нет, Минато! Не делай этого! Обернувшись, он увидел бабушку Кушины, с некой строгостью подходящая к нему. — Аима-сама?.. — удивился он, но взял в себя руки, вспомнив, что через барьер могут проходить Узумаки. Мысленно он цокнул от некой досады. — Не удивляйся, сам знаешь ответ на свой вопрос! — строго припечатала та ему. — Минато, не делай глупых решений, тебе не надо жертвовать собой и Кушиной, чтобы спасти деревню и запечатать лиса в детей. — А что мне остается делать? Это единственный вариант спасения и разрешение всего… — Я понимаю, но не ты и Кушина должны умереть! — сдержанно воскликнула Аима, пытаясь не задавить его своей злостью. — Я поручила тебе свою внучку, чтобы ты о ней заботился, а не чтобы жертвовать ею и собой! — Хирузен отличный правитель и лидер, он сможет позаботиться о моих детях. Он не тот, который не сдерживает обещания, а тем более… — Нет! Ты ничего не понимаешь! — разъяренно кричала Аима. — Хирузен старый пес, он друг ДанзоШимуры — Главы Корня, делающий все грязные дела своими руками и не скрывающий своих злых намерений. Они дружат очень давно и когда вы умрете, то Хирузен обязательно передаст твоих сыновей ему в руки! — Почему вы настолько сильно не доверяете Третьему?! Он не такой уж и плохой, в отличии от всех бывших политиков в Листе… Он удерживал деревню в хорошей позиции много лет и постоянно заботился о ней, не жалея себя. Да, он был вынужден делать некоторые грязные вещи, однако это было неизбежно! Хирузен-сама никогда не был за Данзо, он всегда ему противостоял и всегда ненавидел его! — Хочешь знать, почему ненавижу эту деревню? — ее тон сменился на холодный, более вкрадчивый. — Много лет назад мою родную деревню уничтожили в войне, посчитав наш клан слишком опасными для этого мира… Лист был причастен к этому, хоть и косвенно. Они грубо ошиблись в переговорах с другим государством и передали тем всю информацию о деревне Узумаки, а те государства передали другим и объединились, чтобы уничтожить клан красноволосых дьяволов! Ты никогда не узнаешь, что за боль была глядеть, как все твои близкие и родные погибают перед тобой, а ты можешь лишь смотреть на это и плакать от бессилия… Я забрала Кушину к этой деревне, потому-что такова была последняя воля мужа — защитить внучку и перебрать ее к другой деревни, так как у него был такой контракт с Листом… Эта деревня пропагандирует идеологию сгнивших правителей, которые никогда истинно не заботились о благополучии других. Минато, хоть ты и не такой, однако я все равно тебе не доверяла никогда. О Хирузене и о других Хокаге я знаю намного больше, чем ты думаешь, перестань мне навязывать благоприятность Третьего! Я никогда не признаю… — Хватит! — холодно оборвал ее Минато, и она могла лишь гневно сверкать сиреневыми глазами в его сторону. –Убирайтесь отсюда, если вы хотели лишь высказаться о неблагоприятности правителей Конохи! — Нет… Минато, я сама запечатаю лиса. — ее лице стало более печальнее, чем раньше. Намикадзе шокировано смотрел на нее. — Ты молод, и ты возлюбленный Кушины… Она любит тебя больше жизни, и я уверена, что если позволю тебе умереть вместе с ней — то я не переживу. Тем более, у вас дети. Живите хорошей жизнью, питайтесь отличной едой и чувствуйте эмоции, и воспитайте хороших детей… С этими словами она подалась вперед и принялась восполнять тайную технику Узумаки. Что-то промолвив, сзади нее появился дух Шинигами с танто в зубах. От него повеяло холодной аурой. — Шинигами-сама, разделитеДевятихвостого на двечасти и запечатайте их в этих детей, — она показала пальцем на двух детей на алтаре. — Ты знаешь цену, смертный? — загробным голосом спросил он у Аимы, на что та сдержанно кивнула. Однако, когда ее взгляд метнулся в сторону одного из детей — со выразительными голубыми глазами — она оказалась шокированной… — «Неужели он?!..» — чутье, многолетний опыт и багаж знаний подсказывал ей, что один из этих детей оказался… не просто потомком великого Тоши Узумаки — основателя королевского рода Узумаки… а… — «Я чую от него… эту ауру, эту подавляющую силу и… дух. Это не может быть реинкарнация, значит он просто каким-то чудом перебрал у него все гены?» — закончила свою мысль Аима, но мигом взяла себя в руки. — Шинигами-сама, я хочу лишь спросить… Этот ребенок… перенял все гены нашего основателя? Бог смерти чуть повернул голову набок, пристально смотря на того ребенка, что указала ему смертная. На её удивление, в бездонных глазах бога что-то прояснилось. Взгляд стал словно чище. — Верно, — холодно бросил бог ей, прежде чем приступить к запечатыванию. Все, как и сказала Аима, произошло. Лис разделился, а две части затянулись в двух мальчиков. После запечатывания у них на животе появилась спиральная печать Бога смерти. После выполнения контракта Аима бездыханно упала на землю, а покровитель Клана Узумаки — Шинигами исчез, сливаясь с пустотой. Однако никто не знал, что же случилось с ребенком, на которого указала Аима… никто истинно не знал… Минато поднялся, удерживая в своих руках бессознательную Кушину. Он подошел к бездыханному телу бабушки Кушины, склонился над ней и еле слышно прошептал: — Спасибо вам за храбрость и отвагу… Вся Коноха будет помнить о вас, как о герое. Но вдруг, светловолосый мгновенно заткнулся. Он резко поднял свою голову, чуя какой-то сильный выброс чакры. Его дитя с голубыми глазами… Мальчик неожиданно начал сильно плакать. Чужеродная чакра, которая бушевала у него в организме, сильно отразилась на его самом. Появились какие-то странные ожоги по всему его телу, а его прекрасные ярко-голубые глаза залились кровью. Под пеленками, на лопатках мальчика появилась странная метка. Намикадзе мог лишь испуганно дышать, ведь не знал, что делать. Подобную чакру он никогда не ощущал, но… она ужасала. Десятое октября. День, ставший началом и одновременно концом всего.