Neurotoxin

Я интроверт и социопат. Как бы объяснить, чтобы ты поняла… Когда тебя нет, на меня глядят. Странные глаза из дальнего угла. Я думаю, это бесы. Наверное, это бесы.

Бесы — Дайте Танк (!)

Три дня Ваня жил у Митрофана Федоровича в частном доме. Все три ночи Митро не пользовался заранее обговоренной безопасностью, не став после заката заковывать Евстигнеева в наручники и спускать в подвал. Он всем сердцем понимал, что это не этично, а ранее Митро уже причинил дискомфорт, начав душить. И теперь сам опасался того, что за такие действия вторая сущность Вани покарает строгого начальника. Вместо этого Митро выделил ему комнату и редко проведывал его, ночью прислушиваясь к звукам за стенкой. На удивление методика сработала. Ваня чувствовал себя лучше, чем несколько дней назад, хоть все еще пребывал в стрессе от совершенного в недавнем прошлом. Митро догадывался, что нечисть из того больше не вылезет первое время, потому был более расслаблен, чем ее обладатель. Митрофан Федорович уже многое повидал за свою жизнь охотника, поэтому его мало чем можно было удивить. Он привык, что некоторые дни проходили веселее и страшнее, чем в психиатрическом отделении, потому его собственная психика стала почти непробиваемой. И он вполне не боялся делить дом на пару с одержимым. Ведь зло можно обернуть в добро самому себе, главное понять как. С этим делом ему и должен был помочь темный маг под псевдонимом Нюберг. В тот же день, когда Митро забрал Ваню, он позвонил тому, запрашивая неотложный сеанс по поводу одержимого бесом или еще черт знает чем. Нюберг был заинтересован таким заявлением, но, к сожалению, не мог отложить назначенные сеансы за хорошую сумму, а уж запись на маникюр тем более. И вот была выставлена дата и время: четверг, четыре часа дня. Митро отказался от выезда на дом, предпочитая приехать к самому магу, чтобы в случае чего жилище разнесли именно тому. Ваня пребывал в тревоге от встречи со странным человеком, который обладал какими-то сверхспособностями. Какими — Евстигнеев не знал. Оттого становилось еще тревожнее. Утро четверга тянулось очень долго. Ваня не спал с семи часов, в девять ему написал Светло, но когда первый проигнорировал сообщение с вопросом о его пропаже, второй лично позвонил ему. — Привет. У тебя все нормально? Куда пропал? — послышался голос из динамика, от которого по спине побежали мурашки. Ваня сам не понял, почему. Прочистив горло и попытавшись избавиться от утренней хрипоты в голосе, Ваня неловко ответил: — Доброе утро. Заболел просто. Пока не знаю, когда смогу выйти. Смешок. Не угрожающий, а скорее ехидный. Ваня уже представил, как по ту сторону экрана другой Ваня скалился своей придурошной и страшной улыбкой, как за маской, которую никогда не забывал надеть. Какой же ты, Ваня Светло? — Вот как, Евстигнеев. У тебя все просто. Просто заболел, говоришь? Я зайду к тебе тогда после учебы. — Нет! — громко зашипел Ваня, сам поражаясь своему то ли выкрику, то ли шепоту. Даже мимо проходящий Митро застыл перед дверью, прислушиваясь. До того странные голос и интонация вырвались из него. Разговоры с одногруппником каждый раз колыхали в нем что-то старое, из своего прошлого, тяжело раненное и тленное после. — Почему? Глубокий вдох. Как же хотелось бросить трубку и не связываться с этим персонажем. Ваня продолжил дышать часто-часто, с трудом выговорив: — Я сильно болею. Не хочу тебя заразить. — Что за чума на тебя напала? — ворчливо выдал Светло. — И друга впустить не хочешь? — А ты знаешь, что навязываться не гостеприимно? Я не у себя дома. — А-а-а, вот ка-а-ак, — протянул Ваня заумным тоном. — Прикрылся болезнью и свалил к кому-то под крыло? Пожалуй, надо сказать про тебя нашему куратору, Анатолию Семеновичу, что ты не хочешь учиться. — Ваня, — Евстигнеев со всей силой угрозы и ядом произнес его имя, — твои методы шантажа не работают на таких больших дядечках, как я. Имей в виду, мне двадцать шесть, у меня есть работа и образование, в отличие от такой выскочки, как ты, которая любит бесить тех, кто занят своим делом. Если ты правда набиваешься в друзья — веди себя не как спиногрыз-прилипала. Из динамика раздался полустон-полувздох. — Какая жалость! Я думал, тебе нравятся ролевые игры в охотника и жертву. А по поводу моих методов, как ты говоришь, «шантажа», я их еще даже не применял. Ведь ты такой глупый, Ваня, такой глупый… — Так, — прорычал Евстигнеев в телефон, чуть не забрызгав его слюной. — Мое терпение иссякло! Ты безобиден, но много из себя строишь и высасываешь из меня энергию. — О-о, поверь, высасывать я ее еще не начинал. Рад, что ты готов завершить прелюдию. А теперь слушай сюда, Ванечка Евстигнеев. Мне известно о тебе очень и очень много. Если ты в ближайшие дни не встретишься со мной, тогда… Дверь неожиданно распахнулась, на пороге встал Митро: — Ваня! Ты с кем? Хватит разговаривать по телефону, я тебе не разрешал. Ваня машинально завершил звонок, находясь в полном раздрае, он пытался переварить то, что ему сказал другой Ваня. Поведение его было крайне непонятно. Голова у Евстигнеева соображала туго из-за снотворных таблеток и полученного стресса. Он искренне не понимал, почему Светло так странно с ним себя вел. То ли угрожающе то ли играючи. Сейчас Ване не нужны были лишние знакомые, к тому же такие странные, которые заявляли, что что-то о нем знают. Что Светло имел в виду, Ваня думать не хотел, а уж тем более сплюсовывать все их ранние диалоги. — Одногруппник звонил, спрашивал, почему на пары не хожу, — вяло ответил он. — Ясно. Ты как, готов к приему? Нюберг написал, что может принять раньше, так что нам нужно сейчас выезжать. Ваня также на автомате кивнул и взял со стула кофту от своего спортивного костюма. Пока Митро вез его на машине, он спал, прислонившись к холодному стеклу на заднем сиденье. А перед закрытыми глазами мелькали воспоминания из детства… Принимал Нюберг в небольшой квартирке, чуть ли не доверху заставленной разными свечами: зажженными и незажженными, ароматическими, в форме черепов и кистей рук, старыми и новыми. Только церковных у него не было. В прихожей стояла огромная статуя горгульи, а с потолка свисали чучела летучих мышей. Ваню весь этот антураж слегка напугал, заставляя отвлечься от погружения в себя. Он с интересом рассматривал логово мага, который, кажется, не помогал избавиться от демонов, а, наоборот, призывал их, устраивая каждый вечер пляски с самим Сатаной. Нюберг сидел в зале, за большим дубовым столом, который был уставлен стопками книг и свечами. Первое на что обратил внимание Ваня в свете свечей — на подведенные черными тенями глаза. Светлые волосы пробивались из-под края капюшона, ниспадали на лоб и брови. В такой странной, магической атмосфере Ваня даже поздороваться забыл, видимо, того и не надо было. Нюберг сразу начал с дела, попросив Митро уйти за дверь комнаты, чтобы не мешать сеансу. — Садись, — маг указал на стул напротив него. Ваня настороженно сел, посматривая на Нюберга, который зачем-то достал колоду с картами. Тонкими, костлявыми пальцами он стал быстро тасовать толстую колоду, тоже, в свою очередь, окинув взглядом посетителя. Ваня понял, что ему нужно помалкивать, дав магу узнать все самому, получше всяких судмедэкспертиз. Первая карта выскользнула из общей массы и упала на темную скатерть, где был изображен цикл луны. — «Башня». Вижу, перелом в судьбе. Когда обратной дороги нет, все разрушено, а ты остался ни с чем, без защиты, что строилась годами. Что же послужило тому причиной? Карты снова заиграли в его руках, начав перемешиваться так быстро, что у Вани закружилась голова. — «Двойка жезлов». Болезнь, страдание — это последствие. Когда ты смотришь на целый мир и понимаешь, что не можешь ему соответствовать. Печальный итог. Но почему эта душа несет на себе такую тяжесть? Нюберг вытащил еще одну карту, задумчиво уставившись на нее. — «Смерть». Так, два старших аркана уже есть… — полушепотом, — ничего не понимаю… Интересный ты человек. Карты не хотят открывать в полной мере твою судьбу, но они предупреждают тебя о скором изменении твоего состояния. А вот в лучшую сторону или нет… — загадочно проговорил маг, глядя на Ваню, — мне неясно. Знаешь, давай-ка без них попробуем. Нюберг зажег черную, готическую восковую свечу и стал кружить над Евстигнеевым, пока тот рассуждал, кто же все-таки из них ненормальнее. Краем уха он слышал странные слова то ли на русском, то ли на, черт знает, каком языке. Весь ритуал был ему неприятен, было ощущение, что к нему хотели пробраться в голову или душу. — Я считываю твое инфополе, не ерзай, — проговорил маг, в очередной раз проводя над головой свечой. Ваня сцепил зубы, не понимая, откуда взялось раздражение на сие действие. Хотелось вырвать странный предмет, швырнуть его куда подальше, а вслед за ним и самого мага. Но импульс не успел осуществиться — Нюберг убрал свечу, а растопленный воск вылил в приготовленную чашу с водой. Содержимое тут же обрело длинную, продолговатую форму, напоминающую змею с клыками. — Уроборос, — еле слышно проговорил Евстигнеев, всматриваясь и не веря своим глазам: змея жадно тянулась к своему хвосту. — Скорее воплощение демона, — серьезно посмотрел Нюберг на Ваню. — И не лярва какая-нибудь. Почему же он к тебе прицепился-то? Евстигнеев пожал плечами, уставившись на мага, ожидая, что это он должен был дать ответ на этот вопрос. А Нюберг только участливо чесал затылок. — Тут нужен гипноз. Есть у меня подозрения, что это тянется еще с прошлых жизней. Потому что с этой я у тебя не нашел никакой причины. Ваня внимательно слушал и почувствовал, как на него откуда-то сверху столбом посыпались мурашки от макушки и по позвоночнику. Его всего передернуло, будто в комнате стало жутко холодно. Мороз прошелся вслед за мурашками. — Прошлые жизни? Маг кивнул. — Чувствую, что здесь не все так просто. От тебя так и фонит энергией прицепившегося демона, будто он тебя изнутри пожирает. Как вирус. И от кого же он мог передаться? Думаю, эта история не одного тебя касается, — Нюберг сильно помрачнел, нахмурил брови, предаваясь своим смутным мыслям. Ване тоже было не лучше. В нем словно разворошили осиное гнездо или муравейник, и теперь что-то непонятное, беспокойно бегает, скачет внутри него и все никак не хочет угомониться. — Неужели есть прошлые жизни? — переспросил Евстигнеев, в надежде, что ему все же ответят. — Есть. И ни одна. И их не так легко вспомнить, даже если сильно захотеть. Оно и ни к чему. Только в таких случаях, как у тебя. Вижу, что затронула тебя в прошлом какая-то огромная беда. И демон к тебе прицепился из-за душевной слабости. Подробностей не вижу. Для раскрытия всего нужна ни одна сессия. Приходи ко мне через неделю, я получше к тебе приготовлюсь. Или позову на помощь еще одного человека, кто на демонах специализируется. Пока не решил. Маг отвернулся к окну, демонстрируя, что сеанс на сегодня закончен. Ване же было трудно подняться на ноги, потому что он потерял связь с реальным миром, и теперь тот ему казался не таким уж и настоящим. Гипнозы. прошлые жизни. Демоны. Боль в голове начала пульсировать, а мозг словно хотел разорваться на две половинки. Евстигнеев не слышал и не видел окружающий мир до тех пор, когда Митро не вывел его из квартиры мага на улицу. Тогда уже стало легче.

✞︎ ⛧ ✞︎

Вася была сегодня дерганная с самого утра. В целом, так проходила вся ее учебная жизнь. Радовало только одно — Дима. После их вечера, когда они танцевали у него дома, она почувствовала себя чуточку радостнее, ведь ей оказывали приятное внимание, в отличие от вредного Анатолия Семеновича. Василиса сидела после четырех пар в кабинете лексикологии, уже готовая скулить от усталости. Голова совсем не хотела соображать, а препод будто специально додавливал своими вопросами с их повторением. Еще немного, и Васька не выдержит — выскажет все прямо в безжалостные синие глаза. Никак она не могла защитить контрольную по антонимам. — … Кочеткова, почему вы написали, что антонимы ад и рай градуальны? Разве между ними есть какая-то еще степень? Василиса тяжело вздохнула. - Чистилище? - вырвалось у нее со смешком. - Мы проходили на средневековой литературе "Божественную комедию" Данте, так что... - Но нам нужны знания в лексикологии на данный момент, а не в литературе. И посмотрел на нее пронзительно, будто нравилось ему донимать несчастную студентку. Именно с его серьезного взгляда, за которым пряталась насмешка, Василису и вынесло на эмоциии. Она ответила ему таким безразличным, уставшим взором, показывая, что ей по барабану на его пытки, а потом испустила такой вздох и упала на сложенные на столе руки. До Васиных ушей долетел смешок. — Что ж вы так, Кочеткова? Вы мне грозились, что диплом у меня писать будете, а сами в такой легкой теории "плаваете". — Мне некогда было. — Педагог из вас посредственный выйдет, — фыркнул Анатолий Семенович. — Свободны. Приходите, когда созреете для того, чтобы, для начала, выучить типы антонимов. Василиса неосознанно закатила глаза, не понимая, как можно быть таким дотошным. Хотя Анатолий Семенович говорил все по факту. Но как же раздражало это выслушивать на каждой сдаче работы! Что будет на экзамене? Он ее замучает до смерти? «Теперь понятно, почему у него жены нет. Его попросту никто не выдержит. Этот черт такие БДСМ-игры устраивал поди, что все сбежали. С ним точно невыносимо, что в постели, что в разговорах» Анатолий Семенович так посмотрел на Васю, что ту передернуло. В глазах проскочила мимолетная игривая искра, словно он подслушивал ее мысли. Или просто заметил, до какого эмоционального истощения довел студентку. — Только не обижайтесь. Ибо при таком раскладе вам придется сменить куратора. Уже были случаи. Не каждый выдерживает ответственного подхода. Василиса молча встала, перекинула через плечо рюкзак и напоследок оглядела преподавателя, обратив внимание на тату, которые шли от запястий к локтям. Их она впервые заметила у него, так как он закатал рукава рубашки. Это были непонятные зеленоватые щупальца, что волнами скользили по его рукам. — А вы? Вы ответственно относитесь к своей деятельности с такими татуировками? — иронично улыбнулась Василиса, понимая, что эти рисунки ей даже пришлись по вкусу. Анатолий Семенович поправил очки на переносице и серьезно ответил на язвительность: — Я — да. Ведь никто не видит их, пока я веду пары. А сейчас внеучебное время. Кроме тебя их никто и не заметил. Нужно просто уметь хранить свои секреты, оставаясь ответственным человеком. — А если я разболтаю? — прищурилась Василиса, понимая, что взяла привычку от подруги говорить лукавым тоном и показывать яркой мимикой интонацию. — А я и не сомневаюсь, — с улыбочкой ответил преподаватель. — Только что мне с этого будет? Мою репутацию это никак не попортит, пока я скрываю свои тайны от общественности. Тату, если быть точнее. — А есть еще какие-то секреты? — спросила Василиса вкрадчивым тоном, не упуская возможность сделать ход в игре, которую она давно придумала. А называлась она: «Обрати на себя внимание препода». — Что-то вы чересчур болтливая, Кочеткова. Доброго вам вечера, — Анатолий Семенович перестал смотреть на Васю, как показалась ей, заинтересованным взглядом и теперь щелкал мышью в компьютере. — До свидания, — Василиса покинула аудиторию с чувством, что их разговор получился очень спонтанным и необычным, от которого хотелось то ли веселиться, то ли тревожиться.

⛧ ⛧ ⛧

Евстигнеев только в дома у Митро узнал самую важную информацию от сеанса, которую почему-то ему не поведали сразу. — Нюберг сказал, что ему удалось поймать твоего нечистого за хвост и перекрыть ему доступ к твоему уму и телу. Пока эта тварюга беспокоить тебя не будет, но недолго. Поэтому обязательно нужно будет прийти к нему через неделю, ты меня понял? Ваня изумился сказанному. «Как это? Неужто смог? А я его непутевым счел магом, который только чушь несет о прошлых жизнях и полях каких-то. Теперь я могу спокойно жить хотя бы неделю? Не верю». Не любив откровенничать, Евстигнеев только сказал Митро, что все понял. — Значит, можешь пока отдыхать у себя в спокойной обстановке. У меня дела, дома одного тебя оставлять не хочу, так хоть у Димы на виду будешь. Не в подвале же тебя запирать. Ваня усмехнулся, представив, как сидит в подвале в цепях и кандалах у начальника, который гадает на работе, не разнесли ли ему квартиру, ведь что демону до оков? — Я очень рад. Значит, поеду домой, — Евстигнеев стал собирать сумку. — Погоди, я довезу. Нужно Диме наставление дать. Ох, горе-охотники мои, вас обоих теперь придется отстранить на некоторое время от работы, все равно толку никакого. Ваня почувствовал укол вины от укора в свою сторону. Но потом понял, что у Мирона тоже скопилось немало проблем и сюсюкаться с подчиненными он не намерен. И так святой мужик — помог в беде. А вот в своей с Димой квартире на Евстигнеева вновь стали давить стены. Буквально каждая вещь напоминало ему о том, кто он. Точнее, кто с ним. Кто ближе, чем его собственное дыхание. Главным эмоциональным ударом для него стали чистые, аккуратно сложенные вещи в шкафу, в которых он был, когда последний раз демон захватил его контроль. Ваня вытащил одежду и бросил за диван, подмечая, что сожжет или выбросит ее попозже, когда найдутся силы снова взять ту в руки. Когда Митрофан Федорович ушел, Дима прошел в комнату и сел на диван, выжидающе смотря на друга. Тот перебирал одежду в шкафу, чтобы понять, что надеть, что его не сильно триггерит. — Ну как ты? Тебе лучше? — В плане потусторонней нечисти да, — серьезно кивнул Евстигнеев. — А если говорить про мое эмоциональное состояние, то… чувствую, мне нужен психотерапевт. И психиатр. — Ты не говорил об этом с Митро? Он может дать контакты кого-то из организации. Ведь вряд ли ты сможешь рассказать все простому врачу. Уж слишком много всего, что оторвано от реальной жизни. А вот психиатр — идея хорошая. Если уж демона они контролировать не могут, то хоть с последствием помогут. Ваня, — Дима подошел, похлопал его по плечу. — Не хочу тебя пугать, но ты сейчас пострашнее всяких вампиров будешь, и Митро это понимает. Он хочет тебе помочь. — Ага, знаю, — Евстигнеев нервно улыбнулся, ощущая, как внутри разрасталась дыра, в которой — тянущая пустота и холодное одиночество. — Но лучше бы я сдох, честное слово. Я сам уже устал от себя. Зачем создавать другим лишние проблемы? — Ваня, — Дима покачал головой, не одобряя такие мысли. — Как бы ни было тяжело, сдаваться нельзя. Даже если считаешь себя никчемным, то это твоя только позиция. Мне пересказал Митро то, что открылось Нюбергу. И если верить его заключениям, то за этим действительно стоит что-то большое и страшное. Но мы должны разобраться в этом, понимаешь? Нужно потерпеть, приложить все свои усилия, и тогда станет легче. Не перечеркивай себя, если у тебя такая тяжелая ноша. Так нельзя. — Почему? — А думаешь, там, — Дима показал вверх, — будет легче? Мы ничего не знаем о том мире. И если, опять же, верить Нюбергу, существуют прошлые жизни, то есть и будущие. Не думаешь ли ты, что сдаваясь сейчас, ты обрекаешь себя на большие мучения в следующих? Ведь ты не довел до определенной ясности самого себя, ты еще ничего не понял. — А что я должен понять? Что какого-то черта ко мне прицепилось нечто? И это по моей вине? — Ты должен найти причину. Я так считаю. Будь детективом, расследуй себя самого. Ибо убегание от себя ни к чему не приведет. Видишь, ты уже, видимо, добегался. Ваня усмехнулся. — Заясняешь так, словно сам знаешь, как жить. — Я просто объективно оцениваю и анализирую знания, полученные эзотерическим путем. — Спасибо, что грибов не предлагаешь пожрать или к шаману сходить, чтобы третий глаз открылся, — Ваня засмеялся. — А что до перечеркивания, то я на себе крест поставил, как только я узнал, что моими руками был убит человек. Разоткровенничавшись, Евстигнеев выпроводил из комнаты Диму, а сам сел на пол, спиной прислонившись к стене. Безумно хотелось напиться, покурить и сожрать пачку снотворных. Но, увы, сделать хоть что-то из этого не удалось — пришлось бы идти в магазин, а Дима вряд ли отпустит в таком состоянии. Неожиданно подал признак жизни телефон, откуда-то из угла комнаты. Ваня поднялся, и тут же закружилась голова, так и норовя вернуть его в прежнее положение. Но он совладал с координацией и прошел к телефону. Пиликнувшему сообщению он удивился гораздо больше, если бы ему написал Светло. Mir_&_Slava Привет! Как ты? Не хочешь встретиться? 19:08

О, привет. Уже намного лучше. А по какому поводу? Просто или есть, что обсудить?

19:09

Печатает…

Ваня замер в ожидании. Он много чего не понимал, что творилось вокруг него, но точно чувствовал, что охотником на нечисть зря устроился. Ему бы самого себя для начала поймать, а что до вампиров… Кажется, они вообще не убивают. А если и делали это, то весьма профессионально, потому они-то им и не по зубам. Ведь еще ни одного Евстигнеев так и не встретил. Как бы ему хотелось забыть про свой недуг и перестать чуять опасность в других людях, но, увы, от реальности не сбежишь. «Я уже про отношения молчу. С самой школы у меня их не было. А в Германии только несерьезные», — вздохнул Ваня, гипнотизируя взглядом вкрадчивое: «печатает» Mir_&_Slava Да просто… Интуиция подсказывает, что тебе нужна помощь. С Димой-то не надоело общаться?) А то кроме него не видишь никого. 19:12

Да, ты права. Чуток поднадоел своими нравоучениями)) Где встретимся?

19:13

Mir_&_Slava Можем у тебя дома или рядом с ним. Ты ж болеешь, зачем ходить далеко. 19:13

Хорошо, давай у меня. Димка как раз свалит. Не к вам ли в общагу случаем? хд.

19:14

В точку! Опять к Ваське напросился ;). Нормально, если через пол часа подойду? 19:14

Да

19:14

Окончив диалог, Ваня посмотрел на улицу. И солнце наконец засияло ему, протягивая золотые лучи для теплых объятий. — Странно, как человеческое общение может излечивать раны. Для меня весь кошмар остался где-то в прошлом, и сейчас я хочу насладиться настоящим. Не думая о будущем, — Евстигнеев бросил взгляд на потухший экран телефона. Мира. Может, она намного привлекательнее, когда Ваня смотрит на нее без призмы своего демона? Наконец-то он смог взять от него отпуск и вздохнуть полной грудью. А дальше — совместные усилия с теми людьми, кто знает толк в его тьме. Мирослава пришла к нему действительно через полчаса. Поздоровавшись, она протянула свой рюкзак Ване. — Там к чаю. И сам чай, собственно. Я не пью, так что даже вино брать не стала. Евстигнеев засмущался такого жеста, по-новому взглянув на Миру, которую он еще совсем не знал. Но сразу было видно, что она гораздо сильнее его морально и увереннее. И в ее поведении была какая-то своя изюминка. Во время рассуждения, Ваня просто стоял с рюкзаком в руке и тупил в стенку. Мирослава уже успела разуться и снять пальто. Благо, в последний момент перед замешательством девушки он смог отмереть и пригласить ее в свою комнату, одновременно раскрывая рюкзак. В нем он узрел печенье, шоколад и рассыпной чай, судя по коробочке, весьма дорогой. — Я сейчас, за заварником сбегаю, — Евстигнеев пошел на кухню за чайником и тарелками для сладостей. Все-таки сбивал его с толку приход Мирославы, которая до этого вела себя слегка подозрительно. Да и не заинтересовал он ее, как ему поначалу казалось. Правда, Ваня сам ни к кому не проявлял интерес. Что ж, можно списать на это и постараться вести себя по нормальному, как и позволял спящий демон. — Вижу, совсем поправился? — с лукавой улыбкой спросила Мира. — Значит, институт не понравился? — Нет! — горячо убедил Евстигнеев. — Я не собирался отлынивать, просто обстоятельства… — Так и знала, что что-то случилось. Я знаю, ты дядька уже большой, но будто застопорился сейчас. Не расскажешь? — Я-я… — Ваня был так озадачен вопросом, что не мог подобрать слова. — Я наблюдаюсь у психиатра. — Оу, — Мирослава явно не ожидала такого откровения, но с интересом облокотилась о стол и придвинулась чуть ближе к гладкой поверхности. — Все настолько плохо? У Евстигнеева аж бровь от нервов задергалась. Как же много приходилось врать и одновременно откровенничать с людьми! Хотелось как можно меньше с ними взаимодействовать, ведь так он одним взмахом руки раскроет все карты и провалится под пол. Вот бы забрать все свои слова назад и прикинуться, что все нормально. — Плохо, но поправимо. — Извини, что я затронула больную тему. Я просто хотела тебе помочь. Ты же ни с кем не общаешься. Если что, можешь на меня рассчитывать. — А от меня что взамен? Мирослава улыбнулась такому вопросу. — Ничего. Я же дружбу предлагаю, а не сделку с дьяволом. Но, как выздоровеешь, можешь устроить мне фотосессию. По дружески, — смешок беззаботно слетел с ее губ, но отчего-то Ваня напрягся. Набиваются в друзья, к такому, как он? Весьма опрометчиво. Или она что-то знает? — А тебя я не пугаю? Вдруг, у меня шизофрения какая-нибудь. Не лучший кандидат для знакомого. — У всех свои недостатки, — Мирослава пожала плечами и отхлебнула чай. — Я люблю помогать людям. И меня не пугают их тараканы. Тем более, для душевнобольного ты слишком хорошо выглядишь. Я видела и пострашнее. — Интересно, где ты таких нашла? — В детдоме. Там действительно много неадекватов. — У нас не разговор, а обмен секретами, — горько усмехнулся Ваня. — Для тебя тема детства больная? — Не то что бы. Но хотелось бы поговорить о чем-то другом, — Мирослава покрутила кольцо в носу, призадумалась. — Насчет Ваньки Светло спросить хотела. Он тебя как, не сильно достает? — Слушай, ты прямо в точку попала. Не то что бы достает, а скорее погружает в душевный диссонанс. Не понимаю, что ему надо от меня. Такое ощущение, что это у него не все дома. А ты с ним знакома? — Хах, Вань, ты не представляешь, насколько все абсурдно. Что теперь меня окружают два Вани, у которых не все в порядке. Я его знаю, на самом деле, он мой друг. Не сказать, что близкий, но все же мы общаемся. — Вы всех первашей вербуете? — Вообще-то, Дима первый к нам подошел, если не помнишь. — Ладно, теория не удалась, — Ваня расслабленно откинулся на спинку дивана и скрестил на груди руки. — Так что там со Светло? Ты знаешь, почему он такой прип*зднутый? Мирослава громко засмеялась с такой характеристики. — А вот теперь ты в точку попал. Но нет, к сожалению, я не знаю и сама задаюсь этим же вопросом. У него просто такая манера общения. Поверь, он не только с тобой так себя ведет. — То есть он тоже тебе угрожал? — А тебе угрожал что ли? — Мирослава нахмурила брови. — Да. Еще выслеживал и поджидал около дома. У него замашки психопата. И сталкера. — Ну-ка… Блин, я же говорила ему, чтобы вел себя нормально с одногруппниками… — Да с остальными он нормально ведет. — Ты можешь дать почитать переписку с ним? — Э-э, ладно, — Ваня от слова совсем не понимал, с чего Мирослава так озаботилась поведением Светло, но телефон все же протянул. — Там ничего такого нет, больше в звонках по телефону и реальных встречах. Он как-то пробил мою информацию и узнал, что я занимался музыкой. Мирослава с серьезным выражением лица листала переписку. Потом посмотрела тяжелым взглядом на Евстигнеева, которой понял, что что-то за всем этим скрывалось незримое и невидимое. — Ни в коем случае не встречайся с ним. — Я и не собирался, я вообще гетеро. — Да я не про это! Пойми, у него правда что-то не то с головой. Я поговорю с ним, чтобы он больше к тебе не лез. — Спасибо, конечно, но что происходит? Будто я один ничего не знаю. — Уж лучше не знать, — кратко ответила Мирослава, поднимаясь. — Ты на пары завтра пойдешь? — Да, собирался. А то потом опять пропаду, не знаю насколько. — Хорошо, тогда до завтра. Сейчас мне пора, — Мирослава мигом оказалась около своего повешенного пальто, а потом скрылась за дверью, оставляя Ваню с множеством вопросов.