Neurotoxin

      Василиса впервые опоздала на пару по лексикологии. И почему они стояли в расписании так неудобно? В начале и конце дня — лучшее время, чтобы прогулять занятия. Поэтому она неслась по лестнице, быстро посмотрев на экран телефона, чтобы понять, что прошло целых две минуты от пары. В ушах отбивался бит трека, который Вася слушала в наушниках, что не успела еще убрать в карман юбки.       Только она поднялась на второй этаж, тут же чуть не врезалась в преподавателя, к которому Василиса, собственно торопилась. Кочеткова застопорилась лишь на мгновение, а после рванула так, что обогнала прошедшего мимо лексиколога. Желание прийти раньше перекрыло все остальное. И ей удалось проскочить мимо Анатолия Семеновича, который недоуменно придержал ей дверь. Это была победа. Один-ноль в пользу пронесшейся бестии. Ведь все студенты на филфаке знали: опоздаешь хоть на одну пару — он запомнит надолго.       Вася ворвалась в аудиторию, начала судорожно выискивать свободное место. К Мирославе уже подсела другая одногруппница, поэтому пришлось пройти вглубь. Там она заприметила стол, где сидела Вика — та самая, про которую они как-то шушукались с Мирой. Весьма неоднозначная девушка, со своими выкрутасами и тараканами в голове. Васька опустилась на стул после разрешения той, закопошилась в портфеле, вытаскивая толстую тетрадь по лексикологии.       Анатолий Семенович уже встал за кафедру, обведя взглядом студентов.       — Все подошли? Судя по опоздавшей старосте, с дисциплиной у вас так себе, — хмыкнул преподаватель, а у Василисы кольнуло сердце. Это стоило только один раз припоздать, но успеть промчаться перед ним, а он все равно ее клеймил, назвав недисциплинированной!       Анатолий Семенович не отличался теплотой и эмпатией. Всегда держался на расстоянии от студентов. Только колкие, порой, сексистские шуточки в сторону студенток у него проскакивали. Из-за этого многие его терпеть не могли, самые отчаянные же называли душкой.       — Вообще-то, я зашла раньше вас, — не удержалась Вася, высказала накипевшее, зло посмотрев. Чтобы уловить эмоции на лице лексиколога, она перед этим надела очки. С задних рядов было тяжелее разглядеть голубые, строгие глаза преподавателя.       Тот многозначительно ухмыльнулся, покинув пределы кафедры:       — Это я дал вам возможность, придержав дверь. Увидел, как вы несетесь сломя голову. В следующий раз, будьте, пожалуйста, пунктуальнее.       Василиса фыркнула, но развивать словесные баталии не стала. На втором курсе уже можно было привыкнуть к такому поведению. К счастью, то был единственный преподаватель со сложным характером, что вел у них пары.       Все занятие они работали со словарями. Как ни странно, лишь у четверти группы те имелись. Никто не хотел тащить тяжести в университет, а в библиотеке их выдавали только на один день, что тоже было неудобно. У Василисы, к удивлению Анатолия Семеновича, словарь в полном издании нашелся, еще и нужного автора. Он подошел к ней, чтобы взять его на время и продемонстрировать остальным, как с тем работать. Когда Вася протянула ему увесистую книгу, то лексиколог случайно задел девушку рукой. На миг Василису словно выдернуло из реальности, по спине прошелся мороз, а по тыльной стороне ладони — жар. Сердце сильно застучало, и ее всю передернуло, как от озноба. Благо, преподаватель уже ушел со словарем в руках от нее подальше. Наверное, не заметил ничего необычного.       После окончания пары Василиса медленно убрала свои вещи в портфель и двинулась к выходу, ощущая, как потяжелели веки. Спала она плохо. Ее часто беспокоила тахикардия и тревога, неизвестно откуда пришедшая. Будто последняя стала предвестником начала плохих событий. Вася начала переживать после убийства, что случилось у них на территории общежитий, и теперь, живя здесь, покой найти было сложно. Она не понимала, как должна была себя вести после такого: стоило ли обходить всех стороной, скорбеть по убитой девочке или пытаться жить дальше? Третий вариант она уже испробовала: они с Мирославой познакомились с двумя дядьками-первокурсниками, и даже после прекрасного общения и проведенного вечера с Димой, переживаний меньше не стало, скорее, наоборот. Она находила в Диме приятные, привлекательные черты характера и внешности, но как только на ум приходили мысли о возможном развитии отношений — перед глазами всплывал образ преподавателя — такого далекого и недосягаемого, что после него словно кол в сердце забили.       Любить его — совершенно глупая затея.       Спустя еще одну пару группа оживилась, так как нашелся весомый повод — в своем канале на 700 человек Анатолий Семенович выкатил пост, посвященный прошедшей теме. В нем подробно рассказывалось о том, как именно студентки сели в лужу, неверно дав сему, собственно, луже и озеру. От публикации так и фонило душным пафосом, принижением в виде фразы: «коллективный разум студенток-очниц посчитал иначе».       Вика с придыханием и визгом стала рассказывать одногруппницам, как преподаватель расправлялся с их неправильными суждениями, прикрываясь «благом развития для участников канала».       — Я ему «какашек» с разных аккаунтов наставлю, — фыркнула Соня, подразумевая эмодзи-реакции, которые можно было ставить под каждым постом.       — И правильно. Надо его же посылом отвечать. А то ведет себя весьма непедагогично, — подметила Настя, поправив очки.       Все были зло настроены на лексиколога, который и без своих постов лихо усложнял им жизнь. Василиса слушала все это с улыбкой, ей было смешно и с поведения преподавателя, и с реакции девочек. Мирослава сидела рядом с ней и тоже только усмехнулась.       — Каждый раз удивляются с нашего надменного Семеновича, — Мира покачала головой. — Ты, кстати, эпично мимо него на первой паре пролетела. Он оценил.       Васька фыркнула и отмахнулась, уставившись в телефон.       — Слишком много вокруг него шума. Надоело уже, — она вздохнула, листая какую-то электронную книгу.       — Совсем охоту отбило? Ну, рано или поздно это должно было произойти, — Мирослава пожала плечами. — Ответной реакции, кроме ехидных шуточек он не выдает. И не выдаст, я думаю.       — И я так полагаю. Бегать за взрослым преподом — такое себе занятие.       — О, ты даже не представляешь насколько он взрослый, — хмыкнула Мира, стрельнув в Васю взглядом. Последняя недоуменно подняла бровь. — Ой, ну то есть, наверняка ему уже наскучило со студентками романы заводить. Вот он и один. Говорят, женат уже был.       — Серьезно? И ты мне не сказала? А сама откуда знаешь? — Василиса захлопала глазами, потом поняла, что выдала свой интерес.       — От кого-то услышала. Да ты не горячись, шансы есть. Еще два с половиной года учиться, если не больше, — Мира с какой-то издевательской улыбкой похлопала подругу по плечу. — А с Димой как?       Василиса недовольно посмотрела, растянув губы в полосочку.       — Никак, не хочу. Давай не будем ни о Дипе, ни о Диме, — спокойно, но усталым голосом попросила Василиса.       — Ого, ты впервые назвала его по кличке, — Мирослава заметно удивилась. У преподавателя была фамилия Дипов, но студенты давно ее сократили и нарекли Дипом. Естественно, с вложенным в имя смыслом глубоких познаний.       — Не все же его Анатолием Семеновичем величать. А после такого отношения к нам, то он действительно Дип. Веет от этого прозвища чем-то темным. Поэтому уже хватит о нем! — рявкнула Васька, стукнув кулаком по столу. Видно, эта тема сильно проела ей мозги. — Лучше бы поговорили о том, как после такого можно жить в общежитии. Ну, сама поняла, после чего.       Мирослава хотела подробнее расспросить подругу и предложить ей вариант съехать вместе, как только подвернется возможность, но уже началась пара по психологии.       — Потом поговорим, — собственно, этой фразой тема была закрыта и в течение дня не поднималась — не было случая.       Когда остальные пары были пережиты, Василиса вышла из института одна, потому что Мирослава буквально испарилась после четвертой пары, не объяснившись. Васе показалось, что в последнее время Мира вела себя отстраненно.       «Наверное, убийство ее тоже сильно шокировало», — предположила Василиса. Но эта догадка не смогла успокоить.       Она вышла за ворота педа, отряхивая рукав черного пальто от загрязнений. Будучи занятой делом, она не заметила, как поравнялась с преподавателем, которого сегодня знатно обматерили перед психологией. Ей совершенно не хотелось заговаривать с ним после его поведения. Обгонять во второй раз тоже было неловко, поэтому Василиса решила аккурат свернуть направо, будто она совсем его не избегала. Но стоило ей только сделать несколько шагов в другом направлении, как ее окликнули:       — Кочеткова!       Васька резко остановилась, словно ей выстрелили в спину. Двинуться не получалось, поэтому она медленно развернулась, увидев обращающегося к ней преподавателя.       «Ну вот, и что ему надо? Мало прикалывался сегодня что ли?»       — Слушаю, Анатолий Семенович, — проговорила она, даже не попытавшись подойти ближе. А вот он подошел.       — Это вы мне «какашек» наставили?       Василиса остолбенела, не зная, что и как тому ответить. Два голубых глаза-стеклышек с непониманием уставились на него.       — П-простите, что?       Дип не выдержал и рассмеялся.       — Я про реакции на моем посте в канале. Вопрос исчерпан, вижу, что это не вы, — его позабавила реакция Васи. — Вы же не обиделись? А то я совсем не ожидал, что меня забросают гадостями за факты.       Василиса не знала, почему он интересовался ее эмоциями по этому поводу, ведь на самом деле она не была причастна, так как даже не читала и не участвовала в обсуждении. Но Анатолий Семенович, видимо, спрашивал у нее, как у старосты группы, которую «случайно» задел своей правдой.       — Лично я не обиделась, — заверила Васька с вежливой улыбкой, — а вот другие сочли весьма не педагогичным писать без разрешения о них на широкую аудиторию.       Дип задумался, невольно зашагал в сторону общежитий.       — Так, вы же сейчас в общагу? — перевел он тему.       — Да, в третью.       — Отлично, я как раз хотел наведаться к моим любимым студентам туда, чтобы узнать, все ли у них хорошо.       — У нашей группы все в порядке, спасибо, — Василиса робко пошла вместе с ним. Ей было до ужаса любопытно, зачем тот хотел зайти в общагу? Неужели он пекся о студентах, как заботливый куратор? У этого точно был повод.       — Я все равно зайду. Пообщаюсь с вахтершей, узнаю, нет ли на вас жалоб. Да и в целях безопасности стоит заглянуть. Что же вы отговариваете меня, Василиса?       Васька едва не запнулась о свою ногу. Анатолий Семенович первый раз назвал ее по имени. Вопросы в голове стали сгущаться тучами. С каждой секундой ей было все более неловко идти рядом с ним, ибо сердце чуяло, что они с преподавателем резко стали сближаться. На лице появилась глупая улыбка, за которую Васе хотелось влепить себе пощечину. Обещала же себе не вестись на провокации, черт!       — Н-не отговариваю, что вы. Просто сказала, что беспокоиться вам не о чем. Мы все еще немного не в себе от произошедшего, поэтому соблюдаем комендантский час и остальные правила.       Дип от удивления поправил очки и поднял брови.       — Вот как. Что ж, молодцы. Надеюсь, вы поскорее придете в себя, чтобы «на отлично» сдать мне работу по антонимам, — Анатолий Семенович хитро улыбнулся.       Дальше они шли в тишине. Возможно, на создавшееся молчание повлияла атмосфера хвойного леса, через который надо было каждый раз добираться студентам, живущим в третьем общежитии. Вася задумалась о том, как теперь тут страшно и неприятно ходить, особенно одной. Теперь она точно поругает подругу за то, что смылась куда-то, не предупредив ее. Не то время сейчас, чтобы шарахаться по одиночке. Кто знает, может убийца сидит, например, вон в тех кустах? Василиса невольно последовала за своими тревожными мыслями и посмотрела на растительность по левую сторону тропы, выискивая в ней прячущиеся сверкающие глаза монстра, что так легко разделался со своей жертвой. Холод пробежал по спине, и чтобы не было так страшно, Вася заговорила полушепотом, будто боясь нарушить тишину леса:       — Зачем вообще построили наше общежитие так далеко от остальных?       Дип, вынырнув из внутреннего потока, ответил:       — Места не было. А на вырубку леса разрешения не дали. Свежий воздух все-таки.       — Ага, скорее убийственный, — Вася снова перевела взгляд на деревья.       — Боишься?       — А кто не боится? Какая тут учеба, когда на нее приходится ходить через это место? Я хочу съехать подальше. Уж лучше на автобусе буду добираться, чем в страхе.       — И правильно. Но знаешь, от судьбы не убежишь, как бы не старался. В попытках убежать, можно собственноручно загнать себя в лапы зверя. Могу посоветовать быть осторожнее, ведь ты даже не предполагаешь, кто из твоего окружения может оказаться врагом, — Дип ощерился, его губы растянулись в устрашающей улыбке. А глаза… сердце Василисы пропустило удар, а ноги хотели бежать, но не могли сдвинуться с места… глаза стали красными.       Вася хотела прогнать наваждение, но ничего не получалось. Все происходило наяву.       Преподаватель стал намного страшнее мрачного леса, ужаснее самой таинственной темноты. Она смотрела ему в глаза и видела в них, как он хотел ее убить. Лес превратился в подземелье, в котором стояла она и Мирослава, а Дип управлял тьмой, что обрела форму. Тьма сгубила его и теперь с ее помощью он набрасывался на них, желая обеим смерти.       Взор обратился к ней, оскал пропал, губы же медленно прошептали: «УБЕЙ ЗЛО, ВАЛЬДАМУРА». Василиса широко распахнула глаза и резко вдохнула. Рядом с ней стоял Анатолий Семенович и придерживал за плечи, обеспокоенно смотря на нее.       — Что с тобой? Давление упало? — увидев, что Вася пришла в себя, немного потряс ее, возвращая в реальность.       — Н-наверное, — язык онемел от страха и тех мимолетных видений.       — Переволновалась. Зря мы тему начали. Не переживай, тут должна какое-то время дежурить полиция. Просто так случившееся они не оставят, — приврал он для успокоения. Сам же догадывался, а может, знал, что то было не рядовое, обычное убийство. Следственно, и те, кому это нужно, будут держать в тайне и под собственным контролем.       Анатолий Семенович потихоньку повел Василису к общежитию. Они проходили мимо боковой стены здания, когда Вася обратила внимание на странную надпись на нем. «Neurotoxin» — было написано баллончиком. Сознание у нее находилось в легком тумане. Ее настигло в лесу предобморочное состояние.       — А в-вот, смотрите, что здесь написано? Уже и на общежитии наркошопы пишут что ли? — язык еле ворочался, горло пересохло, а в голове была лишь одна чепуха.       Дип посмотрел туда, но ничего не ответил. Только брезгливо скривился, задумавшись о том, кто стоял за этим названием и что производил. То действительно было психоактивное вещество, но явно не для простых смертных. Для тех, кто был в меньшинстве.       Он проводил Василису до ее комнаты, убедился, что с ней после хорошего сна все будет хорошо, и отправился, как и говорил, к вахтерше. Ведь хороший куратор должен знать все о студентах. Особенно, в каких условиях они живут.

***

      Детективное агентство «Оксюморон» занимало два этажа: 21 — туда обращались обычные люди. Этот этаж не интересовал тех, кто знал намного больше, чем остальные. 22 был именно для таких. Митрофан Федорович расследовал и выискивал нестандартных убийц, как мы уже знаем, вампиров, которые не могли обходиться без крови и жестокости. Но в последнее время вся работа Митро шла коту под хвост. Ваня и Дима не то что подкачали, они наделали еще больше проблем, особенно, Евстигнеев сделал непоправимое, из-за чего теперь самому начальнику пришлось заметать следы, подстать кровососу-убийце. Это его раздражало больше всего. Никакого продвижения, только закапывания себя в яму. Вампиры будто специально затаились, не показывая даже носа из своего убежища, о местоположении которого Федорович тоже ничего не знал. Он предполагал, что те расселились по всему городу, на левом и правом берегу сразу. Но никак ему не удавалось выстроить из своих предположений хорошую гипотезу, которую получилось бы проверить. Найти хороших умов в профессии под прикрытием — та еще задачка. Государство помогало ему чем могло, но вампиры были умнее. Не одно столетие они существовали в этом мире. Они были гораздо взрослее Главного охотника, тут ничего нельзя было поделать.       Митро рассуждал насчет всего этого за своим несекретным рабочим местом. Для конфиденциальности было условлено так: никогда нельзя говорить при посторонних о своей работе. А посторонними в офисе были те сотрудники, которые не знали о существовании вампиров. Так было сделано для безопасности охотников. Самые важные моменты обсуждались только у Митро в кабинете. Сейчас он сидел не в нем, а с другими коллегами. Через стол от него расположился их сисадмин Слава, который отвечал за технику в их отделе. Тот хоть и не был посвящен в тайну, Федоров просил его сделать скрытый сайт для их агентства, который невозможно было бы найти простым юзерам. И Слава помог. Только содержание сайта не знал. Тот при Митро показал, что даже он не имеет к нему доступа и ему вовсе не интересно, что за информация будет там храниться.       Как бы пристально Митро не следил за сисадмином, тот ничего подозрительного не делал. Казалось, тому вовсе было безразлично, чем они таким занимались. Кроме того, что дела велись по убийствам, которые не могла раскрыть полиция, он не знал. Слава молча сидел на рабочем месте, любил похалтурить, поиграть в компьютерные игры, пока начальство не видело, и выпить не одну кружку чая за рабочий день. Вот последний пункт действительно отличал его от других. Практически весь чай на работе выпивал он один. Потому и покупал его за свои деньги. «Да у него наверняка ползарплаты на чай только уходит», — поговаривали Славины коллеги.       Еще от нечего делать он записывал нерифмованные строки на клочках бумаги. Если его просили зачитать, а после говорили, что никакой рифмы и смысла нет, то он утверждал обратное, заверяя оппонента, что тот не разбирался в искусстве.       Таким странным, с непонятным наполнением был Слава. В данный момент он наблюдал за Митро, видел его терзание и недовольство самим собой, но лезть в то, что ему было не дозволено, не собирался. Работы на сегодня опять было мало, поэтому Слава зависал в очередном онлайн-шутере, попивая чай с шиповником. Митро бросил взгляд на его долговязую фигуру, взлохмаченные каштановые волосы и вышел из помещения, вздыхая и зажав в руках тоненькую сигаретку с вишней. Слава краем глаза проследил за начальником. Как только тот вышел, он вышел в игровое меню и достал телефон.       — Пора бы уже поработать по-настоящему, — хмыкнул он, лениво откидываясь на спинку кресла, сам же продолжал кого-то искать в списке контактов.

***

      Не сказать, что операции проводились подпольно. Как-никак, это была обычная городская больница, находящаяся на левом берегу. Но не всем пациентам везло с врачом-хирургом. А тот пользовался манипуляциями, проворачивал различные махинации ради одного — ему нужна была ваша кровь. Любым способом. Убивать каждого пациента было бы глупо и нелогично, а вот забрать алую жидкость у того, кому она точно больше не пригодится — возможно.       Если повезет именно вам — вы больше никогда не проснетесь, а последнее ваше воспоминание перед погружением в наркоз будет таким: его безумные глаза посмотрят на вас, вывернут всю душу, заведомо зная, что у вас свои грехи за спиной. И вам зададут лишь один вопрос: «Почему вам повезло родиться человеком, а не проклятым существом?»       Знакомьтесь, Артем Олегович, ваш хирург и палач. В своих кругах известен как Тим Эрна, двухсотлетний вампир, имеющий гемо-бизнес в Даркнете. Он один из самых крупных, почти легальных поставщиков в городе. Занимается своей деятельностью через человека, который имеет доступ в deepweb и собственный в нем сайт. На платформу по заказу крови никто не сможет попасть, кроме вампиров. Всех новообращенных сразу регистрируют на сайте, чтобы у тех была возможность достать кровь и не быть пойманными.       Тим сидел в своем кабинете, мысленно вспоминая и пересчитывая пакеты с кровью, которые удалось добыть за вчера и сегодня. Некоторые из них были от доноров, другие же под предлогом операций. Он не собирался никому раскрывать, каким образом у него получалось добывать кровь, но мы можем догадаться, что тот мог брать ее у пациентов, которым суждено было проснуться после операции и пойти на поправку, заплатив за жизнь совсем небольшим ее количеством. Тот, кто должен был умереть — умирал, а кровь шла на нужду вампиров. Врач был не промах, потому обладал силой убеждением и внушением. Стоило ему только заговорить и посмотреть в глаза собеседника, так тот безоговорочно начинал ему верить. Может, именно поэтому его не удавалось поймать охотникам. Или у него были связи с властями, которые пообещали его не трогать, если он не будет злоупотреблять своим положением и убивать из-за жажды.       А ведь он никогда на своем посту не убивал никого по своей прихоти. В какой-нибудь подворотне — пожалуйста, но не на работе, на которой он и так получал свою плату.       Итак, Тим сидел, поджав под себя босую ногу. Широкая штанина свисала со стула. Бритую макушку освещала неяркая настольная лампа, расстегнутая на половину пуговиц шелковая рубашка оголяла совсем худое тело. Он составлял отчет по крови за прошедшие два дня, как зазвонил телефон, вываливаясь из неглубокого кармана штанов. Тим ругнулся, занырнув под стол, достал его и принял вызов.       — Аспер на связи.       — Привет-привет. Не занят? — раздался знакомый голос. Тим каждый раз забывал внести его в список контактов.       — Нет… С… Гм! Сонечка, чего тебе? — недовольно произнес он псевдоним позвонившего. И как можно было так по-дурацки подойти к выбору своего имени? Только он мог назваться Соней Мармеладовой, мать его, С…       — Заказик есть. От того, чье имя нельзя называть. Ладно, шучу, но ты сам понял.       — О, неужели? Я думал, это он прикончил свою студентку, а на самом деле голодал все время. Вот же ж принципиальный.       — Ага. Только вот в чем проблемка. У меня сейчас дела на работе нарисовались. Нужно почистить кое-какие базы данных, пока я в офисе. А то мало ли, вдруг умными станут, поймут, куда копать.       — Ну, и?       — Ты можешь, пожалуйста, сам отнести? К двенадцати часам нормально будет, на машине доедешь, бросишь ее где-нибудь, по самой территории пешком пройдешься. В общем, все по регламенту.       — Так, стоп. Я в закладчики не нанимался, Карелин, чтоб тебя.       — Про кличку зачем забываешь?       — Тупая потому что она у тебя, вот и не хочу каждый раз ее произносить, — Тиму не нравилось работать с таким посредником, но деваться было некуда. От скверного характера нигде не скроешься.       — Слушай. У тебя будет повод разузнать насчет тех охотничков. Нарыли они чего-то или нет. Убивать их сейчас нет смысла, пусть сами первый шаг в нашу сторону сделают, тогда мы им ответим. Но черт, знал бы ты, какие они никудышные. Одного еще трогать запретили. П*здец, короче.       — Ой, С… Соня, опять на уши мне присела. Не отвяжешься, пока не соглашусь. Кидай координаты. И это, сколько ему надо-то?       — Три пакетика по пол литра будет достаточно сказал.       — На диете что ли?       — Сам знаешь, что бывает, если переборщить с кровью. Как в песне Егора Летова будет: «Убивать, убивать, убивать»…       — А так сидит в своем лесу, на него нападут, а он отбиться не сможет, тоже мне, вампир, — зафырчал Тим.       — А ты представь вампира с жаждой крови в сфере образования. Ему вон хочется, да не можется. На студентках поди отрывается как обычно. Ладно, говно-начальник идет, я тебе скину остальную инфу. Спасибо и удачи, — в телефоне раздались помехи, потом звонок прервался.       Тим стал потягиваться, сидя на стуле и вытянув вперед ноги. Показалось, что от такого долгого сидения мышцы затекли.

***

      Василиса провалялась в постели до самой ночи. Но сна не было ни в одном глазу. К тому же, Мирослава не отвечала на сообщения и звонки, так и не явившись в общежитие. Все это было странным и нагоняло на Васю страх. Она всматривалась в темноту и вспоминала не менее непонятный разговор с преподавателем. Что из этого было явью? Такое видение она увидела в первый раз, еще и при общении с Дипом. Неужели ее подсознание так околдовано образом Анатолия Семеновича? На этот вопрос, к сожалению, Василиса не могла ответить самостоятельно.       Стены давили на нее, воздуха не хватало, и ей казалось не такой опрометчивой идеей потихоньку выйти на улицу проветриться и подождать Мирославу там. Следуя своей безумной мысли, она стала одеваться. Даже фонарик на всякий случай взяла, чтобы разгонять тьму.       Проскользнуть незамеченной ей удалось только благодаря тому, что охранник ушел в туалет, а вахтерша смотрела сериал и не замечала ничего вокруг. Выйдя из общежития, Василиса вдохнула холодный осенний воздух. От него пахло неизвестностью и страхом. Боясь, как бы не заметили, что она вышла на улицу, Вася пошла к лесу, чувствуя исходящую угрозу. Но ноги все равно несли туда, словно там что-то ждало ее, скрываясь во мраке. Идя по освещенной тусклыми фонарями тропе, ей захотелось свернуть направо. Может, она найдет то, что даст ответ ее внутренним терзаниям? Еще никогда Василиса не чувствовала себя такой уверенной, сойдя с основной тропы.       Пройдя вглубь, Вася увидела черную фигуру за елью. Та согнулась, пряча что-то под осенней листвой. Увидев такую картину, Василиса сразу вспомнила про надпись на общежитии, которую они сегодня видели.       «Неужели у нас действительно заказывают что-то из наркошопа?»       Стало страшно нарваться на шайку невменяемых наркоманов. Она затаилась за стволом дерева.       «Немного подождать. Он скоро уйдет, скоро уйдет…»       Вася уже мысленно начала молить наркомана, чтобы он просто оставил закладку и ушел восвояси. Но судьба решила без «просто».       Заиграла мелодия звонка. Василиса подпрыгнула, судорожно ища в кармане пальто телефон. «Мирослава» позвонила ей и нечаянно устроила таким образом подлянку. Звонок был сброшен, но слишком поздно — закладчик уже заметил. Васька почувствовала на себе пристальный взгляд и рванула вперед, желая добраться до основной тропы. Если повезет, то там могут встретиться люди, тогда тот ничего не сможет сделать. Но мысли и инстинкты безутешно подвели ее. Непонятно как человек оказался прямо перед ней и схватил за руку, впиваясь в кожу отросшими ногтями.       — Почему бестолковая студентка разгуливает в позднее время, которое для нее не предназначено? — раздался низкий, маньяческий голос над самым ухом. Вася вытащила фонарик, быстро включила его и направила свет тому в лицо. Нападавший зажмурился, обнажая острые клыки.       «Так наркоманы точно не выглядят. Неужели эта тварь — вампир?» — стрелой озарения пронеслась в голове мысль. Сердце провалилось и разбилось на множество осколков. Острая боль поразила шею. Теперь Василиса точно пожалела, что пошла в лес.