Neurotoxin

      Помоги мне, господи, выжить теперь среди этой смертной любви Глаза боятся, руки делают, душа — паяца, а сердце — демона

КПП Чарли — ЗАМАЙ ft. рудбой

      Чистый лист. Его можно было описать именно так. Чтобы найти другие прилагательные, придется потратить много времени, но ведь оно и не нужно, верно? Когда ты являешься всего лишь второстепенным героем для всех, и только для себя — ты единственный главный, но вот место в мире найти не можешь. Сначала цепляешься за кого постарше, а потом и этот ориентир тебя покидает. Навсегда. И что же видят окружающие?       Застенчивый какой-то. Стесняшка.       А ты боишься проявлять себя, показываться людям. Даже слово лишнее сказать не можешь. И ходишь зажатый, ростом сто девяносто сантиметров, пригнуться стараешься. Нет тебе нигде своего места, дома. Сбежал из Берлина, когда убили твоего старшего товарища, и проклял немецкий город. Оказался на родине, да вот нет больше никого, кто бы стал частью прежнего места на просторах лесных и степных.       И начал искать чего-то. Отучился в институте, в детективы подался, да не нашел ничего для себя. Лишь парочку неприятностей. А в душе поселился незваный, неизведанный демон, тень твоя, которую ты принять в себе не хочешь. И все щемишься от нее подальше в уголок, чтобы не уволокла тебя она в Преисподнюю. Да толку-то, сожрет, не подавится, что ты не делай.       А Ваня и не старался. Жил да и все. Заново решил весь путь пройти, чудовище победить, может, и не одно. Пошел учиться на филолога, кто знает, вдруг ему именно этого в жизни не хватало? А впрочем, шутки все. Кем он уже не был. И детективом, и фотографом, и писателем. Все делал с таким отчаянным рвением, чтобы о себе лишний раз не вспоминать. Но демоны постоянно рядом крутились, будто мысли подслушивали.       Не любил Ваня тоску на себя и других наводить. Пришлось ему вливаться в социум. А там его все принимали за тепло и комфорт, чем от него веяло.       Сидел он в лекционной аудитории рядом с Димкой — тихим и остроумным другом, нашел себе собрата. С ним не так страшно было находиться среди…       Неожиданно его вырвали из меланхоличных рассуждений — прилетел хлопок по спине с последнего, самого заднего стола.       — Эй, — Ваня даже не обернулся, стал слушать, что ему хамоватый голос скажет, — ты такой большой, что звиздец, не только доску перегородил, но и лектора.       У Вани усмешка на губах застыла. Сколько вариаций в голове промелькнуло, как ответить тому, что вот так, при всех его доставал. Но Ваня молчал. Не из слабости, а от нехотения отвечать таким архетипам. Но к нему развернулся. Сам не понял почему.       «Что?» — на лице красовалось недоумение. А глаза рассматривали сокурсника. Мелкий такой, с лицом смазливым, очки на носу круглые. Но сразу видно — борзый до одури. Будто специально разозлить хотел демона, что сидел внутри него. Точнее, спал, свернувшись в калач, как уроборос какой-нибудь.       А очкарик его взглядом смерил любопытным, стал татуировку на шее рассматривать, потом костюм новый адидасовский. И в ухмылке расплылся, чем Ваню еще больше удивил. Но ехидство ему совсем не понравилось. Отвернулся от него, уж не нравились ему такие личности, с кем-кем, а с такими лучше не водиться.       На Диму отвлекся, что, покрутив ручку, записал что-то быстро в тетрадь. И снова желудок в бараний рог скрутило от переживаний. Притворяться нужно, чтобы не заметил никто, что ему плохо. Ему почти всегда плохо. А существовать уж как-то надо.

✞︎ ✞︎ ✞︎

      Группа второкурсников сидела на лекции по их любимой лексикологии, которую они терпеть не могли, как обожали, в частности, из-за преподавателя. Про него можно сказать одно самое важное — докапучий. Внимания тому не хватало, он был будто вампиром энергетическим, высасывал все запасы жизни из студентов. Конечно, со студенток в большей степени.       Васька сразу просекла, что любил он последние парты раздражать своими вопросами, поэтому садилась с подругой за самую первую.       «Ярое проявление мазохизма» — охарактеризовала так это явление одногруппница Мирослава. Так как в первом ряду было еще страшнее сидеть, приходилось постоянно сталкиваться с пронзающими синими глазами, обрамленными черной оправой тонких очков. Василиса от такого взгляда и своеобразное удовольствие и страх получала в виде прилива адреналина. Это уже стало их общей игрой — кто первый взгляд отведет. Чаще всего преподаватель «проигрывал», стараясь каждому студенту устроить зрительный досмотр на опознавание усвоенных знаний в их глазах. Но рано или поздно все равно к Ваське возвращался. Или только ей так казалось. Но смотреть в ответ она готова была вечность, растворяясь в теме лекции. На практических же занятиях у нее само собой получалось отвечать, рука сама тянулась, а та даже не пыталась ее остановить. Хоть и страшно было, вдруг что скажет не так. А показать себя хотелось. Что она здесь и не боится его ни капельки. Всем своим видом показывала, а зачем? — не знала. Очередная игра разума, перенесенная в реальность. И теперь ей чудилось, что и преподаватель знал об этом, об их игре. Потому и смотрел проникновенно, душа его сказать что-то хотела. Да только иллюзия развеялась, когда Вася с докладом выступать пошла — тот ее фамилию спросил, уточняя, что за столько времени ее не запомнил. И обидно вдруг стало, глубоко-глубоко. Неужели зря столько внимания было? Мирослава посмеялась над подругой, спросив, на что она, собственно, надеялась. А Вася и сама не знала. Не то чтобы она препода охмурить хотела, а просто тянуло что-то узнать, проверить. Может, подружиться просто. С умными, интеллигентными людьми всегда разговаривать интересно. Но в такие доводы Мирослава не поверила. Васька от такого еще больше расстроилась.       «Голова дурная, что поделать, — рассуждала она. — Как взбредет мысль, так не отвяжешься».       И не отвязалась. Курсовую по его предмету писать решила. И диплом в будущем. А что ей оставалось? Так и учиться не скучно, и он ей все объяснить сможет. Веяло от него природной харизмой и умом, утонченностью.       Сейчас на лекции присутствовала еще одна группа первокурсников. Деть их было некуда, потому что у преподавателя дела неотложные нарисовались, а аудитории по странному случаю заняты все были. А, может, он просто бегать никуда не захотел, и отпускать первошей тоже. Так что основы русистики и лексикология в одном пространстве столкнулись. Второкурсники с учебников переписывали что-то, а первокурсники слушали лектора. Ваське не до окружающих было, сидела на последнем ряду с Мирославой (на первый садиться не захотела — была обижена на судьбу, и на преподавателя смотреть желания не было) и рисовала на листочке что-то, совсем не по теме. Кости, черепки, розу, кровь. Выходило мрачно, как и в принципе ее настроение. Но его голос все равно слышала. И слушала. Со всей внимательностью.       Но тут первокурсник, сидящий по левую руку закопошился, стал впереди сидящего дергать. Василисе никогда не нравилось такое поведение на лекциях, особенно у Анатолия Семеновича. Недобро покосившись на отвлекающих, она заметила, что те спустя некоторое время затихли. Плохо разобрала, о чем они говорили, но вроде один жаловался на другого, что загораживал ему обзор. Будь они в большой поточной аудитории, такого бы не случилось. А так, группы маленькие, вот они и занимались, где меньше места занимали.       Но больше Ваську ничего не отвлекало, и она могла погрузиться в свои мысли, с головой проваливаясь в них. И те обретали материальную форму на тетрадном листке — унылые, грустные стихотворные строки. В аудитории словно распространялся упаднический настрой. Уже знакомые Ваня и Дима тихо перешептывались, а одногруппник, что сидел позади них, навострил уши.       — Вань, — обратился Дима к скучающему другу, — долго хандрить будешь? А работа? Я уже про учебу молчу. С таким настроем мы мало что сделать сумеем. Или уже понял, что оно не твое?       — Мое, — низким голосом ответил Ваня. Говорить тихо у него получалось плохо. — Ты знаешь, почему я здесь оказался. В большие подробности пускаться не буду. Мне бы еще месяцок адаптироваться. Понимаешь, плохо пока себя чувствую. Голова болит ужасно.       Дима понимающе кивнул, обеспокоенно посмотрев на Ваню.       — Не ожидал, что на тебе это так отразится. Ну, ничего, никто тебя не торопит. Пока что. Но тогда я сам начну. Мы еще даже в коллектив не влились. Нам нужно больше связей. А пока мы аутсайдеры какие-то. Знакомиться и быть дружественными все равно придется. Ты же понимаешь, что иначе будет больше подозрений? Так мы можем навлечь на себя… — Дима проглотил слово, замер, словно его мог кто-то подслушать, — и оказаться в ловушке.       — И что ты предлагаешь? — поинтересовался Ваня. — Я и так чувствую себя в ловушке, ловлю на себе взгляды. Кто знает, пока я доберусь до квартиры, меня уже…       — Думай, что говоришь! — шикнул Дима, стукнув слегка его по пальцам. — Нам всего лишь стоит быть осмотрительными. Мы первые выследим кого надо, он и не заметит. Или они. Но с твоей конспирацией мы с треском провалимся.       — Я знаю, что все порчу, — Ваня тяжело набрал воздуха в легкие и зажевал губу. — Но пока по-другому у меня не получается. Просто поверь на слово, что мне очень плохо. Физически тоже. И мне страшно.       Дима фыркнул, но его глаза засветились пониманием.       — Со мной, да еще боишься? Я не зря тебя старше. Доверься, все будет нормально. Не можешь создавать новые связи — стой рядом, молчи и улыбайся, — Дима неожиданно почувствовал на себе взгляд. Повернулся к задним столам. В поле зрения попали две девушки и одногруппник, что сидел позади Вани. Он конспектировал лекцию. Еще раз внимательно окинув их взглядом, Дима повернулся обратно и продолжил. — Надо быть тише. Помни, каждый должен думать, что мы ему хорошие люди и товарищи, но этот каждый может оказаться врагом.       Конец лекции наступил неожиданно. Все с легким сердцем поспешили скорее убраться домой.       — Подождите, второй курс, кто у вас староста? — на повышенных тонах спросил преподаватель. Мирослава улыбнулась и обронила смешок, стукнув Василису по плечу.       — Деменция, что ли? Никак не может тебя запомнить, что ж это такое?       Василиса не отреагировала, молча прошла мимо подруги, нечаянно задевая рюкзаком.       — Я староста. Василиса Кочеткова, — сказала она спокойным голосом, почти не глядя на преподавателя. Он кивнул, протягивая ей листок.       — Отметьте, пожалуйста, кого из вашей группы не было. И себя пометьте как старосту. А то забываю все, — он буднично улыбнулся. Васька случайно столкнулась со взглядом ярко-синих глаз, которые излучали обилие знаний. Ее слегка смутило, но она быстро пришла в себя и сделала то, что нужно, второпях прощаясь с преподавателем.       Мирослава ждала ее у порога. Студенты еще не все покинули аудиторию, продолжая проталкиваться, кто-то же остался задать вопросы. На этот раз Васька не вписалась в поворот с каким-то первокурсником с банданой на голове.       — Прошу прощения, — так учтиво извинился он, что Вася от неожиданности посмотрела на него во все глаза. Невысокого роста, спокойные черты лица, карие глаза и мягкая улыбка.       — Ничего, пробки они такие, — хмыкнула Василиса, проталкиваясь к подруге. В коридоре стало посвободнее, но тот, с кем она столкнулась, шел следом, пока не окликнул ее.       — Извините, вы не могли бы уделить немного нам времени?       Василиса с Мирославой развернулись, в непонятках смотря на двух первокурсников.       — Хотите еще попросить прощения? — вежливо спросила Вася, не понимая, какого черта она говорит с первашом на «вы». Видимо, его манеры так повлияли.       Студент покачал головой.       — Искал повод познакомиться. Понимаете, мы тут недавно учимся же. Переехали из другого города. Нам бы хотелось найти друзей, да и тех, кто введет нас в курс дела. Мы же на одном направлении обучаемся, ведь так?       — Да, руссковеды. Нам про вас рассказывал Анатолий Семенович, что на первом курсе удивительно много парней, — Вася улыбнулась от своих слов.       — Отлично! Тогда мы и правда можем дружить. Меня зовут Дима, а моего молчаливого друга — Ваня, — он махнул рукой на стоящего парня рядом. Высокий рост, татуировки на руках и шее, спортивный костюм, крашенные волосы и щетина создавали внушительный образ.       «Ему на вид не меньше тридцати», — удивилась Василиса, изучая представленного.       — Приятно познакомиться. Меня зовут Вася, а это моя подруга — Мирослава. Дима, ты, же староста, верно? Я видела, как тебя Анатолий Семенович подзывал.       — Взаимно, тоже очень приятно. И да. Получается, мы вдвоем старосты. Больше тем для обсуждения будет.       Мирослава только ухмылялась, наблюдая за разворачивающейся картиной. Понимала, что не зря подошли, значит, Василиса кого-то из них заинтересовала. Скорее того, что говорил. Может, так Васька перестанет думать о преподавателе, до которого ей как до небес? Ей не хотелось влезать в дружелюбную беседу, но и поторопиться домой стоило. Уже было пять вечера, и кушать очень хотелось. И как назло именно в этот момент первокурсники решили облепить Васю.       — Так, я о-очень рада вашему-нашему знакомству, но нам действительно пора, — Мирослава потянула подругу за локоть, почти силой заставляя спуститься по лестнице. Дима пошел следом, держа в руках телефон.       — Погодите, всего один вопросик. Дашь свой номер? И я отстану.       — Найди в группе старост. У меня там аватарка с черным котом, — бросила напоследок Вася, и девушки скрылись из виду.       — Да-а, не умеешь ты постепенно, с наскоку все, — подметил Ваня, подойдя к Диме со спины, увидел, что тот ищет в группе старост черного кота.       — Я тоже волнуюсь, как и ты. Только придется делать все самому, от тебя никакой помощи.       — Ты сам сказал мне молчать. Я не стал ничего портить. К тому же, тебе понравилась та, черноволосая? Иначе почему ты выбрал их?       Дима уставился на Ваню непробиваемым взглядом. Но уши предательски загорели.       — Нет. Просто они сидели рядом. А еще она староста, значит, много кого знает, учится второй год. Так будет легче, если буду около нее.       — Ты сказал: «буду около нее», а не «будем». Все с тобой ясно, Дима, — сказал Ваня. — Но что, если она окажется одной из них? Убьешь ее?       — Херню не неси, — отчеканил Дима. — Не окажется. У меня глаз наметан.       «Наметан, как же» — внутренний голос принадлежал тому, кто следил исподтишка и потешался над увиденным, хитро потирая руки.

✞︎ ✞︎ ✞︎

      Дима и Ваня снимали квартиру через дорогу от института. Для удобства. И ходить далеко не надо было и поспать дольше можно. Только со сном у Вани в последнее время плохие отношения складывались. Уснуть долго не мог, а потом мучился от собственного кошмара, что разворачивался в голове. Терзала его странная смерть товарища. К тому же, неподтвержденная.       Уже стемнело, Ваня кое-как сделал задание по фонетике и фонологии. Вышел из комнаты на кухню, а там сидел в такой же необыкновенной задумчивости Дима. Потягивал коньяк. Ваня стул отодвинул, рядом сел молча, не решаясь разрушить и так треснувшую от его же напряжения тишину.       — Дим.       — М? — сделал небольшой глоток, но завис с зажатым стаканом между губами.       — Ты правда считаешь, что вампиры существуют? Не верится как-то. От таких мыслей можно с ума сойти. Я уже заколебался всех проверять и смотреть, кто как на солнце реагирует.       Дима посмотрел на Ваню, который никогда не уставал путаться в своих мыслях, переживать обо всем. Но его он прекрасно понимал.       — Я не считаю, я видел их. Ты недавно у нас, но уже прошел обряд инициации, по моему разрешению. Ты станешь хорошим охотником, если не будешь уходить глубоко в себя. Я понимаю, что пока ты слишком мало знаешь, но на то я и твой наставник, друг и напарник. Тебя никто не просит сейчас выискивать их, а уж тем более смотреть на всех под солнцем. Тут зима сибирская большую часть года, да и кто сказал, что они реагируют на солнце?       — А как тогда их искать? Я ни черта не понимаю! — Ваня резко встал, отошел за тумблером и поставил перед Димой, ожидая, что тот его угостит коньяком. Дима налил ему примерно с одну фалангу пальца, а свою порцию быстро осушил и прижал прохладное стекло ко лбу.       — Вань. Всему свое время. Нас никто не убьет и не вычислит. Ты же недаром теперь посвященный. Я контролирую ситуацию. Дело в том, что здесь время от времени пропадают люди. В частности, студенты. А еще чаще — в том Бугринском лесу, через который надо идти некоторым, чтобы добраться до общаги. Я узнал у наших новых знакомых, что они живут как раз в той третьей общаге. Понимаешь? Мы пока что-то типа полиции или охраны. Будем вычислять по горячим следам. А в институте на тебя никто не нападет, сам подумай. Но все же нам придется шататься по разным безлюдным местам. Так что набирайся храбрости.       — Понял, — Ваня кивнул, плеснув себе еще алкоголя. На тарелке рядом с бутылкой лежали дольки лимона. — Значит, таким образом вычислять будем. И связи нужны, ты прав. Так мы сможем если вдруг что, в лицо опознать… А! Или даже жертва может стать той, с кем мы общались.       — В точку. Именно для этого я и подошел познакомиться.       — Но план все равно расплывчатый, — Ваня откинулся на спинку стула. — Такое ощущение, что мы ничего не делаем. А вдруг, прямо сейчас кого-то убивают, в том самом лесу?       — Брось. Не так часто они на охоту ходят. Тут живет то этих вампиров — меньше пяти точно. Ты, Вань, сначала со своими демонами разберись, хорошо? А потом можно и друзей завести. Вон, что скажешь насчет Мирославы?       Ваня выдавил усмешку, пытаясь вспомнить, как выглядела девушка. Кажется, у нее были длинные русые волосы. А лицо… Нет, не запомнил. Пожав плечами, он облизнул губы, и вкус коньяка ненадолго вспыхнул на языке, но так же быстро пропал.       — Скучно. Не помню, если честно. Знаешь же, мне тяжело общаться с противоположным полом сейчас. Да и вообще не мое…       Дима неожиданно загоготал, мазнув по Ване блестящим пьяным взглядом.       — А что твое? Вампиры? Или парни? Еще скажи все сразу.       Ваня махнул рукой, пряча разочарование, что Дима не понял. Стоило ему только выпить, так сразу превратился в человека с ужасным чувством юмора и пониманием. Дима уткнулся в экран телефона, начал что-то печатать. Потом положил его чехлом с черепками вверх и продолжил изучать рядом сидящего друга.       — Я позвал их в кафе в пятницу. Ты тоже пойдешь, Вань. Раскрепостить бы твое обаяние, и ты станешь прекрасным охотником, заманивающим своих жертв.       Как бы действительно так не вышло. Один неверный шаг — и охотник уже тот, у кого острые клыки и неуемная жажда крови.

✞︎ ✞︎ ✞︎

      Дима храпел сладким сном через стенку, а Ваня стискивал пододеяльник в руках, перебирая в памяти легенду, которую ему рассказал товарищ, что навсегда ушел из мира живых. Тот, с кем они путешествовали по Германии, жили и работали. Андрей был такой же начитанный, как и Ваня. И стоило только вспомнить его вечно улыбающееся, спокойное лицо, живот скрутило в спазме.       Там, под мраком Кёльна, под серыми тяжелыми тучами и душным воздухом Андрей рассказал страшное поверье, которое прочитал в немецкой библиотеке.       Вампиры возникли из ниоткуда. Говорят, это метка дьявола, клеймо на всю жизнь, вечное проклятие за все грехи прошлой жизни. Такими чудовищами становились самые ужасные существа, которые могли быть из других миров. И дьявол обрекал на страдания таких с самого рождения. Не все могли родиться. Мать, вынашивающая вампира, не могла выжить. И ребенок мог появиться на свет в том случае, если женщина смогла выдержать его до самых родов. Для этого нужно было иметь нечеловеческий иммунитет и запас крови. Потому что ребенок являлся мертворожденным с самого начала. Ему требовалось много крови, чтобы поддерживать свой уже умерший организм. Добытая красная жидкость быстро тратилась, истощая и обездвиживая тело. Но такая высокая плата могла окупиться сверхспособностями, которыми обладал каждый вампир. Скорость, быстрота реакций, отсутствие нужды во сне. Более опытные умели замедлять процесс потребления организмом крови, и тем самым они нуждались в охоте гораздо реже. Но несмотря на свои умения все до одного были убийцами по природе.       Ваня сжался, сгибая колени и прислоняясь спиной к стене. Старался ничем не выдать свое присутствие собственной комнате. А в хаосе воспоминаний всплыло письмо, написанное чужим почерком:       ПРОСТИ. Я не хотел оставлять тебя одного вместе с нашим общим проектом. Но что поделать? Ваня, меня больше нет.       Как больше нет? Кто тогда писал это письмо?! Это было самоубийство? Убийство, подстроенное под суицид? Кому перешел дорогу Андрей? Или у него появились другие планы, и он решил оставить Ваню одного с горестными мыслями об утрате друга? Но, получив письмо, Ваня ясно понял, что Андрея нет именно для него. Что же случилось тогда, пять лет назад, он никогда не узнает, потому что Андрей этого не хочет. Единственный человек, кто был ему близок, оставил его. И в душе поселилась пустота. Пустота, вскоре заполоненная своим демоном. Что сожрал его сердце.       Ему нравилось наблюдать за страданиями своего хозяина. Стоило только забояться потенциальной опасности, как наглая зубастая морда растягивала свою улыбку до ушей. Правда, ушей у того не было. Только клыки, что торчали там, где должен был находиться рот. А еще черное-черное дымчатое тело с полупрозрачными щупальцами, которые всеми силами цеплялись к Ване, заставляя слушать разумную речь:       — Ты никому не нужен, кроме меня. Хватит искать Андрея. Ты же сам знаешь, что он бросил тебя в беде, оставив один на один с неудавшимся проектом. Ты думаешь, ты был хорош в режиссуре и фотографии? Брось, это не твое призвание. Иначе бы он тебя не оставил. Кто вообще бы умер такой странной смертью? Ты видел его тело? Нет. Тогда неужели ты думаешь, что он всего лишь уехал к своей жене и ребенку, которых оставил из-за заработков в Германии? Ты же звонил им, но никто не брал трубку. Просто всем надоело терпеть тебя, со всеми недостатками. Ты ужасен. Намного ужаснее, чем я. Тогда почему ты все еще слушаешь какого-то Диму? Он ничего не знает о тебе, его заботят собственные цели — выслужиться перед начальством, изловив вампиров. А ты можешь стать тем, кого действительно уважают. Кого боятся. Ты должен найти вампиров лишь для того, чтобы примкнуть к ним. Стать одним из них. Обернись, они гораздо ближе, чем ты думаешь. Протяни к ним свои руки, и они окажут тебе честь, обратив в самих себя. Ты обретешь славу, могущество. Вампиры во всем превосходят человека, это — новая сверхраса. Так выбери верную сторону.       Сопротивление тонуло под тяжестью внушаемых слов. Ваня вскочил с кровати, ногой зацепив пододеяльник, и, стаскивая его на пол, включил свет. Черная дымка с белоснежным оскалом исчезла, словно морок, наваждение. Сердце било так быстро и с такой силой, будто прогоняло бит, который Ваня с Андреем успели сделать для их совместного трека, который теперь никогда не воплотится в жизнь. Только если…       Ваня с грохотом выдвинул ящик стола, второпях ища тетрадь, в которую записывал все свои текста, которые так никогда и не выпустил. Слова, строчки стали отчетливо звучать, нашептываться ему в ухо. Он схватил ручку, чтобы начать писать кричащие стихи, но уведомление телефона сбило весь настрой. Ваня набрал побольше воздуха, прежде чем посмотреть, кто его беспокоил ночью с такой странной аватаркой. Светло_в_здании Привет, не спишь? 23:59