Я узнал, что у меня есть огромная семья

      Под толстым одеялом всегда теплее после холодной ночи да и уже в родной квартире тоже. Город мало-помалу становился знакомым, а тёмные улицы казались такой обыденностью.       — Подъём! — послышался знакомый голос и шаги, приближающиеся к нему.       Феликс только поморщился, отворачиваясь к подушке и пряча своё лицо в ней. На край дивана сел Минхо, тёплой рукой погладив брата по плечу.       — Уже день. Давай вставай, — как всегда с доброй улыбкой сказал Минхо, пытаясь перевернуть брата на другой бок. — Вставай, тусовщик.       Младший неохотно перевернулся, жмурясь и пытаясь рассмотреть сонными глазами размазанный силуэт брата.       — Рассказывай давай, как всё прошло?       — Круто, — сонном голосом и с улыбкой ответил Феликс, накрываясь одеялом до подбородка.       — Замёрз ночью? — поинтересовался старший, прикладывая ко лбу Феликса ладонь.       — Немного. Дождь вчера был, я под него попал.       — Заболеешь ведь, а лечить мне тебя нечем, — грустно произнёс Минхо, убирая растрёпанные волосы брата за ухо.       — Не заболею, — для убедительности Феликс улыбнулся шире.       Зная Феликса и то, как часто он болел в детстве, старший мог поспорить, что это не так. Обычно после подобных слов и начинают болеть.       За завтраком Феликс в основном молчал, стараясь отвечать на вопросы брата без упоминания Хёнджина. Рассказал, что планирует пойти на концерт и нашёл билеты, чему Минхо даже порадовался. Феликс мало-помалу в его глазах отходил от того, что длилось шесть лет, чему старший был, несомненно, рад. Только вот Феликс умолчал о некоторых вещах.       Минхо ушёл на смену, оставив младшему список дел, с которыми Феликс планировал совместить и свои. Он знал, что до вечера брата не будет, поэтому думал искать обходные пути, чтобы убежать и не попасться ни милиционерам, ни другим бандитам, которых, по всей видимости, было там немало. Неужели без угрызения совести они забирали у слабых то, что имело для них большую ценность, а для сильных было лишь попыткой повеселиться и поглумиться? Неужели в больших городах везде так? Неужели будет только так? И самое главное, что никто не пытался это всё исправить, кроме Феликса. А что он ещё может? Ничего. Он не видел жизни, простой и спокойной жизни, где мир и небо. Город сам выглядел недружелюбно, хотя его таким сделали люди. Он грязный, люди равнодушны друг другу; все живут без шанса на счастье, пропивая жизнь или проживая её в страхе. Ну, разве это жизнь? Жалкое существование.       Улицы по-прежнему холодные и тёмные, особенно после ночного дождя. Рынок был огромным, и слиться с толпой будет проще, чем в прошлый раз, когда было мало народу. С того дня ничего не поменялось: люди прячутся в воротниках, шарфах и под козырьками кепок, все серые, как Город, но, однако, как всегда стоял гул. Феликс и сам мало чем отличался от них, но ему было понятно зачем прятаться. А им для чего?       Среди толпы он взглядом отыскал того самого бандита, что сейчас спокойно разговаривал, по все видимости, со своими. Их трое.       Есть широкие арки и тесные улицы. В первых больше вариантов быть подстреленным и замеченным, но бежать будет проще. Во втором варианте меньше вероятность попасться, но убежать уже труднее. Лучше бежать через подъезд, который проходил через весь дом. Внутренний и внешний входы были неплохим вариантом, но он шёл через широкий переулок, однако скрыться и убежать легче в разы. Надо будет подняться на этаж повыше и вылезти через окно, чтобы они подумали, что он начал подниматься на самый верх. В большом Городе всё становилось преимуществом и ясным, почему убийцы так легко уходили безнаказанными — очень просто скрыться, и тебя мало кто узнает и запомнит, так как многие спрячутся. Народ труслив, и это понятно уже давно.       Долгие пару часов Феликс продумывал, как убежать, а дома принялся изготавливать самодельный глушитель из бутылки и пару таких же взрывчаток, чтобы скрыться под шумом. Пистолет спрятал в пакете, а взрывчатки — в спичечном коробке. По его плану он должен просто сделать вид, что собрался покурить, а на самом деле бросить взрывчатку и, пока никто не понимает, что происходит, застрелить того идиота. Надо будет действовать быстро, чтобы не попасться остальным. Конечно, тем двоим он тоже не хотел дать легко уйти, но будет слишком рискованно убить всех за раз, а добрый милиционер вряд ли попадётся ещё раз.       В том самом подъезде он удачно снял комнату по объявлению, чтобы уменьшить риски быть пойманным. Но встреча с хозяином квартиры была довольно… Необычной. Как только он вошёл, к его лицу приставили дуло от ружья, спрашивая, зачем тот явился.       Хозяином квартиры был очень худой и, казалось, вечно ворчащий старик, в майке алкоголичке, с длинными усами, залысиной на голове и трясущимися от утреннего похмелья руками. Легко удалось снять комнату за бутылку крепкого.       Осталось только воплотить план в жизнь и уйти незамеченным. Хотя последнее мало вероятно, однако Феликсу оставалось лишь опираться на свой опыт.       За пару часов ничего сильно не поменялось. Людей будто меньше и не становилось, а те ребята на своём месте. Он старался вести себя, как все: покупал продукты и ждал подходящего момента, но взгляда с того парня не сводил. На вид молодой, но, скорее всего, старше Феликса, причёска короткая, в ветровке и спортивных штанах. Что его потянуло сюда? Хотя довольно глупый вопрос — свобода и лёгкие деньги. Здесь подобные ему уходят безнаказанными. Сердце Феликса колотилось от предвкушения и страха упустить тот самый момент. Может, не получится и его поймают? Но лучше не думать о плохом, пока этого не случилось.       Когда те начали по-хозяйски обходить рынок, Феликс стал ещё бдительнее, ожидая, когда сами подойдут на нужную точку. В револьвер, который до этого был спрятан в пакете, он взвёл патрон, а из кармана стал доставать спичечный коробок и сигарету. Феликс, словно обычный гражданин, пошёл навстречу, кладя в рот сигарету, и, готовясь поджечь её, бросил коробок на землю.       И вот он — момент, который нельзя упустить: раздался хлопок, и люди от страха начали кричать, прятаться и бежать, словно сюда зашла группа террористов, а Феликс под этот громкий шум взрывчатки выстрелил в прошедшего мимо него бандита, стараясь не выдать себя. Он двинулся дальше от них, но не всё пошло гладко.       — Вот он! — прозвучал грубый и громкий возглас из толпы. — Тот, в сером плаще!       Его заметили.       Феликс ускорил шаг и быстро зашёл за угол, оглядываясь, бросая всё из рук на землю и скидывая с себя тот самый серый плащ и самодельный глушитель с револьвера. Но, как только из-за угла показались те двое, Феликс бросился бежать по заготовленному маршруту.       — Лови его! Стреляй! — снова послышался тот же голос, а после и пара неудачных выстрелов в сторону Феликса.       Сердце забилось ещё быстрее, и бросило в жар. Дыхание участилось, а ноги несли парня к тому самому подъезду. Ему оставалось только молиться, чтобы в него не попали, однако если сам план изначально пошёл не по плану, то надеяться на лучший исход было уже глупо.       В Феликса выстрелили и чётко попали, сбивая с ног и заставляя упасть на землю, но ударивший в голову адреналин не дал почувствовать боли, поднимая на ноги и помогая ему дальше бежать через подъезд. Это не лучшее решение, но Феликс остановился на углу, чтобы поймать момент и выстрелить во второго, как только тот забежит. К счастью, хоть в этом ему сегодня повезло. Из-за упавшего перед ногами тела третий помедлил, но не остановился, продолжая преследовать.       Прикладывая к кровоточащему боку ладонь, Феликс уже был готов упасть прямо на улице, на которую только что выбежал. Перед глазами плыло, но в голове было «бежать» и только это слово. Тело раскалывалось, словно уголь в костре, а раненый бок никак не переставал сочиться кровью, окрашивая ладонь Феликса в тёмно-красный. Он завернул за угол, прислоняясь к стене и пытаясь отдышаться, и плотно прижал ладонь под свитером к ране. Ему срочно нужна была помощь — дальше он уже убежать не сможет. На лице выступил пот, а ноги уже не держали, спуская Феликса по стене на холодный бетон. Глаза закрывались, а рот распахивался ещё шире, чтобы захватить побольше воздуха. Боль начинала поступать. Это конец? Он так легко и быстро умрёт на улице Города? Вот так просто?       Сердце никак не могло успокоиться, а глаза уже почти не держались открытыми, но вот кто-то резко поднял Феликса, затаскивая его на ватных ногах в какое-то помещение и укладывая на пол за стойку.       — Твою мать, — через зубы процедил знакомый голос, тут же отдаляясь и уступая место звуку обеспокоенной ходьбы. Только слух был в порядке, и Феликсу лишь оставалось верить, что дальше с ним всё будет хорошо.       Кто-то почти бегал по холодному кафелю, а потом снова подошёл к Феликсу, быстро снимая с него ненужную одежду и прижимая холодную ткань к ране.       — Блять, да ёб твою мать, — снова выругался знакомый голос. — Сознание не теряй только!       А Феликс и не мог. Он открыл глаза, наконец узнавая знакомого.       — Крис… — тихо произнёс Феликс, слабо поднимая уголки губ вверх, что заставило мужчину удивиться. Как тот ещё вообще мог говорить что-то?       — Молчи, не разговаривай, — нервным голос скомандовал Крис, переворачивая Феликса на противоположный бок. — Тебе в больницу надо!       — Нельзя мне в больницу, — еле как произнёс парень, откашливаясь и прижимая колени к себе.       Оставалось ждать, когда кровь остановится. Крис мог лишь нервно оглядывать раненого Феликса: еле дышал, хрипло говорил, но какого-то чёрта улыбался. Что с ним произошло, Крис, конечно же, не знал, и ему оставалось только догадываться, но вот так оставить умирающего парня на улице он просто не мог, а его фраза о том, что в больницу нельзя, только усугубила проблему.       Кто-то открыл дверь, и Крис нервно поспешил спрятать Феликса, уже подозревая, что это либо милиция, либо головорезы, которым Феликс чем-то не угодил.       — Сиди тихо, — шёпотом произнёс Кристофер, поднимаясь за прилавок и для видимости доставая коробку с дисками. — Здравствуйте.       — Где он? — поспешил с порога спросить грубый голос, который Феликс не мог распознать, чувствуя только ноги Криса возле себя.       Задавать вопрос «кто» было глупой идеей, поэтому оставалось лишь импровизировать.       — Свернул на углу средней и восемнадцатой, — указывая через стекло на улицу, сказал Крис, прислоняясь ближе к прилавку, когда почувствовал ладонь Феликса на своей голени.       Феликс слышал запыхавшийся голос и представлял в своей голове, как тот смотрит на Криса, что сейчас прятал его буквально за прилавком у себя под ногами.       — Пластинку брать будете? — совершенно спокойно спросил он, указывая на товар.       — Смотри мне. Если что-то не так, я тебе, сука, в глаз выстрелю! — через зубы процедил бандит, оглядываясь на продавца и с громким шагом покидая магазинчик.       Как только тот скрылся из поля зрения, Крис тут же спустился вниз, проверяя Феликса. Тот всё ещё дышал, но тяжело.       — Ты как? — тут же спросил Крис, проверяя рану Феликса. — Твою мать… — снова встав в полный рост, он замешкался из стороны в сторону, видимо, решаясь на что-то. — Потерпи, я скоро приду. А ты только в сознании себя держи, понял? Я быстро!       Схватив с вешалки пальто, Крис буквально выбежал из магазина, а Феликсу оставалось лишь надеяться, что тот успеет. Дышать всё ещё тяжело, а от потери крови становилось холоднее. Губы сделались сухими, а глаза сами начали закрываться. Тяжело держать их открытыми, но если он их сейчас закроет, то чёрт знает, откроет ли снова. Даже тёплая одежда сверху уже словно не грела, а тело дрожало, и уже было непонятно от чего. Держался он в сознании только потому, что надеялся на скорое возвращение Кристофера.

***

      Наступая на лужи и прямо набегу сворачивая по улицам, парень забежал в помещение, о чём оповестил других посетителей колокольчик над дверью. По одежде стекали капли дождя, но он не обращал на это внимание, взглядом окидывая посетителей, и, найдя своих, быстро подбежал к ним, нагло хватая стакан с пивом и выпивая его до дна, от чего другие сидящий за столом с недоумением посмотрели на парня.       — Молодой, — с отдышкой начал он, — Связного убил, а новенького того в подъезде застрелил, — хватая на каждом слове воздух, говорил парень, оглядывая троицу.       — Чего? — с полными непониманием спросил один из мужчин, глядя на запыхавшегося.       — Убили Сынмина, новичка в больницу отвезли, — повторил парень.       — А чего ты его не убил, Чонин? — сердитым тоном спросил Джисон, отставляя свой стакан в сторону и переводя всё своё внимание на Чонина.       — Стреляет метко, — выпалил он, хватая стакан щекастого и так же выпивая содержимое.       Джисон даже не стал злиться, поставил перед парнем ещё один стакан и задумчиво отвёл взгляд в сторону. На новичка ему плевать, вот только кто-то убил их лучшего стрелка. Это проблема.       — Я его, гада, подстрелил, но он удрал, — продолжил Чонин.       — Куда удрал?       — Я не уверен, но, походу, в тот магазин, к тому музыканту.       — К Крису? — строже спросил Джисон, вытирая руки об салфетку, на что Чонин лишь кивнул.       — А он не блондин случайно? — отметил кто-то из парней.       — Да, молодой такой.       — Тогда мне кажется, что я его знаю, — после этих слов даже Джисон очнулся. — Он в магазин тот заходил за пластинкой. Его Феликс вроде зовут.       Поджав губы, Джисон задумчиво сложил руки перед собой в замок, стуча под столом ногой. Какой-то тип с лёгкостью убил их стрелка и свалил, но хотя бы есть зацепка. За Сынмина он точно будет мстить — это его лучший друг.

***

      В его подсобке было тесно. Горела тусклая лампочка, но каким-то трудом здесь разместили диван. Феликс всё ещё хватал губами воздух и смотрел в потолок, пока Крис менял повязки, разглядывая раненого и его постоянно вздымающуюся грудь. Из зала доносилась еле слышная музыка, рядом стоял столик, на котором были кучи бинтов и испачканной в крови ваты, обезболивающее, антибиотики и водка, которую использовали, как обычный спирт, чтобы обеззаразить рану, а рядом ещё та самая пуля. Всё приходилось делать наживую и держать себя в сознании, кусая тряпку в зубах и сдерживая крики. Чтобы с ним такое случилось, в Городе, Феликс даже представить не мог.       Когда Крис наложил ещё одну марлю поверх другой, то сильнее укрыл Феликса, разглядывая его уставшее лицо. Худшее уже было позади, оставалось лишь ждать, пока боль стихнет. Свободной рукой Крис погладил парня по плечу, будто пытаясь передать ему своё тепло, а тот лишь устало посмотрел на своего спасителя.       — Вот скажи мне, — облизывая высохшие губы, начал Феликс, — ты почему меня спасти решил?       — Ну, как… — задумался Крис, почёсывая затылок, — оставить тебя умирать, что ли, прям там? — пытаясь перевести всё в шутку, он широко улыбнулся, перекладывая руку на лоб парня и убирая прилипшие от пота волосы.       Феликс ответил такой же улыбкой, следя из-под полуопущенных век за рукой Криса. На пару минут он всё же закрыл глаза, вслушиваюсь в мелодию, которая играла за стенкой в зале магазина. У Криса явно был вкус в музыке, особенно учитывая, как запросто он играет её людям на улице. Может, он бы стал неплохим музыкантом.       — Мне домой надо. Меня брат ждёт, — поспешил напомнить Феликс.       — Домой? Как ты собрался в таком состоянии идти домой? — с возмущением спросил музыкант, хмуря брови.       — Ничего, Крис, прорвёмся.       — Тебе как минимум неделю надо лежать. Рана глубокая!       Феликс не стал дальше продолжать спор, с лёгкой улыбкой разглядывая лицо Кристофера. Почему-то его не хотелось так серьёзно воспринимать — слишком добрые глаза и черты лица, кудрявые волосы и пухлые губы. Почему-то хотелось только улыбаться ему. Почему-то хотелось ослушаться, чтобы снова увидеть его нахмуренные брови.       — Спасибо тебе, — после слов Феликса мышцы на лице Криса расслабились, и смотрел он теперь с какой-то тяжестью.       — Я бы тебя не бросил, — вздохнув, сказал музыкант, и вновь добрая улыбка показалась на его лице.       Сил говорить уже не осталось, а пересохшие губы стали совсем сухими. До глубокого вечера Крис менял марлю, проверял, не замёрз ли Феликс, и почти литрами заставлял пить воду. По всей видимости, Кристофер знал медицину, причём далеко не простое оказание первой помощи. Большую часть времени Феликс спал, пока Крис стоял в магазине и как можно чаще проверял его. Всего происходящего музыкант ещё не знал, но и Феликс не был уверен, что стоит рассказывать. Может, в другой раз. Сейчас ему нужно успеть набраться сил, чтобы вернуться домой и придумать, что сказать брату. Не скажет же он, что специально пошёл убивать того, из-за кого чуть не сел за решётку? Пока есть возможность, нужно просто надеяться, что всё не обернётся в худшую сторону.

***

      Уже дома, на диване, Феликс лежал и с закрытыми глазами слушал, как ходит по комнате брат и ругает его практически за каждое лишнее движение. Минхо успел пригрозить вернуть Феликса обратно родителям или — в лучшем случае — посадить на домашний арест, но каждый раз, оглядываясь на раненого брата, смягчался. Больной вид младшего отрезвлял и приводил в сознание, напоминая, что ему сейчас явно не лучше. Про Кристофера Феликс не рассказал, но стоило отдать должное — он проделал огромную работу, и оставалось только ждать хотя бы частичного восстановления.       — Что бы я родителям сказал, если бы тебя убили? — Минхо скорее спросил сам себя, нервно проводя ладонью по волосам и смотря себе под ноги.       В груди что-то больно кольнуло.       Конечно, Феликс не хотел разочаровывать брата или заставлять нервничать. Минхо упёрся локтями в колени, хватаясь ладонями за голову, и Феликс готов поспорить, что тот держался из последних сил, чтобы не заплакать. Хоть Минхо всегда старался казаться перед ним сильным, младший знал, что тот притворяется. Старший хотел показать, что способен быть его опорой, что всегда поможет и сделает всё для этого, и Феликс это понимал. Может, поэтому так сильно и любил в ответ.       Сейчас Минхо скорее разочарован тем, что Феликс вернулся совсем другим человеком. В детстве он был тем, кого обижали, а теперь он сам готов вступить в драку, чтобы защитить слабого. Это неплохо, но, видимо, те шесть лет полностью стерли грань между дозволенным. Осознания, что можно, а что нельзя, теперь нет в голове младшего брата. Теперь он мало чем был похож на человека. Видимо, Минхо понимал, что тот лжёт, но при этом сам хотел верить в эту ложь, потому что Феликс никогда не был таким.       — Да тебя точно убьют…       Медленно высунув руку из-под одеяла, Феликс попытался дотянуться до ладони старшего, но получилось лишь провести пальцами по коже и без сил положить её обратно. Однако привлечь его внимание всё же удалось — Минхо оглянулся, потом снова отвернулся, вытерев слёзы, и уже прямо сел лицом к Феликсу, пряча его грубую ладонь в своих руках.       — Феликс, — начал с комом в горле Минхо, — если с тобой что-то случится, я не переживу.       Такой дрожащий, но тёплый голос. На его глазах выступили слёзы, которые он так старательно пытался сдержать. Теперь руки Феликса он прислонял к своим губам, надеясь, что хоть так услышит и увидит его переживания. Но младший лишь кивнул, пытаясь сжать ладонь Минхо.       Он сидели так ещё пару минут в тишине. Глаза Феликса закрывались, а рука потяжелела. Дождавшись, пока тот уснет, Минхо выключил свет, укрыл младшего потеплее, а сам ушёл на кухню, чтобы подумать, как быть дальше с братом.

***

      Время близилось к ночи. Музыка по радио сменялась от одной группы к другой, точно попадая в настроение Кристофера. Он перекладывал новые пластинки, среди которых нашёл ту, которую так сильно хотел купить Феликс. Перед глазами сразу всплыл образ этого совсем молодого мальчишки, что всегда лучезарно улыбался ему так, что не было сил удержаться, чтобы не ответить тем же. Интересно, а что он забыл в Пусане? Раньше он его здесь не видел, но теперь уверен, что Феликс будет постоянным посетителем, тем более его земляк — есть о чём поговорить, может, даже друзьями станут. Хотя с такой деткой улыбкой ему нетрудно заводить друзей. Скромный и простой.       Но мысли об этом парне прервал звон колокольчика над дверью, что означал приход новых клиентов.       Однако не таких клиентов он ждал.       Трое мужчин, явно не простые работяги с завода, пожаловали. Двое в коженках, а один из них в длинном тёмно-бордовом пальто, под которым были белая рубашка, серая жилетка и чёрный галстук. На его фоне двое из них выглядели совсем уж ужасно. У их главаря довольно большие щёки, кудрявые волосы, закрывающие уши; он выглядел молодо, среднего роста, а смотрел на него уж слишком добродушно.       Крис постарался сдержать свой хмурый взгляд, вместо этого пытаясь так же улыбаться, как делал это со всеми своими клиентами.       — Ну, ценитель прекрасного, расскажите, что сейчас слушают, — спросил щекастый, по-доброму оглядывая Кристофера снизу вверх.       Крис отложил коробку с пластинками и выложил пару других с витрины на выбор.       — А попутчик-то твой к тебе прибегал, да? — снова задал вопрос щекастый, беря одну из пластинок, разглядывая её и на пару секунд передавая своим товарищам посмотреть.       — Он ушёл, — коротко ответил Крис, внимательно следя за взглядом и действиями их лидера. Внутри он старался контролировать себя, даже прикусил язык, надеясь на лучший исход этой неприятной встречи.       — Ушёл? А чего в милицию не позвонил?       — Стреляет метко.       — Ну, что есть, то есть, — сказал щекастый, оглядываясь на своих парней и забирая пластинку обратно, кивком прося отдать им эту. — Ну, ты знаешь, если обманул — накажу.       На этих словах он широко улыбнулся, кладя нужную сумму на прилавок Криса и ещё раз рассматривая пластинку.       — Хорошим делом занимаешься, — добавил он, — однако здесь давно закончилось искусство.       На этих словах троица покинула магазин. Напоследок их лидер снова улыбнулся ему, салютуя на прощание.       Без подробностей понятно, что они ищут Феликса. Но что же тот натворил такого, что его хотят найти?

***

      Спускаясь по порожкам из музея, Феликс надел наушники, останавливаясь и вглядываясь в небо. Оно будто всегда было мимо его настроения: хмурое и затянутое тучами. От кого оно солнце прячет? Город словно и не менялся в своих оттенках, но для Феликса они мало что значили. Он как обычно улыбался, показывая это мрачным прохожим, вслушивался в музыку и совершенно не смотрел по сторонам. А чего грустить? Сегодня же день хороший, а погода здесь для него стала обыденностью и далеко не его критиком. Он сам себе настроение.       Времени прошло достаточно, и рана уже затянулась, правда, при ходьбе о себе немного напоминала, но всё не так уж и плохо. Феликс будто её совсем сегодня и не замечал, не задавал себе лишних вопросов в голове и просто слушал любимую музыку. Если для тела придумали обезболивающее, бинты, спирт, то для души изобрели музыку. Она нисколько не стоит материально, но лечит лучше любого дорогого врача из заграницы.       На горизонте уже виднелся его любимый магазинчик, и он даже не заметил, как ускорил шаг, почти что переходя на бег. За витриной, полностью заставленной гитарами, пластинками и постерами, увидел своего спасителя, к которому так спешил. В магазине горел приятный тёплый свет и точно играла какая-то песня по радио. Он как обычно курил, что-то читал в газете и качался на стуле, периодически стряхивая пепел в пепельницу.       Крис выглядел таким задумчивым и даже слишком взрослым, сосредоточенно и с нахмуренными бровями искал что-то в тексте. На него можно было смотреть вечно, если бы не кончались сигареты и новости в газете. Феликс даже на секунду сравнил того Кристофера и нынешнего. В тот день, когда он его спас, Крис смотрел и вёл себя так внимательно и осторожно, словно Феликс для него уже что-то значил. А ведь ничего толком и не было. Хотя… Он ведь спас его, так? Почему бы не смотреть спасителю так… А Феликс вполне мог смотреть на него так. Кристофер же его спас, и при том дважды!       Колокольчик снова зазвенел над головой Феликса, когда тот вошёл, не сводя любопытных глаз с Криса и демонстрируя ему, как широко может улыбаться. Тот сразу же отложил газету и сигарету, переводя всё своё внимание на посетителя. Хмурый и сосредоточенный взгляд сразу же переменился на такой, каким обычно ждут людей после долгой разлуки — глаза заблестели и никуда больше не смотрели, кроме как на Феликса. Как только к прилавку Криса подошли, он облокотился на него, подпирая подбородок и шире растягивая уголки губ.       — Привет, — первым начал Феликс.       — Здравствуй, — немного смеясь, продолжил Крис. — Пластинки твоей нет, к сожалению.       — Я не за пластинкой.       — А как рана? — вскидывая брови, поинтересовался Крис, смотря туда, где она была.       — Да нормально, — вытерев нос рукавом, ответил парень, ещё раз стеснительно оглядывая помещение и переваливаясь с ноги на ногу. Всем свои видом показывал, что хочет сказать что-то ещё. — Спасибо, что спас.       — Пожалуйста, — всё ещё улыбаясь, ответил музыкант, с неким любопытном разглядывая парнишку.       Что-то другое было во взгляде. На него даже брат так не смотрел: искренне, с большой заботой и чем-то ещё. Нет, брат тоже с ним честен и заботится всегда, но это было совершенно другое. Оно и ощущалось по-другому. В животе какие-то приятные чувства, а в голове и небо открылось над мрачным Пусаном.       — Пойдешь со мной на концерт? — спросил в лоб Феликс, сминая рукава. — Сегодня «Би-2» поют.       Почему-то Кристофер негромко рассмеялся, наполовину прикрывая глаза и улыбаясь до морщинок. Такого Феликс, конечно, не ожидал, но понимал, что это никакая не насмешка, потому что Кристофер смотрел на него так же, как и пару минут назад. В конечном счёте он снова с любопытством рассматривал Феликса, улыбался и словно сам чего-то ждал.       — Пойду.       — Тогда в семь я забегу, — пряча рукава обратно в пальто, Феликс не менее радостно ответил ему.       На дверце висел график работы. Работал Крис с десяти до восьми. Значит, сегодня закроется чуть пораньше. На выходе за витриной он поймал взгляд Кристофера, который по-доброму помахал ему на прощание, заставляя Феликса улыбнуться ещё шире и повторить жест. Стоило ему выйти за пределы зоны видимости Криса, как он пару раз подпрыгнул на ходу, радуясь… Чему? Тому, что Крис идёт с ним на концерт, причём на концерт одной из его любимых групп.       Мрачный Пусан снова не хотел делить с Феликсом его настроение, однако ему это и не нужно было. Счастливый, он отправился бродить по Городу.

***

      Феликс подошёл ровно в семь и застал Криса, закрывающего свой магазинчик. Он был одет довольно тепло: кепка и тёмно-синий шарф на шее, который почти прятался под стоящим воротником чёрного пальто. В темноте его лицо разглядеть было тяжело, однако когда Феликс подошёл поближе, то смог увидеть встречающий взгляд и тёплую улыбку. В такой мороз он был больше похож на любимый чай.       — Привет, — сказал Феликс, пристально смотря в глазах Криса.       — И снова здравствуй, — поздоровался музыкант, пряча руки в карманы и выдыхая пар.       — Ну что, пошли? — всё так же широко улыбаясь, говорил Феликс.       Порыскав в карманах, Феликс достал свою пачку и закинул сигарету в рот, также не забыв предложить и Крису. Они шли молча ещё пару минут, перебивая тишину ходьбой по лужицам на тротуаре, пока её не нарушил Крис, пристальный взгляд которого Феликс заметил не сразу:       — Где служил? — неожиданно спросил он.       — Что?       Этот вопрос достаточно удивил Ли, ведь он ни слова не говорил про службу.       — Я спрашиваю, где ты служил. Сигарету прикрываешь — вот и догадался, — так же неожиданно быстро пояснил Крис, повторяя за Феликсом положение его ладони, что закрывала тлеющий кончик.       — Да в армии, — коротко ответил он.       Тот явно не стал донимать с этим вопросом, а ведь оно и логично было. Что спрашивать? Но шаг Криса замедлился.       — Тебя искали, — начал он, — я сказал им, что ты на средней ушёл.       Это внезапная новость не так уж и сильно удивила Феликса. Он ведь убил не всех, а может быть, если бы это и получилось, то избавился от свидетелей и мог сейчас избежал новостей. Теперь ему нужно быть ещё осторожнее.       — А ты не служил? — возвращаясь к предыдущей теме, спросил Феликс.       — Нет. Уехал в те годы в Германию.       — А почему вернулся?       — А что там делать? — на этих словах Крис тихо рассмеялся, выбрасывая окурок. — Я лучше здесь буду.       Почему-то от этих слов Феликс слабо улыбнулся, сокращая расстояние между их плечами.       — А какую музыку ты любишь? — разглядывая лицо собеседника в темноте, наконец поинтересовался Феликс.       — Я меломан. Но если выбирать, то, наверное, это ДДТ, Смысловые Галлюцинации, Сегодняночью, ну, и Наутилус.       — А у вас «Крылья» Наутилуса есть? — выдал Феликс, на что оба сразу же рассмеялась.       Из разговора он узнал, что Крису всего двадцать шесть, у него хорошее образование, работает здесь давно и играет прохожим в свободное время. И Крис казался ему таким родным. У него забавные кудряшки, светлые брови и такие добрые глаза, губы пухлые, а сам он был таким, каким и представлял себе большой Город. Он смеялся почти всю дорогу, выкурил не одну сигарету и далеко не один раз улыбнулся Феликсу. Даже в темноте он мог это разглядеть. Такой хороший, милый и забавный продавец обычных пластинок… Ну, как обычных? Для них обоих они были необычными. В этих дисках, инструментах и случайных нотах на гитаре было всё. Абсолютно всё.       На концерте они не прекращали смеяться, а Феликс не переставал обращать внимание на счастливое лицо Криса. Казалось, что это он первый раз на концерте, а не Феликс. Он так удивлялся, когда слышал любимые песни, словно дитя, будто до этого и не знал о них вовсе. Нет, он, конечно, знал, но люди вокруг, именно здесь, на концерте, тоже здесь потому, что любят эту группу и эту музыку. Словно он сюда не только с Феликсом пришёл, и это всё так читалось в его мимике, счастливых выкриках и прыжках на месте.       Концерт близился к концу, и, неожиданно для Феликса, Крис потянул его прямо к сцене, поднимая с места высоко за ноги и буквально показывая его музыкантам плотную. Солист смотрел прямо на него — исполнял песню и смотрел точно на Феликса. Такой неподдельный восторг он вряд ли где-то видел. Это первый в его жизни концерт, а он уже лицезрел солиста так близко — вот, руку протяни, и ты коснёшься его! Но мысли об этих мгновениях прервались, когда Крис опустил его обратно на землю, приобнимая одной рукой и продолжая веселиться с толпой.       А ведь Феликс и подумать не мог, что когда-нибудь найдёт такого человека, как он. Крис радовался, как Феликс, смеялся и улыбался всему живому и был угрюм только тогда, когда читал газету. Ему не были интересны тусовки, короткие связи и больная голова по утрам. Нет, Крису были интересны та же музыка, те же люди, что и он, и те же кассеты. И Феликсу так трудно было поверить, что сейчас своё счастье он делит с таким же человеком: тёплым, весёлым, юморным, заботливым и очень добрым. И будто и этот концерт не нужен… Но он уже успел закончиться.       По дороге они смеялись, толкали друг друга и раскуривали одну сигарету на двоих. Казалось, что их смех слышали все улицы Пусана.       Уже совсем темно, пар изо рта и звёзды над головой. Они даже и не заметили проезжающих мимо машин, как поднялись по лестнице вверх к двери Криса, что-то шутя и заходя к нему в квартиру.       — Проходи, я сейчас принесу стаканы, — сказал Крис, вешая пальто, и направился в сторону кухни, что-то напевая себе под нос.       А дома у него довольно-таки уютно. Есть отопление, свет и обои не отклеенные. К слову, тоже зелёные. Обычная лакированная деревянная мебель и пол. Как и у Минхо. Комнаты просторные; есть где разойтись и не бояться что-то задеть. На полу не самый симпатичный палас, но что поделать, не ходить же по холодному полу? Сразу напротив входа были открыты белые двери в большую комнату с диваном и широкой заправленной кроватью, телевизором, ковром на стене, тумбочкой и двумя шкафами, а также небольшой выход на балкон в конце комнаты. Внутри было чуть просторнее. Слева от входа была закрытая комната. Может, там находится его спальня, но Феликс не стал это проверять, а прошёл в комнату напротив, которая, по всей видимости, и была предназначена для гостей. Неплохо Крис жил, учитывая свою работу. Подобную квартиру мог себе позволить не каждый человек. Хотя, учитывая, что он учился и работал заграницей какое-то время, то это объясняет многое. Но чего тогда вернулся сюда? Жил и жил бы в Германии.       Присев на диван за небольшой столик, Феликс стал разглядывать комнату более детально. Довольно симпатично и прибрано. Видимо, даже несмотря на ежедневную работу в магазине, он поддерживал чистоту в доме. Пыли нет, и ничего нигде не валяется. На тумбочке пара вещей и его фотография с какой-то девушкой. Они улыбались, и Крис выглядел очень даже счастливым. Из чистого любопытства Феликса взял фотографию в руки, но обнаружил за ней лежащее кольцо. Не простое, а обручальное. Он женат?       Послышались приближающиеся шаги, стук гравированных стаканов и весёлое мычание. Он присел, пододвинул стол поближе и открыл бутылку с алкоголем.       — Это твоя жена? — спросил Феликс, протягивая фотографию.       Крис обернулся и посмотрел на снимок, от чего улыбка резко пропала, а губы сжались в полоску. Он пару минут молча смотрел на собственное изображение. Не глядя, Крис поставил бутылку на стол, аккуратно забирая фотографию себе и проводя пальцем рядом с лицо девушки. Феликс наблюдал за ним; за тем, как тот всё сильнее поджимал губы, разглядывая снимок; за тем, как сминал его между пальцев. Он молчал и, казалось, ничего и не собирался говорить, будто Феликса здесь и не было вовсе. Но в какой-то момент на вопрос Крис кивнул, а позже произнёс:       — Да, это моя жена.       — А где она сейчас? Работает? — тихо спросил Феликс, начиная сутулиться вместе с Кристофером и неловко поджимать губы.       — Нет, — сразу же ответил он, не отводя взгляд от снимка.       Молчание, которое так быстро и резко наступило, очень сильно сбивало с толку. Он сделал что-то не так? Почему Крис так внезапно погрустнел? Ответы на свои вопросы он искал в лице и мимике музыканта. Но так трудно было это всё прочитать…       — А где тогда?       И снова очень долгая пауза.       Фотография в руках Кристофера начала дрожать, а глаза — краснеть.       — В лучшем месте. Лучше, чем здесь, — сдавленно продолжил Крис.       В голове сложился пазл.       Феликс спросил ещё тише, сильно опуская голову, словно в чём-то провинился.       — Случайные обстоятельства, Феликс. Я просто не успел оказаться рядом, — наконец, всхлипнув, ответил Крис, протягивая снимок обратно Феликсу и в этот же момент доставая пачку с сигаретами. — Мы вместе открыли этот магазин. Она тоже любила музыку и горела мечтой открыть его здесь, в Пусане, на Родине, — тяжело вздохнул он, вместе с тем выдыхая сигаретный дым, — Мы познакомились в Германии, и оказалось, что она такой же беглец из Пусана, как и я.       Феликс слушал внимательно. Теперь получилось рассмотреть фото получше: Крис улыбался так же, как и та девушка. Она симпатичная, немного ниже своего супруга, тёмные волосы, аккуратные и нежные черты лица.       Крис ждал ребёнка. И эта мысль была громом среди ясного неба. Впервые погода разделила эмоции и чувства Феликса. За окном и вправду ударила молния, и, как по щелчку пальцев, капли дождя стали стучать по окнам. Ли даже не знал, что сказать или что сделать. Было нелегко смотреть в глаза, что пару минут назад радовались простым вещам, а теперь проливали воду так же, как и погода за окном. Дым раздражал его губы, а может, уже и слизистую глаз. Дрожащей ладонью он прикрывал рот и держал сигарету пальцами.       В голове уже пронеслись тысячи мыслей и сожалений о том, что он спросил про это фото, ведь уже на кольце и стоило остановиться. По телу пробежали мурашки, словно квартиру и не отапливали. Как он потерял любимого человека, дальше расспрашивать смысла нет — ничего хорошего из этого не выйдет. Не надо было вообще приходить сюда. Лучше бы Крис оставил его там.       Но мысли резко пропали, когда Феликс услышал сдавленный всхлип. Ни единого сомнения — он решил подсесть ближе, а потом ещё ближе, чтобы наконец обнять еле сдерживающего себя Криса. И эти дрожащие руки скоро обняли и его, сминая его одежду.       Теперь слова брата о Городе сложились в нужный и теперь понятный пазл. Здесь нет дела до того, кто ты или что, имеешь ли вес или нет. Человеческая жизнь в этом Городе — белый шум. Кто-то искал здесь лучшую жизнь и оставил её здесь, так и не найдя. В этом Городе нет будущего, и у Города его тоже нет. Ничто не поменяется в нём, пока не поменяются сами люди, а людей здесь действительно мало. Их не осталось.       Он слышал всхлипы, чувствовал дрожь всего тела Криса, его руки, что крепко держали за одежду, спрятанные в ней же слёзы и мокрые глаза. Что бы ни случилось — Феликс уверен, что Крис ничего плохого точно не сделал.       — Я не успел, — повторял из раза в раз музыкант.       Сердце Феликса само сжалось от сожаления и того, что он ничего не мог сделать. Он даже не уверен, что сейчас способен успокоить Криса. Успокоить того, кто после пары дней знакомства спас его. Дважды. Разделил одну пластинку и кассету, сигарету и шутку, улыбку и ждущий следующей встречи взгляд. А самое обидное, что не сможет помочь потому, что Криса боялся спросить. Страшно и больно заставить его плакать. А ведь Феликс уже и сам не помнил, каково это — потерять кого-то такого же неравнодушного. Он просто выдыхал и лишь думал о завтрашнем дне, чтобы потом дойти до отметки в календаре «домой».       Домой вернулся, но а там что?       Ничего.       Феликс даже совсем не заметил, как бутылка почти опустела, как сигареты рассыпались по полу, а одежда лежала, где попало. Тёплые руки Криса обнимали туловище Феликса, удобно устроившись на нём: голова расположилась на груди, краешек губ касался оголённой кожи, нога закинута на него, а сам музыкант уже давно сопел. Обеими руками Ли обнимал уставшее тело, а его кудряшки щекотали, но в то же время были такими мягкими, что Феликс каждый раз не мог сдержаться, чтобы не погладить их. Дыхание тоже щекотало, но к нему он давно привык. Феликс продолжал крепко держать одеяло, чтобы оно ни в кое случае не сползло и без того разгорячённого тела Криса.       В своей голове Феликс много о чём пожалел, но тогда сейчас бы он не был рядом музыкантом и не слушал шум дождя за окном. Темно, но Феликс готов поспорить, что мог видеть лицо Криса в ней и даже за его кудряшками. Он явно устал и поэтому так сладко спал. Неудивительно. Каждый день работает, под глазами синяки, а теперь, когда внезапно появился Феликс, он утомился не меньше. Явно же переживал. Хоть сейчас Крис отдохнет, пусть и немного. Ночь пройдёт, и он снова вернётся в свой магазин — с утра и до позднего вечера будет там.       Только вот с утром Феликс немного прогадал. Крис улыбчиво уселся рядом, перекинув одну ногу через него, всё ещё голый, но с одеялом на плечах. Он слушал диски Феликса, ел из маленькой кастрюли холодные макароны и не забывал делиться, пока тот ему пытались рассказать, о чём песня. Крис лишь с улыбкой кивал и точно его не слышал, ведь наушники были в обоих ушах. Он так забавно кивал и вычитывал рядом что-то на коробке диска, делая вид, что понимает весь разговор. Но вот больше всего Феликса умиляли его растрёпанные кудри и милая яркая улыбка. Он вновь австралийское солнце. Глядя на него, Ли даже чувствовал, как его веснушки обжигались сильнее, словно он пытался оставить ещё одно «клеймо».       Одеяло сползло с плеч Криса, и Феликс тут же поспешил «одеть» музыканта обратно, однако тот лишь поставил их завтрак на тумбочки, снял наушники и сбросил покрывало окончательно, уселся на бедра Ли, а после и вовсе снова лёг к нему на грудь, складывая руки под подбородком и разглядывая феликсовы глаза.       — Ну, чего ты так на меня смотришь? — ласково спросил Феликс, но ответа не получил, рассматривая его в чистых глазах Криса.       Он только щекой прислонился к тому месту, где было сердце Ли, вслушиваясь в глухие удары. Кудряшки опять начали щекотать, а веки Криса — опускаться, словно ему не хватило времени выспаться. Вернулись они довольно поздно, а потом…       — Тебе же на работу надо… — напомнил Феликс и представил, как погрустнело выражение лица Криса, в чём оказался прав. Он совсем скоро открыл глаза, заглядывая будто в саму душу. И внутри себя Феликс уже пожалел, что сказал и это.       Вздохнув, Ли уложил обе ладони тому на щеки, разглядывая тёмные зрачки.       — И мне пора, Кристофер. Но я приду, честно, — последнее слово он сказал так, будто это обязательно должно случиться. И ведь действительно так. Феликс не собирался покидать полюбившегося ему музыканта, особенно после стольких важных событий.       — Тогда и мне нужно идти, — заговорил Крис, поднимаясь с Феликса и уже собираясь одеваться, как вдруг его остановили, словно пытаясь ещё раз убедить, что не обманывает и обязательно придёт ещё. И это будет даже не ради пластинки или чего-то другого.       Крис улыбнулся, уже более доверчиво посмотрел в глаза.       — Слушай, я забыл, но вот, — Крис наклонился к своим штанам, доставая оттуда завёрнутую в пакет пластинку, явно зная погоду Пусана наизусть, — ты же её хотел.       Достав её из «упаковки», Феликс даже немного рассмеялся, упираясь лбом в плечо мужчины, а потом целуя его в щёку и с улыбкой благодаря.       Феликс не сильно спешил одеваться, наоборот, даже медлил и собирался довольно лениво. Не из-за вчерашнего алкоголя в крови, нет — он даже и не подействовал. Просто хотелось растянуть этот момент на подольше.       И вот он уже стоял на пороге, обувался в сапоги, завязывал потуже шнурки. Встал в полный рост, грустно улыбаясь Крису как можно более искренно, чтобы тот точно убедился в его словах. Но доля сомнений всё-таки была, и Феликс, чтобы развеять её, сделав шаг вперёд и целуя любимые губы как можно дольше, перед тем как покинуть прокуренную квартиру.       На улице и так рано утром в сто раз холоднее, но это бодрило, а ветер трепал и без того не уложенные волосы. Феликс бросил взгляд на окна Криса в надежде, что тот его провожает, и не ошибся.       Он улыбался ему прям оттуда, с пятого этажа.       Его любовь на пятом этаже, почти где луна.