Дофамин

      Музыка долбила по ушам своей тяжестью. Дазай всегда любил электронный рок, а потому сегодня поставил диджею на него все деньги.       В ночном клубе танцевали молодые девушки в коротких юбках и топах, а некоторые даже умудрялись их снять и развлекались уже полураздетые. И, действительно, в помещении, освещённом фиолетовым и белым светом, было жарко из-за количества пьяных, и не только, молодых людей. Посмотрев на окружающих, Осаму расслабился и тоже снял футболку, оголив торс. Девушки, стоящие рядом, заохали и стали заглядываться на него. Юноша, конечно, не был качком, но мускулы имелись, а бинты на теле придавали ему ещё более крутой вид. Он самодовольно хмыкнул и опрокинул уже непонятно какую по очереди стопку рома, пьянея ещё больше.       — Что тут делает такая красавица и одна? — Шатен обратился к длинноногой блондинке, стоящей слева от него за стойкой, которая пила "Маргариту". За ней он следил с того момента, как только залетел на эту тусовку.       После того как Осаму вышел покурить из дома Озаки, он настолько погряз в иссушающих мыслях, что убить их можно было только крепким алкоголем и весёлой компанией, что сейчас он и искал.       Всегда, когда ему хотелось развеяться, он приходил в этот подвальный клуб, где собиралась вся «элита» Йокогамы. Здесь постоянно играла громкая музыка, а от вечного запаха алкоголя и перегара даже стены провонялись на столетия вперёд.       — Жду сексуального и горячего парня. И походу я его нашла. — Девушка плавно, словно паря над полом, подошла к Дазаю и прижалась к его торсу руками.       Та провела длинными ногтями по его груди и приподняла голову, чтобы посмотреть прямо в чужие пьяные глаза. Шатен слегка прищурился и, нежно взяв её за подбородок, потянул на себя:       — Хочешь расскажу секрет?       — Сегодня ты можешь говорить мне всё, что только взбредёт в голову.       Осаму приблизился к её губам и прошептал в них: — Представляешь, правительство хочет украсть мой член. Можно я спрячу его в тебе?       Блондинка покрылась лёгким румянцем, а потом прильнула своими губами к его и уже хотела было поцеловать парня так сладко, что даже ликёр показался бы ему солью, как тот отстранился и резко мазнул по её щеке языком, приближая губы уже к уху. Осаму приобнял собеседницу за талию и прижал к себе, а потом всё также прошептал: — Не так быстро. Для начала запомни моё имя, потому что ты будешь кричать его позже.       Мысли совсем путались, и он даже не понимал, что сейчас переспит с какой-то пьяной шлюхой, которая, скорее всего, как отрезвеет, напишет на него заявление за изнасилование. Крепкий ром помогал уйти от навязчивых, серых мыслей, но зачастую он ещё и помогал уйти от мозга — как раз поэтому сейчас он и творил какую-то хуйню.       Два пьяных тела тащились в кабинку туалета, попутно лапая друг друга и что-то соблазнительно шепча. Они почти дошли, как Дазая дёрнул взрослый, болезненно выглядевший мужчина.       — Извини, что отвлекаю, на секундочку. — Он ухмыльнулся и кивнул в сторону тёмного угла, где стояли швабры и остальные инструменты для уборки помещений.       Осаму пустыми глазами посмотрел на этого человека и всё же отошёл с ним, надеясь на то, что это не обычный разводила на деньги. Блондинка же, когда их отвлекли от удовольствия, только закатила глаза и прошла в кабинку.       — Твоя девушка станет ещё горячее, если вы оба попробуете это. — Он достал два прозрачных пакетика с кокаином, не переставая улыбаться. — Кокс.       — Сколько?       — Пятьдесят семь тысяч йен, низ рынка, но если не вариант, могу предложить это. — Мужчина высунул несколько похожих пакетиков, но с другим содержимым. — Меф.       — Так возьмёшь? — Шатен не отреагировал на второе предложение, что он и показал своим лицом. Достал свой телефон, протянув его мужчине.       — Конечно. — Увидев марку телефона, он понял, что это выйдет даже дороже, а потому согласился без раздумий и забрал устройство.       Осаму взял в руки два пакетика, а мужчина поспешил удалиться. Он потупил взгляд на наркотиках и подумал, как же это иронично выглядит. В трезвом уме Дазай бы никогда так не поступил, но когда рассудок так же, как солнце перекрывают тучи, перекрывали похоть и алкогольное опьянение, он был бессилен.       Отковыряв изоленту от одного пакетика, он подставил тыльную сторону предплечья и насыпал туда полоской белый порошок. Посмотрев на своё, возможно, самое худшее действие в жизни, шатен приблизился лицом к веществу. Он зажал одну ноздрю пальцем, а второй постарался максимально быстро занюхнуть всё сразу, чтобы долго не мучиться.       Но делиться с какой-то клубной блядью качественными наркотиками не хотелось, поэтому тот совершил те же самые действия и со вторым пакетиком.       Слизистая немного пощипывала, но Дазай поспешил вернуться к своей «спутнице».       – Осам... — Почти залетев в кабинку, юноша заглушил её голос в жёстком поцелуе.       Держа одной рукой за талию, длинные пальцы полезли под её короткий топ, расстёгивая лифчик, пока та царапала его спину и щупала бинты.       Холодная мужская ладонь коснулась её бюста, отчего соски тут же встали дыбом, а по коже пошли мурашки. Осаму с грубостью сжимал её молодую грудь, вызывая с противоположной стороны стоны, заглушающиеся в его губах.       Изнывая от желания, женская рука потянулась к ширинке спутника, судорожно пытаясь её расстегнуть. Но безуспешно.       Вдруг хватка на груди ослабла, что привлекло внимание девушки, Дазай небрежно разорвал поцелуй. Он достал руку из-под её одежды и заметил свои выгибающиеся пальцы.       — Чё? — тихо сказал Осаму.       Блондинка подняла на него голову.       — М-м-м?       — Ха-ха-ха... Ха-ха-ха-ха-ха, — парень глухо засмеялся, хотя даже сам не понял, что его так развеселило.       — Ну же мы не закончили, иди сюда, — заскулила она.       Смех в голове отдавался звоном, а возбуждение и напряжение в области паха начало сходить на нет. Осаму посмотрел в лицо блондинки, и она показалась ему такой глупой, даже ничтожной по сравнению с ним, казалось, за мгновение его самооценка выросла до небес. Его будто накрыло, он попятился назад и заржал уже в голос, а та смотрела на него с удивлением и шоком, вытирая слюнявые после поцелуя губы.       — Знаешь, я так подумал, ты не в моём вкусе.       — Чего?!       Высокомерно улыбаясь, шатен развернулся и пошёл прочь из туалета. На такое девушка лишь крикнула ему вдогонку:       — Ублюдок! Псих перебинтованный!       Возможно из-за двойной дозы сразу его организм так быстро отреагировал, но сейчас это не имело значения. Его сковало безудержное веселье, а в купе с алкоголем всё усугублялось ещё больше. Казалось, всё счастье и энергия, когда-либо существовавшая на земле, переместились в парня.       Дазай протолкнулся в центр танц-пола, где были такие же поддатые и нанюхавшиеся, как и он. Заиграла украинская группа, игравшая на русском языке. Название было что-то по типу «Пошлая Молли» — он не помнил точно.       Наркотики понесли его ноги в пляс, он двигался под ритм, сливался с битами песен. Девушки вокруг, сознание которых тоже было затуманено, подмигивали ему, танцуя рядом. Все пытались произносить слова, похожие на текст песни, но мало у кого получалось, ведь для японцев русский был сложноват.       Его щёки подрумянились, а губы стали сухими от перевозбуждения. Мотивация зашкаливала, хотелось не просто танцевать, а биться головой об пол в бит — настолько чувство удовольствия наполняло его.       Музыка ощущалась как целая вселенная, в которой хотелось раствориться, слиться с голосом солиста, оказаться в истории, о которой поётся в песне.       Но взгляд Осаму вдруг упал на пару, танцующую рядом с ним — рыжую девушку и брюнета. Они выделялись среди остальных, словно сияли. Хоть они и были таким же накуренным быдлом как остальные, но друг с другом были особенными, это чувствовалось. На их лицах были написаны все чувства друг к другу, всё до мельчайших подробностей; искренности не было предела.       Ему стало мерзко, противно; он отвёл глаза. Но справа тоже стояла какая-то пара, а рядом ещё одна, и ещё. «Это что, заговор?» — пронеслась мысль.       Хоть внешне юноша и был очень красив и сексуален, но внутри у него находилась лишь пустота, отчего Дазая накрыла зависть: почему они могут выглядеть как хотят, вести себя как хотят и их будут любить, даже со всеми недостатками. А он, который по кирпичикам строил свой идеальный образ, сжигал все мосты к своей истинной личности и всегда так стремился даже не к любви, а хотя бы к пониманию, пытался дотянуться до него, словно ребёнок до верхней полки с печеньями. И никогда не получал этого.       Всё то счастье и желание танцевать как рукой сняло, осталось разочарование. По телу пробежала дрожь, его пробил озноб; даже зажигательная музыка уже не мотивировала.       Буквально через десяток секунд Осаму начал яростно, грубо и презрительно протискиваться через людей к выходу из клуба. Старался не смотреть на них, чтобы не изводиться ещё больше. Хотелось убежать, скрыться отсюда, словно у него в моменте закончился кислород, всё стало мрачным и до жути раздражало.       Выйдя на улицу, шатен сделал глубокий вдох и выдох, ноги сами понесли куда-то за угол, а потом всё дальше и дальше...

***

      Сегодня босс выглядел довольным, и было непонятно отчего: от Элис, которая согласилась примерить новое бархатное платье, или от хорошей сделки?       Попивая свой горячий кофе, Чуя читал бумаги, которые ему принесла секретарша. В его собственном кабинете как обычно пахло свежестью — он такое любит.       «В следующую среду несколько сотен килограммов кокаина должны привезти в офис с восточной стороны города без пятнадцати час ночи. Так как я доверяю тебе больше всех в этой работе, назначаю это тебе. Твоя задача проследить за перевозкой и проконтролировать весь груз. Пересчитать каждый грамм, на кону огромные деньги. Если всё пройдёт хорошо – получишь часть от сделки. А в противном случае...»                                     Огай М.       Теребя в руках бумагу, Накахара про себя улыбнулся. Этой сделки ждали полгода, если не больше. Для него большая честь, что именно ему поручают такое важное для организации дело. Он сделает всё на высшем уровне.       Разрезая противным звуком тишину, зазвенел телефон. Чуя уже было потянул руку к стационарному телефону, как понял, что звонит не стационарный, а его личный телефон.       Звонил Мичизу; сегодня он опаздывает на работу, но по этому поводу ли он звонит?       — Ало.       — Чуя, это очень срочно... Извини, что отвлекаю.       — Что-то случилось?       — Нет... то есть да! Я в квартире Дазая и... Кхм.       — Что он уже натворил? — с иронией в голосе сказал Накахара.       — Я не могу сейчас с ним остаться, знаешь же, что босс поручил мне сегодня задание в порту... Но ему сейчас очень плохо, оставлять одного — убийство.       — О боже... А что с ним? – в ответ в трубке раздались тихие стоны и неразборчивая мужская речь.       — Это... не телефонный разговор.       Сбросив звонок, он медленно зарылся руками в рыжие волосы. Придётся ехать...

***

      К его приезду Тачихара уже уехал, а дверь оставил открытой. Чуя вошёл в прихожую, осматривая всё вокруг. Стандартная, немного потрёпанная мебель из дерева, вещи, валяющиеся прямо на полу в коридоре — обстановка так себе.       Пройдя в гостиную он увидел полуголого, лежащего на диване Дазая, и выглядел тот правда не очень.       — Привет, — бросил холодно Чуя.       — ... — В ответ послышалась только тишина и нервные, рваные вздохи.       Он подошёл ближе и сел на край дивана. Волосы Дазая разметались по подушке, обмотанный бинтами пресс был напряжён.       Накахара снял перчатки, в которых всегда ходил на работе, приложил руку ко лбу парня. Его тело было горячим, влажным и напряжённым. В сердце Чуи, будто пуская свои корни, появилась тревога.       — Да у тебя жар... — Парень лежал всё также неподвижно. — Схожу в аптеку за лекарствами.       Только он хотел отнять руку от горячего лба, как перебинтованная, сильная рука резко схватила Чую за кисть и приложила обратно. От удивления и неожиданности у Чуи глаза полезли на лоб.       — Ты чего? — Он попытался выхватить свою руку, но Дазай не отпускал.       — Чуя, останься тут, пожалуйста...       — Где тут? — Переживающий тон сменился на ироничный; хотелось воспользоваться моментом и немного поиздеваться над другом.       — Чуя, со мной. — Он приоткрыл карие глаза и улыбнулся, смотря на парня. Было видно как ему тяжело совершать каждое действие и выговаривать слова, отчего Чуе стало даже немного стыдно.       Эта молчаливая игра в гляделки закончилась, как только Осаму отпустил чужую руку. Чуя перевёл взгляд на окно.       — Я пойду заварю тебе чай с лимоном. У тебя есть жаропонижающее в доме?       — Нет, оно не поможет.       — А что вообще случилось? Ты заболел? И почему не попрощался? Просто тихо уехал из дома Коё.       — Я...       — Что? Бессовестный эгоист? — Парень сложил руки на груди.       — Просто... — Глаза его потухли, а голос стал ниже — ему не хотелось говорить об этом. Чуя лишь сверлил его взглядом.       Дазай молча поднял руки и дёрнул Чую на себя, укладывая его на кровать рядом с собой. Он аккуратно заключил его в объятия со спины и тихо засопел на ухо.       — Дазай! Хватит. — Он начал брыкаться, пытаясь освободиться от железной хватки.       — Пожалуйста, давай так полежим. Мне одному очень холодно, а ты такой теплый... — почти промурчал довольный Осаму.       — Боже, что за зверёныш мне сегодня попался в качестве больного...       — А у тебя есть другие больные? — прошептал ему это на ухо Дазай, обдавая теплом.       — Хах, не дай бог, — также шёпотом ответил Чуя.       Эти объятия показались ему действительно очень комфортными, несмотря на то, что рядом с ним был Дазай. И вылезать сейчас из тёплого гнёздышка обоим не очень хотелось, поэтому они просто лежали так в тишине.       — Так, а что в итоге? Ты заболел или просто придуриваешься чтобы меня вызвать с работы?       — Зачем? Чтобы пообниматься? — успешно проигнорировав первый вопрос, сказал Осаму.       — Я бы тебе без раздумий отказал.       — Тогда почему сейчас не уходишь? — Казалось бы, такой простой вопрос, сказанный наобум, но он вызвал в Накахаре множество смешанных чувств и мыслей.       Вместо ответа Чуя предпочёл тишину.