Невеста Полоза

      Первые недели, необычно тёплого для Змеевки сентября, близнецы потратили на то, чтобы опросить местных жителей по поводу пропаж. За это время они успели испытать на себе весь спектр русского гостеприимства. В некоторых домах их встречали с распростертыми объятиями, спрашивали об Америке, путешествиях, разнице культур, кормили пирогами и поили чаем с вареньем, в других – могли и на порог не пустить. Как и в этот раз, американец уже полчаса настойчиво стучал в дверь очередного трухлявого дома, возле которого паслись куры. Устало прислонившись лбом к косяку, Ал прикрыл глаза. Он сегодня не выспался, потому что вчера он до ночи расспрашивал Ивана о славянской мифологии.       Оказалось, что брат Кати очень неплохо в ней разбирается. Мужчина назвался ему славистиком, и хотя журналист не особо понял, чем тот конкретно занимается, это значило, что он знает о славянской культуре явно больше, чем они с Мэтти. Помимо того, что это помогло бы с нуля написать сюжет для передачи, если они вдруг так и не найдут никакой стоящей информации, проводить время с русским было приятно. Даже несмотря на взаимные подколы, которые Ала лишь больше раззадоривали придумывать новые способы подшутить над Иваном. Может, это и было глупо, за то весело. Да и «жертва» его шуток была не против. Парень глупо улыбнулся, в очередной раз вспоминая вчерашний вечер, у него давно не было настоящих друзей помимо брата. Иван же вполне претендовал на этот титул. Может они могли бы переписываться, когда они с Мэтти уедут обратно? Москва, в которой жил мужчина, это вам не Змеевка, там хотя бы связь есть.       Он вздохнул, погруженный в свои мысли и в последний раз ударил по подгнившей двери. Тут вдруг за стеной раздались тяжелые шаги, американец тут же выпрямился и натянул свою дежурную дружелюбную улыбку. Старый, слепой на один глаз мужчина, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы увидеть Альфред. Внутри дома было темно как в гробу, а из-за спины жильца тянуло тошнотворно-сладким запахом. - Чего тебе надо, псоватый? Ступай откуда пришел, асей. Дед сплюнул себе за плечо и попытался закрыть дверь. Альфред, заподозривший неладное решил, что он так это не оставит и в последний момент поставил ногу между косяком и дверью. Ногу нещадно защемило, но он лишь шире улыбнулся и проглотил писк, который полез из его горла. - Я просто задам вам парочку вопросов по поводу исчезновений! - Ишь ты, шинора! Вопросы он мне задавать собрался! Щас! - А в чем дело? Вам есть что скрывать? – Альфред дернул дверь на себя, нахмурив брови, но продолжая улыбаться. У него всё еще была надежда, что это разрядит обстановку, а уходить с пустыми руками он не собирался. Мужик сощурил единственный зрячий глаз и тоже улыбнулся. - Щас я тебе покажу. Ща-а-ас я тебе все-е-е покажу, - голос старика вдруг зазвучал через чур елейно. Ал поднапрягся и сильнее сжал в руке дверь. Раздался глухой лязг и в левой руке деда вдруг оказался топор. В следующую секунду он пнул дверь, распахивая её. Журналист, державший дверь одной рукой вдруг понял, что прикрывается ей как щитом, потому как та слетела с ржавых петель. - Shit! – Альфред отступил назад, уклоняясь от прихрамывающего мужика, остервенело размахивающего топором. Курицы с громким кудахтаньем бросились в разные стороны. Пережив серию ударов по воздуху, журналист заметил, что дед подустал и сам позволил себе расслабиться. Может он его запугать просто решил? ХРЯСЬ! Нос Ала соприкасался с холодным лезвием, пробившим трухлявую дверь насквозь. Он сглотнул, в тысячный раз, за это утро, жалея, что не остался с Катей и Мэтью солить огурцы. Дверь в его руках разломилась на две равные части. - Да, дверь у вас хлипкая конечно, - Альфред сглотнул, нервно улыбаясь, не сводя взгляд с мрачного и сердитого деда. Тот сделал шаг вперед, снова замахиваясь топором. Американец вскрикнул, сбрасывая на землю части двери и отскакивая в сторону. Нужно было что-то придумать. Срочно. Он огляделся вокруг, ища что-нибудь, что помогло бы ему спастись от свихнувшегося мужика. Груша! Достаточно толстое дерево, на которое можно залезть. Он побежал со всех ног, подпрыгнул, зацепился за ветку и вновь почувствовал ледяной ветерок от, только что просвистевшего рядом с его ногой, топора. - А ну, слазь оттудова, шкет! – Мужик рубанул по дереву и американца нехило тряхнуло. Ал матернулся себе под нос и подтянулся, забираясь на ветку с ногами. А потом сорвал зрелую грушу и запульнул ею в деда. Плод с громким сочным хрустом о его грязную седую голову с проплешинами. Грушевый сок стекал по его лицу и ушам, капая на ветхую телогрейку. Парень засмеялся, а потом его снова тряхнуло. Дед рубил собственную грушу! Зачем?! Это же его собственность, какой смысл в том, чтобы вредить самому себе?! Альфред вцепился в ствол одной рукой, а другой продолжал атаковать сумасшедшего грушами. Без боя сдаваться он был не намерен. Поблизости раздался задорный смех. Ал повернул голову в сторону, откуда он доносился и не без удивления увидел Ивана. Тот стоял, опираясь на разваливающийся забор и тихо посмеивался, наблюдая за этой картиной. Альфред усмехнулся и бросил одну из груш в него. Он уклонился, продолжая смеяться. - Ильич, ты чего парня на дерево загнал? – Иван с силой хлопнул мужика по плечу, оттягивая от дерева. Тот повернулся в его сторону и его лохматые брови поползли наверх. - Хо-хо, Ванёк! Когда приехал? Надолго? - Некоторое время назад. Не знаю насколько, устал от города, а тут будто бы даже дышать проще. - Да уж! Чистого воздуха у нас не занимать! И красота то кругом кака-а-ая, а? Скажи? А? - Да, стоило приехать только чтобы полюбоваться на красоты, - мужчина поднял взгляд на застрявшего на дереве американца и многозначительно ухмыльнулся, - но мы это позже обсудить можем. Как парень на дереве оказался? Ильич вдруг снова нахмурился, вспоминая про журналиста на его груше. - А чего он у меня тут ходит, разнюхивает? Шпиен американский, - он подозрительно сощурился на Альфреда, который всё еще сидел на ветке, прижавшись к стволу. - Да не шпион это. Они с братом журналисты, хотят выяснить, куда люди пропадают. А ты с порога и с топором на него. Как думаешь, чего он про тебя подумал? Мужик задумался, почесал затылок и глянул на Альфреда, будто бы по-новому его разглядывая. - Ну да, не очень он на шпиена похож, вид больно глупый. Альфред на ветке возмущенно вздохнул, наблюдая за тем, как Иван медленно расплывается в хитрой улыбке. Иностранец зло выдохнул и сложил руки на груди. Вид у него, видите ли, глупый. Ха! По крайней мере, он не набрасывается ни на кого с ржавым топором. - У вас тоже вид не очень умный! – американец махнул рукой, указательный пальцем тыкая в сторону Ильича. Из-за резкого движения он соскользнул с ветки и повис на ней вниз головой, цепляясь всеми конечностями. Иван спрятал нижнюю часть лица за шарфом и подошел к дереву. - Ты сейчас контролируешь ситуацию? – В уголках его глаз собрались мелкие морщинки из-за улыбки, которую он не очень удачно пытался прятать. - Да! Чтобы ты понимал, я всегда контролирую ситуацию, - Альфред усмехнулся, глядя на перевернутого Ивана. - Значит, помогать тебе не нужно? – Хитрый взгляд фиолетовых глаз пронзал насквозь, заставляя блондина чувствовать себя действительно глупым. - Не нужно, я сам вполне спосо- Иван со всей силы тряхнул ветку груши, на которой повис парень. Американец с глухим стуком грохнулся на землю. Ильич, стоявший чуть поодаль от груши, скрипуче засмеялся и воткнул топор в пень. Альфред поднялся, ворча себе под нос что-то про сумасшедших русских, и отряхнул штаны от грязи. Иван тихо хихикнул, взъерошивая его волосы. В какой-то момент это превратилось у него в привычку, и американец просто устал с этим бороться. - Извини, парень, - дед вытер руку в грушевом соке о свою бороду и протянул ее американцу, - Понимаешь, ходят тут чужие какие-то, вынюхивают, снимают всё подряд. Мало ли чего им надо? Альфред выдохнул и сомнительно взглянул на деда. Да уж, если на каждого подозрительного человека с топором бросаться, то можно и в серийные убийцы записаться. С другой стороны, в этой маленькой деревеньке наверняка не так уж много подозрительных лиц. А они с братом еще и иностранцы с камерой. Но мужик в любом случае был параноиком. Ему бы полечиться. - Ладно, - он пожал сухую и морщинистую руку и доброжелательно улыбнулся ему, - Забудем. Только у меня всё равно есть вопрос. - Ну? – Ильич нахмурился, смотря на Альфреда исподлобья своими маленькими блестящими глазками. - Почему у вас дома так, - он кашлянул, - странно пахнет? Мужик пару раз недоуменно моргнул, а потом его лохматые брови поползли наверх, и он расплылся в широкой улыбке, демонстрируя свой золотой зуб. - Так это я самогон гоню! - Само что? Зачем вы его гоните? – Ал недоуменно уставился на собеседника, пытаясь понять, что он имел ввиду. Ильич рассмеялся так, будто Альфред рассказал самый смешной анекдот в мире. Журналист продолжал смотреть на него с непониманием и перевёл взгляд на Ивана, тот тоже хитро кривил губы. Это ставило его в еще больший тупик. Он сказал что-то смешное? Ему вдруг стало очень жарко и душно из-за неловкости, которая сдавила ему грудь. Может вообще не стоило это говорить? Русский шумно выдохнул и похлопал его по плечу. -Пойдём, покажем тебе, что такое самогон, - мужчина по-детски хихикнул в шарф и пошел в сторону дома. Весёлый Ильич, посмеиваясь в бороду, пошел следом. Альфред немного помялся, стоя под грушей и настороженно глядя на дом. Насколько хорошая была идея идти внутрь? Деду он не доверял. Иван? По мнению Альфреда, у них складывались вполне неплохие отношения, но он знал его всего ничего! Парень еще немного постоял, кусая губы и взвешивая все за и против того, чтобы идти за ними. В итоге он собрался духом и широким шагом двинулся за русскими в дом. Если вдруг что-то случится, то его брат знает, в какой дом он пошел.       Внутри запах, который изначально показался Алу приторно-сладкой вонью разложения, оказался запахом сбродивших фруктов. Внутри у стенки стоял внушительный аппарат, состоящий из несколько огромных кастрюль и кучи трубок, которые соединяли их. Из маленького краника одной из трубок медленно капала жидкость в трехлитровую стеклянную банку. Это положение дел не разъяснило и все еще вызывало кучу вопросов. Старик деловито прошел чуть дальше, достал из-под стола запечатанную банку с прозрачной жидкостью и банку с солёными огурцами, поставил их с громким стуком на клееночную скатерть и открыл. Из висевшего над столом буфета он достал три граненых стакана и разлил содержимое банки, по половинке в каждый, и всучил два из них в руки Ване и Альфреду. - Ну, за встречу! – Ильич чокнулся с ребятами своим стаканом, а потом залпом его осушил. Он сразу же здорово порозовел, вытер нос кулаком и смачно откусил от солёного огурца больше половины.       Ал подозрительно принюхался к своему стакану. Это нужно пить? Выглядит как водка, но ничем не пахнет. Если он откажется, то это, скорее всего, сильно обидит старика. После инцидента с топором, расстраивать Ильича очень не хотелось. Он мельком бросил взгляд на Ивана, безмолвно спрашивая у того как ему следует поступить. Иван ободрительно улыбнулся ему в ответ и тоже опрокинул в себя содержимое стакана. Американец, проследив за этим и не увидев никаких плачевных последствий, повторил за ним. Это точно была не водка, нельзя же так спокойно залпом пить водку? Горло тут же обожгло. У парня создалось ощущение, будто бы по пищеводу потек жидкий огонь. Первой мыслью было то, что его отравили, заставили глотнуть стеклоочиститель или что-то вроде. Он закашлялся, роняя стакан, который тут же подхватил бдительный Ильич. Щеки Альфреда заалели, руки покрылись мелкими мурашками. Стало невыносимо жарко, Ал горел изнутри. Дурные мысли отступили, когда сосредоточенный Иван силой запихнул ему в рот солёный огурец. Стало чуть легче. - Что это за адская жижа? – Альфред засипел как забившаяся флейта. - Самогон! – Ильич гордо ударил себя в грудь. – Да, сильная партия получилась. Градусов шестьдесят, наверное. - Думаешь? Я бы больше пятидесяти не дал, - Иван вскинул брови, задумчиво наливая себе в стакан еще. - Да тебе всегда мало, - старик с покрасневшим носом выхватил банку из рук у Ивана, - По тебе никогда ничего не поймешь, пьешь его как воду.       Альфред стоял, опираясь рукой о край стола, он проглотил слишком много сразу и теперь в груди у него болело. Жар, который разлился по телу вместе с самогоном, постепенно перерастал в приятное тепло. Кончики пальцев начало приятно пощипывать. Ситуация перестала выглядеть напряженной. Господи, это же просто одинокий дед, живёт один, производит алкоголь. Наверняка и на продажу тоже. А это, между прочим, незаконно. Неудивительно, что тот так относится ко всем, кто что-то у него вынюхивает. Альфред тихо засмеялся себе под нос, наблюдая, как Иван пытается отвоевать у старика одну из запечатанных банок с самогоном. Русский недоуменно оглянулся на него, увидел, как покраснело его лицо, и понимающе улыбнулся. - Слабый вы народ, американцы. Поверить не могу, что тебя с глотка унесло. Ал фыркнул. Глоток этот был нехилый, сто миллилитров шестидесятиградусного пойла залпом. На голодный желудок. И пусть какую-то часть он выкашлял, этого всё равно было достаточно. Он перестал опираться на стол и встал прямо, упирая руки в боки на Катин манер. - Никуда меня не унесло. Вот, на месте стою, - и пошатнулся. Иван закусил щеку, чтобы не разразиться хохотом и наступил Ильичу на ногу, чтобы тот тоже не смел поднимать Альфреда на смех. - Сестричка меня на месте прикончит, если я тебя таким верну. Скажет, что я тебя спаиваю, - русский деланно цокнул языком, - Решено, идем гулять. Запечатанная банка самогона плавно перекочевала в сумку на плече у Ивана, и старик даже не успел возмутиться, потому что русский быстро взял Ала под руку и повёл к выходу. - Доброго денечка тебе, Ильич! – Весело попрощался русский, почти бегом выходя за забор. Парень не особо разбирал, куда его ведут, но его это и не волновало. Альфред мог поклясться папиной коллекцией кружек с британским флагом, что Иван всю дорогу шкодливо посмеивался как озорной подросток. Когда он оторвал взгляд от мужчины, то увидел, что они уже около речки. У того самого злополучного берега, где он видел змея. Парень поморщился от воспоминаний. Никаких признаков змей он не замечал уже пару недель, оно и к лучшему, но это заставляло его думать о своем психическом здоровье. Змея ему почудилась тогда? Голову на жаре напекло?       Они уселись на травяном берегу около той самой яблони. К сожалению, тень она отбрасывала в другую сторону и скрыться от начинающего печь солнца под деревом у них не получилось. Легкий ветерок трепал волосы Альфреда и он улыбнулся, подставляя лицо солнцу. Из-за того, что он часто стал бывать на солнце, у него появились веснушки, которые все равно с наступлением холодов снова должны были пропасть. Дома солнца было больше, было теплее, но на улице он бывал гораздо реже. Может и прав был отец, когда ворчал про важность свежего воздуха. Русский сбросил свои сапоги и опустил ноги в прохладную речку, зажмурившись. Американец взглянул на его лицо и поймал себя на мысли, что Иван очень хорош собой. Белые ресницы подрагивали, когда выходящее из-за облаков солнце светило ему в лицо. Мягкая улыбка заставляла что-то в груди Альфреда теплеть, но он отбросил эту мысль. Большой орлиный нос, казалось бы, должен был уродовать русского, но он только придавал ему характер. В школе Ал бы стал его за это высмеивать, они бы повздорили, может быть, даже подрались. Парень усмехнулся. Как глупо это! В нем взыграло желание найти всех, кто мог издеваться над ним за его нос и надрать им задницы. Черт, хотя Иван наверняка уже сделал это сам. По приезде в Россию это скорее американца можно было назвать принцессой в беде. Столько нелепых ситуаций он даже дома вокруг себя не создавал.       Сидя рядом, Альфред в какой-то момент подумал, что они как-то слишком близко. Он своим локтем чувствовал, как касается локтя Ивана. Мизинцем ощущал, как касается его мизинца. На лицо немного протрезвевшего американца вновь вернулся румянец. Почему? Он же никогда не стеснялся своей тактильности! Но много ли было людей, которые действительно эту тактильность ощутили в полной мере? Он вдруг осознал, что нет. Действительно близкий друг у него в последний раз был в школе. Кику не очень любил прикосновения. Альфред старался быть хорошим другом и сохранять его личные границы. Иногда, Ал очень жалел, что они потеряли друг друга, поступив в разные города. Пару раз даже пытался найти его страничку на фейсбуке, чтобы ему написать, но тот похоже удалил ее. И видимо сменил телефон, потому что в ответ на свое радостное приветствие парень однажды услышал раздраженный мужской голос, заявивший ему, что он ничего покупать не будет. Ему было до чертиков обидно, что Кику даже не предупредил его куда он исчез, но это всё было в прошлом. Сейчас рядом с ним сидел Иван, с которым он вроде нашел общий язык. С которым могло получиться дружить. По-настоящему дружить. Не ходить с определенной компанией по барам, не особо вдаваясь в личность каждого, нет. По-другому.       Решив послать свою неуверенность и смущение куда подальше, Альфред уверенно подвинулся ближе и опустил голову на плечо Ивана. Ничего такого в этом не было, к тому же он пьян, может себе позволить. Русский вздрогнул и открыл зажмуренные глаза, недоверчиво смотря на то, как светлая голова покоится на его плече и нежно улыбнулся. - Ты чего это, спать собрался? - Нет, просто голова тяжелая, - Ал широко зевнул. Если в прохладном доме жар от выпивки еще можно было терпеть, то сейчас, ближе к полудню солнце грело очень агрессивно. Бабье лето в сентябре в этот раз выдалось действительно жарким. А сегодня пекло еще сильнее, чем в последние дни августа. По шее потекла капелька пота, заставив парня дрогнуть. - Оно и видно, - Иван осторожно погладил того по голове своей большой лапой, - Серьезно, чего это тебя так развезло? Я когда к Катюше заходил, видел, что вы на завтрак сырники ели, да и ты далеко не хрупкий. Лось здоровенный. Не должно было так подействовать. - А я не завтракал, - американец отстранился, чтобы потянуться и подтянул ногу, чтобы стянуть с нее кед вместе с носком. Нужно было исправлять то, что ему так жарко. - Как это не завтракал? – Он недоуменно уставился на Альфреда, уже снимающего кед со второй ноги. - Ну, я решил, что меня опять начнут в гостях кормить, когда я про Полоза пойду расспрашивать и отказался, - он пожал плечами и стянул с себя футболку, оставаясь в шортах по колено, и спрыгнул в воду. - Куда?! – Ваня подскочил на ноги. Он уже стоял ногами в речке, место было неглубокое, но он все равно не мог позволить пьяному купаться. Это было как минимум опасно и неразумно. Как и всё, что делал Альфред. Чуть дальше от берега речка становилась глубже и глупый пьяный американец направлялся именно туда. Русский потер переносицу, следуя за ним. - Федь, нельзя пьяным купаться. - Глупости, можно, - он опустился в воду по шею и плеснулся в Ивана водой, громко смеясь. Рубашка Ивана намокла и начала прилипать к торсу, он поморщился. Кончик шарфа плавал по поверхности воды. - Это не глупости, это элементарные правила безопасности. Пошли на берег, сейчас же, - Ваня ступил вперед, будучи уверенным, что мелководье продолжится, но дна под его ступней не оказалось. Он с головой ушел в воду, а потом вынырнул, одаривая смеющегося американца злым взглядом и не сочетающейся с ним доброй улыбкой. - Расслабься! – Вернувший ясность ума, от прохладной воды, парень улыбался во все тридцать три и брызгался в страшно улыбающегося русского. – В чем твоя проблема? - На данный момент моя проблема – ты, - он подплыл ближе, хватая его за талию и притягивая его к себе, - на берег. Сейчас же, Альфред. Альфред, оказавшись в непосредственной близости со злым русским, смутился и застыл. Его рука на талии в холодной воде казалась ужасно горячей, раскаленной, прожигающей, словно клеймо. Он сглотнул, продолжая нервно улыбаться. Иван сердито смотрел ему прямо в глаза, ни на секунду не прерывая зрительный контакт. - Устроил драму на пустом месте, - блондин пренебрежительно фыркнул, - Тут даже неглубоко. Мужчина еще больше помрачнел и сильнее стиснул руки на талии Альфреда и потащил его к берегу. Ал нахмурился, пиная его под водой, но вскоре уже стоял на мелководье. Он тут же толкнул Ивана и вскинул руки, возмущенно к нему обращаясь: - Да что с тобой не так?!       Мужчина стиснул зубы, явно пытаясь успокоиться и не вспылить. Альфред видел как у него ходят желваки. На самом деле ему хотелось, чтобы Ваня, наконец, перестал сдерживаться и наорал на него. Чтобы он перестал скрывать всю бурю происходящих в нем эмоций за легкой улыбкой разных оттенков, отпустил ситуацию. Перестал так себя контролировать. Что бы тогда открылось? Он увидел, что русский опустил голову и с сожалением смотрит на воду. Долгим, немигающим взглядом. Так, будто в воде было что-то ужасно важное. Американец проследил за его взглядом и, уловив меланхоличное настроение, успокоился. Ал положил руку Ивану на плечо и заглянул ему в лицо, задавая немой вопрос «Что тут случилось?», уже имея свою догадку. Тишину этого момента нарушал лишь легкий ветер и чириканье птичек. Всё вокруг было беззаботным, светлым и казалось ненастоящим на фоне мрачного, погруженного в свои мысли человека на берегу реки. Наконец, молчание прервал скрежещущий голос Вани, говорившего с большим усилием: - Моя сестра тоже говорила, что тут неглубоко.