Начиная с поезда и далее по списку

      Гермиона и Тео инстинктивно отпрянули. Между тем белокурый волшебник сел, засипел и удручённо потёр болезненно выступавший кадык. Он сосредоточенно откашлялся и, развернувшись к вскочившим с места ребятам, прохрипел:       — Воды!       Тео тут же подорвался и скрылся в кухне. Гермиона осталась стоять на месте, буравя едва очнувшегося парня взглядом. Тот на неё старательно не смотрел, а только нервно приглаживал свои сальные волосы. Наконец Тео вернулся с чашкой рябинового компота в руке. Малфой сделал несколько глотков и одобрительно кивнул.       — Из волшебной рябины?       — Да, — энергично закивал Тео.       Большими глотками Малфой допил содержимое кружки. Гермиона тут же выхватила её и подлила туда рябиновый отвар.       — Пей, — она протянула кружку обратно.       Малфой не колеблясь принял напиток из её рук и выпил всё залпом. Повисла неловкая пауза. Никто не знал, с чего начать диалог. Малфой задумчиво рассматривал что-то в углу тахты. Гермиона посмотрела туда же. Там лежали его пиджак и пальто. Вдруг он как будто спохватился и откинул в сторону одеяло. Несколько секунд парень глядел на свои ноги, после чего спросил:       — Где мои туфли?       Удивлённая Гермиона указала на порог, туда, где их и оставила.       Малфой зло сощурился.       — Ага, а что они там делают?       Тут в разговор вклинился Тео:       — Нам нужно было сходить в лес за рябиной, а другой обуви мы здесь не нашли, так что… Гермиона…       — Ну не в моих же туфлях… — страдальчески застонал парень.       Гермиона раздражённо цокнула.       — Надо было оставить его помирать, — холодно припечатала она.       — Да уж, — мрачно отозвался Тео.       — Вы успели сформировать против меня альянс? — белокурый слизеринец глупо улыбнулся.       Ребята сделали вид, что не услышали его вопроса. Они обернулись друг к другу с очень серьёзными лицами.       — Пойдём поедим, — предложила Гермиона, после чего махнула рукой в сторону Малфоя. — Неблагодарных с собой брать не будем.       — Верно, верно, — Тео энергично закивал, активно подыгрывая волшебнице.       — Ну как знаете, — Малфой неспешно поправил подушки и вальяжно развалился на тахте. — Я собираюсь снова вырубиться, если вы меня не покормите.       Гермиона раздражённо закатила глаза и, развернувшись на пятках, зашагала на кухню. Она услышала, как оставшийся в гостиной Тео сказал: «Пойдём-пойдём». Через несколько минут, когда девушка уже уселась за стол, на пороге появились слизеринцы. Малфой еле передвигал ногами, но помощь друга упрямо отвергал. Он почти что упал на стул напротив девушки и откинулся на спинку. Тео засуетился, разливая суп по тарелкам, а компот — по стаканам.       Гермиона посмотрела на сидящего напротив парня. При ярком свете свечей, коими был уставлен непомерно большой обеденный стол, она наконец могла хорошенько его разглядеть. Слизеринец выглядел дурно. Платиновые волосы — его главная гордость — теперь грязно лоснились на свету. За эти несколько дней он совершенно осунулся. Острые скулы выступали так сильно, как будто могли прорвать кожу. Губы совсем пересохли и потрескались. Видневшиеся из расстёгнутого ворота рубахи ключицы неестественно натягивали кожу. Гермиона снова подняла взгляд к его лицу. Из глубоких чернеющих впадин на неё взирали яркие серые глаза.       Парень криво усмехнулся.       — Может, хватит меня рассматривать? — прервал её он.       Слизеринец со скрипом пододвинул стул ближе к столу и гордо выпрямился. Гермиона фыркнула.       — Больно ты мне нужен, — она отвела взгляд в сторону и уставилась на мельтешащего у кухонного стола Тео.       Малфой фыркнул в ответ и отвернулся.       Наконец с приготовлениями было покончено, и все состряпанные Тео явства очутились на столе. Темноволосый волшебник уселся на своё место рядом с другом и громко воскликнул:       — Bon appetit!       Малфой молча кивнул и накинулся на еду. Кажется, у него совершенно не было сил выдавить из себя даже слово благодарности. Гермиона прошептала тихое «Спасибо!» и отхлебнула суп. Она и подумать не могла, что похлёбка из тушёнки и чеснока когда-нибудь могла бы показаться ей настолько вкусной. Девушка прикрыла глаза. Её живот заурчал, требуя ещё. Она набрала следующую ложку.       Первые минуты ужина прошли в полной тишине, слышался только стук ложек по тарелкам. «Странно», — подумала вдруг Гермиона, хлебнув очередную ложку супа. — «Сижу тут с двумя Пожирателями смерти за одним столом и хоть бы что: ни отвращения, ни страха». Девушка нахмурилась, ложка зависла в воздухе. «Неправильно это как-то», — волшебница ощутила смутное недовольство и отставила тарелку. Малфой поднял голову и вопросительно изогнул бровь.       — Ешь давай, — пробурчал он, — а не то скоро будешь хуже моего выглядеть.       Гермиона мотнула головойиуже открыла рот, чтобы задать интересующие её вопросы, однако Тео её опередил.       — Так как вы начали встречаться?       Малфой поперхнулся и закашлялся. Гермиона поначалу выпучила глаза от неожиданности, а потом, взяв себя в руки, громко цокнула.       — Сколько ещё раз повторять, мы не встречаемся.       Тео нахмурился и заговорил, продолжая похлопывать друга по спине.       — Тогда почему же…       Его перебил сидящий рядом блондин.       — Не дави, а, — обратился он к другу не до конца окрепшим после кашля голосом и мягко отодвинул его руку. — Мы потом тебе всё расскажем.       Гермиона хотела возмутиться, однако поймала предупреждающий взгляд Малфоя и, опустив голову, уставилась в свою тарелку. «Я пока не понимаю, чего именно он добивается», — девушка по привычке колупала ногтем деревянную столешницу. — «Нужно остаться с ним наедине и выяснить». Подумав ещё немного, волшебница наконец гордо вскинула подбородок и спросила, строго глядя на сидящего напротив блондина:       — Так что там по поводу охоты?       Малфой в очередной раз поперхнулся. Его друг удивлённо захлопал глазами. Пауза длилась, пока слизеринец не откашлялся. Наконец он заговорил:       — Давай так, — белокурый волшебник исподлобья посмотрел на девушку, — эти наши зимние развлечения мы обсуждаем без Тео, а то он может заплакать из-за разговоров об убийстве зайчат и оленят. Идёт?       После чего он так выразительно глянул на Гермиону, что у неё и мысли не возникло развивать тему. Тео прочистил горло.       — В целом, Драко прав. Ну, то есть, плакать я, конечно, не буду, — поправил себя он, — однако эта тема мне и правда неприятна.       Гермиона молча кивнула и снова уставилась в свою тарелку. «Малфой понял, что я имела в виду охоту, которую Пожиратели смерти ведут на наше Трио. По-видимому, Тео об этом ни сном ни духом. Что ж, и этот вопрос придётся отложить на потом», — девушка задумчиво подпёрла щёку кулаком и застыла. Время текло невыносимо медленно.                   Наконец ужин подошёл к концу. Гермионе не терпелось обо всём расспросить Малфоя, однако Тео медлил и всё никак не уходил. Он сонно хлебал свой компот, развалившись на жёстком, неудобном стуле.       Белокурый волшебник нервно постукивал пальцами по столу. Некоторое время спустя он, придав своему голосу скучающий тон, поинтересовался у друга:       — Ты долго ещё?       Тот наконец вынырнул из охватившей его дрёмы и спешно засобирался.       — Да, сейчас, только посуду помою…       — Я сама, — неожиданно резко оборвала его Гермиона и тут же, осознав это, вымученно улыбнулась. — Ты и так много сделал, отдохни.       Засыпающий на ходу Тео выразительно зевнул и, махнув ребятам в знак прощания, скрылся за дверью ванной комнаты.       Не вставая из-за стола, волшебница наколдовала заклинание мытья посуды и положила палочку перед собой на стол. Сидящий напротив Малфой наложил заглушки на комнату и поступил также. Повисшая тишина прерывалась только громким стуком тарелок. Девушка пристально вглядывалась в лицо сидящего напротив парня. В тёплом пламени свечей его кожа выглядела слегка порозовевшей. Малфой наконец поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. Прежде, чем Гермиона успела собраться с мыслями, он задал вопрос:       — Почему не сбежала?       Спрашивал он отрывисто, сердито глядя из-под насупленных бровей, как будто боялся услышать ответ. Гермиона задумалась на несколько мгновений, а затем ответила:       — Из-за профессора Снейпа, — увидев недоумение на лице своего собеседника, девушка продолжила. — Он, по сути, подтвердил, что ты меня взаправду спас. Что мне оставалось, кроме как отплатить тебе тем же.       Слизеринец фыркнул и покачал головой.       — Не думал я, что мне будет так сложно тебя понять.       Гермиона усмехнулась и откинулась на спинку стула.       — Аналогично, — она протянула руку к столу и отколупнула торчащую щепку. — Откуда взялась эта глупая идея, что мы тайно встречаемся?       Парень едва заметно прикрыл глаза. Его взгляд сделался по-змеиному непроницаемым.       — Тео подбросил. А я подхватил.       Пальцы девушки, колупавшие столешницу, остановились. Она нахмурилась.       — Не понимаю, зачем это?       Малфой продолжил вглядываться в девушку и вдруг спросил:       — Ты всецело доверяешь Тео?       На секунду Гермиона опешила.       — Конечно, нет. Сегодня мы с ним впервые более или менее обстоятельно поговорили, какое тут доверие.       Парень медленно кивнул, не отводя от неё взгляда своих холодных глаз.       — А теперь подумай. Тео ничего не знает о планах Тёмн… Волан-де-Морта на ваше Трио. Вряд ли ему разъяснили подробности операции после того, как он провалил задание. Парень до сих пор не в ладах с Пожирателями, иначе что бы ему тут делать.       Гермиона нахмурилась.       — Ты клонишь к тому, что… он может быть опасен?       Слизеринец ещё раз медленно, как будто нехотя кивнул.       — Если он узнает, что ты находишься здесь, потому что я тебя спас от Пожирателей, как он поступит? Побежит к ним замаливать грехи? Вполне может быть. Расскажет им, где ты находишься, и нам с тобой конец.       Гермиона тяжело сглотнула.       — Разве вы с ним не… лучшие друзья?       Малфой криво усмехнулся.       — Ну можно и так сказать, — он задумчиво забарабанил пальцами по столу. — В общем, в своём полубессознательном состоянии я смог придумать только одно объяснение, почему ты здесь, — потому что мы тайно встречаемся.       — Да уж, — фыркнула сидящая напротив девушка, — только в таком состоянии и возможно вообразить подобную чушь.       Глаза Малфоя холодно блеснули.       — Неважно, главное, что он повёлся.       — И что теперь? — Гермиона сердито скрестила руки на груди. — Будем держаться за ручки, целоваться и глупо хихикать?       Малфой резко откинулся на спинку стула, как будто шарахнулся от такой идеи, и огрызнулся:       — Ты себе так отношения представляешь? — Он скрестил руки на груди и посмотрел на девушку исподлобья. — Достаточно и того, что ты не будешь каждые две минуты говорить: «Мы не встречаемся!» И ещё…       На мгновение слизеринец как будто заколебался.       — Может быть… ну… начнём называть друг друга по имени?       Гермиона замерла. Ей никогда и в голову не приходило, что подобное возможно. «Гадкое, отвратительное имя. Даже произносить его не хочу», — она вгляделась в лицо Малфоя, пытаясь рассмотреть отпечатки того же омерзения, что испытывала она сама, — «Интересно, думает ли он то же о моём имени?» Она повыше вздёрнула подбородок и ответила звеняще твёрдо:       — Нет.       Взгляд Малфоя как будто сделался холоднее.       — Всё же подумай об этом. Настаивать не буду.       Девушка уставилась в пустоту невидящим взором. Предложение Малфоя выбило её из колеи. Жёсткая губка заскрипела по старенькому чугунному котелку. Вскоре он, омытый и отёртый, грохнулся о стол. Наступила тишина. «Кажется, грязной посуды больше не осталось», — отвлечённо подумала Гермиона. Тиканье настенных часов убаюкивало. Замершие на месте волшебники не спешили расходиться. Каждый думал о чём-то своём.       — Зачем тебе всё это? — внезапно спросила Гермиона. — Ты говорил, что помогаешь мне не безвозмездно. Что тебе нужно?       Малфой смотрел куда-то в сторону, за спину сидящей перед ним волшебницы. Не поворачивая головы, он произнёс.       — Спасение моей семьи после окончания войны.       Гермиона удивлённо вскинула брови.       — Если ты просишь меня о чём-то подобном, значит веришь, что победу одержит наш фронт?       Малфой коротко кивнул.       — Вроде того.       Гермиона фыркнула в неверии.       — Да даже если и так, я-то что смогу сделать? Более того, чтобы я заступилась за Пожирателя смерти, правую руку Волан-де-Морта? Нонсенс. Как ты себе это представляешь?       Слизеринец наконец обратил свой непроницаемый взгляд к собеседнице и коротко заключил:       — Придумаешь что-нибудь.       Гермиона снова фыркнула.       — Ага, как же.       Парень раздражённо цокнул, после чего облокотился о столешницу, наклоняясь ближе к волшебнице.       — Я и так сделал для тебя много, собираюсь ещё больше. Как шпион и личный телохранитель я прошу совсем мало за свою службу, разве нет?       Гермиона разомкнула скрещенные на груди руки, наклонилась вперёд и облокотилась о столешницу, зеркаля позу Малфоя.       — Ты просишь много. Я ничего не могу гарантировать.       Парень скрежетнул зубами и произнёс, понизив голос:       — Подумай ещё раз. Напомнить тебе об охоте?       Гермиона заговорила тише и злее:       — Я и сама справлюсь.       Слизеринец рыкнул:       — А твои родители?       Несформированная мысль, маячащая на задворках сознания с самого утра, взорвалась волной тревоги. Девушка дёрнулась как от неожиданного удара. Её голос зазвучал натянутой струной:       — А что с ними?       Малфой сжал кулаки и отрывисто выдохнул.       — Как думаешь, где тебя будут искать в первую очередь?       Прямая осанка девушки стала такой натянутой, как будто позвоночник мог вот-вот лопнуть.       Сидящий напротив волшебник продолжил:       — А когда не найдут, что сделают с твоими родителями, чтобы разузнать больше? Гермиона совершенно окаменела: каждая мышца её тела была напряжена и неподвижна, и только сердце колотилось как бешеное.       Наступила пауза. Через некоторое время девушка собралась с мыслями.       — И что же? — совершенно безэмоционально заговорила она. —Только родителей нужно будет спасти или вообще всех родственников?       — Только родителей, — напряжённо ответил парень.       Повисла тяжёлая тишина. Когда Гермиона заговорила, голос её всё ещё был абсолютно бесцветным, но вот в глазах блеснуло тщетно скрываемое отчаяние.       — Откуда мне знать, что ты меня не предашь?       Волшебник криво ухмыльнулся и по-особому сверкнув глазами произнёс:       — А мне?       Слова повисли между ними непреодолимым препятствием. Догорающие свечи стали гаснуть одна за другой. Волшебники не шевелились и держались натянуто. В комнате становилось всё темнее. Когда на столе остались гореть только две свечи, Гермиона подалась немного вперёд и напряжённо, быстро шепнула:       — Давай заключим договор на крови.