Начиная с поезда и далее по списку

      Настенные факелы стали попадаться всё реже и реже, а потом и вовсе исчезли. Драко зажёг Люмос, освещая дорогу идущей позади волшебнице. Ещё один лестничный пролёт, ведущий куда-то вниз, оказался последним. Старосты стояли у входа в лабиринты подземелий.       — Как будем искать? — поинтересовался слизеринец.       — Проведёшь меня по всем коридорам, — ответила ему стоящая рядом девушка.       Волшебник равнодушно пожал плечами и двинулся вперёд по коридорам.       «Удобно выходит», — думал он, в очередной раз заворачивая за угол, — «Куда я её поведу, туда она и пойдёт. Тогда я просто обойду стороной тот самый коридор, и дело с концом». Слизеринца переполняло радостное возбуждение. Всё складывалось наилучшим образом. Он обернулся к идущей позади девушке:       — Ну что, Грейнджер, классно я тебя обыграл сегодня?       Девушка недовольно фыркнула.       — Ага, и при этом чуть коньки не отбросил.       Слизеринец поморщился.       — Кого с чем? Как прикажешь понимать твои магловские фразочки?       Волшебник не видел, но почувствовал, что девушка позади него закатила глаза.       — Мерлиновы кальсоны, даже таких элементарных вещей не знаешь?       — Как и ты, — буркнул Драко, — Ни один уважающий себя волшебник не говорит: «Мерлиновы кальсоны». Откуда ты вообще это взяла?       Парень обернулся через плечо. Гриффиндорка надулась.       — Я говорю, — твёрдо отчеканила она и, высоко вздёрнув подбородок, отвернулась, всем видом показывая, что разговор окончен.       Какое-то время старосты шли молча. Драко не заметил, как девушка затормозила у очередного поворота.       — Давай для начала сюда, — окликнула она его, — Кажется, я разобралась, как устроены эти коридоры.       Внутри у слизеринца похолодело. «Там находится проход в сеть подземных пещер», — лихорадочно соображал Драко, — «Где сейчас прибирается Григорий. Нехорошо».       — По-моему, этот отросток заканчивается тупиком, — сказал он вслух, — Ладно, пошли.       Старосты завернули за угол. Перед ними предстал длинный коридор, упирающийся своим концом в глухую стену. Драко знал, что прямо у тупика есть узенький проход налево, который невозможно заметить, не приблизившись к нему вплотную. Пока волшебник думал, как бы ему поступить, Грейнджер достала из кармана палочку, зажгла Люмос и стала медленно продвигаться вперёд, внимательно изучая позеленевшую от времени и влаги каменную кладку. «Чутьё у неё отменное. Гадство», – слизеринец запаниковал, хоть виду и не подал. Он выпалил первое, что пришло ему в голову:       — Так о чём вы с Роном разговаривали?       «И почему же вот это — первое, о чём ты подумал?» — прошептал ехидный голосок в голове Драко. Парень от него мысленно отмахнулся. Волшебница замерла, после чего, немного погодя, обернулась к стоящему позади парню. На её лице читалось немое удивление.       — Я не хочу об этом говорить, — в конце концов ответила она.       Девушка снова вернулась к осмотру коридора. «Так не пойдёт», — волшебник нервно крутил в руках палочку, — «Что бы ещё такого сказать?..»       — Ты выглядела расстроенной.       Ехидный голосок внутри тоненько рассмеялся. Девушка опять обернулась и как-то нервно заправила непослушные пряди за уши.       — Ты неправильно меня понял, — сказала она, после чего ещё тише добавила, — Это не его вина.       — Как и в прошлый раз? И в позапрошлый?       Гриффиндорка покраснела в тон галстука. Слизеринец холодно улыбался. Отвлекающий манёвр удался на славу.       — Не твоё дело, — твёрдо произнесла волшебница и резко отвернулась, продолжив двигаться по коридору.       С каждым шагом девушка была всё ближе к заветному проходу. Драко закатил глаза и шумно выдохнул через зубы. «Взял в руки метлу, не говори, что не умеешь летать», — парень за два шага преодолел разделявшее их расстояние, — «Чего уж, придётся выглядеть, как полный кретин…» Он схватил Грейнджер за предплечье.       Девушка испуганно обернулась. Очутившийся слишком близко парень произнёс:       — Мне жаль. Уж не знаю, что произошло, но мне жаль.       Волшебница опустила глаза к своей руке. Ладонь слизеринца нещадно жгла кожу даже через ткань кофты. «Странно», — Гермиона нахмурилась, ­— «Обычно у него холодные руки». Прикосновение было неприятным. Где-то внизу живота закопошился неясный страх. Гермиона сглотнула.       — Руку убери. Быстро, — холодно и зло отчеканила она.       Слизеринец тут же послушался. Гриффиндорка дёрнулась и незаметно для себя самой ссутулилась. Низкий потолок коридора придавливал к земле, вдруг стало тяжело дышать.       Девушка окинула окружающее её быстрым взглядом и, не найдя ничего необычного, скомандовала:       — Пойдём отсюда, тут нет ничего интересного.       Малфой быстро кивнул и лёгкой поступью вынырнул из тупикового прохода. Девушка последовала за ним.       Старостам хватило часа, чтобы досконально изучить коридоры подземелий. Они не смогли найти ничего подозрительного. Что-то в поведении Малфоя неуловимо изменилось: вроде бы, вёл себя как обычно, но на девушку упорно не смотрел. «Может быть, зря я ему нагрубила», — Гермиона задумчиво провела рукой по влажному камню, — «Наверное, можно было поаккуратнее как-то…»       Впереди показалась широкая арка выхода из подземелий. Слизеринец пропустил девушку вперёд, а сам остался стоять на месте. Гермиона обернулась и удивлённо приподняла брови. Малфой откашлялся.       — У меня здесь ещё есть дела. Передай учителям, что в подземельях мы ничего не нашли.       Девушка медленно кивнула и, развернувшись, зашагала прочь. «В конце концов, чем он там собирается заниматься — не моё дело. В этих лабиринтах в любом случае нет ничего криминального», — плоская подошва кед глухо ударялась о высокие каменные ступени. К концу подъёма девушка даже запыхалась. Она остановилась, чтобы перевести дух. «Так, для начала найду профессора Макгонагалл, а потом пойду к гриффиндорцам», — вдруг девушка недовольно нахмурилась и устало потёрла глаза, — «Только вот Рон, да и Маклагген этот чёртов…» Встреча с этими двумя не прельщала. Один был уж больно докучливым, а от взгляда на второго девушку начинало ощутимо мутить. Гермиона медленно плелась по коридорам, обдумывая свои планы на вечер.       Погружённая в свои переживания девушка обнаружила себя стоящей у узенького оконца. С профессором Макгонагалл она уже поговорила, а потом ноги принесли её сюда. Двигаться с места не хотелось. Волшебница сложила руки на подоконник и уставилась вдаль.       Вид был потрясающий. Недавно вышедшая на небосвод луна казалась такой близкой, хоть рукой достань. Её желтоватое свечение мягко мерцало на ровном снегу. Синие тени деревьев неподвижно застыли. Ночь казалась неживой, такой, как будто с другой стороны окна приделали холст с искусно выписанным пейзажем.       Вскоре Гермионе наскучил однообразный узор, сплетавшийся из деревьев и их теней, и тогда она отодвинулась чуть вбок. Картинка изменилась: в оконце вдруг заглянула совятня. Девушка тупо уставилась на ажурное здание.       Внутри копошились бодрствующие по ночам совы. Некоторые из них только улетали в лес, другие — уже возвращались. Птицы гулко ухали, лязгали коготками и громко хлопали крыльями. Вдруг Гермиона заметила человеческую фигуру, мелькнувшую между множества насестов и тут же скрывшуюся за плотной каменной кладкой. Девушка вгляделась в темноту, но тень больше не появилась. «Наверное, показалось», — подумала про себя волшебница и наконец отлепилась от оконца. Ещё немного постояв на месте, гриффиндорка развернулась и направилась к комнатам старост. «В конце концов, вещи ещё нужно собрать», — в считанные мгновения гостиная Гриффиндора, до которой она так и не дошла, осталась далеко позади.       Час спустя Гермиона сидела на диване в гостиной старост, обхватив собственные колени и уставившись на огонь в камине. Её охватило тупое оцепенение. В голове беспорядочно мельтешили мысли. Девушка зажмурилась. Стало только хуже: образы сделались ярче.       Носки кед раскидывают пушистый снег вокруг себя. Ещё чуть-чуть, и станет виден песок. Гермиона продолжает копаться. Плеск воды еле слышен, его заглушает треск деревьев в лесу, а его, в свою очередь, голос Рона над ухом. Он спешно извиняется, оправдывается, признаётся в любви. Голос скачет вверх и вниз, как будто пытается вырваться, сбежать от того, что говорит его хозяин. Девушка слушает вполуха. Ей интереснее копаться носками кед в снегу. Она не злится и не обижается, поэтому речь парня ей неинтересна.       Вдруг холодные от мороза пальцы прикасаются к её подбородку. Девушка вздрагивает, но, переборов себя, не отстраняется, а вслед за пальцами своего парня поднимает голову. Он смотрит на неё невыносимо нежно. Гермиона улыбается. Она всё ещё любит это лицо и этого человека. Улыбка получается вымученной. В животе завязывается тугой узел тревоги — волшебнице не терпится, чтобы Рон убрал руку. Он этого не делает, а только ближе наклоняется к её лицу, как бы спрашивая разрешения. Гермиона напрягается, но упрямо подставляет губы. Ей кажется, что это правильно, что так и должно быть. Но в последний момент не выдерживает…       «Что он обо мне подумал?» — девушка уткнулась носом в колени, — «Вдруг он теперь захочет расстаться? В последнее время между нами всё так странно. Я хочу, чтобы всё было как прежде, но у меня не выходит снова стать хорошей девушкой. Снова стать собой». Гермиона открыла глаза и уставилась на ковёр. Его витиеватый узор как бы приглашал к разглядыванию. Девушка долго водила по нему глазами. Золотые, серебристые и платиновые кольца сплетались воедино. Гермиона нахмурилась. «Ещё и Малфой, у которого тоже не пойми что в голове, поди разберись со всем этим», — волшебница откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Где-то совсем далеко, на периферии сознания, маячила ещё одна мужская тень, но девушка предпочла игнорировать её существование. «Ладно», — подумала она, — «Вот приеду домой, отдохну, все эти недоразумения забудутся, и всё будет как раньше».       Часы тихо тикали над каминной полкой. Девушка неохотно разлепила глаза и посмотрела на стрелки. Было только девять вечера. Впервые за долгое время волшебница не знала, куда себя деть. Вдруг раздалось шуршание отодвигаемого портрета. Гермиона дёрнулась и машинально оправила свитер, надетый поверх пижамы. В комнату вошёл староста мальчиков.