Начиная с поезда и далее по списку

      Гермиона проснулась даже раньше, чем прозвенел будильник, раздражённо выдохнула и снова закрыла глаза. Конечно же, сон отказывался возвращаться. Пролежав так минут пятнадцать, волшебница резко села и откинула одеяло. «Ладно, не беда, следующей ночью высплюсь», – снова и снова повторяла раздражённая девушка, пока неслась по коридорам на завтрак.       В Большом зале почти никого не было, только несколько клюющих носом перваков да громкая и пёстрая компания русских студентов, приехавших по обмену. Не обращая внимания на их громкие возгласы, девушка заняла своё место и с аппетитом принялась за еду.       Юная волшебница допивала уже второй стакан чёрного чая с лимоном, а в зале людей так и не прибавилось. «Ну ладно Рон и Гарри, они то могут и проспать завтрак, но вот Невилл, например, никогда его не пропускал», – Гермиона нахмурилась и ещё раз внимательно оглядела присутствующих. Тут она заметила прибавление за слизеринским столом – белую макушку Малфоя. «Может, случилось что, а мы и не в курсе?» – с этой мыслью девушка отставила кружку и, поднявшись, направилась к слизеринскому столу. Заслышав приближающиеся шаги, слизеринец обернулся и вопросительно изогнул бровь.       – Слушай, – Гермиона нахмурилась, – ты, случаем, не знаешь, что происходит? Где все? Через полчаса начинаются уроки, а на завтрак так почти никто и не явился… Малфой по-змеиному медленно моргнул, огляделся по сторонам и криво ухмыльнулся.       – Наверх посмотри, – скомандовал он.       Гермиона поджала губы, но сделала, как ей сказали. Не увидев на потолке ничего интересного, девушка перевела вопросительный взгляд на Малфоя. Тот вздохнул.       – Темно ещё, – пояснил он нехотя, – Погода отвратная. Плюс конец семестра, куча заданий. Ученики по ночам корпят над учебниками, а по утрам отсыпаются. В это время года всегда так пустынно, ты, наверное, просто не замечала.       Девушка пожевала губы. Ответ слизеринца её не убедил.       – Ладно, спасибо, – быстро поблагодарила она.       Старосты синхронно отвернулись друг от друга. Тут Гермиона заметила рыжую макушку Рона, почему-то замершего на пороге. Девушка кинулась к нему, горя желанием разобраться, что, в конце концов, происходит.       – Где все? – нетерпеливо спросила староста, проигнорировав приветствие заспанного парня.       – Спят, – Рон зевнул, – Я сам еле проснулся.       – Ну я им устрою, – Гермиона решительно сдвинула брови и пулей бросилась вон из зала. В глубине души она всё же была рада, что худшие её опасения не подтвердились.       Оставшийся позади Рон мысленно поблагодарил Бога, что самостоятельно встал с кровати.       Уже через пятнадцать минут волшебница вытолкала из гостиной Гриффиндора последнего непутёвого, и, возглавив процессию, повела своих подопечных к теплицам. Те едва передвигали ногами и то и дело норовили передохнуть, оперевшись о первую попавшуюся стену.       В течение дня их состояние не улучшилось ни на йоту: учителя только диву давались, в каких нелепых позах засыпали их студенты. Те, кто умудрялся держать глаза открытыми, были пассивными и апатичными. Снимаемые направо и налево баллы не мотивировали учеников, а только ещё больше отбивали желание делать что-либо. Ситуацию спасали только старосты школы, всё ещё державшиеся бодрячком, но и их запас сил не был бесконечным.       К концу последнего урока Гермиона тоже сникла. Бессонная ночь наконец дала о себе знать. Когда девушка приземлилась за обеденный стол, её повело вбок от лёгкого головокружения. Волшебница крепко зажмурилась, а затем, когда её отпустило, подтянула к себе большую кружку крепкого чёрного чая. Рон скептически осмотрел подругу.       – Ну и какая это кружка по счёту?       – В целом или только за обед? – невозмутимо уточнила Гермиона, отхлебнув приличный глоток горького пойла. Рон вздохнул.       – Может, не стоит так налегать на… – договорить волшебник не успел: он широко улыбнулся и поздоровался с кем-то, стоящим за спиной у Гермионы.       На плечо девушки опустилась тёплая ладонь, а уже через мгновение сбоку замельтешило улыбающееся лицо Гарри. Гермиона обернулась и улыбнулась ему в ответ.       – Ну что, из больнички сбежал, или тебя выпустили? – поинтересовался Рон.       – Да почему же сбежал? Вон, погляди, здоров как бык, – тут Гарри резво ударил себя кулаком в грудь, как будто это действительно что-то доказывало.       Волшебница фыркнула и поднесла чашку к губам. «А вдруг Маклаггена тоже выписали?» – закралась в голову неприятная мысль. Гермиона невольно посмотрела на вход в Большой зал, как будто ожидая, что треклятый гриффиндорец вот-вот переступит порог.       – Так вот, я не закончил, – вовремя прервал гриффиндорку насупившийся Рон, – Моя мама говорит, что, если будешь пить много кофеиносодержащих напитков, умрёшь молодым. Информация из авторитетного издания.       – Знаешь ли, Рональд, вот это, – девушка потрясла в воздухе кружкой, – Единственное, что заставляет меня бодрствовать. Если не буду пить, как ты выразился, «кофеиносодержащие напитки», то не они меня убьют, а внезапная атака, которую я не смогу отразить.       Гарри молча покивал головой, поддерживая подругу, и засунул в рот здоровый кусок сочной сардельки.       – Кстати об этом, – Рон сморщил нос и отставил тарелку, – Хватит тебе с Малфоем любезничать, это небезопасно.       – Да когда это я с ним любезничала, – нахмурилась Гермиона.       – Сегодня утром, например.       – Мерлин всемогущий, ты серьёзно? Мы оба – старосты школы, мы не можем прекратить разговаривать просто потому, что ты так захотел.       Рон насупился.       – Я о твоей безопасности волнуюсь.       – А он мне её обеспечивает, – вспылила Гермиона, а затем добавила уже шёпотом, – Кто мне помог тогда, когда я больше всего в этой помощи нуждалась, м?       Рон побагровел и стыдливо замолчал. Тогда к разговору присоединился до того молчавший Гарри.       – Герми, мы ведь не спорим, что он помог. Только вот, зачем он это сделал? Не думала, что ему от тебя что-то нужно?       – Вот-вот, я об этом же, – буркнул обиженный Рон.       – А просто так он человеку помочь не мог? – закатила глаза Гермиона.       – Кому другому может быть, но не тебе же, – выпалил Рон, – Мы же по разные стороны баррикад.       – То есть, – зашипела на своих друзей гриффиндорка, – Если бы на моём месте оказалась Пэнси Паркинсон, а вы бы проходили мимо, то помогать не стали бы, потому что она «по другую сторону баррикад»?!       – Нет, ну, то есть, – напряжённо нахмурился Рон, – Помогли бы, конечно, но мы – это мы, а он…       – Как же я могла забыть, – зло зашептала Гермиона, что вы – безусловно хорошие, а он – безусловно плохой.       Волшебница вскочила с места и рывком подняла с пола сумку.       – Счастливо оставаться, вам и вашим предубеждениям, – девушка мотнула головой и прежде, чем её друзья сообразили, что ответить, помчалась прочь.       От колкой, стоящей комком в горле злости, девушка неслась вперёд, не разбирая дороги. Едва переступив порог Большого зала, она со всего маха влетела в невесть откуда взявшихся Фреда и Джорджа.       – Куда летишь, кудряшка? – Джордж мягко придержал Гермиону за плечо.       Девушка зло прищурилась, но тут же расслабилась: рядом с близнецами невозможно было злиться. Гермиона и сама не могла объяснить почему. С тяжёлым выдохом избавившись от остатков раздражения, она придирчиво осмотрела братьев. Судя по смешинкам, засевшим в уголках их губ, те что-то натворили.       – Ну-ка, признавайтесь, – староста упёрла руки в бока, – Кто тот несчастный, который пострадал от ваших проделок в этот раз?       Джордж поднял руки в знак капитуляции и как-то уж больно наигранно возопил:       – О чём ты говоришь? Наша совесть чище магии Патронуса!       – Да ладно тебе, ей то можно рассказать, – вклинился стоящий чуть позади Фред.             Гермиона заметила, как в его глазах заплясали задорные искорки, – Мы решили немно-о-ожечко проучить Маклаггена.       Гриффиндорка напряглась и сложила руки на груди.       – А он разве не в больничном крыле?       – Ну да, – ответили близнецы хором.       – И как вы тогда туда проникли? Мадам Помфри запирает дверь в палату, если там есть пострадавшие.       Фред фыркнул.       – А ты думаешь, Гарри там от нечего делать два дня лежал?       – Так, – Гермиона потёрла переносицу, – Что конкретно вы сделали и насколько это опасно для жизни?       – Совершенно не опасно для жизни, – заверил волшебницу Джордж.       – Скорее уж, для имиджа, – хихикнул Фред.       Увидев, как брови Гермионы сошлись над переносицей, братья всё же решили рассказать, что натворили.       – Мы подарили ему нашу новую разработку – отворотное зелье, – с горящими глазами заговорил Фред, – А ему сказали, что это сильнейший лекарственный сбор. Так сказать, пожелание выздоровления от старших товарищей.       – И что это такое? Отворотное зелье? – продолжила допрос Гермиона.       – Обратное приворотному, – пояснил Джордж, но, заметив непонимание на лице девушки, добавил, – Теперь от всех представительниц противоположного пола он будет шарахаться как от огня, в буквальном смысле на стенку лезть. Такая вот неконтролируемая реакция организма.       – Ну, могут быть и другие забавные побочки, – задумчиво отметил Фред, – Чесоточные волдыри там, онемение языка. Жаль, конечно, что пенис не отсохнет…       Джордж метнул злой взгляд на Фреда и тот тут же спохватился.       – Прошу прощения у юной леди за непростительную грубость, – Фред шутливо поклонился.       – Да нет, – задумчиво произнесла Гермиона, – Действительно, жаль.       На секунду близнецы застыли, но тут же разразились звонким хохотом. Только теперь, когда лица братьев исказила улыбка, Гермиона заметила, насколько черны круги, залегшие под их глазами.       – А вы не так просты, уважаемая староста, как может показаться, – отсмеявшись произнёс Фред.       – Так, – строго сказала волшебница, – Держите язык за зубами и никому не рассказывайте ни про свою проделку, ни про то, что сделал Маклагген.       – Так точно, – близнецы согласно кивнули.       – И ещё… – на секунду Гермиона замялась, – Спасибо вам.       Братья мягко ей улыбнулись и двинулись в Большой зал. Когда Фред проходил мимо девушки, он тихо шепнул ей на ухо:       – Обязательно придумаю состав для отсыхания пениса и подарю тебе бутылёк. Гермиона благодарно хихикнула. Она поправила сумку на плече и зашагала вперёд по коридору, как вдруг её окликнули:       – Чем же ты так рассмешила этих полудурков? Их гогот был слышен даже в самом дальнем углу Большого зала.       Гермиона обернулась и тяжело вздохнула. К ней быстрым шагом приближался ухмыляющийся слизеринец.       – Они не полудурки, Малфой, – на автомате огрызнулась волшебница, – А «гогот» – слово просторечное, недостойное уст высокопоставленного аристократа.       – Как скажешь, зубрила, – добродушно бросил слизеринец, – К себе идёшь?       – Да, хочу попрактиковать новые заклинания, – ответила Гермиона.       – Ну тогда придётся потерпеть мою компанию, – Малфой указал на темноту коридора, – Мне в ту же сторону.       Гермиона безразлично пожала плечами. Блондин развернулся на каблуках и стремительно зашагал прочь, девушка направилась следом.       – Кстати, – слизеринец вдруг замедлил шаг и как-то нехотя произнёс, – Если для выпадов у тебя в комнате места не хватает, можешь занять гостиную. Я сегодня не собираюсь выходить из спальни.       – Что за аттракцион неслыханной щедрости? – подозрительно прищурилась Гермиона.       – Не хочешь – не надо, – холодно отрезал Малфой.       Волшебница только беззвучно пожала плечами и продолжила свой путь, тихо шагая позади обидчивого блондина.       Впереди заслышались твёрдые, громкие шаги. Гермиона выглянула из-за спины Малфоя. Им навстречу, задумчиво разглядывая каменную кладку пола, шагала погружённая в свои мысли Кэти. Гермиона не знала, что её однокурсница уже вернулась в школу, хорошенько отдохнув после инцидента с Тео, и была очень рада её видеть. Когда девушки поравнялись, староста окликнула проходившую мимо гриффиндорку и весело помахала ей рукой.       Оторвавшись от своих раздумий, Кэти подняла голову и, заметив Гермиону, поздоровалась в ответ. Тут взгляд девушки скользнул к тёмной фигуре, идущей впереди старосты девочек, и сразу же испуганно метнулся в сторону. Пробормотав что-то невнятное, Кэти кинулась вперёд по коридору, лишив Гермиону возможности узнать о самочувствии пострадавшей.       «Судя по всему, она до сих пор боится Малфоя», – подумала Гермиона, – «Интересно, а ему каково? Ведь он тут ни при чём». Девушка попыталась заглянуть в лицо идущего впереди парня, но тот только ускорил шаг.       Оставшуюся часть пути старосты провели в тишине. Едва попав в общую гостиную, Малфой тут же бросился вверх по лестнице и с громким хлопком заперся в своей спальне. Гермиона последовала его примеру, но без особого энтузиазма. Когда волшебница вошла к себе, она почувствовала слабость и тяжело привалилась к закрытой двери. Захотелось спать. Практиковаться совсем не хотелось. Десятки раз повторив про себя твёрдое «Надо!», Гермиона всё же отлипла от гладкой древесины и вышла на центр комнаты. Сумка улетела в угол, нужный учебник завис в воздухе. Девушка приняла стойку и принялась разучивать мудрёные пасы.       Уже через полчаса волшебница поняла, что в предложении Малфоя был смысл: ноги спотыкались о складки собирающегося в гармошку ковра, а рукава мантии сшибали предметы со всех горизонтальных поверхностей. Гермиона застыла и сердито нахмурилась. «Так не пойдёт», – решила она, – «Закончу в гостиной. Если, конечно, там никого не будет».       Девушка приоткрыла дверь и прислушалась. В гостиной было тихо, только потрескивали дрова в камине. Тогда волшебница вышла из комнаты и перевесилась через перила антресоли. Внизу никого не было. Гермиона хмыкнула и лёгким движением руки поманила за собой парящий в воздухе учебник. Спустившись вниз, гриффиндорка магией отодвинула мебель к стенам и возобновила свои занятия.       Практикуясь, волшебница потеряла счёт времени. Проделанное казалось ей недостаточным, и она снова и снова выкидывала руку в изученном жесте. Некоторое время спустя жар камина забрался под мантию. Волшебница сняла её и отбросила на кресло, продолжая яростно атаковать воздух. Вскоре в комнате стало совсем жарко и душно. Распространяющееся от камина тепло забралось под рубашку, оставаясь на коже мокрыми следами. Немного погодя выпады гриффиндорки стали совсем вялыми, вымученными, а ещё через время и вовсе прекратились. Дневная усталость навалилась на Гермиону с новой силой, и, не выдержав её напора, девушка всё-таки присела на диван. Подперев голову ладонями и облокотившись о свои же колени, торчавшие из-под слегка задравшейся юбки, гриффиндорка смотрела на огонь. Ежеминутно она говорила себе: «Вот сейчас встану и пойду», – но всё не вставала и не уходила. На неё нашло какое-то упоительное, сонное оцепенение.       Гермиона и сама не знала, сколько времени так просидела. Наконец, тяжело вздохнув, девушка встала и оправила юбку. Вдруг на периферии её зрения мелькнула какая-то тень. Волшебница резко вскинула голову. Напротив неё, на самой нижней ступеньке лестницы, стоял Малфой. Позу его сложно было назвать непринуждённой: вся его фигура превратилась вдруг в странную ломаную линию. Так застываешь, когда оказываешься застигнутым врасплох редким зверем и стараешься не двигаться, чтобы его не спугнуть. Встретившись взглядом с Гермионой, он тут же выпрямился и привычным движением пригладил волосы. На секунду девушка даже задумалась, не почудилось ли ей.       – Давно тут стоишь? – осторожно спросила она, от смущения неловко одёргивая края помявшейся юбки.       – Нет, только спустился, – небрежно бросил слизеринец, отряхивая рукава своей мантии от невидимых пылинок.       Помолчали. Наконец Малфой оторвал взгляд от своей одежды и, как-то особенно презрительно посмотрел на застывшую посреди комнаты волшебницу, после чего сказал:       – Я снаружи подожду, прибери за собой.       А затем стремительно зашагал к выходу и прежде, чем Гермиона успела бы хоть что-то сказать, скрылся по ту сторону портрета. Девушка вздохнула, накинула мантию и, быстро расставив мебель по местам, двинулась за своим коллегой.