Начиная с поезда и далее по списку

      Как бы Гермионе ни хотелось, она так и не смогла выспаться ни этой ночью, ни следующей. Не помогали ни снадобья мадам Помфри, ни вечерний спорт, ни дыхательная гимнастика. Теперь же, лёжа в кровати, Гермиона сосредоточенно растирала пальцы рук. Кто-то посоветовал ей этот массаж, мол, помогает для засыпания. «Ни черта не помогает», – Гермиона зло потёрла большой палец и тут же поморщилась от боли, – «Уже полчаса так лежу, а сна ни в одном глазу». Волшебница постаралась глубоко дышать. Выходило рвано. Воздух, казалось, не проходил дальше носоглотки, его катастрофически не хватало. Тогда девушка вдохнула ещё глубже. Ей показалось, что стены накренились в её сторону. С каждым последующим вдохом становилось только хуже: комнатка сжималась всё больше и больше, норовя раздавить лежащую на постели девушку буграми каменной кладки. Гермионе вдруг стало совсем нечем дышать. Запаниковав, она резко вскочила с кровати и, по привычке схватив волшебную палочку, бросилась прочь, оставляя позади душащую темноту.       В гостиной девушка опасливо огляделась. Никого не было. «Ещё бы, в такой-то час», – немного расслабившись, волшебница прошлась босыми ногами по ковру и вдруг застыла, уставившись на диван. «А ведь мне на нём так хорошо сиделось тогда», – раздумывала Гермиона, – «Я даже чуть было не уснула. Может, попробовать?» Девушка неуклюже присела на самый краешек и застыла, ожидая чуда.       Конечно же, чудо не произошло, ведь оно предпочитает не происходить, когда на него рассчитывают. Жар от камина неприятно лип к коже. Сидеть так близко к огню было душно и жарко. Девушка ёрзала и с каждой минутой злилась всё больше.       «Нет, так не пойдёт», – нахмурилась Гермиона, – «Нужно, чтобы всё было точь-в-точь, как тогда». Волшебница встала и выверенным движением палочки отодвинула диван к стене. Села, осмотрелась. Кресла и столик закрывали вид на камин. Со вздохом девушка отодвинула и их. Наконец всё стало именно так, как она хотела. Согнувшись, Гермиона облокотилась локтями о колени и сосредоточенно уставилась на огонь.       Пляшущие языки пламени завораживали. Рваный ритм их непрекращающегося танца чудесным образом успокаивал. Девушка застыла и совсем скоро вновь испытала ленивое оцепенение. Шевелиться не просто не хотелось – не моглось, ведь любое, даже самое незаметное, движение сделало бы позу неловкой и неудобной.       Проведя в таком положении около получаса, Гермиона вдруг резко вскочила на ноги и, слегка пошатываясь от сонливости, медленным шагом направилась в свою комнату. Холодные ступеньки неприятно прилипали к босым ногам. Волшебница поднимала ноги медленно, как будто боясь расплескать разливающуюся по телу дремоту. На лестничном пролёте её медленные шаги стали ещё и крошечными. Семеня и покачиваясь, Гермиона всё же донесла до кровати норовящий ускользнуть сон: легла и сразу же забылась.       Проснулась волшебница невыспавшейся и уставшей. Всю ночь её беспокоили неприятные, тревожные сны. Девушка медленно спустила ноги с кровати, стараясь не беспокоить отчего-то ноющие мышцы, и стала собираться. Где-то через полчаса она покинула свою комнату и направилась к выходу.       Проходя через гостиную, волшебница вдруг отметила про себя, что мебель расставлена по местам. «Странно», – вскользь отметила Гермиона, – «Не припомню, чтобы двигала всё обратно».       ***       Едва начало темнеть, как тут же зажглись лампы под железными абажурами, прикреплённые к столам и книжным полкам. Тёплый свет ударил Гермионе по глазам. От неожиданности она сощурилась. Откуда-то со стороны входа в библиотеку послышался громкий хрюк и надрывный скрип дерева. «Кажется, мадам Пинс проснулась и чуть не упала со стула», – отметила про себя девушка. Наконец привыкнув к свету, она посмотрела на настенные часы. Стрелки показывали без десяти семь. Волшебница устало потёрла виски и перевела взгляд на полупустой пергамент. Внезапно зажёгшаяся лампа вывела девушку из длительного оцепенения. «Сколько я просидела, пялясь в никуда?» – вопрошала раздосадованная Гермиона, – «Ещё даже половина работы не сделана!» Раздражённо схватив перо и сжав его до побеления костяшек пальцев, девушка быстро застрочила что-то на лежащем перед ней пергаменте.       Впрочем, это оживление длилось недолго. С каждой минутой рука волшебницы всё больше замедлялась, пока вовсе не остановилась. Девушка устало потёрла веки. Пять чашек чёрного чая, выпитого за день, давно перестали действовать. Мысли в голове ворочались туго. Гермиона не сдавалась. Результатом её колоссальных усилий стали лишь несколько кое-как нацарапанных строчек. Девушка с раздражением захлопнула учебники и снова потёрла глаза. Затем она запихнула свои вещи в сумку и едва таща ноги вышла из библиотеки, чтобы успеть ко времени патрулирования.       И снова пляшущий впереди огонёк Люмоса, чёрная в темноте мантия Малфоя, бледное лицо в зеркале ванной комнаты, отброшенный в сторону роман и, наконец, злая, неприветливая кровать. Снова приседания и бег на месте, масссаж рук, дыхательная гимнастика, медитация… И снова бессонница. Гермиона в очередной раз нетерпеливо взглянула на часы. Бледные зелёные палочки сложились в «01:13». Девушка раздражённо вскочила и прошлась по комнате, затем, что-то твёрдо для себя решив, крепко сжала в руке волшебную палочку и распахнула дверь спальни.       Уже через пять минут гриффиндорка сидела на отодвинутом к стене диване, точь-в-точь повторяя вчерашнюю свою позу. В этот раз ей всё было не так. Девушка постоянно ёрзала, пытаясь избавиться то от напряжения в пояснице, то от боли в проткнутых локтями ляжках. В итоге волшебница опасливо осмотрела диван и откинулась на его спинку. Руки и ноги вмиг онемели. Подступала желанная дремота. «Главное не уснуть вот так», – думала Гермиона, – «Я всего на минутку присяду…»       Через несколько минут девушка уже посапывала, а ещё через время скользнула вниз и свернулась калачиком, подложив под голову диванную подушку. Волшебная палочка, оставленная без присмотра, покатилась по гладкой коже дивана и ухнула вниз, мягко стукнувшись о плотный ворс ковра. Гермиона нахмурилась, но глаз не открыла. Не открыла она их и тогда, когда где-то наверху послышался скрип открываемой двери, а затем совсем рядом – шуршание лёгких шагов. Тишина. Кто-то вздохнул и прошептал что-то невнятное. Вмиг наступила кромешная темнота, мельтешащие всполохи огня перестали тревожить веки. Дыхание выровнялось само по себе. Мысли разбежались в разные стороны, оставляя пространство для желанной пустоты. Перед тем, как окончательно отключиться, Гермиона услышала звук удаляющихся шагов.       ***       Волшебница просыпалась медленно, потихоньку выкарабкиваясь из сонного плена. Первым звуком, прорвавшимся через пелену дрёмы, было непривычное потрескивание. Оно прошло мимо сознания девушки как-то наискосок, не оставив ни следа, ни вопросов. За ним же пробежали красные всполохи, мельтешащие перед глазами. Гермиона поморщилась и отвернулась от источника света. Ноги запутались в какой-то ткани, мешавшей нормально перевернуться. Девушка неосознанно тряхнула ногой в попытке отбросить надоедливую материю. Вдруг вдали что-то зазвенело и затарахтело. «Похоже на мой будильник», – первая мысль прорезала сознание, – «Но почему не под ухом…» Гермиона по привычке провела рукой рядом с подушкой, но, не обнаружив своей волшебной палочки, резко села, щурясь и озираясь по сторонам.       Хотя в комнате и было темно, приглушённый огонь в камине позволял разобрать очертания предметов. Гермиона, без сомнений сидела на диване в гостиной старост. Девушка вскочила на ноги, едва не упав из-за запутавшейся в ногах ткани, и, подскочив к окну, распахнула плотные шторы, после чего отдышалась и дико заозиралась по сторонам. Она тут же заприметила свою палочку, утонувшую в мягком ворсе ковра. Одним прыжком добравшись до неё, Гермиона крепко сжала древко в руке. «Так», – напряжённо размышляла гриффиндорка, – «Уберу здесь всё и бегом к себе». Внезапно на периферии зрения мигнул ярко-изумрудный цвет, выпадавший из общего убранства гостиной. Гермиона обернулась и ошалело попятилась назад, чуть не сшибя журнальный столик. На диване валялся скомканный вязаный плед. «Откуда?..» – пронеслось незаконченное в голове, – «Да что здесь?..»       Тремя взмахами волшебной палочки девушка поставила мебель на место, а ещё одной замысловатой закорючкой, вычерченной в воздухе, аккуратно сложила треклятый плед, после чего пулей бросилась к себе. Когда волшебница уже схватилась за дверную ручку, откуда-то сбоку раздалось сонное и недовольное:       – Грейнджер, твою мать, выруби свою магловскую дрянь, а не то я…       Договорить парень не успел: широко распахнутые глаза пронеслись мимо него и скрылись за громко хлопнувшей дверью. Меньше, чем через минуту, неприятный перезвон прекратился. Гермиона стояла посреди своей комнаты, растерянно оглядываясь по сторонам. Внезапно девушка бросилась к окну и, поднеся волшебную палочку почти к самому своему носу, принялась вертеть её и осматривать со всех сторон. Проведя в таком положении добрые пять минут, гриффиндорка недовольно поморщилась и отбросила палочку на кровать. Прошлась по комнате. Снова вернулась к окну и придирчиво осмотрела свою одежду. Снова недовольно поморщилась и, на ходу подхватив свою палочку и косметичку, направилась в ванную.       Швырнув косметичку на раковину, Гермиона наклонилась поближе к зеркалу начала всматриваться в своё лицо. Отошла подальше и покрутилась, осматривая себя со всех сторон. Вернулась к раковине. «Нужно всё проверить. Малфой точно был в гостиной этой ночью. Иначе откуда взяться пледу?» – рассуждала про себя девушка, агрессивно роясь в косметичке, – «У меня нет причин слепо доверять ему. Может, он что-то… ага, нашла». Гермиона выудила с самого дна сумочки сложенный вчетверо листик бумаги и развернула его. Клочок был испещрён мелкими неразборчивыми каракулями. Это был один из списков заклинаний для экстренных случаев. Гермиона не была готова во всём положиться на свою память, а потому распихала такие листики по всем сумкам и комплектам одежды, просто чтобы были, на всякий случай.       Найдя нужную строчку и внимательно ознакомившись с написанными своей же рукой инструкциями, Гермиона сделала несколько замысловатых махов волшебной палочкой над головой и произнесла трудновыговариваемое заклинание. По телу прошлась волна жара, сначала сверху вниз, а потом обратно. Кончик палочки загорелся голубым и вскоре потух. «Значит, никакого вредоносного магического воздействия», – Гермиона задумчиво нахмурилась, – «Тогда зачем плед?»       Этот вопрос никак не лез из головы, что-то в картине мира гриффиндорки всё никак не желало срастаться. Девушка разделась и, окинув внимательным взглядом своё отражение в зеркале, забралась в ванну. «Никаких травм, вроде, ни следов залечивания – ничего. Странно всё это», – Девушка подставила спину под удары тёплых струй и расслабила плечи, – «Может, Гарри и Рон были правы, и что-то здесь нечисто?»       Думая об этом, Гермиона перебирала в уме все странные события, связанные с Малфоем. Вот он помог ей на первом уроке зельеварения, склеив магией разбившийся флакон. А вот подарил подарок на день рождения. Девушка вылезла из ванны, попутно обтираясь полотенцем. А ещё принёс сэндвич, когда она заперлась у себя. И, конечно, помог с Маклаггеном. Гермиона машинально закуталась в полотенце и, подойдя к раковине, принялась колупать облезающий с неё лак. Припоминая даже самые незначительные детали, девушка настолько глубоко ушла в себя, что не заметила громкий стук в дверь. Сколько бы она ни копалась в своих воспоминаниях, а выудить последний, недостающий кусочек пазла никак не получалось.       Внезапно её сознание нашло разгадку. В пустом кабинете защиты от тёмных искусств стояли двое. Тогда их разговор показался неважным. Выходило что-то вроде того: Малфой влюбился в кого-то… строптивого?       «Да не может быть», – нервно выдохнула Гермиона и подняла ошарашенный взгляд на своё отражение. Тут девушка заметила, как позади неё беззвучно поворачивается дверная ручка. Прежде, чем волшебница успела сказать хоть что-то, дверь распахнулась.