Самое главное

Через неделю начали приходить конверты. Обычно почта, приходившая в арендованный ими дом, состояла из счетов за коммунальные услуги, огромного количества рекламных каталогов (почти все были адресованы предыдущим арендаторам) и купонов местного продуктового магазина. Но однажды, спустя неделю после того сна, среди доставленной почты оказался странный конверт. Кажется, в таких доставляли предложения по кредиткам (с предоплаченной доставкой для ответа клиента), но кто-то зачеркнул адрес компании и написал:       Джимми Новаку       8514 ЮЗ 34-я улица       Миссула MT 59801 Первой мыслью Каса, пока он стоял в гостиной и изучал конверт, а Клэр разбирала купленные продукты, было: «Это имя больше не кажется правильным». После того сна он думал о себе как о «Касе», а не о «Джимми». Что не имело никакого смысла. Его настоящее имя — Джимми Новак. Потому что, во-первых, он определенно отец Клэр Новак, во-вторых, «Джимми Новак» написано на его водительских правах, счетах за медицинские услуги и всех прочих документах. Но даже несмотря на это «Кас» звучало гораздо лучше. Может быть это его прозвище, придуманное Дином? Может Дин и его брат посещали ту клинику, где Кас лежал в коме после аварии, и они и упоминали это прозвище? А Кас каким-то образом услышал его, и оно засело в памяти? Так же как и настоящее имя Дина. А потом они оба всплыли в его памяти в виде сна? Кас сомневался в деталях, но знал, что «Кас» ощущается правильно. На конверте не было обратного адреса. Кас перевернул его, но нашел только большое круглое пятно, как будто кто-то поставил на конверт пивной бокал. Ни обратного адреса, ни других зацепок. Тем не менее, Кас был уверен, что конверт от Дина. Он должен быть от Дина. Никто никогда не присылал им писем, а Дин и его брат — единственные новые знакомые за последнее время. Кроме того, переворачивая конверт и снова изучая лицевую сторону, Кас подумал, что почерк выглядит… Знакомо. В этот момент голос Клэр раздался со стороны кухни: — Пап, я оставила продукты для ужина на столе и убрала все остальное. Кас убрал конверт под рекламные рассылки, решив вскрыть его позже, без Клэр. Спустя мгновение она заглянула в гостиную. — Ты уверен, что готов заняться готовкой сегодня? Кас попытался отвлечься от мыслей о загадочном конверте. Несколько дней назад, воодушевившись успехом дважды испеченного картофеля, он предложил новое распределение обязанностей: он будет готовить ужин каждый вечер (кроме воскресенья, ведь у него смена в «Gas-n-Sip»), так у Клэр будет больше времени на учебу. И на выполнение «Не-стать-проституткой» плана. — Я справлюсь. — Лазанья это весьма сложно, ты ведь в курсе? — Думаю, у меня получится, — ответил Кас, достав из кармана карточку рецепта, взятую в супермаркете. Сегодня он выбрал ту, что называлась «Легкая лазанья» и выглядела весьма многообещающе. Они купили все необходимые ингредиенты. Он помахал листом бумаги. — Видишь, у меня есть карточка. Протокол кажется весьма понятным. Она закатила глаза, но не удержалась от усмешки. — Рецепт, папа. Хорошо, тогда ужин на тебе. Я пойду, займусь домашкой. — Я могу тебе чем-то помочь? — спросил Кас, потому что пытался помогать ей и с учебой. В самый первый день, на прошлой неделе, они довольно быстро выяснили, что Кас знает кучу фактов и деталей об античных веках. А еще множество информации полезной в физике и математике. — Позже с физикой, наверно, — ответила Клэр, забрав рюкзак с дивана и направившись в свою комнату. — У меня тест на следующей неделе. Но вначале надо закончить сочинение по английскому. Я позову тебя, как приступлю к повторению тем по физике. — Хорошо, договорились, — ответил Кас, и она скрылась в комнате. Кас подождал, пока из-за двери не раздастся тихий звуковой сигнал. Означавший, что она открыла свой ноутбук, а так же, чаще всего, это значило, что она села за учебу. Только после этого он вытащил загадочный конверт, спрятанный в ворохе рекламных рассылок. Он прошел на кухню и, взяв серебряный нож, осторожно вскрыл конверт, а затем вытащил из него большую бумажную салфетку, обернутую вокруг чего-то. На салфетке был логотип заведения «The Buckaroo Bar & Grill». Кас развернул ее и нашел небольшую пачку денег. Двадцатки и несколько купюр по одному доллару. Он пересчитал их — сто двадцать три доллара. Кас был потрясен. — Сто двадцать три доллара? — пробормотал он тихо. Это была огромная сумма. Он осмотрел салфетку, перевернул ее несколько раз. Ничего. Никакой записки или пояснений. Кас поднес ее к носу, затем понюхал купюры: пахло сигаретным дымом, затхлым пивом и картофелем фри. Кас вдохнул еще раз. Еще один запах, совсем слабый. Запах определенного одеколона… а еще легкая нота пороха, слабый отголосок виски и кофе, моторного масла, крови и соли. И еле уловимый мужской запах. «Я знаю этот запах», — подумал Кас, почти с благоговением вздыхая его. Он вдыхал его неделю назад. Даже пробовал. Деньги определенно были от Дина. Но почему? Кас снова просмотрел все присланную почту, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Снова изучил салфетку (на этот развернув ее в огромный тонкий квадрат), снова заглянул в пустой конверт, ища записку. Записки не было. По какой бы причине Дин не прислал эти деньги, сто двадцать три доллара были невероятной помощью. Несколько работ Каса с частичной занятостью — утренняя смена на складе, работа в «Gas-n-Sip» по воскресеньям (эта работа была на удивление расслабляющей, все обязанности казались весьма знакомыми) и ночная смена посудомойщика в местном баре — в сумме приносили достаточно. Достаточно для того, чтобы заплатить за дом, коммунальные платежи и еду. Необходимый минимум. Кас гордился тем, что может обеспечить им с Клэр крышу над головой и еду в холодильнике, но всегда были дополнительные и непредвиденные расходы. И деньги продолжали быть причиной для беспокойства. Несколько месяцев назад Клэр нужно было сходить к стоматологу, потом она потеряла свой единственный зимний шарф, и Кас отдал ей свой, еще у нее появились дырки во всех теплых зимних носках, а затем она потеряла митенки. Скоро ей понадобится весенняя одежда, а также трости для кларнета в школьном оркестре, еще нужно будет заплатить за распечатки для игровой практики и десяток подобных необходимых мелочей. У Клэр будет день рождения в апреле. Кас недавно узнал, от одного из работников на складе, что родители должны дарить своим детям подарки на каждую годовщину их рождения. Но больше всего Каса беспокоила финансовая сторона «Не-стать-проституткой» плана. Ведь даже если она будет «освобождена от платы за обучение», ей ведь нужно будет на что-то покупать учебники и еду? Смотря на сто двадцать три доллара, он подумал, что возможно ему стоит сохранить их для Клэр на будущие расходы во время учебы. Кас догадывался, что сто двадцать три доллара не сыграют особой роли. Но это лучше, чем ничего. И может быть, это сделает Клэр счастливой? И может быть, просто может быть, это сделает счастливым и Дина тоже? *** После этого случая странные конверты стали приходить почти каждую неделю. В следующий раз это был красный рождественский конверт (с ценником аптеки «CVS» и пометкой уценки) с почтовым штампом Мобила, штат Алабама, с одной мятой десяткой внутри. Неделей позже пришел кремовый конверт с надписью: «С наилучшими пожеланиями из Lion Inn!», — из Огасты, штат Мейн, содержащий двести сорок долларов, все хрустящими новыми двадцатками, завернутыми в коричневое бумажное полотенце. Девять дней спустя пришел белый конверт из Юджина, штат Орегон, с пятьюдесятью четырьмя долларами из мятых однодолларовых купюр, обернутых в лист блокнота из мотеля «Riverside». И каждый раз без записки. Вскоре Кас выработал схему. Он тратил около десяти или двадцати долларов из общей суммы, чтобы порадовать Клэр. Вначале покупая что-то необходимое вроде новых носков, а в следующие недели тратил деньги на маленькие радости, такие как ведерко брендового мороженого или пара билетов в кино для Клэр и ее школьных друзей. Остальные деньги он относил в местный банк, направляясь туда в свой обеденный перерыв, на следующий день после получения конверта. Во время первого визита он объяснил кассиру-операционисту: «Моя дочь не хочет становиться проституткой. У нас есть план, чтобы ей не пришлось заниматься проституцией — она хотела бы пойти в «УМ». И вот сейчас у меня есть немного денег, и я подумал, что это может помочь ей купить учебники в будущем. У вас есть какое-нибудь безопасное место, чтобы сохранить эти деньги?» Кассир как-то странно на него посмотрела. Но после дальнейшего обсуждения порекомендовала открыть специальный сберегательный счет для Клэр и внести туда деньги. Так он и сделал. *** Промозглый февраль пролетел весьма быстро. Конверты продолжили приходить каждую неделю, а Кас все также вносил деньги на сберегательный счет. Клэр ничего не замечала, она привыкла не обращать вниманию на почту, ведь в ней были только счета, являющиеся заботой Каса. Еще она не догадывалась, что Кас узнал настоящее имя Дина. Кас пытался затронуть эту тему, но Клэр ушла от разговора, и было очевидно, что ей неприятно вспоминать о том времени. Она повторила, что почти ничего не знает о Дине, и что он всегда использует вымышленные имена. Кроме того, в последнее время она сосредоточилась на учебе и ее оценки стали гораздо лучше, так что Кас не хотел отвлекать ее лишний раз, с неохотой признав, что придется пока оставить разговор о Дине. Он пытался сам найти Дина в сети, но без фамилии ничего не вышло. Клэр казалось, стала спокойнее, и Кас считал, что это во многом из-за того, что инцидент с «Джорджем Бейли» исчерпал себя. Она не знала, что каждую ночь, каждую без исключения, Кас ложился спать, обнимая куртку Дина. Только так он мог заснуть. И каждую ночь он наделся снова увидеть тот чудесный сон. Тот, в котором Дин лежит рядом с ним. Или другой, но похожий. Но этот сон больше не повторился. Вместо него были другие. Самым частым был сон про уже знакомую черную машину и расправленные крылья. Были и другие более тревожные сны об огне и сражениях. И один новый — невероятно пугающий. В нем Кас был прижат к земле черноглазым демоном. После бесполезных попыток спастись, демон вонзал нож ему в грудь, прямо в сердце. Этот сон всегда был коротким, дерганным, словно нарезка из несколько коротких отрывков из фильма, часть которых не в фокусе. Касу так и не удалось разглядеть лицо демона. Резко проснувшись, он задыхался, чувствуя, как сильно сердце колотится в груди. Кошмары снились все чаще и чаще. Кас так и не смог снова ощутить то, что испытал в том волшебном сне с Дином. А затем выяснилось, что он просто не может заснуть без куртки Дина в руках. Это было странно, очень странно, ведь Кас всегда невероятно уставал к концу дня. С утра он работал, потом планировал, что приготовить на ужин для Клэр, вернувшись домой, готовил этот ужин, после помогал ей с учебой, репетировал с ней реплики для пьесы, затем мыл посуду, чтобы у нее было еще немного времени на учебу. Так же он взял несколько дополнительных смен в «Gas-n-Sip» и в баре, по ночам и в выходные, чтобы заработать немного больше на учебу в колледже. Он часто ложился за полночь и всегда чувствовал себя уставшим. Но каждый раз, неважно насколько он был вымотан, он лежал в темноте без сна час или два. Конечно же, думая в это время о Дине… о его потрясающих глазах… невероятно красивом лице… и о вкусе его губ. Иногда, Кас задумывался о не менее загадочном брате Дина. Он подумал, что должно быть того зовут «Сэм» — это имя произнес голос (голос Дина?), когда он ехал в машине в сторону мотеля в тот день. Но даже с двумя именами «Дин» и «Сэм», поиск братьев нисколько не продвинулся. Он все еще не знал фамилии, или где их можно найти, или почему они появлялись в его снах, или как они связаны с тем, что он провел шесть лет в коме. Он все еще не мог понять, откуда и почему возникло то странное ощущение: зов, «тоска». (Время от времени оно повторялось. Слабое, тихое, как эхо вдалеке.) Ночью все эти вопросы не давали ему уснуть, а снотворное совсем не помогало. Поэтому, каждую ночь, без исключения, Кас вылезал из-под одеяла и, не включая свет, подходил к шкафу, чтобы достать куртку Дина из-под своего плаща, с самых дальних плечиков. Затем он возвращался в кровать, обнимал куртку двумя руками, утыкаясь в нее носом, сворачиваясь калачиком вокруг. Представлял, что Дин лежит рядом с ним. Обнимает его, обхватив одной рукой, и говорит: «Тебя зовут Кас». И целует Каса в щеку. Только после этого Касу наконец удается заснуть. Каждое утро он осторожно вешает куртку обратно, прячет ее под своим тренчкотом. Он подозревает, что узнав о куртке, Клэр не будет счастлива. Поэтому он держит это в секрете. *** На вторую неделю этого «ритуала перед сном» Кас начал беспокоиться о том, что обнимание куртки превратилось в зависимость. Особенно, когда его фантазия о Дине, лежащем рядом, начала меняться. Вначале Кас ограничивался воспоминаниями о поцелуях. О тех, которые он сам подарил Дину: в лоб, в висок, в скулу… и в губы. И о том поцелуе, который Дин оставил на его щеке в том странном сне. В первую неделю Кас просто прокручивал эти воспоминания снова и снова, как сцену из фильма. Но затем он начал представлять и другие вещи. «Я хочу еще, — подумал Кас ночью. — Я хочу еще поцелуев». Лежа в постели, он представил немного больше. Представил больше поцелуев. Больше прикосновений. Представил, как Дин ведет ладонями по его спине и опускает их ниже. Представил, как нога Дина прижимается к его паху. Он представил, как Дин отвечает на поцелуй. Представил, как это было бы, если бы Дин взял его лицо в ладони. Если бы Дин начал первым… Фантазии становились все более детализированными и продуманными. Вскоре он оставил самые безумные фантазии для ванной комнаты. Там он мог быстрее привести себя в порядок. Вскоре Кас начал принимать душ перед сном почти каждый день. «Зато куртка останется чистой», — думал он, ложась в постель. Но каким бы приятным не было времяпрепровождение в душе, оно не притупляло сожаление, замешательство и чувство утраты, неизменно накатывающее на него в предрассветные часы, даже с прижатой к груди курткой. Кас начал накидывать пустые рукава себе на плечи (как если бы кто-то обнимал его). Но даже это не помогало. Сжирающий изнутри голод становился все сильнее, кошмары все чаще, старые воспоминания об Амалии и маленькой Клэр все больше походили на сцены из позабытого фильма, а ощущение нереальности происходящего только обострялось. В некоторые ночи единственным, что ощущалось правильно и реально — были мысли о Дине, о его лице, об их поцелуе в мотеле. И как бы тщательно Кас не укладывал пустые рукавами себе на плечи холодными ночами, это не могло его согреть, и это было совсем не похоже на настоящие объятия. *** В начале марта Кас и Клэр вернулись домой после поездки за продуктами. Он держал пакеты, а Клэр открывала дверь. Было чуть за полдень — занятия в школе заканчивались рано по средам — и Кас подумал, что ничего страшного, если Клэр поможет открыть дверь. Но почему-то почту сегодня доставили раньше обычного, и сердце Каса упало, стоило ему увидеть, как Клэр собирает корреспонденцию, сваленную в кучу. Ярко-розовый конверт не мог не привлечь ее внимание. Должно быть, Дин перешел от уцененных рождественских открыток к уцененным открыткам на День святого Валентина. — Что это? — спросила Клэр, посмеиваясь. Она встала, держа розовый конверт в руке. — Кто-то запоздало поздравил тебя с Днем святого Валентина? — О, это… ничего такого… — ответил Кас, поставив пакет с продуктами на пол, и протянул руку за конвертом, но Клэр уже перевернула его, чтобы прочитать адрес и ее лицо застыло. Она удивленно смотрела на него. Кас забрал розовый конверт из ее рук. Тот же почерк, но в этот раз адресат не Джимми Новак.       семье Новак       для Каса       8514 ЮЗ 34-я улица       Миссула MT 59801 Кас был удивлен. В этот раз Дин изменил имя. Почему? В следующее мгновение Кас посмотрел на Клэр. Она в ответ смотрела на него. — Это имя… — начал Кас. Он не знал, как это можно объяснить. «Воображаемый Дин так называет меня в моих снах», — звучит немного бредово, не так ли? — Возможно… это мое прозвище, мне так кажется. Его использовал Джордж Бейли. Я думаю, что на самом деле его зовут Дин. Не Дэн. Хм… Клэр, наверно, я знал его прежде. Мне кажется, он мог прийти в больницу, когда… — Он сказал, что это твое имя? — резко прервала его Клэр. — Он с тобой разговаривал? Он звонил тебе? — Нет. Я не говорил с ним, после того как он уехал из города, — внезапно Кас расстроился из-за всей ситуации в целом. — Я не знаю, как с ним связаться, — сказал он, рассматривая и переворачивая конверт. — Я даже не знаю его фамилию. Он не оставил номер телефона. Мне бы хотелось, чтобы он сделал это. Очень. Я, правда… хотел бы знать, как с ним связаться. — Подожди, что? — Клэр выглядела сбитой с толку. — А как же эта открытка? — Он просто начал присылать их. Но на них никогда нет обратного адреса, видишь? — он показал Клэр конверт. — Только почтовый штемпель, каждый раз из нового штата… видишь, этот из Аризоны. Клэр нахмурившись, рассмотрела печать на конверте. — И о чем он тебе пишет? — спросила она, подняв взгляд на Каса. — Нет никаких писем. Даже записки. Вот, смотри. Он осторожно надорвал одну сторону и вытащил бумажное полотенце, обернутое, как он знал, вокруг купюр. Кас передал содержимое конверта Клэр. Она развернула бумажное полотенце и нашла несколько двадцаток и пару однодолларовых купюр. — Он присылает деньги? — спросила она, приподняв брови и вновь смотря на Каса. — Я не знаю почему. Это всегда разная сумма. Обычно купюры пахнут сигаретным дымом и пивом. — Это выигрыш в пул, — ответила Клэр, считая двадцатки. — Уверена в этом. Или не в пул, а в дартс. Или в покер. Что-то подобное. И… как часто он присылает их? — Примерно каждую неделю. — Каждую неделю? — переспросила она, вновь пересчитывая деньги, на этот раз внимательнее. — Здесь… господи, пап, здесь больше сотни баксов! — выражение лица Клэр изменилось, и она снова посмотрела на Каса. — Ты прятал эти деньги? Ты никогда не упоминал о них… Ты, хм, собираешься, хм… улизнуть или что? Наверно, это была шутка, ведь она издала тихий смешок, но почему-то выглядела обеспокоенной. — Я обычно ничего не лижу, — ответил Кас, не понимая словесный оборот. — Серьезно, я имею в виду… ты собираешься смыться из города… или? — Что? Нет, я… не улизну и не смоюсь. Я никуда не уезжаю. — Тогда… что ты собираешься делать со всеми этими деньгами? — спросила она, слегка успокоившись. — То есть, это твои деньги, это очевидно… — она (немного неохотно) протянула купюры обратно, и Кас забрал их. — Если это не секрет, конечно же. Кас вздохнул. — Это должно было быть сюрпризом на твой день рождения. Клэр моргнула, и он пояснил. — Ведерки мороженого и билеты в кино были куплены на эти деньги, а оставшуюся сумму я положил на сберегательный счет. Добавил немного от себя из заработанного в дополнительные смены. На счету почти тысяча долларов. Он знал, что это абсолютно ничтожная сумма для расходов на учебу. Он уже выяснил у коллег по складу, что для оплаты высшего образования нужны десятилетия упорного труда и экономии, а не несколько месяцев. Поэтому Кас продолжил: — Я знаю, что это немного, но… Но это больше, чем ничего. Я надеялся, что это поможет. — Этот накопительный счет для… — медленно произнесла Клэр. — Расходов на колледж, — пояснил Кас. — Так посоветовал сотрудник банка. Очевидно, что проценты будут идти лишь до тех пор, пока ты не снимешь деньги. Но я подумал, что даже несколько долларов будут не лишними. Она смотрела на него несколько секунд. — Серьезно? Так ты поступил с деньгами от Дина? — Да. Ей нужно было немного времени, чтобы осознать это. Она моргнула несколько раз. А потом спросила: — И Дина это устраивает? — Я не знаю, устраивает его это или нет, — сказал Кас, убирая купюры обратно в розовый конверт. — Я даже не знаю, почему он стал присылать деньги. Так что полагаю, могу тратить их по своему усмотрению. И именно это я и делаю. Это стало одним из тех странных случаев, когда Клэр неожиданно обнимала его, это поражало как гром среди ясного неба. Долгое, крепкое объятие. Каса оно всегда удивляло, казалось таким странным, что она не съеживается и не пытается отстраниться. *** Он редко позволял себе рассматривать поддельное удостоверение, потому что фотография вызывала такое чувство тоски, что уснуть становилось совсем невозможно. Но сегодня, завершив свой поход к шкафу, чтобы взять куртку, Кас не смог устоять. Он вернулся обратно, чтобы достать удостоверение из кармана своего тренча. А потом забрался на постель, изучая лицо Дина на нечеткой фотографии при свете экрана телефона. Как и в прошлый раз, он так долго смотрел на фото, что, в конце концов, почувствовал себя слишком сонным, чтобы снова встать и вернуть удостоверение в шкаф. Поэтому, как и в прошлый раз, Кас убрал его под маленькую подушку. Он заснул прямо на ней, подумав: «Я бы хотел снова найти его». И снова, стоило ему заснуть, он сразу очутился во сне. *** Кас оказался в каком-то провинциальном баре. Все казалось расплывчатым и нечетким. Словно весь бар был в плотном тумане. Сквозь него можно было увидеть неоновый свет от надписей, расслышать глухие удары где-то вдалеке и музыку кантри. Десятки болтающих друг с другом людей пили и двигались вокруг него, некоторые из них кружились на танцполе, в чем-то что, по мнению Каса, похожем на тустеп*. Но все они были не размытыми. А затем мимо прошел Дин, и он выглядел таким ярким и контрастным, словно был выточен лазером. Он был единственным человеком «в фокусе». Рядом с ним все остальные в баре выглядели нечеткими двухмерными ростовыми фигурами. Дин, казалось, светился, словно, луч прожектора следовал за ним повсюду. Кас замер, наблюдая за тем, как он пересекает помещение. Несколько размытых женских фигур позвали Дина танцевать. — Неа, — ответил Дин женщине «не в фокусе». — Мне нужно работать. Дин прошел мимо всех расплывчатых ростовых фигур к той части бара, где стояли бильярдные столы. Кас последовал за (все еще светящимся в луче прожектора) Дином, смотря как он вставляет четвертаки в игровой автомат. Вскоре Дин был поглощен игрой. Кас медленно приблизился, встав за плечом Дина, чтобы наблюдать за происходящим на экране. Это был тот тип игры, в которой Дину нужно было держать небольшой пластиковый пистолет и стрелять в монстров на экране. Вид был от первого лица, можно было увидеть пистолет в руках главного героя и высокую мультяшную фигуру рядом с ним, над которой было имя «СЭМ». Невероятное количество реалистично анимированных врагов прыгало по экрану, пытаясь напасть на Дина: вампиры, оборотни, демоны, призраки и прочие монстры; все они выскакивали из-за углов или из своих укрытий за деревьями. Дин убивал их одного за другим, его пластиковый пистолет быстро выбирал цель. Казалось, каждый его выстрел попадал во врага, игровые очки в углу экрана росли сотнями. Кас отошел в сторону, чтобы видеть лицо Дина. Дин нахмурившись, сосредоточенно смотрел на экран, расставив ноги на ширину плеч, держа пластиковый пистолет двумя руками. Он прищурил один глаз, чтобы удобнее было прицеливаться, и убивал врагов с небрежной точностью. Время от времени монстрам удавалось подобраться к фигуре с буквами «СЭМ» вплотную. Тогда Дин сжимал челюсти, и каждый раз быстро убивал атаковавшего. Он получал дополнительные очки за монстров, напавших на «СЭМа». Вскоре Кас понял, что Дин невероятно хорош в этой игре — его игровые очки теперь исчислялись тысячами, а надписи «ЛУЧШИЙ РЕЗУЛЬТАТ!» и «ВЫ СЕЙЧАС СПАСЛИ МИР!» продолжали появляться на экране со звуковым сопровождением подбадривающих криков толпы и аплодисментов. Несколько раз в Дина стреляли, но появлялась надпись «У ВАС ЕСТЬ ЕЩЕ ОДНА ЖИЗНЬ» и эффект взрыва конфетти. Дин продолжал убивать монстров с тем же хмурым выражением лица. Затем Дин закусил губу, и, переведя взгляд на экран, Кас увидел, что в игре появились ангелы, их огромные крылья сияли, когда они появлялись то тут, то там. Дин пристрелил и их. Над одним из ангелов были буквы «ЛЮЦИФЕР», и когда Дин убил его, раздался звук ликующей толпы и духового оркестра, конфетти взорвались на экране, а счет увеличился на десять тысяч очков. Дин пробормотал: «Разве я не могу сделать перерыв сейчас?», — и новая надпись появилась на экране «НЕТ, ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПРЕРВАТЬСЯ». Экран снова показал игру, там вампир атаковал «СЭМа». Дин снова сжал челюсти и выстрелил в вампира, возвращаясь к прерванному делу. Вскоре Кас понял, что неважно насколько хорош Дин в этой игре, враги будут появляться снова и снова. Затем Дин резко вдохнул и замер. Кас посмотрел на экран и с удивлением увидел себя. На экране был ангел с лицом Каса и черными крыльями, расправленными за спиной. — Черт, — прошипел Дин. — Не стой на пути. Он старался стрелять мимо игрового-Каса, убивая ангелов и вампиров, находящихся за ним, но Кас-на-экране продолжал приближаться, закрывая собой все больше и больше обзора на экране. — Кас, — пробормотал Дин. — Не подходи… не подходи ко мне… я не могу остановиться… В следующий момент Кас-на-экране приблизился еще сильнее, его лицо заняло почти весь экран. Дин не мог перестать стрелять и только тихо выдохнул: «Нет», — когда пластиковый пистолет оказался направлен прямо в грудь игрового-Каса, и произошел еще один выстрел. Кас-на-экране бесшумно упал, черные крылья стали следами пепла на земле. Игра издала грустный «ооооу» звук, а счетчик очков обнулился. «СЭМ» впервые покинул свое место сбоку экрана и бросился вперед, опускаясь на колени перед Касом-на-экране, нарисованные слезы текли по его лицу. — Нет, — выдохнул Дин, уронив пластиковый пистолет, который с грохотом упал на пол. — Нет, я не хотел… Я не… Кас? КАС! Он коснулся экрана обеими ладонями, но тот только моргнул статическим электричеством и погас. — КАС?! — закричал Дин, тряся игровой автомат. — Нет, нет… пожалуйста, нет. КАС! — Может, стоит попробовать отключить его от сети и включить снова, — предложил Кас, стоя за спиной. Дин резко повернулся и уставился на него, широко раскрыв глаза. — Уверен, ты побьешь свой рекорд, — заметил Кас. — Ты очень хорош. Просто перестань атаковать, когда я окажусь слишком близко. Дин в один шаг оказался рядом и крепко обнял Каса за спину обеими руками, положив подбородок ему на плечо. Оказалось весьма неожиданным очутиться так близко друг к другу. Дин повернул голову, теперь уткнувшись лбом в его плечо. Он рвано и глубоко дышал. И очень долго удерживал это объятие, поэтому Кас сказал: — Дин, я в порядке. Все хорошо. Не переживай. Это всего лишь игра. — Ты должен выйти из игры, — пробормотал Дин в плечо Каса. — Это слишком опасно. Я снова убиваю тебя. Или ты снова убиваешь себя. Или какая-то тварь убивает тебя. В любом случае ты умираешь. Всё всегда идет не так, как должно. — Это не твоя вина, — ответил Кас, потихоньку задыхаясь в слишком крепком объятии. Дин отстранился от него, обеими ладонями упираясь в плечи. — Знаешь, я даже не уверен кто передо мной сейчас: Джимми или ты. Я не знаю. Но, черт возьми, я хочу, чтобы это был ты. Я так отчаянно этого хочу. Сэм считает, что я сошел с ума, он утверждает, что ты говорил иначе. У тебя голос Джимми, и Клэр сказала, что это не ты. Но, черт, то, как ты поцеловал меня, — он сжал плечи Каса. — Это должен быть ты. Или часть тебя. Он замолчал, смотря на Каса. Спустя долгие мгновения, Дин, наконец, отпустил его, бессильно уронив руки. — Хотел бы я иметь возможность что-то сделать с этим, приятель. Знать бы что именно. — Ты не обязан помогать… — произнес Кас, совершенно запутавшись. — У меня все в порядке. Присланные тобой деньги очень помогают, но я не знаю, почему ты… — Ох, точно, боже, я почти забыл, у меня есть сейчас немного, — сказал Дин, начав выворачивать карманы, он достал пригоршни однодолларовых купюр каждой рукой. — Вот, держи, — сказал он, протягивая их Касу. Было так много приснившихся-ему-долларов, что Кас не мог удержать их все. Часть купюр упала на пол. — Я хочу помочь, — возразил Дин, его голос прозвучал напряженно. — Хотя бы немного. Неважно ты ли это или только часть тебя или вообще не ты… Ты пытаешься заботиться о ней. Я вижу это. Ты дрожал в тот день, твоя одежда недостаточно теплая. Сэм проверил ее школьное дело, она получает обеды для малообеспеченных семей, так что я знаю, что ты мало зарабатываешь. Черт, вот возьми еще… — Дин вынул последнюю горсть купюр из опустевших карманов и огляделся вокруг. Внезапно, все бильярдные столы оказались покрыты долларовыми купюрами, и Дин подбежал к ним, подвинув мешающихся ему игроков «не в фокусе». «Эй…», — произнес один из них, перед тем как испариться в окружающем их всех тумане. — Это может помочь, — сказал он, вернувшись к Касу с деньгами и впихнув ему в руки смятые купюры. — Держи, возьми их, — он схватил еще горсть со стола, — и эти тоже. — Дин, подожди. Хватит, — попросил Кас. Ему пришлось схватить Дина за плечо, чтобы заставить остановиться. — Это все чем я могу помочь, — голос Дина стал грубее. — Это все, что я могу сделать. Тебе нельзя возвращаться в игру. — Что, если я бы… — Каждый раз, когда ты возвращаешься, — прервал его Дин, — тебя ранят. — Но, что если я предпочел бы… — Ты должен оставаться в безопасности. — Что если я… — Джимми, Кас, или кто ты сейчас. Ты должен оставаться в безопасности. Подальше от игры. Это самое главное. — Ты не меня слушаешь, — начал раздражаться Кас. — Что если я бы предпочел остаться с тобой? Что если это самое главное для меня? Дин уставился на него. — О, — произнес он. — Это такой сон? Значит, я могу сделать так? Внезапно Дин оказался слишком близко, целуя Каса в губы, прижимая к бильярдному столу. — Всегда хотел это сделать, — сказал Дин, роняя Каса на зеленое сукно. Кас позволил уронить себя (на самом деле, он хотел этого), и потому опустился спиной на бильярдный стол, шары медленно раскатились, и так быстро, как это возможно, Дин забрался следом. Зеленая ткань расширилась во все стороны, превращаясь в бескрайнее зеленое поле. Бар исчез, разноцветные шары превратились в маленькие камешки среди травы, пробивавшейся на песчаной дюне, потолок сменился ночным небом, а лампа над бильярдным столом стала полной луной. Издалека доносился шум волн океана. Дин теперь лежал на нем, жадно целуя, его язык исследовал рот Каса. Кас был так удивлен и растерян, что забыл, как дышать. Дин отстранился, прервав поцелуй, чтобы раздвинуть полы тренча, а потом, приложив усилия и сосредоточившись, расстегнул пиджак, прежде чем потянуться к пуговицам на рубашке. Кас ухватился за его спину, сбивчиво дыша. — Это el primo* среди всех Джек Дениелс снов — пробормотал Дин. — Прикончил бутылку сегодня ночью. Единственное хорошее, в том, что я пью, чтобы забыть тебя… То есть… Иногда мне снятся хорошие сны. Подожди… — он замер, расстегивая рубашку Каса, — это ведь не один из тех случаев, когда ты слоняешься по снам? — Не знаю о чем ты, — ответил Кас, не понимающий о чем речь. — Это важно? Он воспользовался тем, что Дин замер, собираясь ответить, и стянул с него футболку, после гладя одной рукой по спине, а пальцами второй зарываясь в его волосы и притягивая ближе для поцелуя. — Я предполагал, что это не первый «другой» сон, но этого не может быть, — произнес Дин между поцелуями. — Потому что ты никогда бы не стал делать что-то подобное. И вообще, даже если бы это был ты в Миссуле… — он снова поцеловал Каса. — Что очевидно не так… — еще один поцелуй. — У тебя теперь нет никаких… — и еще один поцелуй, — никаких сил. Значит, это не может быть по-настоящему. Это просто сон. Он расстегнул ремень и брюки Каса (пробормотав: «да, отличный сон»), а затем задрал его футболку. Дин немного сдвинулся, приподнимаясь на правом локте, чтобы провести ладонью по груди Каса, а затем наклонился ближе, нежно целуя в губы, ласково поглаживая его волосы. Кас о многом хотел спросить: «Какая у тебя фамилия?», «Что ты имел в виду под «слоняться по снам»?», «Почему у меня крылья в той игре?», «Как мы познакомились?» и многое, многое другое. Все эти вопросы, роем кружились у него в голове, но поцелуи были тем, что Кас не променял бы на разговоры. Он по-прежнему зарывался пальцами в волосы Дина, а вторая рука неожиданно для него опустилась ниже, сжимаясь на заднице Дина. — Боже. Лучший алко-сон за годы. Дин начал медленно гладить Каса по груди левой рукой. Кас не удержался от стона, и застонал снова, когда ладонь Дина начала опускаться к паху. Дин говорил между бесконечными поцелуями. — Кас. Кас. Надо было сделать это. Надо было попробовать. Я должен был. Почему я этого не сделал. Почему я… — ладонь Дина медленно огладила живот Каса, а затем скользнула ниже, прямо в штаны, пока Дин продолжал шептать. — Почему мы не попробовали. Почему мы никогда не… Рука Дина скользнула под белье, обхватывая член Каса. Дин молча ласкал его, пока у Каса вырвался протяжный стон: — Даааа… — Почему мы не делали этого прежде, — спросил Дин. — Мы никогда не делали этого. — Глупое решение, — выдохнул Кас, толкаясь в ладонь Дина. Это были совершенно невероятные ощущения. — Мы были глупыми. — Я хотел этого, — прошептал Дин, продолжая бесконечные поцелуи. Он сжал пальцы чуть сильнее, Кас шумно и коротко выдохнул. — Я хотел быть для тебя тем самым. Это должен был быть я. Не та тупая сука жнец. Именно я. Твой первый раз должен был быть со мной. Кас, я облажался… Я упустил этот шанс… Его ладонь продолжала двигаться. Воздух вокруг казался обжигающе горячим, но волна мурашек пробежала по коже Каса. Туман все еще окружал их. Все что имело значение — это Дин, его голос, его поцелуи, вес его тела, прижатого к Касу, его потрясающий запах, то, каким хриплым стал его голос, мягкие волосы под пальцами Каса, и, конечно, рука Дина, то, как она касается члена Каса. Невероятно уверенно, невероятно запретно: касается члена Каса. Надрачивая его все быстрее и быстрее. — Тебе хорошо? — прошептал Дин. — Потрясающе, — выдохнул Кас, начав толкаться в руку Дина короткими, резкими движениями. Жар захлестывал, разливаясь в паху. Кас понимал, что долго не продержится. Он отчаянно вцепился в Дина. — О да, ангел, — сбивчиво произнес Дин, быстрее двигая рукой. — Да, вот так… Да… Да… И Кас кончил, сильно, прямо в руку Дина. Он вздрогнул, изливаясь, прижимаясь ближе к Дину, пока тот продолжал ласкать его член. Прикосновения Дина были быстрыми, уверенными, дарящими невероятные ощущения все это время. — Да. Да. Вот так, — продолжил шептать Дин, пока Кас не перестал содрогаться в оргазме. Когда дыхание Каса вернулось в норму, Дин вытер ладонь о траву и обхватил Каса за талию, продолжив второй рукой гладить его по волосам, целуя снова и снова, теперь невероятно нежно. Осторожные, ласковые поцелуи: в кончик носа, в лоб, в щеку. Между поцелуями Дин отрывисто шептал: — Должно было быть так. Это было бы только начало. А потом у нас была бы целая ночь. Все должно было быть так. Должно было быть. Кас все еще не понимал, о чем говорит Дин. И не сразу осознал, что Дин начал плакать. — Должно было быть так, — Дин продолжил целовать его, снова и снова, его голос был полон боли и отчаяния. — Это не должен был быть просто сон. Это должно было быть по-настоящему… Это на самом деле должно было быть так … Кас наконец-то смог отдышаться достаточно, чтобы ответить: — Дин, это по-настоящему. Дин прервал поцелуй и отстранился, смотря на Каса. Ветер стих. Туман начал рассеиваться, луна ярко осветила их обоих, и Кас видел, что Дин внимательно рассматривает его. — Кас? — произнес Дин совсем как в первом сне, в его глазах было видно сомнение. — Это я, — ответил Кас, потянув Дина за волосы ближе, чтобы поцеловать. Дин замер от удивления. Сон закончился, прервав поцелуй.