Материалы дела засекречены

Штирлиц поздно вернулся после очередного задания. С утра пораньше он гнал аж до Мюнхена, чтобы встретиться со своим связным. А потом назад, чтобы передать данные непосредственно своему начальнику. Хорошо, что его шеф - Вальтер Шелленберг обещал встретить его в его же доме. В более неформальной обстановке… А это могло значить что угодно. От приятного вечера в компании друг друга, до неожиданной поездки верхом. Так, Макс успевает к назначенному времени. Не хотелось заставлять шефа ждать. Да и педантичность, въевшиеся в тело и мозг напрочь, не позволила бы опоздать.  Аккуратно подъехав на своем Хорьхе к дому, Штирлиц припарковался. Он медленно снял свои кожаные перчатки и убрал их в бардачок. Обычно он носил их, когда был за рулем. Особенно в холодное время года, чтобы руки не мерзли от холодного руля. Макс подошел к двери дома. В окне был виден тусклый свет, что шел из гостиной комнаты. Бригаденфюрер ждал своего верного подчиненного. Штирлиц вставил ключ в дверной замок и повернул.  Спокойно сняв верхнюю одежду, Штирлиц прошел в гостиную, откуда лилась тихая французская музыка. Однажды, Вальтер признался, что любит французский язык больше немецкого. Он для него был ближе, так как Вальтер прожил долгое время в Люксембурге. Да и в родном Сааре тоже говорили на французском. В таком было опасно признаваться кому-либо…  “Герр Шелленберг.” - произнес Штирлиц, стоя в дверях гостиной комнаты.   “Ах, Штирлиц, а я вас жду.” - его шеф разлегся на диване, куря любимый Camel. На столике рядом стоял полупустой бокал вина. И почему-то шеф был завернут в его шинель… Хотя, сам Макс как-то сказал Шелленбергу: мой дом, ваш дом. Вот и пользуется всеми удобствами.  “Сею же секунду, могу предоставить вам доклад.” - деловым тоном сказал Штирлиц. Вальтер улыбнулся и затушил свою сигарету, “не надо. Доклад может подождать до завтра. А вот вы, мой дорогой Макс, явно очень устали. Идите же ко мне. Идите.” Он поманил пальцем своего подчиненного.   Ах, видимо его Вальтер задумал что-то интересное. Тогда доклад действительно может подождать.  Макс присел на край дивана рядом с Вальтером, “почему вы в моей шинели?”  “Потому что, Макс, после трудного рабочего дня я сразу приехал сюда. Решил расслабиться в горячей ванне,” - перешел на шепот Вальтер, “да только халат ваш я не нашел. А была только шинель…”  Штирлиц медленно покачал головой, действительно, “потому что я положил его постираться.”  “Ах, вот как. Но знаете, мне даже нравится. Шинель пахнет вами. Да и теплая.” - Вальтер облокотился на подлокотник дивана и прикрыл глаза, оголяя бледную шею, наблюдая за реакцией своего партнера. “Так вы полностью обнажен значит? И ждете меня…” - Штирлиц принимает эти условия некой игры бригаденфюрера.    “Да. Жду с нетерпением.” - облизнул губы Вальтер. “Лежите тут как дива, наслаждаетесь вином и сигаретами и ждете меня.” - Макс провел рукой по обнаженной ноге шефа. “Угу. И теперь я дождался.” - Шелленберг закрыл глаза окончательно и выгнулся немного, “ну же, Макс.”  Вальтер был именно тем мужчиной, которого можно было назвать красивым. Причем как женщинам, так и мужчинам. Ему была присуща некая элегантная утонченность, что свойственна только женщинам высшего класса. В то же время, начальник внешней разведки мог быть харизматичен, командуя подчиненными. Его тон и манеры будоражили и пугали. Он был подобен полководцу. Ни у кого не оставалось сомнений, кто был главным. А Макс что? Он всецело боготворил этого мужчину, что сейчас был под ним в его шинели. Штирлиц медленно провел по внутренней стороне бледного бедра. Шелленберг нежно улыбнулся и прикрыл рукавом шинели рот. Чтобы лишний раз не застонать раньше времени. Все же ночь еще молода… А шинель пахла самим Максом, строго, с примесью каких-то полевых цветов. Прям как Вальтер обожает.  “Держите, Макс.” - Вальтер достал из кармана шинели заранее заготовленный тюбик с вазелином. Штирлиц ухмыльнулся, “не припомню, чтобы я такое носил с собой.” Шелленберг закатил глаза, “еще бы. У людей бы возникло много вопросов.” Он медленно развел ноги шире. Подол шинели спал с дивана. А Макс, придвинувшись и наклонившись, поцеловал Вальтера в худой живот.  “Умеете же вы баловать мужчин.” - Вальтер вздохнул, “хорошо, что вы, Макс, только мой.”  “Тогда я умею баловать лишь вас. К чему другие мужчины?” - штандартенфюрер продолжил дорожку поцелуев вверх, пока не достиг губ Вальтера. А затем поцеловал, медленно, наслаждаясь каждым мгновением.  Прильнув к друг другу, мужчины наслаждались такой долгожданной близостью. После работы. После трудного дня. Как будто мир сошелся в этой уютной гостиной.  Штирлиц двигался медленно и размашисто, оставляя поцелуи на грациозной шее своего Вальтера. Без засосов. Они бы были лишними, да и могли вызвать вопросы у любопытных коллег, в случае неосторожности. Макс только оставит один засос на ключице. Маленький и бледный. Вальтер прильнул еще ближе к штандартенфюреру, зарываясь руками в его волосы. Он постанывал куда-то в макушку Макса. Без идеальной укладки волосы Штирлица немного кудрявились. Вальтер просто обожал зарываться в эти мягкие, не свойственно мужчинам, волосы. Удовлетворение накрыло обоих одновременно. Вальтер еще сильнее прижимает Макса к себе за шею, почти удушающее. Не желая отпускать. Никогда. Штирлиц укусил Вальтера за плечо, кончая.  “Ну вот, теперь и моя шинель тоже испачкана. Ни халата, ни шинели теперь.” - наигранно обидчиво произнес Штирлиц.  Шелленберг рассмеялся, “какая жалость.” - он быстро поцеловал мужчину в скулу, а потом сделал затяжку сигареты, “хорошо, что мы в этом доме одни, можем согреть друг друга. К чему лишние тряпки?” - Вальтер поцеловал Макса уже в щеку. Штирлиц молча поднес руку шефа с сигаретой к своим губам и тоже сделал затяжку. Вот бы каждый вечер был таким после трудного рабочего дня.