Kill a hitman

***

      — Ну привет, — дуло пистолета упирается ему в висок, в отражении зеркала Вегас видит напарника Пита. Порш. — Второй Андрас.       Вегас не удивлен. Руки даже не вздрагивают, когда он поворачивает ключ обратно и гудящая в готовности ехать машина — вмиг стихает. Все попытки сбежать из дома Пита отличаются своими сюрпризами. И ведь тот не соврал.       Из его логова смерти выбрались лишь мертвыми.       — Зачем ты сделал вид, что не знаешь меня?       — Мне это выгодно, — Порш придвигается ближе к сидению, дышит в шею и выдыхает. — Нетрудно догадаться, что именно ты тот самый Андрас, из-за которого Пит даже смерти не боится. Он знает, что рано или поздно ты погубишь его.       — Понятия не имею, о чем ты, — криво усмехается Вегас, невольно вспоминая вкус крови, который они часами ранее делили на двоих.       — Все ты понимаешь, — Порш резко обвивает его шею предплечьем, из-за чего ему становится трудно дышать. Улыбается. — Только Пит мог влюбиться в такого ублюдка. Я лично видел, как выносили изуродованные трупы, где хоть раз фигурировало твое имя. Тысячи пауков были убиты твоим словом. Не притворяйся благородным. Тебе не идет.       — Все зверства были после смерти, — облизывает губы Вегас, прикрывая глаза. — А то, что было «до» лишь детский лепет. Пытки всегда кажутся игрушкой, пока на месте жертвы не ты. Забавно не правда ли? Единственный, кто мог бы всерьез меня уничтожить, сейчас мирно спит в кровати и ни о чем не переживает. Сколько там Пит не спал?.. Несколько суток? Часики-то тикают, а в это время точно нельзя спать. Потому что…       — Закрой рот, сука, — сдавливает кадык Порш, заставляя его прерывисто дышать. — Слушай сюда. Тебе придется взять меня в свою организацию и сделать своим заместителем, иначе твоя игрушка сдохнет раньше времени. И я не шучу.       Вегас сразу же понимает, что предметом их спора является точно не Вин, а Пит. Отчасти, он обескуражен тем, что тот готов застрелить своего напарника. Подобного исхода событий он явно не ожидал.       — Зачем? Паучки затрахали?       — Скорее, паучок, — смотрит в сторону дома Пита Порш. — За все годы у меня нет ни капли доверия к нему, ровно как и у него ко мне. Кан и Корн мертвы, а он трахается с врагом, и я не могу предсказать ни одного его действия. Я, блядь, пиздецки боюсь того, что произойдет, когда он проснется, и не верю ни одному обещанию.       — Почему?       — Потому что ты все еще жив.       Пазлы начинают складываться. Порш хочет перестраховаться, пока с него не сняли шкуру. Сейчас, сидя на заднем сидении и приставляя к его виску пистолет, тот вовсе не желает убить его. Просит защиты.       Действительно псина, вот только совершенно непреданная.       Он фыркает.       — Я согласен, — сквозь хрип произносит он, через некоторое время ощущая, как хватка на шее слабеет. — Печать нашей сделке считай поставлена самим Питом.       Вегас высовывает язык.       — Кровавая. В его стиле.       — Не понимаю, как после этого можно связно говорить. — хмыкает Порш. — Хотя психи вроде тебя даже с оторванными связками способны издавать звуки. Интересно, сколько жизней ты уничтожил, прежде чем вернуться в Бангкок.       — Не думал, что мне будет читать нотации киллер, — усмехается Вегас, поворачивая ключ зажигания вновь. — Не драматизируй. Навряд ли я убил больше, чем нарисовала твоя бурная фантазия. Мне интересно посмотреть, что ты будешь делать на месте моего заместителя. Пит уже продемонстрировал на мне свою злопамятность, и мне не жить в любом случае, а вот у тебя еще есть шанс отказаться. Я могу забыть про этот разговор. Тебе достаточно просто выйти из машины.       — Поезжай давай, — тычет пистолетом в плечо Вегаса Порш. — Иначе Пит сдохнет.       Поджатые губы говорят сами за себя. Тот не просто отчаян.       Сердце киллера излучает сильную ненависть, словно Вегас и правда разрушил всю его жизнь. Однако у него в мыслях нет ни единой идеи, почему тот ведет себя так, и уж тем более соглашается прислуживать.       — Полагаю, дело не только в убитых товарищах, — как бы случайно начинает тему Вегас, выезжая со двора и перекручивания руль, чтобы развернуться. — Кто еще?       Порш расценивает вопрос правильно, однако глаза сразу же теряют злой блеск и темнеют. Стеклянные и разорванные. У предателя дрожат губы.       — Брат, — невнятно, с запинкой, отвечает Порш. — Я ненавижу тебя так, как только может ненавидеть человек.       — Прости.       Небрежно, но как есть. Вегас даже не хочет разбираться, кто именно попался под его немилость. Просто стоило бы извиниться.       И все же как бы Порш сейчас не скрипел зубами и не желал его убить прямо здесь — Пит ненавидит его намного сильнее и необъятнее. Даже здесь тот оказался на лидирующих позициях.       — Мой младший брат устроился в вашу организацию на работу грузчиком втайне от меня. Пятого сентября он встретил меня на пороге с отрезанными руками… — Порш всхлипывает, едва восстанавливает дыхание. — Ты приказал сделать это… Ты разрушил его жизнь и заставил страдать.       — Это…       — Заткнись! — переходит на крик Порш. — Порче учился на пианиста. Он мечтал стать известным и показать мне, что можно зарабатывать и быть любимым и без насилия. Но у него этого не получилось… Зимой этого года он наглотался таблеток и покончил с собой. Он даже не смог написать мне ничего перед смертью… Он ничего не смог…       Порш чуть ли не давится слезами, бегло вытирая их рукавом куртки, а Вегас изредка поглядывает на него, предпочитая молчать. Не в его привычках в принципе вмешиваться в чужие переживания, а когда они еще и пересекаются с обвинениями в его сторону — он и вовсе становится отреченным. Будто бы вся эта ситуация не с ним и не про него.       Отчасти забавно.       Когда он уезжал в Англию ему тоже казалось, что не с ним и не про него, однако только эта ситуация и коснулась сердца.       В остальных же случаях Вегас оставался неприступным. Впрочем, как и сейчас. Все его внимание сосредотачивается лишь на дороге и стрелке, показывающей скорость. У нет на самом деле никакого права осуждать Пита за его жестокость, ведь он и сам ничем не отличается от него.       — Ты прав, — бесцветно отзывается Вегас, пальцами оглаживая руль. — Я чудовище, которое заслуживает смерти. Но я не нанимаю тех, кто плохо исполняет свои обязанности. Если я и приказал отрезать ему руки, значит этот сопляк и правда работал отвратительно.       — Что?.. — поднимает заплаканные глаза Порш. — Ты что несешь сволочь? Умереть хочешь?       — Считай, я встаю на путь исправления. Ты в любом случае будешь ненавидеть меня, так зачем мне врать? Я даже не помню этого мальчишку, поэтому нельзя сказать, что мне жаль.       — Я убью тебя, вот увидишь... Как только я стану заместителем, я сделаю все, чтобы ты сдох самой мучительной смертью... Пытки Пита тебе раем на земле покажутся.       — Боюсь, тебе придется встать в очередь, — криво улыбается Вегас, — Пит проснется и мне конец. Похоже придется играть с вами двумя в догонялки, а призом станет моя голова.       — Тебя что… забавляет это?       Порш явно удивлен его спокойствием и холодным расчетом на все происходящее, в некоторых моментах можно даже различить восхищение, которое, конечно же, ему льстит.       Вегас поворачивается к нему, досчитывая свой счет.       — А что мне плакать? Я не из тех, кто сдается. И думаю, я даже сейчас готов рискнуть…       Три, два. Руки соскальзывают, и машину заносит в разные стороны. Зрачки Порша, словно налитые током, расширяются.       — Ты что творишь?! — кричит тот, пытаясь дотянуться до руля, но не выходит. Вегас заслоняет его плечом. — Сука! Возьми руль!       Один...       — Пока, Порш. Было приятно пообщаться.       Машину заносит в кювет. Бампер перекручивается, ударяясь об дерево.       Вегас успевает увернуться.       Но толстый осколок пронзает плечо, и он морщится, однако быстро забывает о боли, сразу же выдергивая его. Замечает, как вытекает белый дым из-под капота и, издав легкий смешок, пролезает на соседнее сидение, игнорируя многочисленные осколки и неестественно торчащую ручку. Она не поддается, поэтому Вегас выбивает стекло и открывает дверцу, напоследок смотря на заднее сидение, где лежал резко умолкнувший Порш.       Темно-бордовые струи стекают по чужому виску, прячутся под одеждой, ища надежду на спасение. Торчащая ветка дуба пронзила чужую грудь. Киллер захлебывается в собственной крови, а во взгляде прослеживается едва ощутимый оттенок отчаяния и гнева.       — А вот это мне пригодится, — разжимает ослабшие пальцы Порша он, забирая чужой пистолет и телефон, добавляет. — Ты наконец-то встретишься со своим братом. Надеюсь, что ты рад моему подарку.       — Ве… — хрипит тот, пытаясь пошевелиться.       Не получается.       — Я пошел. Сам понимаешь, у меня много дел.       Вегас выбирается из машины, сдирая ладони в мелкие царапины, пока старается пролезть через окно. В это же время из-под капота вылетают пестрые искры, но он предпочитает не думать о том, что машина вполне может загореться. Во всяком случае, Порш больше не жилец. И это его карма.       Никто не смеет угрожать Вегасу, его близким — тем более, поэтому в своих не самых образцовых размышлениях он поступил более чем правильно.       Отходя от дымящейся машины, он набирает номер, не забывая засунуть оружие в карман брюк, и в отвращении смахивает с рук чужую кровь. В отличии от Пита перспектива оказаться по локоть в крови его ни капли не радует.       — Слушаю.       Поднимает со второго раза трубку его заместитель по имени Ким.       — Ну слушай, — издает смешок он, поднимаясь на дорогу и пытаясь взглядом зацепить хоть одну проезжающую машину. — Это Вегас, и я все еще каким-то уебским образом остался в живых.       — Вегас?.. Ты где все это время пропадал? Ты не выходил на связь несколько недель.       — У меня нет времени объяснять. Сейчас мне нужно удостовериться, что с Макао все в порядке.       — Господин Макао в безопасности, беспокоится не о чем.       — Отлично. Сообщи змеям, чтобы не уходили с поста сегодня и сторожили весь товар. Пусть приготовятся к бойне на крайний случай.       — Мне передали, что Корн и Кинн в ближайшем времени нападут на нас, так как твой отец умер. Получается нам готовится к худшему?       — Ситуация неоднозначная. Расскажу план действий, как только приеду. Я сейчас за городом, поэтому отправлю адрес, как только смогу. У меня разряжается телефон.       — Буду ждать и… Вегас?       — Да?       — Не сдохни там.

***

      Доходит до населенного пункта Вегас только через минут двадцать. Постучавшись в двери одного из домов, ему открывает двери женщина лет тридцати.       — Милк, я перезвоню, — оглядывает с ног до головы Вегаса она, прежде чем усмехнуться, повесить трубку и спросить. — Что надо?       — Можно у вас забинтовать плечо? Я попал в небольшую аварию, а мой телефон разряжен… — его лицо сморщивается, руки придерживают ранение осколком, словно он действительно испытывает нестерпимую боль. — Пожалуйста…       — Ладно-ладно, только не плачься мне тут, — хмурится она, приоткрывая двери, как бы зазывает, чтобы он прошел вперед. — Сделаешь все это и слиняешь. Мне проблемы не нужны.       — Обещаю, что я вам их не доставлю. Мой друг заедет за мной, мне нужно лишь сказать, где я нахожусь сейчас. — уже с улыбкой отвечает Вегас, переступая порог. В этом месте стоит запах легкого перегара и стирального порошка. Оно и неудивительно. На столике рядом с телевизором стоит несколько бутылочек пива, а из дальней комнаты слышно, как крутятся, словно сумасшедшие, барабаны стиралки. — Спасибо, что помогаете мне.       — Оставь свою вежливость на то, чтобы свалить. К вечеру должна приехать моя девушка, и я не хочу, чтобы она видела здесь какого-то жизнью побитого мужика.       «Знала бы ты то, сколько людей умерло за свой острый язычок, то не тявкала бы», — думает Вегас, давя из себя снисходительную улыбку. Получается с другом.       У него холод сквозь тон проскальзывает, и если он будет больше болтать, то она вполне может что-то заподозрить. Схватить бы эту ненаглядную за ее длинные черные локоны и приложить об стену, скручивая костлявые руки за спиной, тогда диалог прошел бы куда приятнее.       — Так я могу позвонить?       — Какой нетерпеливый, будто в бегах, — фыркает она, прежде чем поднять телефон со стола. Вегас хочет уже взять, как она быстро уводит в сторону и, словно с насмешкой, интересуется: — Слушай, а тебе плечо получается уже не болит? Переживаешь, что истечешь кровью раньше, чем твой дружок примчится?       — Болит, — он готов поклясться, что слышит скрежет собственных зубов, — просто дело срочное, я не могу здесь торчать. В ваших же интересах, чтобы я побыстрее ушел. Я пришел за помощью, а не чтобы вы здесь устраивали мне допрос. Кхун… Как вас зовут?       Она медленно моргает, прежде чем засмеяться чуть ли не ему в лицо и всучить телефон в руки. Несмотря на то, что та являлась женщиной, а в установленных стереотипах Вегас представлял их слабыми, именно она показалась ему с характером. В ней даже сочетается некая презрительность от Пита, что, конечно же, располагает к себе.       Убивать он ее не будет.       По крайней мере пока что.       — Лиен, — присаживается на диван она, открывая пачку чипсов, лежащих неподалеку от бутылок. — Попробуешь хоть что-то украсть, останешься без члена. Мы за городом, поэтому трупы прятать тут удобнее всего и не нужно мне рассказывать сказки. Первая и четвертая группа отличаются по цвету, а еще у тебя из кармана торчит пушка.       От последней фразы у Вегаса проходятся мурашки по затылку. Кто она? Медик? Почему тогда вообще впустила его, если сразу поняла, что он убил человека?       Написав Киму адрес, он отправляет так же несколько распоряжений о подготовке оружия, когда он приедет. Мысленно он готовиться к любому исходу событий, даже если это была его смерть.       Откладывает телефон на стойку и скользит по женщине взглядом. Откинув голову на спинку, Лиен вальяжно ставит ноги на стол, вообще не волнуясь из-за того, что это негигиенично.       — Аптечка на верхней полке возле холодильника. — молчание с его стороны, видимо, слишком напряженное, поэтому она добавляет. — И нет, я не сдам тебя. Здесь таких святых каждый второй щеголяет. Утром улыбаются мне, а ночью детей пилами режут, да дурь за перекрестком толкают.       — Ясно, — отзывается Вегас, больше не притворяясь дружелюбным. — Вы разбираетесь в медицине? Помогите мне с плечом.       В его голосе, конечно же, вновь начинают присутствовать нотки властности, из-за чего последующее «пожалуйста», выходит с нажимом и невпопад. Женщина лишь ухмыляется на это, обхватывая губами горлышко бутылки и делая несколько глотков пива.       — А если не помогу? Прибьешь? — Лиен смотрит на Вегаса косыми глазами, полностью втопив голову в спину дивана. Анатомически шея в принципе не должна так сгибаться мостиком назад, но, видимо, помимо язвительности в ее арсенале имеется и врожденная гибкость. — Иди сюда, сученыш. Я ради тебя подниматься с дивана не собираюсь.       Вегас мрачнеет, понимая, что грубить ей не стоит, а хочется. Сжимает до побеления подушечек пальцев коробку и располагается на краю дивана. Не то что бы ему не некомфортно. Напротив, он боится, что, если придвинется хоть на сантиметр ближе, женщина рискует остаться без головы.       — Что пупсик? Боишься меня? — по-доброму скалится Лиен, а Вегас даже отчасти поражается такому прекрасному умению выводить его из себя. — Правильно делаешь. Один звонок и тебе конец.       — Я полиции не боюсь, — хмыкает он, все же присаживаясь ближе, чтобы рассеять ее миф. — И вас тем более.       Его плечи распрямляются, когда она отклоняется от спинки и приступает к делу. Достает из аптечки пинцет и собирает мелкие осколки с плеча, изредка поглядывая на него. Лицо Вегаса не отражает ни единой эмоции. На самом деле он редко ощущает саму физическую боль, когда мысли совершенно о другом.       Даже сейчас сознание зудит от мыслей о Пите, хотя трезвым умом гудит сирена, ясно обозначающая, что к нему доступ теперь закрыт. Вегас грузно вздыхает. Он уже давно потерял истинное значение между можно и нельзя.       И вроде бы стоило отпустить юношескую глупость, но вместо этого все равно играет одна и та же пластинка. В начале пение уверенной строкой шепчет «ненавижу», а чуть дальше скользит полузадушенное «люблю».       — Задумался о том, как поскорее придушить меня?       — Нет, — Вегас, подобно затравленному зверю, не двигается, прикрывая дрожащие глаза, но причина явно не кроется в женщине напротив. — К слову, никогда не слышал, чтобы группы крови отличались по оттенку.       Лиен широко улыбается, прежде чем ехидно сказать:       — И я.       «Что?» — выгибает бровь Вегас и тут же понимает, что скорее всего произнес вопрос вслух.       — То, что я врач, ты сам себе придумал. Я просто сказала это, потому что хотела посмотреть, как ты испугаешься. Вот и все.       Занимательная собеседница. Сразу видно, что с Питом эта чудная особа бы поладила даже под угрозой смерти. Поэтому на ее слова Вегас лишь усмехается. И на моменте, когда Лиен обматывает вокруг его плеча бинт, они оба молчат, вслушиваясь в грохот стиралки и тихий голос ведущего в телевизоре, который был включен десятью минутами ранее.       В такой приглушенной и убаюкивающей обстановке ему и самому хочется спать, поэтому невольно Вегас завидовал Питу, наверняка дрыхнувшему без задних ног.       — Готово, — через некоторое время изрекает Лиен, предварительно придавливая рукой бинт. — Ты, конечно, все еще бэушный, но хотя бы не как чучело побитое. Тебе бы еще к косметологу на процедурки всякие разные сходить, и тогда возможно… Я, разумеется, не утверждаю, но вероятнее всего…       — Заткнись.       — На человека станешь похож, — бесстыже ухмыляется она.       Ее подколки не заканчиваются, из-за чего Вегас просто принимает тот факт, что выглядит сейчас так, как ходячий труп.       Вскоре его желание узнать, кем является эта женщина вмиг усиливается. Задранная на пару мгновений футболка открывает вид на две ямочки в районе поясницы и черные косматые лапы, напоминающие паука. Здесь и исчерпывается вопрос о ее дерзости.       — Стой, — удерживает ткань пальцами Вегас, из-за чего Лиен приходится застыть.       — Чего еще надо? Я тебе не мамка, чтобы заботиться и сюсюкаться.       — Твоя татуировка, — игнорирует издевку он. — Ты же ведь паучара, да? Почему тогда помогаешь мне? Не поверю, что ты не догадалась, кто я.       — И с чего это мы перешли на «ты»? Я старше тебя, прояви уважение, щенок.       — Ты не ответила на мой вопрос.       Лиен криво улыбается, прежде чем отойти от дивана и выбросить использованные препараты в урну. Видимо, ей не так сильно хотелось сидеть рядом с Вегасом, поэтому она молча стоит у стойки, внимательно сканируя его взглядом.       — А я не могу помочь человеку? Это же плюсик в карму и прочая херня. Не беси глупыми вопросами, Вегас Корнвит Тирпанякун, я уже давно к этим крысам не отношусь.       — Раз знаешь, кто я такой, то как раз-таки выгнали тебя недавно, — он задумчиво прикладывает пальцы к губам, прежде чем с ухмылкой произнести. — В течение этого года было всего пару случаев. Твой связан с кражей или предательством? Хотя… Разницы нет. Обеих изнасиловали, выгнали с позором и…       — Третий, — обрывает его Лиен, заставляя Вегаса заинтересованно прищурится. — Я мастер.       На несколько мгновений его тело замирает.       Нет никого, кто не знал бы Мастера. Она своего рода легенда, и если бы Вегасу сейчас пришлось бы сражаться с ней, то вероятность того, что он победит, стремительно неслась бы к нулю.       — Этого не может быть. Были бы слухи.       — И тогда бы Андрас убил каждого, что открыл бы рот, — в голосе женщины теперь нет оттенка издевки. Ее черты лица приобретают серьезность, руки меняют положение и скрещиваются на груди. Стиралка воет, телепередача сменяется рекламой, поэтому Лиен прибавляет громкости в свой голос. — Славный малый. Сорок минут отсюда к нему идти кстати. Познакомить? Или ты такой помятый именно из-за него? Я могла бы сказать, что такой сосунок, как ты, мог прибить его, но не в этой жизни. Так чья же это была кровь?       Слишком проницательна. Это может стать проблемой.       Однако Вегас до сих пор не видит от нее какого-либо враждебного намерения, как бы она не намекала на обратное. Создается впечатление, что ей действительно все равно на него. Весь ее образ окутан загадкой, но в нем нет желания играть в угадайку.       — Почему ты ушла из организации?       — Это так важно?       Вегас кивает.       — Они убили мою девушку, — уголок губ нервно дергается, — накачали наркотиками, изнасиловали и выбросили умирать на обочине. Я приехала на место лишь тогда, когда она уже не дышала. Она через меня следила за пауками и сливала информацию змеям. Как потом оказалось ей необходимы были деньги на лечение матери. Мать, к слову, вскоре тоже сдохла.       — Она использовала тебя, — подводит итог Вегас.       — У нее не было выбора.       — Не ищи для нее оправданий.       — Не могу, — Лиен впервые опускает взгляд и прикрывает веки. По щекам пробегаются две обжигающие дорожки слез. — Потому что любила. Единственное, о чем я жалею, это о том, что не убила Корна. Эта мразь давно заслуживает смерти. Надеюсь, что кто-нибудь наконец взломает сейф и заберет катану.       — Катану?       — А ты не в курсе? — вытирает слезы рукавом свитера она. — Власть в организации заполучают не по наследству. Первый, кто дотронется до катаны после смерти предыдущего руководителя, тот и становится следующим. До этого они просто передавали катану из рук в руки родственникам, но если смерть будет внезапная, то…       Вегас не слушает. Перед глазами застывает образ Пита, чья сказка стать новой главой уже и не кажется такой сюрреалистичной. Он знал…       С самого начала все было продумано до мелочей, пока на пути к достижению цели не встал он. После такого ему точно не жить. Где-то отголосками он уже слышал, как крошатся его кости, а визг стали пронзает живот.       Пит его в порошок сотрет…       Из всех исходов ему достался самый худший. Вегас не сможет первым добраться до катаны, так как это не будет иметь никакого смысла: змея не может стать руководителем пауков.       «Что мне делать?..» — пальцами сжимает волосы Вегас, мучительно оттягивая непослушные пряди.       Он не может позволить Кинну стать следующим главой. Не может игнорировать тот факт, что Пит его убьет. Все несгоревшие до этого нервы воспламеняются, оставляя за собой горький привкус на языке.       Выбрать войну с Кинном или смерть от рук Пита.       Та самая задачка, которую он даже если бы хотел, то не смог бы решить.       Потому что он все еще хочет жить.       Услышать запах Пита. Растворится, как тогда, в колких объятиях, где тот царапает ему спину и прижимается ближе. И дело было даже не в страстных поцелуях и жарком сексе.       Вегасу до жути нравился весь Пит.       Его короткое имя. Его терпкий запах. Мрачный взгляд, текущий рекой голос и носогубные складки в рассвете улыбки. Бледнеющая кожа, когда на улице вечереет, и привычка поднимать голову, когда он сдерживает слезы.       За все их годы, что они провели вместе, Вегас запоминал каждую деталь, заранее зная, что, когда их пути разойдутся, ни одна не ускользнет из памяти.       Потому что таких, как Пит, не забывают.       За размышлениями Вегас и не замечает, как Лиен подходит к двери и открывает их.       В дверном проеме стоит Ким.       — Живой, — обозначает как бы для себя заместитель, а Вегас встает с дивана. — Времени нет. Нам нужно ехать.       Он разминает плечо, встает с дивана и подходит к Лиен.       — Спасибо за помощь.       — Уходи, пока я тебя не прикончила.       Вегас игнорирует возмущенный взгляд Кима и проходит мимо него, спускаясь по лестнице. Поворачивается к заместителю:       — Идем.       Напоследок он замечает ухмылку Лиен и смотрит на Кима достаточно деспотично, чтобы тот спустился вслед за ним.       Дверь позади них захлопывается.       — Что она себе позволяет? Почему мы не застрелили ее?       — Она тебе не по зубам, — только и отвечает Вегас, останавливаясь у машины. — Садись давай.       В зудящей от мыслей о Пите голове все же вырисовывается план.       И да.       Вегас выбрал смерть.

***

      По приезде Вегас проверяет боевую готовность своих подчиненных и приказывает не нападать на пауков, если необходимости не будет. В плане, где все же Кинн приобретает власть война неизбежна, тогда как если владельцем станет другой ее можно избежать.       Вегас перед смертью сделает все, чтобы его люди выжили.       — Пиши завещание, — снимает пропитавшуюся потом рубашку, открывает шкаф, не поднимая взгляда на застывшего у стола Кима. — Пиши говорю. Не знал, что у тебя тугоухость.       — Сначала объясни зачем, — сглатывает слюну тот, — ты не веришь в змей? У нас уже все готово, мы сможем дать отпор. Ты не умрешь.       Вегас издает смешок, стягивая вслед за рубашкой брюки.       — Write a will. In what language should I still repeat my order?       Сжатые в кулаки руки не проходят мимо его взгляда, но он предпочитает игнорировать чужой протест. В конечном итоге Ким все же присаживается за стол, достает лист из тумбочки и чуть ли не до покраснения пальцев держит ручку.       — Я, Вегас Корнвит Тирпанякун, проживающий по адресу… — начинает он, застегивает пуговицы на рубашке.       — Формальности я и сам написать могу, — бурчит Ким, записывая все личные данные главы.       — Отлично, тогда обозначишь мои распоряжения. В случае моей смерти Макао переходит все нажитое мною и отцом имущество, а так же должность нового руководителя организации «Сынеку», но о последнем разумеется не пиши.       — Знаю, я не кретин в официальном документе такое писать, — злиться Ким, выписывая все его требования.       — Зато приказ пришлось по нескольку раз повторять, — Вегас хмыкает, застегивая манжету, и совершенно не удивляется стуку в дверь.       — Пустите меня! Я должен его увидеть!       За пределами кабинета раздается голос Вина. По итогу тот все же вламывается без разрешения, и он сразу же замечает виноватый взгляд охранника.       — Простите, Кхун Вегас, но он…       Чужие извинения прерывает звонкая пощечина.       Сильнее этого удара бьет только Пит, и Вегас облизывает собственные губы, на которых застывает кровь от незажившего языка.       — Где ты был?! Ты хоть представляешь, как я волновался? Неужели ты… — Вин застывает, наконец замечая в каком состоянии стоит его любимый, тогда как этот же «любимый» с каждой пробегающей миллисекундой теряет былую привязанность. — Что с тобой произошло?.. На твоем теле живого места нет…       Тот тянет руку к его лицу, но он отворачивается, продолжая диктовать какие жилые помещения и здания он завещает младшему брату. Отдавать хотя бы крупицу своей жизни Вину он не готов.       — Ты что? Игнорируешь меня?! После всего, что между нами было?..       Вин хватает за раненное плечо, не зная, что под рубашкой скрывается повязка, а его уже начинает подбешивать его прошлый объект обожания. Без всякого добродушия в тоне спрашивает:       — А ты мне кто? Разве не хорошо было жить в пентхаусе за мой счет и приводить в нашу постель своих ебырей? Зачем сейчас все это представление?       — Вегас… — почти задыхается Вин. — Тогда почему… Почему ты блядь не сказал мне этого раньше? Почему не устроил скандал, не ударил и не убил меня, как только узнал об измене?! Почему, Вегас… Почему…       К его израненной груди прижимается теплая щека. Тот отчаянно цепляется пальцами за ткань его рубашки, попутно шепча ничего не меняющее «прости», и шмыгает носом иногда меня трактовку на «я так виноват перед тобой… тогда почему…»       — Потому что ты не мой. — леденящим, словно наточенное лезвие, тоном произносит Вегас. — И никогда им не был.

…Моим всегда был только тот, чье сердце затоплено ядовитой тьмой, а душа прячется от всего, что напоминает любовь…

      И это не изменится.

***

4:16 p. m.

      Обмякшее тело изнывает от непреодолимой усталости. Веки нещадно жжет, ресницы слипаются. Сухость режет горло, и сам Пит пытается прийти в себе, позже подрываясь в подушки. Тут же рука застывает на месте, и он неверяще поворачивает голову в сторону наручников, затем — на часы, лежащие на тумбочке, и записку с коротким содержанием «спи сладко».       Пит сдерживает желание оторвать себе руку, чтобы выбраться, и размышляет над планом действий. Встает с кровати и замечает, что он полностью голый, но не грязный. Это означает лишь одно — этот мудила его отмыл.       Но самым бесячим во всей этой ситуации является как ни странно мирно лежащий под соседней подушкой ключ с еще одной запиской с не менее приторным «надеюсь, что ты выспался. вот твое спасение :3».       У Пита сводит челюсть от злости, ладони чешет от желания убивать, легкие душит от невозможности дышать. Тот факт, что за все это время он мог с легкостью уйти, а не спать двенадцать часов вводит его в бешенство.       Такого рода оплеух он еще не получал. Вегас своего рода гений искусно действовать ему на нервы.       По итогу у него не остается времени. В семь часов вечера приезжает Кинн, а его перспективы достать катану раньше этого времени разбивались об чертоги ада. Теперь, расстегивая наручники, Пит не грезит о том, как величественно становится новой главой организации, а скорее засовывает эти ключи в зад Вегаса и крутит до того момента, пока у того не начнет зудеть очко.       С этими мыслями Пит отбрасывает наручники, трет запястье и ощущает, как сводит от голода его желудок. Увидит Вегаса — непременно сожрет.       Он распахивает шкаф в поисках одежды, игнорируя то, что дверцы слетели с петель. Натягивая на себя черные брюки и водолазку, его не покидает ощущение, что за все то время, что он спал, могло случится что-то важное. Пит застегивает на плечах двойную кобуру, позже засовывая в нее пистолеты.       Пряча в карманах ножи, он спускается на первый этаж и, поднимая взгляд, замирает на последней ступеньке.       На дверной ручке, обрамленной красной лентой, висит катана…