Kill a hitman

***

      На дверной ручке, обрамленной красной лентой, висит катана…       Кончики пальцев горят, на языке чувствуется чешущая сладость. Лавиной накрывает поток различных состояний — от едкой ненависти до непокорной благодарности.       Нет сомнений. Эта вещь обладает сильной аурой власти.       Она разносится вдоль руки, когда он обхватывает рукоять, а губы ломаются в изгибах улыбки. Держа катану в руке, перед глазами расплываются моря крови, вырезанные и насаженные на шпажки глазницы, и плавающие, подобно рыбам, безликие морды. Под прикрытыми веками разруха, страдания и боль, а в центре — Вегас.       — Мразь… — шепчет он, усмехаясь пересохшими губами. На ленте черным по красному написано «прости». — За что ты извиняешься…       «Думаешь тебя это спасет?..»

***

Шесть часов назад…

      Слухи о смерти Корна разлетелись молниеносно. Всепоглощающий хаос и ослабшая бдительность охраны позволяет Вегасу и его подручным пробраться в логово пауков. Часом ранее он уже исследовал внутреннюю структуру здания и прикидывал в какой ее части мог находится сейф. Но в его распоряжении оставалось не так много времени, чтобы играть в угадайку.       Вегас раздобыл контакты Лиен, спросил напрямую и даже предложил деньги, вот только женщина от них отказалась. Более сокровенным для нее оказался кулон умершей девушки, который находился в ее предыдущей комнате.       — Это разве так важно? — издает смешок Вегас, складывая в сумку снаряжение.       — Не в моих привычках забывать о тех, кого я полюбила. — выдыхает в трубку Лиен, позже добавляя. — Сейф находится в подвале здания, и никто кроме Кинна и Корна не знают код, но у меня есть подозрения, что малой Пит в курсе примерной комбинации цифр. Он у нас с шестнадцати лет работает по-моему, и я видела, как он каждый день спускался в подвал.       «Тот непонятный набор цифр…» — воспоминания резко врываются в сознание. Потрепанный блокнот, лежащий на тумбочке Пита, содержал в себе кучу различных зачеркнутых комбинаций, которые, видимо, тот проверял каждый день. Вегаса поражает это безумие. Но безумнее то, что он запомнил последний обведенный вариант пароля.       — Предлагаешь мне с ним объединиться? — он старается не показывать того, что знаком с ним.       — Скорее, избегать, — хмыкает Лиен, — но ты и без меня это понимаешь. Не держи меня за дурочку. У твоих ранений и у пыток Пита одинаковый почерк. Понятия не имею, как ты выжил, но так просто он этого не оставит. Своим побегом ты лишь в очередной раз подписал себе смертельный приговор.       — Знаю, — улыбается Вегас, — но похоже я просто сошел с ума и делаю все, что в моих силах.       Лиен молчит, по-видимому, долго обдумывая свой ответ, и позже выдыхает в трубку:       — Раньше мне казалось, что эта глупость, когда ты влюблен проходит с возрастом, но теперь я все больше понимаю, что это не так… Удачи, Вегас, тебе она необходима…       Она сбрасывает трубку раньше, чем он успевает что-либо сказать, и оставляет Вегаса наедине с собственными мыслями. Его подвешенное состояние сравнимо со смертью, где он жертвует либо моральным, либо физическим. И он не готов снова жить без Пита. Возможно тот и способен, но он — нет. Бессонные ночи скучания куда хуже пустоты и неизвестности.       Шум коридора отрезвляет. Вегас сдвигается с места вместе со своей группой, состоящей из пяти человек, и спускается по лестнице, позже прокрадываясь в подвал. Металлический запах въедается в кожу и все как один прикрывают нос рукой, когда замечают один из открытых раздвижных ящиков, в котором явно находится труп, по телосложению напоминавший женский силуэт.       — Ищите сейф как можно быстрее, — Вегас натягивает печатки, морща нос и посматривая в сторону лестницы.       У них могут быть крупные неприятности, если кто-то заметит их здесь.       — Господин, я, кажется, нашел, — сообщает один из змей, подсвечивая длинный прямоугольный сейф фонариком, — вы знаете код?       — Относительно, — склоняет голову набок он, подходя ближе, — стойте рядом со мной на случай, если придется взламывать.       — Дай и мне потрогать. Она такая холодная, м-м-м…       — Ты только что уже мацал ее за сиськи, так что жди.       — Хах, это ты пришел и обломал мне все веселье.       — Эй, вы что там совсем ебанулись? — спрашивает телохранитель. Вегас поворачивается, замечая, как оба бесстыдно гладят тело умершей, и закатывает глаза. — Живые бабы не дают так решили на дохлых подрочить? Идите сюда и не позорьтесь.       — Правильно мама мне говорила! Хорошая женщина должна быть молчаливой и услужливой, — скалится один из них, похлопывая ее по иссохшей щеке, на что по подвалу разносится гогот.       — Я сказал стоять возле меня, — прожигает взглядом подчиненного Вегас, присаживаясь на корточки, — или хотите лечь рядом с ней?       Смех тут же стихает, и остается лишь тихое дыхание. Каждый прекрасно понял, в каком именно смысле говорит их господин, и что шутить тот не намерен. Змеи отошли от трупа и полностью закрыли ящик, чтобы больше ни у кого не появлялось соблазна издеваться над ней.       — Я считаю, что молчаливые и услужливые мужчины намного лучше женщин, — наклоняется Вегас, вводя четырехзначный код. — есть в этом что-то необычное. Всегда приятнее ломать того, у кого, казалось бы, есть силы ответить. Разве нет?       — Да, господин Вегас, вы правы, — неохотно соглашается змей, от волнения поправляет на себе форму, — извините нас за это…       — Конечно же, я прощу вас, когда мы выберемся отсюда.       Оба бледнеют, а остальные отворачиваются. Живыми домой, судя по чужому тону, они точно не вернутся.       Сейф открывается. Вегас блаженно улыбается, выуживая из него будущий подарок для Пита.       — Кто здесь?..       Доносится чужой голос со стороны лестницы и змеи прячут фонари. Похоже все же кто-то из пауков услышал шум из подвала и решил проверить источник постороннего звука. В тьме Вегас различал лишь расплывчатые силуэты, но четко заметил, как пара из них подкрадывается к нему.       Кожей чувствует — с намерением убить.       Перекрытый источник света вновь освещает темный подвал, и убитых оказывается трое.       Двое змей и один паук.       — Нужно было тихо, поэтому я придушил его, — выдыхает телохранитель, указывая на лежащего без сознания паука.       Вегас переступает через убитых подчиненных, с раздражением стряхивая кровь с катаны:       — Не могли что ли потерпеть?

***

      Вегас привозит Лиен ее кулон и еще час у него уходит на то, чтобы собраться с мыслями и в очередной раз встретится с Питом.       Последний шанс доказать, что и он чего-то стоит.       Его встречает спертый воздух гостиной и гробовая тишина. В ногах с каждым шагом тяжелеет, пальцы дрожат, когда он привязывает катану к дверной ручке. Возможно, это будет капля в море, которая ничего между ними не решит, но перед смертью Вегас не хочет ни о чем жалеть.       Поднимается на второй этаж он с непомерным чувством отчаяния. Дверь спальни приоткрывается, когда Вегас тянет за ручку. Невольно он зажмуривает глаза на случай, если Пит проснется раньше, чем он предполагал, и решит его убить, но ни выстрела, ни даже шороха за закрытыми веками слышно не было. Он тихо заходит и сдерживает порыв громко выдохнуть, устремив взгляд на спящего.       Вегас подходит к кровати. Замечает в любимых чертах лица некоторую нервозность. Даже во сне чужие ресницы подрагивают, уголки губ сжимаются, а вспотевшие пряди волос напоминают деревянные нити.       — Только тебе решать, буду я жить или нет, — пальцами прикасается в горячей щеке он, — все, чего я всегда хотел — это снова увидеть тебя. О большем я и мечтать не мог. Мне жаль, что все заканчивается именно так… Как ты думаешь встретимся ли мы в других Вселенных? Если да, то какими мы там будем?       Вегас улыбается, думая об этом. Если его следующая окажется без Пита, то он вполне вероятно подохнет во второй раз, чтобы встретится с ним.       Потому что жизнь без него — попросту не имеет смысла.       — Может быть ты будешь боятся пауков или резко растеряешь всю свою самоуверенность? Кто знает?.. — он издает довольный смешок, нагибаясь над ним. — Во всяком случае, думаю, что мы вечно будем привязаны друг к другу… Так ведь? Только пообещай мне, что в конце концов ты выберешь меня, хорошо? Иначе мне придется утащить тебя под землю за собой и долго целовать, чтобы ты всегда оставался рядом.       Слеза падает на одеяло, Вегас накрывает им Пита, напоследок говоря:       — Еще увидимся…

***

      На тумбочке у входа лежат ключи. Явно от автомобиля. Пит понимает, что они чужие, но все же забирает их с собой, выходя во двор. Там его ожидал новенький BMW глубокого черного цвета.       — Попытка задобрить меня подарками?       Усмехается Пит, прежде чем залезть в машину. К сожалению, у него нет времени рассматривать подарочек от этого мудилы, поэтому он практически сразу же трогается с места. Звук мотора обволакивает, но не успокаивает. Неутихающая злость расползается по телу, тремором обрамляя запястья. Склеры затапливаются густой кровью лопнувших сосудов, сердце пронизывает жгучая ненависть.       «Я всех убью, никого не оставлю в живых».       Гудит под пальцами смолистый руль.       «Уничтожу. Я просто сотру всех, кто мешает мне, с лица земли».       Скорость, с которой он несется но проспекту, давно переваливает установленную норму. Невольно Пит представляет, как слой за слоем сдирает с любимого кожу.

      …Я болен. Тобой. Ты не лекарство — ты растворяющий меня изнутри яд…

      Кровь. Везде и всюду. Она сливается с ярким-красным ковром в пышном водопаде, идеально сочетаясь с едва нарисовавшейся улыбкой на лице того, кого Пит предпочел бы не видеть всю оставшуюся жизнь.       Или видеть?       Этот вопрос берет на удушающий, и он, будто проверяя, не задыхается ли, шумно втягивает в легкие ночной воздух.       Пит не простит Вегаса лишь по одной причине. Он никогда обиженным и не был — это удел слабых и неуверенных в себе людей. Дело его злости совершенно в другом, чего тот так и не понял.

      …Мне противна твоя любовь, оставь меня…

      Потому что под грудной клеткой все еще расплываются образы оторванных ногтей, крики сестры и ее предсмертный вздох. Именно с того дня он дал себе клятву, что никогда больше никого не полюбит. Вегас — лишь вышедшая из-под контроля зависимость, которую в любой можно стереть в порошок одним метким выстрелом пули.       «Или нет?..»       Взгляд цепляется за рассеивающийся в воздухе дым, поэтому он замедляется и, разумеется, различает силуэт своей прошлой машины. Теперь Пит вправду заинтересован. Ему казалось, что засранец уехал на его машине, но, когда он замечает в салоне мертвого напарника, на его губах застывает удивленная усмешка. Ногой он выбивает дверцу и наклоняется над Поршем.       — Приветик, шкура, — миловидно махает ему Пит, рассматривает застрявшую ветку в чужой груди. Крутит ее внутри, но ни кряхтения, ни вопля слышно не было. Сомнений нет. Тот уже давно мертв. — Чего же тебе на месте не сиделось? Решил почувствовать себя героем?       И все же он недооценивал Порша.       По личным соображениям момент предательства должен был произойти позже, но что и ожидалось от псины — тот не стал дожидаться возмездия.       — Покойся с миром, мразота. Надеюсь, что хоть там тебя научат верности, — плюет в чужое лицо Пит, захлопывая за собой дверцу, которая так и не выдерживает и отваливается.       На это он лишь хмыкает, подмечая про себя, что за эти десять лет Вегас стал совершенно другим.       «Интересно…» — облизывает губы Пит.

***

      Пит приезжает в организацию к семи вечера, где его останавливает на входе охрана.       — Предоставьте свою карту сотрудника, — грубым тоном приказывает один из громил, пихая его в плечо.       Он сразу же понимает, что все-таки пауки заметили, что сегодня к ним пробирались чужаки.       — Пропускай, иначе останешься без башки, — улыбается Пит, нащупывая за спиной рукоять катаны.       — Как страшно, — наигранно усмехается тот, тут же добавляя: — И что же ты мне сде…       Сталь плавно скользит по воздуху, в мгновение рассекая пульсирующие артерии. Пит поворачивается ко второму мужчине, который в ужасе отходит, не в силах поднять взгляда с отрубленной головы.       — П-проход-дите… — заикается тот.       — Так-то лучше, — убирает оружие Пит, — сообщи всем, что их господин вернулся.       — Т-так все же уже в курсе… Господин Кинн уже в здании, и разыскивает убийцу своего отца.       — Ах, вот как… Значит ничего не говори. Мне хочется устроить для всех мини-сюрприз. Ладненько?       Широко улыбается Пит, сквозь нервные тики, проходящие вдоль всего лица. Вполне возможно, что его психика уже на грани. Напуганный кивок со стороны охраны забавляет, но ни разу не успокаивает. Он похлопывает по плечу напуганного бедолагу и проходит мимо него.       Как ни странно, внутри оказывается довольно тихо. Чутье подсказывает ему, что в зале Кинн вполне себе мог расспрашивать всех пауков о том, кто мог убить его отца и забрать катану. Но Пит не спешит идти в зал. Он вырезает еще нескольких самоубийц, которые решались завести с ним разговор, и забирает в трофеи головы, прежде чем проведать его лошадиную морду и свиноматку в одном экземпляре.       Органы истерички заметно сплющились и ушли под грудину, вываливаясь наперед. Сама Пой едва уже дышала, и вместо «с тебя достаточно» услышала ужасающее «так ты еще не сдохла?»       В наказание за это Пит обошелся не совсем по-джентельменски. Дернул за веревки, из-за чего та ударилась головой об кафель, и ровно четырьмя жесткими взмахами катаны избавился от всего «лишнего».       Ими оказались все ее конечности.       Пит забирает всех «страдальцев» в коридор, а за ним расстилается целая кровавая дорожка, второй тенью раскрывающая его годами приобретенную жестокость.       Он открывает центральные двери зала с ноги, тут же ощущая на себе многочисленные взгляды и нарастающее в воздухе напряжение. Посередине всего цирка стоял Кинн.       — Добрый вечер всем еще не подохнувшим, — кровожадно улыбается он, слизывая кровь с катаны, — почему же меня никто не пригласил на огонек? Это же ведь я ключевая фигура…       Пит скидывает все отрезанные головы и полумертвую Пой на пол, при этом не отводя довольного взгляда от застывшего «господина».       — Как видишь, теперь я новая глава и наследник вашего гнилого бизнеса. Но так уж и быть, Кинн, я позволю тебе быть уборщиком здесь, только не нужно смотреть на меня таким жалким взглядом, — его голос становится на несколько тонов холоднее, — не поможет.       — Не знаю, как ты отгадал код, но лишь наличие катаны в твоих руках не делает тебя главой. Все люди здесь подчиняются только мне. Ты здесь никто, Андрас, — Кинн позволяет себе самодовольную усмешку, — в тебе ни грамма рассудительности. Ты просто безродный мусор.       В животе расцветает приятное тепло, которое позже превращается в едкий смех. Пит держится за собственные волосы, приглаживая их назад и скидывая с плеч куртку. Заправляет рукава водолазки, тем самым обнажая вздувшиеся вены, и подходит ближе. Всего шага хватает, чтобы пауки вздрогнули, прекрасно зная, на какие грехи способен всеми знакомый киллер.       — Это произошло со всеми, кто решил, что может преградить мне путь, — указывает на гору трупов Пит, оглядывая всех присутствующих, — так что всем задохликам и прихлебателям советую задуматься над моим предложением и перейти через красную черту.       Пит складывает руки в ожидании, сразу же замечая, как большинство пауков нервно переглядываются, будучи неуверенными в том, что им делать.       — Думаешь, что это сработает? — скептически выгибает густые брови Кинн.       Уверенность у противника напротив непоколебимая, но улыбка Пита не сходит, а лишь сильнее расширяется, походя на маниакальную.       — Раз, — начинает отсчет он, замечая едва ощутимое волнение. — Два…       Он выставляет перед собой левую руку, показывая течение счета. За это время в зале поднимается шум и паника.       В отличие от Кинна, многие сотрудники были в курсе того, каким безжалостным может быть Андрас, поэтому в спешке переходили через трупы, при этом морщась и не зная, куда деть свой взгляд.       — Три, четыре, — остается всего один палец и все, кто до этого сомневался, буквально бежали за красную черту.       На стороне Кинна осталось всего два человека. Его секретарь и преданный телохранитель. Глядя на это удручающее зрелище, Пит не знает, что ему хочется сильнее: рассмеяться в его помрачневшее лицо или же в секунду одним махом катаны лишить всех троих жизни.       — Открою тебе секрет, но людьми управляет страх, — задирает подбородок Пит, крепко хватаясь за рукоять катаны, — хоть тысячу раз скажи, что ты здесь главный. Угроза смертью все расставит на свои места. В этом и есть сучья природа всех людей.       — И что же ты будешь делать дальше? — бесцветно спрашивает Кинн несмотря на то, что острие катаны практически соприкасается с его шеей. — Устроишь войну против змей?       — Зачем же так радикально? — скользит взглядом по чужому подбородку Пит, наслаждаясь хлынувшей дорожке крови. — Я стану главой сразу двух организаций. Мне не составит труда убить всех, кто мешается у меня под ногами. В этом и есть наше различие. Такому ублюдку, как ты, все же есть что терять.       — Тогда почему Вегас все еще жив? Я заказывал его убийство, но, по моим сведениям, он уже вернулся на свой пост. Совпадение ли?       — Я всегда оставляю сладкое на потом, — Пит делает резкий рывок, послабив и тут же укрепляя хватку на рукояти. Плотоядно улыбается, замечая, как Кинн теряет все самообладание и вздрагивает. — Одна твоя просьба, и я могу убить тебя быстро, хочешь? Я сегодня добрый.       — Заметно, — фыркает секретарь.       Пит переводит на нее взгляд и усмехается. Резкий толчок в грудь, конечно же, не выводит его из равновесия, но становится отправной точкой, в конец убивая в нем всю выдержу. Скорее всего, Кинн не ожидал, что он среагирует так быстро и ловким взмахом отрубит ему руку.       Недо-глава до этого тянулся к пистолету.       По залу прокатывается истошный крик.       — Глянь-ка, теперь у тебя не две правые руки, а только одна, — смеется Пит, склоняясь над упавшим в колени Кинном. — Как тебе ощущения? Может быть, ты все же хочешь, чтобы я сохранил тебе жизнь?       — Ты еще поплатишься за это… Я тебе обещаю, — почти рычит мученик, понимая, что его когда-то подчиненный оказался намного сильнее. — Если не я, то змеи точно от тебя живого места не оставят…       — Ха, да что же за бред ты несешь?       Пит грубо пережимает чужой подбородок пальцами, позже заряжая бывшему боссу пощечину.       — Вегас убьет тебя, ты слабее его, — кроваво улыбается Кинн, — и тот факт, что он все еще жив, тому подтверждение. Если, конечно, вы не…       Руки действовали быстрее. Голова отлетает фактически сразу, в глазах пропадает игривый блеск. Пит равнодушно скользит по трупу взглядом, не обращает внимания на испуганные крики пауков и отскочившую от отрубленной головы женщину, минутами ранее так уверенно заступающейся за своего начальника Кинна.       — Кто следующий? — смотрит исподлобья на секретаря Пит. — Ты?       На лице ни намека на шутку.       — Больше шутить я не стану, даю последний шанс продать свою гордость на возможность жить.       — А надолго ли? С таким главой и враги не нужны… — грустно улыбается та. — Ты сам нас всех и погубишь… Запомни мои слова.       Со стороны Пита раздается короткий смешок.       Женщина прикрывает глаза и разводит руки в стороны, будучи готовой к смерти, но вместо характерного взмаха стали, слышит лишь легкий щелчок.       Пит прячет оружие в ножны.       — Живи, пока умеешь так дерзить и бросать вызов смерти. — он переступает через лужу крови, останавливаясь в шаге от нее. — Я не милосерден, но и здесь не святоши собрались. Ты не кукол барби здесь продаешь, а живых людей. Меня тошнит от этого лицемерия. Раз уж ты мразь, то умей смелость это признать. Ясно?..       Секретарь прячет руки за спиной от нарастающего в жилах напряжения.       — Вполне…       Он разворачивается к сзади стоящим паукам, не испытывая ни капли сожаления к тем, кто уже убит.       — Добро пожаловать в мой персональный ад, — обнажает в улыбке мелкие клыки Пит, придавливая голову Кинна ботинком. — Обещаю, что будет весело.

***

«Приходи на наше место в девять вечера, я не буду прятаться»

      Записка лежит внутри пустого сейфа. Пит сжимает ее в кулаке, выгибая брови в недоверии. Не похоже, что у Вегаса есть скрытые мотивы. На его памяти, тот всегда был таким до безумия прилипчивым и раздражающим. Словно вторая змеиная кожа, вот только в отличие от нее, эту сволочь никакими способами от себя не отдерешь.       Как и всегда его преследуют образы уже убитого Вегаса. Но представляемый запах смерти больше не вызывает былого наслаждения. От чего-то его бесят свои мысли, но он не придает этому особого значения.       Его цель как и всегда лаконична и проста — убить. И ничто не нарушит эти планы.       Отчасти даже забавно…       Хочется взглянуть в будущее и посмотреть, как тот будет молить о пощаде и плакать, а он лишь равнодушно прострелит его грудь пулей. Или голову. Зная свой характер вполне возможны оба варианта.       Катана в руках противно чешет пальцы, но они не краснеют. Пит кладет ее в сейф и придумывает новый пароль.       Без всяких раздумий нажимает на кнопки, позже замирая в понимании, что вновь использует прием, которому когда-то научил его Вегас…

*

6 апреля, 2015 год

      Пит снова ушел из дома. Находится рядом с матерью становилось невозможно. Женщина пришла в стельку пьяная и укуренная, слезно умоляя под дверью его комнаты трахнуть ее. Пока телефон заряжался, он просто молчал, мысленно разрезая мразоту на тысячи кусков. Натянул толстовку на покатые плечи и игнорировал дергающуюся ручку двери, которую его ебанутая мать никак не могла открыть.       «Заперто, дура», — прикрыл глаза он, желая, чтобы рев этой свиньи наконец стих.       — Я знаю, что ты не спишь, ублюдок, — рыдала за стеной мать, по-видимому, съезжая своей тушкой на пол, — твой жалкий отец тоже никогда не спал и ходил на терапию лишь для галочки… Постоянно жаловался мне на головные боли и бессонницу, и этой же ночью трахал эту суку… Знаешь, что я сделала тогда?.. Дождалась, когда они выйдут из ее дома, и сбила машиной… Я сломала каждую ее косточку, прежде чем заглушила двигатель…       Женщина за дверью всхлипывала.       — Ты бы знал, как же восхитительно мы трахались той ночью… Ему нравилось то, что я становлюсь хуже рядом с ним… Он повалил меня на ее труп, а позже… Ах…       Пит морщится, прекрасно понимая, чем занимается его мать. Снимает мобильный с зарядки, замечает новое сообщение. Андрас 4:02 AM: Почему не спишь? Порнушку что ли смотришь?)

Пит 4:03 AM:

Отъебись. Гулять пойду.

Андрас 4:03 АМ: Посреди ночи?

Пит 4:03 АМ:

Фактически уже утро, так что не еби мозги.

      Стоны не прекращались. Похоже, что мать там испытывала по несколько оргазмов в минуту, из-за чего Пит предпочитал сосредоточиться на верхнем обозначении «печатает…» от Андраса и иногда зажмуривал глаза от боли, проходящейся вдоль висков.       Он был в курсе того, что отец носил в себе целый букет различных расстройств, среди которых преобладающими являлись социопатия, частые кошмары и неврастения. Вполне возможно, что расцветающая отбитая натура пускала корни и в нем, но он не так зациклен на этом.       Так уж вышло, что для него многое не имело смысла перед лицом смерти. Андрас 4:06 АМ: И куда ты пойдешь в такое время? Только не говори, что отрезать головы. Эта шутка уже не смешная… А вообще было бы славно встретить рассвет вместе. Романтика :3

Пит 4:06 АМ:

Иди нахуй, иначе мои шутки перестанут таковыми быть :3

Андрас 4:06 АМ: Злюка)) Андрас 4:07 АМ: Я уже собрался))       Пит издал смешок, открывая окно и надевая на плечи рюкзак. Ему по душе подобная безрассудность от Андраса, учитывая обстановку в семье «друга». Конечно же, он мало что знал о его родителях, но многие их разговоры указывали на то, что его отец тиран, а матери и вовсе нет. Незаметно прокралась приятная мысль о том, что было бы неплохо, чтобы его мамаша тоже сдохла. Андрас 4:09 АМ: Скинь адресок, Джек-потрошитель :3

*

      Шум ветра и тишина спящего города успокаивала его. Вспомнились темные пряди волос, пахнущие чем-то молочным, и игривый блеск в глазах. Платье в горох, фенечка на правом запястье и обшарпанные босоножки. Прим была прекрасна.       Пит не видел в ней изъянов.       Для него старшая сестричка осталась в памяти героем, без всякого страха гуляющая по улице. Она зачастую водила его вдоль моста и моря, а позже они лазали по заброшенным зданиям и искали там призраков из детства. По мере взросления он узнал, что все «странные звуки» были лишь бездомными кошками и шаткими досками, а выходить из дома не так уж опасно по сравнению с тем, что могло произойти в его стенах.       — Эй, Пит! Остановись и подожди меня! — кричал позади запыхавшийся Адрас.       Он продолжил идти, слабо улыбаясь. Больше всего на свете он любил действовать другу на его стальные нервы. Временами характером тот походил на умершую сестричку, однако Пит никогда не говорил ему об этом. На самом деле, себе он тоже не мог в этом до конца признаться, иначе это означало бы, что он все же имеет некую неосязаемую слабость.       Резкий толчок в плечо заставил развернуться, но Пит и сказать ничего не успел, как его намертво припечатали к себе. Андрас сжимал волосы на затылке и жадно целовал, слегка прикусывая его обветренные губы. У него сбилось дыхание от неожиданности, а любая попытка отстраниться игнорировалась.       Сжатые кулаки застывают на крепких плечах, и Пит больше не пытался выбраться, вместо этого лениво отвечая на поцелуи. Все гнетущие мысли, которые посещали ранее, мгновенно испарились. Если это лекарство от всех мук, то у него и вправду есть вероятность стать зависимым…       Как только Андрас отпустил его, Пит не упустил шанс прописать леща, довольно ухмыляясь на чужую сморщенную рожу.       — Блядь, тебе же понравилось…       Отвернулся тот, потирая щеку, и бурчал что-то вроде «никакого уважения, а я ведь старше тебя».       — Не ной, — хмыкнул Пит, продолжая идти вдоль длинного моста, — я не просил тебя увязываться за мной. Ты сам за мной, как придурок, хвостиком бегаешь.       — Ну-ну, еще скажи, что я тебе неприятен. Я же вижу, что ты рад меня видеть…       — Пощечина была слишком красноречивой?       Андрас издает смешок.       — Скажем так, глазки засияли, — тот едва ощутимо прикоснулся к его руке, и Пит невольно заметил это, но внешне никак не отреагировал. — Ты весь таял в моих руках, а теперь притворяешься неприступным?       — Еще слово и ты труп, — заверил он, хоть и знал, что сейчас он убить друга не готов.       В будущем — скорее всего тоже…       — Боюсь, боюсь, — улыбался тот, попутно рассматривая местность, — к слову, почему мы здесь? Неужели не нашлось более жизнеутверждающего местечка?       Андрас состроил настолько самодовольно-занудную рожу, что Пит чудом сдержался, чтобы не врезать повторно.       — У тебя хобби портить мне настроение что ли?       — На моей памяти у тебя оно у тебя редко бывает хорошим, так то я уже привык. В какой-то мере это даже мило, — пожимал плечами тот, в то время как он старательно подавлял в себе желание проблеваться. — Ты так надуваешь щечки, когда злишься, что мне хочется их укусить и…       — Блядь, я понял, можешь не продолжать, — выставил руку Пит, закатывая глаза, — ты просто-напросто ебаный извращуга. Тебя даже мои щеки заводят.       — Отрицать не буду, — смеялся Андрас, — но когда я хочу узнать тебя получше, то нихрена не рассказываешь мне, поэтому мой интерес и сводится в основном к физическому желанию.       — Бла-бла-бла, — засунул руки в карманы толстовки Пит, — тебе не зачем знать обо мне. Я вот вообще не знаю твоего настоящего имени, и мне заебись. Не удивлюсь, если оно какое-нибудь стремное по типу Пэнхек, Клахан или вообще Наронг, так что советую меня подобным дерьмом не разочаровывать.       — Хах, мое настоящее имя Ве…       — Бла-бла-бла, — заткнул себе уши Пит, заставляя Андраса замолчать.       — Какой же ты все-таки вредный…       Они дошли до нужного места, и Пит отметил про себя, что друг все еще улыбался и не выглядел обиженным на его издевки, и напротив принимал все условия их маленькой игры в отношения. Ему по душе это. Как бы тот не занудничал, он всегда отчего-то ощущал себя комфортно рядом с ним, хоть снаружи не всегда показывал этого.       Перед ними находилось заброшенное здание, неподалеку от которого располагалась старая детская площадка с заржавевшей горкой, парочкой качелей и пятнистой каруселью. Он убрал доску, загораживающую проход внутрь, и двинулся вперед, сразу же ощущая, как Андрас перехватил его запястье с вопросом «мы действительно пойдем туда?»       — Ну хочешь сиди тут, если ссышь. — одернул руку он и, не дожидаясь друга, направился в сторону лестницы.       Андрас молча последовал за ним, хоть Пит и предполагал, что тот впервые в таком месте и поначалу подобные приключения могут показаться жуткими. Невольно это заставило его улыбнуться. Этот придурок слишком часто шел на уступки, чтобы ошиваться рядом с ним, что говорило о многих вещах.       И, конечно же, никто из них в этом не признается.       Как и всегда он держался за поручень, пока поднимался, стараясь не вслушиваться в мерзкий скрип половиц. Андрас следовал за ним и больше не задавал лишних вопросов. Здание состояло из семи этажей, и насколько Пит помнил из рассказов сестры, ранее это была психиатрическая больница, но у него не было желания смотреть на то, что располагалось внутри.       Любил он это место явно не за порванные белые обои и бегающих вдоль коридоров крыс, а за возможность посидеть наедине с собой на крыше и отдохнуть. Так уж вышло, что у него редко получается это сделать.       Ко всему прочему Андрас тоже навязался в его компанию, что тоже не нельзя назвать плюсом.       Пит сел у края крыши, при этом сдерживая смешки, потому что неоднократно подмечал про себя, что друг побаивается высоты. Тот аккуратно посмотрел на расстояние, разделяющее верхушку здания и землю.       — Бу! — резко дернулся он, на что Андрас чуть ли не подскочил и посмотрел на него с испугом.       — Сука! Да ты издеваешься! А если бы я сдох прям тут?       — Было бы романтично, — усмехнулся Пит, несколько раз хлопая на место рядом с собой, — ты сядешь или нет?       Андрас пару секунд обдумывал его предложение, позже осторожно приближаясь ближе и присаживаясь возле него. Пару минут они молчали, пока рука друга не заскользила по пледу, невесомо задевая его запястье пальцами.       — Похоже ты часто бываешь здесь, — все же подметил некоторые детали Андрас, делающие это место более комфортным, — что хранишь в тех коробках у входа сюда?       — Одежда и еда всякая… Не суть важно.       — Ты приходишь сюда посреди ночи и просто сидишь здесь? Почему?       — Не слишком ли много вопросов? — хмурится Пит, но по неясной причине совсем не ощущает злости.       Просто ему в принципе не нравится много болтать.       — Мне просто любопытно…       На самом деле он не хотел говорить. Не предполагал даже, что будет в настроении трепаться о личном, но тем не менее решает немного рассказать о себе.       — Это место напоминает мне о сестре… Я часто сбегаю сюда от конченной мамаши.       — У тебя есть сестра? Не знал…       — Была…       Андрас не сказал ничего на это. Не жалел, не успокаивал, а лишь выдохнул и смотрел на выходящее из-за горизонта солнце и бледно-розовые облака, плывущие по небу. И Пит впервые за долгие годы ощутил благодарность.       — Слушай, я всегда хотел спросить… — склонил голову набок Андрас, задумчиво опуская взгляд. — Почему ты ни с кем не общаешься?       — А сейчас мы что по-твоему делаем? Реально что ли гребаным рассветом любуемся?       — Ха, ну… Почему у тебя никого больше нет? Может быть я особенный?..       — Нет, — Пит повернулся к нему и хитро ухмыльнулся, — просто ты засранец, а я питаю к таким слабость.       Андрас издал смешок, но не выглядел удовлетворенным его ответом.       — И между нами только дружба и секс. Я не люблю тебя, — обозначил он, запоздало осознавая, что скорее всего зря озвучил свои мысли вслух. — Хочешь ты этого или нет, это никогда не изменится.       — Ясно.       Холодное и резкое. Отчего-то Питу неприятно. Будто все убитые им жертвы счесывали до крови его сердце.       — Если ты хочешь…       — Я больше не буду спрашивать ничего личного о тебе и обижаться на слова тоже… Так поступают только слабые и неуверенные в себе, — тут же перебил его Андрас, без страха смотря ему в глаза, — Я готов отбросить чувства и воспринимать все проще, но и ты больше никогда не смотри на меня этим взглядом.       — Каким?       — Будто я для тебя что-то значу.       Пит не знал, что ответить, поэтому замолк и отвел взгляд. До сих пор ему непонятны многие мысли Андраса, но разбираться с этим желания так и не появлялось. Тот ушел в свои размышления, пока он наслаждался утренней безмятежностью и, прикрыв веки, наконец отдыхал.       Позже друг достал телефон из кармана и ввел пароль, который тут же заинтересовал его.       — Десять цифр? Ты ебанулся что ли? — выгнул бровь Пит, невольно придвигаясь ближе. — Не знал, что ты настолько задрот…       — Зато пароль надежный, — пожал плечами Андрас, показывая, как за пару секунд на автомате с легкостью вводит все символы, — к слову, есть одна обманка. Если ввести в пароле две одинаковые цифры подряд, то многие люди, которые следят за тобой, не замечают этого и вводят пароль так как увидели, но в конце остается последняя цифра. Человек попросту не может понять, что он пропустил, наблюдая за тобой.       — Я нихрена не понял… Можно мне версию для туповатых?       — Ну смотри…       Пит уперся рукой в плед и склонил голову в сторону Андраса, слегка задевая ухом чужое плечо. Тот вводил пароль медленно, постепенно и доходчиво объясняя суть трюка. До него правда дошло только с двух раз, но зато он теперь знал интересную фишку, которую возможно применит в будущем.       В какой-то момент их повело совершенно не туда. Они сидели слишком близко и вдыхали запахи друг друга, совершенно забывая о том, что обсуждали ранее. Андрас приподнял и огладил пальцами его подбородок, смотря на него с тающим на языке вожделением.       Пит хотел поцеловать его, но тот увернулся и не позволил сделать этого.       — А говорил, что не оби…       Вместо поцелуев в губы тот опалил его ухо распаляющим дыханием, прикусывая и облизывая мочку. Рваный вдох слетел с губ Пита, но в этот раз ему не хотелось просто отзываться на ласку. Их разговор сделал его как никогда отчаянным. К нему закралось понимание: Андрас не будет с ним вечно и все часы могут с легкостью превратится в скоротечные секунды рядом в с ним.       Поэтому его жадность возросла. Он грубо схватил друга за волосы на затылке и, приподнявшись над ним, заглянул в помутневшие глаза. Именно тогда Пит пообещал себе, что если тяга станет настолько сильной, что он не сможет свободно без него дышать, ему придется убить его.       Эту ночь они провели вместе, последующие — тоже, но в груди с каждым разом образовывалась зудящая пустота, словно — вот-вот — и им придет конец.

Я хотел бросить его, но он ушел раньше…

*

      Пит ломает доску, перекрывающую проход, облизывает губы. В пальцах изнывает волнение. Отчего-то его потряхивает, но маска безразличия появляется сразу же, как только он поднимается на крышу.       Вегас стоял у края, пускал кольца из дыма, пока курил, и наслаждался последним закатом в своей жизни.       Щелчок. Предохранитель снят, в воздухе растекается смешок чужой усмешки.       — Поздравляю с новой должностью, — Вегас не сдвигается с места, не поворачивается, чем злит еще сильнее. — Здесь совсем нет людей… Удивительно... Мертвое место, ставшее для нас живым.       — Заткнись.       — Не могу, — затягивается тот, прикрывает глаза и рвано выдыхает серый пар, — потому что мне больно… Каждый чертов раз, когда я прикасался к тебе, у меня было ощущение, что ты исчезнешь… На самом деле смерть куда лучше, чем жить с осознанием, что ты меня ненавидишь…       Вегас измучен. По щеке пробегает первая слеза, вторая, но тот смаргивает их. Кидает сигарету и придавливает ботинком, поворачиваясь к нему с штрихами ссадин на лице, синими глубокими кругами на глазах и кровью у рта.       Язык все еще кровоточит…       Пит вспоминает ее.       Такую же изуродованную жестокостью и покалеченную. Израненную от безысходности, бессилия, с суженным бездушным взглядом в никуда.       До нажатия курка остаются считанные секунды. Долгие и мучительные.       Вегас ничего не говорит, не просит о пощаде, не злится.       Лишь ждет своей участи.       — Стреляй, Пит. — голос Вегаса переходит на холодный шепот, разжигающий в нем еще сильнее и без того раскаленные нервы. — Чего ждешь?       Пит и сам не знает ответа. Рука дрожит вшивой псиной, не слушается. В затылок дышит смерть. Она паучьими лапами забирается на спину, сдирает до мяса кожу. Воздух — яд. Оранжево-красное небо — мимолетное спасение.       — Мне тоже было тяжело, — он поднимает голову, с такой силой сжимает зубы, чтобы не заплакать, что перед глазами все плывет, — я был слаб… Я звал на помощь, но меня никто блядь не слышал. Да что ты вообще знаешь о боли?..       Грудная клетка пылает от обиды, в горлу подступает тошнотворный ком.

Пит всегда ненавидел весь мир, но еще больше он ненавидел себя.

      — Отец насиловал мою сестру, и пиздил меня до потери сознания, если я не смотрел. Я днями мог сидеть дома привязанный к батарее и без еды, просто потому, что моя блядина мать забывала развязывать меня, когда этот псих уходил, — Пит сглатывает слюну, ощущая, как его тело судорожно трясется, в безуспешной попытке пережить вспарывающую изнутри бурю эмоций. Его голос ломается, теряет былую громкость, погибает. — Я сука днями смотрел, как она умирает, но не мог даже накормить или помочь ей встать… Она лежала вся в крови на диване и просто смотрела мне в глаза…       — Пит…       — Я ни разу не сказал ей, что люблю ее, — в свете убывающего солнца на лице блистают прозрачные дорожки, — хотя хотел… Мне до последнего было стыдно, что человек, который ее любит, не смог уберечь от страданий. Она до последнего надеялась, что я не стану таким же, как наш мразотный папаша, но где же я сейчас? М?! Хоть кто-нибудь мне блядь объяснит, почему я чувствую эту боль?!

...Вегас впервые увидел его слезы...

      Пит сбито дышит, закипая от злости, но пистолет не опускает.       — Я убил тысячи людей, но так и не смог прикончить себя… — вдоль лица расползается нервная улыбка. — Так может самое время это исправить?       — Что?..       Вегас в ужасе замирает, когда Пит подносит пистолет к своему виску и сквозь проступающие слезы смеется.       — Забавно не так ли?.. Ты шел сюда увидеть свою смерть, а по итогу наблюдаешь, как собираюсь сдохнуть я. А знаешь, почему это решение только сейчас далось мне так легко?       — Нет, я не знаю… Пит… Пожалуйста, — Вегас не узнает собственный голос, когда старается подойти ближе, а он отступает, по итогу врезаясь в двери выхода. — Не делай этого… Прошу тебя…       — Потому что я впервые понял, что причиной всех бед был именно я.       Пит склоняет голову набок, впервые выдыхая полной грудью за все эти годы.       Щелчок.       Но его не забирает на другой свет пуля, кровь не заливает бетон, по одной простой причине.       Он попросту забыл зарядить блядский пистолет.       Его пробирает истерический смех. Пит скатывается по стене, глотая собственные слезы.       — Так нелепо, — не в силах успокоиться он, ищет в карманах пули, — но есть куча других способов сдохнуть, верно?       Вегас, будто читая его мысли, перехватывает его, когда он подрывается с места, чтобы позже сорваться с крыши.       — Я ненавижу тебя…

«Себя»

      — Сука, отпусти меня…

«Но только не сейчас»

      — Проваливай…

«Останься»

      — Я люблю тебя, — сжимает в руках его куртку Вегас, окончательно уничтожая его изнутри, — так сильно, что готов умереть… И если ты не собираешься убивать меня, то я пристрелю себя сам, чтобы всегда быть рядом с тобой.       — Валяй, — с хрипотцой выдыхает Пит, — мне плевать.       — Ты врешь.       — С чего бы?       — Взгляд, — убирает его непослушные пряди волос за ухо Вегас, — у тебя влюбленный взгляд. Ты всегда на меня так смотрел...       Вмиг — и его оставили обезоруженным на поле битвы. Пит прячет глаза, бежит от истины и пытается выскользнуть из чужих рук, но не может.       Потому что не хочет…       Шея, уши, губы — плавятся от вскрывающих внутренности поцелуев, где он, будто идущая на дно жертва, со временем принимает свою участь и захлебывается, прижимая Вегаса ближе к себе.

«Я тоже люблю тебя»

...

«И даже сильнее, чем ты»

–END–