Kill a hitman

***

      Вегас говорит нет. Его разрывает смех. Едкий и горячий, опаляющий чужие щеки. Пит смеется до боли в животе, содрогается и слазит с кушетки. На деле же ему ни капли не смешно. У него кровь, вино и теплая слюна во рту сгущаются.       — Жди.       Даже не поворачивается, чтобы посмотреть на его реакцию. Безразличие возведено в абсолют, ногти перебирают кожу ладоней. Он медленным, удушающим сознание шагом, проходит вдоль дивана, сворачивает к лестнице и по коридору. Напевает про себя мотив 90-х, игнорируя подкатывающую боль в висках.       Она всегда сопровождала его, когда он слышал не то, чего желал. Давила и утихала только тогда, когда он, все же, выбивал желаемое.       Пит проходит через грязный коридор, замечает, как пятятся в разные стороны крысы под ногами и криво усмехается. Почему-то вспомнился образ напуганного, возбужденного Вегаса, лежащего под ним. А он, нет сомнений, точно смог надавить на нужные ниточки. Просто есть причина, почему тот молчит.       Убийцы всегда ощущают людей изнутри. Выискивают личину и показывают жертве, открывая еще незажившие раны.       И здесь тоже сработало. На мгновение, казалось, что Вегас не хотел говорить нет, раскрыть отца. Но остановился. Прислушался к чему-то внутри себя и променял свою жизнь.       Пит убьет мучительно. В первую очередь, — морально, дальше — уже физически. Как только он доходит до бочки с водой, понимает, что стоит сделать микс.       Морально и физически — звучит вкуснее всякого свежесваренного кофе. Вегасу, определенно, понравится.       Огромное ведро набирает ледяную воду. Затем второе. Пит без всяких трудностей поднимает два, держит равновесие покруче любой девчонки, висящей на пилоне в клубе.       И хоть с виду его тело кажется более хрупким, многие его товарищи по работе давно убедились в том, что это всегда лишь «с виду». Подростковое тело окрепло, как только он начал каждое ранее утро начинать с пробежки и силовых упражнений.       В организации проходили каждую неделю бои, в которых он, разумеется, всегда побеждал. Даже если враг превосходил по силе — Пит обходил по быстроте реакции и частоте ударов.       «Ля-ля-ля~» напевает Пит, пока идет обратно, — к Вегасу, и качает головой в такт. Видит горящий свет камина, останавливается в проходе. Ехидно улыбается, небрежно ставя ведра на пол. Вода у края расплескалась по полу, но Пит сейчас слишком занят наблюдением, чтобы обращать на подобную мелочь внимание.       Скальпель сдвинулся. Под таким углом он его не клал. Специально запомнил.       Рядом с ним находилась связка ключей, теперь ее нет.       Пит подходит, по мере приближения улыбаясь все шире и шире. Еще чуть-чуть и его улыбка будет затапливать глаза, когда он увидит, как подминает под поясницей связку Вегас. Конечно же думая, что он не видит.       — Скучал? — Пит знает, что нет. — Солнце мое, а что ты там прячешь?       В ответ лишь измученное мычание. Ведь тот явно не успел открыть ключом держатели.       — Может быть ты ищешь это? — поднимает вторую, находящуюся в заднем кармане связку ключей Пит.       — Стоп, — у Вегаса замутняется взгляд — а эти…       — От дома моего, — кивает он, издав смешок с чужого выражения лица. Недоумение и страх, определенно, шли недопринцу. — Думал я так знатно проебусь?       — Даже в веками выточенной системе есть недочеты, — предполагает Вегас.       — И твой стояк на меня один из них? — оглядывает чужое тело Пит. — Недочет довольно ощутимый, не думаешь?       — Не более чем реакция организма…       Хмыкает тот отчаянно. Будто секс-кукла-Вин подслушивает их разговор за стенкой и в любой момент может зайти. И Пит избавит Вегаса от мучений, зря что ли, ведра нес.       — Ну раз реакция организма, то ладно, — понимающе кивает Пит, но все интонации выражают лишь насмешку, — я тоже, своего рода биолог, Вегас.       — Что ты имеешь в виду?..       Пока он поднимает ведро над головой и миловидно улыбается, тот старается ускользнуть, что, в общем-то, получается безуспешно. Пит выливает на и так продрогшее от холода тело ледяную воду и наблюдает, как ранее возбужденный член опускается.       — Ты потный, — ведро отбрасывается с грохотом на пол, — а я таких не трахаю.       — Что ты… умх…       Второе заливает рот, Вегас захлебывается. Кровь, ранее украшающая тело и лицо, стекает по кушетке.       Бледная кожа остывает и дрожащие плечи часто вздымаются. Сбитое дыхание молит о помощи. Пит отстегивает держатели на ногах, грубо переворачивая Вегаса к себе спиной. Тот стоит, босыми ногами на бетоне, отхаркивает забившуюся в гортани воду.       Пит обливает другой половиной потную спину Вегаса. Капли воды затекают в ямку меж ягодиц, которые он, с нажимом разводит.       — Паучара ты… ты что собираешься делать? — переходит на шепот Вегас, пытаясь отпрянуть.       Перекрученные руки явно затекают, Пит прижимается к чужому телу сзади, оглаживает пальцами плечо Вегаса. Прикусывает мочку уха.       — А на что это похоже?       Руки скользят вдоль накаченного живота, оглаживают бедра. Вегас холодный, как труп, дрожащий и слабый. Питу по душе видеть его таким, вот только, наглые, расстегнутые от держателей ноги, наступают на него, в попытке вырваться из хватки.       — Успокойся, — советует он, хватая со стола плеть и ударяя Вегаса по подколенной ямке: — Иначе хуже будет.       — Не смей делать этого, паучара, — рычит Вегас, все еще пытаясь выбраться.       Пит прижимает к кушетке, прикладывает немало сил, чтобы удержать мужчину, который, к слову, физически его превосходил. Наверное, Вегас сейчас ощущает себя униженным… Этот факт заставляет его улыбнуться. Плавно провести зигзагом по рисунку змеи на спине и припасть к черной чешуе губами.       Грудопоясничный отдел. Здесь, позвонки у Вегаса наиболее чувствительные. Гладкие и выпирающие, словно кожица на вишне.       Хочется лизать и кусать.       — Отъебись меня! Сука!       — А если попросить повежливее? — ныряет носом под лопатку Пит, упираясь пахом в чужую задницу.       Вегас то остудился, протрезвился, а он все так же витает в возбуждении, где только один запах крови и горькой кожи, — сводит с ума.       — Отъебись от меня, — сквозь зубы Вегас цедит, — пожалуйста.       — Как грубо, я же с прелюдией, — выдыхает Пит, закусывая губу, когда упирается стояком в задницу Вегаса. — И любя…       Лишь жалкая ткань разделяет бедолагу от дальнейшего изнасилования. Пытка жестокая — он насилует самой мыслью о будущем, где Вегас, как дикий зверь, загнан в угол и не знает, что ему делать. Пит буквально слышит, как трещат чужие мозги в поисках решения, как лопаются сосуды на висках, а сам Вегас горит не снаружи — внутри.       Член чужой полувялый, не такой бодрый, как раньше, но Пит все равно притрагивается. Просто чтобы поиграть с терпением Вегаса, которое явно не железное.       Раскаленные нервы разрываются, как только Пит медленно, но громко, расстегивает ширинку брюк. Рвано выдыхает, когда болезненность спадает, а его член твердый и изнывающий. Рукой он проводит по нему, разносит сочащуюся сперму по длине, довольно мычит.       — Выбирай, — решает вдруг Пит, резко подобрев к объекту своих пыток. Вегасу повезло. Ему сегодня даже тьма подвала ярким огнем видится. Прижимается к нему, трется меж ягодицами членом, горячо выдыхая на чужое ухо: — Сосешь или принимаешь?       Рвать очко тяжелее, чем глотку — это понимают оба. Вегас морщится, трясется от злости, но вскоре шипит:       — Сосу.       Взвешенный ответ. Вегас доказывает, что даже самый дикий нрав можно прогнуть. И ему нравится это. Он перехватывает того за бедра, давит на них руками, заставляя Вегаса осесть на пол. Твердый и грязный. Разворачивает к себе, из-за чего чужие руки болтаются над головой, скрещиваются.       Вегас поджимает губы, не облизывает. Смотрит на него снизу-вверх дерзко, с толикой плохо скрываемого раздражения. Но, как только его пальцы жестко цепляются за острый подбородок, в глазах отчетливо читается страх.       — Открывай ротик, детка, — Пит сжимает чужие щеки, — батя чупа-чупс принес.       От его слов Вегас окончательно мрачнеет, пятится, когда головка уже упирается в губы. Испытывает его? Навряд ли.       Пит не привык, когда ему отказывают. Заряжает пощечину и, пока Вегас рвано выдыхает от резкой боли, придвигается ближе. Насильно толкается членом в глотку, ощущая жар рта.       — Боже… — выдыхает Пит, перехватывая за волосы, толкается второй раз. — Как же хорошо…       Вегас откидывает голову, пытаясь оторваться, но он не позволяет. Специально укрепляет хватку, с удовольствием наблюдая за слезами, рефлекторно вытекающими из чужих глаз.       Голый принц выглядит скорее злым, чем отчаявшимся. Это веселит еще сильнее. Даже в такой ситуации Вегас сохраняет гордость.       — Укусишь — убью, — предупреждает Пит, заглядывая в свирепые глаза, — усек?       Ответом служит инициатива со стороны Вегаса. Тот придвигается ближе, языком скользя вдоль чувствительной кожи. Пит сбито выдыхает, чуть ослабляя крепкую хватку. Позволяет тому делать свое дело.       У того, явно, есть опыт в минете. Правда, не против воли, но все же этот уверенный темп ощущается кардинально иначе, чем когда Пит проделывал подобное с другими мужчинами. Сугубо симпатичными. И зачастую занятыми.       Всегда приятно на это смотреть. Как плачут, как кричат, как рвут на себе волосы, но исполняют. Вегас не исключение. Рожа у него, действительно, что надо, и тело тоже.       Слюна безобразно стекает по подбородку Вегаса. Плечи напряжены, живот тоже — лицо у него спокойное, отчасти расслабленное.       — Агх… как же ты сосешь... — гортанно мычит Пит, убирая пряди волос с чужого лица. — Продолжай…       Тот заглатывает глубоко, размеренно быстро, и изредка причмокивает. Представляет Вина, наверное. Пит не может не усмехнуться, зная, что куколка лежит где-то там, в пустом особняке, видит четвертый сон, пока его ненаглядный Вегас вырисовывает влажные узоры на его члене.       Вегас обводит каждую вздутую венку, старается. На свободу, видимо, надеется.       Толчок — головка упирается в глотку — второй — Вегас мычит, не поспевая за его темпом.       А придется, ведь сейчас Пит весь горит от возбуждения. Волнами содрогается, но все еще держится. Ноги конкретно подгибаются, но разум, все же, сильнее.       Сжатые в кулаке волосы сгибаются, изредка вырываются. Вегас избегает этого, двигаясь точь-в-точь в его направлении, но иногда усталость накатывает.       Пит видит это. Слюна у того падает на пол чаще, да и челюсть размыкается сильнее. Ему до пика недалеко осталось, и мысли, липкие и жгучие, только вокруг Вегаса шатаются.       Обычно, он сосредотачивался лишь на технике, ни капли не смотря на тех, кого трахал в рот. Сейчас же он разглядывает полуприкрытые веки с интересом, некоторым вожделением.       Питу резко отрывается, вслушиваясь в глубокий и несдержанный стон, слетающий с губ Вегаса. Тот недоуменно смотрит на него.       — Услада для ушей, — возвращается к процессу Пит, кивая на свой член. Вегас придвигается вновь, облизывает головку: — Так бы и ебал тебя ночами напролет…       Еще несколько движений, выдохов, и Пит ускоряется. Откидывает голову, ощущая, что — вот-вот — кончит, прижимает Вегаса к себе. Стенка гортани горячая, мокрая. Он изливается, постепенно разжимая хватку.       Перед глазами мушки пестрые летают, ноги дрожат, как сумасшедшие. Пит лишь через минуту приходит в себя. Натягивает спущенную чуть вниз ткань трусов и застегивает брюки.       Вегас в это время пытается закрыть онемевшую челюсть, смотрит на пол. Казалось, теперь ему совершенно безразлично, где он и кто он, главное, прийти в себя.       Не может его осуждать.       Все-таки, этот мужик славно поработал, ему, по крайней мере, понравилось. До шлюх, конечно, недотягивает, но уровень приличный. Просто Вегас сосет редко — по особым случаям. Видно невооруженным глазом.       Пит тоже... Тоже любит исключения. Например, вместо того, чтобы присесть на корточки и страстно поцеловать придурка, — он простреливает голову жертвам.       Не в его стиле слизывать собственную горько-сладкую сперму с чужого языка, обхватывать с нежностью скулы. Носом упираться в чужой, оглаживать плечи — не его стиль. Но он, по непонятной самому себе причине, делает это.       Успокаивает? Нет.       Дожирает недоеденное? Это больше походит на правду.       Отстраняется и Вегас смотрит на него растерянно, будто бы ища ответ на это действие. Пит поднимается на ноги, выравнивая дыхание.       Отходит от кушетки — к камину — чтобы подбросить дров.

      ...Борется с желанием примкнуть к чужим губам вновь.