Kill a hitman

***

      На дисплее высвечивается куча сообщений. Картинка на рабочем столе занимает большую часть его внимания. Крупные цепи обрамляют накаченное голое тело, черно-белый фильтр и глупая надпись «sex». Пит едва сдерживает язвительный смешок, посмотрев на Вегаса.       — Ты, блять, что, подросток? Что за вульгарщина?       — Положи телефон обратно, — почти рычит Вегас, дергаясь и пытаясь оторвать руки от держателей, — иначе пожалеешь…       Ему нет дела до жалких угроз. Что этот придурок может сделать ему? Разве что в лицо плюнуть, и то Пит не шибко-то и брезглив. Улыбка на лице становится шире. Давненько он так не веселился.       — «Любимый, ты сегодня приедешь? Я приготовил нам ужин», — зачитывает Пит, присев на стол и закинув ногу на другую, — «Ты опять на ночной смене? Я ложусь спать, долго не задерживайся…»       Вегас громко дышит, видно, от злости, а Пит не может налюбоваться этой картиной. Брови свирепые, чужие руки покрасневшие от удара о металл, а живущий отдельной жизнью член — дрыгается в такт этим брыканиям. Главное, сдерживать смех, иначе Вегас быстро поймет, что выглядит не угрожающе, а скорее до ужаса уморительно.       — Как это мило, — едко тянет Пит, попутно рассматривая прошлые сообщения, — аж блевать тянет. Так ты у нас голубых кровей? Тогда какого хуя от груши отказался? Я был бы нежен…       — Завали ебало, пока я тебе его не сломал.       А вот и сюрпризы подоспели. Этот Вегас действует ему на нервы. Просто прекрасно. Теперь можно не скрывать свою истинную сущность, которая жаждет расправы.       Пит задумчиво осматривает своего буйного зверька и спрыгивает с так и ненагретого места. Подходит к кушетке и смотрит на Вегаса сверху-вниз. Эти царапающие металл ногти не нравятся ему.       Нужно их вырвать.       Рука расслабленно тянется за щипцами, Пит не говорит ни слова. Лишь обводит Вегаса пустым взглядом, пока тот, судорожно следя за его действиями, с опаской поворачивается туда-сюда. Дыхание смельчака заметно учащается, когда он наклоняется к нему и шепчет на ухо:       — Страшно?       — Нет, — Вегас сглатывает слюну, — ведь с этого расстояния я могу прокусить тебе нос.       — Язык лучше себе прикуси, — грубо пережимает чужой подбородок Пит, ехидно улыбается: — Ты мешаешь мне веселиться своим тупым тявканьем, а я не люблю, когда невесело.       — Know your place, killer. — продолжает выебываться Вегас, задирая подбородок. Однажды, Пит перережет ему горло. — Ты всего лишь наемник, я таких себе кофе делать отправляю.       Резким движением Пит перехватывает щипцы в правую руку, отдирает с корнем чужой ноготь. Вслушивается в протяжный крик и следит за каждой морщинкой, изогнувшейся на чужом лице. Вегас ошибается, если думает, что может вести себя здесь так, как ему заблагорассудится. Эти стены повидали моря из крови, и перетерпят еще несколько волн, лишь бы удовлетворить хозяина. Здесь даже дети молили о пощаде, но, не наблюдая ни капли сочувствия, встречали смерть с истошным криком.       — Будет тебе кофе, — еще чуть-чуть, и Пит переломает палец, — но необычный.       — О чем ты? — Вегас, явно, не желает знать ответа на свой же вопрос. — Ты, блять, реально отбитый...       Он вырывает второй ноготь за мат, прибивает дернувшуюся руку к кушетке и наигранно морщится. Кровь стекает на стол, оторванный с корнем ноготь отлетает куда-то в сторону. Впрочем, его не интересует это. В теле разливается приятное волнение, ритм сердца рвано постукивает в виски, а мыслях необъятный покой.       — Только сейчас понял? — сквозь вскрик шепчет Пит. — Я не подчиняюсь даже человеку, который тебя заказал. Мне незачем тебя жалеть. Пуля в лоб слишком просто для такого засранца, как ты.       — Как ни крути ты просто пешка, — шипит сквозь адскую боль Вегас.       — Тебе кофе со вкусом деда или пятилетней девочки? — бесцветно спрашивает Пит, шарясь в нижних ящиках, расположенных возле стола. – Или все вместе?       — Что?..       — И кстати, я видел, что тебе брат писал, — продолжает игнорировать он, пересчитывая мешки. Ровно пятьдесят пять, после Вегаса, возможно, появится еще один. — Интересно, что с ним будет, если в один из дней я решу заглянуть к нему в гости…       — Сука, что за бред ты несешь?!       — Чулалонгкорнский университет, день рождения как раз через день, — Пит кожей ощущает, как без всякого скальпеля с Вегаса сдирает остатки самообладания, — давай устроим ему подарок. Только я еще не придумал, подарю я ему твою голову, руку или же…       В заряженном воздухе застревает его легкая усмешка.       — Член.       Вегас молчит. Долго и отчего-то громко. Пит слышит будто каждую его мысль, и висках появляется рой собственных. Кажется, угроза подействовала как надо и больше этот подзалупный принц не собирается ему перечить. Но уже поздно. Ножницами разрезает края гемоконтейнера, остальное отдирает зубами и с громким ударом захлопывает ящик.       — Сироп в кофе добавлять?       Со стороны лишь молчание, пристальный взгляд.       — Открой ротик, раз такой послушный, — еще немного и Пит будет звать Вегаса на команду «кис-кис-кис», — рад, что ты, наконец, осознал свои ошибки и…       — Зачем ты это делаешь? — чужие кулаки сжимаются. — Киллеры, обычно, убивают быстро.       — Хм… — Пит прикладывает ко рту палец, пересчитывает количество немытых пустых бокалов, стоящих на камине. — Мне просто это нравится. Что за дерьмовые вопросы ты задаешь? Не разочаровывай меня, нам же хорошо. Разве нет?       — Не…       Рука резко и грубо пережимает чужой подбородок. Сдавленные щеки заставляют рот Вегаса раскрыться, и Пит, не теряя и секунды, вливает в чужую глотку «кофе», а если говорить точнее — «кровь восьмидесятилетнего старика». В ней примесь мочи, краски и крови девочки, которую он убил относительно недавно.       Эта пытка была придумана лично им, из-за чего все, кто хоть раз встречал Пита и узнавал о способах его воздействия, называл его редкостным ублюдком. Никто не смотрел прямо в глаза. Никто не искал общения с ним.       Жара в день смерти девочки действительно удушала. Пит был злой и уставший. Толком не спросил ничего и просто принял заказ, зная, что та просто выбесила Корна. Ничего особенного. Этого маразматика раздражал даже малейший писк, звуки вентилятора и тиканье часов. Поэтому препираться нормами «детей убивать нельзя», он не стал. Просто притащил в подвал, как и всех, перерезал глотку и кинул в ноги дрожащее тело привязанному к столбу старикашке.       Того ждала участь потяжелее. Ведь тот пытался на старости лет испытать судьбу и стащил из кабинета Кинна: сына и заместителя Корна — несколько стопок денег. Мало того, что при обнаружении пропажи прострелили ногу, так еще зачем-то притащили к нему со словами — развлекайся.       Опасная фраза. Ведь она означает, что границ нет. Нет границ — кураж. Все взаимосвязано. Пит любит, когда все в его распоряжении, но вот нравится ли это другим — сложно сказать.       Вот Вегасу, кажись, нравится. Морщится, выплевывает красно-коричневую жидкость и много кашляет.       — Ну как? Вкусно? Моча, как молоко или сироп, называй, как хочешь. — объясняет Пит. — Сахарку может еще? У меня как раз на полу много песка.       — Я пью без сахара, — язвительно отвечает Вегас, улыбается, — не хочешь продегустировать сам?       — Так я ж слуга, волен лишь наблюдать, как господин отраву хлещет.       — Зассал, — подначивает Вегас, отворачивается и сплевывает слюну.       Пит заставит его пол языком вымывать. Но это позже. Сейчас он покажет трюк. Наливает в стакан кровь из контейнера и без всякого зазрения совести делает несколько глотков, смотря слабаку прямо в глаза. Те расширяются, как два огромных колеса, и он издает громкий смешок.       — Там же… там… — не верит тот. Пит не знает, что его смешит больше, сморщенный от холода член Вегаса или его перекошенная удивлением рожа.       — Ага, — ставит стакан на стол Пит, облизывает свои кровавые зубы: — Так что не ной, кофеек отменный.       — Ты просто сумасшедший…       — Сочту за комплимент, — он наливает в этот же стакан свое вино и спокойно пьет: — Смотри, не влюбись.       — Ни за что на свете, — морщится Вегас, — смазливые морды не в моем вкусе.       — Зато моча и кровь гладко на язык ложатся, — кивает он, напоминая о том, как тот чертыхался под ним и сплевывал все, что попадало в глотку: — Не волнуйся, я не расскажу твоей кукле для потрахушек, что ты только что обосрал его внешность.       — Вин не смазливый…       — Так значится, с закрытыми глазами его трахаешь? — издает смешок Пит, лазая в телефоне Вегаса.       Три часа ночи, а его отец умудряется писать этому придурку, какой же он нерадивый сын, раз не отвечает ни на один звонок и сообщение. Пит несколько раз проходится взглядом по сообщению «Где ты блять шляешься ублюдина?», отпивает вино и под обдающий горло жар печатает ответ: «Я дома. Трахаю собаку :)»       И похуй, что Вегас бы так не ответил. Зато весело и оригинально.       — У тебя есть собаки дома? — все же сомневается в убедительности своей шуточки Пит, перекатываясь с одной ноги на другую.       — Что ты написал? — Вегас обеспокоенно приподнимает голову. — Что случилось с Декстером?       — Значит есть.       Хохочет он, мысленно представляя реакцию Кана на сообщение от сына. Вероятно, тот окончательно убедится в его несостоятельности и закроет переписку навсегда. Надо бы еще и малышу-Вину весточку прислать. Только Пит еще не придумал, какую. Не то что бы, ему вообще было до этого дело, просто лупоглазые шлюхи все еще ждали ответа на свои откровенные фото, а Вегас любит, увы, сосать члены и жрать сделанные с любовью салаты. Его право. Но Вин, однозначно, смазливый. Вегасу просто надо глаза кислотой промыть, вдруг, прозреет.       На аватарке тот бережно обхватывал букет красных роз. Аккуратный маникюрчик, подведенные тонкой стрелкой большие глаза и маленький носик. Блондин, вырвиглазно-голубоглазый. Типаж банален, аж тошнит. То ли дело Пит. Под ногтями грязь пластами складывается, мозоли от отжиманий сухими и твердыми кусками с кожей сливаются. Он не стригся уже, вот, как пару лет, и его короткие пряди волос превратились в отросшую половую тряпку. Лохматую и, на удивление, привлекательную. В каком-то смысле даже женскую.       — Только не трогай Макао, я прошу, — тихо отзывается Вегас, мысленно смерившись с участью собаки, хоть и не знал, что именно таилось за вопросом Пита.       — А за своего Вина сказать ничего не хочешь? — хищно улыбается он, пролистывая ленту секс-куколки.       Вегас многозначительно молчит. А это значило лишь одно.       — Давно не дает? — Пит даже уже не скрывает всей той насмешливости, что сдерживалась изначально: — Ну да, тебя можно понять, такого ребенка даже я бы не трахал. А я многое повидал.       — Это не твое дело, — равнодушно отвечает тот, рассматривая что-то в углу комнаты. Питу все равно, что.       — Ну-ну.       Он откладывает телефон, решая, что поиграет над чувствами Вина попозже.       — Мне скучно, — его горло даже вино не обжигает, — давай играть.