Стрела любви

Он уже проснулся и оделся, когда Оксанка пришла его будить. — Батюшки, вы чего так рано, царевич? — стала поправлять постельное белье. Антон и сам не мог дать четкий ответ на этот вопрос. Ему всегда тяжко просыпаться, и Оксана обычно полчаса заставляет царевича только встать, в итоге он всегда опаздывает на завтрак, проводя тот в одиночестве. Но сегодня Антон словно заведенный, уже выбежал в коридор, спускаясь в столовую. Отец во главе стола медленно размазывал масло по хлебу, а Арсений сидел по левую руку. Антон замедлил шаг, когда карие глаза задержались на сыне, который, кажется, впервые за год успел на совместную трапезу. Он, отодвинув стул по правую руку, хотя и знал, что это место Егора, но тот еще не спустился. Ваня недовольно прижал брови к переносице, но ничего не сказал, отец не любил их склоки, и точно бы по головке не погладил, если бы те поругались при госте. — Отец, — слегка кивнул и сел. — Царевич, — поприветствовал его Арсений, от чего уголки губ сами расползались, и он попытался это скрыть, засунув в рот вареное яйцо. — Завтра мы едем на охоту, ты помнишь? — обратился Стас к сыну. — Да, отец. Он ненавидел охоты, и видимо, царь решил воспользоваться присутствием гостя, понимая, что сейчас Антон не начнет свою тираду. — Это традиция, — добавил, уже смотря на графа. — Пару дней наедине с природой и семьей. «И еще с сотнями слуг, — добавил про себя Антон. — Без бани и удобной постели. Идеально.» — Прекрасная традиция, ваша Светлость. Это доказывает, что вы не только мудрый царь, но прекрасный отец. — Думаю, вы бы могли поехать с нами, — добавляет Стас. — Я буду очень признателен. И вот, предстоящая охота уже становится не такой плохой идеей.

***

Спустя всего пару часов в седле, Антон уже проклинает себя за то, что согласился. Все затекло, скучно, лишь одинаковые деревья и кустарники сменяют друг друга. Так еще и Ванька рядом мычит какую-то мелодию по пятому кругу, он уже пропел известные псалмы, а вот теперь переключился на что-то собственного сочинительства. — Приближаемся к лагерю, — крикнул кто-то в начале шеренги. И это ни могло не радовать. Антон вновь поднял взгляд на статную фигуру графа в нескольких метрах от себя. Тот даже изящно ехал на лошади ровной осанкой, аристократ. Они не разговаривали со вчерашнего завтрака, началась суматоха со сборами. Вечером Антон порывался пару раз зайти в соседнюю комнату, но остался, боясь быть увиденным слугами. Через несколько минут они оказались в палаточном лагере, где все уже было готово к приходу господ.

***

— В прошлом году я поймал самого большого оленя, — подняв подбородок, сказал Егор, обращаясь к графу. Отец и Иван ушли в разные стороны, оставив их троих. Антон с нетерпением ждал, когда и Егор выберет себе тропу и даст поговорить с графом наедине. Но тот не спешил, продолжая рассказывать о своих достижениях. До сумерек они отправляются на поиск, а в лагере демонстрирует трофей, у кого крупнее, тот и выиграл. Это почти всегда был отец. Сначала из-за опыта и сноровки, потом из-за боязни гнева, но отец быстро раскусил детей, и игра стала честной. — А как у вас с охотой? — Для меня это хобби, — пожимает плечами. — Не часто есть время на это. В первую очередь я занят государственными делами и навожу порядок в имении, на моем попечении пять тысяч душ, которые надо обеспечить работой. — Похвально. Это большая ответственность, — Антон небольшой любитель политики, поэтому смотрел под ноги, ожидая, завершения. — За этим вам нужна жена? Чтобы помогала по хозяйству? — Верно. Нужен человек, — тактично исправил, — что поможет в управлении имения. Король обещал после подписания мирного договора пятнадцать тысяч гектаров и титул маркиза. — Будем надеяться, что мы найдем идеальное решение. — Будем надеяться, — Антон почувствовал в голосе улыбку, и даже не надо было поднимать взгляд, он ощущал нежный взгляд Арсения на себе. — О, — Егор замер, осматривая следы на рыхлой и влажной почве непродолжительного дождя. — Кажется, это кабан. — Он ваш, — Арсений широко развел руками, указывая направление. — Спасибо за компанию, — он пошел в другую сторону. Антон сразу взбодрился и ускорил шаг, желая наконец-то поговорить. Но граф начал раньше, стоило только Егору скрыться за поворотом. — Вы подумали о моих словах, царевич? — Молю, давайте без этого, — и он схватил его за руку. Потому что хотелось, до покалывания кожи, коснуться. — В чем проблема, царевич? — он замер, бегая взглядом по лицу Антона, так, что хотелось притянуть его ближе и поцеловать. — В этом. Прошу, хотя бы наедине, оставьте формальности. Просто Антон. — Антон, — повторил так нежно и сладко. — Тогда просто Арс, — он так быстро сократил расстояние, что Антон беспомощно задержал дыхание, пока шепот щекотал ухо, посылая рой мурашек. — Вы думали о моих словах, Антон? — Да, — с полу стоном ответил. — Только об этом и думал. Приплюснутый кончик носа прошелся по щеке, задерживаясь на носогубной складке. Так близко, что стоило слегка присесть и охватить желанные губы. — И что вы решили? — дыхания смешались, став единым. — Что это так неправильно. Но так желанно, что не хочется сопротивляться, — и он поцеловал. Сначала нежно, пробуя, оттягивая. А затем глубоко, проникновенно, до дрожи, выпрашивая стон, что эхом отзываясь шел по позвоночнику. Антон облокотился на ствол дерева, понимая, что неспособен стоять, голова кружилась от сладких поцелуев, что перекочевали на шею, оставляя влажные следы. Прохладные пальцы пробрались под край белой хлопковой рубашки, подушечками скользя по животу. — Если ты… — начал Антон с придыханием, вцепившись в плечо, — не остановишься. То и я… не смогу, — а пальцы уже вырисовывали узоры. — И не надо, — он оторвался от шеи, и холодный воздух мгновенно окатил влажный след. Арсений опустился на колени, не разрывая зрительный контакт. Придерживая край одежды, оголил больше светлой кожи. Губами коснулся живота, оставляя поцелуй за поцелуем, Антон запустил тонкие пальцы в черные волосы, массируя. Граф коснулся ремня, собираясь стянуть, но Антон положил свою руку сверху, останавливая. — Да? — два голубых блюдца с вопросом посмотрели на царевича, щеки которого пылали огнем. Он казался еще красивее, если это возможно. — Не надо. — Я просто хочу сделать приятно. — Я… я сгораю от стыда, — прикусил внутреннюю сторону щеки. — Хорошо, — граф поднялся, запечатывая розовые губы поцелуем. Антон от звенящего возбуждения, просунул руку под одежду графа, оглаживая теплую кожу, нуждаясь в большем контакте. Хотелось кожей к коже, непозволительно близко, сливаясь в одно. Член болезненно пульсировал, нуждаясь в разрядке. Поэтому он позволил Арсению стянуть ремень, залезть под рейтузы, и охватить член. Болезненный стон сорвался, перехваченный чужими губами, настолько громкий, что казалось, долетел до лагеря. Арсений четко водил руками по всей длине, наслаждаясь каждым звуком. — Расслабься, — прошептал, оставляя поцелуи на подбородке. А у Антона и вовсе не осталось сил сопротивляться. Он был на грани, двигая бедрами навстречу в ускоренном ритме. Он кончил до дрожи в коленках, сжимая кожу, в попытке устоять. Голова уткнулась в плечо. Но Арсений храбро держал царевича, несмотря на собственную болезненную пульсацию в пахе. — Все хорошо-хорошо, — продолжал Арс, позволяя присасываться к шее, прикусывать, пока Антон приходил в себя. Спустя некоторое время, смог оторваться, оперевшись на ствол. Арсений достал платок, вытирая следы спермы сначала с руки, затем с члена и штанов. Антон поначалу молчал, закусывая щеки изнутри, застегнул штаны, но к концу, набравшись смелости спросил: — А ты? — Ко мне вернёмся позже, — поправил сюртук и молил всех Богов, чтобы эрекция спала. Но рядом с Антоном это было невозможно. — Осталось мало времени. Надо еще что-то поймать. — У меня есть идея, — развернулся в сторону журчащего ручья, чтобы полностью смыть следы. Антон быстро догнал, скрещивая их пальцы, добавляя графу больше сложности к имеющему испытанию.

***

— Проиграли, — со слишком широкой улыбкой для такого случая, заявил Антон. Пару кроликов и барсук — всё на что хватило запала. Они и в лагерь вернулись первые, чересчур счастливые. Царь притащил кабана, испачкав камзол в крови, но такие мелочи не волновали по сравнению с победой. Егор упустил жертву, сумев ранить и только, и проигрыш брата ни мог не радовать. Ванька справился с олененком. — Как жаль, — пожал плечами граф.

***

Антон выскользнул из своей палатки, чтобы опустошить мочевой пузырь. Хоть и приставили ночной горшок, царевич, решил выйти в ночь, проветриться, накинув халат. Арсений сидел на пне недалеко от лагеря, и любовался звездами, раскинув длинные ноги. — Красиво, — хриплый сонный голос напугал графа, он резко развернулся, но мгновенно расслабился, разглядев во тьме Антона. — Небо или я? — Вы оба, — он присел рядом, отодвинув потребность организма. Быть рядом хотелось больше. Он скрестил пальцы в привычном жесте, максимум, что он мог позволить себе сейчас, боясь быть застигнутый кем-то. — Спасибо, — прошептал, утыкаясь лицом в плечо, потому, что смотря в глаза, все еще стыдился. Или, чтобы согреть замерзший кончик носа. — За что? — повернул голову, соприкасаясь щеками. — Ты знаешь. — Нет, скажи, — он слышал улыбку в его голосе. — За то, что ты есть, — робко закончил. С ним Антон чувствовал себя свободным в золотой клетке. Понимал, что можно не скрывать свои постыдные желания. — Как только я получу ответ от короля, мне придется вернуться в Пруссию, — спустя пару минут тишины, сказал Арсений. Антон поднял голову, смотря с такой грустью, словно голодный щенок на морозе. — Не смотри так, — не выдержал граф, прижимая его к себе ближе, насколько это возможно. А тот был и рад согреться. — Это не я решаю. Но, если ты хочешь, можешь поехать со мной. — Я… И это не мне решать. Я не могу просто так уехать. — Нет, это решаешь ты, — он провел по кудрявой макушке, прижимаясь носом, чувствуя запах костра. — Ты царевич. Не наследник. У тебя есть власть и возможность управлять своей судьбой. — Но отец… — пытался возразить Антон, цепляя за одежду графа, будто боясь, что он сейчас может уйти. — У тебя есть все, кроме смелости, — губы коснулись лба. — Подумай об этом, Антош, — так нежно и приятно. К нему давно не обращались подобным образом, и это сокращение вызывает приятную грусть. — Но это должно быть твое решение.