μοῖρα θέων // Fate Of The Gods

ALBUS

             Лили выдала настоящий класс, когда стиснула в кулак все свои эмоции и высказала родителям всё как есть. А вот Джеймсу было гораздо хуже. Папа под шумок слинял обратно на работу, как и директор Макгонагалл; Луи и Тедди забрали с собой сестру и тоже дёрнули в неизвестном направлении. Джей же хотел подойти к маме, но она развернулась и пошла в толпу журналистов, увидев, что в её сторону направляется старший ребёнок.              — Успокой брата, — попросил меня профессор Малфой, когда Джеймс беспомощно прислонился к стене и пустым взглядом уставился в пространство перед собой. — Я оставлю открытым камин в классе зельеварения, вернёшься как сможешь.              — Я тоже останусь, — Скорпиус больше поставил отца перед фактом, чем спросил разрешения.              Извиняющимся взглядом на нас смотрела Гермиона, которая, как хорошая подруга, пока что не могла отойти от мамы. Кивком головы я дал ей понять, что у меня всё под контролем.              Чуть ли не распихивая народ в разные стороны, я напролом направился к брату, Малфой прикрывал меня со спины.              — Дурак что ли? — я двумя пальцами затушил сигарету, которую Джеймс уже успел поджечь. — Давай, пойдём отсюда, — я подцепил его под локоть и потащил на выход.              — Куда? — безразлично отозвался брат.              Мысль пришла в голову сама собой:              — Домой, пока там никого нет.       За пару минут мы добрались до зоны с разрешённой трансгрессией, и уже через секунду стояли посреди нашей прихожей. После тяжёлого суда мне на несколько мгновений показалось, что это какое-то чужое и незнакомое помещение. Пока я пытался избавиться от наваждения, Джеймс успел умчаться в столовую. Мы нашли его около папиного бара в попытках открыть коллекционную бутылку водки «Ализэ», но его пальцы предательски скользили по розовым кристаллам.       — Сядь, я сам, — я забрал у Джея водку, а Скорпиус призвал заклинанием три рюмки. — Попросить Кикимера привести Ливию?       — Нет, не надо, — решительно мотнул головой брат и уселся за стол, после чего всё-таки закурил. — Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. Мужчины не должны так себя вести.       — А как должны? — я всё-таки открутил блестящую крышку и наполнил рюмки.       — Наверное, как Лилс, — усмехнулся Джеймс.       Мы молча выпили и тут же обновили. Докатились, бухаем в воскресенье в полдесятого утра. Ещё и водку.       — И что мне теперь делать? — спросил у меня гриффиндорец.       — Что обычно, — я пожал плечами.       — Она на меня посмотрела так, как будто я для неё умер, — Джей шмыгнул носом. — Я ведь не открещивался от неё. Я вообще за всё заседание ни разу рот не открыл.       — Добро пожаловать в мой мир, — меланхолично протянул я, наблюдая, как малиновые кристаллы на бутылке переливаются в лучах утреннего солнца. — На меня так смотрят уже шесть лет. Неприятно, правда?       — Лили правильно сказала. Мы не должны чувствовать вину за то, что хотим жить по-своему.       — Но ты чувствуешь.       Джеймс кивнул и снова опрокинул в себя рюмку водки.       — А Тедди? Теперь он первый наследник Блэков?       — Не совсем, — отозвался Малфой.       — Но он ведь Блэк по крови.       — По крови изгнанников. Она не даёт прав на наследство.       — Тогда почему мама так взбесилась, когда узнала, что он присоединил фамилию Блэков? — Джей тоже не был особо погружён в отношения нашей матери с Люпином. — Я думал, что из-за лишения меня наследства.       — Могу поделиться догадками, — я только сейчас заметил, что водка почему-то была цвета коньяка. — Она изначально не очень любила Тедди, точнее, наверное, завидовала. Представь, насколько предвзято четверть века назад относились к Уизли, осквернителям чистой крови, но всё-таки чистой. А тут родился ребёнок, полуоборотень-полуметаморф — почти неведомая зверушка, — и всё равно к нему отношение было куда более уважительным, потому что он хоть и не назывался Поттером, но был рождён героями войны и воспитывался Героем. А теперь общество вспомнило, что он ещё и Блэк, причём по крови. Это каста элиты, сам знаешь. Мама же для всех и всегда была просто женой Гарри Поттера. Во всей нашей семье это самый низкий социальный статус, на что ей указали при всех. А теперь она и его лишилась.       На этот раз Джеймс замолчал почти на пять минут. К тому моменту, как он снова заговорил, мы прикончили треть бутылки водки.       — То есть, если ты Поттер, то ты звезда; если ты Блэк, то ты элита, а на остальных по сути наплевать? — до брата только сейчас дошли эти истины, и он оказался к этому не совсем готов.       — В целом да, — я усмехнулся и подкурил очередную сигарету. — А если ты Поттер-Блэк, то ты бог.       — Или Малфой-Блэк, — добавил Скорпиус.       — Тогда почему ты просто Малфой? — иронично спросил у него Джей.       — Мама была против такого очевидного тычка под нос обществу, поэтому при рождении мне не присоединили фамилию Блэков. Но я могу сделать это когда захочу. Пока мне вполне достаточно быть Малфоем.       Как бы ни прогрессировало магическое сообщество, классовое разделение не уйдёт никогда. Размоются границы, станет больше полукровок, но это только усилит значение чистой крови.       — В нашей семье всегда всё было так дерьмово? — похоже, до этого момента Джеймс и правда не понимал своего восприятия действительности.       — До моего поступления в Хогвартс — не особо, — я снова наполнил наши рюмки.       — До сих пор не возьму в толк, как так вышло. Нам же одинаково втирали, что Слизерин — это матерное слово. Как ты там оказался, если тоже хотел в Гриффиндор?       На этот раз я улыбнулся искренне. Люблю эту историю. Малфой рядом смущённо отвернулся.       — Перед самым началом учебного года папа пошёл со мной на Косую аллею за мантиями. В магазине мы встретили миссис Асторию, она тоже привела Скорпиуса одна. Для примерки нас поставили рядом, и пока эльфы отвлекались по мелочи, я дважды чуть не полетел с табуретки и трижды укололся булавками.       — Я тогда сказал Алу, что если мы попадём на один факультет, я буду присматривать за ним, чтобы не убился о ближайший дверной косяк, — протянул Малфой чуть медленнее обычного. Значит, уже начал пьянеть.       — Был бы я тогда с мамой — она бы ссаной тряпкой отогнала нас друг от друга ещё до того, как мы начали разговаривать, а папа не стал влезать. Я был настолько рад тому, что у меня появился друг не из числа Уизли, что готов был буквально идти с ним на край света. При распределении он шёл по списку раньше меня, и тогда мне уже было без разницы, что он Малфой, хотя это было тоже хорошо известное мне матерное слово. Я хотел туда же, где и он. Так и получился Слизерин.       — Хочешь сказать, что запал на парня в одиннадцать лет? — Джеймс вроде бы тоже уже немного расслабился и повеселел.       — Ой, а ты на Ливию запал не тогда же? — передразнил я брата. — Почему ты об этом никому не говорил?       Джей пожал плечами:       — Матерное слово «Слизерин». Мама же не стала бы запрещать чего-то без веской причины. Я думал, что со временем пойму её. А потом туда загремел ты и превратился в дьявола, вот у меня и сошлись паззлы. Как бы я ни пытался в своей голове представить Лив злобной ведьмой, ничего не получалось. Встречаться с похожими на неё тоже не помогало. Пришлось рискнуть, иначе всё бы просрал. Перед этим, конечно, поговорил с папой: он сказал, что факультет не играет никакой роли, важны только я и она. А получилось всё так, как сказала сегодня Лили.       — Что мама видит нас такими, какими выдумала для себя, а папа видит людей со своими жизнями?       — Угу. Как думаешь, как она сейчас?       — Мама?       — Лилс.       — С ней Тедди, Луи и папа. Наша с тобой поддержка ей не нужна. Она сама себе каменная стена.       — Как-то грустно звучит, — Джеймс поднял бутылку на свет, чтобы рассмотреть уровень остатка. — Трое старших братьев, а защищать некому.       — Я очень сомневаюсь в том, что в случае чего вы разбежитесь в разные стороны, а не будете драться за неё до кровавых соплей, — Скорпиус посмотрел на гриффиндорца с лёгким непониманием. — Наоборот хорошо, что вам ещё ни разу не пришлось этого делать.       — Тоже верно.       Мы даже не успели заметить, как наша терапевтическая беседа перетекла в дружеские посиделки под водочку. По мере поступления алкоголя в наши организмы разряжалась обстановка, и к полудню мы были уже в изрядно приподнятом настроении. Изначально мы по возможности даже на уроки собирались, но теперь этим планам явно не суждено сбыться.       — Может, пора возвращаться в Хогвартс? — Джей встал со стула и потянулся. — Хочу немного проспаться до того, как Лив закончит с занятиями.       — Разжигать камин или попросим Кикимера? — уточнил я и тоже поднялся из-за стола. Комната вокруг куда-то поплыла.       — Я в камин пьяным не полезу, — решительно мотнул головой брат и схватился за край стола.       — Понял, — я согласно кивнул и грустно окинул взглядом наше оконченное скромное пиршество. — Бутылку жалко уничтожать, красивая.       Джеймс достал волшебную палочку и направил на пустую тару из-под «Ализэ», после чего прикрыл глаза для концентрации. Белая вспышка — и перед нами уже не облепленная кристаллами бутылка, а маленький аккуратный букет из малиновых гвоздик и белых фиалок, перевязанный розовой лентой с узором из страз. И по трансфигурации, и по травологии у моего брата была оценка «Превосходно».       — Элегантно, — оценил я.       — Всё-таки сегодня не только наша семья развалилась, но и тебе исполнилось семнадцать лет, — Джей нетвёрдой походкой подплыл ко мне, обогнув стол, после чего посмотрел на Скорпиуса, как будто спрашивая разрешение.       Малфой слегка улыбнулся и молча кивнул в знак согласия.       Джеймс обхватил ладонями моё лицо и накрыл мои губы своими, сначала осторожно, но потом почувствовал отдачу и осмелел. Я обнял его за шею и практически вжался в его тело, но без грязного подтекста, как бывало обычно. Хотелось без слов выразить свою благодарность за то, что мы всё-таки пережили все кризисы вместе. Брат целовал меня медленно и долго, едва ощутимо касаясь рукой волос на моём затылке, как тогда ночью в Норе, и эта внезапная искренность не возбуждала, а, наоборот, успокаивала. Даже несмотря на сложное раннее утро, мне пока что нравился мой день рождения.       Краем глаза я заметил, что Скорпиус нарочито не спеша промывал под краном рюмки, просушивал их бумажными салфетками и расставлял на места в посудном шкафу — одновременно и давал нам с Джеем личное пространство, и соблюдал правило, которое сам же установил: по сути мы втроём. Из-за размягчённых мозгов — у кого окситоцином, у кого алкоголем — мы не услышали негромкий хлопок в прихожей.       — Да вы издеваетесь…       Мама увидела всё. Всё, что в цивилизованном обществе принято скрывать за семью замками. Вместо того, чтобы от неожиданности отлипнуть друг от друга и по возможности сделать пару шагов в разные стороны, мы с братом наоборот застыли, как громом поражённые. Даже Малфой встал столбом около кухонной тумбы и очень удачно заслонил собой ящик с ножами. Как в замедленной съёмке я отцепился от шеи Джеймса, а уже в следующий момент мне по лицу прилетел удар наотмашь. В глазах полыхнуло красным.       — Во что ты втягиваешь моего мальчика?! — от голоса мамы, казалось, вот-вот начнут лопаться хрустальные бокалы. — Что за мерзость сидит у тебя в голове?!       Ну конечно, снова виноват один я. Скорпиус отмер и закрыл меня своей спиной на тот случай, если насилие в семье продолжится. Но мама уже переключилась на Джеймса.       — Тебе от самого себя не противно?! — кричала она в лицо своему старшему сыну. — Поверить не могу, что ты способен на такое! В кого ты превратился, Джеймс Сириус Поттер?!       — Прекрати орать, — тихо, но твёрдо попросил брат, без малейшего страха глядя на мать.       — Да что с тобой творится? Ты же был идеальным ребёнком, пока не связался со слизеринцами, — мама понизила тон, но претензий не сняла.       — Что со мной творится? Я просто кое-что понял сегодня, — гриффиндорец чуть наклонился и начал говорить медленно, чтобы ни одно его слово не было упущено: — Во-первых, я не хотел, чтобы ты нас видела, и это не было кому-то назло. Во-вторых, я, сука, Поттер-Блэк. Это значит, что я буду делать то, что хочу. С младшим братом, с его парнем, со своей девушкой — с кем захочу. Извини, конечно, но мои предпочтения уж точно тебя не касаются.       — Это ненормально, Джеймс, — шокировано прошептала мама, неосознанно делая шаг назад.       — Ненормально разделять людей на Гриффиндор и Слизерин. Ненормально осуждать кого-то за ориентацию. Ты сама себе определила нормы и жила по ним — я делаю то же самое.       Ушам своим не верю. Джеймс, маменькин пирожочек, который боялся даже подойти к девушке, которая нравится, чтобы не попасть под гнев любимой родительницы, только что заявил, что может спать с кем угодно, если захочет, потому что из-за его фамилии общество закроет глаза на любой косяк, если из-за запертых дверей что-то просочится наружу. Никогда бы не подумал, что мой брат может быть таким.       Пока мама осознавала внезапное откровение, Джей невербальным заклинанием призвал ещё одну бутылку из отцовского бара и позвал Кикимера, после чего подошёл к нам с Малфоем. А ведь только успокоился…       — Хозяин Джеймс, — домашний эльф низко поклонился.       — Во внутренний двор Хогвартса, — коротко приказал брат, и столовая дома на площади Гриммо закружилась в пространственном водовороте.

***

HARRY

             Целых две недели наш с Джинни развод занимал первые полосы всех печатных изданий страны, причём с каждым разом появлялось всё больше и больше подробностей. Как и ожидалось, мало кого интересовала юридическая сторона вопроса: её пару раз чётко обрисовали в «Ежедневном пророке», а остальные развлекательные журналы вроде «Звёздных тайн», «Светлого и тёмного» или «Ловца секретов», казалось, устроили соревнования по поиску того, в измене с кем обвинила меня бывшая жена. Походы в Хогсмид для меня теперь стали настоящими приключениями, потому что из тёмных углов по-тихому засекали меня с совершенно разными людьми, кто мог попасть под определение тайного любовника. Под подозрения попадали и Невилл, который сам уже несколько лет был в разводе с Ханной, и Бьянка Койн, и даже когтевранский староста Эйбур Вассини — колоритный черноволосый парень с татуировкой лотоса на шее. Разумеется, мимо Малфоя предположения тоже не прошли, но поскольку все эти журнальчики никак нельзя было назвать серьёзной прессой, он ни о чём не волновался. В конце концов, в Хогвартсе все знали, что мы много общаемся, поэтому если в адрес Драко и были какие-то подозрения, то никто из студентов или коллег не произносил их вслух, а мнение остальных меня мало интересует.              Что касается Джинни, о ней, конечно, почти сразу все забыли. Я не собирался спроваживать её из дома до каникул, да и сама она не изъявляла особого желания возвращаться к родителям, но кое-что в один момент изменило моё решение…              …Альбус вернулся в школу во второй половине дня. Я хотел всё-таки как-то отметить его совершеннолетие, но меня вежливо поблагодарили за проявленное участие и попросили не беспокоиться. Я не расстроился, потому что прекрасно понял, что, судя по мутному взгляду зелёных глаз моего среднего ребёнка и его замедленной речи, праздник уже отмечен. Только откуда мог взяться очередной синяк на лице Ала?       — Не могу тебе сказать, — решительно мотнул головой сын. — Я не нарушал Надзор, и остальное неважно.       Это показалось мне ещё более странным. Раньше Альбус никогда не спускал на тормоза такие инциденты и за милую душу ввязывался в драки, а в этот раз просто позволил себя ударить? Не похоже на него.       У Скорпиуса выяснять подробности было бесполезно, хотя я уверен, что он точно обо всём знает. Оставалась только слабая вероятность того, что Джеймс может быть в курсе: в последнее время я часто видел этих троих вместе.       — Ал меня убьёт, если я хоть кому-то об этом расскажу, — чётко обозначил Джей, когда я задал ему интересующий вопрос.       — Я могу посмотреть в твоей голове, — мне уже настолько хотелось знать, что там такого страшного случилось, что все молчат как партизаны, что я пошёл на шантаж.       — Не надо, — старший сын побледнел, после чего прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Ладно. У меня язык не повернётся говорить об этом, поэтому лучше правда посмотри сам. Только обещай, что не будешь ничего комментировать и пытаться обсуждать. Ни со мной, ни с Альбусом, вообще ни с кем и никогда. Посмотришь и сразу забудешь. Обещай.       — Обещаю, — быстро согласился я и направил на Джеймса волшебную палочку. — Легилименс!       Тем, что я увидел, я бы вряд ли поделился даже с психиатром. Можно, конечно, списать произошедшее на алкоголь и стресс, но, судя по транслирующимся ощущениям, ничего сверхъестественного не происходило. Как будто не в первый раз. У меня сразу возникла масса вопросов, но бесполезно было вообще разбираться в ситуации с точки зрения логики и этики. Не знаю, что у них там происходит между собой, но в эту часть их личной жизни я не имею ни малейшего желания влезать, да и в целом что-то об этом знать. Джей был прав, я сейчас просто обо всём забуду. Не моё это дело, точно не моё, пока не приносит ощутимых проблем.       Джинни повезло меньше — она всё увидела своими глазами. И именно она ударила Ала. Не просто излишне грубо схватила за руку, а целенаправленно ударила по лицу. Конечно, он не стал бы давать сдачи даже без Надзора. Теперь всё понятно. И это меня она упрекала в неумении говорить словами через рот.       — Не обсуждать, — напомнил мне Джеймс, когда я снял заклинание.       — Никогда и ни с кем, — кивнул я, пытаясь уложить в голове всё увиденное…       В этот же день я попросил Кикимера собрать все вещи бывшей жены и перенести их в Нору.       Сегодня я точно подкину в прессу ещё один вариант моего предполагаемого партнёра. В «Трёх мётлах» договорились встретиться с Большим Дэ. В Хогсмиде он ещё ни разу не был, но от него волшебная деревня, как и Хогвартс, скрыта не была: всем магглам, сочетающимся браком с волшебниками, Министерство выдаёт специальный амулет, который даёт право входа в наш мир.       — Для меня особым сюрпризом ваш развод не был, — пожал плечами Дадли, отпивая из высокого бокала сливочное пиво. — Альбус честно всё рассказывал, когда гостил у нас, но читать было интересно. Не ожидал, что тебя могут подозревать в связях с мужчинами. Хотя, если смотреть на твоих детей, то всё становится возможным. Ладно ещё Ал и Скорпиус, но и Тедди с Луи, и твоя дочь с её подругой… Само собой напрашивается свести тебя с тем же Драко.       Я набросил на нас маскирующее заклинание: теперь все, кто захочет подслушать наш разговор, узнают многое об особенностях преподавания защиты от тёмных искусств.       — Ты даже не представляешь, насколько точно попал, — шёпотом протянул я, отводя взгляд.       Кузен уставился на меня и широко улыбнулся.       — Серьёзно? С ним?       Я коротко кивнул и закурил.       — Офигеть, — выдохнул Дадли и отбросил назад отросшие русые волосы. — Тогда да, с такими откровениями лучше не спешить. А Люциус знает?       — Знает. Ему не нравилось только то, что я позволяю себе держать его сына в качестве пассии на стороне.       — И дети в курсе?       — Только Альбус. Остальным сказать никак не соберусь с силами.       — Зря, — коротко резюмировал кузен. — Они ведь уже взрослые, всё поймут. Или вы до старости собрались притворяться друзьями в их присутствии?       Я задумался. Уже за сорок лет перевалило, а я до сих пор тряпка бесхребетная. Джеймс доверил мне даже… ах да, обещал же забыть. В общем, дети пытаются открыться мне, а я в ответ никак не могу начать это делать.       Мои размышления резко прервала тяжёлая рука на плече. Я вздрогнул и обернулся. Фух, всего лишь Джей и Лив. Вспомнишь солнышко — вот и лучики.       — Привет, пап, — с нажимом произнёс сын, смотря при этом в упор на Дадли. — Ничего не хочешь мне сказать? Или ждать завтрашнюю прессу?       — Хочу, причём уже давненько, — я передразнил его тон. — Познакомься со своим дядей Дадли Дурслем.       — А?! — это явно не то, что Джей хотел слышать. — С твоим кузеном-магглом?!       — Именно, — с еле скрываемой улыбкой я повернулся к Дадли и жестом руки указал в сторону детей. — Это Джеймс Сириус Поттер-Блэк собственной персоной, гроза Гриффиндора и первый наследник династии Блэков. И мисс Ливия Монтейн, единственная девушка, которая может сдержать его в узде.       — Да хватит уже, — буркнул Джеймс и пожал протянутую руку дяди. — Тебя же сейчас сводят со всеми, кто находится в радиусе ярда, вот я и подумал…       — Об этом поговорим вечером, — я перебил сына. — Ты привёл Лив на свидание?       — Типа того.       Я выразительно посмотрел на Джея, пытаясь намекнуть на продолжение своих дел.       — А, понял, — долго ждать не пришлось. — Увидимся… потом когда-нибудь.       Дети направились в противоположный конец зала.       — Забавный он у тебя, — улыбнулся Дадли.       — В последнее время да, — согласился я.       Мы сидели в баре ещё около часа, пока кузену не пришла пора забирать детей с занятий по плаванию. Я попросил передать племянникам большой привет и позвонить Тедди, чтобы тоже примчал сегодня вечером в Хогвартс. Пора рассказать детям всё как есть. Ну, не прям всё, но самое главное.

***

             — Мне нужно поговорить с вами кое о чём, — соберясь с силами, обратился я к своим детям.              Лили залезла на мою кровать, скинув туфли, Джеймс развалился рядом с ней; Альбус сел на стул и закинул ноги на край моего письменного стола; Тедди примостился на пустой прикроватной тумбочке. Все смотрели одновременно и заинтересованно, и настороженно.       — Ну, что там ещё? — поторопил меня Джей.       Глубокий вдох…       — Мне нравится один человек.       Дети переглянулись между собой. Лили нахмурилась.       — Это мужчина?       — Ну… Да.       Дочь громко хохотнула, подпрыгнув на кровати, и ударила сидящего рядом брата кулаком по плечу:       — Гони бабки, умник!       Они, блин, ставки делали?!       — Вот вы, конечно… — я укоризненно покачал головой. — Разве можно так над отцом издеваться?       — Не переводи тему, — Лили строго указала на меня пальцем и с широкой улыбкой забрала у брата блестящий галеон. — И кто же это?       — Профессор Малфой.       Альбус ухмыльнулся, видимо, довольный тем, что я наконец решился на признание. Лили довольно запищала и заёрзала на кровати, а Джеймс закатил глаза и достал из кармана ещё один галеон. Да что ты будешь делать!       — А ты мне не верил, дурилка, — дразнила дочь старшего брата и хихикала ему в лицо. — Ну ладно, так и быть, куплю тебе пару «Гимлетов» в качестве моральной компенсации.       — Как будто тебе кто-то их продаст, — недовольно протянул Джей.       — Ну, ты сам закажешь, а я заплачу.       — Эй, я вам тут вообще-то душу открыл, — напомнил я о своём присутствии в комнате. — Никто не хочет высказаться?       Гриффиндорцы всё-таки вернули своё внимание мне.       — Несколько уточнений, — попросил старший сын. — Он тебе нравится или вы встречаетесь?       — Скорее второе, — честно ответил я.       — Ты изменял с ним маме?       — Нет, — хоть бы ни одна мышца лица не дрогнула и не выдала ложь. — Мы… в общем, уже после развода.       — Окей, тогда больше нет вопросов.       Так. Разговор складывается немного не так, как я ожидал.       — Ты не против? — спросил я у Джеймса.       — Сомневаюсь, что ты бы побежал с ним расставаться, если бы я был против, — он пожал плечами.       — Просто… Ну, мы же будем где-то появляться вместе, и при вас в том числе. Мне нужно знать, как себя вести.       — Я знаю, что такое отношения, пап. Если ты принимаешь мой выбор, почему я не должен принимать твой? Я взрослый человек и не буду на кого-то бычить только из-за того, что он мне не нравится, тем более на собственного преподавателя.       — Малфой перестанет быть твоим преподавателем уже через пару недель.       — Ты же понял, что я имею в виду.       — Понял, — я посмотрел на дочь. — Лилс?       — Чего? — спросила она так, как будто вообще не ожидала обращения к себе. — Моё мнение тоже нужно?       — Конечно, — я даже удивился, что она не взяла себя в расчёт.       — Ладно. Во-первых, профессор Малфой очень красивый — так только слепой не считает, — и вы как минимум хорошо друг с другом смотритесь. В прессе оценят. Во-вторых, если вы когда-нибудь поженитесь, я хочу фамилию Малфоев, раз уж фамилии Блэков мне не положено.       Тедди даже рот закрыл рукой, чтобы не засмеяться в голос. Моя малышка себе не изменяет. Любое событие в семье должно играть ей на руку.       — Это не от меня будет зависеть, Лилс, — уверил я дочь.       — Кстати, почему ты один с нами разговариваешь об этом? Не мог и профессора Малфоя позвать?       — Так я здесь, — тихо раздалось со стороны двери.       Мы все повернули головы. Драко стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и с полуулыбкой оглядывал нашу дружную компанию.       Лили вопросительно уставилась на своего учителя зельеварения.       — Если ты выйдешь замуж за чистокровного волшебника или женишься на чистокровной волшебнице, то я постараюсь это устроить, — объяснил ей Малфой. — У мисс ван Гарретт всё хорошо с родословной?       — Чистейшая арийская кровь, — отрапортовала моя дочь.       — Тогда проблем быть не должно.       Повисло напряжённое молчание. Джеймс тяжело поднялся с кровати и медленно подошёл к Драко почти вплотную, смело глядя ему в глаза.       — Правда любите моего отца? — сквозь зубы проговорил гриффиндорец с каменным лицом.       — Правда, — в тон ему ответил Малфой.       — Вы всё равно мне не нравитесь.       — Я и не претендую на дружбу с тобой. Единственное, что скажу, — Драко чуть наклонился к Джеймсу, — подстраиваться под тебя не буду. Ты у отца всегда на первом месте, но это не даёт тебе право смотреть на меня свысока. Хоть ты и Поттер-Блэк, но я Малфой-Блэк. Понимаешь, что это значит?       Джеймс сделал шаг назад. По нему было прекрасно видно, с какой скоростью наступает переосмысление выбранной тактики взаимодействия с моим… можно же назвать парнем сорокалетнего мужика?       — Теперь мне кажется, что можно и претендовать, — коротко проговорил Джей уже без холода в голосе и вышел из моей комнаты.       Малфой проводил его взглядом.       — Что это с ним? — спросил он у Альбуса.       — Пытается вести себя в соответствии со статусом, — пояснил мой средний ребёнок. — Сейчас, видимо, на этапе признания равных.       Лили тоже встала с кровати и размяла поясницу, после чего посмотрела на часы.       — Мне пора на отработку к профессору Койн. Я опять с психа разнесла в крошку оконное стекло.       Я прикрыл глаза и подумал о котятах, чтобы успокоиться и не сказать дочери о том, что я думаю по поводу её вспышек бешенства. Хотя, лучше на предметах, чем на людях.       Ал и Тед тоже тактично удалились. У них-то точно не было вопросов к моим новым отношениям, которые для них, собственно, новыми и не были: Луи всё рассказал Люпину, как только сам догадался.       Малфой закрыл дверь на засов и обернулся на меня.       — Ты когда-нибудь перестанешь бояться своих детей? — спросил он у меня, с интересом наблюдая, как дрожит чашка в моей руке.       — Раньше все серьёзные разговоры заканчивались скандалами, — попытался оправдаться я, — а Лили, как выяснилось, и в больничку отправить может одним апперкотом, если не на тот свет.       — Больше ничего не будет так, как раньше.       — Ага, я вижу. Одна фраза — и в глазах Джеймса ты теперь авторитетнее меня.       — Я просто разговариваю с людьми на их языке. Хочет быть заносчивой сволочью — пожалуйста, получит то же самое. Повезло, что он хоть немного уважает и тебя, и себя, а то принципиально вёл бы себя как задница.       Это точно. Всего за один учебный год Джей изменился на сто восемьдесят градусов: глупый мальчишка, который раскидывается родительскими деньгами направо и налево только ради того, чтобы его любили, превратился в уверенного в себе юного аристократа с присущим статусу поведением и отношением к окружающим. Андромеда не переписала бы на него коттедж в Борнмуте, если бы не посчитала, что он действительно это заслужил. Теперь можно не бояться, что Джеймс пропадёт в самостоятельной жизни вдали от семьи из-за неумения решать свои проблемы.       — Будем ставить в известность остальных? — спросил я у Драко и достал из тумбочки бутылку красного вина.       — Надо бы, — Малфой понял мой семиотический намёк и откинул крышку винилового проигрывателя, такого же, как стоит внизу в классе. — Не знаю, как ты, а я хочу сделать это красиво. И точно уже после окончания учебного года.       — Для красоты у нас есть общий родственник-фотограф, — я уже представил нас на обложке еженедельника «Волшебник». Хорошая будет смена для наших обычных фоток типичной рекламной семьи.       Из динамика проигрывателя размеренно запел Том Йорк. Без лишних церемоний Драко сбросил с плеч уже расстёгнутую рубашку и настойчиво подтолкнул меня в сторону кровати. Я ещё раз поймал себя на мысли, что об отношениях с таким человеком хочется кричать во весь голос. Чуть больше двух недель — и это можно будет сделать без сомнений и страха.