μοῖρα θέων // Fate Of The Gods

HARRY

      — Это уже какое по счёту? — спросил у меня Драко, снова обнаружив на подоконнике письмо от Молли.              После того, как Джинни влетела в мой кабинет и устроила истерику из-за развода, я закрыл все камины в Гриффиндоре, приказал Кикимеру не переносить в Хогвартс никого из Уизли и внёс некоторые коррективы в защитный барьер вокруг территории замка. Пару раз меня пытались поймать в Хогсмиде, но я не хочу ни о чём говорить с почти бывшей тёщей. Эти вмешательства третьих лиц в наш с Джинни брак никогда мне не нравились. Герм, Анджелине и Одри они, кстати, тоже не нравятся, и только Флёр в своё время оказалась достаточно смелой, чтобы выгнать посторонних из личного пространства.              — Каждый день приходит как минимум одно, так что… Где-то восемнадцатое, наверное, — навскидку ответил я и устало протёр глаза.              — Так и не хочешь их читать?              — Если тебе интересно, можешь сделать это вместо меня.              Малфой усмехнулся и сделал то, что обычно, и через пару секунд от конверта осталось только облачко белого пепла.              Несмотря на то, что мы уже ведём себя друг с другом относительно свободно, мне всё равно довольно тяжело. Постоянно накручиваю себя, прогоняю в голове разные сценарии развития событий на суде и после него, ещё и близкий конец года накладывается сверху. Четыре факультета, на каждом по пять курсов годовых выпускных тестов — двадцать чёртовых экзаменов! Хорошо, что хотя бы СОВ и ЖАБА принимают люди из Министерства. В общем, стресс да и только.              — Разве у тебя сегодня нет профильной подготовки? — спросил Драко, пытаясь вслепую застегнуть цепочку со своим любимым бриллиантовым кулоном. Хрен он клал на строгий дресс-код, и даже директор ничего не могла с этим сделать, потому что успеваемость по предмету, оказывается, напрямую зависит от привлекательности преподавателя.              — Сделегировал на Луи. В твоей заначке нет никакого зелья от тревожности? А то как будто какой-то камень на себе тащу, невыносимо уже…              Малфой на секунду задумался, после чего снова подошёл ко мне и, присев на край кровати, взял меня за руку.              — Сейчас вылечим, — с этими словами он снял с меня обручальное кольцо.              Это действительно помогло. Как будто этот жалкий кусочек золота на деле был бетонным блоком, который тащил меня на дно океана, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в моей смерти. Моей смерти в изжившем себя браке. Драко спас меня от этой нерадостной перспективы.              — «Fata viam invenient», — прочитал он гравировку на внутренней стороне моего кольца и усмехнулся. — Ты даже на кольце написал, что от судьбы не уйдёшь, хотя двадцать пять лет пытался это сделать. Вставай и иди работать, а то и так пашешь на Луи как на лошади.       Сейчас я уже и сам понимаю, что не смог бы изменить решение мойр никаким сопротивлением. С момента появления на моей руке метки не прошло ни одного дня, чтобы я хоть на секунду не вспомнил о Драко. Мне повезло, что он не пошёл работать в Министерство, иначе мне бы сорвало крышу гораздо раньше, как в самом начале этой многолетней пытки.

—

24 ГОДА НАЗАД

             Этой ночью мой сон был беспокойным и поверхностным, хотя несколькими предыдущими ночами я вырубался так, как будто умирал: все силы уходили на помощь в восстановлении замка. Прошло уже больше месяца после того, как всё закончилось, но даже формальный конец учебного года никто не отмечал. Все просто собрали вещи, чтобы уехать на каникулы или насовсем, как я. Возможно, именно из-за предстоящей скорой разлуки со школой я и спал так плохо.              Окончательную точку в моём полусне поставила боль. От чёткого ощущения того, что моё левое запястье как будто разрезают жёсткой нитью, я широко распахнул глаза и резко сел в кровати. Выхватив из-под подушки волшебную палочку, я осветил свою руку и с ужасом обнаружил надпись чёрными греческими буквами. Никаких сомнений не было в том, что это колдовство.              «Малфой», — проскочило в моей голове прежде, чем я собственным усилием воли попытался подумать.              Почему Малфой? Вроде бы уже прошли те времена, когда я обвинял его во всех своих бедах и огорчениях, но сейчас я необъяснимым образом был уверен в том, что именно он знает, что это за надпись и почему появилась на моей руке.              За несколько секунд натянув на себя джинсы, я достал из чемодана мантию-невидимку. Не хочу, чтобы кто-то видел, как я посреди ночи шатаюсь по замку. Путь из башни Гриффиндора до подземелий я преодолел минут за пять, причём обошёлся даже без карты Мародёров: чутьё само вело меня в нужном направлении.              Я даже не могу сказать точно, где именно нахожусь. Приоткрытая дверь незнакомая, но Малфой абсолютно точно находится за ней. Я потянул ручку на себя, но войти не смог: резко потемнело в глазах. Сердце бешено забилось, перестало хватать воздуха, но предынфарктное состояние продлилось всего две-три секунды. Я так и остался на пороге.              Драко стоял у противоположной от меня стены и в свете факела рассматривал своё левое запястье. На нём была такая же надпись по-гречески, как у меня, и ещё я заметил, что Чёрная метка с руки слизеринца пропала. Наверное, из-за исчезновения того, кто её сколдовал. От откуда-то налетевшего сквозняка дверь за моей спиной скрипнула. Малфой поднял на меня глаза.              Его взгляд прошиб меня, как молния. А ведь раньше я не задумывался о том, насколько он красив. Стройная фигура, гордая осанка, лицо с тонкими аристократическими чертами, полупрозрачно-платиновые волосы. И его глаза… Серебристо-серые, как ртуть. Я как будто видел его в первый раз. Появилось навязчивое желание прикоснуться к нему, ещё раз почувствовать жизнь в его теле, убедиться, что теперь ему ничего не угрожает. С каждой секундой стоять на месте становилось всё тяжелее, и в один момент меня как будто подтолкнули в спину. Я уже слабо понимал, что делаю.              Судя по тому, как Малфой повис на моей шее, он чувствовал примерно то же самое, но о его чувствах я, признаться, не думал. Такой дикой животной страсти, граничащей с одержимостью, я не испытывал раньше никогда. Даже в самых смелых пьяных порывах я так не вжимал в стену ни одну девушку и не впивался ни в чьи губы, как голодный пёс в кусок мраморной говядины. Казалось, вся моя вселенная сейчас сжалась до размеров одного человека: ни принадлежность к одному полу, ни наши напряжённые отношения меня не волновали в этот момент. Остались только я, Драко и полутьма.              Тумблер в моей голове переключился тогда, когда я услышал звон пряжки собственного ремня. Что вообще мы творим?! С огромным трудом я оторвался от губ Малфоя и прислонился лбом к каменной стене над его плечом. Слизеринец продолжал удерживать меня за шею, тяжело и часто дыша, как будто после спринта.              — Отпусти, — севшим голосом попросил я.              Драко молча исполнил просьбу, и я отошёл от него на пару шагов. Его обычно мертвенно-бледное лицо было розовым. Возможно, из-за игры света.              — Ты всегда был таким? — он первым нарушил только что наступившую тишину.              — В каком смысле? — я не мог оторвать взгляда от нескольких красных пятен на его тонкой шее. Прежде я ни на ком не оставлял следов.              — Таким… — Малфой сделал неопределённый жест рукой, оглядывая меня с ног до головы, — не знаю, как сказать. Как будто я раньше смотрел на тебя и ничего не замечал.              Значит, это работает в обе стороны.              — Что ты сделал? — я решил сразу перейти к сути и поднял левую ладонь на уровень глаз. — Что это?              Слизеринец выдержал театральную паузу, после чего взглядом указал куда-то в угол. На полу стояла толстая красная свеча, рядом валялся маленький клубок шерсти аналогичного цвета и свёрнутый кусок пергамента.              — Обряд.              — Я вижу, что не карнавал в Рио, — я начал терять терпение. — Какой ещё обряд?              — Обращение к мойрам. Надо объяснять, кто это? — Малфой тоже постепенно отходил от наваждения. — Следующим летом я женюсь на Астории Гринграсс, а этот обряд помог бы мне найти человека, который по-настоящему мне предназначен. Тогда я пожил бы с Асторией пару лет, развёлся бы и сошёлся с нужным человеком. Я не знал, что это будешь ты.              Я тяжело вздохнул и закатил глаза. Замечательно, просто нет слов.              — У меня вообще-то тоже свадьба не за горами, — я продемонстрировал Драко помолвочное кольцо. — Добровольная, в отличие от твоей.              — Ты так говоришь, как будто мне не пофигу. Повторяю ещё раз: я не знал, что это будешь ты.              — Отменяй заклинание.              Малфой посмотрел на меня так, как будто я сморозил какую-то дичь.              — Ты совсем дурак? Это не приворот, и это не я привязал тебя к себе. Всё решено там, — он указал пальцем вверх, очевидно намекая на богов. — От нас ничего не зависит. Рано или поздно, но мы всё равно оказались бы вместе.              — Ты сам слышишь, что несёшь? Я не собираюсь быть с тобой, это даже звучит нереально!              — Как будто я собираюсь.              Мы снова замолчали, уставившись друг на друга. Из-за заклинания или нет, но я уже не верил в собственные слова. Мне не было стыдно за то, что мы чуть не сделали несколько минут назад, и я не злился на Малфоя. Но по-другому нельзя. Нельзя разрывать помолвку, нельзя изменять Джинни. Нельзя отказываться от возможности привести свою жизнь в порядок. Я устал от приключений.              — И что теперь делать? — спросил я у Драко, особо не надеясь на ответ.              — Для начала — завершить обряд, — он тоже уже успокоился и говорил вполголоса. — Неповиновение языческим богам наказывается болью.              — Завершить… как языческий обряд? — аккуратно уточнил я.              — А как ещё, по-твоему, завершать языческий обряд, если не как языческий обряд?              В голове само собой всплыло слово «вакханалия». Я неосознанно представил, как обнажённый Малфой выгибается в моих руках… Так, стоп. Нельзя.              — Я выскажусь честно, если ты сделаешь так же, идёт?              Драко кивнул.              — Противно признаваться, но ты не представляешь, как я хочу это сделать. Хотя, наверное, представляешь. Не знаю, почему я никогда не думал о тебе в таком ключе, но я не буду предавать свою невесту из-за того, что ты наколдовал какую-то фигню. Был бы этот брак по расчёту — я бы… — я прервался на полуслове, чтобы перевести дыхание, — я бы не раздумывал ни секунды. Ты и правда… Не хочу этого говорить. Думаю, ты и так понимаешь.              Глаза Малфоя забегали по сторонам. Очевидно, он и сам был смущён действием своего заклинания, но за все эти годы я достаточно хорошо изучил его характер. Он был слишком гордым, чтобы прямо сказать о своих желаниях, но и слишком дерзким, чтобы их скрывать. И сейчас он, кажется, думает, чему из этого отдать предпочтение.       — Ладно, будет тебе честность, — он подошёл ко мне почти вплотную. Его зрачки были сильно расширены из-за слабого освещения. — Я мог бы парализовать тебя заклинанием и завершить обряд в одностороннем порядке, но я сомневаюсь, что мне хватит моральных сил это сделать.       — Появилось ощущение, что правда любишь меня? — я не удержался и перебил его.       — Это не так, но на ум приходит только такая формулировка, — слизеринец согласился без возражений. — Считай, что тебе повезло. Первый и последний раз в жизни я готов под тебя подстроиться. Решай сам, расходимся сейчас или заканчиваем дело.       Отличная тактика — переложить на меня ответственность, но это, конечно, сработало. Хитрожопая слизеринская сука. Сам наворотил фигни, сам не подумал о последствиях, а разгребать в итоге другим. И как после такого им не восхищаться?              — Расходимся, — тихо выдохнул я. — А боль можно перетерпеть.              — Как скажешь, — Малфой пожал плечами. — За два года служения Тёмному лорду я привык к боли, да и дело даже не в этом. Теперь каждый раз, когда ты будешь ложиться в постель со своей женой, мысли твои будут здесь, в этой комнате.              — Я полагаю, как и твои.              — Да. Но мне-то стыдно за это не будет. Астория не ждёт от меня настоящей любви.              Малфой наконец отвёл глаза и повернулся в сторону выхода. Не ожидая от самого себя, я резко развернул его за плечо и хотел снова поцеловать, но понял, что окончательно потеряю над собой контроль, поэтому остановился в паре дюймов от его лица. Он лишь ещё раз ухмыльнулся и всё-таки вышел в коридор. А через несколько часов, утром, мы покинули Хогвартс.

—

             Иногда мне по-настоящему приходится прикладывать усилия для того, чтобы не треснуть самому себе по голове. Почти двадцать пять лет я мучился сам и мучил Малфоя, но в итоге мы всё равно сошлись. И по-другому не получилось бы. Какой был смысл тянуть столько времени?              Я всё-таки встал с кровати, подошёл к Драко со спины и обнял его за пояс, утыкаясь носом ему в затылок.              — Прости меня, — тихо попросил я.              Малфой уставился на меня через отражение в зеркале.              — За что?              — За то, что шёл к принятию слишком долго.              — До сих пор думаешь, что мы что-то решали? — он развернулся ко мне лицом. — Всё произошло так, как должно было произойти, и время пришло именно сейчас. Так что не надо обвинять себя.              М-да. Как тогда слишком много я на себя брал, когда думал, что от моего выбора что-то зависит, так и сейчас беру слишком много, думая, что зависит до сих пор. В конце концов, на наших детей у мойр тоже были планы, а ранний союз, наверное, усложнил бы их появление на свет. Пора бы мне уже отдаться течению и не придумывать альтернативные сценарии развития моей жизни. Всё идёт так, как должно.