μοῖρα θέων // Fate Of The Gods

HARRY

      Иногда мне становится стыдно за то, что в свои сорок с хвостиком лет я всё ещё остаюсь трусливой тряпкой. Да, я собрался разводиться, но жене об этом не сказал, а просто запросил из Министерства бланк заявления, чтобы заполнить его в одностороннем порядке. Через несколько минут я отправлю его обратно, канцелярия обработает запрос часа за три-четыре, а после Джинни пришлют оповещение — как раз когда у меня закончатся сегодняшние занятия. Нужно будет отменить все отработки, потому что она наверняка снова ввалится сюда на разборки.              — Честно сказать, я не ожидал от тебя такого, — Малфой поставил передо мной чашку с кофе. На завтрак я не пошёл, чтобы сэкономить время. — Меньше полугода назад ты находил миллион отговорок, чтобы не разводиться.              — Дальше тянуть уже некуда. Как представлю, что мне нужно будет торчать в одном доме с Джинни два месяца каникул, так в дрожь бросает, — я инстинктивно поёжился.              — Причина только в этом? — с напускной небрежностью уточнил Драко, отводя взгляд.              — Нет, — я еле сдержал улыбку: он явно пытается вытянуть из меня какое-то признание. — Ещё в том, что твой отец запретил мне трогать тебя, пока я женат. Такая причина тебя устроит?              Малфой не ответил, но глаза его заблестели. С продолжения темы он тоже резко соскочил:              — Надеюсь, ты не отдашь этой женщине Лили.              — Во-первых, Лили не отдаст ей суд. Во-вторых, она сама не захочет в Нору. Как бы она ни любила мать, комфорт и вседозволенность всё равно любит больше.              Нет, нет и нет. Ни при каких условиях я не отпущу свою эмоционально нестабильную дочь туда, где она просто не сможет спокойно жить. Посреди чиста полюшка, где глушится вся мобильная сеть, с курятником и огородом Лили явно будет не так классно, как в цивилизованном Лондоне, полном возможностей, которые она так активно использует.              — И к войне с половиной Уизли ты готов? — кажется, Драко решил изучить все возможные последствия моего решения.              — Мне всё равно, правда. Их и так слишком много в моей жизни, хочу уже отдохнуть. Знаешь, как я мечтаю встретить хоть один праздник без этих сборищ? Хочу сидеть дома на кухне с закинутыми на стол ногами, пить пиво и прямо руками жрать котлеты.              Я запечатал пергаментный конверт, вызвал Кикимера и велел ему отправляться в Министерство.              — У тебя мечты подростка, — усмехнулся Малфой.              Вдруг на мои колени запрыгнуло что-то маленькое и тёплое. Так и инфаркт заработать недолго…              — Привет, Альбина, — я осторожно погладил кошку по спинке дрожащей рукой. — Не пугай меня так больше.              Альбина. Скорпиус назвал её в честь моего среднего сына. Наверное, я неосознанно стремлюсь к таким отношениям, как у них. К доверию, уважению, нежности и бескорыстности. В моём браке этого всего, увы, не было.              — Кажется, нам пора сваливать. Приду после занятий, не хочу пропускать шоу, — Драко взял кошку на руки и направился к выходу из кабинета.              Через несколько минут подтянулись первые ученики, и я постарался выкинуть из головы все проблемы, кроме рабочих. Первокурсникам нужно было уделять особенное внимание: через полтора месяца им предстоит сдача первых в жизни экзаменов, которых каждый ребёнок боится до потери сознания. Думать сейчас надо в первую очередь об этом.

***

           После того, как Джеймс переключил всё своё время и внимание на Ливию, обстановка в Гриффиндоре притихла, а племяннику Луи стало откровенно нехрен делать, поэтому он теперь каждый день приходит ко мне после занятий, чтобы я нагрузил его какой-нибудь работой. Сегодня это было очень кстати, потому что третий курс Пуффендуя разнёс мне пол-класса. Пока я был занят документами, гриффиндорский староста дирижировал волшебной палочкой над разбитыми стёклами, разбросанными учебниками и опрокинутыми цветочными горшками. Из винилового проигрывателя негромко пел Роберт Джонсон, и обстановка после тяжёлого трудового дня необъяснимым образом умиротворяла.            — Я закончил, — отчитался Луи и устало растянулся на ближайшей парте, как будто убирался без магии. — Ещё что-то нужно сделать?            — Да, — я собрал в стопку пергаментные листы. — Отнесëшь документы директору? Только подожди пять минут, я допишу последние.            Племянник коротко кивнул и уставился в потолок, всё так же лёжа спиной на парте.            Дверь в класс со скрипом приоткрылась. Луи резко подорвался и сел, увидев другого преподавателя, а я отложил перо. По проходу между рядами парт двигался Малфой, как обычно весь в чëрном. В руках он нёс небольшую сумку-шопер. Она тоже была чёрного цвета с белой надписью «awesome». Не могу не согласиться.            — И в таком виде ты занятия ведëшь? — спросил я у Драко, когда он дошёл до моего стола и поставил на него сумку.            — Ну да, — он внимательно осмотрел свою чересчур обтягивающую водолазку и узкие брюки на предмет несовершенства, а бриллиантовый кулон на его шее отразил солнечный луч из окна прямо мне в глаз. — Что-то не так?            Я указал взглядом на племянника Луи, который с прямо-таки плотоядным выражением лица впился глазами в тело своего преподавателя зельеварения. Малфой усмехнулся: похоже, к такой реакции учеников он уже привык.            — Губу закатай, — чуть прикрикнул я на гриффиндорца, и он вздрогнул, выйдя из транса. — У тебя вообще-то парень есть.       — Да я ж чисто эстетически! — искренне возмутился Луи. — Давид Микеланджело вообще посреди музея голый стоит, на него тоже нельзя смотреть?       — Возьмите себя в руки, мистер Уизли, — с лёгкой улыбкой попросил Драко, сканирующим взглядом проходясь по моему племяннику.       — Планирую это сделать в ближайшей уборной, — Луи встал с парты и забрал документы с моего стола, после чего, чуть задев Малфоя плечом, направился на выход.       Когда за гриффиндорцем закрылась дверь, я выдохнул. Теперь работа на сегодня точно окончена.       — Не думаешь, что это уже харассмент? — как бы между прочим спросил я у Драко, когда мы поднимались в мой кабинет.       — Не-а, — слизеринец отмахнулся. — У нас с ним взаимная любовь, а её плод — оценка «Превосходно». Для каждого ученика у меня своя система поощрения, а с Луи эффективнее всего работает флирт на грани.       Я бы, наверное, возмутился сильнее, если бы не знал, что Луи так общается практически со всеми. Напрягаться стоит только тогда, когда он переходит в режим вейлы и распускает вокруг себя такие феромоны, что никакие течные самки и рядом не стояли.       — Почти пять часов, — я взял с книжной полки пепельницу и выдвинул из-за письменного стола кресло. — Джинни наверняка уже пришло оповещение из Министерства.       — Значит, скоро всё закончится, если ты, конечно, не передумаешь за эти двадцать восемь дней, которые даются на принятие окончательного решения, — Малфой извлёк из шопера бутылку вина, заклинанием откупорил её и сделал большой глоток прямо из горла.       Я закатил глаза и тяжело вздохнул. Очевидно, это был очередной подкол в адрес моей нерешительности.       — И почему же ты об этом так беспокоишься? — я встал с кресла и подошёл вплотную к Драко. — Не припомню, чтобы ты говорил о том, что хочешь быть со мной. Может, я сразу после освобождения в отрыв уйду.       — Отлично, — усмехнулся Малфой и коротко поцеловал меня. Его губы были сладкими и терпкими от вина, — изучим все гей-клубы Лондона, если хочешь, я в этом плане не ханжа. Но, чисто для справки, я и сам с тобой справлюсь, если мне чего-нибудь налить и включить музыку. Так что… — он расстегнул ремень на своих брюках, — мне принести из класса проигрыватель?       Я уже почти согласился, но потенциально хороший вечер испортил настойчивый стук в дверь. Драко сделал ещё один глоток из бутылки.       — Ну что ж, начнём, — он сам пошёл открывать.       И сразу же получил в глаз. Джинни отпихнула его плечом и с яростью тигрицы влетела в кабинет. Защитный амулет в нагрудном кармане моей рубашки рассыпался на части — не выдержал столько сглазов за один присест.       — Потрудись объяснить! — жена швырнула мне в лицо конверт.       — А что тебе непонятно? — спокойно спросил я, поднимая с пола письмо из Министерства.       — Развода хочешь? И почему же?!       Уже и не припомню, когда она в последний раз так орала. Малфой где-то достал лёд и сейчас держал кубик приложенным к левому глазу.       — Давайте начистоту, — Джинни понизила тон и сделала шаг назад, чтобы смотреть на нас с Драко обоих. — Вы спите друг с другом?       — Без адвоката ничего не скажу, — ответил слизеринец и самодовольно усмехнулся.       — Я так и знала, что ты приложил к этому руку, — моя уже почти бывшая жена обрушила гнев на соперника. — Чего ты добиваешься? Хочешь увести Гарри из семьи и сесть ему на шею?       — Ага, конечно, — Малфой уселся на мой стол. — Я могу себе позволить посадить его на собственную шею вместе с четырьмя детьми.       Джинни на секунду замолчала, осознавая, что это абсолютная правда, и уж кому-кому, а точно не Драко финансово паразитировать на мне.       — Гарри, что произошло? Раньше ведь тебя всё устраивало, — она вернулась к разборкам со мной.       — Не совсем, — я закурил. — Мы с тобой жили как соседи. Ничего не делали вместе, ты не интересовалась моими желаниями и переживаниями. Последние пять лет ты только тратила деньги на всякую фигню.       Джинни вспыхнула от злости:       — Правда? А кто растил твоих детей, пока ты сутками пропадал на своей драгоценной работе?! Ты видишь, какими они выросли без твоего участия?       — Ну нихрена себе! — воскликнул Драко и уронил на пол кубик льда. — То есть, пока дети пляшут под твою дудку, ты молодец и правильно их воспитываешь, а стоит им начать думать своей головой, то виноват отец?       — Я знаю, что я не идеальный родитель, — я не стал отвечать на идиотский наезд, хотя очень хотелось. — Но если тебе так не нравилось, что я так много работаю, то почему ты никогда не просила меня уволиться?       — Потому что видела, что для тебя важны твои мракоборцы.       — Нет ничего важнее семьи. Одно твоё слово — и я бы ушёл из Министерства. Мы с тобой сами довели ситуацию до развода.       По щекам Джинни потекли слëзы. Она понимала, что потеря будет слишком велика, чтобы её можно было проигнорировать.       — Давай попробуем начать всё сначала, — её голос задрожал. — Я обещаю, что исправлюсь. Я приму и девушку Джея, и парня Ала, стану для Тедди настоящей матерью. Попрошу у Макгонагалл работу, будем всегда вместе…       Я посмотрел на Малфоя. У него даже глаза потемнели от таких перспектив.       — Обязательно начнём, но друг без друга, — решительным движением руки я затушил окурок о дно пепельницы.       — А если я не согласна? — Джинни шмыгнула носом и взяла себя в руки.       — Извини, но ты ничего не решаешь. В этой стране весомее моего слова только слово министра. Нас разведут и без твоего участия. Детям я сам всё расскажу.       Теперь обратного пути точно нет. Я сделал выбор.       — Ладно, мистер Всемогущий, — жене явно не понравилось то, что я указал ей на нашу разницу в статусе, — тогда встретимся в суде… — она сверилась с письмом из Министерства, — двадцать второго мая. Но не думай, что я отпущу тебя так легко. Ты не выкинешь меня как надоевшую игрушку.       С этими словами Джинни резко развернулась, тряхнув волосами, и вышла из кабинета, громко стуча каблуками. Теперь, когда дверь за ней закрылась, в воздухе остался след её ярости — словно горячие искры, поджигающие атмосферу напряжённости.       — Надо будет заблокировать все счета и перепроверить все документы на собственность, — протянул я в тишину, обращаясь к самому себе.

***

ALBUS

           — Я тебя ненавижу, Кэмерон. Ты мне будешь должен до конца жизни, понял?           Моё утро снова началось в больничном крыле. Сегодня нам предстояло играть в финале против Когтеврана, а у нас опять выпал ловец. На предматчевой тренировке бладжер влетел ему в правый бок и спровоцировал аппендицит. После такого, конечно, капитану пришлось искать срочную замену.            — Не слишком ли много чести для меня? — спросил я у трясущегося Ливингстона, натягивая спортивную форму. — Я не даю никаких гарантий. Никаких, Рэй. И твой шантаж больше не прокатит.            — Знаю, что не прокатит, — капитан нервно закусил губу. — Если мы проиграем, то виновата будет вся команда, а не только ловец. Просто… постарайся.            Легко ему говорить. Сразу после игры я лично вычеркну своё имя из всех командных списков, чтобы в следующем году того, кто заменит Грациано, берегли как самое ценное сокровище. Люсетт Эмхерст, ловец команды Когтеврана, играла уже шестой год и на своей позиции была ничуть не хуже Кэмерона, и если я её обыграю, это будет настоящим чудом.            — Твой брат обещал прийти к нам на победную пьянку, — шепнула мне Ливия, когда мы ждали выхода на поле в подтрибунном помещении. Она играла за охотника вместо Селены Годфри.           — А если мы проиграем? — меланхолично спросил я.            — На этот случай я тоже кое-что ему обещала…            Заранее сочувствую Лив. Фантазия у моего братца буйная.            Руки в кожаных перчатках обхватили меня за пояс. Лёгким сквозняком донëсся запах «Fucking Fabulous».            — Как мне расположить тебя к игре? — еле слышно спросил Скорпиус и прикоснулся губами к моей щеке.            — Ты хочешь, чтобы я поймал снитч? — в его объятиях я немного расслабился.            — Очень хочу.            — Тогда я его поймаю.              В числе зрителей я совершенно точно видел Джоэла Айронсайда: прессу всегда пускали на финальные игры. Опозориться не хочется, тем более, как об игроке обо мне писали давненько. Мне, конечно, по большей части всё равно, но раз уж на меня снова возложили ответственность за поимку победного снитча, то нужно попытаться сделать это с максимальным достоинством.              Погода сегодня была солнечная, и это несколько затрудняло поиски маленького золотого мячика. Да, он блестел, отражая лучи, но всё равно терялся на фоне тех же канареечных шарфов Пуффендуя.              Ливингстон встал в своё центральное кольцо. Малфой и Пьюси разлетелись по флангам. Ливия, Лэйси Гиллис и Руди Айвори — вперёд. Я на центре поля, лицом к лицу с Люсетт Эмхерст. Друг против друга мы уже играли два года назад, когда я был основным ловцом, и тогда она опередила меня на доли секунды. Судя по её самоуверенному, даже презрительному взгляду, сегодня она совсем не боялась поражения: я ведь толком не тренировался с пятого курса.              Игра началась очень живо: за пять минут когтевранцы вкатали нам три мяча. Пьюси орал на Ливингстона не своим голосом, но я старался не обращать на это внимание, сосредотачиваясь только на золотой вспышке, появляющейся то там, то тут. Мимо моей головы несколько раз свистели бладжеры, один из охотников бронзово-синей команды рухнул на песок. Ну, не забьём голы, так выведем из строя игроков, тоже вполне рабочая схема. Наручные часы надевать на матч запрещалось, поэтому я по мере возможностей сверялся с циферблатом на Часовой башне. За двадцать минут мы с горем пополам сравняли счёт, но тоже играли уже с двумя охотниками.              На преподавательской трибуне нервничал папа, но не так сильно, как профессор Малфой рядом с ним. Среди гриффиндорцев краем глаза я заметил Люпина, и это придало мне немного дополнительной уверенности. Люсетт остановилась, оглядываясь в поисках снитча, я тоже притормозил, но не успел даже перевести дыхание, как услышал тонкий звон за собственным левым плечом. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, я всем корпусом подался вперёд, но подлый золотой мяч выскользнул из моих пальцев. Жаль, что касания не считаются, побыстрее бы всё это закончить. Полчаса уже слушаю, как Ливингстон пропускает каждый третий заброс в кольца. Люсетт, конечно, заметила мои телодвижения и уже была рядом со мной: я даже чувствовал запах её клубничных духов.              — Не сегодня, Ал, — заявила когтевранка и попыталась ускориться: до победы было в буквальном смысле рукой подать.              — А мне нужно сегодня, — ответил я и рванул на себя древко метлы, направляя его поверх золотого шарика.              Скорпиус хотел, чтобы я поймал снитч. И я это сделал.              Трибуны как будто взорвались. От шума на секунду закружилась голова. Крепко сжимая вибрирующий мячик в руке, я направился вниз и уже через пару мгновений оказался стоящим на ватных ногах. Победной эйфории я не чувствовал, разве что облегчение от того, что матч закончился. Ни Ливингстон, ни Пьюси пока не осмелились ко мне подойти: видимо, я выгляжу страшно серьёзным. Зато Малфой отдал свою биту миссис Леймон и уверенно направился ко мне.              — Это твоё, — я протянул ему пойманный снитч. — Доволен?              — Более чем, — Скорпиус взял золотой шарик и отправил его в свободный полёт, после чего обхватил ладонями моё лицо и требовательно впился в мои губы, как будто хотел публично заявить на меня свои права.              Я повис у него на шее, как тряпичная кукла, покорно отвечая на поцелуй. И абсолютно пофиг было на то, что нас видит вся школа, родители, а завтра увидят и все читатели газет. Уже давно пора было открыто объявить о наших отношениях и спокойно жить дальше.

***

      Хорошо, что папа запретил Джеймсу только наркотики. Судя по тому, что Луи рассказывал Тедди, в Гриффиндоре любые победы отмечались чуть ли не оргиями, а в нашей простенькой алкогольно-музыкальной тусовке братцу могло бы быть скучно. Но выход он нашёл: уже третий час заливает глаз всем, что попадается под руку. На его появление в нашей гостиной многие поначалу отреагировали скептически, но никто ничего никому не предъявлял. Ливия взяла ситуацию в свои руки и взглядами затыкала всех недовольных, а уже через пару часов Джей глушил ром на брудершафт с Ливингстоном. Пьюси и Руди наперебой обсуждали благополучно прошедшую игру, параллельно общаясь ещё с пятью-шестью людьми. Малфой, развалившись на полдивана, лежал у меня на коленях и пил шампанское из горла бутылки, периодически проливая на себя. Нам всем было уже очень хорошо.       — Повезло, что блаждер влетел в метлу, а не в меня, — Айвори всплеснул руками и пьяно икнул, — иначе главным информационным поводом была бы моя оторванная рука, а не то, что эти двое устроили, — он указал взглядом на меня.       — Не завидуй, Ру, — протянул Скорпиус. — Тебе всего пятнадцать, ещё успеешь наделать широких жестов.       — Так это была игра на публику? — уточнила Хлоя. Неужели она ещё не теряет надежды?       — Конечно нет, — Микки в очередной раз сбросила со своего плеча руку Клиффа. — Какие тут могут быть игры, если у них даже татуировки одинаковые есть?       Я не собирался вступать в полемики и обсуждения. Мне всегда было интереснее слушать и наблюдать, чем говорить. На протяжении всего вечера я краем глаза посматривал на Джеймса, но без обычного опасения, что он что-то вытворит, а больше с любопытством. Он много пил, что-то шептал на ухо Ливии, получал тычки локтем в печень от Лидии и иногда перекидывался словами с моими товарищами по факультету. Впервые за много лет мне было спокойно с ним в одном помещении.       — Ничего, я переплюну ваше представление, — пригрозил мне Пьюси и выразительно посмотрел на Микки. — Интересно, кто-нибудь после победы в финале делал предложение?       Похоже, он серьёзно настроен относительно холодной принцессы, о внимании которой мечтает каждый третий парень в школе. Хоть мы и не рад пытались донести до него, что ему до Микки как пешком до луны, но наш упрямый староста был неудержим.       — Эй, вообще-то я сделал почти то же самое, — заявление Клиффа заставило меня открыть рот не для того, чтобы выпить. — Только вместо кольца был снитч. Ну, и на колено встать забыл.       — Нифига, это был просто подарок, — Малфой приоткрыл глаза и растянул губы в довольной улыбке. — Да и какой смысл в предложении, если мы и так знаем, что поженимся?       — Фу, не говори так, — Джеймс наигранно передёрнулся всем телом, — даже думать не хочу о том, что ты когда-нибудь станешь моим родственником.       Вечер протекал довольно весело. Выпили мы очень много, так много, что мой братец был не в состоянии даже встать с пола, не говоря уж о том, чтобы идти в башню Гриффиндора. Скорпиус на моих коленях, кажется, в какой-то момент вообще уснул; Микки после трёх стаканов чистого виски сжалилась над Пьюси и позволила ему лечь на своё плечо; Хлоя, Карен и Кайя сбились в один клубок из пледов и подушек и тоже вырубились. Только ответственный Рэй Ливингстон пристально следил за временем, счёт которому мы чуть не потеряли.       — Так, все подъём! — громко объявил он, когда часы пробили час ночи, и выключил виниловый проигрыватель. — Через полчаса профессор Малфой придёт нас проверять, поэтому Брукс и Руди остаются со мной убираться, а остальные — на горшок и по койкам.       Эх, как не хочется вставать с дивана… Я слегка похлопал Малфоя по щеке, чтобы разбудить. Он недовольно засопел, но всё-таки разлепил глаза и поднялся. Я же съехал с дивана на пол к Джеймсу и Лив.       — Что с этим делать? — спросил я у девушки, тыкая пальцем в лоб полубессознательного брата.       — В спальню девочек ему нельзя, — Ливия задумалась. — А к себе он не дойдёт.       — Я могу лечь со Скорпиусом, а вы вдвоём — на мою кровать.       — Стоит мне оказаться с Джеем на одной плоскости, как он сразу воскресает и начинает приставать, — засмеялась Лив. — Не хотелось бы делать этого в общей спальне. Знаю я вас, извращенцев.       Что правда, то правда. Одна красивая девушка и шесть пьяных парней в одной комнате — видел я такие видео.       — Поднимайся, Джеймс, — я потянул брата за руку. — Будешь спать у меня.       — Да встаю я, встаю, — пробурчал гриффиндорец, и мы с Ливией вместе кое-как поставили его на ноги.       Опираясь на каменную стену, мы медленно, но добрались до общей спальни. Почти все уже завалились спать, только самый стойкий Аллен попёрся в душ. Даже Малфой выпил так много, что увалился прямо поверх одеяла, но я заметил, что его глаза открыты и внимательно следят за мной.       — Всё, приехали, — я сгрузил Джеймса на свою кровать. — Снимай штанишки и под одеялко, здесь холоднее, чем у вас. Я пошёл.       — Не-е-ет, останься со мной, — брат успел схватить меня за запястье. — Мне трудно спать, когда вокруг столько незнакомых людей.       Он смотрел на меня щенячьими глазами, но слова Ливии крутились у меня в голове. Со мной Джей тоже ночевал на одной плоскости будучи пьяным, и закончилось это очередным интересным опытом. Стоит ли рисковать?       — Хорошо, я останусь. Только без приколов, понятно?       Джеймс стянул джинсы и подвинулся, освобождая мне место рядом с собой. Я лёг на самый край, чтобы в случае чего быстро слинять, но стоило только облегчённо выдохнуть, как между нами вклинилось ещё одно тело.       — Ты чё делаешь, придурок? — Джею явно не понравилось вторжение.       — Охраняю своего парня, — пояснил свои действия Скорпиус и задёрнул бархатный полог со всех сторон. — Руки держи при себе.       Темнота скрыла мою улыбку. Малфою, как и любому другому нормальному человеку, не нравились наши с братом чересчур близкие отношения, но я был искренне ему благодарен: он не бесился, не ревновал и мирился с этим. Доверял мне. Знал, что я не предам его и ничего не скрою.       — Ал, — в тишине раздался тихий голос Джеймса.       — Чего? — я достал из-под подушки волшебную палочку и зажёг слабый свет.       — Повернись ко мне.       Я перекатился на другой бок, приподнялся на локте и вопросительно уставился на брата. Он бесцеремонно перегнулся через Скорпиуса и притянул меня к себе за затылок.       — Ты сегодня хорошо играл, — выдохнул Джей мне в губы.       — Странно слышать от тебя похвалу, — по инерции я подался чуть вперёд, и брат как-то очень живо подхватил этот ненамеренный поцелуй.       — Никого не забыли?       Малфой лежал на спине, закинув руки за голову, и переводил заинтересованный взгляд с меня на Джеймса.       — Дико извиняюсь, — отстранившись от меня, протянул гриффиндорец и наклонился к лицу Скорпиуса. — Ты тоже хорошо играл.       Поразительно. И почему я, смотря на то, как мой старший брат целует моего парня, не чувствую ничего, кроме странного возбуждения? Кажется, склонности у меня не только к инцесту, но и к вуайеризму. Оставаться сторонним наблюдателем не хотелось, и я припал губами к шее Малфоя, осторожно втягивая кожу, чтобы не было следов.       — Завязывайте, — вопреки своей просьбе Скорпиус придержал меня за волосы, не давая отстраниться.       — И почему же я должен тебя слушать? — тихо спросил Джеймс, хотя полог был заколдован на поглощение звуков. — Вы напару весь год дразнили меня, сколько бы я ни просил отстать. А теперь…       — А теперь у тебя есть девушка, Джей, — напомнил я брату. — Если ты считаешь приемлемым спать с другими за спиной Ливии — окей, давай продолжим.       В четыре глаза мы уставились на Джеймса. Какого чёрта я вообще забочусь о том, чтобы он хранил кому-то верность?       — Не думал, что скажу это, но ты прав, — гриффиндорец сделал глубокий вдох. — Мне нужно научиться контролировать себя. Но, — он указал пальцем на меня и мило улыбнулся, — на моего младшего братика это не распространяется.       Мы с Малфоем переглянулись. Бесполезно доказывать Джею, что не только он устанавливает рамки, особенно если брать во внимание тот факт, что мы все нетрезвые и думаем сейчас точно не мозгами. Я молча погасил свет и улёгся на плечо Скорпиуса.       — С Рождеством, — Джеймс оставил за собой последнее слово и отвернулся от нас.