μοῖρα θέων // Fate Of The Gods

HARRY

      Всё-таки надо хоть немного общаться со своими студентами. После того, как команда Слизерина разгромила Гриффиндор, я узнал, что на мой факультет почти никто и не ставил. Когда на выходе со стадиона я встретил племянника Луи, он без зазрения совести сообщил мне, что и сам по-тихому закинул на Кэмерона Грациано галеон и удвоил его, поэтому проигрыш Гриффиндора его не сильно огорчил. А всё потому, что Чед Липперт, капитан нашей команды, уже пару лет влюблён в Лили без памяти, и иногда она этим пользуется. Собственно, так она и получила место ловца в сборной. Да и сам я заметил, что её игра явно слабовата.              Малфой тоже об этих нюансах не знал, поэтому искренне обрадовался победе Слизерина и даже позвал меня с собой в Хогсмид отметить это событие. Я согласился, потому что надеялся в числе фанатов-слизеринцев встретить там Альбуса и отдать проигранные деньги, но уже около железнодорожной станции подслушал очередной разговор и понял, что мой средний сын после игры вернулся в замок. Но поворачивать назад мне не хотелось, поэтому мы всё-таки добрались до увеселительного заведения. В «Три метлы» решили не идти, чтобы не смущать своим присутствием молодёжь, и местом своего расположения выбрали бар при гостинице.       — Ты даже пьёшь по-извращенски, — поделился мнением я, глядя на то, как Драко опускает в стакан со скотчем палочку корицы и выдавливает сок из дольки лимона.       — Не гунди, дай отдохнуть спокойно, — отмахнулся Малфой. — Твоими стараниями я уже забыл, насколько хорошо жить без боли.       — Будешь до смерти мне это припоминать?       — Даже не сомневайся.       К сожалению, свободного времени у нас было не так много, как хотелось бы, и выпить можно было совсем чуть-чуть: во второй половине дня и мне, и Драко нужно было вернуться к работе, поэтому мы больше разговаривали, чем пили. Я перестал отвлекаться на постоянную резь в левом запястье, поэтому расслабился и почти перестал контролировать то, что говорю: хотелось обсудить завершение ненавистного ритуала. Малфоя это не напрягало, даже, кажется, немного забавляло, но краем глаза я заметил, что мистер Кири, владелец гостиницы и по совместительству бармен, довольно внимательно нас слушает. Увидев, что его срисовали, он встрепенулся, но медленно подплыл к нам.       — Извините, профессор, что стал невольным свидетелем вашей беседы, — аккуратно прошептал мистер Кири, наклонившись ближе ко мне. — Я человек толерантный и не в коем случае Вас не осуждаю, но Ваша жена… Она здесь, поэтому будьте осторожнее.       Я сразу начал оглядываться по сторонам, но мистер Кири поспешил добавить, что имел в виду свою гостиницу в целом, а не обозримое пространство, и я немного успокоился. Почему она не вернулась домой?       — Наверное, всё-таки осталась на первый матч, — предположил Малфой, пожав плечами.       — Именно так она и сказала, — подтвердил бармен и вернулся к своей работе.       Ну, вот и всё, конец отдыху. Теперь я не мог думать ни о чём другом, кроме как о внезапном появлении Джинни. Не хотелось, чтобы она видела меня с Драко за пределами Хогвартса: в отличие от меня, она любила нашу публичность и обязательно устроила бы разборки прямо здесь, ещё бы и Малфоя втянула.       — Пойдём-ка обратно в замок, — он как будто прочитал мои мысли. — Я уже устал от приключений, да и за работу пора браться.       Надеюсь, что Джинни действительно осталась только на игру и сегодня же отправится обратно в Лондон. Мне гораздо спокойнее, когда я точно знаю, насколько далеко от меня она находится.

***

      Непроверенных докладов и незаполненных документов у меня накопилась целая гора, поэтому Драко увязался за мной с намерением помочь: у него-то с бумажками всё в порядке.              На полу около класса ЗОТИ сидел Джеймс, привалившись спиной к каменной стене. Увидев нас, он лениво поднялся на ноги и потянулся.              — Ты чего тут сидишь? — спросил я у старшего сына, открывая дверь в свои владения.              — Мама попросила дать ей сигнал, когда ты вернёшься, — он показал мне двустороннее заколдованное зеркало.              — Зачем?              — Не знаю, — пожал плечами Джей и перевёл взгляд на Малфоя. — Сегодня мне не приходить на отработку?              — С чего вдруг? — Драко недоумённо вскинул брови.              — Ну… Уже начало четвёртого, а Вы здесь…              — Ты тоже здесь. Мне не принципиально, где ты будешь заниматься своим заданием, поэтому иди за учебниками и возвращайся сюда.              Джеймс недовольно надулся, но подчинился. После того, как он чуть не организовал себе путешествие в один конец до Азкабана, Малфой заставил его конспектировать и заучивать наизусть рецепты всех зелий из расширенного курса зельеварения, которые готовятся с применением шалфея. Вернулся он минут через пятнадцать, но уже не один, а с Джинни. А ведь я только взялся за работу.              — Привет, — я на секунду поднял взгляд на жену.              — Где ты был? — она решила зайти сразу с претензии.              — В Хогсмиде. А что?              — Тебя совсем не волнует, что команда проиграла? Не хочешь успокоить Лили? Она наверняка переживает.              Джеймс усмехнулся, глядя в толстый справочник.              — Хрена с два она переживает, — пояснил он свою реакцию, заметив, что мы обратили на него внимание. — Они вместе с Эли и Луи тоже бухать пошли. Один я остался тут, как дурак…              — Сам виноват, — ответил ему Малфой из-за соседней парты, за которую сел с половиной моих документов. — Пиши и не отвлекайся.       — У тебя что-то срочное? — напрямую спросил я у Джинни. — Мне работать нужно.       — Мы не закончили вчерашний разговор, — она взяла ближайший стул и села напротив меня.       — Тогда говори.       — При ребёнке?       Я закатил глаза.       — Ему семнадцать лет, какой он ребёнок? Пусть сидит и слушает. Может, в следующий раз, когда полезет к какой-нибудь девчонке, сначала подумает о защите, чтобы не жениться по залёту и не сталкиваться со всеми прелестями семейной жизни.       Теперь уже Драко тихо засмеялся, пытаясь прикрыться гусиным пером.       — Ладно. Наверное, даже и к лучшему, если Джеймс узнает, что за человек его отец, — Джинни скрестила руки на груди. — Я вчера весь день пробыла в кабинете Макгонагалл и спрашивала у директоров про ваши татуировки. Финеас всё мне рассказал.       «Соври ей»,— прозвучал в моей голове голос Малфоя, но я и сам планировал это сделать. Вот об этом Джею знать точно пока не нужно.       — И что? — с максимальной невозмутимостью спросил я. Нельзя выдавать своего беспокойства.       — «И что?»?! — воскликнула жена и уставилась на меня широко открытыми глазами. — Ты совсем охренел?! Кто из вас придумал проводить это бредовое обращение?       — Я, — отозвался Драко из-за стопки пергамента. — Поверь, результат меня не обрадовал.       — Не надо вешать лапшу мне на уши, Малфой, — Джинни так посмотрела на него, как будто хотела испепелить на месте. — Если вы прошли через это от начала до конца, то должны были…       — Не прошли, — перебил я её, пока Джей не услышал лишнего. — Ничего не было, нехрен на меня наезжать.       Джинни озадаченно захлопала ресницами, переводя взгляд с меня на Драко. Кажется, она была очень серьёзно настроена на скандал, который я обломал.       — Тогда почему… — она пыталась сформулировать мысль и наконец выдала: — почему вы вдруг так сблизились?       — Мы вместе работаем, вот и всё, — терпеливо пояснил я.       Раздался негромкий треск: Малфой сломал перо, которое вертел в пальцах, но сделал вид, что это случайность. Я задел его своими словами?       — Ладно, оставим пока эту тему, — Джинни на секунду замялась, но нашла, что ещё мне предъявить: — Ты поговорил с Лили?       — О чём?       — Да что с тобой такое?! О её подружке, конечно!       Сколько можно… Я с психом отшвырнул перо и уже собрался высказать жене всё, что думаю по этому поводу, но помощь пришла откуда не ждали. В класс зашли Альбус и Скорпиус, но застыли буквально в дверном проёме.       — Нам прийти позже? — спокойно поинтересовался Ал, глядя на открывшуюся перед собой картину.       — Нет, всё нормально, — я моментально успокоился и откинулся на спинку кресла.       Альбус молча подошёл к моему столу, тотально игнорируя мать, и протянул вперёд раскрытую ладонь. Точно.       — С тобой приятно иметь дело, — мило улыбнулся мне средний ребёнок, когда я отдал ему пять золотых монет, которые так бездарно проспорил.       — Больше я на это не поведусь, — заверил я его, убирая кошелёк в карман.       — О чём речь? — встряла Джинни, даже не глядя на Альбуса.       — Ерунда, — ответил я. — Я поставил на выигрыш Гриффиндора, не зная подробностей.       — Даже я такую фигню не отмочил бы, — снова пробубнил Джеймс себе под нос. — Лили настолько хреново играет, что никого не завлекают даже высокие коэффициенты ставок.       — Совсем не веришь в свою сестру? — попыталась пристыдить сына Джинни.       — Не верю. Она играет только из-за того, что Липперт на неё запал и взял ловцом по первой её просьбе, а команда молчит, потому что все её боятся до чёртиков. Надеюсь, что влюблённый придурок поймёт, что Лили он неинтересен, и выкинет наконец её хотя бы из основного состава.       — Почему её боятся? — спросил у него Драко, отодвигая в сторону очередную проверенную работу.       — Её фирменный сглаз на понос и геморрой держит в страхе половину Гриффиндора. Я тоже один раз попался — ощущения незабываемые. А кто носит защитные амулеты, тот просто получает по морде, если Лили что-то не нравится.       — Что? Лили дерётся? — Джинни была поражена новыми откровениями.       — Ещё как. Можешь у того же Липперта спросить. Не один раз огребал, когда пытался учить её правильно играть.       О да. Нежной фиалочкой моя дочь точно никогда не была. Своими боевыми заклинаниями она разносит тренировочные манекены в щепки без особых усилий, а если у кого-то получается обезоружить её, то действительно лезет в рукопашку, как фурия. Но Джинни почему-то видела в ней хрупкую принцессу, которую нужно обязательно носить на руках.       Пока моя жена, запустив пальцы в волосы, переживала очередное открытие о своём ребёнке, младшие слизеринцы тихонько направились на выход, но Ал на секунду остановился около брата и посмотрел ему через плечо.       — Не стой над душой, — буркнул Джеймс, продолжая что-то записывать. — Из-за тебя я теперь зачем-то знаю, что почти все лекарства от простуды готовятся с шалфеем.       — Зато сам лечиться сможешь, а не ждать, пока мамочка всё на подносе принесёт, — саркастично ответил Альбус. — И обвинять меня в своей тупости не надо, а то напросишься на виагру в своём утреннем чае.       Джей сделал глубокий вдох, чтобы не закипеть, и повернулся к брату так, чтобы смотреть ему в глаза.       — А последствий не боишься?       Ал поджал губы, но не ответил. Хоть бы не подрались, этого добра мне и дома хватает.       Джинни тоже внимательно наблюдала за конфликтом, ожидая развязки, но внезапно вдруг изменилась в лице настолько, что я напрягся и даже схватился за волшебную палочку.       — Альбус, иди сюда, — ледяным тоном обратилась она к сыну.       Судя по выражению лица Ала, его тоже насторожила интонация голоса матери, поэтому он даже не стал препираться, как делает обычно, а просто сделал так, как попросили. Как только он подошёл к Джинни, она схватила его за левую руку и закатила рукав толстовки, после чего с силой рванула на себя, чтобы убедиться в том, что татуировка на запястье Альбуса почти идентична моей.       — Болит? — строго спросила Джинни, горящими глазами уставившись на среднего ребёнка.       — Нет, — коротко ответил он и тут же понял, что спалился.       Вдруг на пальцах жены стремительно стали появляться ожоги, как будто на них плеснули кислотой. От боли она зашипела и, естественно, отпустила Ала. Я даже не понял, что произошло.       — Я же запретил тебе колдовать без волшебной палочки, — протянул Драко, с укором глядя на Скорпиуса.       Это он сделал? Его настолько разозлило поведение Джинни, что он перестал контролировать свою магию?       — Это было грубо, — тихо, но очень твёрдо сказал младший Малфой.       — Ты совсем охренел?! — Джеймс уже было рванулся защищать мать, но я вовремя остановил его взглядом, и ему пришлось сесть на место.       Повисла пауза. Я молился всем богам, чтобы Джинни не срастила у себя в голове никакие факты, но чуда не случилось. Оторвав взгляд от обожжëнной руки, она внимательно посмотрела на Скорпиуса, который стоял за плечом Альбуса, как телохранитель, и обречëнно закатила глаза.       — Да вы издеваетесь… Эти двое тоже? — жена посмотрела на меня так, как будто хочет расцарапать мне лицо. — Об этом ты тоже знал?       — Да, знал, — признался я.       — Готова поспорить, что это твоих рук дело, — Джинни переключилась на Драко.       Он оторвался от работы и поднялся из-за стола, после чего подошёл к нам и встал позади меня, опершись руками на спинку моего кресла.       — И зачем мне это, по-твоему? — уточнил Малфой, пытаясь понять, в чëм конкретно его обвиняют.       — Ты как будто только и думаешь о том, как посильнее напакостить моей семье.       — А ты как будто думаешь только о том, как бы повесить на других свои проблемы.       Пока Джинни и Драко обменивались претензиями, я наблюдал за реакцией детей. Для них это было почти концертом, все трое моментально забыли о том, что пять минут назад ссорились.       — Сколько можно пить нашу кровь? — мою жену уже было не остановить. — Во время учёбы ты чуть не убил Рона, Дамблдора пытался убить, а папаша твой вообще мне крестраж подкинул. Решил вспомнить былое и промываешь мозги Гарри и Альбусу?       — Кто-то же должен обращать внимание на Альбуса, раз его матери насрать на него, — ответил Малфой.       — Он сам отталкивает меня. Ваша слизеринская тусовка сделала из него маленького дьявола.       Теперь я понимаю, насколько по-идиотски звучит позиция Джинни. Если она считает, что в поведении Ала виноват Слизерин, а не её равнодушие, то не имеет смысла продолжать разговор.       — Ты сама превратила его в дьявола, — Драко озвучил мои мысли, после чего вернулся к рабочему месту и собрал документы. — Доделаю у себя. Не хочу в этом больше участвовать. Разбирайтесь друг с другом сами.       Следом за ним из кабинета вышли и младшие слизеринцы, а уже в дверном проёме Скорпиус на секунду обернулся и наградил нас с Джинни уничтожающим взглядом. Несмотря на его наследственную склонность выпендриваться, этот порыв был совершенно искренним: он действительно готов на всё ради Альбуса, даже грызть глотки его родителям. Но тут я прекрасно понимаю эти чувства, потому что Джинни явно перегнула палку.       — Ещё раз поднимешь руку на ребёнка — переедешь обратно в Нору, поняла? Ты знаешь, устроить это мне несложно, — пригрозил я жене, разозлившись не на шутку. — Иди домой и подумай об этом.       После случившегося у меня как будто открылись глаза на то, что пора уже по-серьёзному становиться главой семьи, потому что вся та дурь, которую Джинни впихивала в головы наших детей, пока я работал чуть ли не круглые сутки, ни до чего хорошего не доведёт.