Кендер — Властелин? Война Хаоса и Кольца

Книга 1. Часть 1. Минувшее и настоящее

Рейстлин приоткрыл глаза нехотя, словно после длинного послеобеденного сна. Мир перед ним расплывался на нечёткие образы, в голове мысли были перевёрнуты вверх дном (хорошо, хоть, не звенящая пустота), самого его мутило, словно после пережитого на корабле шторма. Магу никогда не было так плохо, даже после Испытания, как сейчас. Он попытался прикрыть веки, но какая-то неведомая сила вновь их приподняла. Он попытался закрыть неслушавшимися костлявыми руками свои очи облепихового цвета со зрачками в виде песочных часов, но и это слабо ему удалось. Наконец, великий архимаг смирился с этим фактом и полностью разлепил глаза, и мир его рухнул и рассыпался на мириады осколков. Рейстлин понял, что сейчас находится в Бездне, и всё произошедшее, что он посчитал кошмаром и бредом, что с ним иногда и случались, и вправду было. И как мог он совершить такую глупость? Как он мог захотеть стать Богом? Где были его ум и мудрость? Хотя как раз-таки мудрости ему стоило бы поучиться у Карамона. О, брат его не предал. Он даже в Бездну за ним шагнул. Он всегда ему помогал и заботился, а Рейстлину было наплевать на это, его всегда раздражала его забота и желание придти всегда на выручку. Сейчас бы позвать его хриплым голосом и попросить заварить травяной отвар, что маг пил при кашле, хотя он помогал унять боль и в голове. В расстроенных чувствах он шлёпнул себя по лбу. Произошедшего — не воротишь. Остаётся только сделать хуже или лучше. Остаётся только жить дальше, сожалея о содеянном. Хотя как это можно назвать жизнью? Существование. Когда ты был на вершине силы, на пике могущества, а потом оказался игрушкой богов, был сброшен с Олимпа, на который забрался. Как хорошо было, когда он сладко спал. Не было никаких перепетий, не было ни богов, ни братьев, ни жриц Паладйна. Ему снились пушистые кролики, которых маг в шутку ловил на цветущей зелёной поляне, освещаемой тёплым рыжим полуденным солнышком, где росли удивительной красоты цветы, которые он никогда до этого в жизни не видывал, и, возможно, никогда не увидит. Ему снилась мать, здоровая, полная сил, с каштановыми, заплетёнными в причудливую корзиночку, волосами, сидящая на нагретой деревянной лавке около огромного валлина — их дома в Утехе, и напевающая себе под нос какую-то лёгкую мелодию, ласкающую слух, и перебирающая перламутровые камешки для волшебства, которые он помнил с детства. Увидев его, она кротко улыбнулась и подозвала его, и он пошёл. Пошёл. Сел на эту самую скамью под валлином, с которой открывался отличный вид на покрытые ромашками холмы. Сначала сел, а потом разморенный тихой обстановкой аккуратно прилёг, и мать, прекратив перебирание камушков, начала нежными, но помнящими тяжёлый труд руками легонько поглаживать его по голове, нашёптывая всяческие нежности, и Рейстлин почувствовал в сердце тепло. То тепло, которого ему не хватало в жизни, чтобы быть лучше, ещё лучше, чем он есть на самом деле. Но сказка кончилась и его вернули в мрачную реальность. Интересно зачем? И кто? Кому мог понадобиться мятежный архимаг? Это и предстояло выяснить, но пока надо было подняться и расходиться, чтобы голова перестала гудеть, как после очередного смертельного опыта, как после храма Паладайна, куда он заходил поговорить с жрицей, чтобы перестали болеть все конечности, и разум наконец отринул всё превидившееся, всё то сладкое, всё то несбыточное, чтобы он вернулся с небес на землю, если Бездну можно назвать землёй. Рейстлин осторожно встал и осмотрелся по сторонам. Ничего. Ровным счётом ничего вокруг него не было. А что он ожидал увидеть? Это Бездна, здесь всё иллюзорно и непостоянно. Никогда не знаешь, что предстанет перед твоими глазами через несколько секунд. Может быть это будет дерево и сидящий под ним старый гном, может это будут твои товарищи по детским играм… Брррр… Рейстлин поёжился от неприятных воспоминаний. Закат пред ним отливался нежно-розовым цветом. Закат, что никогда не заканчивался ночью. Закат, что вечность был в Бездне и ещё вечность будет, пока, наконец, этот мир не рухнет. Позади послышался тихий шелест юбок. Владычица сего места, Тёмная богиня Такхизис, неспешно шествовала к мятежному архимагу и лукаво улыбалась, словно замыслила какую-то пакость, которая может навредить всем: и богам, и людям, и самому Рейстлин. — О, я вижу, что ты проснулся, Маджере. — наигранно пропела она, и у мага по спине и по рукам пробежали мурашки. — Да, Тёмная Королева, я, наконец, очнулся от забытья. — ответил он, не повернув головы. — Только, позволь спросить, почему меня разбудили вообще? — Ты нам нужен, Маджере. — она повернулась к нему и он увидел, что его бывшая госпожа была одета в серебрившуюся в свете заката кольчугу, средней длины тёмную юбку и высокие массивные сапоги с заклёпками. Чёрные волосы её были распущены и развевались, будто на ветру. — Хм, как интересно. И для чего Тёмной Госпоже понадобился мятежный архимаг? — Роль твоя уже определена. Покорись мне или кара падёт на твою голову. Согласись, и тогда узнаешь, что происходит на Кринне в твоё отсутствие. ­- Такхизис обольстительно усмехнулась, будто знала, что он не откажется от такого предложения. — Отказаться невозможно, но и согласиться на подобную авантюру нельзя, Тёмная матерь. Я отрёкся от тебя и предал тебя, — он специально сделал акцент на «тебя». — А теперь ты предлагаешь вновь сделаться твоим слугой. Не боишься, что предавший однажды — предаст и во второй раз? — Ты зарываешься, Маджере! — в глубине её антрацитовых глаз на миг вспыхнул яркий огонёк. Вспыхнул и погас. — Ничуть, Тёмная Госпожа. Я служил лишь себе, лишь магии и служил во имя порядка на земле. О, как я желал его! — бывший архимаг возвёл очи горе. — Ты же первородный хаос и раздор, тебя нельзя никогда обуздать, так с чего мне тебе служить? Я не боюсь наказаний — я многое вынес за свою короткую жизнь, я боюсь только одного — забвения. Пока я жив в сердцах потомков, пусть даже если меня и вспоминают ради сплетен о моей личной жизни и пустого хуления, я бессмертен. Нет того, чем ты могла бы прельстить меня, Тиамат. — ренегат опустил глаза. — Я попробовал уже вкус власти и как по мне он слишком горчит. Я не буду тебе служить и быть твоим магом на посылках! — Посмотрим, как ты заговоришь после наказаний, что тебя ждут, Маджере. Ты слишком горд, чтобы признать свои страхи. — Владычица жестоко улыбнулась и подала незримый знак. Отовсюду вышли тени — слуги Такхизис и стали обволакивать Рейстлина, чтобы он не смог сбежать. А маг и не пытался. Он покорился воли Тёмной Госпоже, зная, что она не сможет причинить ему сильный вред, ведь он уже в Бездне, где нельзя умереть. Тени неслышно освободили мага от мантии с золотыми нашитыми защитными рунами и привязали к внезапно возникшей острой скале. Там он томился, пока Такхизис не захотелось бы развлечься с ним.

***

Бесконечные пытки не могли сломить воли архимага — разум его оставался чист. Такхизис или её слуги-тени били его плёткой из щупалец, заставляли томиться под жарким солнцем и делали ещё многие страшные вещи. Раны на Рейстлине могли не заживать долгое время, заставляя его мучиться ещё сильнее. Он изнемогал от жажды, вернувшийся кашель больно драл глотку, голова кружилась и болела. Пока однажды после очередной пытки к страдающему архимагу не пришла одна фигура, закутанная в тёмный плащ и с накинутым капюшоном. Сначала она еле брезжила на фоне заката, потом постепенно приближаясь, становилась более разборчивой, а потом и вовсе подошла слишком близко к скале. Обычно слуги или сама Тиамат мучили Рейстлина на расстоянии, опасаясь, что он может выкинуть какой-нибудь трюк. Эта фигура явно не была приспешником Тёмной Госпожи. — Так, так, так. Я тут погляжу, это Рейстлин Маджере, Повелитель Прошлого и Настоящего, висит на скале, словно ягнёнок на вертеле. А раньше он мог сокрушать горы, даже разрушить мир. — голос незнакомца сочился сарказмом. Он недовольно цокнул. — До чего ты докатился, мой подопечный. — с этими словами он снял капюшон со своего лица и Рейстлин увидел сквозь кроваую пелену, что это Нуитари. — Господин, это вы? — в растерянности пробормотал маг и сразу дал себе мысленную затрещину за такой глупый вопрос. — Конечно, Рейстлин, а кто ещё может так свободно бродить по Бездне? Явно, не ты. Ладно, давай перейдём к делу. Я могу тебя избавить от страшной кары моей матушки, но с двумя условиями. — И какими же? — архимаг в недоумении выгнул бровь. — Если что, я не собираюсь помогать Такхизис в обучение её магов. Много чести. — Нет, это другие условия. — Нуитари развёл руки в успокаивающем жесте. — Первое: ты будешь освобождён без магических способностей. Увы, но с ними ты слишком опасен. Второе: ты должен помочь своему племяннику Палину в прохождении Испытания, и, может, дать несколько советов Даламару. Устраивают ли тебя условия, Маджере? — под конец бог в самоуверенном жесте сложил руки на груди и оценивающе взглянул на мага. — Более чем. Я и не помышлял о том, что мне вернут мой дар. А теперь когда я ещё и невольник, это слишком большая цена за освобождение. — Ты будешь обитать всё равно в Бездне, но в более комфортных условиях, но тебе позволят следить за всеми событиями, что происходят в мире. — Согласен. — Вот и чудно. — бог хлопнул в ладоши и оковы распались, раны на теле зажили, и на Рейстлине появилась привычная чёрная мантия. — А Тёмная Госпожа не будет гневаться? — недоверчиво спросил освобождённый маг. — Нет, у матушки полно других забот. Даже в последнее время она посылала к тебе своих холуев, а не приходила сама. Она занята реализацией планов по захвату Кринна и Средиземья. — будничным тоном сказал Нуитари, словно говорил о чём-то несерьёзным. — Средиземье? И последнее слово утонуло во мраке закатного солнца.