Гори оно всё огнем!

—Серафим. — В массивной двери появился архангел, в ту же секунду глубоко кланяясь и складывая крылья за спиной. — К вам посетители. —Я сейчас занята, попозже. — Блондинка устало махнула изящной рукой, не удосужившись даже поднять голову. В конце-концов, пока остальной совет в отпуске, а она вместе с Эрагоном херачит за шестерых, тут не то что голову успеешь поднять – дай Шепфа моргнуть будет время. — Где-то часа через два. А лучше – завтра. —Что за власть у нас сейчас заведует, Шепфа правый, — Юноша не дождался приглашения, а на кой черт. Сразу влетел в просторный зал мимо стражи, гордо вскидывая подбородок на закруглённый стол, — сами же нанимают, а потом времени даже на них не могут найти. —А, Дино… — Советница закатила глаза, с досадой отодвигая стянутую веревкой кипу бумажек. Придётся заниматься до ночи. Всё-таки, женщина скучает за цифровым форматом сохранения данных, там пару кнопок – и все готово. Казалось бы, высшие существа, бессмертные, со сверхъестественными спосособностями, а свет с интернет-сетью провести не могут. — Проходи. Что-то срочное, или так, обсудить «миссию» пришёл? Ребекка оттолкнулась от стола ладонями, откидывая волосы с лица. Серафима все больше посещают мысли побриться налысо — каре состригла, а мешать не перестали. Женщина потянула крылья, размяла затёкшую шею и руки. Она уже безумно устала, а это только середина недели. — Я сделал всё, что вы просили. — Обращается как положено, но в словах сквозит презрение. Дино едва держится, чтобы не нахамить этой бывшей смертной. А ведь обещал себе не иметь дел с этой породой, и все равно пришёл на ту же тропинку, которую так усердно пытался обойти. — Мне нужны амулеты и освобождение от внеклассных занятий. Желательно, с прикрытием. Не хочу, чтобы кто-то знал…что я выполняю особое поручение Серафима. Уокер-старшая скалится, хитро щурит глаза. Хоть прямо юноша и не сказал, но на лбу написано довольно размашисто: «Не хочу, чтобы кто-то узнал, что я работаю на Уокер.» Шепфа, будто это что-то унизительное до такой степени, что даже рассказать никому нельзя. Хотя, мальчишку и его неприязнь понять можно. Как-никак, сюда Ребекка приложила свою руку. —Будет тебе освобождение. — Ребекка достаёт чистый пергамент, что-то пишет своим размашистым почерком, после чего ставит печать совета, и взмахивая золотыми крыльями, спускается к блондину. — Для всех ты будешь на стажировке от Цитадели, которая выбрала тебя лучшим кандидатом за твои достижения и успеваемость. Амулеты тебе доставят в комнату. И Дино, мне неважно, что ты будешь делать, хоть убей того Люцифера, но чтобы этой чукчи рядом с моей дочерью не было. Ты понял? —Я не знаю, что такое «чукча», но суть и без того ясна. — Мужчина едва не вырывает бумагу из женских рук, вчитывается в строчки, чтобы убедиться в правдивости слов Серафима. — У меня всего один вопрос. Позволите? —Ох… — Ребекка вздыхает. Вздыхает так, будто вернулась в прошлое на лет двадцать назад, когда ее бесподобная Виктория устроила фонтан из своего памперса, после того как блондинка искупала, сменила подгузник и красиво одела дочурку. Но, женщине придётся пойти навстречу, чтобы Дино был больше расположен к ней. С доверчивыми людьми работать легче, через страх такого эффекта не добьёшься. С этими мыслями она неспешно поднимается вверх по ступенькам, вновь усаживаясь в кресло, к которому советчица приросла. — Ну давай, свой вопрос. —Почему вам так важно, чтобы девчонка не контактировала с Люцифером? — Дино отметил волнение в серых ледяных глазах, но не успел толком ничего понять – Ребекка уже натянула безучастную маску, которая стала едва ли не природным лицом женщины. — Что такого произойдёт? —Произойдёт такая катастрофа, Дино, которая тебе даже не снилась. — Уокер-старшая нервно перебирает бумаги, старается найти момент, на котором закончила, но мысли уже спутались в клубок, не позволяя трезво видеть текст перед глазами. — Не задавай мне больше таких глупых вопросов, не то я подумаю, что ты не такой уж и смышлёный. Иди. Все остальное позже. —Когда мне нужно предоставить отчёт? — Дино не доволен ее ответом. Но на ней слишком много блоков и цацок, которые не то что мысли прочесть — до черепной коробки дойти не позволят. —Первую неделю тебе нужно создать видимость. Будь землянином. — Уже без интереса кидает Ребекка, и ее голос проносится эхом через весь зал, прямо до ушей блондина. — Через неделю доложишь про успехи. Потом – каждый вечер. Дино не отвечает — дергает позолоченную ручку массивной двери и уносится прочь. Хоть они с демонами уже обсудили весь план действий, блондину все равно было не по себе. Он поступает неправильно. Даже если во благо, работать с Серафимом, но действовать за ее спиной…Если ангел допустит хотя бы одну малейшую ошибку, ему такая выходка может стоить крыльев. —Мими, ты вообще уверена, что он помочь пытается, а не наоборот? — Брюнетка привела ангела прямо в комнату мальчишек, объяснила ситуацию с огромным энтузиазмом. Правда, мальчики не оценили. — Я ему совсем не доверяю. —Да успокойся ты, я его прочла. — Они стоят в углу комнаты, вдали от Дино, и второму кажется смешным то, что троица считает, что он их не слышит. Ну и команда. — Там, конечно, каша несусветная, но помыслы чисты. —Мими, ты можешь поплатиться за это слишком дорого. — Сэми аккуратно кладёт руку демонице на плечо, шепчет в самое ухо. — Даже Мамон не поможет. —То есть, по-вашему, будет лучше отпустить этот ебучий случай гулять по Земле и действовать в одиночку!? — Мими грозно шипит, повышает голос, и юноши мгновенно затыкают ее: один шикает, второй сжимает ладонь на темных сливовых губах. —Будь добра, возражай потише..! — Рыжий медленно убирает руку с девичьего рта, вытирая с ладони остатки помады. — Мы тут не одни в комнате. —Короче, мальчики, выбора у нас особого нет. — Брюнетка раздраженно достаёт прядь волос со рта, которую ей случайно запихнул в рот рыжий, и продолжает шипеть. — Либо он сделает это сам, чем добавит нам проблем, либо мы сможем контролировать этот вездесрущий ураган и повернём его в нужное русло. —Ты хотела сказать, «вездесущий»? — С надеждой в глазах спрашивает Сэми, рассматривая мелкую дьяволицу перед собой. —Нет, Сэми, я не ошиблась. — После чего девушка хлопает брюнета по плечу и идёт в сторону Дино, нервно разминая ноющее крыло. Дино понимал: ему не доверяют. Ничего со времён средних классов не изменилось, наоборот — стало только хуже. Как бы он усердно не занимался, как бы хорошо не старался выглядеть и говорить, как бы не пытался слиться с толпой — ангел всегда будет темной лошадкой: поймёт каждого, но никогда не будет понят другими. В этом и заключалась проблема быть «середнячком». Ты знаешь, что такое успех, понимаешь, что говорят тебе другие, но не достигаешь нужных высот. Тоже самое было и с не самыми удачными бессмертными: разделяешь их поражение, понимаешь стремления, но тебя не слышат — для таких бессмертных преодолеть рубеж хотя бы до твоего уровня — огромный подвиг. И Дино всегда чувствовал себя своим везде, но чужим с каждым одновременно. Именно в этом лежала причина, по которой он поддался соблазну, тогда, в поезде, и нарушил запрет. —Это клуб брошеных и несчастных? — Ости приземлилась за барную стойку в самом углу, где сидел выпотрошенный и прилично охмелевший ангел. — Хочу подать заявку на вступление. —Ости, мне не до твоих «любезностей». — Дино искоса бросает взгляд на демоницу, у которой в свете разноцветных лучей можно было разглядеть подтеки туши. — Иди подоставай кого-нибудь другого. Брюнетка хмыкает, пьяно улыбается и переносит вес на руки, что упирались на глянцевую стеклянную столешницу. —Что, папаша замучал? — Ости вскидывает руку вверх, заказывает новый напиток. — Или книжка закончилась не так, как ты ожидал? —Ости, я же попросил тебя подоставать кого-нибудь другого. — Дино плюет, стягивает тугую резинку с волос, облегченно вздыхает. Он ненавидит завязывать волосы. — Вон, шайка непризнанных сидит, они оценят твой юмор. —Что, даже не начнёшь читать лекции? — Ости скалится, но в глазах стоят не успевшие высохнуть слёзы. Как-никак, прошло всего два дня с того момента, как Люция сослали на Землю. — Мол, «Ости, это же неправильно, Ости, они же не виноваты, Ости то, Ости сё»? —Отстань. Не до тебя сейчас. — Дино берет свой стакан, потом, недолго думая, подхватывает бутылку и идёт в самый дальний и тёмный угол поезда. Там никогда не было народу и спокойно можно было насладиться своей компанией. Сегодня утром его папаша изрядно потрепал парнише мозги, когда вновь не увидел желанного результата. После изгнания Люцифера Дино больше не имел конкуренции, и Фенцио решил, что ангел расслабится и зазнается, чего крайне нельзя было допускать. Загрузил его нравоучениями, а потом — новыми учебниками и силовыми нагрузками. Мужчину порядком достали такого рода экзекуции, поэтому, когда у отца появились дела, он учесал в заброшенный поезд — единственное место, где его никто не трогал. Ну, почти никто. —Не понимаю, зачем ты его вообще слушаешь. — Ости незаметно подплыла к ангелу, уселась на диван рядом. Честное слово, у Дино уже сипается глаз. — Плюнул бы, да и дело с концами. —У тебя после того, как с Люцифером жахаться перестала, слух начал подводить? — Не церемонится, давит на самое больное, а демоница едва стакан не разбивает от настойчивости сжатия. — Может поэтому ты к нему так часто ходила? Член Люцифера лечит болезни? —Я даже не знала, что в твоём лексиконе есть такие слова, Дино. — Она подкуривает сигарету от пальца, вальяжно затягивается, щурит нос. Протягивает к губам мужчины рядом. Тот принимает. — Но что есть, то есть. С Люцифером я всегда чувствую себя в своей тарелке. Не то, что среди всех этих блох. —Всех бессмертных я блохами, конечно, не назову, но про тарелку соглашусь. — Сделав ещё пару затяжек, Дино возвращает сигарету девушке, разодетой в скользящее платье с глубоким декольте. — Даже в огромной толпе чувствуешь себя одиноким. —Пожалуй, ангелок, пожалуй. — Ости закидывает руку на спинку дивана, наклоняется к шее блондина, опаляя кожу жарким дыханием и забивая ноздри лимонным перцем. — Если осмелишься и захочешь отвлечься – я буду ждать тебя возле уборной. Даю пять минут. И покачивая бедрами, уходит в толпу танцующих бессмертных. Дино знает, что пожалеет об этом решении. Но Дино страшно заебался. И Дино допивает свой стакан до дна, поднимается с места и идёт в толпу людей. Дино до сих пор не знает, чем бы ему помогла такая своеобразная терапия, ведь сделала она только хуже. Но, прошлое есть прошлое, и самое время учиться на своих ошибках. Мужчина направлялся в Эдемов сад — там, в тени статуи равновесия, любила прятаться в летнюю жару Лилу. Он хотел поговорить с ней — честно, открыто, безо всяких отмашек и недосказок. Блондину действительно была важна девушка, и было важно его будущее, поэтому решил, что самое время принимать взрослые решения. Ага, если бы. У самих колонн, что отделяли внешний двор от школы, его схватила за кисть крохотная женская ладонь, затаскивая за угол коридора. —Мими? Почему ты м…м-м..! — Дино не дали договорить. На губы мужчины с глухим шлепком приземлилась ладошка демоницы, призывая молчать. —Да замолчи ты..! — Шипит девчонка, держа одну руку на губах мужчины, вторую – на локтевом изгибе. Вдруг она переклонилась через ангела, наваливаясь на него всем весом и выглядывая за угол. — Сорвёшь мне всю мою слежку..! —Какую слежку..? Это что, Лилу..!? — Блондин убирает девичью руку со рта, переходит на шёпот, пригибаясь до уровня демоницы и аккуратно вытягивая нос из укрытия. — Что происходит..!? —Заткнись и дай послушать. — Брюнетка вновь приземляет ладонь на мужские губы, прислушиваясь к разговору. Виктория сладко потянулась, слегка откидываясь назад на стуле, и издала звук блаженства. Наконец-то, она закончила свой проект, и теперь может спокойно сдать его мисс Гроунхард и отдохнуть недельки две-три до защиты диплома. Девчонка уверена, что это мероприятие не принесёт ей проблем — преподаватели прекрасно знают, кто такая Вики Уокер, и она вообще сомневается, что ей придётся что-то рассказывать: она спокойно может выйти вместо учителя и рассказать любую тему, которую они прошли. Уокер спускается вниз, складывает проект в специальную папку и хочет оставить ее на полке в прихожей — мало ли, вдруг забудет. Но ее мысли были прерваны стуком в дверь, отчего девчонка едва уловимо вздрагивает. Прошло всего ничего с момента нападения, а она даже не знает, кто это был. Все упорно продолжают молчать. Положив папку обратно на стол, девчонка подошла было к двери, чтобы ее открыть, но была удивлена человеку, что стоял за ней. —Привет, Уокер. — Люцифер опирался на колону, что стояла перед порогом ее дома с легким оскалом на губах. Его руки расслаблено спрятаны в карманах, а сам мужчина выглядел очень спокойным и чуть ли не светился от радости. Едва дверь открылась, брюнет шагнул внутрь прямо на Викторию. —Люцифер? Что ты здесь дел… — Но Уокер не закончила, ведь она была нагло прервана брюнетом, что накрыл ее губы своими. —Я соскучился. — Шепчет ей прямо в лицо, потом вновь накрывает поцелуем, подхватывая девушку под бёдра к себе на руки. —Люци…подожди… — Уокер пытается отодвинуться, слезть с мужчины, но все тщетно. Она в тисках татуированных лап. —Не хочу. — Басит он сквозь поцелуй, сжимая кожу на ногах Виктории. Он слишком долго ждал, чтобы медлить хотя бы ещё одну секунду. —Люц…мой папа…дома… — Девчонка краснеет, отталкивается от плеч брюнета, и тот с улыбкой прикусывает ее губу. В последнюю секунду Люцифер отпускает девчонку, одергивая домашние шорты, которые задрались к верху. —О-о, Люций, давно не виделись! — Уокер-старший выглянул из-за угла гостиной аккурат в тот момент, когда ноги Виктории приземлились на землю, а края шорт были на своём законном месте. Люцифер же, как ни в чем не бывало, лучезарно улыбнулся, протягивая свою ладонь. — Как твои дела? Вики говорила, что ты смог вернуться на свою старую работу. Рад за тебя. — Добрый день, не знал, что вы уже приехали. — Люций выразительно смотрит на краснющую девчонку, едва не смеётся. Это надо же, Виктория чуть не взорвалась от стыда. Жаль, брюнет бы посмотрел на эту смазливую моську. — Все отлично, мистер Уокер. Оказывается, я неплохо устроился в жизни. — Да? И кем же ты работаешь? Очень интересно узнать. — Старина почти сияет от радости: Люций ему сразу понравился, так ещё и успешный. Что ещё можно желать для своей дочки? —О работе – на работе, сэр. — Люцифер закидывает руку на плечи Уокер, целует ее в висок, пока та недовольно бурчит гадости себе под нос. Что-то там про «петух напыщенный» или что-то в этом роде, Люций не особо вслушивался. — Жизнь слишком короткая, чтобы тратить ее на разговоры о «рабских занятиях». Уокер-старший смеётся, поправляет очки и, махнув рукой, разворачивается по направлению в гостиную. —Ну молодцы. Ладно, пойду я, там моя любимая передача началась. — Его голос затих где-то за углом, и Люцифер, потеряв старину из поля зрения, вновь бросает хитрый взгляд на Викторию, не убирая татуированной руки с девичьих плечей. —Испугалась? — Ведёт ее наверх по ступенькам, а на лице играет весёлая улыбка. Шалость таки удалась. —Обосралась. — Виктория отвечает честно, без отмашек. Отца бы схватил приступ, увидь он такое своими консервативными, устарелыми глазами. Да и не уверена она, что любой другой родитель нормально воспримет такое зрелище. Уокер первая заваливается в комнату, сразу направляясь на балкон. Люцифер, недолго думая, идёт следом. —Больше так не делай. — Все тянет и тянет свою дудку, нервно поглядывая на мужчину в проеме. — Никогда. —Я же сказал – соскучился. — Люцифер плюхается рядом, рукой подтягивая лицо девчонки, и звонко целует ее в щеку. —Надо же, по мне скучает сам сын Сатаны. — Виктория смеётся. Всё-таки, ситуация получилась смешная. —Не зазнавайся, Уокер. — Люцифер беззлобно говорит это в лицо девчонки, находясь к нему слишком близко, дышит в него слишком жарко. — Не повторяй моих ошибок. —А ты что, зазнавался? — Уокер есть Уокер. У них в крови этот лисий, хитрый прищур, и от него никуда не денешься. — По тебе не скажешь, что ты любитель повыпендриваться. —Ну знаешь, когда ты сын самого Сатаны с привлекательным и обаятельным личиком, кажется, что все сойдёт тебе с рук. — Не прекращает испепелять Вики взглядом, изучает, скалится, выуживает курилку из ее рук, затягиваясь и выпуская клубы вишневого дыма в лицо девчонки. —Ты такой скромняга, Люцифер. — Смеётся, отодвигает лицо брюнета от себя, вглядываясь в горизонт, усыпанный маленькими домиками. Вдали, внизу по склону, виднеется цветная площадь. — Слушай, раз мы заговорили про Небеса… —Нет, Уокер, даже не проси. — Лицо мужчины вмиг становится серьезным и вытянутым. Веселье как рукой сняло. — Я не буду тебе говорить, кто совершил на тебя нападение. —Да почему!? — Уокер психует, она не любит неведение. — Я что, не имею право знать? —Имеешь. Имеешь полное право. — Люций вновь затягивается, смотрит на злую девушку своими кровавыми радужками. Рассуждает. — Но тебе нет никакого смысла это знать. Ни отомстить, ни послать ты их не сможешь. —А я хочу знать! — Вспыхивает, словно спичка, подскакивает с дивана, начиная мерять балкон шагами. — Хочу, и все! Разве так сложно сказать? —Уокер, для твоего же блага, уймись. — Мужчина встаёт следом, хватает девчонку за предплечья, пронзительно смотрит в серые зрачки. — К чему эта ругань? —Я смотрю, ты не особо хочешь, чтобы я знала виновного. Как будто специально отваживаешь разговор в совершенно другое русло. — Уокер старается успокоиться, отворачивает лицо в сторону, хмурится. — Это что, твоя пассия? Наверняка какая-то знатная демоница, о которой ты не хочешь даже вспоминать, потому что есть, что вспоминать? —Да. — Наконец сухо выдаёт Люцифер, наклоняет голову, ищет взгляд девчонки и находит. Смятенный, непонимающий. — Я был тем ещё говнюком, и делал говнюковские вещи, Уокер, о которых не хочу вспоминать. И тем более, не хочу, чтобы о них знала ты. Уокер складывает брови домиком, бегает глазами по мужскому лицу, изучает эмоции. В конце концов, вскидывает руки в воздух, сбрасывая ладони брюнета с себя, выпаливает: —Что ж, тогда мне просто стоит забраться к тебе домой, найти твой личный дневник и узнать все самостоятельно. — Виктория отбирает свою курилку, вновь плюхается на балконный диванчик, поглядывая на ошарашенного брюнета из-под опущенных ресниц. — Ведь так решаются вопросы в наших с тобой недоразумениях? Люцифер не отвечает. Натужно вздыхает, садится на пол, спиной опираясь о железные прутья, откидывает голову назад. Пускает тихий, хриплый смешок. —Черт, и опять, Уокер, ты права. — Его белоснежные клыки блестят на солнышке, а волосы отливают шоколадным. На него невозможно обижаться. Вечно корчит эту смазливую рожицу и топит сердце Виктории. — Если ты так хочешь знать… —Неужели скоро чайки в небесах залетают? — Сатана даже сигарету отложил, настолько был впечатлён зрелищем, стоящим в дверном проеме его кабинета. — Чем обязан таким визитом? —Давай без расшаркиваний, Ваше Величество. — Женщина гордо проходит вдоль размашистого кабинета, рассуждает, что он едва меньше ее собственного. — У нас есть общая проблема, которую нужно решить. —Ты про покушение на моего сына? — Сатана с ухмылкой поднимает сигарету с пепельницы, затягивается, маяча горящим кончиком табака, не прекращает изучать гостью. — Или про его потрахушки с твоей дочерью? —Они, что..? — Серафим не выдерживает натиск, и маска бездушия трещит по швам. —Да ладно, шучу, не ссы в трусы, советник. — Выходка увенчалась успехом. Сатана тихо ржет себе в сигарету, раскручиваясь на стуле и выуживая ещё одну папироску из портсигара, протягивая Серафиму. Хоть она и избавилась от этой глупой привычки, но пошла третья неделя ее марафона под названием «ебашим без выходных и праздников», поэтому табачком угощается. — Всё думал, на какую новость ты отреагируешь острее: ту, что я все знаю, или ту, что Люцифер трахает твою земную дочурку. —Так трахает или не трахает? — Серафим затягивается, струшивает пепел в керамическую миску, отделанную под кабанью пасть. — Определись, господин, наконец. —Как умело ты отходишь от темы. — Владыка ухмыляется, сверкает потускневшими от времени зенками, и Ребекка уверена, у них это выражение лица семейное. — Мне ведь не составит труда убить тебя сейчас одним движением руки. —Не составит. — Ребекка держит свой хитрый прищур на мужских глазах, не выпуская тот из вида. Вновь затягивается, тянет улыбку со знанием дела. — Но была бы твоя воля, Сатана, ты бы сделал это, едва моя нога переступила за этот порог. Про мои намерения не только что ж узнал. —А ты, Уокер-старшая, сноровки не теряешь. Все так же догадлива и остроумна. — Владыка дает сигарете щелбан, отправляя ту в пепельницу, подкуривает следующую. — Хвалю. —У нас с тобой есть одна очень вредная привычка, господин. — Уокер повторяет жест Сатаны, кидает свою папироску туда же, но вторую не берет. — Ходить вокруг да около. Лучше скажи, что будем делать? —Мне казалось, ты уже все решила. — Вновь Сатана маячит пред серыми зенками горящим кончиком сигареты, изучая женское лицо, которое ничуть не постарело. Позавидовал. — Просто перехуярим детей друг друга, и дело с концом. —Нельзя хуярить..! — В сердцах выпаляет блондинка, мгновенно осекаясь и прочищая горло. Маска таки дала трещину. — Если бы я окончательно приняла такое решение, я бы сюда не пришла. —То-то я и озадачен, Серафим. Просто так ты никогда не заявляешься в самые низы Ада, и причина точно не в беседе за сигареткой. — Сатана изучает побледневшее лицо советницы в свете тёплых бликов свечей и факелов, скалится. — А судя по количеству побрякушек на тебе и острого нежелания смерти Уокер-младшей, причина довольно увесистая. Ребекка невольно проверяет все артефакты на своём теле, будто боялась, что этого недостаточно, чтобы обезопасить свои мысли. Нельзя. Нельзя, чтобы кто-то узнал. —Я согласна на перемирие и на любого рода отношения моей дочери с твоим отпрыском, если Люцифер останется на Земле до конца своих дней. — Выпаляет Ребекка, гордо вздёрнув подбородок, и вперивает свой ледяной взгляд в Сатану, что расслабленно потягивал глифт. Для него это игра, и чем больше фигур на доске, тем интереснее. — И никогда не попытается вернуться. А если всё-таки полезет обратно, я убью его. Так и знай, Ваше Величество. —Согласен на это, только если ваши белозадые не пропихнут свою кандидатуру на мое место, и не попытаются убить. — Они оба понимают: Ребекка не в том положении, чтобы ставить какие-либо условия, но так даже веселей. Пусть почувствует свою мимолётную власть. — И никогда даже не подумают ни об одном, ни о другом. —Никто в эту дыру и не собирался, господин. — Как будто из ниоткуда, Серафим достаёт пустой лист бумаги, на котором красуется лишь позолоченная печать совета, и Сатана ни на шутку задумывается, что у этой женщины в подоле платья целое хранилище. — Это болото только твое. —Предлагаешь заключить пакт? — Ребекка кивает, на что мужчина лишь заходится в смехе. — На слово уже не веришь? —Нас всего двое, твое слово услышу только я, и то – пока могу дышать. — Серафим подталкивает листок ближе к владыке, намекает, что разговор ей банально наскучил. — Хочу иметь хоть какие-то гарантии. —Гарантии, значит… — Сатана натягивает очки, пишет своё имя, свою часть сделки, ставит крючковатую подпись и штампует пергамент кровавой, почти чёрной фамильной печатью, прямо рядом с золотой, блестящей, серафимской. — Уж больно много требуете, приближённая. —Что поделать, — Серафим пишет свои условия, повторяет все точь-в-точь за Сатаной, после чего оставляет размашистую закорючку сбоку, — время такое. —На этом манипуляции окончены? — Сатана больше не заинтересован в разговоре, лишь смотрит, как советник проводит рукой над документом, магией создавая точную копию и накладывая чары, чтобы ни одна сторона не смогла дописать новые условия без оговора с другой. — Или мозгодрочка только началась? —Вы столь же умны, господин, сколь вам и лет. — Напускает дежурную вежливость, складывает свой документ в сумку. Оказывается, на тонкой бретели, за женской спиной, спрятанная под золотыми крыльями, покоилась небольшая барсетка. Вот оно что. Какое разочарование, он бы заглянул в тот подподольный схрон. — Я осведомлена, что один из твоих подопечных регулярно справляется о положении дел Люцифера. —Понятно. — Сатана поднимается со своего места, складывает руки за спиной и принимается мерять кабинет шагами. — Вспомнила, что ты мать? —И все же. — Уокер-старшая ведёт взгляд вслед за мужской фигурой, что теряется в свете настенных огней, изучает кожистые крылья. В некоторых местах уже можно было разглядеть дырки, и Серафим до сих пор поражается, как они поднимают мужика в воздух. — Почему Люцифер так трется вокруг неё? —Возможно, втрескался. — Спокойно рассуждает Владыка, наворачивая круги вокруг женского силуэта. — Возможно, недотрах. Хотя, тут сомнительно. —Как раз таки во второй вариант я поверю больше, господин. — У советницы эта информация на голову не натягивается: Люцифер умеет испытывать больший спектр эмоций, чем похоть, гнев, и гордыня? Хотя, это даже не эмоции. Грехи, да и только. Чей он сын, в конце то концов? —Да как бы не так, Бек. — Обращается к ней, как к старому товарищу, а кожу пробирает мурашками от непривычного прозвища. Всё-таки, перебор. — Дочурка-то твоя, спасла его. Нашла на остановке полумертвым. Он жил с ней по меньшей мере неделю, даже на работу устроился, чтобы, внимание не падать в обморок, не создавать для девчонки неудобств. Можешь в это поверить? —С трудом, Ваше Величество, с трудом. — Ребекка встряхивает крыльями: даже тело отказывается воспринимать эту несусветицу. —Вот и я так думал. Может, с ума сошёл? — Бас Сатаны оказывается прямо над ухом женщины, отчего та едва заметно вздрагивает. — Но потом, у них произошла какая-то неразбериха, они разругались и Люций переехал в предоставленное моим подопечным жилье. Но, и даже после окончания всех контактов с Уокер-младшей не поменялось абсолютно ничего. Люцифер не прекратил работать, объясняя это тем, что, внимание, всего хочет добиться сам. Он готовит, убирает, стирает сам себе, ещё и твою дочку спас. —В каком смысле спас? — Уокер-старшая приподнимается в кресле, выискивает мужской силуэт, но все тщетно: Сатана укрылся в тени меж факелами и, наверняка, ухмыляется. —Да там пассии Люцифера что-то в голову стрельнуло, решила спуститься вниз, избавиться от девчонки. — Сатана выходит совсем из другого угла, и Ребекка, не ожидая такого поворота, едва слышно охает. Мужчина усаживается на своё кресло, вновь буравит женщину взглядом. — А мой сынишка выбежал – к счастью или нет, она рядом с его домом была – отхуярил какого-то смертного, что был с нашими в сговоре, и потом всю ночь возился с девчонкой, приводил в чувство. —Звучит, как какая-то новелла, господин. — Мужчина согласно кивает, берет в зубы новую сигарету. Если бы не регенерация, Сатана давно бы слег от рака лёгких. — Что-то мало верится. —Но это правда. Такое даже выдумать сложно. — Сатана делает мокрую тягу, откидывается назад, выдыхая клубы едкого дыма в высокий тёмный потолок. — Вот и скажи мне, Серафим, встрескался мой сын, или это изощрённый способ чтобы потрахаться? —Я, пока что, ещё в шоке. Не знаю, что можно в таком случае ответить. — Серафим ошарашена внешне. Но внутри она ликует: если дьявольский сынишка и впрямь втрескался в ее дочь, это решает сразу две ее проблемы, что, если считать разом, занимают ее черепушку уже несколько месяцев. — Слишком мало информации, чтобы судить. —Тогда, берите сигаретку, приближенная, разговор будет долгий. — Сатана протягивает портсигар к женским губам, и когда та подхватывает папироску, подносит кончики пальцев к ее лицу, разжигая на них небольшой огонёк. —Твою-ю мать… — Ади стоял в привходном фойе, что отделяло коридор от кабинета, и вслушивался в разговор этих важных шишек. Хотел было зайти к Сатане на аудиенцию, но завидев фигуру в длинной дорогой накидке, решил укрыться в тени и пропустить бессмертного вперёд. — Это когда-то прекратится, блять, или нет..!? —Это же бред. — Мими стирает пот со лба, вновь становясь в боевую стойку. — Если тебе так не нравится, возьми отстриги эти патлы, к чему эти мучения? —Мне нравится, но мороки они приносят много. — Мужчина достаёт перо со рта, стягивает насквозь мокрую футболку, кидая ее куда-то вглубь зала. —Чтобы…ухаживать за…длинными волосами… — Мими пыхтит, старается хотя бы задеть блондина, но все без толку, тот лишь лениво уворачивается от неё, нанося редкие удары и то – вполсилы. — …Нужны деньги. А у тебя…их нет. —Ай, Мимефина. — Дино сам предложил потренироваться, пока ждут окончательного решения команды и пока Ади спустился в ад на аудиенцию, но спустя полчаса эта идея показалась не такой уж и успешной. — Зачем так на рану давишь? Мими отпихивает мужчину здоровым крылом, складывая ноги бабочкой и усаживаясь на дощатый пол зала пятой точкой. Устала. —Чтобы мозгами зашевелил, и начал что-то делать с этим, Динафий. — Брюнетка злобно скалится, упираясь ладонями в пол и стараясь привести дыхание в норму. — А то так и останешься ноющим слюнтяем, что так крепко держится за отцовскую поношенную мантию. Которая, кстати, уже не такая уж и белоснежная, как лет, скажем, пятнадцать назад. —Не все родились в богатой семье, Мими. — Блондин с примирением протягивает руку девчонке, рывком поднимая ту на ноги. — У тебя старт начинается с должности архидемона, у меня – дай Шепфа с тренера. —Ты тоже родился в богатой семье, Дино. — Девушка дает слабую оплеуху крылом, отчего ангел вновь отплевывается от баклажановых перьев. — Не твоя вина, разумеется, что проебалась такая возможность, но потенциал-то есть. —Ты неправильно делаешь выпад крылом. — Дино игнорирует уколы, обходит демоницу сзади, укладывая руку на основание крыла. — У тебя основная сила на кончике перьев, а должна – в основании. Едва ли сжимает сухожилие крыла, замахивается им, перенося силу удара в изгиб и выкидывая самые кончики вперёд. —При таком замахе твое крыло понесётся по инерции, и ты с самого начала задашь ей потенциал в раза три больше, чем бы ты била от концов. — Дино мягко проводит по мягкому пуху, что скрывался меж пёрышек, отчего демоница неосознанно дергает крылом. — Попробуй ещё раз. Мими разворачивается к блондину лицом, делает все по инструкции, но в силу привычки бьет как и раньше. —Я понял. Смотри. — Дино берет девичьи руки в свои, а потом и вовсе кладёт на основание своих массивных крыльев. — Прочувствуй, как двигаются мышцы и сухожилия. Мужчина повторяет проделанные на демонице движения, отчего та заходится в краске. Это ещё постараться надо — смутить девчонку, но он так пронзительно смотрит своими небесными глазами, она буквально чувствует и видит, как ходуном движутся мышцы на крыльях и на голом, влажном от пота теле. В итоге она уже даже не слушает, что говорит ей ангел, лишь смотрит в эти светлые глаза, что в лучах зенитного солнца наливаются светом. Близко. Слишком близко к мужскому лицу, она не выдерживает натиска синих глаз, сбрасывает руки с белоснежных крыльев, но продолжает стоять на месте, улавливая непонимающий взгляд блондина. Тот, словно пудель, склоняет голову на бок, растягивая губы в снисходительной улыбке и смешно хмуря густые брови. Непроизвольно кладёт руку на трапециевидную мышцу на плече ангела, ведёт подушечками пальцев вниз, до локтевого изгиба, потом перебирает мягкие пёрышки, улавливая их лёгкую вибрацию, и сама не замечает, как подрагивают собственные. Они все смотрят друг на друга, не слышат громко открывшейся двери, что буквально влетела в стену от силы удара. Осекаются лишь тогда, когда слышат знакомый возглас: —Олухи, заканчивайте вашу экзекуцию! — Ади, запыханный и растрёпанный, едва ли крыльями не размахивает, несётся к ним со скоростью света. На его лице застыла гримаса ужаса. — Тут такой пиздец намечается, вы сейчас просто ахуеете..! —Бля-я-ять… — Одновременно выдают они, с поразительной синхронностью закатывая глаза почти до обратной стороны черепушки. —Даже не знаю, Люцифер, смеяться мне или плакать. — Уокер спускается по ступенькам своего учебного заведения, Люций плетётся следом. Она только что сдала свою работу мисс Гроунхард, и та, не найдя к чему придраться, поставила пятёрку с плюсом, отмечая, что девушке стоит завязывать с драками, ненавязчиво намекая на посиневшую скулу. Да и хер с ней, главное оценку хорошую поставила. — Мы из разных миров, возможно, в твоём – это норма. —В моем мире все намного хуже, Вики. — Люций тормошит футболку, нагоняя в ту прохладный воздух. Сегодня очень жаркий день. — Можно сказать, что я даже очень воспитанный, долгое время трахался лишь с одной. —Мне неинтересны подробности. — Девушка усаживается в свой универсал, включая кондиционер. Мужчина, лениво открыв дверь, садится рядом. Майку девчонка надеть побоялась – на ней все ещё синяки и ссадины после нападения. Пришлось влезть в футболку до середины бедра, а под низ надеть спортивные укорочённые шорты, чтобы не умереть от духоты. — Это было там, сейчас ты тут. Только я тут причём, до сих пор не могу понять. —У Ости уже давно поехала крыша. — Люцифер откидывает голову на подголовник, облегченно вздыхая. В этих старых кабинетах никакой системы вентиляции, он чуть не задохнулся. — У нас был уговор на секс и не более, но она решила, что имеет на меня какие-то права. —А в итоге я стала рычагом давления и пострадала. — Шум двигателя, рваный старт, тихая музыка из колонок. Вики пытается переключиться с разговора, ведь он раздражает все больше и больше. — Классно внеземные бессмертные существа решают вопросы, ничего не скажешь. —Вики, — брюнет укладывает руку на девичью ногу, легонько сжимает, и девчонка тяжело выдыхает, а на ее лице проступает румянец, — я очень сожалею, что это произошло. Безумно зол на Ости, хочу ее придушить, но Ади сказал, что ее ждёт наказание похуже, если ещё раз ослушается. —Уж надеюсь, — Вики беззлобно ухмыляется, искоса смотрит на скользящую по ее бедру ладонь, — а то проверять не особо хочется. И под хохот Люцифера подкручивает веселую музыку, танцует под такт, качая головой из стороны в сторону. Если Люцифер так говорит, значит так и есть. Нечего тут устраивать сцены ревности. Тем более, то, что они пару раз поцеловались, не даёт ей права выдвигать какие-то претензии. Девушка достаточно умна и знает себе цену, чтобы не разбазаривать свои нервы направо и налево. Проезжая мимо переулка с лотками уличной еды, девушка слегка притормозила, спрашивая: —Может, заскочим в Мак, возьмём по мороженому? — Она косится на мужчину, различая непонимающий взгляд алых зениц. —Что такое «Мак»? — Он оглядывается по улице, стараясь найти вывеску с похожим названием. —Не бери в голову, поехали. Девчонка заворачивает в отсек для машин, ожидает свою очередь. —Ты какое будешь? — Уокер подъезжает к окошку заказа, вопросительно уставившись на Люцифера. — Есть с карамельным топпингом, с крошкой печенья и клубничное. —Можно было и не спрашивать. — Люций скалится, смотрит на девчонку и та понимающе хмыкает. —Добрый день, нам пожалуйста, мак флури с карамельным и клубничным топпингом. — Пока Люцифер попытался повторить название, девчонке что-то неразборчиво бурчали сквозь динамик. — Да, спасибо. Они проезжают к следующему окну, где Уокер оплачивает покупку, а в следующем они получают своё мороженое в картонных коробочках. —Что это такое? — Люцифер ковыряет мягкую смесь, перемешивая его с сиропом. — Как это есть? —Открою тебе тайну, Люцифер, это мороженое. — Она раздраженно закатывает глаза, протягивает ему пластиковый прибор. — И едят его ложкой. —А ещё, мне не нравится, что ты за меня платишь. — Люций тянется к чеку, смотрит сумму, и его глаза округляются до пятикопеечной монеты. — Пять долларов за малюсенькое мороженое? Шепфа, Уокер, зачем ты меня сюда потащила? Достаёт из кармана смятую купюру, кладёт девчонке в бардачок, и принимается есть. Ладно, на вкус очень даже ничего. Главное, что холодное и со вкусом клубники. Какое-то время они стояли на парковке, расслаблено беседуя о том да о сем, поедая мороженое. У Люция промелькнула мысль, что он никогда не сидел ни с кем вот так, без цели, просто болтал и ни о чем не думал. Оказывается, это очень даже приятно. —Какие планы на вечер? — Облизнув ложку, Виктория сминает коробочку и складывает в пакет, который оставила на заднем сидении для мусора. —Для тебя я всегда свободен, Уокер. — Люций повторяет за девчонкой, вытирая остатки сиропа с уголка своих губ. —Можем тогда посидеть у меня, может, что-то даже и посмотрим. — Уокер краснеет, смущенно заводит двигатель и выруливает на дорогу. — У м-меня там на заднем дворе экран натянут, и проектор есть… —Чего так неуверенно? — Люций скалится, тянется к девчонке и оставляет липкий поцелуй на ее щеке. — Поехали! Уже пошёл второй час нервного срыва Ади, который бессвязно ныл и издавал звуки погибающего тюленя, откинув голову за спинку кресла и удерживая влажную тряпку на лбу. —Ничего, милый, ничего, — Сэми сочувственно гладит демона, снисходительно улыбается двоим напротив, тяжело вздыхает, — разрулим…как-нибудь. —Почему если что-то происходит, то в гуще событий всегда оказываемся именно мы? — Демоница выкуривает уже пятую сигарету, закинув ноги на подоконник и разглядывая внешний двор. — Как будто нам больше всех надо. —Все, что могу сказать, так это вы сами влезли в эту авантюру. — Дино подпирает стенку уже битый час, удерживая сомкнутые руки на груди и тяжело вздыхая каждые несколько минут. — Вас никто за руки не тащил. Так ещё и меня в это втянули. —А тебя никто не просил за ум браться! — Брюнетка шипит с подоконника, злится на него и на себя. Причина, вроде бы, ясна, но конечного ответа дать не может. — Жизнь он свою решил поменять…Ты нам выбора не оставил! Начудил бы там такого, что вовек бы не разгребли! —Да с чего ты вообще взяла, что я бы что-то испортил? — Вспыхивает ангел, раскидывает руки по сторонам и отталкивается от стены. — Вечно ты чём-то недовольна! Ничего не делаю – лентяй, делаю что-то — лезу куда не надо! —А ты к словам не придирайся! — Мими выкидывает сигарету в окно, хлопает крыльями и приземляется на ноги, едва не вплотную подбираясь к блондину. — То, что я сказала, не имеет никакого отношения к данной ситуации! —Ребята, остановитесь на секунду. — Сэми вскидывает руку, когда эти двое чуть ли в смертельной битве не сошлись, и призывает молчать. — Ади пытается что-то сказать. —Память… — Слышится тихое, жалобное с кресла. — Надо…прочесть память… —Ты о чем? — Мими последний раз стреляет глазами на ангела, подходит к другу поближе. — Чью память ты хочешь прочесть? —Люцифера… — С натужным «ох», Ади встаёт с мягкой мебели, откидывая мокрое полотенце в сторону. — Нужно узнать, какое обещание дал Люцифер, и помочь ему его выполнить. —Ты разве уже не пробовал это сделать? — Сэми озадаченно смотрит на своего возлюбленного, что хватает глифт, надпивая тот с горла. —Тогда в нем были остатки бессмертия, и стояли блоки. — Рыжий морщится: не то от головной боли, не то от крепкого напитка. — Сейчас он «очеловечился», можно попробовать ещё раз. —Даже если так, — Дино ходит кругами вокруг компашки, сцепив руки за спиной, — Ребекка заключила с Сатаной договор, в котором говорится, что Люцифер умрет, если попытается вернуться на Небеса. —Она сможет его убить, только если будет знать, что он задумал. — Ади подходит к блондину вплотную, стучит в крепкую грудь. — Тебе нужно будет играть так, чтобы Ребекка не поняла, что ты все знаешь. —А это идея, пухляш! — Мими хлопает по плечу демона, хитро скалится. — Дино будет говорить что-то в роде: «Как бы я не старался, Люцифер с вашей дочерью просто неразлучны, за уши не оттянешь. Мне даже начинает казаться, что дьявольский отпрыск больше не хочет обратно». Блондиночка будет думать, что все идёт по плану… —…А мы тем временем будем потихоньку его вытаскивать! — Заканчивает мысль Ади, прыгая на месте вместе с демоницей и потрясывая ее руки. — Откроем приватный водоворот и вж-жух! Люций уже тут! Потом хер она его тронет. —Так, белобрысый, у тебя облик и история готовы? — Мими поворачивается на Дино, презрительно испепеляет взглядом. Сейчас вся надежда на этого непутевого ангела, и если он облажается…Мими не хочет об этом думать. — Сейчас же отправляешься на Землю, начинаешь обживаться. Люцию – ни слова! —А почему мы не можем предупредить Люцифера? — Все обращают взгляд на притихшего брюнета, что стоял поодаль от группы. — В смысле, предупреждён – значит вооружён? —Только не в случае с Люцем. — Рыжий смотрит на демоницу, и та со знанием дела кивает. —Точно не с ним. — Мими дует губы, уверенно кивает, но потом заливается хохотом вместе с демоном. — Да если он узнает хотя бы про часть всего этого пиздеца, у него поедет крыша. А ещё, Люцифер не врет. Выдаст себя где-то, и потом по новой все придумывай. —Вы играете в опасные игры…у меня было видение… — Сэми начинает тихо, вкрадчиво, но все прислушиваются. — Оно мне совсем не понравилось…Может лучше оставить все как есть? —Не говори чепухи, малыш, — Ади обнимает брюнета, носом ведёт линию вдоль его скулы. Лыбится, — все пройдёт успешно, вот увидишь. —Но… —Так, приятель, перестань. — Мими обходит с другой стороны, обхватывает тонкие плечи и потирает их в своих ладошках. — Чем больше о чём-то думаешь, тем с большей вероятностью оно сбудется. Сэми спасительно смотрит на блондина перед ним, что лишь пожимает плечами. Он тут не авторитет. Брюнет натужно улыбается, а внутри все органы переворачиваются с ног до головы, вызывая головокружение. Он видел очертания силуэтов, все было замыленно, но что он точно помнит, так это разруха, кровь, и до жути знакомые винные крылья, что смешиваются с чёрными, как смоль, перьями. —Мы дома! — Кричит Виктория, но слышит лишь собственное эхо. — Есть кто..? О, записка. Наспех разувшись, Уокер выпутывается из мужских объятий и спешит к кухонному столу, где лежал небольшой клочок бумаги. Подняв его руками, вчитывается в строчки. —«Уехал к Томасу на ДР. Буду завтра утром. Можешь пригласить своего панка к нам или остаться у него с ночевкой. Целую, П.» Любит же он записки оставлять, будто телефона нет...ой. — Едва девчонка успела повернуться лицом ко входной двери, так уже была прижата с двух сторон татуированными руками. — У-уехал. В подтверждение своих слов, девица разворачивает листок бумаги с буквами к Люциферу, на что тот лишь хмыкает, красуясь ровным рядом зубов , что торчат из-под хитрой ухмылки. —Получается, сегодня дом в твоём распоряжении. — Не смотрит – прожигает в девчонке дырку, на что та только прижимает голову к плечам, нервно хихикая. —Получается… — Кое-как выбравшись из ловушки, Уокер идёт к ступенькам, едва не спотыкаясь о торчащий угол ковра. — Пойду возьму ноутбук с переходником… Люцифер какое-то время смотрит девчонке в спину, после чего тихо смеётся, поднимаясь следом. Почти перед его носом закрывается дверь в комнату девчонки, и он хватает край деревянного полотна, отодвигая то в сторону и открывая себе проход. Видит, как копошится Виктория у своего стола, и подойдя ближе, берет за руку, оттягивая к стене. —Уокер, ты меня боишься? — Всем своим весом Люцифер удерживает Уокер между стеной и своей грудью, пока та старается вытащить своё, как оказалось, очень даже тонкое запястье, которое мужчина удерживает всего-то двумя пальцами. —С-с чего т-ты взял..? — Набирается смелости, смотрит в алые глаза, видит тени, что отбрасывают черти, пляшущие в его горящих огоньках. —Шарахаешься меня, заикаешься… — Мягкий поцелуй в шею, после него следует мокрая дорожка от языка, ведущая почти до мочки уха. Подхватив ее, нежно целует самый краешек, вкрадчиво шепчет в ухо. — Значит, боишься… —Н-нет…я…я просто… — Уокер тяжело выпускает воздух из лёгких, когда губы Люцифера касаются кости прямо за ухом, а нос очерчивает ушную раковину. Прикрывает глаза. — …Стесняюсь… —Чего тебе стесняться? — Брюнет возвращает взгляд горящих зениц на девичье лицо, вновь дразнит, поднося свои губы к ее, но так и не целует. Скалится от того, что девчонка потянулась на встречу. — Здесь только мы, люди ничего не подумают… На этот раз мужчина целует, и целует нежно. Мягко сминает розовую кожу девичьих губ, одной рукой удерживает запястье, второй — подбородок. Медленно, невесомо рука движется ниже — к шее Уокер, гладит шелковую кожу, что покрылась мелкими мурашками. Вновь улыбается сквозь поцелуй. Пальцы, едва касаясь, идут ниже, по контуру девичьей фигуры, останавливаются на бедре, мягкими движениями поглаживают сквозь ткань футболки, и Люций слышит тихий, сдавленный стон, что тонет в его губах. Резким движением брюнет поднимает ногу Виктории, сгибает в колене, вынуждает обвить его торс, пока девчонка обхватывает крупную мужскую шею, в поисках опоры. Тонет, растворяется, плавится под горячими и мягкими прикосновениями. Такими, как нужно. Такими, как она хочет. Их тела слишком близко, и Виктория сквозь тонкую ткань шорт чувствует твёрдый бугорок, что упирается ей в живот, мгновенно ощущает, как затягивается узел в самом низу торса. Не выдерживает напора, сама углубляет поцелуй, сплетает свой язык с мужским. Люцифер тяжело, хрипло дышит, почти рычит, и прерывается лишь на мгновение, чтобы подхватить девчонку на руки. Он чувствует, как горят уокеровские щеки, но не останавливается ни на секунду. Несёт ее к постели, усаживается с ней на кровать, не прекращая ни целовать, ни гладить мягкие бёдра. —Уокер, я тебя сейчас съе-е-ем… — Вкрадчиво шепчет Люцифер, притягивая девичье лицо ещё ближе. —Я… — Виктория старается сказать, но не может от напора поцелуя, да и сама не хочет останавливаться, лишь продолжает судорожно ловить воздух сквозь мелкие передышки. — …Я…не могу. Люцифер нехотя отстраняется, смотрит, как смущенно Виктория заправляет свои волосы, и улыбается. —Почему? — Он ласково трется о ее шею, прикрывает глаза. Она восхитительно пахнет. —Я…не привыкла…не знаю…не знаю! — Уокер путается в собственных мыслях, опускает голову, прячет лицо в волосах. — Не знаю…Люцифер, я хочу, правда хочу, но…блять, не могу. —Вики, посмотри на меня. — Брюнет выпутывается из русых прядей, берет в ладони девичьи щёки, поднимает на себя ее взгляд. — Тебя никто не заставляет. Поняла? Уокер лишь смотрит на него с сожалением, неуверенно кивает, укладывая руки на мужские плечи. —И не смотри на меня таким извиняющимся взглядом. Ты ничего мне не должна. — Люций притягивает ее голову, оставляет долгий поцелуй на лбу. — Просто дай знать, когда будешь готова. —Я так понимаю, фильмы накрылись. — Виктория утыкается в плечо брюнета, обвивая его шею руками, вдыхает ванильный аромат, перемешанный хвоей. —Ты права. Но у меня есть идея получше. — Люцифер хитро ухмыляется, ждёт, когда девчонка посмотрит на него. — Купальник есть? Ости рвёт и мечет уже несколько дней. После того как этот нищий паршивец отшил ее, она вновь стала никому не нужна. Даже вшивая смертная девчонка получает больше, чем она. «Чертов совет, чертовы Уокер..!» Ости пинает несчастный куст, что так некстати подвернулся брюнетке под горячую руку, и тихо ругается себе под нос. Хотя хотелось орать от бешенства, что распирало изнутри. Девушка хотела пройтись вдоль лабиринта, привести мысли в порядок, отвлечься. Ага, если бы. У стен спортзала услышала чью-то ругань, подумала: а почему бы не потешиться над другими? И самой станет легче. Но потешилась демоница только над собой. Когда заглянула сквозь кусты в широкие открытые в знойное лето окна в пол, что находились в спортзале, застала Дино и Мими, которые о чём-то спорили. —…А то так и останешься ноющим слюнтяем, что так крепко держится за отцовскую поношенную мантию. Которая, кстати, уже не такая уж и белоснежная, как лет, скажем, пятнадцать назад. — Мими, этот злоебучий гном, как Ости не догадалась! Брюнетка охнула, прикрыла рот рукой, усаживаясь в кустах поудобнее. Ее не должны заметить. —…Не все родились в богатой семье, Мими. — Ости с жгучей завистью и ненавистью смотрит, как учтиво он протягивает девчонке ладонь. — У тебя старт начинается с должности архидемона, у меня – дай Шепфа с тренера. —Ты тоже родился в богатой семье, Дино. — У Мими перебинтовано крыло. Ости замечает это, когда та с разворота выкидывает второе, здоровое, мужчине в лицо. Неужели трахались так сильно, что умудрилась сломать себе кость у основания? А что, у них с Люцием так было. — Не твоя вина, разумеется, что проебалась такая возможность, но потенциал-то есть. —Ты неправильно делаешь выпад крылом. — Ости с остервенелым любопытством и больной ревностью смотрит, как Дино придвигается к ней ближе, становится сзади. — У тебя основная сила на кончике перьев, а должна – в основании. Едва маникюр не кусает, волосы на себе не рвёт — то как он ее трогает, как к ней прикасается…Так вот в чем была причина его резкого отказа? Не в Уокер, не в Люцифере, даже не в чертовых правилах. В ней. Ебучая Мими. Ебучие бабы, которые уводят и уводят от неё мужиков, с которыми она трахается, и потом ещё подружками становятся! Это несправедливо…Несправедливо! Когда Ости выходит из своих раздумий, лицезреет ужасную картину. Они стоят пиздец как близко. Мими гладит его плечи, а он смотрит этими ебливыми глазами, едва в рот не заглядывает! Ости не может держать себя в руках. Чувствует, как текут слёзы, как жгут щеки и глаза, оставляя разводы потёкшей тушью. «Я отомщу вам, выблядки вы низкосортные…отомщу, и очень страшно…», думает Ости, не узнает свой голос в голове. Он ей больше не принадлежит. Брюнетка собиралась ретироваться, исчезнуть из этого мира хотя бы на пару часов, но вдруг слышит громкий возглас: Олухи, заканчивайте вашу экзекуцию! — Ади, ну конечно. Куда без вашего заднеприводного дружка, правда? Его ты тоже ебешь, Дино? — Тут такой пиздец намечается, вы сейчас просто ахуеете! —Бля-я-ять… —Уокер заключила сделку с Сатаной! — Хотела было Ости загрустить, но после этих слов прислушалась. — Если Люцифер вернётся на Небеса, совет его убьёт! Марш в комнату, будем думать, что делать! И они исчезают из просторного зала, громко хлопая дверью, а Ости не сможет снять хитрый, счастливый оскал. «Шепфа не наградил, наградит Шепфамалум…» Думает Ости, пробираясь сквозь кусты к мужскому кампусу общежития.