Компонент огня

      В ранний утренний час яркий солнечный свет согревает кожу, лёгкий ветерок из приоткрытого окна тревожит волосы, а медленные шаги редких прохожих не доносятся до ушей спящего, позволяя юноше наслаждаться сновидениями. Но его сон прерывает настойчивый звон мобильного на прикроватной тумбочке. Джузо нехотя открывает глаза и с раздражением отмечает, что это не мелодия будильника.       Одной рукой он добирается до телефона и не глядя принимает вызов.       — Алло.       — Привет, я тебя разбудил? — Звучит насмешливый голос масочника.       Парень отнимает телефон от уха и смотрит на время: шесть тридцать.       — А сам как думаешь? — Хмуро отвечает он и садится на постели.       — Лиа обычно бодрствует в это время, — оправдывается тот, — не хотел тебя будить.       Джузо вспоминает ужасающую привычку подруги вставать за два часа до выхода, чтобы, как она выражается, «неторопливо подготовиться к рабочему дню».       — Как прошла встреча? — Серьёзно спрашивает он, прерывая обмен любезностями.       — Да, — масочник откашливается, — по их условиям следователи должны организовать открытую встречу для перемирия.       — Чего? — Возмущается парень и вскакивает с кровати, напрочь забыв об отсутствии протеза, отчего едва не падает, но вовремя хватается за стену. — Эфир? Репортёры? Это же целое заявление.       — Именно, — Ута устало выдыхает, — с нашей стороны должны собраться высокоранговые гули, с вашей — верхушка Управления. Сегодня в CCG придёт письмо с анонимного абонентского ящика — на тебя подозрения не упадут, Розельвальды отловили пару шестёрок. Там будет сказано об условиях перемирия. Управление может попробовать вести переговоры, но я бы на меньшее не рассчитывал.       Следователь ошарашенно вздыхает, но быстро берёт себя в руки и медленно садится на кровать.       — Я понял, — он обводит комнату взглядом, — как Лиа?       Он почти слышит удивление масочника.       — Она выглядит изумительно, — улыбка смягчает его слова, — не могу поверить, что с ней может быть что-то не так.       — О, ну в это тебе придётся поверить.       — Что с ней происходит? — Подавленно спрашивает Ута, не рассчитывая на ответ, да и вопрос его едва ли не риторический; но он не успевает продолжить, сказать, что делает всё возможное, как Джузо, то ли от недавнего пробуждения, то ли от накопившейся усталости за скрытие чужих тайн, выпаливает:       — Твой ребёнок убивает её, — с колкой холодностью говорит он, — перед ним она почти что человек. Знаешь, что происходит в таких случаях?       Наступает молчание, в которое Джузо успевает задуматься о мыслях, что поглощают масочника.       — Знаю, — наконец хрипло отзывается он, — и Лиа… знает?       — Конечно, — отвечает следователь тоном, будто в этом не стоило сомневаться.       Он слышит протяжный вздох масочника и как он шепчет ругательство, а после с сомнением спрашивает:       — Могу я… переубедить её?       — Вряд ли, — давно сдавшись, отвечает Джузо, — раз страх смерти не может, то куда тебе. И вообще, — спохватывается он, — тебе стоит продолжать делать вид, что ты ни о чём не подозреваешь. Если всё пройдёт гладко, то Лиа в ближайшие дни получит необходимую терапию.       — А если нет?       Джузо не находится с ответом.       — Если ничего не выйдет, я увезу её, — твердо заявляет Ута, — верну к прежнему укладу жизни.       Следователь неприязненно хмурится.       — А что на это скажет она?       Слышится болезненная усмешка.       — Её жизнь важнее всего.       Для меня, — повисает в воздухе. И в целом Джузо поддерживает его решение.       — Я сделаю всё возможное, чтобы это не потребовалось, — произносит он.       — Спасибо тебе.       Джузо кивает, будто бы собеседник видит его, и отключается, а затем с тяжёлым вздохом прижимает телефон ко лбу. Он явно не способен к утренним разговорам и как итог сболтнул лишнего. Ну что ж, обратного пути нет, но было бы неплохо, если бы масочник не проболтался Лии.       «Это будет тяжёлый день», — думает он и валится обратно на постель.       Придя на работу, Джузо усиленно делает вид, что не ждёт от дня ничего необычного, хотя замечает, что его движения стали более нервными, а слова — малопонятными. В мыслях он прокручивает возможные сценарии диалогов. Всё должно пройти безукоризненно, ведь на кону жизнь его подруги.       Новость о срочном совещании приходит только в обед, и следователь пробегает глазами по списку приглашенных: он, Лиа, Особый класс и Хайсе — глава отряда куинксов. Очень похоже на то, что обсуждать будут именно письмо.       В малой переговорной во главе стола всё так же расположился младший Вашу, справа Арима Кишо, следом Уи Коори и господин Куроива — близкий друг его наставника Шинохары. Противоположный конец стола явно предназначен ему либо Лии, и Джузо уверенно занимает его. По правую руку садится Хайсе, который выглядит неожиданно уверенно, растеряв всякую неловкость движений и слов. Может быть, он всё же воспользовался советами Лии и выяснил большее, вернув самого себя. Может быть.       Два места остаются свободными.       — Где следователь первого класса Сузуя, — «Сузуя», — почти слетает с губ Вашу, но он сдерживается, избавляя присутствующих от каламбура.       — Она взяла отгул по состоянию здоровья, — отвечает Джузо.       — Вот как, — он не к месту ухмыляется, — что же не так с её здоровьем?       Парень категорически не понимает причины его улыбки, будто он самолично столкнулся с девушкой на входе в Управление.       — Нынешняя терапия ей не подходит, требуется замена. С вашего позволения, естественно, — ему едва удаётся сдержать желчь в тоне.       — Моего? — Удивляется Вашу и сурово добавляет: — Зайди ко мне после совещания, — а затем обращается ко всем присутствующим: — перед вами лежат сканы пришедшего утром письма от Розельвальдов. Прочтите его, а после мы обсудим его содержимое.       Джузо опускает взгляд к бумаге.       «Дорогое Управление, — язвительно начинается письмо, — до нас дошёл слух, что вы движетесь к высокой цели примирить два противоборствующих мира и желаете начать свой путь с нашей скромной семьи, чьё имя бесстыдно растоптали своими действиями. Коли такова ваша воля и ради благой цели, мы согласимся, но с некоторыми условиями.       Во-первых, мы присоединимся к общей массе и заключим договор со всеми представителями своего рода. Какие известные гули будут присутствовать, мы оставим за собой, а детали договора готовы обсуждать. В него должны входить следующие пункты: виды и пути развития альтернативы питанию, создание системы правосудия для справедливой оценки уместности действий с обеих сторон за последние десять лет и законодательные пакты, снимающие стигматизацию с рода гулей.       Во-вторых, заключение договора должно стать открытым мероприятием, которое в прямом эфире сможет увидеть каждый гражданин страны. Меры подготовки населения, а также место проведения оставляем на ваше усмотрение.       Мы готовы обсуждать иные и не конкретизированные вопросы через данный абонентский ящик. На данный момент личные встречи исключены».       Джузо хмыкает, дивясь витиеватости сообщения, хотя требования кажутся довольно прозрачными. Он замечает, что масочнику удалось неплохо изложить суть, и радуется, что вопрос с высокоранговыми гулями не возложили на Управление.       — Это что, шутка какая-то? — Усмехается Коори.       — Кажется, наши агенты перестаралась, — замечает Куроива.       — Похоже на сказку, — вслух размышляет Кишо.       Вашу вдумчиво кивает.       — Нужно продолжать переговоры, — говорит он.       — Вы всерьёз говорите о перемирии? — Изумляется Уи.       — Кажется, на прошлом совещании мы пришли именно к этому, вам открыть протокол?       — Не нужно, — хмуро отзывается следователь и замолкает.       — Они так быстро отреагировали, — продолжает рассуждать Арима, — мы только два дня назад получили доклад куинксов, а Розельвальды уже вышли на контакт…       — Их инициатива нам на руку, — твёрдо заявляет Хайсе.       — Верно, — соглашается Вашу, — так нам проще будет диктовать свои условия. Всеми силами нужно избежать прямого эфира и подготовиться к возможной битве.       — Думаете, это неизбежно? — Продолжает Хайсе.       — Я сказал: возможной. Нужно всегда быть начеку, и нельзя позволить общественности увидеть такой исход. Это не только вызовет панику, но и повредит репутации Управления.       — Согласен, — отзывается Арима, и Куроива одобряюще кивает. Коори тоже кивает, но скорее нехотя. — Но, — противопоставляет знаменитый следователь, — нельзя позволить этой мысли затмить возможность примирения. Нужно дать задание договорному отделу и направлению связи с общественностью, а также получить отклик правительства.       Следователи вновь согласно кивают.       Джузо молча наблюдает за рассуждениями, поражаясь, что ему не приходится влезать в них. И, словно прочитав его мысли, Вашу обращает к нему тяжёлый взгляд.       — Вам нечего сказать, следователь Сузуя?       — Я полностью согласен с вашими мыслями, — отзывается он, — я верю в возможность мира и считаю, что нам нужно прислушаться к рекомендациям, изложенным в письме.       Теперь Вашу вдумчиво кивает.       — Я не сомневался, — с тенью разочарования отвечает он, — на этом совещание предлагаю закончить. Есть вопросы?       Эхом повторяется тихое «нет».       — Тогда хорошего дня, — прощается Вашу и спешно покидает переговорную.       Джузо хочет поговорить с Хайсе, чтобы подтвердить либо опровергнуть свою теорию, но парень также быстро покидает помещение. Следователь с подозрением смотрит ему вслед и выходит из переговорной.       Судя по торопливости Вашу, он не будет ждать его в кабинете прямо сейчас, а значит, можно вернуться в офис и даже отправить Абару за сливочным пудингом, чтобы компенсировать зря потраченные нервы. И едва он проходит в помещение, как на мгновение немеет от удивления — за его рабочим столом удобно расположилась Лиа, уплетая аппетитно выглядящее пирожное-облако.       — Абара, — вместо приветствия девушки окликает он подчинённого.       — Простите, Сузуя-семпай, я не смог не впустить Лиаретту-сама, но она пообещала, что не будет работать, — лепечет тот.       Джузо тяжело вздыхает, мысленно взывая к небу.       — Тебе нужно сидеть дома, — не сдерживает нравоучений парень, — в идеале — соблюдая постельный режим, а ты шарахаешься по пеклу на работу. Неужели так сложно несколько дней посидеть дома?       Его тон наполнен раздражением и усталостью, и Лии становится так стыдно, что она думает о том, что лучше бы он накричал на неё.       — Прости, Джузо, — искренне сожалеет она, приняв то, что всё же не следовало появляться у него на глазах, — мне невыносимо ничего не делать, тем более что я пообещала Тори с тобой поговорить.       — Тори? — Ещё более устало переспрашивает он и хмурится. Этот разговор не предвещает ничего хорошего, а силы Джузо уже на исходе.       — Да, садись, — она пододвигает ещё одно кресло на колёсиках и достаёт пирожное в виде сердца, — это для тебя. С бисквитом.       Парень нехотя садится, принимает от девушки одноразовую ложечку и просит Абару сделать им чай — подчинённый с тем же виноватым видом удаляется.       — Она рассказала мне, что ты предлагал съехаться, — говорит Лиа, — это было бы очень мило, хотя и слегка поспешно, но только предложение не показалось романтическим. Понимаю, ты переживаешь о ней, но скажи: тебе нравится Тори? Или ты…       — Конечно, — не даёт закончить Лии Джузо.       На лице девушки проступает удивление.       — «Конечно»?       — Лиа, в мире не так много тех, чья жизнь меня хоть сколько-то беспокоит, — безапелляционно заявляет он.       — Вот как, — Лиа усмехается, — тогда почему ты так закрыт перед ней?       — Что значит закрыт? Я был максимально искренним.       «Тяжёлый случай», — думает Лиа и отводит взгляд.       — Ты же мог сказать, например, что хотел бы видеть её чаще, что тебе было бы приятно, находись она рядом…       — Так это же очевидно, если я предлагаю жить вместе, — в его тоне сквозит возмущение.       Девушка не сдерживает тяжёлого вздоха.       — Очень важно проговаривать это вслух, даже если всё кажется очевидным, Джузо, — наставляет она, — ладно, другой вопрос: почему ты не связывался с ней эти дни? Она чувствует себя брошенной после признания.       — Но мне нечего было рассказать, — он продолжает уплетать пирожное, — новостей особо не было…       — Джузо! — Прерывает она. — Нельзя быть таким отстранённым, если тебе нравится девушка и уж тем более если она призналась в своих чувствах. Позвони ей, спроси, как дела, как прошёл её день.       — Я так не люблю эти пустые разговоры, — стонет он.       Лиа вновь вздыхает.       — У тебя когда-нибудь были отношения? — Спрашивает она.       — Неа, — легко отвечает парень.       — Тогда послушай: Тори нужно твоё внимание, иначе она не понимает, нравится ли тебе. Звони ей хотя бы раз в день, пиши с утра с пожеланием хорошего дня и пригласи её на свидание в конце концов. Начался сезон ярмарок, сходите, постреляйте в тире и поешьте сладкой ваты — ты же любишь такое.       Парень вздыхает, делая вид, что сконцентрирован на пережёвывании.       Звонит рабочий телефон, и Лиа автоматически тянется к нему, но Джузо опережает её, одаривая девушку хмурым взглядом.       — Слушаю, — он игнорирует обращение, хоть на дисплее и высветилось имя Вашу Мацури.       — Сузуя, жду у себя, — твёрдо говорит тот.       — Понял, скоро буду, — он кладёт трубку и говорит Лии: — мне нужно идти.       — Можно, я останусь здесь? Доем пирожное.       — Да, только постарайся не высовываться, я сказал, что ты взяла отгул.       — Хорошо, — она кивает и берётся за пирожное, аккуратно отодвигая остатки десерта Джузо.       Парень встаёт и проходит к выходу, натыкаясь на Абару, стоящего за дверью.       — Простите, не хотел вам мешать, — оправдывается он, держа стаканчики с чаем в руках.       Джузо качает головой и делает отмашку, не имея ни сил, ни желания выяснять, подслушивал ли подопечный. Тот вновь мямлит извинения и проходит в кабинет, а после Джузо слышит благодарность Лии, принимающей напиток.       Следователю требуется меньше минуты, чтобы оказаться перед дверьми будущего президента. Подошло бы разрешение любого из семьи Вашу: вечно отсутствующего президента, эксцентричного Фуруты (даже более, чем тот, чьё имя так похоже на имя следователя), но Мацури, по мнению Джузо, является самым слабым звеном, несмотря на напускную серьёзность. Парень готов поклясться, что под строгой наружностью сокрыт слабый духом человек, который не сможет стать хорошим президентом (даже у Фуруты это выйдет лучше).       Джузо коротко выдыхает и проходит в кабинет, где, к его удивлению, перед столом Мацури стоит Ририко и на глазах бледнеет.       — Простите, господин Сузуя, — полушёпотом лепечет она, — я подумала, что господин Вашу уже обо всём знает и…       «Вот чёрт».       — Как же это интересно получается, — перебивает Мацури едва слышный голос девушки натянуто весёлым баритоном, — вам нужна другая терапия, потому что следователь залетела от гуля!       Джузо одаривает мужчину ледяным взглядом.       — Я бы попросил выбирать выражения, — предупреждает он.       Мацури смеётся. Громко, с вызовом. Ему происходящее кажется абсурдом, неудавшейся шуткой, которая, впрочем, так хорошо объясняет инициативность следователя перед ним.       — Ваша жена ходит налево, а вы просите меня выбирать слова? — Изумляется он. — Что вообще за отношения между вами?       — Вы знаете, что с самого начала этот брак был фикцией, — холодно произносит Джузо. — Ей требуется эта терапия, и это всё, что вам нужно знать.       Мацури хмыкает, а после растягивает губы в мерзкой ухмылке.       — В иных обстоятельствах я бы отправил вас под трибунал только за ваш тон, но в нынешней ситуации будет плачевно потерять такую диковинку. Я одобряю терапию, более того, я впишу нынешнее положение Кофетуа — или как её там — в послание общественности, но при одном условии, — его ухмылка становится шире, и мужчина усмехается, — приведите мне отца ребенка. Я хочу сделать его представителем гулей.       Джузо хмурится, но не успевает вставить слово.       — Да, пусть Розельвальды хотят сами их выбрать, но у нас должны быть рычаги давления. Надеюсь, горе-папаша готов на многое ради своего потомства, потому что иначе никакой терапии вы не дождетесь, а приведёте не того — накажу, — угрожает он, — мы можем устроить ДНК-тест, дорогая Ририко?       — Т-так точно, — блеет она.       — Вот и чудно, — заканчивает Вашу, и Джузо едва сдерживается, чтобы не наброситься на него.       Он считает до десяти, затем выдыхает и только потом говорит:       — Как вы представляете себе провести гуля в Управление?       — А что такого? — Изумляется он. — То, что он высокоранговый? Не беспокойся, эти вопросы я возьму на себя, твоя задача — найти его и привести сюда. Чем раньше, тем лучше, верно, Ририко?       Девушка безропотно кивает.       — Чудно, тогда свободны, — заканчивает он.       Дабы не сказать Мацури пару ласковых, Джузо с усилием воли покидает кабинет, игнорируя нервные извинения Ририко, преследующей его до самого офиса отряда. Она по десять раз повторяет, что Вашу выразился так двусмысленно, что она решила, будто бы на срочном совещании ему доложили, что она ни в коем случае не хотела навредить и не думала, что её слова приведут к такому исходу. Парень верит в её искренность, но от её настойчивости у него кончается терпение.       — Успокойся, я ни в чём тебя не виню, — сдаётся он.       Девушка жалостливо смотрит на него, не веря словам, но остаётся за дверью, когда Джузо заходит в кабинет.       Лиа отвлекается от поедания пирожного Джузо (хотя ему казалось, что она не может есть бисквит), и парень замечает странную чёрную окантовку её глаз, словно незавершённый какуган.       — У тебя всё нормально? — Спрашивает он.       — Прости, я не сдержалась, оно так вкусно пахнет, — говорит девушка о пирожном, — раньше я бы не смогла съесть такое, но, кажется, совсем превращаюсь в человека, — она смеётся, — прости, я засиделась, не буду вас больше отвлекать.       — Я не об этом… — Не заканчивает он, потому что Лиа встаёт и тут же хватается за голову, справляясь с головокружением, и опирается о папки, лежащие на краю стола, но те с грохотом падают, и девушка падает вместе с ними. — Лиа! — Вскрикивает Джузо и подбегает к девушке, пытаясь помочь ей встать, но замечает, что та и не пытается подняться, лёжа без чувств. Он осторожно поднимает её на руки и кричит в сторону двери имя лаборантки, надеясь, что та не ушла слишком далеко.