Мать гения

      Молодая миловидная девушка медленно спускалась по каменным ступенькам, держась за металлические поручни. Выглядела она взволнованно, растерянно. Тоненькая ручка, брякнув серебряным браслетом, поднялась на уровень лица и заправила за ухо выпавшую из высокого хвостика янтарную прядь. Пальцы едва заметно дрожали, что не укрылось от ее рассеянного взгляда.       Со стороны могло показаться, что она напугана или очень расстроена, но на самом деле, она была в возбужденном состоянии. А еще она была искренне счастлива, хоть ей и не до конца верилось в случившееся, отчего робкая улыбка то и дело неуверенно проскальзывала на ее лице. Девушка часто оборачивалась на ветхое серое здание городской больницы, которое словно подмигивало ей своими открытыми настежь окнами, но тут же, одергивая себя, возвращала взгляд на дорогу перед собой, мысленно приказывая себе сосредоточиться.       Будто все еще находясь на приеме у врача, она постоянно заглядывала в бумаги, которые крепко сжимала во второй ладони, чтобы порывистый весенний ветерок не унес их с собой, и проверяла результаты анализов, чтобы точно удостовериться в том, что происходящее не является ее сном. Слишком долго она об этом мечтала и, наконец, получила долгожданную новость. Не теряя времени, она решила отправиться домой. Проходя мимо магазина, она на минутку остановилась, задержав взгляд на витрине с детскими бутылочками. Бегая голубоглазым взглядом от бумаг к двери с колокольчиком над ней, девушка закусила губу, задумавшись. Сейчас ей нужен был один единственный знак, посланный судьбой, чтобы она смогла решиться на следующий шаг. И, словно в подтверждение ее мыслей, звонкий золотой колокольчик подал голос, приглашая войти. Решительно нахмурив коричневые бровки, шатенка впорхнула внутрь.       "У меня есть для тебя сюрприз." – короткой строчкой в смс оповестила она своего молодого человека, с которым они съехались примерно год назад.       Накрыв на стол праздничный ужин и надев самое красивое из всех своих платьев, девушка присела на диван, взволнованно ерзая на одном месте, и, прикрыв глаза, постаралась расслабиться, успокоить бешено стучащее в груди сердце и унять дрожь в руках. Чувствуя львиную долю страха, она не хотела даже представлять, как ее парень отреагирует на новость о ее новом интересном положении. Нет, она и не думала о том, что он мог бы разозлиться, но отчего-то на душе все же было неспокойно. Она ни в чем не была уверена... Хоть и надеялась на хороший исход, но все равно готовила себя и к плохому повороту событий. С одной стороны это было неправильно, ведь тем самым она сама могла спровоцировать эту самую, неудачную, ситуацию, но с другой, она все еще очень хорошо помнила совет, данный ей матерью когда-то в далеком детстве. "Надейся на лучшее, расчитывай на худшее", – звучала заботливым женским голосом избитая фраза в голове.       Собравшись, наконец, с мыслями, она прошла в свою комнату, по совместительству их общую спальню, и, вытащив потрепанную толстую тетрадь с мятыми страницами из-под вещей, лежащих в дальнем углу ее полки в шкафу, присела за стол, и стала красивым угловатым почерком старательно выводить буквы. Она любила вот так писать письма, обращаясь к разным людям, которым хотела поведать что-то о себе. Нередко это были не просто повествовательные записки, но и тексты с вопросами, на которые она сама никак не могла найти ответов, надеясь, что прочтет их между строк. Иногда даже были выбросы негативных, резких или грустных мыслей, от которых она предпочитала отчиститься, изливая душу безликому слушателю. Это был такой своеобразный способ выразить свои чувства и эмоции через бумагу, так называемый, личный дневник.       Раздавшийся в квартире звонок в дверь показался ей оглушительно громким и неожиданным, отчего она подпрыгнула на месте и едва не вскрикнула. Шустро убрав тетрадь на свое законное место, она посеменила в коридор, встречать любимого. Он снова допоздна задержался на работе, сейчас зайдет в дом, уставший и расстроенный из-за завала по отчетности, ополоснет лицо прохладной водой, смывая с него этот день, а затем, переодевшись, завалится на кровать, включая свой любимый канал. Хроническое раздражение в покрасневших глазах, а также переодические головные боли и недосып уже стали постоянными спутниками его жизни, поэтому девушка часто старалась помочь ему, облегчить его "ношу", делая расслабляющий массаж и позволяя найти успокоение в ее уютных нежных объятьях.       Но девушка надеялась, что, пройдя в гостиную, он увидит зажженные свечи и два бокала на белой скатерти и вспомнит, что девушка обещала приятный сюрприз для него. Сделает ей комплимент, говоря, ей о том, как она сегодня красива и мила. Поблагодарит за аппетитный вкусный ужин, приготовленный ее "золотыми", как он любит говорить, руками и разделит с ней ее с трудом сдерживаемую за легкой улыбкой радость. Ведь есть повод – сбылась их давняя мечта, об исполнении которой они грезили вот уже не первый месяц.       Она как обычно встречает его коротким поцелуем в холодную щетинистую щеку, помогает снять теплое пальто и вешает его на плечики в шкафу, пока он шустро скидывает туфли, снова оставляя их как попало разбросанными в прихожей, где она совсем недавно вымыла пол, и заходит в ванную. В то время, как девушка терпеливо убирает обувь, напоминая себе о том, что совместная жизнь состоит не только из приятных моментов, но и взаимных уступок, он проходит в гостиную и на мгновенье замирает с вопросом в глазах. Потом, очнувшись, вспоминает, что его девушка обещала сюрприз и садится за стол, игриво улыбаясь в предвкушении продолжения романтического вечера в их комнате, ожидает ее.       Когда шатенка наконец заходит, он уже готов отложить прием пищи на потом. Подойдя, он сжимает в объятьях ее аккуратную талию, крепкими широкими руками водя по спине вверх и вниз, и настойчиво приникает губами к шее, шепча, как сильно он по ней соскучился за этот бесконечно долгий для них обоих день.       - Постой-постой, – смеясь тихо, чтобы не спугнуть умиротворенную атмосферу, проговаривает девушка, – сначала мой сюрприз для тебя.       - А разве это все, – парень обводит носом окружающую их обстановку, – не он? – улыбаясь, он продолжает покрывать поцелуями уже ее щеку.       - Только часть, – загадочно шепчет девушка и, чмокнув напоследок в кончик прямого носа, нежно отстраняет парня от себя, подходит к столу и берет с него небольшую продолговатую коробочку. Дрожащей рукой протягивает ее молодому человеку, закусив нижнюю губу, в нетерпении ожидает его реакции.       Парень медленно, словно испытывая ее, открывает крышку, подкладывая ее под дно, пристально вглядываясь в голубые глаза напротив, преисполненные теплотой и любовью. Затем переводит взгляд на содержимое и замирает, пока улыбка спешно спадает с его лица. Небольшая путышка зеленого цвета и полоска с двумя красными линиями отчетливо дают понять, что же за сюрприз был ему уготован. Вынимая соску, что кажется еще меньше в его широкой ладони, парень замечает записку на дне картонной коробки, а на ней лишь 4 слова: "Ты скоро станешь отцом..."       Списав подобную реакцию на первичный шок, девушка предпочитает сохранить тишину и дождаться момента, когда он очнется от ступора и, вновь посмотрев ей в глаза, станет благодарить ее за такой неожиданный, но, безусловно, приятный сюрприз. По крайней мере, примерно такой реакции она и ожидала от него, со снисходительной милой улыбкой следя за его мимикой.       Такая неожиданная весть заставляет парня забыть и о романтичной атмосфере, и о продолжении банкета, и даже о том, что рядом стоит его любимая, ожидая его слов или действий. Тяжело вздохнув, он кладет пустышку обратно в коробочку и накрывает половину лица ладонью, устало закрывая глаза, опирается бедрами о спинку кресла, стоящего неподалеку.       Не на шутку взволновавшись за состояние своего молодого человека, девушка спешит налить и протянуть ему стакан воды, от которого он не отказывается, тут же опрокидывая его в себя и буквально в пару глотков опустошая. Молча собирая все силы в кулак, чтобы поговорить с ней, парень долго смотрел перед собой, не поднимая взгляда на замершую в нерешительности шатенку. Решившись, он, отложив дрянную коробку, верно, испортившую не только его настрой, но и весь оставшийся вечер, встал, взял любимую за руки и потянул к дивану. Усадив ее напротив себя, он, не выпуская похолодевших от переживаний ладоней из своей хватки, попытался улыбнуться, но вышло натянуто, притворно. Поглаживая большими пальцами кожу ее рук, он с грустью смотрел в голубые глаза и пытался отыскать там намек на шутку; он и вправду хотел бы, чтобы все это оказалось забавным стечением обстоятельств.       - Милая я... не знаю, что и сказать, – нервно усмехнувшись, он отвел взгляд в сторону и стал изучать предметы гостиного интерьера.       - Но... как же, – глаза девушки быстро бегали по его лицу, ища в нем поддержку, успокоение или хоть что-то, что показало бы ей, что ему не все равно, но, к сожалению, не находили ничего, кроме усталости прикрытых глаз, напряжения, скрывшегося в морщинке между бровей, и обреченности, – ответь хоть что-нибудь... скажи, что ты думаешь об этом. – Заикаясь, подыскивая подходящие слова, она пыталась вывести его на разговор, и, кажется, у нее даже получилось это сделать, о чем она успела пожалеть уже через минуту.       - Ты не думаешь, что подобный шаг - это немного рановато для нас? – спросил парень, в надежде переведя взгляд на нее. Девушка резко отшатнулась, словно ошпарившись, прижала свои ладони к груди. Молодой человек старался выглядеть как можно более расслабленно, закинув один локоть на спинку дивана, а вторую руку уперев в бедро, но напряженно вытянутая по струнке спина и неловкое покачивание головой из стороны в сторону выдавали его с лихвой. Он не знал, что делать. Он не хотел ничего делать. И такая мысль постепенно все больше укреплялась в голове девушки.       - Я... я очень люблю тебя, ты ведь знаешь, – ее утверждение прозвучало вопросом, отчего неуверенность, копившаяся все это время в груди, липкими щупальцами стала захватывать новые территории, заставляя голос дрогнуть, а глаза наполниться соленой влагой. Конечно, он все это знал, но не мог поддержать в данный момент не только ее, но и самого себя.       - Я понимаю, и я тебя тоже, милая, но сейчас совсем неподходящее время. У меня столько проблем. Это такая большая ответственность. Не уверен, что ты сможешь возложить все заботы о ребенке на себя. – размеренно спокойным голосом говорил ее визави, пока она ловила каждое его слово. Только что он сказал, что не собирается заботиться о них с малышом и брать ответственность? Нервная усмешка чуть не сорвалась с ее губ. Все же, надеяться на него было глупым решением.       - Но я думала, что... – начала девушка, но голос ее резко дрогнул и пропал. Ком, вставший поперек горла, неприятно горчил и не давал закончить фразу, давя на связки. На глаза против воли стали накатываться слезы, но она отчаянно пыталась сдержать их в себе, часто моргая и отводя взгляд.       - Пойми, я не готов стать отцом. Я не хотел заводить ребенка ближайшие несколько лет. Моя карьера только-только пошла в гору. Я не могу сейчас все бросить. – Парень однозначно чувствовал себя не в своей тарелке. Его любимая сечас сидела напротив и еле сдерживалась, закусывая от обиды нижнюю губу и заламывая пальцы. Он не мог ее поддержать, ведь он знал, что проиграет в подобном случае. Да и не готов он был идти на такой серьезный шаг. Он все еще не был ни в чем уверен.       "Не готов стать отцом." Его слова больно царапнули в девичьей груди. Она понимала, что это решение они должны были принимать вместе, вдвоем, но была так крепко уверена в том, что он хочет малыша также сильно, как и она, что вовсе не допускала мысли о том, что он вовсе еще не задумывался об этом. Да и к тому же, раз так сложилось, они должны найти компромисс сейчас, пока у них есть подобная возможность, пока еще не поздно сохранить то, за что, по видимости, держаться не стоило, правда, девушка настойчиво отметала от себя подобные мысли.       - Послушай, послушай меня, – ласково позвал парень, видя, что девушка совсем поникла, и попытался снова взять ее руки, но, встретив сопротивление, решил оставить этот порыв, – мы еще успеем завести ребенка, может, даже не одного. Столько, сколько захочешь, в пределах разумного, конечно, но сейчас не время, мы просто не можем позволить себе этого.       - Не время, говоришь? – севшим голосом протянула шатенка, взглянув наконец в карие глаза напротив, чувствуя отвращение прежде всего к самой себе. Как она вообще могла находиться рядом с таким человеком, как она могла полюбить его? И верно говорят, что за одну минуту можно запросто разрушить то, на что ушли годы стараний, – А сейчас то ты что предлагаешь? – от хорошего настроения не осталось и следа. Да уж... не такого она ожидала, когда готовила любимому сюрприз. Она то надеялась, что он обрадуется, закружит ее в своих крепких, аккуратных объятиях, предложит ей руку и сердце. Как же поздно она вспомнила о том, что не является героиней любовного романа со счастливым концом: свадьбой, милым домиком на какой-нибудь тихой и спокойной улочке, где они встретят свои лучшие годы, и оравой детишек, сочетающих в себе черты их внешности. Сморгнув пару слезинок, девушка отвернулась и тут же стерла их дрожащими указательными пальцами.       - Ты ведь не хочешь этого, милая. Я знаю. Мы не готовы стать родителями. Ты совсем недавно закончила учебу. Сначала тебе нужно самореализоваться и укрепить свое положение в обществе, а потом уже думать о таких... вещах. – неловко запнувшись на последнем слове, парень замолчал, внимательно следя за реакцией сидящей напротив. Наверное, своими словами он хотел выразить поддержку, успокоить ее и показать, что они со всем справятся вместе, но получалось у него плохо. Или это она снова выдумала себе смысл там, где его нет.       - Знаешь, любимый, – с нескрываемой болью в голосе начала она, стирая с щек мокрые дорожки и поднимаясь с дивана, – мне, наверное, стоит пожить пока у мамы. Я... не могу. Давай обсудим это позже, – словно надеясь на то, что время поможет ему изменить свое решение в диаметрально противоположную сторону, она начала собирать часть своих вещей. Головой она еще в начале разговора поняла, что на этом вся их романтичная история любви закончится, но сердце болело и требовало другой развязки. Хотя, как она сможет быть рядом с человеком, который, мало того, что не уважает ее чувства и желания, обесценивая их, так еще и отчаянно не хочет хотя бы попытаться услышать ее мнение.       Наскоро собрав самые нужные вещи в сумку, даже не переодеваясь, лишь накидывая кардиган на голые плечи, девушка поспешила к выходу. Стоя у двери и обувая первые попавшиеся кроссовки, она старалась глубоко дышать, сдерживая рвущуюся наружу истерику, и судорожно набирала номер родительницы, что никак не желала брать трубку. А ведь он даже не вышел ее проводить...       - Береги себя. – прошептала она перед тем, как покинуть квартиру, что долгое время дарила ей исключительно положительные эмоции. Все же, каким бы плохим не был их конец, она когда-то полюбила его, она все еще дорожила им и она была благодарна ему за то, что он разделил с ней столько приятных моментов. Жаль, что она ошиблась сейчас. Ей хотелось бы, чтобы все сложилось иначе, чтобы они не поссорились, чтобы он принял ее и их ребенка, но тому не суждено было быть. И даже если бы она могла повернуть время вспять, она бы просто-напросто не стала этого делать. Не захотела бы...       Идя по темным, освещенным лишь тусклым светом фонарей, улицам своего городка, девушка посильнее куталась в легкий кардиган, обнимая себя за плечи и не сдерживая слез, направлялась к остановке, на которой, она надеялась, сможет поймать маршрутное такси в столь поздний час. Остановившись на красном свете пешеходного перехода, девушка вновь уткнулась в мобильник, тыжело дыша, словно после пробежки, и стала печатать сообщения маме, после чего снова безостановочно набирала ее номер, желая услышать теплый родной голос, способный унять разбушевавшуюся бурю в груди.       Желтый. Зеленый. Переходя по зебре, она снова набрала номер. Слушая монотонное звучание уже, наверное, сотых по счету гудков, она перехватила телефон поудобнее, чтобы он случайно не выскользнул из вспотевших от переживаний ладоней, и стала шарить рукой в сумке в поисках кошелька. На той стороне послышался тихий зевок. Наконец-то мама взяла трубку.       - Мама, – всхлипнула девушка, – можно я приеду сей...? – договорить она так и не смогла, потому что услышала оглушающе громкий звук скрежета металла о металл, а также скрип тормозных колодок слева от себя. Словно в замедленной съемке она повернулась и увидела, как одна машина, столкнувшись со второй, изменила траекторию ее пути. Теперь она следила за быстро приближающимся авто, испуганно роняя слезы на холодный сухой асфальт. Последнее, что она успела сделать, это прикрыть свободной рукой живот в защитном жесте, выронив сумку, и сомкнуть ноющие от яркого, бьющего света фар глаза, предпочитая не смотреть своей смерти в лицо. Разве она заслужила такой конец?       Проснувшись в панике, словно от кошмара, девушка резко села на кровати, хватаясь руками за свои плечи, голову, живот и ноги. Тело горело и трясло, как при лихорадке, по щекам безостановочно текли горькие слезы, по виску пробежалась капля холодного пота, скрываясь где-то за воротом домашней одежды. Чувствуя всепоглощающий страх, ужас и боль, которой кончилась прошлая ночь, она не могла сосредоточиться ни на одной из мыслей, что метались по ее голове, словно испуганные птицы по клетке. Или это вовсе было не вчера вечером? Быть может, ей просто приснился слишком реалистичный сон, в котором она, наконец, обрела свой смысл жизни, тут же его потеряв. Голова пульсировала, перед глазами мелькали различные картины чьей-то жизни, словно в ускоренном режиме, а виски и затылок нещадно сдавливало, отчего девушка приложила холодные пальцы к ним, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания.       Только сейчас, немного отойдя от неприятных ощущений и чувств, в которых она тонула несколько минут назад, девушка огляделась по сторонам и поняла, что понятия не имеет, где находится. Помещение не было похоже на стандартную больничную палату: она лежала на двухместной мягкой кровати, которая была застелена теплым зеленым покрывалом в серую четырехугольную звездочку, на окнах висели средней длины полупрозрачные занавески, не достающие до пола, рядом с постелью стояла обыкновенная деревянная тумбочка со стоящим на ней стеклянным стаканном с водой, которую она тут же выпила крохотными глоточками, все стараясь отдышаться после своего необычного "сна". И все бы хорошо, у нее почти получилось это сделать, когда в дверном проеме появилась светлая макушка, а голову прострелило новой вспышкой нестерпимой боли, погружающей в спасательное небытие. Последним, что она услышала, было сказанное тонким детским голоском, зовущее:       - Мама...