Andermatt

      — Чонгук, спускайся вниз, мы тебя ждём.              Ну вот и всё, конечная. Поезд дальше не идет. Закончилась поездка, полная свободы и душевного покоя, счастья и тихой человеческой радости. Поезд не просто остановился, а смачно вписался в огромную каменную стену, и из-за резкого столкновения Чонгука откинуло назад, в прошлое, из которого состояла его жизнь меньше месяца назад.              В прошлое, где отец отравлял его жизнь ежедневно, игнорировал, пренебрегал сыном и его мнением. Да какое там может быть мнение у вечно малолетнего подростка без каких либо границ? По крайней мере, так считал отец. Не доверял, даже не пытался.              А в Андерматте Чонгуку доверились. Практически умоляли просить помощи, если та действительно понадобится. А Чон смачно харкнул что Чимину, что родному дяде в лицо. И теперь его отсюда попрут как стадо баранов из загона. И как вишенка на торте скажут, какой Чонгук пустоголовый идиот, и что его отец на самом деле святой, который бедный несчастный человек, потому что терпел младшего Чона так долго.              Сердце бешено бьется, ладони дрожат и потеют, пока Чонгук медленно скользит ими по перилам. Спустившись вниз, подросток увидел сидящих за столом Чимина и Юнги. На обоих все ещё не было лица, но они хотя бы выспались, судя по слегка припухшим лицам. Из-за Чона ведь не спали всю ночь, пока он нежился в объятиях самого нежного фермера.              Стыд уколол где-то под ребрами, не разрешая даже глаза поднимать на старших. Так и стоял поодаль от стола, глядя в пол и скрепя руки в замок за спиной.              Наверное, Чонгук выглядел сейчас как истинный ребенок. Все потому что ноги замерзли, и пришлось надеть теплые носки в разноцветную полоску до середины голени, а сверху неизменные купленные Чимином тапочки с кроликами. Сам Чонгук был облачен в оверсайз свитшот темно-синего цвета и широкие шорты чуть ниже колен. Вот и представьте, что этот недоребенок сейчас стоит с опущенной головой и пытается не трястись от страха и стыда.              Чонгук не видит, как Чимин еле заметно улыбается, подперев кулаком подбородок; не замечает, как Юнги смотрит на подростка, зачесывая серебристые волосы назад своей ладонью. Чонгук думает, что его сейчас отправят собирать чемоданы, а ему этого ой как не хочется. И даже оправдываться сейчас стыдно, поэтому мальчик стоит словно статуя, ожидая своего суда.              — Сесть не хочешь? — хрипло спрашивает Юнги.              Чонгук застывает от голоса дяди и спустя пару секунд отрицательно машет головой, все так же не поднимая взгляда.              — Гуки, мы не кусаемся. Мы хотим поговорить с тобой как взрослые люди. Сядь, пожалуйста.              Чонгук сначала колеблется, после решая, что сейчас лучше делать так, как велено. Все-таки проебался так проебался. Парень нервно двигается к столу, громко отодвигает стул и садится, обнимая себя руками, словно перед ним сидят самые настоящие церберы, готовые порвать его на кусочки и выкинуть в пекло самого Сатаны.              Подросток уже все губы себе искусал до крови. Сидит сейчас весь сжимается и готов залезть под стол, лишь бы его не трогали и не смотрели на него.              — Чонгук.              Голос Чимина взывает к себе, но Чон начинает ещё сильнее сжиматься. Он и не думал, что ему станет настолько стыдно и страшно перед таким лапушкой как Пак Чимин.              — Чонгук, пожалуйста, посмотри на нас. Мы не собираемся на тебя кричать, — говорил Юнги, кладя руки на стол и пытаясь найти взгляд Чонгука. — Мы просим прощения за то, что повысили на тебя голос сегодня утром. Но мы не хотели тебя как-либо унизить или оскорбить, мы лишь ужасно, ужасно переволновались за тебя.              Чонгук резко вскидывает взгляд на дядю, являя обоим краснючие глазища.              — Мы не получали новостей от тебя всю ночь, зная, что ты находишься один в лесу. А сутки до этого была такая метель, что все предприятия остановили свою работу, — Чимин говорил со слезами на глазах, выглядя таким заебавшимся и уязвимым, что Чонгук сам сейчас заплачет. — Мы понятия не имели, найдет ли тебя Тэхён, чтобы помочь сориентироваться. Мы ничего не знали, мы были в неведении. Я уже тысячу раз представил, как твои останки находят весной после паводков! И в этом был бы виноват я!              Юнги и сам сидел опечаленный и с влажными глазами, поглаживая мужа по спине, пытаясь придать ему этим немного сил.              — Мы, не только ты, Чимин, а мы вдвоем, — дополняет Юнги.              Чонгук с огромными глазами смотрит на Пака, только, кажется, сейчас в полной мере понимая, что на самом деле натворил. Слезы самовольно катятся по щекам, а Чонгуку вдруг становится трудно дышать.              — Это не вы, — давит из себя Чон, потирая что есть силы глаза. — Это совсем не ваша вина, это ведь я придурок! Я!              Весь зареванный и трясущийся Чонгук сжался в комочек на стуле, вводя в полный шок остальных. Никогда до этого никто не видел истерики Чона, ведь он либо скрывал свои эмоции тщательно, либо срывался тогда, когда оставался один. Тут же смешались и стыд, и вина, и страх за других людей и их самочувствие. Они столько раз просили доверять, столько раз показывали и доказывали свою открытость Чону, а тот не просто плюнул: харкнул в лицо.              — Я даже не подумал о ваших переживаниях в тот момент! — решает все-таки высказаться Гук. — Я даже не думал о том, что вы волнуетесь. В тот момент я вообще не думал, что что-то может произойти со мной! Просто шел дальше и дальше, пока Тэхён меня не нашел…              Чонгук сделал паузу, потому что начал от слез задыхаться. Юнги налил малому стакан воды, а тот бешеным зверем большими глотками его выпил. Мин на всякий случай подсел поближе к племяшке, чтобы вдруг что — тот сознание не потерял.              — Я дома постоянно уходил в одиночку, и вчера лес мне не показался чем-то страшным! — продолжал Чон. — Родители меня не искали, поэтому я научился нести за себя ответственность. Я и не думал, что вы так отреагируете.              Чимин обреченно вздыхает, поднимаясь со стула. Он подходит к мальчику, присаживаясь перед ним на корточки. Заметив влажный от соплей нос, Чимин берет в руки влажную салфетку и вытирает Гуку нос, взглядом намекая, чтобы тот сморкнулся в него.              Как только Чонгук прочистил нос, Пак откинул бумажный комок в сторону Юнги, на что тот скривился и недовольно взял его в руки, выкидывая в мусорку.              — Твой отец попортил тебе восприятие заботы, Гук, — вздыхает Юнги. — Пойми, пожалуйста, что ни я, ни Чимин не хотим, чтобы ты был под контролем двадцать четыре на семь. Мы не хотим ставить тебя в неловкое положение, не хотим, чтобы ты нас ненавидел при одном взгляде на нас. Все, что нас заботит — это твое благополучие, хорошее самочувствие и твоя безопасность. Ты взрослый человек и ты вправе поступать так, как посчитаешь нужным, но я прошу тебя, доверяй нам. Вчера я был сам виноват, я растерялся и в нужный момент не сказал правильных слов, но если бы ты только пошел на контакт и не бросил трубку, мы бы вызвали вертолет, чтобы найти Тэхёна. Да мы бы втроем бы пошли его искать, раз уж на то пошло. Поэтому я прошу прощения за то, что так и не смог за все это время показать тебе то, что ты можешь целиком и полностью мне доверять.              Чонгук со всхлипом кидается на дядю, обнимая его крепко-крепко, сжимая до хруста костей и до недостатка воздуха.              — Ты самый лучший! И я доверяю и тебе, и Чимину, и вообще я вас очень сильно люблю, простите меня, пожалуйста! Спасибо, что не отправляете меня обратно в Сеул!              И плевать Чонгуку на то, что он сейчас размазывает сопли по рубашке старшего, что своими всхлипами и причитаниями оглушает Мина.              Чон чувствует теплые руки и ещё одно объятие сзади. Теперь мальчик словно птенец, окруженный заботой своих родителей. Только оказалось, что самые родные люди для Чона — не те, кто подарили ему жизнь, а те, кто позволил ему ее почувствовать.              Юнги и Чимин друг на друга смотрят, облегченно улыбаясь и поглаживая воробушка своими руками.              — И мы тебя любим, Гуки, и никуда мы тебя не выгоним, — нежно щебечет Чимин. — Но не рискуй своей жизнью так больше!              — Тэ сказал мне то же самое: чтобы я не рисковал так, — сорванным от рыданий голосом говорит Чонгук.              Во взгляде Пака разгорается любопытство, и тот щурит свои глаза, хитро улыбаясь. Чимин уже было хотел задать вопрос, как во входную дверь раздается стук.              Юнги смотрит вопросительно на остальных, выгибая бровь.              — Кто-то ждёт гостей?              Чимин с любопытством подходит к двери, распахивая её, тем самым впуская в дом ледяной воздух.              — Проходи! — радостно улыбается Пак.              Как только гость оказывается в доме, Чонгуку кажется, что лучшего вечера быть просто не может. Подросток мог бы сдержаться и не показывать свои чувства напоказ, но сегодняшним вечером это не в его власти. Напоследок обнимая дядю, Чонгук вырывается из его теплых рук и спешным шагом в разноцветных носках чуть ли не до колен доходит до мужчины, что скрасил не только его вечер, ночь и утро, но и жизнь.              — Тэ, — прижимается ко все ещё холодной груди в плотной куртке, но вовремя понимает, что будет слишком неловко ставить перед фактом Юнги и Чимина тем, что он вцепится в губы мужчины. Поэтому все, что делает Чонгук, это тянет Тэхёна за собой с силой несвойственной ему.              Фермер только и успевает скинуть ботинки, как пацаненок всеми силами тащит его наверх под ничего не понимающий взгляд Юнги и подозрительный Чимина.              Как только Чон достигает своей комнаты, то заталкивает Тэхёна туда, не давая и шанса на побег. А тот должен быть полным идиотом, чтобы захотеть бежать.              — Ты плакал? — мужчина обхватывает щечки Гука холодными ладонями, из-за чего тот морщится, но все равно льнет к крупным рукам.              — Мы поговорили с Юнги и Чимином, я немного расклеился, — поясняет Гук, вставая на носочки и утыкаясь лбом в лоб напротив.              Тэ улыбается, все же стягивая куртку, тем самым обеспечивая себе большую свободу движений. Подхватив Чона под бедра под неожиданно громкий визг младшего, он несет его на кровать и усаживает себе на колени, а сам опирается спиной об стену.              — Это было некрасиво, я даже не успел с ними поздороваться, — шепчет мужчина в самые губы мальчика, пока тот опаляет дыханием в ответ.              Слишком соскучились по другу другу за целый день.              — Было бы лучше, если бы я тебя поцеловал прямо там?              И больше терпеть невозможно. Тэхёну срывает крышу, он захватывает губы парня в свой вечный плен, проникая внутрь, сплетаясь своим языком с чоновым. То возвращается к уголкам губ, то снова проникает глубже и сводя Чонгука с ума. Руками блуждает по спине, щекочет, из-за чего Гук неожиданно для самого себя прикусывает мужчине язык.              — Боже, прости!              От резко пронзившей боли Тэхён жмурится, чувствуя металлический привкус на языке.              — Я щекотки боюсь! Сразу начинаю пинаться и дергаться, — так грустно и печально звучит Чонгук.              — Буду знать, — усмехается фермер.              Чонгук щенячьими глазами смотрит на мужчину, незамедлительно целуя того сначала в одну щеку, после в другую, в кончик носа с родинкой, в лоб. Зацеловывает Тэхёну все лицо, и лишь потом движется к губам, льня отчаянно ближе, вжимаясь всем телом в такого теплого во всех смыслах человека. В этот раз Чонгук сам проникает в рот мужчины языком, чувствуя кровь на вкус, после чего шепчет судорожное, до боли в груди искреннее «прости».              Чонгук сам поверить не может, что может быть таким. Таким нежным, ласковым, мягким. Ещё ни разу ни с кем он не открывался в подобной мере, не повисал на ком-то, не целовал так бережно и аккуратно, словно человек под ним сделан из сахарной ваты, которая от воды исчезает. А с Тэхёном хотелось медленно, размеренно, нежно. Мужчина выглядел брутально со стороны, и его взгляд был пронзительным и временами резким. Но его хотелось одаривать лаской, той бережностью, которую он заслуживал, потому что никаким бруталом он на самом деле не был. Зачастую, когда Чонгук был с кем-то близок, а подобные разы были лишь тогда, когда хотелось по быстренькому потрахаться, только и думал о том, чтобы поскорее присунуть. Никаких объятий, даже поцелуи были настолько редки, что сейчас Чонгуку казалось, что его губы вспухли и скоро отвалятся.              Тэхёна, конечно, безоговорочно, хочется так, что член в штанах горит синим пламенем. Хочется не так, что прямо сейчас готов оголиться и показать себя во всей красе, но хочется думать о том, что их ждет еще многое, что они смогут попробовать, испытать вдвоем. Чувства дурманили, заставляли прижиматься пахом к животу Кима.              Тэхён сжимает Чонгука за талию и медленно, но верно сходит с ума по этому мальчишке. Чонгук в своих разноцветных носках и огромных размеров домашней одежде сейчас выглядел как самый привлекательный человек на планете. Его розовые щеки и зацелованные губы вызывают бурю эмоций в груди мужчины. И Тэхён не железный, он мужчина в самом расцвете сил, поэтому нужно уметь вовремя остановиться, потому что, Чонгук, кажется, ничего не замечает.              — Воробушек, — пытается подать сигнал подростку, что так соблазнительно не выпускает губы Тэхёна на волю.              Чонгук не реагирует на слова, поэтому приходится его слегка растормошить, отодвигая от себя. Как только Ким встречает ничего не понимающий взгляд граничащий с пеленой возбуждения и капелькой обиды, то начинает пояснять.              — Малыш, если мы сейчас продолжим, то как мы объясним это, — мужчина кидает быстрый взгляд на джинсовые шорты Чона, ширинка которых топорщится и на свою точно такую же, — твоему дяде и Чимину?              Чонгук словно ото сна просыпается, его взгляд проясняется, а щеки подростка становятся все пурпурнее. Он крепко сжимает плечи мужчины и впивается в него взглядом.              — Прости…              — За что? — не понимает Тэхён.              — Я веду себя не самым лучшим образом. Прости, если я слишком прилипчивый и навязчивый, — Чонгук пытается слезть с колен мужчины, только вот тот не дает ему этого сделать, аккуратно возвращая обратно.              — Чонгук…              — Нет, подожди, — парень даже в глаза Киму не смотрит, словно стыдится. — Я не желаю залезть к тебе в штаны… Точнее, желаю, конечно, но не сейчас! — Чонгук роняет голову себе в ладони, понимая, что разговор провален окончательно. — Тэ, если мы спешим, то только скажи, я не буду таким…              Тэхен только усмехается, чмокая мальчика в красный носик и понимая, что тот совершенно не умеет выражать эмоции.              — Каким «таким» ты не будешь? Самим собой? Тем, кто показывает свои настоящие чувства по отношению ко мне? Ты думаешь, я дурак, который откажется от такого милого воробушка? — Тэхён в нежном жесте заправляет прядь с окончательно смывшейся краской Чонгуку за ухо, поглаживая большим пальцем пунцовую щеку. — И это ты мне скажи, если тебя смущает что-то: я готов устроить тебе тысячу свиданий во всех уголках мира, прежде чем поцеловать тебя снова.              Последними словами Тэхён заставляет Чонгука очаровательно улыбнуться и прильнуть в смущении к его груди.              — Боюсь, что я не выдержу целую тысячу свиданий без твоих поцелуев, — говорит мальчик куда-то в шею, щекоча дыханием.              Спустя ещё несколько минут комфортной тишины, Чонгук приподнимается и улыбается мужчине в губы, шепча:              — Я так рад, что ты здесь.              — Я не мог не приехать. Слишком сильно скучал. Твои ушастые, кстати, тоже скучают по тебе, — отвечает Тэ, поглаживая талию мальчика.              Тэхёну не верилось, что это сокровище оказалось таким ласковым именно в его объятиях. Фермер понял, что пропал тогда, когда младший ему чуть глотку не вырвал в первую встречу, а он сам умудрился втюриться в подростка девятнадцатилетнего. Мало того, что тот подросток его терпеть не мог, так ещё и был младше на целых восемь лет.              Потом Тэхён все взвесил и понял, что оно и к лучшему — Чон его поненавидит ещё чуть-чуть и уедет отсюда, а Тэхён перестанет о нем страдать. Ведь всегда лучше быть на расстоянии. Время и расстояние лечат, вот и Тэ был уверен, что все так и сложится.              А потом Чонгук пришел к нему среди ночи. Чтобы извиниться. Этот замерзший мальчик чуть не умер в сугробе, чтобы снять груз вины со своих плеч, тем самым вселяя надежду в уже давно застывшее сердце фермера.              Конечно, Тэхён не вчера родился. Ким давно не подросток и спустя время он заметил как Чон на него смотрел. Какими взглядами окидывал мужчину, но все-таки сам фермер не позволял себе лишнего. Боялся снова обжечься.              А потом после метели он был вынужден отправиться в домик в лесу. Из-за ветра была проблема с печкой, которую он кое-как починил за пару дней. Мужчина уже собирался ложиться спать, когда получил сообщение от лучшего друга о том, что Чонгук пошел его искать и никого не послушал. За минуту собравшись и подготовив собак, Ким за рекордное количество времени обошел ближайшие места, и после, когда он по-настоящему испугался за воробушка, Бао с Авророй понеслись куда-то в чащу, в конце концов приводя мужчину к Чону.              Тогда Тэхён был готов его от всего мира укрыть. И так и сделал, закрыл собой, оберегая чуткий сон мальчика от чудовищ (деревьев) в окне.              Когда он услышал слова о влюбленности, то тут мужчина уже был бессилен. Тэхён и без этого проглатывал каждое «малыш» и «мой мальчик» каждый раз, когда Чонгук улыбался. И он все-таки признался во взаимности.              И сейчас этот воробушек такой раскрепощенный и счастливый сидел у него на бедрах, улыбаясь в губы мужчине.              — Пойдем вниз? — предлагает Ким, поглаживая спину Чонгука.              Тот кивает, слезая с колен фермера, и подходит к зеркалу у стены. Мальчик охает от своего растрепанного вида, касаясь красных припухших губ и взъерошенных волос.              — Как я так спущусь?! Ты посмотри на меня…              Тэхён подходит к Чону сзади, обнимая его за талию и утыкаясь подбородком в макушку. Разница в росте сейчас слишком ощутима, и Чонгук не может не смутиться. В Корее он был обычного среднего роста среди своих сверстников, и хотя Мингю все равно был выше, это не было критично. А Тэхён сейчас казался целой скалой по сравнению с ним. И ладони его были крупнее, и плечи шире. А Чонгук в который раз удивляется тому, что чувствует себя комфортно, уступая в росте мужчине. Он вообще никогда не думал, что будет с такой страстью и желанием мужчину целовать, а тут вот как оно оказалось.              — Думаешь, они не поняли, зачем ты сюда меня притащил? — усмехается Тэ.              — Чимин то может быть и понял, а вот Юнги вряд ли, — отвечает Чонгук, опираясь всем весом на мужчину сзади и наслаждаясь его свежим ароматом. Даже сейчас он не воняет коровами и их дерьмом, в отличие от одного говнюка.              — Значит, не будем им ничего говорить?              Чон разворачивается в руках мужчины, поглаживая его крепкие плечи.              — Конечно, будем. Думаешь, я смогу сдержаться? А если я захочу вот так? — Чон берет Тэхёна за руку, нежно поглаживая мягкую ладонь. — Или так? — Руки Чонгука обвивают талию мужчины. — Или вообще вот так? — Теперь Чонгук припадает к широкой груди Кима щекой, потираясь о шерстяной свитер. — А если я захочу сделать вот так, — мальчик встает на носочки и тянется к манящим губам, снова целуя Тэхёна мягко и ненапористо, отлипая лишь через полминуты, — то я так не сделаю, потому что это неприлично делать при ком-то.              Фермер лишь дарит улыбку своему воробушку, оголяя зубы, из-за чего у глаз пролегают мелкие морщинки.              «Красивый» — думает Чонгук. На самом деле, нужно будет у Кима узнать как он за собой ухаживает, потому что иметь такую здоровую чистую кожу, такие мягкие руки и идеальные блестящие волосы, выполняя такую тяжелую работу на ферме — незаконно.              Резкий стук в дверь вырывает из неги обоих. Сразу же слышится звук ругани и стуки, словно только что постучавшего утаскивают от двери.              Слышатся «не трогай их» и ответное «а что они там так долго делают», из-за чего Чон посмеивается.              — Пошли, — решает Гук и тянет за собой Тэхёна.              Как только они выходят, внизу слышится шум, словно кто-то очень быстро кидает что-то в раковину и садится за стол, скрепя ножками об пол.              Чонгук спускается первым, глядя на Чимина с Юнги, что сидели в неестественных позах. Как только старшие заметили Чона, а после и идущего за ним Тэхёна, то Пак так сильно пытался сдержаться и не начать задавать вопросы, что аж покраснел, а Юнги с лицом камнем не понимал, что вообще происходит.              — Вы куда унеслись? — сощурился Мин, медленно поднимаясь с места и направляясь к голубкам.              — Юнги! — зашипел Чимин, тоже вставая с места, чтобы если что держать мужа. Ну мало ли что.              Чонгук не мог не улыбаться, и, чувствуя за спиной поддержку в виде Кима, обхватил его ладонь своей и вытянул перед дядей.              Радостный визг Пака лишь придал уверенности, и Чонгук ещё ближе прижался к Тэхёну. Юнги же стоял посреди кухни, хмуря брови. Мужчина явно ничего не понимал, ну или не хотел верить, что видит то, что видит.              — Я влюблен в Чонгука, — режет без ножа лучшего друга Тэхён. — И мы это не обсудили, но я хочу предложить ему стать моим молодым человеком.              Тэхён переводит взгляд на ошалелого Чона. Только сейчас мальчишка осознал, что никакого разговора о том, «где» они сейчас, у них не было. Они лишь целовались и целовались, не отлипая друг от друга. Конечно, Тэхён подумал о том, что им нужен определенный статус, желательно, пары. Потому что Тэхён взрослый здравомыслящий человек, а Чон сейчас чувствовал себя дурачком, у которого то и отношений никогда не было серьезных, кроме интрижек и секса на одну ночь, а то и на половину ночи. С Тэ такого не хотелось. Поэтому мальчик переводит ответный взгляд на мужчину, который, как оказалось, является не только персонажем его влажных фантазий, но и надежным человеком, что думает наперед.              И несмотря на мысли о том, что Чонгук ещё слишком незрелый, ему совсем не хотелось зажиматься из-за этого и истерить. Было наоборот: хотелось научиться у Тэхёна быть тем, на кого и сам мужчина сможет положиться в любой ситуации.              В глазах Тэхёна столько нежности и заботы, что Чонгук прямо тут растечется лужицей. Хорошо, что Мингю тут нет: он как только Чимин ему с утра позвонил и сказал, что Чонгук нашелся, умотал на купленный им участок.              И сейчас не к месту, но Чону так хочется коалой забраться на мужчину и впитать его всего в свою кожу. Просто быть рядом сейчас кажется недостаточным.              Чонгук вообще потерялся в пространстве и времени, что аж рот позорно открыл, глядя на Кима снизу вверх. Осторожнее, Чон, а то сейчас слюна потечет. Мальчик забыл, что ему желательно сейчас хотя бы что-то сказать.              Дернувшись, Чонгук снова перевел взгляд на дядю, что с нахмуренными бровями стоял, сложа руки на груди.              — Я хочу! — выкрикнул Чон, то ли Тэхёну, то ли всем присутствующим. Повернув голову в сторону Тэ, Чонгук привстал на носочки и обхватил Кима за шею и посмотрел в глаза, чувствуя, как его держат за талию. — Я хочу быть твоим.              Слова «молодым» и «человеком», по ощущениям Чонгука, были вообще лишними. Он хотел принадлежать Тэхёну, целиком и полностью быть во власти этого фермера, которого в первую встречу он хотел на лопату натянуть.              Повиснув на шее Тэхёна, Чонгуку пришлось оторвать ноги от пола, полностью доверяя и крепким рукам мужчины. А тот и держал, надежно и бережно за талию. Обнимая мужчину, Чон на уровне атомов передал свое желание и согласие. Отдал себя в руки безвозмездно.              — Я ничего не понял, — послышалось от Юнги. — Когда успели вообще?              Мужчина стоял явно смущенный подобной сценой. Он то вообще не догадывался даже, что между его, на минуточку, племянником, и его лучшим другом, вообще может что-то получиться.              Чона ставят на пол, а сам он с выражением лица самого довольного кота, наевшегося сметаны, глядит на остальных и почти левитирует над полом.              — Я же говорил тебе, что Гуки нашел свою свинью тогда на ферме, — гордо заявляет Пак.              Тэхён ведет головой, будучи неуверенным, что услышал Чимина правильно.              — Да не свинья ты! Дело в том, что Чонгуку перед тем, как мы впервые поехали к тебе на ферму, приснились свиньи. А перед тем, как я встретил Юнги, мне приснился колодец, где мы потом и встретились! — Чимин рассказывал с таким желанием, с таким воодушевлением, активно жестикулируя. — Вот и у Чонгука должна была эта примета сработать, и сработала ведь! Он встретил там тебя!              Чимину оставалось только попрыгать на носочках, чтобы окончательно передать свой энтузиазм и идею, что, и вправду, воплотилась в жизнь.              — Боже мой, ты все ещё помнишь это! — удивляется Мин.              — Странно, что ты забыл, ты ведь с таким хотением спорил, — отвечает Чимин, закатывая глаза.              Юнги остается лишь выдохнуть и подойти к племяшке с лучшим другом. Юнги даже если бы захотел возмутиться, у него бы не вышло — он ведь уважает выбор Чонгука. К тому же, более надежного человека рядом, чем Тэхён, он даже представить не мог. А то, что он мужчина, это уже на второй план, Юнги сам отличился браком с таким же мужчиной. И все ведь счастливы.              Только, возможно, это немного (много) неожиданно для Мина, а так все в порядке.              — Что я могу сказать? — Юнги неловко чешет затылок, охреневая от происходящего. Кажется, нужно быть чуточку внимательнее. — Я за вас рад, ребята.              Юнги улыбается своей самой искренней улыбкой. Потому что правда рад за обоих. Такие разные во всех смыслах нашли друг друга и нашли что-то общее.              Юнги знает, что Тэхён не способен обидеть Чонгука. Знает, что и Чонгук теперь не сделает Тэхёну больно. А ещё он знает, что Ким Тэхён точно сможет окружить Чонгука заботой и нежностью. На правах лучшего друга, Юнги вполне может утверждать, что Ким Тэхён является первым человеком на планете по уровню доброты и ласки в сердце. С родными и близкими мужчина обращается как с бесценным сокровищем, как с драгоценными редкими камнями. А зная, что в Чонгука он ещё и влюблен, то сомневаться в том, что Гук будет окружен одними лишь ласками и любовью, то сомневаться вообще не стоит.              — Боже мой, вы такие милые, — стонет Чимин, цепляясь к руке мужа и укладывая голову на его плечо на мгновение. — Что у вас там в лесу было?              — А что у них могло быть в лесу? — Юнги округляет глаза и обескураженно глядит на парочку. — Я не понял.              Чимин не может не закатить глаза. Чонгуку с Тэхёном и сказать нечего, не будут же они описывать свои лабызания, что длились полночи и добрую часть утра.              — Так, сейчас мы все садимся за стол ужинать, — заявляет Пак.              — Но…              — Придержи свое любопытство, Мин Юнги, это неприлично.              У Чимина абсолютно всегда есть, что ответить, и никакие препирания с ним не будут иметь успеха. Это проверено годами, поэтому Мин лишь вскидывает руками и садится за стол.              — Я, наверное, поеду. Есть ещё дела на ферме, да я и с ног валюсь, если честно.              Чонгук сейчас заплачет, судя по выражению лица. Мальчик цепляется за свитер мужчины, отчаянно глядя ему в глаза.              — Ты не останешься на ужин?              — Воробушек, — шепчет так, чтобы услышал только один лишь Чон, — я приехал, чтобы тебя увидеть, но у меня правда много дел на ферме.              — Давай я поеду с тобой? — предлагает Чонгук.              Улыбаясь, Ким вертит головой.              — Останься дома, побудь с семьей. Завтра мы проведем весь день вместе, а вечером тебя будет ждать сюрприз.              Шелком по коже голос Тэхёна касался Чонгука, давая надежду на завтрашний день. Что такого там Тэхён напланировал для него? Молодец, Ким Тэхён, теперь Чон не сможет уснуть в предвкушении.              — Какой сюрприз? — огромными глазами мальчик вглядывался в лицо фермера, пытаясь найти подсказку насчет того, что будет завтра.              — Не скажу, — нагленько улыбается Тэ, вгоняя Чонгука в ещё больший интерес.              — Ну скажи!              Чонгук неугомонный, словно ребенок, у которого скоро день рождения, и он выпытывает подарки от родителей. Тэхёна это только умиляет ещё сильнее, ведь мужчина знает, что его не расколоть даже такими миленькими темными глазками. Чону придется потерпеть.              — Ну нет. Постарайся хорошо поспать сегодня, Гуки. Завтрашний день будет того стоить, — отвечает Тэхён, заправляя прядь волос Чонгуку за ухо.              Тот, конечно же, стоит недовольный, словно у него отобрали любимый шоколад. Надувший губы и нахмуривший брови, Чонгук стоял, сложив руки на груди. Тэхён проследил некоторое сходство в недовольных лицах между его воробушком и Юнги. Не зря они родственники.              Чон даже больше не обнимал мужчину.              — Ну и ладно, — Чонгук фыркает и ведет плечами, отходит от мужчины, даже не смотря на него, садится за стол и тянет к себе салфетки, которые до этого складывал Чимин в аккуратные треугольники.              Тэхён понимает, что Чонгук словно порох, которому даже огонь не нужен, чтобы начать гореть.              — Чего вы там шепчетесь? — спрашивает Юнги.              — Да так, — отвечает Тэхён. — Я поехал на ферму, так что до завтра.              Вспомнив, что куртка осталась на втором этаже в комнате Чонгука, Тэ поднимается наверх. Уже собираясь надеть вещь на себя, мужчина чувствует, как со спины его обвивают проворные ручки.              — Я думал, ты надулся на меня, — усмехается Ким, разворачиваясь лицом к Чону.              — Я и надулся, — бубнит Чонгук.              Мальчик вжимается лицом в грудь Тэхёна, крепко-крепко обнимая.              — Просто не хочу, чтобы ты уезжал.              — Воробушек, мне правда нужно ехать. Меня не было на ферме несколько дней, и вся работа встала. — Тэхён перемещает ладони Чонгуку на щеки, поглаживая румяную кожу большими пальцами. — Завтра я за тобой заеду сам, а вечером, как я и сказал, будет сюрприз.              Чонгук глядит на мужчину снизу вверх так печально, так отчаянно, что невольно хочется положить его себе в карман и увезти с собой.              — Я тоже буду скучать, Гуки.              Чон выдавливает крошечную улыбку, комфортно устраиваясь на груди Тэхёна, вдыхая аромат мужчины.              — Тэ.              — Мм?              Так уютно было стоять посреди комнаты и прижиматься друг к другу, что казалось, больше ничего и не нужно.              — Давай будем самой стереотипной парочкой, которая при любой возможности целуется и обнимается?              Если бы Мингю услышал Чона сейчас, то, возможно, умер бы от стыда. Ну и лошадиного ржача. А еще, ну, вполне возможно, что он въебал бы лучшему другу промеж глаз.              Тэхён хихикает и делает то, о чем думал последние минут десять. Мужчина тянется к губам парня, снова поднимая его в воздухе, заставляя Чонгука взвизгнуть прямо в рот.              Они еще очень и очень долго стоят вот так, сбивая дыхания друг друга, пока Чонгуку не перестало хватать воздуха.              — Малыш, жди меня завтра, — по слогам через чмоки молвил Тэхён.              — Приезжай ранним утром, когда сам поедешь на работу, пожалуйста, — Чон чуть ли не хныкал, так сильно не хотелось надолго расставаться. — Пожалуйста?              Фермер целует мальчика в последний раз, прежде чем выйти из комнаты и оставить мальчишку одного до раннего утра.              Конечно, Тэхён приедет к пяти часам утра. Конечно, Ким увидит, как в гостиной горит светильник, и как он выключается, как только мальчишка заметит машину. Конечно, он будет рядом с мальчиком в любую свободную минуту дня, чтобы ухватить сладостные поцелуи.              Конечно, Тэхён теперь Чонгука не отпустит.