Jus primae noctis (Право первой ночи)

Прошла долгая минута, пока Северус собирался с духом, чтобы заговорить, и ещё одна, чтобы встретиться с Гарри взглядом. Тот спокойно наблюдал за ним, изредка покачивая запястьем и заставляя искры желания прошивать длинное жёсткое тело, отдаваясь в паху и устремляясь прямо к члену. — Гарри, — Принц был поражён, насколько хрипло и низко звучал его голос. — Я нашёл, — отозвался тот. — Мне потребовалось два пальца, но я нашёл. Чувствуешь? Северус ощутил, как спазм острого возбуждения прострелил позвоночник, буквально заставив выгнуться, приподняться над сбившимися простынями… — Ты нашёл, — согласился Принц, отдышавшись, — но не всё. Гарри озадаченно на него уставился: — Я должен был там обнаружить что-то ещё? Его сосредоточенный и взъерошенный вид умилил Северуса едва ли не до слёз. — Самое главное ты пока не нашёл, — Северус дёрнулся: паршивец снова шевельнул пальцем в его заднице, лукаво поглядывая и ухмыляясь. — Это невозможно достать пальцем, Гарри. Даже двумя. — Да? Как насчёт трёх пальцев? — Северус и охнуть не успел, как этот бесёнок вынул из него два пальца и увлеченно принялся запихивать три. — Северус, э… как ты говорил? Попытайся меня вытолкнуть. Ты слишком узкий. Принц напрягся, и три пальца Гарри медленно погрузились в его отлично смазанный анус. С минуту они не разговаривали. Слышался только слабый треск камина, гудение огня, сопение Гарри да покряхтывание Северуса. — Я готов поискать ещё, — вдруг заявил Гарри, освобождая Принца от пальцев и укладываясь с ним рядом. — Если ты хочешь. Северус спрятал глаза. Теперь, когда их лица были так близко, Гарри видел малейшее движение, дрожание ресниц, пульсацию жилки над бровью, а ещё — горькую складку в уголке красиво очерченного рта. Гарри всё отлично понимал. Он понимал, что Принц боится проникновения так, как никогда и ничего не боялся. И, к ужасу Северуса, Гарри отлично знал причину этого страха. — Если ты сейчас остановишься, все придётся начинать сначала, — прошептал Северус. — Вперёд, мой храбрый львёнок. *** Гарри был очень напряжён. Он следил за лицом Северуса, как коршун за мышью, но действовал исключительно осторожно. Он не позволил Принцу встать на четвереньки, хотя тот пытался объяснить, что так ему самому будет и проще, и легче — юноша был неумолим: он должен был видеть его лицо, и спорить тут не о чем. Северус, видя волнение Гарри, как-то неожиданно расслабился, точно тот взял его тревогу себе. Он приник к нему долгим чувственным поцелуем, и минуту спустя Гарри решительно отстранился, повозился, коротким движением помассировал полузакрывшееся колечко мышц и мягко качнул бёдрами: — Северус, тужься. Выталкивай его. Опять витаешь в облаках? Какой ты у меня задумчивый. А по виду и не скажешь. Северус ответил не сразу — только когда член Гарри вошёл в него до конца, он выдохнул и наконец смог улыбнуться, наблюдая за напряженным до предела партнёром: — Я постоянно думаю о тебе. Гарри недоверчиво смотрел на него, и Северус озорно сощурился: — Не спи, Поттер. Двигайся. Твой приз внутри. *** Разглядывая спящего Гарри — уютно свернувшегося, усталого, удовлетворённого, — Северус не мог не дивиться прихотливым изгибам судьбы. Джеймс Поттер едва не убил его, запечатав его чувственность своим членом, как проклятием, а Гарри смог снять заклятье отца. Северус был спокоен. Когда они с Гарри одновременно закричали, унесённые сокрушительным торнадо оргазма, он вдруг почувствовал: пережитое почти двадцать лет назад наконец оставило его. Он больше не станет загонять воспоминания вглубь себя — он их пережил и пошёл дальше. Благодаря Гарри. Вместе с Гарри. **** Северус проснулся отдохнувшим и полным сил, лениво отмечая небольшой дискомфорт в мышцах и между ягодиц. «Пожалуй, нужно добавить в смазку немного ранозаживляющего», — подумал он и вдруг поймал себя на том, что улыбается — естественно и легко. Он не представлял, сколько времени проспал, но, поскольку сквозь ставни пробивался дневной свет, очевидно, что больше суток. Гарри сладко сопел рядом. Северусу было светло и спокойно, как никогда в его долгой и трудной жизни. Принц повернулся на бок, подложив под голову согнутую руку, внимательно вглядываясь в сонное лицо спящего в его постели юноши. Припухлые губы. Чёрные ресницы. Высокие скулы, крепкая гибкая шея, широкие плечи — только теперь, Северус словно впервые понял, насколько Гарри привлекателен. Долгое время было недосуг рассмотреть в юном Поттере его самого, без унизительного поиска порочных черт отца или утончённых — Лили. Хотя из-за перенесённой в детстве болезни Гарри так и остался ниже среднего роста, сложение его тем не менее было безупречным. Северус осторожно пошевелился, стараясь не потревожить спящего. В этот момент в отблесках пламени что-то сверкнуло. Северус поднёс руку к глазам и едва не вскрикнул от неожиданности. Его запястье опоясывал тонкий магический браслет — несомненное доказательство того, что магия признала не только их связь, но и, вне всякого сомнения, брачный союз. — Привет. Гарри смотрел на него ещё затуманенными со сна глазами, протягивая руку, и Принц склонился к нему, покрывая невесомыми поцелуями любимое лицо. — Опять мечтал? — Гарри улыбнулся, и у Северуса едва не остановилось сердце: он понял, как боялся, что происшедшее ночью — сон. Морок, который развеется к утру. — Северус? — две тёплые руки обняли за шею и плечи, притянули, стиснули — плотно, собственнически — губы нашли его жаждущий рот, и всё вокруг исчезло, растворилось без следа. Был только Гарри, его руки, его ароматная, горячая кожа, растрёпанные кудри, гладкие бёдра, красивый огненный член, такой восхитительный, твёрдый, вкусный… — Ммм… — Принц забыл все слова разом. На каждый вскрик, каждый стон любимого тело откликалось мгновенно, горя и требуя разрядки невыносимомому, ослепительному желанию. — Се… ве… рус… — Гарри вздрогнул, напрягся, замер и кончил, простонав его имя. Принц обнял его — на этот раз так нежно, как только мог — и тихонько укачивал, покуда последние отголоски оргазма не отпустили юное тело. — А ты… — Вечером, — пообещал ему Северус. — Ты возьмёшь меня вечером, хорошо? Всё что захочешь. — Обещаешь? — зелёные глаза загадочно блеснули из-под ресниц. — Всё что захочу? — Конечно. Обещаю. Делай со мной, что захочешь, я — твой, — улыбнулся Принц. — Во всех смыслах этого слова, — он кивнул на серебряный браслет, украшавший также и запястье Гарри. — Это то, что я думаю? — не веря своим глазам, спросил тот. — Вне всякого сомнения, — улыбнулся Северус. — Ты мой, — мечтательно повторил Гарри, а затем доверчиво прижался к Северусу. — Мне почему-то опять очень хочется спать, — смущённо сказал он. — Очевидно, это последствия ритуала, с помощью которого ты вытащил меня из-за грани. Ты потратил огромное количество магии, а секс, как ты уже мог заметить, отнимает немало сил. Я, кстати, тоже чувствую себя вымотанным. Впрочем, возможно, это просто приближающаяся старость… — Скажешь тоже! — фыркнул Гарри, ещё крепче прижимаясь к нему. — Вечером покажу тебе, какой ты «старый». *** Следующее пробуждение Северуса было менее приятным. Проснувшись в полном одиночестве, он моментально ощутил каким-то шестым чувством, что с Гарри случилось нечто непоправимое. А уж когда увидел на подушке Поттера клочок пергамента, ощущение превратилось в уверенность. «Любимый, — писал Гарри, — я должен ненадолго покинуть тебя. Много лет назад меня обручили с Эбигейл Блэк, и теперь долг чести требует от меня лично сообщить ей о том, что отныне у меня нет перед ней никаких обязательств, а значит, она вольна искать себе иного супруга. Надеюсь, что очень скоро вновь увижу тебя, и уже больше ничто не помешает нам быть вместе. Навеки твой — Гарри». — Глупый мальчишка! — Северус швырнул пергамент на пол, вскочил с постели и заметался по комнате, не обращая внимания на свою наготу. — Что ты наделал?! Твоё благородство погубит тебя и меня вместе с тобой! Северус в полном отчаянии опустился в кресло и закрыл лицо руками. Когда он, всё ещё испытывая слабость после перенесённого совсем недавно магического истощения, задремал в объятиях Гарри, было утро. Сейчас же за окном царили предвечерние сумерки. Он проспал почти целый день, и за это время с Гарри могло случиться всё что угодно. В ту же секунду его запястье в том месте, где отчётливо проступали инициалы Гарри, обожгло, словно от удара плетью. Северусу уже доводилось испытывать нечто подобное, и, к своему ужасу, он догадывался, что происходит: Гарри — его благородный, отважный и честный мальчик — с большой вероятностью попал в лапы к своему садисту отцу. Не мешкая ни секунды, Северус быстро натянул на себя одежду, чуть не бегом бросился на улицу и, не слишком хорошо представляя, как преодолеет охранные чары, поставленные Поттером в окрестностях замка, произнёс: — Поттер-касл. *** Интуиция и магическая связь с Гарри не обманули Северуса. В тот момент, когда его запястье обожгла боль, на спину прикованного в подземелье Гарри обрушились удары магической плетью. — Ты предал меня! — рычал лорд Поттер, с каждым ударом плетью рассекая плоть сына. — Ты связался с проклятым Принцем! Убийцей Сириуса! Ты разорвал помолвку с моей приёмной дочерью и опозорил себя постыдной связью с простолюдином! Гарри до крови кусал губы, стараясь не кричать и не показывать обезумевшему от гнева отцу, как ему больно. Впрочем, юноша считал, что всецело заслужил эту боль и это страшное наказание. Но не потому, что ослушался лорда Поттера, а потому, что своим поступком, навеянным исключительно благими намерениями, разрушил их с Северусом счастье. Мог ли он думать, что день, начавшийся столь восхитительно, закончится так ужасно. Ещё утром Гарри нежился в объятиях любимого человека, не веря, что Северус, всего пару дней назад бывший для него неприступным и строгим учителем, согласится расстаться с броней, скрывающей под собой израненные тело, душу и сердце. Что после стольких лет мучительного ожидания Гарри наконец будет вознаграждён так, как не мог представить себе в самых смелых мечтах. Что Северус САМ признается в своих чувствах и раскроется перед Гарри во всех смыслах этого слова. И что это будет настолько прекрасно. Гарри словно слился с Северусом. Стал с ним единым существом. Он дышал его дыханием, слышал в своей груди биение его сердца. Мысли и чувства Северуса переполняли Гарри. Его страхи, его сомнения, его боль, но вместе с тем и его жажда любить и быть любимым. Гарри никогда не испытывал ничего подобного. Он понимал и предугадывал каждое желание Северуса, и именно благодаря этому они сумели преодолеть тот безотчётный ужас, который у Принца вызывала сама мысль об интимной близости. Более того. Будучи совершенно неопытным, Гарри тем не менее не причинил Северусу боли. Наоборот. Призвав на помощь всю свою чуткость и нежность, Гарри постарался доставить Северусу столько удовольствия, сколько вообще можно было представить в подобной невероятной ситуации. Гарри хотелось лишь одного: провести вместе с Северусом всю свою жизнь до последнего дня, однако оставалось одно препятствие. Слово, данное им юной Эбигейл Блэк. Формально эту помолвку заключил лорд Поттер, но несколько лет назад, ещё до того, как Гарри узнал, что магия прочит ему в супруги вовсе не маленькую леди Блэк, он и сам подтвердил перед ней свои намерения взять её в жёны. И теперь, как честный человек, должен был явиться в Блэк-хаус и лично расторгнуть эти обязательства. Гарри не сомневался, что не пробудет у своей бывшей невесты и часа, но на всякий случай написал записку, оставил её на подушке возле спавшего крепким сном Северуса, а затем вышел из защищенного Фиделиусом дома на улицу и аппарировал. *** То, что по расчётам Гарри должно было стать простым визитом вежливости, обернулось ночным кошмаром с первой секунды, как только Поттера пропустили в ворота замка. Вместо леди Блэк-Поттер во дворе его встретил одетый во всё чёрное лорд Джеймс собственной персоной. — Гарри? — удивлению лорда Поттера не было предела. — Как мило с твоей стороны, что ты явился на похороны бедного Сириуса. Впрочем, ты слегка опоздал. Похороны состоялись вчера. — На похороны? — за событиями последних дней Гарри совершенно забыл о том, что хозяин дома мёртв, а Северус Принц признался в его убийстве, совершённом в отместку за жестокое изнасилование. — Вот именно! — кивнул Джеймс. — Разве ты не для этого прибыл сюда? — Я… — Гарри почувствовал, как у него пересохло в горле, — я собирался поговорить с леди Блэк-Поттер и моей невестой. — Ну разумеется, — понимающим тоном произнёс Поттер-старший, — после смерти Сириуса этому дому требуется крепкая мужская рука. Я рад, сын мой, что ты принял столь правильное решение немедленно жениться на Эбигейл Блэк. — Но я вовсе не намерен на ней жениться! — вырвалось у Гарри. — Я знаю, мы с тобой договорились о двухлетней отсрочке, но в сложившихся обстоятельствах… — Я никогда не женюсь на леди Эбигейл, — глядя в глаза отцу, отчеканил Гарри. Он сделал шаг назад и попытался аппарировать, однако Поттер-старший оказался проворней: — Петрификус тоталус! — выкрикнул он. Гарри кулём повалился на землю. Несколько минут спустя, в течение которых Гарри, словно неодушевлённый предмет, отлеветировали в одну из комнат, он уже сидел в глубоком кресле, связанный по рукам и ногам магическими путами. В кресле напротив удобно расположился Джеймс Поттер. Его лицо выражало глубокую скорбь, точно Гарри для него уже умер. В пальцах он держал палочку Гарри, небрежно поигрывая ею. Возле кресла, скрестив на груди руки, стояла одетая в траурное чёрное платье леди Блэк-Поттер. — Дорогая моя, — обратился к ней лорд Поттер, — мой сын, очевидно, вследствие юношеской глупости заявил мне, что не собирается жениться на нашей милой Эбигейл. Разумеется, я, как глава рода, могу и собираюсь принудить его выполнить своё обещание. Вы же по-прежнему хотите этого брака? — Как никогда прежде! — воскликнула леди Блэк-Поттер. — Теперь, когда Сириуса нет с нами, моей дочери необходим супруг и покровитель. — Да будет так! — степенно кивнул Джеймс. — Гарри, прекрати нести чепуху! Извинись перед матерью своей наречённой невесты. Пообещай немедленно жениться на юной леди Эбигейл, и я тут же освобожу тебя. — Леди Блэк-Поттер, искренне прошу простить меня, — вежливо произнёс Гарри, — я НЕ женюсь на вашей дочери, поскольку сама Магия предназначила мне совершенно иного суженого, и я люблю его всем сердцем.