Jus primae noctis (Право первой ночи)

Арт к главе от потрясающей Марины Голуновой https://i.postimg.cc/2S1XgCNW/1694518631399-400-0.jpg На пятый день пленный мальчишка начал бредить и терять сознание. Того и гляди умрёт, и Поттер останется без своего зрелища! В тот же день пленника расковали, сказав, что лорд Поттер дарует свободу и ему, и его сестре. Узников, которых до тех пор держали отдельно друг от друга, сытно накормили и по очереди отвели в купальню. Всё это время Джеймс колдовал над возбуждающим зельем, способным свести с ума и заставить предаться разврату даже евнуха. Поздним вечером, одетых в подаренные лордом одежды брата и сестру доставили в хозяйскую спальню, где уже был накрыт легкий ужин. — Должен признаться, я восхищен твоей стойкостью, — сказал Джеймс юноше, протянув ему кубок с вином. — Не всякий на твоём месте выдержал бы мою проверку. — Так это была всего лишь проверка, милорд? — голубые глаза, казалось, пронзали Поттера насквозь, но тот не опустил взгляда. — Неужели ты думаешь, что я всерьёз заставил бы тебя сотворить подобную мерзость? — укоризненно покачал головой Поттер. — Ты, конечно же, не в курсе, но я всегда устраиваю весьма сложные проверки людям, которых хочу взять на службу. — Милорд! — всплеснула руками девушка. — Мой брат будет служить в Поттер-касле? Поттер мысленно усмехнулся. Для того захолустья, где жили брат с сестрой, подобная перспектива казалась поистине сказочной. — Да, моя милая. И ты тоже, — он изобразил самую галантную улыбку. — Надеюсь, ты знакома с работой по дому? — Конечно, милорд! Я умею всё: и готовить, и шить, и обращаться со скотиной… — Вот и отлично! — перебил её Поттер. Ему не терпелось увидеть своё зелье в действии. — Давайте выпьем за вашу новую жизнь в Поттер-касле! Кубки звонко стукнулись один о другой. — До дна! — Поттер демонстративно перевернул свой кубок, брат и сестра последовали его примеру. Несколько минут спустя юноша провёл тыльной стороной ладони по лбу, затем принялся беспокойно ёрзать в своём полукресле. Поттер продолжал как ни в чём не бывало обгладывать куриное бедро, вонзая в него всё ещё крепкие, как у молодого человека, зубы. Он намерено ел совсем немного. Скоро ему предстояло присоединиться к оргии, и делать это на сытый желудок не стоило. Прошли ещё пара минут, а затем юноша вскочил с места, опрокинув столик с едой и посудой, и набросился на сестру. В её кубок Поттер добавил совсем немного возбуждающего, но этого хватило, чтобы девушка начала рвать с брата одежду, в то время, как он превращал в лоскуты её нарядное платье. Мановением палочки Поттер убрал с глаз мешающий обзору столик и кресла. Его гостям они уже были не нужны. Им вполне подошла коровья шкура перед камином. Единственным недостатком возбуждающего являлось то, что принявшему его человеку становилось не до ласк и поцелуев. Поттер и глазом не успел моргнуть, как юноша, раздвинув ноги сестры коленом, уже вбивался в её лоно. Бурлящее в крови зелье не позволило ей заметить, что налившийся детородный орган брата лишил её девственности. Наоборот, девушка отвечала с таким пылом, точно это не она всего пару дней назад плакала и умоляла Поттера сохранить её честь для жениха. Теперь такие мелочи стали не важны обоим пленникам. Они даже не замечали, что перепачкались в девственной крови. Поттер полагал, что, достигнув разрядки, парень успокоится, позволив ему тем самым вступить в игру. Однако вышло по-иному! Излившись, юноша с рычанием перевернул сестру на живот. Та, словно поняв его замысел, изящно прогнулась в спине, подняв повыше идеально округлый зад, раскрываясь для члена, принявшегося протискиваться в узкий вход. Девушка глухо застонала. Поттер, порвавший немало девственных задниц, примерно представлял, какую боль она должна была чувствовать. Должна, но, судя по всему, не чувствовала. Как не чувствовала стекавшей по бедрам крови. Джеймс встал, подошёл к долбившемуся в податливое тело юноше, за волосы приподнял его голову и заглянул в глаза. В них светилось безумие. Очевидно, зелье свело брата и сестру с ума. И теперь они так и будут трахаться, пока не упадут мёртвыми. Что ж! Это немного меняло расклад игры, но только самую малость. Джеймс не любил, когда его планы срывались, а он определённо настроился получить свою долю отменного секса. И не важно от кого. Он неспешно разделся. Торопиться было некуда. Эти двое занимались своими делами и не обращали никакого внимания на то, что творилось в комнате. Наложив на брата и сестру Силенцио — вдруг они принялись бы кричать? — Поттер опустился на колени возле юноши и несколько раз провёл рукой по члену: даже от такого зрелища тот всё ещё не встал полностью. Поплевал на ладонь, увлажнив детородный орган собственной слюной, и приставил головку к темной звёздочке ануса. Тугие мышцы поддались не сразу. Но когда поддались, Поттер ощутил то ни с чем не сравнимое сжатие, от которого моментально сносило крышу. Крепко ухватив свою жертву за бёдра, он толкался в юношу всё глубже, насаживая его на своё орудие, словно пехотинец, насаживающий врага на пику. Хорошо! Восхитительно узко! Именно так, как надо! Куда там женскому лону до этой сумасшедшей горячей узости! Пока мальчишка без устали драл и драл свою сестру, Поттер неспешно получал удовольствие, то выскальзывая из разорванной задницы, то вновь погружаясь в неё так глубоко, что яйца тёрлись о промежность жертвы. Жаль только кончить всё не удавалось. Даже начав до крови царапать и щипать спину юноши, Джеймс не достиг желанной развязки. Впрочем, Поттер не собирался сдаваться. Поскольку разлепить этих двоих вряд ли сумел бы теперь сам Люпин, Джеймс левитировал их на кровать. Он не таясь творил при них магию. Эти магглы всё равно были обречены, так чего стесняться практически покойников? Именно в этот момент Гарри и заметил метавшиеся по стенам отцовской спальни тени. Расположив мокрые от пота и крови тела поудобнее, Джеймс, к своей огромной радости, сумел заставить опавший член подняться опять и с новыми силами ринулся в бой. Поскольку ему всё же не хотелось отказываться от девушки, он просто приподнял слившуюся в смертельном сексуальном танце пару, а затем улёгся на кровать и опустил их на себя. Таким образом он не мешал парню продолжать сколько хватит сил долбиться в анус сестры, а сам с удовольствием воспользовался её лоном. Она лежала на его груди, уткнув голову ему в плечо. Джеймс чувствовал, как её дыхание становится всё слабее и прерывистее. Что ж, не рассчитал! Бывает! Кто бы мог подумать, что возбуждающее, в которое он добавил ещё пару ингредиентов, окажет на магглов такое пагубное воздействие. Вскоре фрикции юноши стали замедляться. Он судорожно, точно выброшенная на берег рыба, глотал ртом воздух. Ещё несколько минут — и всё было кончено. «М-да, я представлял себе всё это несколько иначе!» — с досадой поморщился Джеймс, спихнув с себя два мёртвых тела. В этот момент в дверь тихо поскреблись. — Милорд! Прибыл ваш сын! — раздался негромкий голос Люпина. — Я проводил молодого лорда Поттера в его комнату. — Гарри? Я не ждал его! Джеймс сел на постели и потянулся. Визит сына застал его врасплох. И почему этот лондонский зельеваришка вздумал отпустить Гарри домой? Ладно, сейчас главное — сделать так, чтобы сын ни в коем случае не увидел тела. Наверное, это выглядело просто смешным и нелепым, но Джеймс Поттер до дрожи боялся, что Гарри ненароком узнает о его весьма специфических вкусах и забавах. Обычно в таких деликатных делах ему помогал Люпин, но сейчас до полнолуния было ещё далеко, а питаться человечиной оборотень уже много лет отказывался. Чистоплюй! Выхватив палочку из кучи одежды, Джеймс быстро трансфигурировал тела в два полена и бросил в камин. — Инсендио! Пламя охватило дерево, и через несколько мгновений от него осталась лишь кучка пепла. Ещё один взмах палочки — и пятна крови, щедро испещрявшие шкуру на полу и покрывало на постели, исчезли, словно их никогда и не было. А вслед за ними исчезли еда и посуда, валявшиеся рядом с опрокинутым столиком, который вновь занял своё место рядом с креслами. Вот и всё! Больше ничего не напоминало о том, что творилось в этой комнате всего каких-нибудь четверть часа назад. Только теперь Поттер заметил, что полностью обнажён. Он подошёл к кувшину с водой, плеснул в таз розовой воды и тщательно вымыл сперва лицо, а затем с помощью чистой тряпицы обтёр всё тело, казалось, всё ещё хранившее запах его жертв. Вытащив из сундука чистую одежду, Поттер быстро оделся и наконец отправился на встречу с Гарри. *** В ожидании отца Гарри слегка расслабился. Очевидно, так на него подействовала обстановка собственной комнаты, мало изменившаяся с того времени, как он был ребёнком. То же кресло, в котором прежде Гарри кормила кормилица — Нимфадора — жена Люпина, тот же ярко пылающий камин, куда Ремус заботливо подкинул яблоневых дров, уже распространявших свой дивный аромат, тот же сундук со свитками. Разве что новая кровать, застеленная алым с золотым покрывалом с искусно вышитым на нём львом, была гораздо шире и длиннее, чем в детские годы. «Отец несомненно встанет на мою сторону! — подумал Гарри, глядя на весёлое пламя. — Он храбр и благороден и, когда узнает, что я вступился за девушку, не станет читать мне нравоучений, как это сделал Северус». При мысли о Принце в сердце зашевелилась горечь. Он любил Северуса. Любил давно. Ещё не зная его, грезил о нём во сне, бережно пряча под подушку сшитую грубыми нитками тетрадь, подписанную «Собственность Принца-полукровки». Разбирая тонкий, убористый почерк, восхищался умом и талантом писавшего. Гарри учился у Северуса уже больше года и с каждым днём влюблялся всё сильнее. А Принц? Казалось, ему чужда такая слабость, как любовь. Порой Гарри хотелось проникнуть в мысли учителя и узнать, что скрывал этот загадочный и такой закрытый от всех человек. Какую боль носил он в себе. Что побудило его заковать сердце в непробиваемую броню. Лишь когда Гарри в очередной раз попадал в беду, и Принцу приходилось лечить своего непутёвого ученика, в его взгляде проскальзывало нечто такое, чему Поттер не мог дать объяснение. Но ради одного этого взгляда Гарри был готов снова идти в чумной квартал или попасть под горячую руку конкурентов, или напороться на нож, как это случилось совсем недавно. Дверь бесшумно отворилась, и Гарри, прервав поток мыслей о Северусе, мигом вскочил на ноги. — Лорд отец! — склонился он в вежливом поклоне, как того требовали приличия. — Сын мой, — Джеймс порывисто прижал Гарри к себе, — признаться, я не ждал тебя раньше Пасхи. Что-то случилось? Надеюсь, ты в добром здравии? — отстранив сына, он внимательно всмотрелся ему в лицо. — Да не беспокойтесь, — беспечный ответ Гарри тем не менее не убедил славящегося своей подозрительностью Джеймса. — Тогда что привело тебя домой в столь ранний час? — Мастер Принц прислал вам вот это, — Гарри вынул из кармана дорожной мантии фиал, защищённый Чарами неразбиваемости. — И что это такое? — Джеймс хмуро посмотрел на странные дары. — Воспоминания. Мастер Принц просил вас их посмотреть. Велите, чтобы принесли Омут памяти. *** — Итак, — Джеймс наколдовал себе второе кресло и жестом велел Гарри садиться, — если я всё правильно понял, ты использовал колдовство при магглах, чтобы спасти честь прекрасной дамы в обносках. — Именно так, — кивнул Гарри, радуясь, что, как он и предполагал, отец занял его сторону. — Тем самым подвергнув опасности свою жизнь, — Джеймс кивнул на живот Гарри, где остался лишь подживающий шрам, — да и жизнь своего учителя. И всё ради какой-то нищей дуры. Маггловской потаскухи… — Но отец!.. — запротестовал было Гарри. — Закрой свой рот! — Поттер вскочил и, вцепившись в подлокотники кресла, угрожающе навис над сыном. — Не смей перебивать меня! Чему я тебя учил? Что ты обязан скрывать свои способности в мире магглов. Что если тебя застанут за колдовством, последствия могут быть ужасны. Говорил я тебе такое или нет? — Вы велели мне закрыть рот! — насупился Гарри, но тут же вскрикнул от звонкой оплёухи, заставившей его голову запрокинуться назад и стукнуться о спинку кресла. — Не смей дерзить мне! — глаза Поттера-старшего метали молнии. Гарри в ужасе вжался в кресло. За всю его жизнь отец ударил его раз или два. Хотя, общаясь с сыновьями ближнего отцовского круга, он слышал немало рассказов о жестоком обращении, с ним самим так не обходились. — Ты в самом деле не понимаешь, что произойдёт, если ты окажешься в руках магглов? Здесь, в Коукворте, защищенном от мира магглов всеми возможными чарами, нам нечего бояться королевской власти. Местные крестьяне веками жили бок о бок с магами и знают, что такое волшебство. Но так происходит не везде. И не всегда. Ты решил в ближайшие годы жить в непосредственной близости к магглам и должен был соблюдать осторожность. Однако ты не захотел этого делать. Дай мне свою палочку! — властным тоном потребовал Джеймс. Гарри безмолвно повиновался. Он сидел, тяжело дыша, и даже не осмеливался вытереть сочившуюся из носа кровь. — Сейчас я покажу тебе последствия твоего небрежного отношения к собственной безопасности и безопасности окружающих тебя волшебников, — Джеймс наставил на сына палочку. — Круцио! Гарри закричал, свалился с кресла и забился в судорогах у ног отца. Ему казалось, что от боли у него сейчас лопнет голова и потрескаются все кости. — Пощадите! — вместо крика из горла вырвался хрип, и он потерял сознание. — Энервейт! Гарри открыл мутные, затуманенные слезами глаза. Успел проследить движение отцовской палочки… — Круцио! Гарри вырвало на каменные плиты. Он уже не мог двигаться, не мог кричать, и лишь слабо трепыхался, лёжа в зловонной луже. — Ты думаешь, это я наказываю тебя за непослушание? — Поттер отменил пытку, убрал нечистоты и присел на корточки возле сына. — Я — всего лишь орудие. Магия велит нам держать в тайне наш удивительный дар и карает того, кто, подобно тебе, по глупости попадает в руки магглов. Уверен, твой учитель прислал тебя сюда именно с тем, чтобы я разъяснил тебе всё это. Ты дорог мне, Гарри, поэтому я хочу, чтобы ты запомнил мой урок раз и навсегда. Что случается с волшебниками, когда они попадают в лапы маггловского правосудия? Как их, то есть нас, пытаются избавить от ереси и сделать «добрыми христианами»? Можешь ответить. Я разрешаю. — Их… пытают… — едва не теряя сознание от боли во всём теле, пролепетал Гарри. — Правильно. Вздёргивают на дыбу, на которой ломаются кости, рвутся мышцы и сухожилия. Отрезают нос и уши. Топят в бочке, а затем, когда ты уже нахлебался воды, вытаскивают наружу. Жгут калёным железом. А что происходит потом? Если тебе «немыслимо повезло» остаться в живых после пыток? — Костёр… — прохрипел Гарри. — Точно, — мрачно хмыкнул Поттер, — костёр. А поскольку ты осмелился колдовать в нарушение приказа своего наставника, я возлагаю всю вину за то, что сейчас случится, на тебя одного. Сейчас ты поймёшь, что бывает, когда волшебник оказывается в руках магглов. Джеймс на мгновение задумался. Первое побуждение — сунуть руку сына в горящий камин — он отринул. Мальчик мечтал стать зельеваром, а обожжённые пальцы не позволят ему достигнуть своей мечты. Поттер хотел примерно наказать сына, но не изувечить. В руках Джеймса возникла верёвка, которой он привязал Гарри за запястье к каминной решётке. — Вот что бывает, когда тебя возводят на костёр, — он направил палочку на предплечье Гарри и пустил струю огня. *** Очнувшись, Гарри не сразу понял, где находится. Лишь через несколько минут он осознал, что лежит на мягкой перине в собственной постели. В голове мутилось, во рту пересохло, и ужасно хотелось пить. Превозмогая боль во всём теле, Гарри попробовал приподняться, но тут же был уложен обратно сильной рукой. — Не двигайся, — в голосе отца не было гнева, только бесконечная тревога. — Лишние движения лишь усилят боль. Зелье, снимающее последствия Круцио, уже настаивается и через час будет готово. Надеюсь, когда тебе станет немного легче, ты поймёшь, почему я был так суров с тобой. — Я… Простите, отец... — из глаз Гарри покатились слёзы, — простите, что я подвёл вас. Он попытался вытереть мокрые щёки, но левую руку прострелило такой невыносимой болью, что Гарри невольно вскрикнул. — Это послужит тебе напоминанием, — Джеймс кивнул на левое предплечье Гарри. Проследив его взгляд юноша вздрогнул от ужаса: небольшой участок руки представлял собой сплошную рану. Там, где предплечья коснулось пламя, кожа сделалась пунцовой и пошла пузырями. — Я зачаровал рану таким образом, чтобы ты мог пользоваться этой рукой, — сказал Джеймс, — но боль всё равно будет терзать тебя, а рана не затянется целый месяц. Представь на минуту, что тебя возвели на костёр и всё твое тело превращается в одну кровавую рану. Что твои лёгкие наполняются дымом, и ты тщетно молишь о глотке воздуха. Что ты ждёшь смерти, как избавления, но, поскольку мы, маги, гораздо более живучи, чем магглы, тебе придётся страдать гораздо дольше. Твой учитель был достаточно мудр, чтобы понять это и послать тебя ко мне. В своей мудрости он не причинил тебе боли. Это значит, он не хочет, чтобы ты возненавидел его или оставил его дом. Наказать тебя пришлось мне, твоему отцу, хотя я люблю тебя, сын. Не знаю, поймёшь ли ты, каково это, причинять боль тому, кого любишь.